Эррол (гет)

Молли с трудом перевернулась на левый бок и полежала ещё какое-то время, пытаясь успокоить ноющую спину. В последнее время прострелы настигали всё чаще, давая о себе знать в самые неподходящие моменты. Молли догадывалась, что её просквозило в саду — всё же надо было повязать на пояс платок.

Артур ещё спал, и Молли постаралась сползти с кровати бесшумно, чтобы его не разбудить. Пусть поспит — вчера вечером он жаловался на боль в груди и даже пришёл раньше обычного из своей мастерской.

Ничего, сейчас она займётся привычными делами и потихоньку расходится. Не такие уж они и древние развалины — им всего-то по семьдесят лет, а для волшебников это совсем не возраст.

Видимо, её организм считал иначе, и Молли пришлось закусить губу, чтобы не застонать — в пояснице стрельнуло так, что потемнело в глазах. Она застыла в неудобной позе возле кровати, не в силах ни согнуться, ни разогнуться.

Всё же она потревожила Артура, он подскочил, заставил Молли лечь обратно, взял с тумбочки мазь и бережно намазал Молли поясницу.

Боль отступила, Молли свернулась калачиком, положив голову на плечо прилегшего рядом Артура. Он поцеловал её в макушку, обнял и прижал к себе.

Молли было так хорошо. Тепло Артура всегда прогоняло боль лучше всяких лекарств.

Молли знала, что супружеские пары после определённого количества прожитых вместе лет расходились спать по разным кроватям или даже комнатам, чтобы не мешать друг другу.

Она улыбнулась.

Ей нравилось, когда Артур похрапывал по ночам; нравилось чувствовать его рядом, дотрагиваясь рукой хотя бы до маленького участка кожи.

Она любила по-прежнему засыпать в его объятиях; любила его прикосновения, от которых становилось сразу спокойно и умиротворяюще.

Если Артура не было рядом, Молли мёрзла и долго ворочалась, даже когда усталость брала своё и сон, казалось бы, срубал на подходе к кровати.

Она с содроганием вспоминала детские сказки, где герои жили долго и счастливо и умерли в один день, потому что не представляла, как они проживут с Артуром каждый друг без друга.

Они проросли внутрь, могли общаться без слов; они оба знали, что их мир сосредоточен в них самих. Без красивых фраз и лишних вычурностей, а в простых и родных словах и поступках.

Дети давно разъехались; старушка Нора оживала на выходных по приезду внуков и облегченно выдыхала в будние дни — она была уже не в том возрасте, чтобы выдерживать нашествие Уизли, как раньше.

Молли завозилась, Артур попросил её полежать ещё; сказав, что пойдёт сам приготовить завтрак. Молли не послушалась — какой интерес лежать одной в холодной кровати? Она осторожно поднялась — спина милостиво помалкивала.

Уже в кухне они поделились нехитрыми планами на сегодня. Молли хотела заняться подрезкой кустов малины на зиму. «Только, пожалуйста, оденься теплее, дорогая», — сказал Артур. Сам он планировал закончить разбор своих сокровищ на верхней второй полке в мастерской, ведь вчера бросил всё на самом интересном месте.

Молли отправила посуду мыться, бросила короткий взгляд на часы. Был уже почти полдень, и Молли в который раз удивилась гуттаперчивости времени. Раньше она за утро успевала переделать сто дел, сейчас же едва справлялась с нехитрым обедом на двоих. Грядки её постепенно заросли бурьяном, а в сарае давно было не слышно квохтанья кур, поэтому не нужно было нестись во двор сломя голову.

— Мам, ну что мы, не купим пару фунтов картошки? — спрашивала Джинни. — Отдохни уже! И яйца вполне себе спокойно продаются в магазинах, ну зачем ты нагружаешь себя?

Молли спорила, сопротивлялась, но ноющая спина решила вопрос в пользу доводов Джинни и других детей. В качестве компенсации Молли не позволила зарасти участку перед домом, с удовольствием возясь с цветами. Не могла же она совсем сидеть без дела.

Да вот старый сад требовал заботы. Сейчас, осенью, нужно было и кусты подрезать, и яблоки поздние собрать, и листву лишнюю сгрести.

Молли прошлась по дорожке, усыпанной лепреконским золотом яблонь, и подумала про своих кур, которые раньше не позволяли листве вот так спокойно предаваться мыслям о возвышенном. Весь сад осенью был перекопан их лапами в поисках червячков, жучков, паучков и личинок.

Молли вздохнула. Она привыкла к сиплому крику петуха по утрам, к скандалам кумочек-кур. А теперь разве что Эррол ухал в ответ на завывание упыря. Сидели каждый в своём закутке и переговаривались. Упырь стонал и подвывал, Эррол угукал, как стая голубей, и ухал, а иногда громко щёлкал клювом — это значило, он чем-то был недоволен.

Чарли хотел забрать сову к себе в заповедник, но Молли не позволила. Да, Эррол был очень старым, по всем совиным меркам он давно перешагнул порог долголетия. Ну сколько живут совы? Даже волшебные…

Это было одно из их первых совместных приобретений, и накануне они даже поспорили. Молли утверждала, что на сэкономленные от премии Артура деньги необходимо купить ему новую мантию — ведь стыдно ходить на работу в заштопанной! А Артур отрезал, что он будет ходить нагишом, если понадобится, но зато будет уверен в том, что Молли в любой момент сможет отправить ему сову, если в доме что-нибудь случится. Молли тогда сказала, что голым она Артуру, конечно, на работу ходить не позволит, и не потому, что на дворе сентябрь, а потому, что в министерстве много хищных дам, способных увести у неё мужа. После этого заявления они с Молли быстро и бурно помирились, но Артур всё же выиграл в споре.

Когда Молли с Артуром появились в лавке Илопса, продавец сказал, что неясыти живут, в среднем, от двенадцати до восемнадцати лет. Молли это казалось долгим сроком; она улыбалась, глядя на смешного совёнка с крупной головой и думая, что он чем-то похож на Артура.

Совёнок быстро привык к новому дому и исправно выполнял обязанности почтальона.

Они назвали его Стрелкой⁽¹⁾ за белый воротник на шее, который резко выделялся в дымчато-серых перышках. Но подросший в скором времени Билл не выговаривал это имя, называя сову по-своему.

Незаметно эта версия первоначального имени прижилась настолько, что уже никто и не сомневался, что сову зовут Эррол.

Дети считали его почти членом семьи, да и как было не относиться к нему по-другому, если он помимо обязанностей почтальона исправно и добровольно нёс вахту няньки. Молли спокойно могла оставить корзину со спящим младенцем в саду и заняться другими делами, зная, что верный страж тут же поднимет шум, если что-то случится.

Однажды Эррол загнал на самую верхушку груши кота, который из любопытства сунул нос в корзину с маленьким Чарли — кот, видимо, пришёл из соседней деревни, а как-то раз Молли видела, как страж отвесил крылом подзатыльник научившемуся ходить Рону и отвернул его от тропинки к пруду.

Или взять тот памятный день, когда Эррол кружил кругами вокруг корзины и истошно кричал, пытаясь привлечь внимание. В корзинке Молли, хватаясь за сердце, обнаружила сладко спящую Джинни и садовых гномов, пытавшихся сгрызть с её пинеток яркие камешки-пуговки.

Молли никогда не забывала оставить добросовестной няньке суповое месиво — уж очень Эррол любил варёные овощи. В благодарность тот снабжал её ответными угощениями и каждый раз искренне недоумевал, почему Молли вздрагивала, когда ей в подол падала прекрасная свежезадушенная толстенькая мышка.

Неясыти, как выяснилось, преимущественно охотились днём, так что частенько Эррол сидел в засаде где-нибудь рядом с Молли, когда она полола грядки, и выскакивал, когда из земли появлялся особенно жирный червяк. Молли только головой качала.

К сожалению, продавец в лавке Илопса оказался прав — Эррол начал стремительно сдавать, когда ему исполнилось восемнадцать. Он по-прежнему старался угодить всем, хватался за любое задание, но зачастую его полёты заканчивались плачевно. Падая без сил где-нибудь в суповой тарелке или кувшине молока, Эррол потом долго приходил в себя. Молли было жаль старичка, но она надеялась, что несколько месяцев любимец ещё протянет.

Вскоре они поехали всей семьёй в Египет — навестить Билла — и взяли Эррола с собой. Кто же мог подумать, что Рон додумается отправить бедную сову из Каира аж в Литтл-Уингинг с посылкой и письмом для Гарри. Несчастный Эррол! Гарри написал, что, если бы не Хедвиг и хогвартская сипуха, бедняга бы просто упал где-нибудь по дороге.

Молли, после того, как Эррол еле живой вернулся к ним от Гарри, устроила Рону настоящую выволочку, а сову взяла под личную опеку. Она не стала закрывать Эррола в клетке, позволив ему вольно летать за ними во время многочисленных экскурсий к пирамидам. Часто Эррол, устав, садился к ней или Артуру на плечо и путешествовал пешком. Туристы косились на странную шумную семью рыжих с крысой и совой, но быстро теряли к ним интерес, так как чудес вокруг и так хватало.

Молли хорошо запомнила тот день, когда возле полуразваленной пирамиды поджидала Артура с детьми. Она побоялась заходить внутрь, да и устала уже, честно говоря, от палящего солнца, бедуинов с их талисманами, чужой страны и постоянного чувства напряжённости. Она понимала, что вздохнёт спокойно только в родной Норе.

— Ну что ты, милый? — спросила Молли и погладила мохнатую лапу Эррола, который вёл себя беспокойно.

Эррол до боли сжал её плечо, вонзившись когтями, потом неожиданно взлетел и направился вперёд, в тёмный тоннель пирамиды.

— Эррол! Бестолковая ты птица, — пробурчала Молли, вскакивая с квадратной плиты, — ну куда тебя понесло?

Она поспешно направилась за совой, надеясь, что его просто привлёк шорох мышей.

И Артур, и Билл неоднократно говорили ей, что это очень опрометчиво — так запросто соваться в пирамиду без гида или соответствующей подготовки.

Но Молли просто не успела проанализировать свой порыв. Она заскочила в тёмный сырой коридор, пробежала в запале несколько десятков шагов и спохватилась лишь только тогда, когда впереди неожиданно забрезжил неясный свет.

Молли словно налетела на стену. Она остановилась, раздумывая, а не повернуть ли ей обратно, не позвать ли Билла.

Но неведомая сила словно толкала вперёд. Молли прошла разделяющее её расстояние со свечением и оказалась в небольшой пещере. Как только она ступила за пределы коридора, свет стал ярче. Молли вздрогнула, почуяв на плече когти Эррола — тот, видимо, прекратил всяческую охоту и искал укрытия.

На противоположной от входа стене Молли внезапно разглядела контуры рисунка. Она видела силуэт женщины и ещё какие-то фигуры, но факелы на стенах плясали тенями, и рассмотреть толком Молли ничего не успела.

Казалось, в самой голове возник голос, от которого Молли пригвоздило к месту. Он гипнотизировал, обволакивал.

— Иш-ш-ш-тар-р-р, — раздалось шипение стен.

Эррол вскрикнул, разорвав оцепенение Молли. Она отмахнулась от сияющего круга, накрывшего её с головой, пригнулась, нашла в себе силы развернуться и бросилась обратно ко входу.

Никто ничего не узнал об этом опрометчивом погружении Молли в пирамиду, да и она сама, спустя некоторое время, оправилась и вспоминала его как приключение, да и жизнь в Норе закрутила в привычном русле забот.

Вот только Эррол после того случай передумал умирать. Кажется, он даже начал молодеть, хотя случилось это уже после того, как Молли для эксперимента отправила неясытя в Литтл-Уингинг с огромным тортом. Гарри сказал, что Эррол еле добрался и отдыхал потом пять дней. Но ведь добрался. Долетел с таким грузом.

А потом Эррол как-то так незаметно вернулся в своё состояние образца зрелых лет. Он исправно носил почту детям и приносил от них ответы. Никто не задавался вопросом, сколько лет Эрролу и почему он всё ещё в строю.

Перси распрощался со своим Гермесом, другом школьных лет и первыми годами работы в министерстве; Рон давно уже сменил Сычика, так как сычи вообще не отличались долгожительством, а Эррол всё так же летал над окрестностями Норы, будто оберегая её от напастей.

Молли обрезала розовые кусты, когда на неё буквально спикировал Эррол. Он махал крыльями, беспокойно ухал и надрывно вскрикивал. Молли ни разу не слышала, чтобы он издавал такие звуки.

Поспешно вытерев руки о фартук, она направилась вслед за Эрролом, он явно её куда-то звал.

В мастерской Артура пришлось прищуриться — после уличного света здесь было темновато. Она увидела фигуру Артура, завалившегося набок возле ящика с инструментами, и сердце её пропустило удар. Эррол продолжал кричать, а она со всей поспешностью направилась к дальним стеллажам.

Артур не дышал. Его руки сжимали отвёртку, Молли стоило больших усилий, чтобы разжать его пальцы.

Она упала на колени, развернула Артура к себе, причитая и не соображая, что же нужно сделать.

Его ладони были ледяными, а пальцы не желали распрямляться, не хотели переплестись с пальцами Молли, взять из них спасительное тепло.

Молли завыла. Надрывно, как раненый зверь. Она не могла поверить, что всё закончится вот так...

Эррол что-то кричал, мельтешил, заслоняя от Молли тусклый свет рабочей свечи.

А потом вдруг по всей мастерской разлился иной свет. Оранжевый, золотистого оттенка. Исходил он от каждого бурого пёрышка Эррола на спине, собирался в сноп, креп.

Молли крепче прижала к себе Артура, не желая его отдавать; она чувствовала, как что-то горячее разлилось под её руками, оно нестерпимо жгло, разрывало внутри. Последнее, что Молли успела почувствовать, был отдающий эхом голос в голове: «Иш-ш-ш-тар-р-р…»

Артур полностью восстановился через месяц. Ему пришлось пролежать всё это время в Мунго, и поэтому он не видел ни последнего дыхания этой осени, ни холмика под узловатой яблоней, где Молли похоронила Эррола.

В тот день, когда Артура выписали из Мунго из «Отделения маггловской терапии. Сердечные недуги», Молли встретила его в холле больницы. Они вышли, держась за руки, и молча пошли по липовой аллее, просвечивающей в небо зигзагами уснувших деревьев. Молли казалось, что они похожи на эти деревья, корявыми сучьями держащиеся друг за друга; оцепеневшие, не умершие, но с верою, что новая весна ещё будет.

Молли сама не поняла, какая сила перенесла их в район Блумсбери. Она никогда не была в «Британском музее», но откуда-то знала, что нужно идти в пятьдесят шестой зал. Они без труда нашли терракотовый рельеф под названием «Царица ночи»⁽²⁾, возле которой стояла пара посетителей.

На рельефе была изображена обнажённая женщина с лапами совы и крыльями за спиной. Она стояла на двух смиренных львах, а по бокам расположились две совы. Внезапно с потолка метнулся солнечный луч, а может, это был блик софита. Он чиркнул по плитке и обвился воротником на сове слева.

— Эр-р-рол-л-л… — эхом отскочило от колонн.

1) Arrow (англ.) — Стрелка

Вернуться к тексту

2) https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/2/22/British_Museum_Queen_of_the_Night.jpg

Вернуться к тексту