Закат наследия (джен)

Год 305 от завоевания Эйегона.

Год после вторжения в Вестерос Дейенерис Таргариен, Королевы Драконов.

Шепчущий Лес, Северо-Западные Речные земли, к югу от развилки Трезубца, к северу от Рейвентри-Холла, в нескольких днях езды к северу от Риверрана.

Лязг мечей был оглушающим, и огонь охватил все поле битвы. По спине лорда Тайвина струился пот, а хриплое дыхание указывало, что он больше не может выдерживать такой темп смертельной пляски. Безумная ухмылка на лице затянутого в кожу дотракийца указывала на то, что он тоже это понимал.

Аракх дотракийца оставил очередную вмятину на доспехе лорда, и Тайвин мысленно поблагодарил своего кузнеца за то, что тот предпочел практичность претенциозности. Дотракиец закричал от радости, будто он действительно нанес Тайвину рану или повредил кость. Может быть, ему просто нравилось играть с врагом, который был медленнее, чем он, старше, а, кроме того, слишком устал. Поединок, который дотракиец не мог проиграть.

Но все же не стоило играть со Львом. Даже если лев был стар.

Дотракиец бросился вперед, и его изогнутый клинок со свистом рассек воздух. Тайвин не стал пытаться уйти от удара — он сомневался, что ему сейчас хватило бы ловкости или сил на это. Он двинулся навстречу врагу и, как только тот нанес ему удар в бок, опустил руку с мечом, блокируя вражеский клинок, и вонзил зажатый в другой руке кинжал в горло дотракийца. Тот рухнул на землю с глазами, выпученными от неверия в случившееся, а может быть и боли.

Тайвин уже потерял счет таким взглядам. Какой это был по счету за сегодня — седьмой, восьмой, десятый? Что же — десятому он сумел пустить кровь своим последним ударом. Тайвин взглянул на застрявший в доспехе аракх, которому все же удалось пронзить плоть, найдя зазор между пластинами брони на его боку.

Напряжение смертельной схватки вместе с болью от раны в боку опрокинули Тайвина на залитую кровью лесную почву, служившую сценой для этого ужасающего шоу. Тайвин смирился с тем, что скоро умрет здесь, среди предсмертных криков и удушающего жара яростной битвы.

Его ожидания почти оправдались. Когда он воткнул свой длинный меч в грязь, собираясь использовать его в качестве опоры, чтоб снова подняться на ноги, на него бросился безупречный. У Тайвина не было щита, чтобы отразить удар копья — он оглушил им своего пятого противника, но выронил, когда шестой повалил его на землю. Он давно считал смерть на поле боя наиболее приемлемым способом покинуть этот мир. И Тайвину оставалось только смотреть на копьеносца с определенной долей удовлетворения где-то глубоко внутри.

Но в этот раз ему не позволили принять смерть. Его брат, сир Киван, бросился на безупречного, опрокинув его на землю, и добил распластавшегося противника ударом меча.

— Тайвин, уходи! Они наступают! — прокричал Киван, в глазах которого была паника.

Прежде чем Тайвин успел ответить, стрела вонзилась в глотку Кивана, и он уже сам рухнул на землю, схватившись за горло. Киван еще пытался говорить, но кровь уже наполняла его рот. Он попытался подползти к Тайвину, но еще одна стрела угодила ему в спину, и это движение стало для него последним.

Когда Герион пропал в море, Тайвин назвал его глупцом. Когда Тигетта забрала болезнь, Тайвин не ощущал ничего, кроме безразличия. Киван был другим: он всегда признавал лидерство Тайвина, и в ответ Тайвин всегда доверял Кивану, выполнявшему его приказы, действующему компетентно и осмотрительно. Это было эффективное партнерство. Если Тайвин был художником, то Киван был его кистью, и в этот момент Тайвин почувствовал, что потерял часть себя.

Тайвин крепче сжал меч и закрыл глаза, ожидая, что следующая стрела воссоединит его с братом.

«Все же умереть смертью воина лучше, чем быть сожженным заживо драконьим огнем», — подумалось ему, ожидающему скорой смерти.

* * *

И снова Тайвину не дали принять смерть — в этот раз он услышал женский голос, который знал.

— Сдавайтесь, лорд Ланнистер. Ваши люди в меньшинстве, и скоро мы выгоним их на открытое место. Вы знаете, что их там ждет?

Разумеется. Драконы, пламя и смерть поджидают тех, кто укрылся среди деревьев. Вот почему Тайвин решил разбить лагерь в лесу. Дракон не сожжет то, чего не увидит. По крайней мере, сражение в лесу означает сражение человека против человека, а не против огненной стены. В первом случае у его людей оставались шансы на успех, во втором — нет.

Тайвин поднял голову и открыл глаза. Он увидел юную девушку, держащую лук с направленной на него стрелой. Убийца его брата. Он ее не узнал, но голос определенно был ему знаком. Она подошла на несколько шагов ближе.

Безупречный и дотракиец направились к все еще стоящему на коленях Тайвину, но девушка сделал им знак рукой, намекая, чтобы они продолжали выманивать остатки войска Ланнистеров из леса.

— Моя леди, он еще вооружен, — заметил безупречный.

— Это ему не поможет, Серый Червь, — ответила невысокая девушка.

Тайвин был склонен согласиться с ней. У него не было сил даже вытащить из земли свой меч, не говоря уже о том, чтобы замахнуться им. К тому же он был практически уверен, что кровоточащая рана на его боку сделает невозможным любое резкое движение, и он только рухнет, корчась от боли.

— Как скажете, моя леди, — ответил тот, кого назвали Серым Червём, подавая сигнал своим людям продолжать движение. Происходящее здесь его больше не интересовало.

Неприятно чувство промелькнуло в мозгу Тайвина. Безупречный сказал: «Моя леди». Моя леди, мой лорд... милорд.

Кажется, он узнал ее, хотя в это невозможно было поверить. Та, кто служила ему виночерпием, целилась в него из лука, и стрелы, торчащие из Кивана, подтверждали, что она смертельно опасна.

— Девочка? — спросил Тайвин.

— Милорд, — она проглотила букву так, как он ее учил.

Слегка наклонив голову, Арья не отводила от него свой лук. Несколько безупречных приблизилась к ним, но она снова махнула им, и они ей повиновались. Тайвин, отметив, что безупречные относятся к ней с уважением и подчиняются ей беспрекословно, хрипло произнес:

— Кто ты?

Миниатюрная девушка вздохнула, и их глаза встретились.

— Я Арья Старк из Винтерфелла.

Арья Старк была в Харренхолле, прямо у него под носом. Тайвин мысленно проклинал упущенный шанс, вспоминая разговоры со служанкой, к которой он даже испытывал некоторую симпатию. Отец, которого убила преданность. Конечно, Арья Старк, в самом деле, была слишком умна, чтобы выдать себя.

— Значит, все же не простолюдинка из Девичьего Пруда? — Тайвин едва сдержал усмешку.

Арья улыбнулась, и все-таки опустила свой лук. Тайвин вздохнул. Она служила ему виночерпием, слышала все его планы и стратегические замыслы. В пекло это все.

Пот и кровь смешались у его ног, угрожая вскоре соединиться с лужей крови, вытекающей из горла Кивана. Его смерть была быстрой — гораздо лучше, чем оказаться сожженным заживо, как, вероятно, предстояло ему самому. Тайвин постепенно осознавал, что Арья Старк когда-то прислуживала ему и стояла совсем рядом с ним в то самое время, когда его военный совет строил планы, как разбить армию ее брата. Арья тем временем еще сократила расстояние между ними и теперь оказалась буквально на расстоянии вытянутой руки.

— Если вы собираетесь воспользоваться своим мечом, сейчас самое подходящее время.

— Это что-то изменит? — спросил Тайвин, разглядывая клинки, блестевшие на поясе под ее плащом.

В каждом ее движении чувствовалась смертоносность, в Харренхолле не было ничего подобного.

— Нет, — честно ответила она.

Она наверняка уже рассчитала свои ответные движения, если он попытается вытащить свой меч и напасть на нее. Тайвин поверил ей, сделал усилие и, выпрямившись во весь рост, все-таки отпустил рукоять меча, служившего ему опорой. Прижав ладонью рану, он огляделся вокруг.

Солдаты Ланнистеров лежали рядом с дотракийцами и безупречными, словно слившись в странном посмертном единении. Некогда гордые львы теперь сломлены и пали в грязь. Он проиграл это сражение, эту войну и свое наследие. Как только армия Таргариен уничтожит остатки сорокатысячной армии Ланнистеров, она выступит на Королевскую Гавань. Тайвин знал, что Серсея и Джейме не сумеют ее остановить. Если бы у них была хоть капля здравого смысла, они бы сбежали, как когда-то сами Таргариены. Но Тайвин сомневался, что это позволят сделать так называемая честь Джейме или высокомерие Серсеи.

«Это конец Ланнистеров, — подумалось Тайвину. — В пламени и крови».

Он снял шлем и швырнул его на землю.

— Чего же вы ждете, леди Старк? — слова давались Тайвину тяжело. — Вы хотите, чтобы я умолял сохранить мою жизнь?

— Нет, мой лорд. Полагаю, что я скорее умру от старости, чем увижу, как вы о чем-то умоляете. Лорд Тирион выразил желание поговорить с вами, если вы переживете сражение.

— Оно еще не окончено. Перережь мне горло и скажи ему, что я погиб, — потребовал Тайвин.

Арья шагнула к нему с кинжалом в руке.

— Вы не хотите с ним говорить? — спросила она тихо, но он отчетливо слышал ее голос среди стонов умирающих солдат.

— Зачем? Чтобы дать ему возможность позлорадствовать надо мной? Увидеть, как он посадит на трон очередного безумного Таргариена, еще больше насмеявшись над моим наследием и унизив меня? С меня достаточно, я не доставлю ему такого удовольствия! — взревел Тайвин, но тут же поморщился, потому что рана напомнила о себе после этого эмоционального порыва.

Несколько дотракийцев и безупречных проходили достаточно близко, чтобы услышать его, но никто не остановился. Арья молчала, кинжал в ее руке оставался неподвижным.

— Почему ты не убила меня в Харренхолле? — выговорил Тайвин, как только смог овладеть собой.

Кажется, Арья Старк из Винтерфелла наряду с Тирионом оказалась в числе немногих людей, способных вывести его из себя. Ей потребовалось некоторое время, чтобы ответить. Несколько верховых солдат проскакали мимо, объезжая мертвецов и испачканное в крови оружие. Должно быть, подумал Тайвин, подтягивались отставшие силы Таргариен.

Арья избегала смотреть ему в глаза, когда тихо ответила:

— Я почти сделала это. Но каждый раз, когда я задумывалась о том, чтобы забрать вашу жизнь, выяснялось, что в моем списке есть другое имя, прежде вашего.

— В твоем списке?

— Да, в списке людей, которых я планировала убить.

— Знаешь, большинство девушек твоего возраста в свободное время пишут стихи, учатся танцевать, возможно, рисуют... А Арья Старк из Винтерфелла составляла список убийств, — Тайвин пытался сдержать усмешку, и лишь навалившаяся усталость была причиной, почему это ему не удалось.

— Большинство девушек глупы, — Арья ответила ему едва заметной улыбкой.

Их окружали звуки приблизившейся армии. Лязг металла о металл, стук лошадиных копыт по земле, испуганные вопли умирающих солдат, которых избавляли от страданий.

Тайвин удивлялся, почему он еще не стал одним из таких.

— Убей меня, — произнес Тайвин напряженным, но твердым голосом.

Арья в нерешительности уставилась на него, затем отвела взгляд, чтобы посмотреть на мертвое тело Кивана, лежащее у ее ног.

— Я все еще в твоем списке, не так ли? Так вычеркни меня из него, — настаивал Тайвин.

Он не потерпит унижения пленом. Удерживать руку на ране становилось все тяжелее. Кровопотеря мешала ему сосредоточиться, и он прикрыл глаза, собирая остатки сил. Арья приблизилась к нему с кошачьей ловкостью и приставила к его горлу огромный украшенный драгоценными камнями кинжал.

«Наконец-то», — подумал Тайвин.

Настало время увидеть Джоанну, отца, мать, всех братьев и, наконец, отдохнуть. Боги, как он хотел отдохнуть. Всю свою жизнь он манипулировал и управлял своими союзниками и врагами. Настала пора отдохнуть и расслабиться. Когда рука Арьи напряглась, Тайвин прошептал:

— Я рад, что это сделаешь ты.

Одно короткое движение запястья оборвало жизнь великого льва, и Арья, как могла, мягко опустила его тело. Кровь хлынула из горла умирающего Тайвина, рукава и штаны Арьи быстро пропитались ею, но ей было все равно, пока она баюкала его голову у себя на коленях, наблюдая за его последними вздохами. Она видела, как жизнь покидает глаза лорда Ланнистера, и не испытывала чувства удовлетворения и восторга, которые обычно возникали, когда она вычеркивала очередное имя из своего списка.

Вместо этого она ощущала себя одинокой и брошенной. Чувство, которого она не испытывала с тех пор, как умер ее отец. Арья прикрыла Тайвину глаза и мысленно поблагодарила за все его уроки, а затем опустила его голову на землю. Она последний раз взглянула на великого льва и продолжила свой путь по полю боя.

В ее списке было еще достаточно имен.