Портрет Трикси Луламун (гет)

Старри смотрел на Луну, как она лежала на своём диванчике и читала.

Принцесса всегда была разной: иногда царственная, застывшая, как изваяние во время торжественного приёма. Иногда, когда подданные не видят, подвижная и игривая, как кошка. Иногда загадочная, как взгляд из-под полуприкрытых век, но изящная. Даже удивительно было, как она умудрялась быть грациозной при её габаритах, но при взгляде на аликорна они как-то не ощущались. Вот Селестия, хотя была выше всего сантиметров на десять, выглядела реально здоровенной. Может, дело было в цвете, а может, в количестве поедаемых тортов.

На пюпитре перед ночной принцессой стояла книга в суперобложке. Пегас мельком подумал, что это может быть как сборник страшных заклинаний на древнем и тайном, не используемом более языке, так и художественная книга романтического содержания. По бесстрастной мордашке аликорна понять это было невозможно.

— Что ты читаешь?

— А? — полуобернулась Луна. — Некромантию для чайников, — и, захлопнув книгу, подняла её в воздух, показывая Старри обложку.

— Некромантия, — прочёл он. — Пособие для студентов и слушателей вузов. Под общей редакцией Е И Вэ, триста тридцатый год Империи. Центральный скрипторий. Экземпляр номер сто пятнадцать. А разве некромантия не запрещена? — с удивлением спросил пегас. — Так для каких же это вузов пособие?.. То есть, я в этом не разбираюсь, конечно…

— Да нет, всё верно, — кивнула принцесса. — Это зебринское издание, очень древнее. И год по современному летосчислению — шестисотый до Первой эры. В ту пору, знаешь ли, не очень заморачивались ценностью единственной и неповторимой жизни всякой отдельной зебры. Считалось, что у каждого должна быть своя голова на плечах, и не дело монарха ходить за всеми, как за несмышлёнышами. Например, если кто-то продул всё золото в карты, то это не государство виновато, что не запретило азартные игры, а он сам идиот. И это сугубо его, дурака, проблемы. Потому, если у тебя были деньги, ты запросто мог в ту пору приобрести такую книгу, да и вообще всё что угодно, в лавке. Поскольку взрослый жеребец отвечал всем своим имуществом, башкой и семьёй за всякое своё решение. Никто не спрашивал степень твоей юридической вовлечённости. Всем было наорать, понимал ли ты. Ты сыграл и проиграл свою жизнь… И я, что характерно, отвечала, как и все остальные. Только спросить с меня было некому. Это называется монархия. В нашем случае — диархия… А сейчас за обладание такой редкостью можно нажить большие неприятности. Но у нас в библиотеке, в секретной секции, сохранилась пара экземпляров. Я взяла тот, что поновее… — принцесса задумалась на секунду. — Удивительно, да? Вероятно, это последние два экземпляра, пережившие поступь времён и всевозможные исторические эксцессы вроде войн или уничтожения «неправильных» знаний… Всё же многое утрачено безвозвратно. Есть специальная служба, — Луна на миг запнулась, но махнула копытом, — ладно, ты — офицер, тебе можно знать… Существует особая служба, которая ищет по всему миру и изымает подобные «памятники прошлого». Тем же занимаются ваши извечные недруги — Управление спецопераций Зебрики. Притом все они часто работают под прикрытием, изображая авантюристов, чёрных археологов, похитителей… За что получают периодически от твоих коллег по морде, потом от суда — изгнание в подземелье, а потом я их тихонько выпускаю.

Старри пожал плечами — да, такое наверняка бывает. И спросил:

— А кто такой Е И Вэ?

— Это сокращение, — рассеяно пояснила Луна, думая о чём-то своём. — В данном случае это «Её Императорское Величество». Когда Зебрика стала единым государством, то вместо целой орды монархов у них остался один король и одна, соответственно, королева. Такая реформа всегда экономически выгодна… И вот она, королева, так подписывалась — это считалось круто: мол, кто же не знает Е И Вэ… А муж её, не столь честолюбивый, подписывался просто своим именем…

— А зачем ты эту книгу читаешь?

— Надо кое-что освежить в памяти, — ответила принцесса и хитро посмотрела на гвардейца. — Мне тут доложили из надёжного источника, что ты в меня влюблён…

— Подумаешь, секрет, — Старри напустил на себя непреклонный вид. — В ваше высочество влюблены все жеребцы кроме тех, кто влюблён в Селестию. А некоторые — сразу в обеих.

— Но не ты? — уточнила Луна.

— Не я… А позвольте спросить, чем вы заняты нынче вечером?

— Увы, у меня сегодня дела в Вечнодиком лесу.

— Это хоть не романтическое свидание?

— Нет, вполне себе деловое. И вовсе даже с кобылкой.… Сопровождать меня не нужно — я справлюсь.

Старри тихонько вздохнул:

— Да. Ты — справишься.

* * *

Несколькими часами позднее Луна со своей гостьей шли через Вечнодикий лес.

— Слушай, — внезапно спохватилась Каденс, — а тут не опасно бродить в такое время?

— Ты ведь аликорн, — удивилась Луна.

— Я… Не очень сильна в боевой магии, — смутилась Каденс.

— Понятно… Не беспокойся, я три тысячи лет командую армией и обучаю магов. Думаешь, я не совладаю с какими-то местными чудищами?

Каденс кивнула:

— Верю. Совладаешь.

— Скажу больше. В старые времена, пока портал в Лесу еще работал, я пару раз устраивала сюда рейды для вящего спокойствия подданных. Так что в генетической памяти у монстров должно быть записано: учуял этот запах — беги…

Молодая принцесса, которая в силу своего таланта знала о наследовании признаков больше, хотела возразить, что всё совсем наоборот: тому, кто выжил и дал потомство, скорее всего незнаком с запахом ярости ночной аликорны. Тем более — Каденс потянула носом — та почти ничем и не пахнет.

«Впрочем, — спохватилась она, — это, конечно, была мрачная шутка здешней её "тётушки"». Каденс помотала головой.

— Знаешь, я удивлена, что ты придумала именно такой план… Мне почему-то показалось, что сейчас для тебя любовь — это признак слабости или, в лучшем случае, игрушка.

— Ты ошибаешься, — спокойно ответила Луна.

— Не сердись, но… Я умею, как ты знаешь, искать для пони самую лучшую пару. Для того-то ты меня сюда и притащила. Однако… Для тебя я не вижу «жениха». Такое бывает, но очень редко.

— Мы здесь не для того, чтоб обсуждать мою личность… Тем более, мы почти пришли.

Каденс покосилась на неказистую хижину.

— А кто здесь живёт?

— Зекора. Она зебра. Можно сказать, политэмигрант.

— Кто?

— Беженец… В Зебрике, видишь ли, к немагам отношение нормальное. Как у нас к земнопони — ну, может, слегка покровительственное. Но критически нельзя пытаться обучать их эрзац-волшебству.

— Это как? — удивилась Каденс.

— С помощью зелий, артефактов, использующих естественный поток, и всякого такого… С военной точки зрения развивать такое направление, наверное, было бы разумно, но на дыбы встанут и наши, и их маги, притом единым фронтом. Так что даже мы с сестрой не осмелились бы открыть подобную школу. А вот отец Зекоры посмел, когда понял, что его дочь не магесса… Не школу, понятно, основал, а вместе с дочерью разрабатывал такие себе «костыли». Зекора оказалась талантливым химиком. Со временем это, конечно, вышло наружу, и они с отцом были вынуждены уехать… И им еще повезло, хотя старик от потрясения вскоре умер, а она после некоторых приключений оказалась в Мейнхеттене. Там мы и встретились… Ты не пугайся, я сейчас превращусь в зебру…

— Почему в зебру? — удивилась Каденс.

— Потому что в нормальном виде не влезу в эту конуру… Я предлагала ей поселиться в Кантерлоте. Но Зекора, видимо, решила, что страх перед Вечнодиким лесом защитит её лучше гвардии… Может, она и права. Наш с сестрой дворец — тот еще проходной двор… И ты в кого-нибудь превратись. У нас народ, понимаешь, привык, что аликорнов всего двое. Появление ещё одной может вызвать нездоровый ажиотаж.

— А зачем мы вообще к ней идём? — спросила розовая кобылка.

— Мне нужна краска определённого состава, с определёнными магическими свойствами, да еще и так, чтоб Селестия об этом не узнала…

Зекора с некоторым удивлением поглядывала на Каденс, замаскированную под розовую пегаску. Она не привыкла, чтобы Луна водила к ней гостей.

Сама принцесса превратилась в довольно жуткого вида старую зебру и выглядела теперь гораздо больше похожей на ведьму, чем сама Зекора.

— Могу я спросить, для чего это? — поинтересовалась хозяйка дома, просматривая список ингредиентов, которые надо добавить в состав краски.

— Для мира во всём мире, — туманно ответила Луна.

Следующим пунктом программы они посетили упоминавшийся портал, ведущий к Дереву Гармонии.

Когда-то в незапамятные времена он разрегулировался, и из него тогда поналезло всякое инопланетное зверьё. Узнав о проблеме, аликорны заблокировали окно, но произошло это — учитывая тогдашние средства связи и плотность населения — даже не через месяц. Так что фауна Эквестрии успела пополниться десятком новых видов. Кроме того, у портала, когда он работал, пони часто сходили с ума. Все полагали это действием ядовитых спор и болотных миазмов Леса, но принцессы знали истинную причину.

Накрыв окрестности защитным куполом, Луна шагнула в портал пока что одна, оставив Каденс любоваться величественным остовом Замка Двух Сестёр. Когда он строился, считалось очень престижным держать резиденцию около портала, в подражание бывшим владыкам Зебрики. Впрочем, с годами само понятие «престижно» — «не престижно» потеряло для принцесс значение. На своём континенте выделываться стало не перед кем, а зебры часть знаний растеряли, а часть засекретили.

Накопытники Луны процокали по холодному каменному полу самого тайного на Эквусе помещения.

«Интересно, сколько пони, да и не пони, приходило сюда, принося к подножию кристального «куста» свои желания? — подумала ночная гостья, оглядев мерцающее таинственным светом Дерево Гармонии. — И сколько не дошло».

— Что же они у тебя просили? — сказала она Дереву, вспомнив тех, чьи тела видела когда-то давным-давно на подступах к этому месту. — Долгой жизни, силы или, может быть, любви?.. Впрочем, надеюсь, я буду самой оригинальной… Понимаю, что ты хочешь сказать: в основе моего желания лежит страх. Да, я боюсь остаться одна, если Селестия покинет нас… А ведь это случится, верно? Но если сестра останется, её присутствие пойдёт на пользу не только мне.

Луна прошлась вперёд-назад, не пересекая, однако, невидимую черту.

— В параллельной реальности я познакомилась с одной странной кобылкой, называющей себя принцессой любви. Думаю, что для сестры это будет самый лучший вариант — по-настоящему влюбиться в кого-нибудь, и пришлая аликорна нашла мне этого кого-нибудь. Тут недалеко, в Понивиле… Да, я сознаю, что, если ошибаюсь, Селестия, пожалуй, сильно разозлится… Где я взяла параллельную реальность? А я починила зеркало после того, как его крайний раз угробили ученики.

Принцесса прислушалась к чему-то.

— Ты думаешь: очень отдалённая точка пространства? Ну, может, и так. Как это можно проверить? Но, знаешь, маловероятно, чтобы в рамках одного мира существовали две столь похожих планеты… Впрочем, и я подумала, что сие неважно… Нашу гостью зовут Каденс. Сначала она меня испугалась, никак не могла поверить, что я — версия Луны из другого мира. И это при том, что в их истории между мной и Селестией была гражданская война, чуть не приведшая к уничтожению Эквестрии. Но боится она почему-то меня… Кстати, я слышала как-то теорию о «развилках» реальности, и возможно, миры «разошлись» именно в тот момент, когда у них война произошла, а у нас нет. Это весьма глобальное событие… Кто был виноват? Ну, в войне обычно виноваты все, но в данном случае — скорее моя «заслуга». Ну, той меня, которая там… Вот, притащила я эту Каденс сюда, показала сестру так, чтоб Селестия нас не видела. И «принцесса любви» сказала, что-де «наша» Селестия жёсткая, а я возразила, что, мол, может быть, «их» Селестия просто лучше притворяется?.. Ты хочешь поговорить с Каденс? Ну, она с тобой — тоже, но обещай мне, что ты ничего не станешь с ней делать.

Луна до половины влезла в портал и поманила кобылку на той стороне.

Через полминуты из «рамки» появилась розовая аликорн, выглядящая маленькой на фоне ночной принцессы.

— Вот это оно и есть?

— Ага.

— Ой, — молодая аликорн спряталась за крупом Луны.

— Ну я же просила, — устало сказала та.

— А мне совсем и не страшно, только прохладно тут, — заявила Каденс, — просто я не видела раньше трёхметровую лошадь.

— Нет тут никаких лошадей, кроме нас двоих, — пояснила Луна. — Это проекция в твоей голове. Кстати, обычно, чтобы сюда войти, надо заплатить большую цену. Встретиться лицом к лицу со своими самыми тайными фобиями. Некоторые не выдерживают и сходят с ума. Это была одна из причин, почему мы убрали отсюда резиденцию.

— Значит, мне повезло, — Каденс уже вполне оправилась и подошла вплотную к Дереву.

— И кстати, приближаться к нему тоже нельзя, — запоздало сообщила принцесса, — впрочем, тебя оно почему-то не трогает.

Молодая пони покачала копытом одну из «веток».

— А почему нельзя-то?

— Схватит и съест… Не задавай глупых вопросов.

— А ему можно?

— Что можно? — не поняла ночная аликорн.

— Ему задавать глупые вопросы?

— Знаешь, я поняла, почему тебя назначили управлять Кристальной Империей, — вздохнула Луна. — Можешь задавать любые вопросы. Но не факт, что оно ответит.

Каденс повернулась к Дереву:

— Скажи, а почему здесь Луна не попробовала захватить всю страну себе?

— Потому что мне это даром не надо, — почти неслышно пробурчала себе под нос принцесса.

Молодая аликорн тем временем уже гарцевала по полу, видимо, получив-таки ответ.

— Я так и знала! Я так и знала!..

— Как тебя, однако, много, — поморщилась Луна.

— Оно сказало, что ты была тогда влюблена в капитана Клемана и не интересовалась всем прочим… Это правда?

Про себя Луна подумала, что подобное объяснение сгодится для юной кобылки, а тысячу лет назад она была уже достаточно стара, чтоб верно расставлять приоритеты. Вслух же ответила:

— Ну, правда… Мы, в общем-то, были женаты. Это был третий, пока последний и самый удачный мой официальный муж.

— А почему удачный? — продолжая скакать, поинтересовалась розовая аликорн.

— Потому что со вторым мы так побили горшки, что Эквестрия тряслась. В прямом смысле,. — буркнула принцесса. — Будешь спрашивать что-то ещё? А то мне надо с ним договорить, желательно наедине. Это не очень эстетично, а душа у тебя, я вижу, хрупкая и ранимая...

Когда гостья вышла, Луна сбросила непрошибаемую маску и поинтересовалась у своего невидимого собеседника:

— Это правда? Про меня и Клемана?.. Отчасти? Ну, я так и думала. А в чём другая причина?.. Вот, значит, как. Ну ладно, это их проблемы. Но ты поняла, что я хочу? Я, увы, в этом бездарна. На эстетическое чувство мне медвежук наступил в раннем детстве. Когда-то писала стихи, помнишь этот позор? Только когда военные их испохабили, я поняла, что поэтесса из меня та ещё… А портрет желательно, чтобы был написан лично мной, но я же не умею. Так что дай мне, пожалуйста, это умение. Да не рубилом по камню, знаю я тебя, а кистью по бумаге.

* * *

В кабинет Луны Оз Эшш вошёл с некоторой опаской. Конечно, они давно «помирились», и принцесса обещала больше не вспоминать ту историю, но… Она, безусловно, держит своё слово, однако она кобылка, а они склонны к импульсивным поступкам.

Эшш уже сто раз проклял свой тогдашний приступ вдохновения и злого духа, который «нашептал» ему нарисовать «Утро в стогу».

Скандал в узких кругах пять лет назад грянул жуткий. Самого Эшша богема моментально записала в любовники Луны, и чем больше он уверял, что это-де не так, тем меньше ему верили. Дошло, наконец, до двора. В гвардии роились идеи, что этого пачкателя холстов надо бы пристрелить, поскольку дуэль для него — слишком почётно. Дворцовая полиция, рассмотрев дело по существу, ничего такого не усмотрела, но, поскольку дело касалось репутации правящего Дома, было доложено наверх…

Вскоре Луна вызвала художника с портретом к себе и долго его, портрет, рассматривала, пока автор стоял ни жив ни мёртв. Потом сказала: «Значит, так. Написано хорошо. Особенно удалось лукавое выражение лица. Но противоречит правде жизни… Я, конечно, когда-то спала на сене, но это было, ещё когда твоих пра-пра-пра не было на свете. Посему объявим это историческим портретом на тему поздней античности. От греха подальше я его куплю, пусть у меня повисит. А ты, пока всё не уляжется, съезди-ка на годик в южные города. В творческую командировку».

Сегодня Луна несколько секунд рассматривала визитёра, а потом начала говорить. Обычно в частных беседах принцесса не здоровалась, а словно возобновляла прерванный когда-то разговор. Не все быстро привыкали к этой особенности.

— Я хотела, чтобы ты взглянул на пару портретов. Один из них, тот, что справа, выполнен с помощью новой краски. — Под невидимым телекинетическим воздействием с вышеупомянутых портретов слетела драпировка. — Как ты их оцениваешь?

В принципе, Эшшу достаточно было беглого взгляда, но он опасался показаться небрежным, поэтому несколько минут преувеличенно внимательно рассматривал полотна.

— Новая краска определённо хуже. Бедная цветовая гамма, ложится комками. Если вы планируете какой-то заказ для дворца, то старая была лучше.

Луна кивнула.

— А как ты оценишь художника, который это рисовал?

Единорог вздохнул.

— Начинающий. Не хватает опыта.

— Если он будет практиковаться, то сможет стать мастером?

— Всё случается, конечно, — Эшш пожал плечами. — Но почти наверняка нет. Крепким ремесленником — да, безусловно… Художники, бывает, неожиданно входят в моду, но… Тут не тот случай. Тут всё очень академично и как из полена вырублено. Впрочем, и с голоду этот живописец не умрёт.

Принцесса чуть улыбнулась.

— Да, этот живописец с голоду точно не умрёт… Что ж, спасибо за правду. На неё, как известно, не обижаются.

Смысл фразы дошёл до Оза через несколько секунд, и он ужаснулся:

— Это вы?!

— Ну да. Увы, в этом я оказалась бездарна. Даже Дерево Гармонии не помогло.

— Что не помогло? — переспросил Эшш.

— Неважно… Значит, эту часть работы выполнишь ты… Я хочу заказать у тебя пару портретов, — сказала Луна и, выслушав с каменным лицом ритуальные благодарности, продолжила: — Ты снова поедешь в творческую командировку…

Эшш дёрнул ухом. Не то чтобы ему не понравилась первая, к южным морям. Он много из неё вынес, да и путешествие было точно лучшим вариантом, чем лежать в канаве с пулей в голове после близкого знакомства с каким-нибудь фанатиком-гвардейцем, но… Неприятно, когда за тебя решают. Эшшу вспомнилась старая поговорка: «Быть возле власти — быть возле смерти». И хоть времена сейчас вполне вегетарианские — не чета тем, что были условных полтысячи лет назад, — но как раз напротив него сидит сейчас живая свидетельница тех кровавых веков.

— …В Понивиль, — продолжала тем временем принцесса. — Это городок на южной границе Кантерлотской губернии. Там ты напишешь сначала один портрет. Обязательное условие — этими новыми красками. А вот выбор натурщика или натурщицы оставляю за тобой. Любой пони, чья внешность покажется тебе достойной увековечивания, кроме одного-единственного. Его ты напишешь потом, когда мы убедимся, что с этими красками всё в порядке… И, разумеется, ты должен хранить в секрете то, что тебя отправила я. Пусть это будет сюрприз. Кстати, — Луна протянула Эшшу кулон в виде головы пони. — Подаришь тому, кого выберешь.

Принцесса тепло улыбнулась, но Эшш всё равно занервничал. Зачем такие тайны на ровном месте? Уж не влюблена ли она в этого загадочного жеребца? Да, в такой ситуации чем меньше знаешь, тем дольше живёшь.

Вслух же художник заверил аликорну, что, несмотря на некоторую недоделанность новых красок, он приложит все старания.