Когда зацветет клевер (гет)

Дым плавно струился из кирпичного дымохода небольшого домика с двумя спальнями, одной уютной кухней, чердаком, подвалом, деревянной террасой, лабораторией для зелий и, конечно же, садом с травами.

Дом располагался в очаровательной и сонной деревне с вычурным именем, что притаилась на дальнем побережье Ирландии и омывалась волнами Атлантического океана. Здесь тихо. Здесь ведется довольно размеренный образ жизни.

В конце концов, он никогда и не искал ненужного внимания. И, кажется, мог бы быть довольно счастлив здесь, если бы когда-нибудь задумался о том, что же на самом деле такое счастье. Потому он зажигает сигарету и наблюдает за вересковыми полями, увядающими вдалеке. Здесь красиво.

Особенно осенью. Когда листья начинают превращаться из зеленых в золотые, он вспоминает ее, эту выдающуюся женщину, которую он всегда ассоциирует с этим меланхоличным и потрясающим временем года. Той самой порой, когда тоска его становится глубже, проникая в сердце с каждым ушедшим бабьим летом.

Они встретились семь лет назад. Когда Послевоенное Волшебное Сообщество все еще дрожало от последствий тирании Волдеморта, словно боясь выползти из тьмы и повернуться лицом к солнцу. Она смеялась в то время и говорила ему, что все боялись собственных грехов гораздо больше идеологии Темного Лорда. В конце концов, на войне святых не бывает. Он хмурился, но никак не комментировал. Он пытался примириться со своим прошлым; и гости из прошлой жизни его не волновали. Он прогнал ее прочь, но она вернулась на следующий день, почти умоляя его о помощи.

Гермиона Грейнджер и вдруг умоляет? Его нелепый комментарий так и повис между ними, оставаясь без ответа.

Она опустилась на стул у камина и выложила ему все подробности собственной несчастной жизни. Эпидемия началась сразу после того, как последнего Пожирателя Смерти засадили в Азкабан, словно некий таинственный спусковой крючок был привязан к их заключению. Все оставшиеся чистокровные начали страдать от неизвестной болезни и попытки лечения успехом не увенчались. Они увядали, как осенние листья, как будто сама жизнь высасывалась из них в течение года, и никто не знал, что делать. Когда ее муж заболел, она прочитала каждую книгу, которую ей удалось найти, спросила каждого Целителя и объехала все магические сообщества на своем пути. Все казалось потерянным и безнадежным, поэтому в конце концов она и решила прийти к последнему из известных ей Пожирателей Смерти: она пришла повидаться со Снейпом.

Он слушал внимательно, не перебивая. Он не знал ни о злобном проклятии, прикрепленном к Темной метке, словно прощальный подарок от Лорда, ни о магических недугах, кроме, разве что, печально известной Драконьей Оспы.

Но что-то в ее тоне вызвало в нем желание помочь — чувство, доселе ему чуждое, особенно на фоне всех сумбурных лет. Ему захотелось помочь без всяких былых долгов и нерушимых клятв, просто помочь ради помощи. Протянуть руку женщине, сломленной своим бессилием.

— Вы любите его? — выпалил он первый, пришедший в голову вопрос.

— Вы спрашиваете, люблю ли я собственного мужа? — недоверчиво пробормотала она.

— Мисс Грейнджер… Я, мне не следовало…

— Перестаньте, пожалуйста. Просто, я, ведь, больше и не знаю.

— О чем вы? — нахмурился он.

— Знаете, я верила в свои собственные сказки, хотя они оказались довольно мрачными в итоге. Я цеплялась за мысль о том, что мы обретем свой счастливый конец после Финальной битвы, что его семья примет меня с распростертыми объятьями, и в конце концов, я стану миссис Уизли. Забавно, но я так уповала на этот нежный роман, что так и не поняла, нужен ли он мне вообще. Рон оказался слишком занят своими достижениями в квиддиче, я боролась с министерскими клерками, и мы, как пара, похоже, больше друг друга не интересовали. Я хотела попросить его о разводе, но он заболел. Я боролась изо всех сил, но Рона мои потуги мало трогали, так или иначе он убедил себя, что умрет, поэтому ничто иное его больше не волновало. Как будто бы я его когда-либо… Он полностью погрузился в тренировки, начал пить, и в один прекрасный вечер я застала его в компании очаровательной блондинки с четвертым размером. Итак, все полетело в задницу — с горьким смешком пояснила она.

Он поднял бровь, намекая на ее манеры.

— Но вы продолжили бороться.

— Именно так я и сделала.

— Почему же?

— Мне хотелось спасти его жалкую задницу, а после, сказать ему чтоб проваливал из моей жизни! И, кроме того, он был моим другом четырнадцать чертовых лет, это прививает ответственность, знаете ли!

— Что-то я не помню, чтобы вы так раньше выражались, мисс Грейнджер.

— Аврорат ожесточает, сэр.

— Вы пошли в Аврорат?

— Вы не расслышали?

— И явились ко мне.

— Вы — моя последняя надежда, Северус.

— Как в старые добрые времена, Гермиона, — ответил он, выделив последнее слово.

Если бы кто-то спросил его о том, что связывало их с Гермионой, он бы не нашелся с ответом. Он не знал, кем же, в действительности, они были друг другу. Посторонними людьми? Случайными знакомыми? Друзьями? Он боялся этого последнего слова.

— Он идиот, этот твой муж, всегда был и всегда будет.

— Значит, ты на моей стороне?

— А разве это не очевидно? Ему всегда было плевать на тебя. Он, просто, принимал тебя, как должное. По крайней мере, Поттер, хотя бы, ценил твою дружбу, и, насколько я понял из твоих писем, принимал тебя такой, какая ты есть, а не хвастаясь тобой направо и налево, словно ты — кубок по квиддичу!

Она лишь недоверчиво покачала головой. Ее бывший учитель, наконец-то, ее заметил!

— Так, ты мне поможешь?

— Помогу, Гермиона, и ты об этом знаешь.

И он помог.

Он охотно предоставил свою кровь и образец кожи с Меткой для анализа, и после этого она ушла, чтобы спасти жизнь своего неблагодарного мужа.

Он тайно считал ее своим другом. В конце концов, именно она свидетельствовала в его пользу в Визенгамоте, и именно она убедила министра помиловать его, а еще, писала ему письма с просьбой дать совет по Темным Искусствам, и она была в его жизни, украшая его будни своим отдаленным присутствием, когда никто больше этого не делал.

Стоял холодный и туманный октябрьский полдень, когда она постучала в его дверь и появилась в его проеме, рыдая, что есть мочи. И Снейп сразу понял, что битву свою она проиграла.

— Гермиона?

— А я спасла мир, ты знаешь, болезнь, ведь, не имела ничего общего с Темной меткой, оказалось, что волшебное сообщество слишком ослабло после войны, и его иммунная система не выдержала, в результате возникли эпидемии, — выпалила она в одном предложении и добавила чуть слышно, — Но его жалкую задницу мне спасти не удалось.

Снейп отошел в сторону, впуская ее в свой дом.

И октябрьские листья с шелестом упали на порог.