Таинственное происшествие в палатке (джен)

Почему я просто не ушел? Ах да, я же идиот! (с) вольный перевод

 

«Начальник главного управления полиции штата Вашингтон назвал 2009 год самым криминальным за последние сто лет. Штат погряз в массовых убийствах и кражах, пережил несколько терактов и сотни погромов, устроенных мафиозными группировками. Плотный туман становится невольным сообщником преступников, окутывая города и села: убийцы и воры подстерегают своих жертв в темных парках и на пустынных улицах. Из-за практически нулевой видимости люди не имеют возможности спастись и становятся легкой добычей. Прогнозы полицейских вызывают опасения и тревогу».

Прохожие бежали по лужам, разбрызгивая грязь, и никто не обращал внимания на забытую кем-то газету. В кои-то веки пресса не переврала факты и, наверное, впервые на обложке не красовались фотографии трупов. Правду знали все: в штате Вашингтон уже третий год идет война, однако подробности известны немногим. Для непосвященных была придумана версия, которую старательно освещали журналы, и лишь жители маленького городка Форкс на севере штата знают правду: ужас наводят силы, неподвластные смертным.

Пока клан травоядных сражается с кланом хищников за обладание территорией, городом правит злобный шериф Чарли Свон, употребляющий в пищу исключительно пиво и обожающий смотреть бейсбол по телевизору. Полицию давным-давно перевели на самообеспечение, поэтому Чарли подрабатывает в местной школе чтением лекций по сексуальному развитию подростков и правилам дорожного движения.

Главной проблемой Свона является его дочь Белла — первая красавица Форкса и наследница папиного состояния: служебной машины, частного дома на окраине города, фабрики по обработке орехов и картин известных художников. Хитрый шериф, опасаясь воров, замаскировал их под низкопробную мазню и поместил на стену в комнате дочери.

Однако несчастье не обошло стороной семью Свонов: мошенники воспользовались тем, что Белла отправилась в туристический поход, и выкрали чрезвычайно ценную вещь — куртку, передающуюся в семье из поколения в поколение. Шериф подозревает, что к делу причастны враждующие группировки, преследующие цель отвлечь внимание правоохранительных органов.

На момент преступления в палатке, где произошла кража, находились лишь трое: потерпевшая и два ее друга. Эдвард Каллен и Джейкоб Блэк, больше известные в Форксе как члены противоборствующих банд, опровергают обвинения, выдвинутые полицией. Под подозрение попадают все, в том числе сама Белла, застраховавшая антикварный предмет гардероба на сумму, которую страховая компания отказалась оглашать. Свидетелей кражи найти не удалось, поиски зашли в тупик, и Чарли Свон начинает частное расследование.

 

Эдвард Каллен. Богатые тоже плачут.

 

Чарли нервно открыл вторую банку пива, сделал глоток и снова уставился на парня, что сидел напротив. Эдвард Каллен был для шерифа Свона темной лошадкой: не пил, не воровал, не попадал в переделки и никогда не привлекался. Это настораживало, потому что самыми опасными преступниками Чарли всегда считал людей с излишне честными глазами и кристально чистой биографией. Хоть раз в жизни человек совершает деяние, по факту которого можно завести уголовное дело; если таких эксцессов не зафиксировано, значит, субъект просто мастерски скрывается от закона — подобная жизненная позиция сложилась в процессе профессиональной деятельности шерифа и никогда его не подводила.

Каллен был арестован на месте преступления, куда Чарли с коллегами примчались после звонка Беллы:

— Папа, у меня куртку украли! Ту самую, что мама прислала три года назад, представляешь?! Папочка, помоги! — истерика дочери была привычным делом, но сейчас, кажется, случилось нечто чрезвычайное.

«Гады, добрались и до нас, — Свон сразу вспомнил о травоядных и хищниках, которых остроумные журналисты окрестили вампирами и оборотнями. — Наверняка эти твари мелкими пакостями хотят подорвать полицейскую дисциплину, внести смуту в наши ряды, но мы готовы принять вызов. Я не позволю обижать мою дочь: ее тонкая душевная организация не выдержит такого удара».

С этими мыслями Чарли выпроводил супружескую пару, которая разыскивала своего пропавшего сына. Скорее всего, мальчишка вступил в одну из группировок и сбежал из дома, справедливо рассудив, что родители не одобрят подобного поведения.

Служебная машина пару раз фыркнула, но заводиться не желала; лампочка мигала, оповещая о том, что бензин на нуле.

«Опять придется на попутках добираться», — вздохнул Свон, выбираясь из бесполезного транспортного средства, и поднял руку, голосуя на дороге.

Полиция городка Форкс давно привыкла к форс-мажорам: перед ними меркли даже изощренные убийства. Фантазия преступников явно уступала фантазии идиотов, которые планировали бюджет правоохранительных органов.

* * *

— Я ничего не брал, — твердил Каллен, прикрывая лицо рукой, чтобы понаехавшие репортеры не смогли запечатлеть его во всей красе.

«Кто ж тебе поверит? — тоскливо подумал Чарли, потягивая пиво из банки. — Сидел около палатки, в которой произошла кража, и щелкал семечки, делая вид, что уже давно здесь сидит, — алиби себе обеспечивал! А вокруг никого в радиусе пяти километров, и никаких следов».

Упирающегося Эдварда доставили в участок и бросили в камеру предварительного заключения: будь ты хоть трижды вампиром-мафиози, следственный изолятор и не таких ломал.

Чарли был уверен, что на следующий день Каллена можно будет брать голыми руками, но ожидания не оправдались. Когда Свон пришел в камеру, подозреваемый спокойно сидел в углу, натянув шапочку на глаза, и, кажется, дремал.

— Каллен, на выход! Ты в порядке? — Чарли сам не понимал, почему спрашивает.

— Конечно, в порядке: Карлайл рассказывал, что в средневековых казематах намного хуже, а здесь тепло, светло и соседи вполне милые, — он улыбнулся, заключенные нахмурились.

— Что ты с ними сделал? — поинтересовался Свон, шагая по коридору.

— Посветил себе в лицо карманным фонариком и сказал, что у меня редкая форма проказы.

— А что у тебя с лицом? — направив на подследственного лампу, которую включают со словами: «Говорить только правду!», Чарли вскрикнул: — Господи, что с тобой?!

— Блестит? — обреченно выдохнул он.

— Блестит.

— Кожа жирная, папа посоветовал мазать прыщи керосином, но пока… плохо помогает, — еще грустнее произнес Каллен и уселся на стул, доверчиво посмотрев на шерифа.

— Рассказывай. Что случилось? — Свон перешел к делу, стараясь не глядеть на разноцветную физиономию.

— Не знаю я ничего, отстаньте от меня! — Эдвард уронил голову на руки и запричитал: — Мне плохо, давление упало, видите, какой я бледный? В глазах темнеет от голода, руки трясутся, и я требую адвоката, в конце концов!

— Что-нибудь еще? — все-таки Чарли был законопослушным гражданином и права подследственного, которому действительно положен один звонок, соблюдал.

Со вздохом шериф подвинул телефон поближе к Эдварду, тот мгновенно прекратил прикрывать рот ладонью и выкатывать глаза, изображая приступ рвоты, и схватил трубку:

— Алло! Карлайл? Срочно! Я в полиции, меня обвиняют в краже куртки! Ну не знаю, так получилось. У меня очень мало времени, поэтому пиши, что нужно выслать в участок:

Пудреницу, она лежит на моем столике, да-да, в розовой коробочке. Керосин не помогает, поэтому буду маскироваться.

Сменную рубашку. Все грязные? Все две? Ну свою положи.

Темные очки не забудь, я без них не столь прекрасен. Не в полной мере, я бы сказал.

Пальто еще, а то у меня комнатная температура — когда измеряли, врач сказал, что уволится.

И адвоката позови. Любого, лишь бы лыко вязал, а то заметут по полной. Не виноватый я, случайно получилось, я ж не знал, что у девки отец — полицейский! Ну все, жду.

— Теперь вы будете отвечать на мои вопросы?

— Теперь да.

— Полное имя? — Чарли с облегчением вздохнул.

— Эдвард Марчибальд Роберт Каллен, принц Вашингтонский.

— Что-нибудь еще? Нет? Дата рождения? — поглядывая на Каллена, записывал Свон.

— 1900 год. Октябрь.

— То-то я гляжу, ты на мумию похож. Место прописки?

— Сами мы не местные, с Аляски недавно переехали…

— Яс-с-но. Так и запишем: без определенного места жительства, — Чарли старательно водил ручкой по листку. — Профессия?

— Мы работники творческой профессии, служители Терпсихоры, — заявил Эдвард, гордо подняв подбородок. — Танцор, специализируюсь на приватных танцах без одежды…

— Понятно, значит, стриптизер.

— Я танцор! — оскорбился Каллен, подскакивая на стуле. — Почувствуйте разницу: или ты сначала танцуешь, а потом раздеваешься, или сначала раздеваешься, а потом…

— Скажи-ка, Эдвард, зачем ты куртку украл? — Чарли не собирался слушать лекцию о нюансах работы задержанного. У шерифа с логикой-то бывали проблемы, а подобные измышления вообще вызывали судороги. — На кого ты работаешь? На травоядных? — от взора не укрылось, что Каллен вздрогнул и повел плечами.

«Врешь, красавчик, и даже не краснеешь, хотя, может, просто под слоем грима не видно», — отметил про себя Свон, сделав добротный глоток из жестяной банки.

Эдвард всхлипнул и простонал:

— Мне плохо! Не брал я ничего! Нужна мне женская куртка, вы лучше на Джейкоба посмотрите: голь перекатная, спит на земле, тряпкой укрывается!

— Хватит ломать комедию, — прикрикнул Чарли, ударив кулаком по столу так, что из емкости выплеснулось пиво. — Где куртка, которую ты выкрал из палатки? Живо отвечай, а не то на трое суток в камеру — там тебе и давление поднимут, и от стрессов избавят.

— В палатке было очень холодно, — Эдвард задумчиво почесал небритый подбородок и запустил пятерню в волосы, стоявшие дыбом. — А можно мне помыться, побриться, переодеться и… фен бы еще неплохо, — сделал Каллен последнюю попытку поговорить с Чарли на отвлеченные темы.

— Говори по сути! — прикрикнул на него тот, смахнув со стола мелкие крошки: он обожал покушать в рабочее время.

— В палатке было очень холодно, правда, я этого не чувствовал, потому что догадался надеть термобелье. А вот Белла мерзла: она залезла в спальный мешок, мы застегнули палатку на все замки, но снаружи бушевала буря! Что мы с Джейкобом могли сделать?

— Могли бы отдать ей свои куртки! — Чарли на мгновение забыл, что он является должностным лицом и должен быть беспристрастен. В конце концов, он, в первую очередь, отец и волнуется за своего ребенка.

— Ага, — по-детски протянул Эдвард, картинно сморкаясь в платок, — и самим замерзнуть? Я, конечно, джентльмен, но не до такой степени, что умереть ради дамы. Белла пыталась выхватить у меня пальто, но я отодвинулся подальше и не отдал — это подарок мамы. А Джейкобу терять нечего — у него даже рубашки нет, только носки и трусы: Беллу подобные мелочи не интересовали. Я сидел в углу, допивая остатки из бутылки, когда услышал… мысли.

— Прости?.. — Свон подавился пивом. — Что ты услышал?

— Понимаете, — Каллен заговорчески подмигнул ему, — в детстве я выпал из кроватки и сильно ударился головой. А когда подрос, обнаружил, что слышу мысли других людей.

— И что ты слышал от моей дочери? — Чарли отодвинул банку на край стола от греха подальше и приготовился к худшему.

— От Беллы? Ничего. Нет, ну правда, ничего! Потому что… — Эдвард, перегнувшись через стол, прошептал: — У нее в голове нет мыслей. Зато у Джейкоба их слишком много, и все непристойные. Только не говорите ему, что я его сдал. Блэк сидел в мешке, Белла уже дремала, не обращая внимания на крошки, которые сыпались на нее…

— Откуда крошки? — Чарли поерзал на стуле.

— Так Джейк жрал в постели!

— А ты? — он пропустил замечание о Блэке мимо ушей.

— А я на диете.

— Во сколько это было?

— Часов в одиннадцать вечера, — неуверенно проговорил Эдвард, сверившись с наручными часами, посмотрев в окно и покосившись на банку пива.

— Кража произошла в одиннадцать двадцать пять, поэтому поподробнее, пожалуйста, начиная с этого момента.

— Хорошо, перескажу дословно.

 

— Джейкоб, ты занял мое место, исчезни!

— Не-а, здесь тепло и кормят. И зачем мы поперлись в этот поход? — Блэк почесался, я отодвинулся подальше, и тут он задал неожиданный вопрос: — Эдвард, а зачем тебе жениться на Белле? Ты ведь знаешь, что она любит меня.

— Деньги сгубили человечество, квартирный вопрос нас испортил. Отец сказал, что если в течение года не женюсь, выставит из дома без содержания. Понимаешь? На помойку выкинет и забудет. Приходится устраиваться, хотя жить альфонсом при богатой наследнице не хочется, но мы не боги, судьбу свою не пишем. Кстати, Белла говорит, что меня любит, а не тебя.

— Конечно, кому я нужен? Нищий оборванец, все имущество которого умещается в руках: сменные трусы, штаны и справка о шести классах образования.

Любовь приходит и уходит,

А замуж надо выходить

За олигарха, что устроит

Безбедную девчонке жизнь.

— А ты поэт, — вздохнул я, вспоминая свои ужасные школьные сочинения.

— Все мы поэты: когда хочется кушать, еще не то сочинишь. И что, вот женишься ты на Белле, а дальше? Жили они долго и счастливо, и умерли в один день? Вечное счастье?

— Вечная мука.

— Мне жаль тебя, ты ведь неплохой парень, — в этот момент я был готов расцеловать Блэка, клянусь.

— А ты, оказывается, тоже, давно у меня не было такого внимательного слушателя. Может быть, мне стоит отказаться от женитьбы и не мешать воссоединению ваших любящих сердец? — мысль озарила меня внезапно.

— Что ты! Я не могу принять столь щедрый подарок, моя революционно настроенная душа не вынесет бури эмоций. Нет, я останусь голым бедняком, который пойдет по миру искать счастье. Нам нечего делить, только на свадьбу позовите, а? — этого я пообещать не мог: он же нам все фотографии своим видом испортит!

— Я назову сына твоим именем. А лучше выдам за тебя старшую дочь! — по-моему, достойная замена приглашению.

— Не будем загадывать, друг! Я уступлю тебе место в спальном мешке, потому что дружба — понятие круглосуточное.

— А ты не такой противный, как мне казалось.

— И ты ничего, когда сидишь в углу или смирно лежишь рядом с Беллой, — он покраснел и прошептал: — Слушай, я отойду, скоро вернусь.

— Ага, — громко сказал я, обрадовавшись, и тем самым разбудил Беллу, каюсь.

Скорее всего, мне показалось, но, по-моему, Джейк пробормотал, уходя:

— Может быть, после сегодняшней ночи ему все-таки придется жениться.

Ума не приложу, что это должно означать!

— Эдвард, что происходит? Где Джейкоб? — Белла проснулась и не могла молчать.

— Он решил оставить нас вдвоем, — прошептал я, приобняв ее, — не будем же терять времени даром.

— Что? — скажите, ваша дочь всегда понимает только со второго раза?

— Ведь я люблю тебя, — прошептал я и поцеловал Беллу.

 

Теперь понимаете? Я не мог видеть, кто украл куртку, и уж тем более не мог совершить кражу сам! Я был полностью занят вашей дочерью! Поверьте мне.

— Я-то поверю. Я-то поверю! — стукнул Чарли кулаком по столу. — Она же еще маленькая совсем!

— Но совершеннолетняя, — справедливо заметил Эдвард. — Закон любит издеваться над отцовскими чувствами.

— Охрана! Уведите, — Чарли устало вытер пот со лба.

— Зря вы так, — укорил его Эдвард, поправляя шапочку и почесывая подбородок. — Папке передайте, что не виноватый я!

— Обязательно, — нахмурился Свон и крикнул: — Следующего ведите!

 

Джейкоб Блэк. Продам руку и сердце. Недорого.

 

В отличие от Эдварда Каллена, Джейкоб Блэк всегда был на хорошем счету у шерифа Свона. Чарли дружил с его отцом и не сомневался в честности мальчика. Однако закон суров, но это закон: опросить необходимо всех, кто находился на месте преступления.

Когда полиция прибыла в лесок, где располагалась палатка, Блэк не прятался и не скулил: он, расправив плечи и широко улыбаясь, охотно общался с журналистами. Между делом, Джейк демонстрировал в камеру бумажку с номером лицевого счета:

— Сюда можно переводить деньги, которые пойдут голодающим индейцам, я могу гарантировать, что все до последнего цента будет потрачено на одежду и питание. Горячая линия для связи…

— Спасибо, у нас криминальные новости, а не рекламный канал, — когда его вежливо отстранили от объектива, Блэк нахмурился и ушел в несознанку.

«Идиоты, надо было воспользоваться излюбленным методом наших политиков: пообещать много и всем, а не дать ничего и никому», — злился Чарли, рассматривая Джейкоба.

Он сидел напротив, поправляя байковое одеяло, которое сползало с плеч. Тряпку одолжили у кладовщика, потому что по закону подследственный не имел права находиться в общей камере на сто двадцать человек в обнаженном виде. Считалось, что это расшатывает моральные устои заключенных.

Джейк сидел на стуле, скрестив руки на груди, и хмуро поглядывал на Свона. О чем он думал в этот момент, оставалось загадкой, но Чарли больше беспокоило другое. С завидной периодичностью Блэк почесывался и как бы ненароком демонстрировал свои татуировки. «Три ходки», — мелькнуло в голове у опытного полицейского. Зато Джейкоб не строил из себя умирающего и не требовал адвоката, Чарли вообще сомневался, что ему известно про юристов. Но мальчишка вызывал симпатию, и поэтому сердобольный детектив подвинул к Джейку телефон со словами:

— Вы имеете право на один звонок.

— А куда звонить-то? — Блэк вновь почесался. — Отец точно в тюрьму не поедет, а братья пропьют передачку по дороге.

— Попросите вещи, необходимые мелочи и адвоката, — посоветовал Чарли, сочувственно вздохнув и покосившись на баночку с пивом.

— Алло? Пап? Привет, меня в полицию забрали, обвиняют в краже куртки… Ну я откуда знаю, почему? Ты же понимаешь, что я никогда чужого не возьму, ага, вот поэтому у нас дома и нет ничего, даже носков сменных.

Поспрашивай по соседям и, если найдешь, привези мне:

Зубную щетку, обязательно, я без нее не могу;

Зубную пасту, без нее щетка не имеет смысла;

Штаны. Ну не знаю, одни на мне, попроси у соседей, раз дома нет.

Фотографию Беллы, буду услаждать взгляд в камере.

Все. На адвоката у нас все равно денег нет.

— Итак, начнем, — при упоминании о фотографии Беллы сердце Чарли оттаяло, и он говорил с подследственным несколько мягче, чем полагается. — Полное имя?

— Блэк. Джейкоб Блэк.

— И все? У вашего предшественника было пять имен, а у вас всего два, как вы это объясните? — Свон поднял взгляд от листка.

— Его родители интеллектуалы, а мои два-то имени всем кланом придумывали, — махнул рукой Джейк.

— Дата рождения?

— 1993 год. Февраль, — немного подумав, заявил он.

— Тэк-с, значит, по малолетке пойдешь, ежели вину докажем. Место прописки?

— Пляж Ла-Пуш, второй вигвам от моря.

— Род деятельности?

— Безработный я, из школы выгнали, а службу еще не нашел.

— Маргинал, значит, так и запишем. Ну-с, и что произошло в палатке?

— Не умею я красиво излагать…

— Не умеешь — не берись! Я всегда придерживался этого принципа, но сейчас нужно постараться. Как можешь. Я помогу: в палатке было холодно?

— Да нет. Нормально, я не замерз почти. У нас зимой в вигваме и холоднее бывает. А вот Белла зубами стучала, я уснуть из-за этого не мог и залез в мешок ее согреть, — он замолчал и посмотрел на Чарли.

— Дальше, — приободрил его тот.

— Каллен сидел в углу и допивал остатки из бутылки. Вы знаете, он запойный алкоголик: как увидит горячительное, не может удержаться. Только не говорите Эдварду, что я его сдал. А я лежал в мешке и… это… ну, дремал. Белла жутко храпела… Ну что еще можно сказать? — Джейкоб почесал в затылке, и Чарли машинально отодвинулся подальше.

— Во сколько это было?

— Около одиннадцати, правда, я точно не знаю, у меня часов в жизни не было.

«Показания совпадают», — мысленно отметил Свон и попросил:

— С этого момента поподробнее, пожалуйста.

— Я дословно расскажу, а вы уж там разберетесь.

 

— Джейкоб, ты занял мое место, исчезни! — Каллен всегда был наглым, но нищее детство приучило меня к трудностям и лишениям.

Я еще тогда подумал: как хорошо лежать рядом с Беллой в палатке и слушать завывания ветра снаружи…

«Хорошо говорит, — отметил про себя Чарли, — непохож на безграмотного голодранца. Подозрительно».

Эдвард был недоволен и ворчал, что зря мы поперлись в этот поход, когда можно было дома отсидеться возле телевизора. Ему хорошо говорить, а у нас даже радио нет! И телефон за неуплату отключили, поэтому для меня природа — единственное спасение, да еще и в компании с любимой девушкой. Я уже начал засыпать, когда Эдвард спросил:

— Слушай, а это правда, что ты на Белле жениться хочешь?

Я говорю: само собой, а что? А он щеку небритую почесал, из бутылки допил и отвечает:

— Ты идиот, любит-то она меня!

— С чего ты взял? — я, ясное дело, оскорбился.

— Хм, у меня денег больше и еще… — он загадочно улыбнулся, — я старше, опытнее, смогу научить ее премудростям любви…

— Чего? — я, если честно, ничего не понял из того, что он сказал.

— Ничего, не видать тебе Беллы как собственных ушей, пока не заимеешь особняк как у моих родителей, прическу как у Джаспера и машину как у меня.

А у меня, вот вам крест, никогда всего этого не будет, потому что я все заработанные средства перечисляю в благотворительные фонды.

«Вот поэтому ты и нищий, — подумал Чарли. — А Каллен богат, потому что умный и жадный».

Я сразу приуныл, а он меня утешает:

— Не расстраивайся, Джейк, сам подумай: вот женишься ты на Белле, а дальше что? Приведешь ее к себе в вигвам, а там уже семеро по лавкам — и все с семьями. Жили они долго и счастливо и умерли в один день? Вечное счастье? — иногда Каллен дело говорит.

— Вечная мука, — понуро ответил я. — Знаешь, а ты неплохой парень, Эдвард, все понимаешь. Может быть, мне не стоит настаивать? Ради счастья Беллы я готов отдать ее тебе, только чтобы она была счастлива и жила в довольстве. А я уйду в монастырь, останусь верен ей до конца дней моих.

— Нет-нет, что ты! Это слишком жестоко по отношению к вам обоим. В тесноте да не в обиде, как говорится. Стерпится — слюбится. С милым рай и в шалаше. Грех разлучать влюбленных, а я и так проклят.

— Что-что? Проклят?

— Ага, мне учитель литературы всегда говорил: «Да будь ты проклят, Каллен, нельзя так зажигательно цитировать Шекспира!»

— Ну что ж, если ты столь благороден…

— Да, я позволю вашим любящим сердцам воссоединиться, только на свадьбу позовите. Там ведь наливать будут? — он сказал это с надеждой, как и всегда.

— Я подарю тебе щенка, когда ты жениться соберешься, говорят, собаки приносят удачу! — как-то же нужно отблагодарить Эдварда.

— Жаль, что я их боюсь, такую удачу упускаю. Пойду я, чтобы вам не мешать. До встречи утром, друг!

А я все думал: да когда же он уйдет?! Наверное, от радости я слишком громко ответил:

— До встречи, товарищ! — и случайно разбудил Беллу, впрочем, это было мне на руку.

— Что происходит? — спросила она.

— Эдвард не мог пролезть в двери, но он уже ушел — не будем терять времени даром, дорогая! Ведь я люблю тебя, — прошептал я и поцеловал Беллу.

 

Не крал я куртку, ну вот сроду не брал ничего без спросу, с голоду подыхать буду, но чужого не возьму!

— Ну тише, тише, я тебе верю. Мое профессиональное чутье говорит, что не ты взял, но опросить надо всех, поэтому… — Чарли развел руками, всем своим видом показывая, как он сожалеет. — Закон часто смеется над дружескими чувствами.

 

Белла Свон. Трое в лодке. Только папе не говорите.

 

Раньше я мало думала о смерти, но после того, как папа написал завещание, размышляю на эту тему все чаще. Что будет, когда отец умрет? Кому достанется его состояние? И что делать, если оно отойдет не мне? Дом, картины, антикварная мебель, а самое главное — фабрика «Белочка» по обработке орехов — я не переживу, если после кончины Чарли понабегут родственники и потребуют свою долю. Мама, например, заявится вместе с новым мужем и будет ныть под дверью. Бр-р-р. Да, я стала задумываться о смерти все чаще.

В последнее время отец стал раздражительным, постоянно пьет пиво и смотрит по телевизору бейсбол. Оно, конечно, к лучшему, что прекратились бесконечные допросы на тему «где ты была?», но иногда так хочется внимания! Выходные прошли в горах: Эдвард с Джейкобом в один голос заявили, что мне нужно развеяться. А я ведь знала, что не надо мне идти в этот поход: добром дело не кончится. В результате я лишилась замечательной куртки, которая служила мне верой и правдой три года и передавалась в нашей семье из поколения в поколение.

Папа допрашивает Джейкоба в соседней комнате, а Эдварда отволокли в камеру. Каждый из них утверждает, что невиновен, и только я одна знаю правду. Но я не дура, чтобы рассказывать об этом бесплатно и тем более в полиции, ведь с раннего детства главной ценностью для меня были деньги. К тому же сдавать друзей не в моих правилах.

Если отцу в голову придет идея допросить меня, я ему все расскажу, потому что лгать родителям нехорошо. Однако умолчать о некоторых деталях стоит: папа вряд ли одобрит мое поведение, а узнав о поведении парней, уж точно взбесится. Никогда не понимала его реакции: вроде умный человек, лекции по сексуальному воспитанию в школе читает…

В палатке было очень холодно, порывы ветра сотрясали хлипкую конструкцию, но я настолько замерзла, что почти не обращала на это внимания.

— А я тебе говорил, одевайся теплее, — нудил Эдвард под ухом. — Вот я надел термобелье и теперь радуюсь жизни.

— Надо закаляться, — менторски провозгласил Джейкоб, появляясь в палатке. — Обливания, бег по снегу на пять километров, сон без одежды…

Умники!

— Раз вы оба такие закаленные, может, отдадите мне свои куртки, чтоб согреться?

— Понимаешь, Белла, у меня нет куртки, — признался Блэк.

Все ясно, нищий идиот, а еще мне руку и сердце предлагал. Я бы предпочла ордер на трехкомнатную квартиру и ключи от новой машины.

— А я очень жадный и брезгливый, поэтому не даю свои куртки кому попало, — процедил Каллен.

Зато честно. Этот тоже предлагал выйти за него замуж. Не знаю даже, что лучше: жить с красивым, но нищим голодранцем или со страшным, но богатым снобом?

Да, у Эдварда прыщи, с которыми он борется оригинальным способом. Не знаю, кто посоветовал ему натирать морду керосином с утра — Эдя сказал, что Карлайл, — но результата я что-то пока не заметила. Нужно посоветовать носить маску и темные очки. Джейкоб всем хорош, но одеваться не умеет совершенно: недавно пришел в гости в одних шортах, мотивируя это тем, что на улице жарко. Да истинный джентльмен никогда так не оденется даже в пустыне! Нет, манеры все же не те.

В этом плане Каллен выигрывает: он умеет носить костюм, виртуозно играет на фортепиано и подрабатывает картографом в соседнем лесничестве — делать деньги тоже надо уметь. Он карабкается на дерево и смотрит по сторонам, запоминая расположение кустов и полянок. Нашу с ним любимую полянку он углядел во время одной из вылазок, и с тех пор мы частенько прячемся там от назойливых родителей.

 

— Джейкоб, ты занял мое место, исчезни! — услышала я возмущенный голос Эди и поняла, что Джейк успел залезть в мой спальный мешок.

Справедливо рассудив, что лучше не вмешиваться в ссору, я притворилась спящей.

— Зачем мы вообще поперлись в этот поход? — проворчал Джейкоб в ответ, пытаясь прижаться ко мне поближе.

— Не знаю, это не моя идея, — отмахнулся Эдвард.

— А чья же? И не моя, — идиоты. Ну и не моя. А кто вообще предложил идти в горы, а?

— Мерзнем теперь тут, а между тем, можно было остаться дома и посмотреть телевизор, — проворчал Каллен.

— Это у кого есть, что смотреть, а у нас, например, даже…

— …радио отключили за неуплату, я слышал — ты же об этом всю дорогу твердил!

— Не радио, а телефон, — поправил Джейк и громко высморкался прямо у меня под ухом.

— Слушай, а ты правда на Белле жениться хочешь? — я даже вздрогнула, но попыталась сделать вид, что все еще сплю и для пущей убедительности захрапела.

— Хочу, — тихо сказал Джейк. — Кушать надо что-то, а за нее дают неплохое приданое. Я слышал, и ты не прочь взять ее в жены?

— Меня отец заставляет: говорит, смотри, сынок, в наше время нельзя влюбляться, нужно деньги считать, а не сопли распускать.

— А я, дурак, влюбился! — вздохнул Блэк и, кажется, почесался. Кто-нибудь знает, блохи заразны?

— Да, это ты, конечно, сглупил, — пожалел его Эдвард. — Не знаю, подхожу ли я Белле? Я старше. Намного. И еще, мягко говоря, некрасив. Думаешь, я не знаю? — в голосе послышалась грусть. — Конечно, знаю, гадкая Элис мне назло развешала по всему дому зеркала. Что я только не пробовал: керосином натирался, бензином, кремом, серебрянкой, даже темные очки купил, но ничего не помогает. Я знаю, о чем ты сейчас размышляешь…

— Откуда? — насторожился Блэк.

— Я в детстве выпал из кроватки и с тех пор умею читать мысли.

— Какой ужас! Зачем я сейчас это подумал?!

— Не бойся, я не сдам тебя Белле, — хихикнул предатель.

— А я? Подхожу ли ей я? У меня нет денег, нет загородного особняка, нет даже машины.

— Это большой минус, — поцокал языком Каллен.

— Зато у меня есть любящая душа, — в запале воскликнул Джейк, подскочив, насколько позволял мешок.

— Не катит — души нынче не ценятся на биржевых аукционах, — скучающим тоном перебил Каллен. Он всегда был меркантильным циником.

— И что теперь делать? Как Беллу делить будем? — волновался Блэк. — Давай решать, пока она спит.

— Может, спросить у нее?

— Белла не знает, решайте сами, — пробормотала я, делая вид, что все еще сплю.

— Ты мне симпатичен, — признался Джейкоб, — когда не вредничаешь и посещаешь парикмахерскую.

— А мне нравишься ты, когда оденешься по-человечески и помоешься, — сделал ответный реверанс Каллен.

— А ты можешь прочитать ее мысли, а? — с надеждой спросил Джейк.

— Не могу, — мрачно отозвался он. — У нее в голове ничего нет, ни одной самой завалящей мыслишки.

Неправда, просто очень хорошо маскируюсь! Я оскорбилась и передумала просыпаться, но Джейк настойчиво потряс меня за плечо и прошептал:

— Белла, вставай! Белла!

— Ну что? — я старалась убедительно изобразить пробуждение.

— Отвечай, не думая: за кого из нас ты пойдешь замуж?

— За Майка Ньютона!

— Кхм, Джейкоб, ты поставил слишком сложную задачу. Белла, не может ответить, когда думает, а ты вот так сразу: не думая! Беллочка, девочка моя, там не было такого варианта, — он меня за идиотку держит? — Либо я, либо Джейкоб, — развел руками Каллен.

Папа всегда учил меня, что из двух зол надо выбирать меньшее, но я никогда не понимала смысла этого выражения. Мама говорила, что нужно анализировать ситуацию. Фразу я поняла, но анализировать не умею. А я считаю, что никогда не надо отказываться сразу, все познается в сравнении — это утверждение было понятным и очень простым. Поэтому я посмотрела сначала на Эдварда, потом на Джейкоба, приподнявшегося на локте, и ответила:

— Оба.

— Идея-я-я, — протянул Эдя, скидывая пальто и забираясь в спальный мешок. — Подвинься, мохнатый!

— От мохнатого слышу, — Блэк все же подвинулся.

— Мы с тобой будем жить вечно, — провозгласил Эдвард, улыбаясь как гиена. Видимо, он забыл натереться керосином, и лицо стало похоже на недозрелый овощ: то ли кабачок, то ли патиссон.

— Втроем, — вставил Джейкоб, — долго и счастливо, и умрем в один день.

— Ну ты-то умрешь раньше, однозначно, — ухмыльнулся Каллен.

— Почему это?

— Там увидишь. А пока, Белла, приготовься получать удовольствие…

— Ведь мы любим тебя, — хором сказали они и расцеловали меня в обе щеки.

 

Вот такое счастье. Впрочем, любовь любовью, но папе я честно сказала, что куртку спер кто-то из них. Да, вампир, ты мне друг, но истина дороже. А закон вообще часто смеется над чувствами влюбленных.

 

Чарли Свон. Dura lex sed lex. Без обид.

 

Чарли сидел в кресле, задумчиво глядя в окно. Версии, выдвинутые Эдвардом и Джейкобом, казались убедительными, и шериф никак не мог определиться, кому же все-таки верить.

«Не работает логика, применяй дедукцию и фантазию», — говорили ему сокурсники в полицейской академии.

— Нужно восстановить картину событий, смоделировать ситуацию, — пробормотал Чарли, открывая очередную баночку пива. — Преступник хитер, но и у него есть противник — время. Чтобы совершить кражу, необходимо просчитать действия по секундам, предугадать поведение Беллочки и ее друзей. Если допустить, что преступник — Эдвард или Джейкоб, тогда все понятно. А если третий? Или преступный сговор: один отвлекал Беллу, а другой, тем временем, унес куртку? Как вариант стоит рассмотреть наличие сообщников: нельзя исключать из цепочки травоядных и хищников…

У Джейкоба был мотив: плохое материальное положение и отсутствие нормальной одежды. Эдвард с этой точки зрения невиновен: зачем ему куртка, когда есть свое пальто? С другой стороны, у Блэка не было времени: он вел беседу с Беллой, а Каллен находился за пределами палатки.

«А если Белла была с Эдвардом? Тогда все должно быть наоборот?»

— Нет-нет, — Чарли отчаянно не хотел в это верить.

В этот момент в дверь постучали, в проеме показалась рука, которая, быстро швырнув на стол шерифа какой-то листок, исчезла. Чарли вздрогнул, но потом понял, что это всего лишь его помощник, который принес результаты экспертизы. Домой торопится, вот и не стал соблюдать процедуры. Свон оторвал стикер и, крупно написав: «Наказать помощника за невыполнение служебных норм», прикрепил его к столу.

Удовлетворенный, Чарли приступил к чтению. В момент совершения преступления в палатке было трое человек: Белла, Джейкоб и гадкий Каллен, и никого на мили вокруг. Никаких следов посторонних, никаких признаков членов враждующих группировок. Ничего. Значит, не заговор, а что же тогда? Шутка? Мелкое хулигантство? Желание нажиться на несчастье Беллочки? Извлечение материальной выгоды? Да что угодно, но только не заговор: рукописи-то не горят. А жаль.

Против документа не попрешь, как говорил один из преподавателей в полицейской академии. Значит, украл либо Эдвард, либо Джейкоб, третьего не дано: не может же Белла совершить кражу у самой себя! А доводы страховой компании в расчет приняты не будут: в конце концов, могу я хоть раз в жизни воспользоваться служебным положением?

Итак, Белла с друзьями отправилась в горы, в палатке было очень холодно и парни решили ее согреть…

 

— Джейкоб, ты занял мое место, исчезни! — Каллен всегда лезет куда не надо.

— Ничего подобного, я здесь на законных основаниях, Белла разрешила, — Джейкоб, само собой, почесался. Как без этого?

— Она же спит, а я замерз, ну не будь гадом — пусти погреться, — Эдварду надо было родиться попрошайкой или профессиональным нищим.

— На вот тебе старое одеяло, я с собой прихватил, — Джейк, мальчик мой, я знал, что ты милосерден. Иногда даже слишком, Джейкоб, слишком.

— Спасибо, Блэк, ты меня спас, — хм, хотя нет, не так он сказал.

— Давай сюда, пес! — да, вот так будет правдоподобнее.

— Зря ты мне грубишь, нам нужно попытаться найти общий язык, — вежливый, добрый Блэк, в этом мире нельзя быть таким беззубым.

— С какой стати? — высокомерия Каллену не занимать.

— Ради Беллы, ведь она любит нас обоих.

Чарли смахнул со щеки слезу и отхлебнул пиво из банки. Он всегда был слишком впечатлительным и беспокоился без повода.

— Как думаешь, если я женюсь на Белле, мы будем счастливы? — задал Эдвард неожиданный вопрос. Конечно, нет.

— Думаю, да, ведь деньги сделают из урода красавца, из старика юношу, из зеленой рожи загорелую, а из ирокеза стильную прическу — весь вопрос в сумме, — сильно сказано. Я надеюсь, что Джейк ответил именно так.

— Не знаю, подхожу ли я ей? Белла — слабенькая, хрупкая девочка из интеллигентной семьи, а тут я — неотесанный нувориш, который не знает, чем ее можно развлечь. Только по ресторанам вожу да на машине катаю, надо разнообразить: филармонии, театры, музеи, чтение вслух опять же очень подойдет.

— А я? У меня пылкая душа и храброе сердце, но денег в наше время этим не заработаешь…

— Не продается вдохновенье, но можно рукопись продать. Вышибалой к нам в клуб пойдешь? — нет, не пойдет: Билли, если узнает, голову Джейкобу снесет.

— Я так люблю Беллу, что готов идти за ней хоть на край света!

— На краю света обычно бывает обрыв: Белла уже один раз сходила, — когда это, интересно?

— Я не могу ей ничего предложить, кроме одной комнаты в вигваме и старого байка, но ведь для влюбленных материальные блага не главное.

Кто сказал такую глупость? Моя дочь не будет жить в нищете! Может, Каллен не так уж плох? Я, конечно, сделаю вид, что недоволен выбором дочери, но его банковский счет — завидное преимущество перед Блэком.

— Мы оба любим ее, но ни один из нас не сможет сделать ее счастливой, — нахмурился Эдвард и допил остатки из бутылки. Еще один минус — прогрессирующий алкоголизм.

— И как сделать Беллу счастливой?

— Оставить в покое до утра. Пусть спит, а мы рядом приляжем.

— В кои-то веки здравая мысль.

 

На этом моменте мысли закончились. Дальше события могли развиваться по-разному.

Все трое уснули, посреди ночи либо Эдвард, либо Джейкоб просыпается и берет куртку Беллы, которую она сняла перед тем, как залезть в мешок. На цыпочках преступник выходит из палатки и прячет пуховик в лесу, чтобы вернуться за добычей, когда расследование зайдет в тупик.

Так, стоп! Если куртка была схоронена в лесу, ее бы непременно нашли мои коллеги, но поиски ничего не дали. Значит, все было по-другому. А если Эдвард с Джейкобом сговорились? Я не хочу в это верить, но нужно рассмотреть все варианты. Под деревом спрятать не могли, все кусты мы обшарили, все дупла тоже, следовательно, куртку надел на себя кто-то из них.

Ну невозможно же! Блэк был вообще без верхней одежды, а Каллена обыскали сразу же. Не было у него куртки! Куда подевалась вещь, а? Я применил все методы поиска, которые знал: и анализ, и дедукцию, и даже фантазию привлек! А результата нет: посадить некого, а главное не за что.

Да уж, закон часто смеется над своими слугами.

 

Истина. Где-то рядом.

 

Чарли сидел в кабинете и яростно чертил логические схемы в тетрадке, специально заведенной для расследования. Но, как водится в подобных случаях, ни Эдвард, ни Белла, ни Джейкоб не сказали ему всей правды.

Сейчас они уже не могли вспомнить, кому в голову пришла идея отправиться в поход: все трое ненавидели горы, ветер и снег. Однако перспектива отправиться с родителями к какой-то троюродной тетушке на свадьбу или весь день проторчать на кухне заставила позабыть о подобных мелочах.

«Уж лучше палатка и спальник, чем посиделки у костра и дурацкие легенды», — думал Джейкоб, ковыляя впереди с рюкзаком на спине.

«Уж лучше скалы и дождь, чем бейсбол: опять мячом по морде от Элис прилетит, она мне обещала в прошлый раз», — Эдвард пинал мелкие камешки, изредка оглядываясь назад, чтобы проверить, не отстала ли Белла.

«Уж лучше Эдвард и Джейкоб, чем Чарли и пиво», — она вздрагивала при одной мысли об огромном количестве пустых банок, валяющихся по всей квартире.

— Ну вот, — лучезарно улыбаясь, провозгласил Блэк, остановился и повернулся к спутникам, — здесь и установим палатку.

— А ты умеешь? — недоверчиво спросил Эдвард.

— А ты? — Джейкоб округлил глаза.

— Нет, — ответили они хором и разом посмотрели на Беллу.

— Погода портится, — скромно отозвалась та и потупила взгляд, улыбаясь бессмысленной улыбкой.

— Так, — Каллен решил взять ситуацию под контроль, — Джейк, ты берись за угол палатки, я возьмусь за верхушку, а ты, Белла, колышки приготовь… Сделал дело — гуляй смело, делу время — потехе час, работа не волк… ой, это не то…

— Вафков не тфогай, — угрожающе процедил Джейкоб, зубами придерживая грубую материю.

— Поспешим! — провозгласил Эдвард, карабкаясь на дерево, чтобы закрепить веревку.

— Каллен, слезь с ветки! — крикнул Блэк. — Где консервы?

— В рюкзаке возьми!

— Погода портится, — завела Белла, ладонью прикрывая передние зубы от пыли. — Ветер поднимается.

— Лезь в палатку уже, — Эдвард подтолкнул ее к матерчатой двери.

— Холодно, — простонала Белла, вваливаясь в убежище.

— Все предусмотрено, — потер руки Каллен, вытаскивая из-за пазухи бутылку в мутных разводах. — Что, думали, я не догадаюсь? — удовлетворенно протянул он, хитро прищурившись, и плеснул понемногу в три стакана. Эдвард надвинул шапочку на брови и радостно опустошил первую рюмку, прикрикнув: — Чего не пьем? Ну-ка быстро взяли!

Белла пригубила алкоголь и пробормотала:

— Что за гадость?

— Обижаешь! Мне родственники прислали, написано «фром Раша, Москоу», — оскорбился Эдвард.

— Белла, не хочешь — не пей, — заявил Джейкоб, выхватывая из рук Эдварда бутылку. — Нам больше достанется.

— Ты не увлекайся, — Каллен нахмурился и поправил чуть сползшее с плеч пальто.

Белла с завистью покосилась на дорогой кашемир и, вздохнув, прикорнула на плече у Джейка.

— Хорошие вы, ребята, — пролепетала она. — С вами весело, я вас люблю. Вот правда, обоих люблю! Тебя, Эдвард, за то, что ты такой хладнокровный, сильный и быстрый, ты меня от смерти спас… И тебя, Джейкоб, люблю, потому что ты такой страстный, горячий, и ты меня тоже от смерти спас…

— А зря, — вздохнули Каллен и Блэк, но Белла не обратила на реплику внимания.

Она раскачивалась, сидя по-турецки, и причитала дальше:

— А меня ведь никто не любит! Кому я такая нужна: не очень красивая, не очень умная, не очень богатая…

— Не очень богатая? Пошли, Джейкоб, — Каллен начал подниматься на ноги, но выпитый алкоголь давал о себе знать, и Эдвард пошатнулся.

— Эдя, а ты меня любишь, а? — Белла с надеждой посмотрела на него. — Я согласна выйти за тебя замуж.

— Ну я не знаю, а что ты там говорила насчет… «не очень богатая»?

— Вот! Все вы такие, только деньгами интересуетесь! А ты, Джейкоб, ты-то не знаешь такого понятия как меркантильность! Я готова выйти за тебя!

— Знаешь, Белла, я тебя тоже люблю, но… — он покосился на Эдварда, который насмешливо ухмыльнулся, как бы говоря: «Ну и как ты выкрутишься?» — …но я несовершеннолетний, законы часто смеются над нами, что бы мы ни делали.

— Может, поедем в Канзас?

— Нет, — испугался Блэк, — тогда свадьба обойдется в три раза дороже.

Белла подскочила на ноги и пнула бутылку так, что она пролетела через всю палатку и разбилась. Не реагируя на возмущенный вопль парней, она прошипела:

— Твари! А я вас, между прочим, любила! Как же вы меня достали, пусти меня, Каллен, я ухожу! Заночую под деревом.

— Но ты замерзнешь, — пытался возразить Джейкоб, за что сразу получил ощутимый пинок от Эдварда.

— Пусть идет, Джейк, в лесу всякое бывает, волки там… звери разные, — к несчастью, шепот долетел и до ушей Беллы.

— Лучше умереть, чем жить с негодяями! — патетически воскликнула она, направилась к выходу, но споткнулась о ноги Джейкоба. — Несмотря на вашу подлость, я сохраню светлые воспоминания в своем сердце, потому что не злопамятная. У меня вообще с памятью плохо, и я не собираюсь делать усилие, чтобы запечатлеть в мозгу образ предателей.

— Хорошо сказано, Белла, — похвалил Каллен, сложив осколки в пакетик.

— Она всегда была склонна к суицидам, — пожал плечами Джекоб, повернувшись к Эдварду, тот покачал головой и поправил шапочку так, что стали видны брови.

Белла выскочила из палатки, не застегнув за собой замок, и тьма мгновенно поглотила ее.

— «Молнию» держи, иначе разойдется! — крикнул Каллен.

— Слушай, а Белка куртку не оставила? Я бы погрелся, а то в одних штанах не очень комфортно, — заныл Блэк, заползая в спальный мешок. Казалось, они забыли про подругу, едва она исчезла за матерчатой дверью.

— Ты куда залез? Занял мое место, — укоризненный взгляд не подействовал, и Эдвард настойчиво повторил: — Это мой мешок, уступи место! — Джейк помотал головой, и Эдвард сменил тактику: — Ну не будь жадиной, пусти к себе, замерзну же!

— Ты, конечно, противный и не в моем вкусе, но, в конце концов, одну ночь можно потерпеть, — смягчился Блэк, глядя на несчастного Каллена, утиравшего слезы футболкой.

— Можно-можно, — радостно заявил Каллен, запрыгнув в мешок и застегнув замок, — я даже к стенке от тебя отвернусь, чтобы не доставлять неудобств ни тебе, ни мне.

— Это ты зря, — прошептал Джейкоб, придвигаясь к спине Эдварда. — Нам нужно прижаться друг к другу, чтобы согреться.

— Ну, тебе лучше знать, — пожал плечами Каллен. — Тебя же выгнали со второго курса школы с биологическим уклоном, не меня.

— Не обязательно было говорить об этом.

— Но это правда!

— Можно было сказать иначе: ведь это ты проучился целых два года в школе с биологическим уклоном! Почувствуй разницу.

— Это слишком сложно для меня. Что ты делаешь?

— Я хорошо понимаю намеки, — прошептал Джейкоб. — Зачем ты просился ко мне в мешок?

— Потому что замерз, — удивленно протянул Эдвард. — А что? Что ты делаешь? — почувствовав чужие руки у себя под рубашкой, он подскочил в спальнике и быстро перевернулся на другой бок, оказавшись с Блэком лицом к лицу.

— Белла была моей ошибкой, мне нужен только ты! — Джейкоб притянул его к себе и прошептал: — Ты так сексуально щуришься!

— Но я… Я не могу! — запротестовал Каллен. — Ты тоже привлекательный без одежды, но Белла…

— Всего лишь преграда, которая мешала воссоединению любящих сердец, но мы устранили ее.

— Я нравлюсь тебе? Никогда мне еще не делали столь лестных комплиментов, особенно мужчины! — Эдвард перестал сопротивляться.

— Да! Твое лицо сияет ярче луны, твои волосы раздувает ветер, тело словно вылеплено античным скульптором, а глаза созданы из янтаря!

— Ты так красиво говоришь, почему я не замечал этого раньше?

— Потому что я скрываюсь от полиции. Раньше был ученым-этнографом, изучал жизнь индейцев, писал диссертацию, но произошло несчастье: меня заточили в сумасшедший дом: мне казалось, что я собака. Ну чем им помешало невинное увлечение, а? Ведь я был смирным псом. Чтобы спастись, пришлось сменить имидж, имя и место прописки. Я притворился безграмотным индейцем и поселился в резервации, которую раньше изучал.

— Так это ты выл в соседней палате? Здравствуй, брат.

— Я знал, что мы с тобою — родственные души! — прослезился Джейкоб и громко высморкался.

— Друг мой, прекрасен наш союз!

Он, как напиток первой группы, вечен —

Неколебим, свободен и беспечен,

И сладок, словно кровь «четыре плюс».

— Ах, поэзия! — Блэк восхищенно улыбнулся. — Не будем медлить, союз скрепим мы крепким поцелуем!

— Ты зубы чистил? Впрочем, к черту гигиену, ведь для влюбленных мелочи — ничто.

— Сними ты шапку, ради бога, она нам боле не нужна, отдай пальто…

— Все в твоей воле! Отдам. Рубашку, брюки и манто, что мама против воли положила в рюкзак, и я теперь навьючен…

— Стихами говорить я не приучен, скажу я прямо, прозой, вслух: «Хочу тебя, возьми меня немедля, и песню до утра нам будет петь пастух!»

 

//—//—//—//—//

— И жили они долго и счастливо и умерли в один день? — Джейкоб потянулся и еще раз крепко поцеловал Эдварда в губы.

— Ты даже не подозреваешь, насколько прав! — он почесал небритую щеку и ласково взглянул на Блэка. — Белла найдет себе достойного мужчину, ни один из нас ей не подходит. Это грустно, это печально, но зато правдиво.

— Каждый из нас опасен для Беллочки, поэтому нужно оградить девчонку от беды, исчезнув из ее жизни. Ведь мы любим Беллу, — улыбнулись они друг другу и, обнявшись, заснули.

* * *

Райли бежал по лесу, перепрыгивая через пеньки и мелкие кустики. Он нисколько не жалел, что ушел из дома и вступил в мафиозную группу: в конце концов, это лучше, чем постоянные родительские нотации и скучные лекции в университете.

«Как удачно я сегодня по грибы сходил! — думал Райли, пробегая мимо старого ветвистого дерева. — У Виктории завтра день рождения, а у меня деньги не вовремя закончились. А тут такой фарт!»

— Вики, это тебе! Не утерпел до завтра, решил сейчас сюрприз сделать! — с лучезарной улыбкой он вручил подарок любимой.

— Мне? Какая красивая курточка! Спасибо, дорогой, я в тебе не ошиблась! И где только достал?! Дефицит же!

«Не надо было этой дуре отворачиваться», — подумал Райли, но вслух сказал другое:

— Для меня нет преград, ведь я люблю тебя! — и он поцеловал Викторию.

* * *

Вдали уже выли сирены, оповещая о прибытии полиции, а Белла, сунув сотовый в карман после разговора с отцом, все брела по лесу в надежде отыскать пропажу. Ветки хлестали ее по лицу и рукам; радовало лишь то, что ветер несколько утих, и снегопад прекратился вскоре после того, как она вышла из палатки. Но противные сучки и колючки все равно действовали на нервы.

— Ну угораздило же! — Беллу трясло от злости на саму себя. — Ну ведь на секундочку сняла, чтобы рукава подвернуть. Даже полиция не смогла ее отыскать. Блин, если папа узнает, он меня убьет. Да, я рассеянная, невнимательная, иногда неуклюжая, но какой дурой надо быть, чтобы оказаться в такой ситуации, а? Нет, это ж надо так потерять куртку, чтобы даже профессионалы не нашли!

 

 

Август 2010