Дороговизна желаний (джен)

Скользко. Холодно. И мокро. Отвратительно и мерзко. Но если Эстер так и будет дальше стоять на одном месте, утопая ногами в леденящей душу жидкости, она точно его сожрёт. В прямом смысле.

Шаг. Ещё один. И откуда же люди, выбравшиеся из этого чёртового леса, брали для этого силы? Каждая ветка здесь неприятно царапала по лицу, снег засасывал, а ветер и вовсе напевал убийственные мотивы. Глупо и смешно вышло: рискнуть идти сюда. Знал ведь Эстер, что Ледяной Граф гостей не жалует. Ну а вдруг удастся оказаться исключением из правил?

В деревнях поговаривали, что молодыми юношами он интересуется, а пожилых дам отпускает из уважения. Под вторую характеристику Эстер не попадал разом, а вот под первую — да. С очень сильной натяжкой. Хотя кто вообще знает, где именно проходит граница возраста молодости?

Набалдашник от увесистой трости без всякой пощады ударил в спину. Устоять удалось. К счастью. Здесь снег холоднее, чем в округах поблизости, убедиться в этом один раз уже доводилось. Допуск ещё одной такой оплошности — безрассудству подобно. А Эстер хотел, очень хотел выбраться отсюда. И даже идущий след в след за ним Граф уже его не пугал.

Цель слыла верхом элементарности — хотя бы на минуту, а то и несколько мгновений увидеть его. Хозяина снежного леса. Страшного леса. Ужасного леса. Но как же он должно быть красив...

Так говорили все, кто врал, что были в этом лесу и вернулись из него. Конечно, врали, это же были великовозрастные мужи в броне и латах. Или охотники. Или — ещё хуже! — дети.

Но ложь — та ложь о лжи, что Граф их убивает. Нет. Просто не пускал. Дальше определённого участка. Да у них реально и сил не было пройти, слишком маленькие. Но как же вернуться обратно с таким "позором", что не смогли пройти через лес? Вот и придумывали всякие небылицы. Глупцы. Но дети же, не удивительно.

Ветер запел громче, мороз сковал крепче. Страх пронзил мозг. Он не выйдет отсюда. Слишком страшно. Ужасы из прошлого заезженными картинами мелькали перед глазами, словно криво вырезанные листы из книги. Руки замерли, ноги не смели ступить и шага. Вот так и пропадёт здесь герой очередного новостного романа, который напишут в деревнях. Они обо всех пишут. Примерно одно и то же. Финал лишь менялся в зависимости от того, выбрался человек из леса или нет.

Нет. Полно. Хватит. Конец не скоро. Он сможет. И кое-кто ему в этом поможет.

Резко ступив назад, Эстер облокотился спиной на грудь идущего сзади.

— Полно, какой смысл для тебя в моей смерти? Отпусти, и я больше никогда тебя не потревожу.

Как забавно, Граф даже его не оттолкнул. Наоборот, холод ещё сильнее сковал ноги Эстера, а набалдашник трости упёрся в подбородок.

— Иди. Или...

Испуганный вздох вырвался на волю. Как будто ледяные руки зажали в тисках с трудом согревающееся сердце, и — ещё минута — и они его проткнут. Но нет.

Побежать вперёд получилось, как и позволить исцарапать себя ледяным иглам. Но останавливаться было нельзя. И надеяться на Графа — тоже. Да, Эстер исполнил своё желание. Ледяной Граф действительно красавец. Вот только лучше эту красоту не видеть. Не потому, что из леса выбраться удавалось далеко не каждому. Красота, сотканная изо льда и силы неясной местным жителям природы, обжигала сильнее самой сильной метели. Пропитывала каждый нерв, и ты больше никогда не смог бы не желать этого холода. Вот почему все, кто действительно вернулись из ледяного леса, молчали. Они знают, насколько дорого придётся расплатиться за возможность увидеть эту красоту.

То ли от отчаяния появились силы, то ли свет впереди был реальным. Эстер бежал что было мочи, и ни ветки, ни снег, ни ветер не могли его остановить. Он сможет. Да, он сможет выбраться отсюда. И...

Когда земля под ногами внезапно кончилась и пошёл резкий склон, Эстер закричал от неожиданности, но был вынужден заткнуться от удара о землю. Хорошо, хоть та вся в снегу, потому не так больно. Поднявшись на ноги, отряхнувшись и осмотревшись, он понял, что смог. Сбежать. Или уйти? Тем не менее, вдалеке виднелась деревня, а высокие заснеженные деревья армией стояли за спиной.

Смех. Или истерика? Не важно, кричать всё равно хотелось во всё горло. Он смог! Да! Он выбрался! Он не знал, где он, не знал, какой сейчас день, а может, год, и подавно не знал, сколько ему идти до ближайшей деревни. Но он остался жив. И холод ушёл.

"Всё, что нас не убивает, нас делает сильнее".

Как смешно. Эстер, уже приготовившись сделать шаг вперёд, к свету, обернулся. Руки мелко подрагивали, ноги ныли от усталости, голова гудела. Лишь на сердце остались те ледяные руки, дарующие не менее жуткое спокойствие и способные проткнуть его через минуту. Поэтому он никому ничего не скажет. Не сможет. Графские руки не позволят. Или это просто галлюцинация? Но его, графские руки, такие же холодные. И он позволил Эстеру вернуться домой. Почему?

Потому что Эстер вернётся к нему обратно. Вновь. И вновь. С мольбой, чтобы эти ледяные силы его отпустили. Или сковали ещё сильнее? Кто знает. Но нет, это не сила. Эта слабость перед своими желаниями. И за такие желания приходится дорого платить.