Кровь на Глубинных тропах (джен)

— Сестра Лелиана! Сестра Лелиана! — доносился из коридора голос запыхавшегося гонца. Спустя пару мгновений послышался настойчивый стук в дверь.

Услышав свое имя, Сестра Соловей оторвалась от изучения особых свитков. Отложив их на край, она быстрым шагом приблизилась к двери своего кабинета, и не мешкая, открыла. Перед дверным проходом стоял запыхавшийся молодой гонец со свитком в руке.

— Что-то случилось? — поинтересовалась она, подняв глаза со свитка на покрасневшего гонца.

— Да, госпожа. Вам письмо. — гонец переводил дух и оттого говорил длинными паузами — От Серых Стражей.

Лелиана взяла свиток и осмотрела его. На нем была печать с грифоном. Она ненадолго задержала внимание на ней. После, подняла глаза на гонца.

— Благодарю за послание. А теперь возвращайтесь к своим обязанностям.

— Будет исполнено. — сказал посланец и удалился прочь.

Лелиана осталась наедине со свитком. Она долго рассматривала печать, будто видела в первый раз. Наконец, девушка разломила её и развернула свиток. Взгляд тут же впился в быстро начерканный текст.

«Здравствуй, Лелиана.

Прости, что долго тебе не писал, но в это время я не сидел без дела. Ведь даже когда Мор нам не угрожает, мы, Серые Стражи, всегда находим чем заняться: изучением старых архивов и гномьих тейгов, вылазками на Глубинные тропы и, конечно, попытками изучить скверну внутри нас. Именно эту задачу я и взял на себя вместе с другими магами нашего ордена. Даже не думал, что столько времени могу провести за полемикой и штудированием книг. Было весело. Но когда мы занимались вопросом лекарства, мне вспомнились слова Алистера, еще с того времени, когда мы боролись с Мором. Помню, он однажды сказал, что Стража будут ожидать кошмары еще более ужасные, и не позволяющие ему жить. Говорил он, что потом стражи уходят на Глубинные тропы под Морозными горами, где дерутся насмерть с порождениями тьмы. Лишь после моих похождений в Амарантайне и последующего пути с тобой, эти слова еще сильнее стали заботить меня. Я и понятия не имел, что меня ожидало помимо кошмаров. Головная боль, тошнота, бессонница и еще более сильный голод. Весь этот комплекс мучений одолевал меня с каждым днём. Но я был не один. Огрен, (надеюсь ты его еще помнишь) тоже страдал от такого, хотя по его виду такого и не скажешь.

Время пришло, и теперь мы решились — уходим на Глубинные тропы. В тот момент, когда ты прочитаешь это письмо, возможно, мы будем находимся на подходе к могучим Морозным горам. А может быть, нас уже разорвали на части и сожрали. В любом случае, мы уже ничего не изменим. Знаю, возможно ты рванешь за мной, но не стоит так рисковать. Не иди за мной, живи и не давай жизни или еще кому-нибудь сломать тебя. Я знаю, ты выдержишь. Прости меня еще раз, за столь редкие письма. А теперь прощай, моя милая Лелиана. И спасибо тебе. За все.

С уважением, Этельред.»

Лелиана медленно опустила руку с письмом, переваривая прочитанное. Глубоко вздохнув, она положила дорогое ей письмо на стол, предварительно отодвинув другие свитки.

Помотав головой и вытерев глаза, Лелиана выглянула из своего кабинета, и убедившись, что рядом никого нет, заперла дверь. Лишь затем рыжеволосая девушка села на стул рядом с письменным столом. Она не отводила взгляда от письма, снова и снова перечитывая последние строки. Лелиана недоумевала. Мысли перемешались, не отпуская ее и не впуская ничего, кроме страшных слов. Сейчас в её разуме будто кипела борьба. Поединок двух крайностей. Сестра Соловей понимала решение Этельреда, она понимала, что он умрет. Рано или поздно ему бы все равно пришлось это сделать. Ей пришлось бы его отпустить, хочет того она или нет. Но всё же, что-то заставляло её думать иначе. Чувство более горячее и стойкое. Оно не отпускало, всё сильнее впивалось в девушку цепкой хваткой, словно не давало думать. Нет. Даже запрещало думать о чем-то ещё, кроме Серого Стража. Это чувство настаивало, зазывало отправиться к любимому, дабы не просто увидеть его в последний раз, но и попытаться помочь. Лелиана не знала, что ей делать. Убрав наконец письмо, она закрыла лицо руками.

— О Создатель. — всхлипывая, шептала она — Сохрани нас всех.

Ее прекрасные голубые глаза блестели от выступивших слез. Но ни одна из них так и не покатилась по светлой, чуть бледноватой коже.

* * *

Два путника шли по свежевыпавшему снегу в горах. Ледяной воздух пробирал до костей, а мокрые снежинки, слипаясь друг с другом, пытались накрыть их белым одеялом. Но они оба понимали, что если остановиться, то уже никогда не поднимутся. Один из воинов приподнял голову и его взгляд приковала находившаяся рядом гора. Словно стена, за которой таился иной мир, она стояла перед старыми друзьями, и звала их к себе. У её тёмного подножия, зловеще оскалившись, зияла пещера. Как будто огромное чудище, открыв свою пасть, было неожиданно заковано в камень.

— Кажется, мы пришли.

Сказал путник, отбросив привиденное. Сняв капюшон плаща, мужчина медленно выдохнул белое облако пара. Тут же на черноволосую голову посыпался снег, моментально обеливший ее.

— О, во имя предков, почему нельзя было пройти через Орзаммар? Зачем надо было бродить по скалам, когда можно было пройти через уютный город, где нас встретят как героев?

Рыжий гном устало бросил взгляд на не любимую им гору и снова повернулся к всё так же стоящему Этельреду.

— В той славе не было смысла. Может быть, нас бы и встретили как героев, но… Но это бы ничего не изменило для нас.

— Какой же ты занудливый стал в последнее время, Этельред. Раньше ты был другим, никогда не пропускал случая повеселиться. А сейчас на тебе даже улыбку редко увидишь.

Гном искренне не понимал такой перемены в друге, но надеяться на возвращение старого Этельреда уже не осталось сил.

— Время берет свое, Огрен. С таким набором проблем не мудрено ужесточиться и перестать радоваться жизни. — мужчина развернулся к рыжеволосому гному, и в заключение добавил: — Пошли, не равен час, и мы станем лёгкой добычей, коли не двинемся сейчас.

* * *

Всего час времени понадобился героям на то, чтобы добраться до входа в пещеру. Они чувствовали тепло, но в самой пещере было темно. Лишь вдалеке виднелся свет. Стражи скинули плащи. Над навершием посоха Этельреда загорелось пламя, освещавшее путь. Пещера была полна тел порождений тьмы и брошенного оружия. Запах в месте стоял отвратительный. Огрен достал свою секиру. Пробираясь сквозь непроглядную тьму, воины вглядывались в каждый угол окружающего их пространства. Гном шел впереди, позади был маг, периодически смотрящий назад. Свет в конце тоннеля казался ближе.

— Что-то подозрительно тихо — сказал Этельред — Возможно, они будут самих тропах.

— Значит сейчас прибегут! — дерзко ответил Огрен — А когда они прибегут, они поймут, что не с теми связались.

— Уверен, что тебе даже секиру доставать не придется. Парочку огров ты сможешь сразить своим перегаром, не говоря уже более мелких тварях.

Огрен и Этельред посмеялись. Пройдя тоннель, они вышли одному из коридоров Глубинных троп. В нем горел свет факелов, а от рядом текущей лавы исходило тепло. В длинных коридорах Глубинных троп, украшенных великими колоннами и небольшими статуями гномьей работы, герои и наткнулись на своих врагов.

Это была небольшая банда генлоков, у которой даже не было вожака. Чудовища зарычали при виде стражей и тут же бросились в бой. К ним на встречу рванулся Огрен, с секирой на перевес. Один из генлоков пытался замахнуться на гнома своим топором, но гном был быстрее. Его секира с огромной силой обрушилась на голову порождения тьмы, размозжив ему череп. Еще три генлока кинулись на старого берсерка. Заметив их, он лишь закричал, готовясь выплеснуть на них свой гнев. Как только твари приблизились к нему, он со всей силы направил удар с правой стороны. Быстрый и ровный, словно ветер. Головы всех трех разлетелись в разные стороны. Кровь из разрубленных шей заливала все, до чего могла долететь, в том числе и на стражей.

— Неплохо, Огрен, а теперь моя очередь.

Этельред вышел вперед. К стражам надвигалась разномастная толпа из порождений тьмы. Маг сконцентрировался, начал быстро читать заклинание. Толпа уже подступала. Страж маг выпустил посохом огненный шар. Сфера огня полетела ровно, как стрела. А потом она взорвалась, встретившись с толпой нечисти. Взрыв разбросал кровавые ошметки по всему тоннелю. Те порождения тьмы, которых не разорвало взрывом, сгорали заживо.

— Это было потрясающе! — рассмеялся гном — Прямо как у чокнутого Дворкина!

— Если поживем подольше, я тебе покажу еще больше фокусов. — слегка улыбнулся Этельред.

В миг все стихло. Стражи продолжали свой путь по Глубинным тропам, ожидая новой встречи с порождениями тьмы. Но стражи не встретили новых бестий. Но на Глубинных тропах царила мертвая тишина, изредка прерываемая бульканьем лавы. Создавалось впечатление, будто обитатели подземелий не чувствовали приближение серых и все до последнего генлока ушли на поверхность.

— Интересно, может Архитектор причастен к этой пустоте на тропах?

— Понятия не имею, но вполне может быть. По крайней мере я давно не видел нормально дерущихся тварей, кроме как на драконьем кладбище. А то, что мы видели в тейгах это им и подметки не годится.

— И все же порождений тьмы нельзя недооценивать. Даже без единого руководителя они могут быть опасны. Помнишь, как они хлынули на Башню Бдения.

— Ха, да такое и забыть трудно! Как сейчас помню, когда вырвались из-под земли порождения тьмы, я бился сначала во внутреннем дворе, потом они были уже в крепости и тут меня понесло. Я тебе клянусь, пока кто-то ещё был жив, меня еле оттащили от толпы тварей.

— И тут появился я и Мхаири.

— Хе-хе. Эта встреча и вправду неожиданной. Хотя наши похождения в Амарантайн — это сплошная цепь неожиданностей и встреч. Хотелось бы мне вернуться в то время.

— Мне тоже. Весёлое было время. До сих пор помню наших спутников: Натаниэля, Веланну, Сигрун, Кристоффа и… Андерса. Ох…

Слабая улыбка мигом исчезла с худого бородатого лица. Зелёные глаза поникли и Этельред грустно ссутулился. Он до сих пор помнил свои эмоции, когда узнал, что Андерс натворил в Киркволле. Чувство, которое испытывают те, кого предали — помесь страха и гнева. Тот маг отступник, с которым он победил Мать, ныне стал для него преступником. Огрен не смог это не заметить.

— Что, до сих пор злишься?

— Это ещё, мягко говоря. Чертов Андерс! И почему я его принял в Стражи!

— Что сделано, то сделано. Да и потом, в Амарантайне он был весёлым парнем.

— Может раньше он и был весельчаком свободолюбивцем, но взрыв церкви в Киркволле не делает ему репутации. Его действия развязали войну, которая разъединила Тедас перед еще более серьезной угрозой.

— Но ведь он не так ужасен, как кажется. Да и потом, вы оба маги, знаете, каково ощущать храмовничий сапог на горле.

— И все же это его не обеляет. Жизнь при храмовничьем надзор — это меньшее из зол. Я не хочу жертвовать жизнью ради сомнительной свободы. Те маги, которых за собой на мятеж повел Ульдред, тоже считали себя борцами за свободу, но мечи храмовников так не думали.

— И все же Андерс поступил справедливо. Он…

— Справедливо?! — чуть не выругался Этельред — Что такого справедливого было в уничтожении сотен невинных жизней?! То, что он совершил — самый обыкновенный теракт. Не знаю, что с Андерсом стало в дальнейшем, но я и знать не желаю. Надеюсь, Гаррет убил его или прогнал.

Этельред отвернулся, переводя взгляд с гнома на тьму впереди, рассекаемую факельным светом. Огрен хотел что-то сказать, но понимал, что это ничего не изменит. Он лишь изредка поглядывал на старого друга, высокого и худощавого, облаченного в одеяние архонта. Для Огрена он казался таким же могущественным, как тевинтерские магистры и не мудрено, учитывая через что они прошли и видя, на что способен Страж маг. Всякий раз, когда они сталкивались с врагами, он проявлял свою ярость и жестокость, которую не у всякого мага увидишь.

— Слушай, — сказал гном, дернув мага за мантию. — Извини за мои слова. Просто я не сильно разбираюсь в ваших магических причудах.

— Огрен, просто нужно всего лишь думать, прежде чем что-либо говорить. — вздохнул Этельред. — Не нужно лезть туда, в чем ты не разбираешься.

Гном кивнул. Герои продолжили путь.

— Кстати, — обратился маг к гному. — А как там у тебя поживет семья? Ну там Фельзи, Кондрат младший?

— Последний раз я получил от нее письмо недели две назад. — начал Огрен. — Малый подрос немного, но уже хочет пойти в воины.

Говоря об этом, он испытывал самое искреннее счастье, которое может выдать суровое гномье лицо. Глаза его горели надеждой.

— Что-то ты очень сильно радуешься подобному. Разве у гномов так не принято — каков отец, таков и сын.

— Так живут только в тейгах. У наземников обычно все более свободно и каждый выбирает свой путь. Вот, только у меня, сын выбирал путь отца, будучи наземником. А ведь у него была возможность выбрать. Наверное, Фельзи ему уши прожужжала рассказами о моих похождениях в твоей компании. В любом случае я очень рад за парня.

— Интересно, а он тоже в Стражи подастся, когда у него с семьей будет разлад — усмехнулся Этельред.

— Обижаешь. Если и станет стражем, то только по пьяни, а мой зарекся никогда не пить. Железная воля.

— Что ж, надеюсь это действительно так.

Не успели герои закончить разговор, как послышались шаги и рычание. Герои вновь взялись за оружие. Они чувствовали их.

К ним неслась толпа порождений тьмы, гораздо больше, чем банда генлоков в начале пути. Орда состояла не только из них, в ней также были гарлоки и крикуны. Твари рычали на стражей, бряцали оружием. Среди этой какофонии отчётливо слышался смех, превосходящих числом чудовищ. Наконец, несколько порождений бросились на героев. Их встретил Огрен. Один из гарлоков замахнулся над гномом, но кривой меч твари пролетел рядом с ним. Гном грузно отскочил и рубанул секирой по ногам. Порождение тьмы упало и гном добил его ударом по голове. Позади него был генлок. Огрен также его заметил, но слишком поздно. Тварь успела ударить своим топором. Латы защитили берсерка, хотя удар и отшатнул его. Восстановив равновесие, он обернулся и вновь ринулся в бой. Тем временем на Этельреда наседали еще трое. Стиснув зубы, маг блокировал удары нападающих посохом. Пока страж держал посох, он быстро прочел заклинание. Несколько, напиравших на товарищей, порождений тьмы встали на месте, опустив оружие. Орда порождений тьмы, заметив замешательство, направила еще несколько чудовищ. Этельред встретил бешеную группу струей огня из своего посоха. Без всякого страха он бил чудовищ огнем и магией. А когда мана заканчивалась, в ход шел посох. В нем закипала злоба. Не было никакого страха смерти. Лишь безразличие, сменяемое ненавистью. Тем временем отмерли оглушенные порождения тьмы. Ими занялся Огрен. Взревев, словно медведь, гном пустился в кровавый пляс.

— Подходите ближе, сукины дети! Сейчас старый Огрен покажет вам, как нужно драться! — с боевым азартом кричал гном.

Его размашистые удары секиры раскидывали порождений тьмы в стороны. Ни одна тварь не смогли и близко подойти к нему. Но его начала пробивать усталость, по лицу прокатились капли пота. Он тяжело дышал, взмахи секиры забирали у него силы. Однако Огрен не сдавался. Берсерк превозмогал, он продолжал пускать в ход секиру, отправляя на тот свет множество темных темных существ. Он поглядел на Этельреда.

Маг тем временем отбивался от еще большего напора порождений тьмы. Посохом он пускал заклинания, сжигая их пламенем и электричеством. Один из шарлоков появился сзади и пронзительно закричал. Этельред резко обернулся и ударил своим ножом врагу в голову, между глаз. Веридиумный клинок с хрустом вошел в череп по рукоять. Крикун умолк. Еще несколько противников наседали, давили стража к стене. Мана кончилась. Этельред попытался посохом оттолкнуть врагов. Они лишь отшатнулись, но этого было достаточно. Взяв посох покрепче, он размахнулся посохом и ударил чудищу по ноге. Оно осело и попыталось ударить, но не вышло. Тяжелое навершие резко сокрушилось на голову незадачливому врагу. Вновь послышался хруст костей черепа. Другой гарлок тоже замахнулся на мага. Он успел его зацепить острием меча в бок. Этельред отошел, схватившись за рану. Тем временем подоспел Огрен. Его секира ударила тварь по нагруднику. Доспех быстро раскололся под мощью удара. Чудовище упало на спину с огромной раной на груди.

Бой закончился. Вновь наступила тишина. Участок Глубинных троп, на котором были стражи был завален трупами и был напитан запахом гнилой крови. Держась за рану, Этельред достал нож из головы крикуна.

— Серьезно досталось? — спросил Огрен.

— Переживу — сдержанно говорил маг.

Его ладонь наполнилась мягким светом. Он прислонил ее к кровоточащей ране. Боль тут же исчезла, кровь перестала литься. Этельред достал из-за пояса синюю склянку с лириумом и мгновенно осушил ее.

— Что ж, дальше все будет только опаснее — отрезал Огрен, глядя на место боя.

— Давай не будем отстраняться от неизбежного.

Герои уходили дальше во тьму. Свет факелов становился все тусклее. Глубинные тропы начали переходить в естественные пещеры. Гномьи статуи сменились сталагмитами. С потолка свисали коконы, стены были обмотаны паутиной. В воздухе витал затхлый запах пыли. На пути то и дело попадались расщелины, в которые ненароком мог упасть Огрен. Плотно прислоняясь спинами к каменной стене, стражи проходили по мелким уступам. Руки потели, но воины крепко хватались за скалы. Наконец они стояли на ровной поверхности. Место было похоже на участок Глубинных троп, но это были все те же пещеры. Где-то в пространстве виднелись огни факелов.

— Что-то опять все тихо — ворчал Огрен. — Порой кажется, что стражи умирают на тропах не от порождений тьмы, а от скуки.

— Алистер в свое время говорил, что под Орзаммаром их там так много, что яблоку негде упасть. Возможно, они поджидают нас где-нибудь. По крайней мере я чувствую несколько порождений рядом.

Ненадолго наступила тишина. Но она тут же оборвалась. Начал слышаться топот. Такой сильный, что даже затряслась земля. Затем эхом донесся рев. Путники достали оружие. Этельред наложил на себя магический щит. Шум из темноты начал доноситься все сильнее. Маг зажег свет над посохом.

Перед ними показался силуэт огра. Чудовище затопало и разогналось на источник света. Оно махнуло огромной лапой. Этельред отлетел и ударился спиной о каменную стену. Тело прочувствовало боль от удара, но если бы не магический щит, то удар сломал бы ему ребра и позвоночник. Он осел на колени и откашлялся. Потом он пытался встать. Огр вновь заревел, пуская трупную вонь.

— Ох, ты за это заплатишь!

Кричал сзади гном.

Исполин отвернулся в сторону Огрена и замахнулся на него. Гном успел отбежать, когда огромная рука ударила рядом с ним, подняв облако пыли. Не теряя время, он ударил по руке, чуть выше локтя. Лезвие секиры легко пробило толстую шкуру, но не дошло до кости. Полилась черная кровь. Чудовище вновь заревело. Оно пыталось отмахнуться от берсерка, как от комара. Огрен лишь прыгал из стороны в сторону, хоть ему и мешал вес доспехов. Тем временем, кряхтя и кашляя, поднялся Этельред.

Рогатое чудовище лишь било кулаками в грудь и обрушивалось своим весом на землю. От ударной волны пошатнулся Огрен. Только гном хотел подняться, как порождение тьмы подняло ногу для удара. Но оно не топнуло.

Магический выстрел попал ему в затылок. Огру это не нанесло вреда, но он повернулся в сторону мага. Серое лицо по-звериному скалилось. Этельред лишь молчал, готовя посох к новой схватке. Схватив его, как копье он начал шептать заклинание. Огр зарычал, затопал и молотил пыльную каменную землю. Порождение тьмы побежало на мага. Как только всего несколько метров отделяли от мага, чудовище прыгнуло, метя кулаком в стража. Этельред задрал голову. Он закончил читать заклинание и направил посох вверх. От навершия полетел огненный шар. Соприкоснувшись с огром, шар взорвался. От ударной волны пошатнулись сталактиты и сталагмиты. Рогатое чудовище потеряло ориентацию и упало на спину. Серая кожа на руках и на груди обгорела и отслоилась. Пещеру обдал запах жженой плоти. Как только к нему подошел Этельред, огр подполз и замахнулся обоженной рукой. Но она не настигла героя, и он вновь зачитал заклинание. Ветвистая молния вырвалась из посоха и поразила монстра. Он рычал, сотрясая древние туннели эхом. Рука так и осталась в состоянии замаха. Свет молнии рассекал тьму. Когда он закончил заклинание порождение тьмы стихло. Оно опустило рогатую голову и присело на колени. Этельред сделал лишь пару шагов назад, как чудовище ожило и заревело с новой силой. Опустившись на руки, оно направило рога на мага и разогналось, как баран.

— Этельред! — зычно закричал Огрен и оттолкнул собой товарища.

Огр пробежал мимо, ударившись рогами о стену. Порождение тьмы тряхнуло головой и поглядело на стражей.

— Значит так, я отвлекаю этого кунари переростка, а ты бей его своей магией. Готов?

— С рождения.

— Давай!

Стражи оторвались друг от друга. Огрен с криком побежал в сторону. Огр последовал за ним. Как только они остановились, огр пытался поймать гнома. Рука пролетела рядом с ним и он отскочил от порождения тьмы. Закрутившись в увороте, гном размахнулся секирой и ударил огра по ноге. Он зарычал от боли и пытался поймать назойливого берсерка. Но он был проворнее. Опершись на ближайший камень, он прыгнул ему на спину и перехватил его шею древком секиры. Порождение тьмы замоталось, затряслось, пыталось дотянуться до гнома руками. Огрен еще сильнее давил древком на шею.

— Этельред, бей гадину льдом!

Страж маг вновь направил посох на огра. Волна холода окатила пространство между огром и магом. Нижняя половина порождения тьмы покрылась льдом, оно больше не могло двигаться. Огрен спрыгнул перед тварью и рубанул по ногам. Они раскололись на множество грязных кровавых осколков, подобно стеклу. Огр рухнул на грудь и зарычал в последний раз. Гном берсерк подбежал к нему и замахнулся секирой между рогов. Секира из тигельной стали разрубила рога, проломила череп и дошла до мозга. Огр стих и опустил руки. Теперь в подземелье царила тишина. А вместе с ней и смерть.

Стражи устало поглядели на тушу мертвой твари. Пыльный воздух был пропитан запахом скверны и крови.

— Пойдем дальше. Мне здесь трудно дышать. — сказал Этельред.

Гном и маг быстро нашли ближайший туннель и вошли в него. Он был узкий и прямой. Неизвестно куда он вел, возможно на еще один участок Глубинных троп, может в тупик, а может и вовсе в самое гнездо порождений тьмы.

— А ведь давным-давно мы бродили по этим тропам — начал маг — Помню, как мы искали Бранку, по указанию Белена. Никогда не забуду Бонаммар и то море порождений тьмы, которых вел за собой Архидемон.

— Бранка… Ох, глупая баба. Изничтожила весь дом ради какой-то железки.

— Прости, Огрен. Я думал ты давно забыл ее и сейчас живешь с другой.

— Да понимаю я. Просто это место меня удручает.

— Удручает?

— Ну неспокойно мне здесь. Повсюду воспоминания о Бранке, наших родичах и…

— Геспит и Ларин.

— Да. Святой Камень, это было ужасно. Наверное, даже к лучшему, что они мертвы. По крайней мере их существование больше не приносит им страданий.

Огрен вздохнул. Он было дело привычно потянулся за флягой, а когда понял, что оставил ее, его лицо стало еще грустнее. Воспоминания об этом месте отзывались тупой болью в его душе. Хоть уже и прошло много времени с того времени, они спустились на тропы по поручению претендента Белена Эдукана, долго еще Огрен жил с мыслью, что весь его дом вымер в темных закоулках, а любимая жена не только сошла с ума, но и прелюбодействовала. С тех пор гном пил еще больше. Лишь вступление в Серые стражи выработала в нем сдержанность и дисциплинированность.

Дальнейший путь они провели в тишине. Но беспокойство преобладало. С тех пор, когда стражи столкнулись с огром, они не выпускали оружие из рук. Они лишь выжидали очередную темную тварь, готовящуюся наброситься, подобно змее. Чувство скверны обострилось, они чувствовали порождений тьмы. Спустя какое-то время они вышли к еще одному участку Глубинных троп. Но он отличался от того, на котором они начали свой путь. Стены и колонны были измазаны кровью, ставшей черной. Гномьи статуи были разрушены. Лишь только две, встретившиеся на пути героев остались целы. Где-то рядом, словно открытая рана, зияла пропасть.

Послышался шорох. Стражи прижались спинами друг к другу. Пространство казалось пустым, но для стражей оно не было таким. Скверна внутри них давала о себе знать. На шее вспухли черные вены. Шепот в голове гудел. Лица стали белыми, как бумага.

— Сейчас кинутся — сказал маг.

Они были близко. Пространство вокруг зарябило, словно марево рядом с огнем. Из пустоты рядом с ними появился крикун. Как только он опустил лапы на землю, то тут же набросился на Этельреда. Когти тянулись к нему с обеих сторон, словно ножницы. Как только они столкнулись с посохом, высеклась искра. Маг оттолкнул шарлока и зачитал заклинание. Ледяная хватка сковала крикуна. Он застыл, подобно статуе, направившей заиндевевшие когти. Всего одного удара хватило, чтобы он разлетелся на множество осколков. Но этот крикун не был единственным.

Рядом с Огреном появилось еще трое. Они гнали берсерка к обрыву. Но он не сдавался. Один размах заставил шарлоков отступить. Пространство между гномом и порождениями тьмы освободилось. Он бросился на одного из крикунов. Тигельная сталь разрубила худую тварь пополам. Осталось еще двое с обеих сторон. Страж поглядывал на них, выжидая очередную атаку.

Позади Этельреда появилось еще два крикуна. Раскрыв широкие пасти, они завопили. Вместе с ними закричали те, что окружили Огрена. Эти крики слились в единый голос. Голос Глубинных троп. Голос порождений тьмы. Голос смерти. Вопль эхом летел по туннелям. Общин крик недолго продолжался, но он смог вывести героев из строя. Огрен пытался закрыть уши, попутно отмахиваясь секирой. Этельред пытался заглушить все магией, но тщетно. Только он замахивался посохом, как твари уходили в невидимость. Молнии лишь рассекали пустоту.

— Ох… Святой камень, ну и отродья… Чувствую себя так, будто залпом осилил бочонок Орзаммарского.

— Сейчас не до пойла, Огрен. Готовься к новому появлению этих тварей. — отрезал Этельред, хотя ему тоже было не лучше.

В воздухе вновь летало марево. Оно кружило вокруг стражей, словно дым. Как только появились силуэты, маг ударил посохом о землю. Оглушающая волна пронеслась вокруг, крикуны остановились, опустив когти. Стражи снова оторвались друг от друга. Секира гнома разрубила обоих крикунов, как серп колосья. Посох мага выпустил пучок молний, ударивший сразу в обоих. Тех затрясло, после чего они упали бездыханными.

— Создатель милосердный, ну и прыткие ублюдки.

— И не говори. — говорил гном, вытирая потный лоб — И их тут только четверо…

Но беседа прервалась. Вновь послышался шорох. Чувство скверны обострилось. Послышался вопль.

Крикун набросился на Огрена. Быстро и незаметно, он накинулся на стража сверху. Тот его не заметил его и не смог ударить его секирой. Когти пробили кольчугу под латами. Игольчаты зубы вцепились ему в шею. Старый берсерк не закричал. За все то время, которое он провел в боях, безрассудно кидаясь на врагов, он забыл о чувстве боли. Он лишь стиснул зубы и пытался одной рукой управлять секирой. Еще один вцепился ему в руку, и он отпустил оружие.

— Огрен! — закричал Этельред и бросился к гному.

Он не смог сорваться с места. Плечо и грудную клетку поразила острая боль. Огнем она растеклась по телу. Синяя мантия архонта потемнела. Маг хотел заорать, но он обернулся. Позади стоял шарлок, вонзивший когти магу в плечо и в спину. Порождение тьмы заорало на свою жертву. Теперь боль прошла и по ушам. Терпя разрывающий ор, маг потянулся за ножом.

Тем временем Огрен рвался из мертвой хватки. Чем больше он двигался, тем сильнее когти бередили раны. Словно медведь, попавший одновременно в капкан и в сеть. Но тем не менее он не сдавался. Потеряв секиру, он бил крикуна кулаком в голову. Удары в металлической перчатке не оставляли монстра в покое, но он не отцеплял зубы от шеи.

— Меня не так просто убить, сучьи дети… — проклинал сквозь боль гном.

Этельред быстро схватил веридиумный нож и вонзил его шарлоку в его тонкое тело. Визг пронесся по пространству. Отвлеченный ранением крикун отпустил мага и тот высвободился. Не безболезненно. Схватив с земли посох, он повернулся к порождениям тьмы. Губы шептали новое заклинание. Внезапно воздух похолодел. Маг выдыхал пар. Закружилась вьюга. Ледяной ветер окружил врагов, сковывал движения. Их тела покрылись инеем и стали бледнеть. Словно частичка суровой зимы ворвалась в бой. Шарлоки застыли и больше ничего не смогли сделать. Кто-то пытался прорваться сквозь буран, но Этельред их отталкивал посохом. Хотя маг сам еле стоял. Из ран сочилась кровь, стекавшая по руке и по груди. Бывшая когда-то синей мантия архонта стала черной.

Огрен потянулся свободной рукой к магу. Заметив это, страж потянулся к товарищу. Но сзади послышался очередной скрежет. Очередной крикун бежал к добыче. Маг перехватил посох. Порождение тьмы не обратило внимания на него. В прыжке оно оттолкнуло Этельреда и кинулось на Огрена. Воин попытался оттолкнуть от себя очередную тварь, но он был ограничен в движениях. Существо сделало очередной прыжок. Под сабатоном треснула земля. Берсерк потерял равновесие, унося с собой в пропасть трех крикунов. Он замахал руками, пытался за что-то схватиться, но не было за что хвататься. Последнее что Этельред услышал это крик. Последний крик, который издает воин, окруженный и раненый много раз, но не сдавшийся и продолжавший борьбу. Он не был похож на отчаяние.

— Огрен! — крикнул маг. Но ответа не было. Огрен исполнил свой долг. Зов забрал его.

Боль сковала его тело. Только он пошевелил руками, как он поморщился и сел на колено. Он встал, опираясь на посох. Вьюга за спиной еще продолжала буйствовать, но уже не так активно. Стиснув зубы, он прошел рядом с расщелиной и отправился дальше по тропам. Маг держался за раны. Сквозь пальцы утекала кровь. Маны на лечение не было — всю истратил на бой. Он долго шел. Сил почти не было. Редкий стук посоха о землю эхом проходил через тропы. Всякий раз ему хотелось рухнуть на земь, истечь кровью и испустить дух. Но он продолжал идти. Не знал зачем от это делал, он просто шел, надеясь встретить очередных порождений тьмы. Усталость свинцовой мантией легла на спину и плечи.

— Создатель… Как же… Больно — выдохнул Этельред.

Он вновь присел на колено. Затем прислонился спиной к стене, поставив посох рядом с собой. Силы покинули его. Он лишь посматривал в каменный потолок, будто искал какой-то знак. Веки сами стремились закрыться. Сил не осталось.