Пушистая проблема Лунатика (джен)

В любую непогоду

Я буду рядом с тобой

Как был и раньше год за годом

The Rembrandts — I'll Be There For You

Дождь барабанил по крыше Хогвартса и хлестал по стеклам, отбивая четкий размеренный ритм. Погода соответствовала настроению двенадцатилетнего мальчика — на его душе было скверно, как и за окном. Ремус скривился. Он терпеть не мог дождливый сезон. В такую слякоть хотелось только одного — по шею укутаться в теплый вязаный плед, читать какую-нибудь занимательную книгу и одновременно с этим пить горячий чай с облепихой. Что, собственно, Люпин и собирался сделать.

В очередной раз возвращаясь из Визжащей Хижины, он торопливо спускался по лестнице, наспех застегивая пуговицы на школьной мантии. Перед глазами мельтешили воспоминания ночи в волчьем обличье, и Ремус невольно вздрагивал. Его до сих пор потряхивало от осознания того, что он оборотень. Ему было трудно смириться со своей второй сущностью. С тех пор, как его укусил Сивый — лишнее упоминание его имени было сущим кошмаром, — прошло уже восемь лет! А он все еще лелеял надежды однажды проснуться и понять, что происходящее было просто страшным сном, что он вовсе не монстр.

Едва оказавшись у дверей Большого зала, Люпин вынырнул из пучины неприятных мыслей. Тряхнул головой, тяжело вздохнул и быстрыми шагами направился в сторону гриффиндорского стола, занимая привычное место. Вытащив из сумки учебники по зельям и трансфигурации, заблаговременно взятые из спальни ещё вчера, он бросил взгляд на огромные настенные часы. Что ж, у него в запасе было как минимум два часа — прежде, чем проснутся и подтянутся "ранние пташки".

— В конце концов, баллы из воздуха не появятся, — пробормотал себе под нос Ремус.

После двух трансформаций за ночь он чувствовал себя истощённым и слабым. Тело ломило, и погасить эту боль никак не удавалось. Голова раскалывалась на части, наливаясь жаром, как раскаленные угли в камине. Почему-то сегодня ни одно обезболивающее зелье не могло ему помочь. Он нервно провел пятерней по русым волосам и углубился в чтение.

Лишь ближе к завтраку, уловив запах блинчиков с черникой и сгущёнкой и яичницы с помидорами — по вторникам и субботам это был привычный рацион на выбор для каждого студента, — он сообразил, что так и не придумал легенду о своём отсутствии.

Люпин начал судорожно размышлять, но едва его взгляд зацепился за знакомые встрепанные фигуры, он был готов провалиться сквозь землю от очередной гнусной лжи, которую ему придется скармливать друзьям. Но не это было важным. Обычно радостные лица Мародеров были серьезными и... слегка тревожными?

"Что-то определенно случилось. Либо их с утра "обрадовали" новостью о контрольных по зельям и рунам, либо... О, нет."

Болезненное осознание ударило под дых. Внутри похолодело. Сухой тяжелый комок застрял в горле.

Сириус дружески похлопал его по плечу и сел справа от него, а Джеймс и Питер — на удивление — напротив.

— Доброе утро, сони, — криво улыбнулся Ремус, заталкивая липкий страх глубоко внутрь.

Приступившие к трапезе Блэк и Петтигрю промычали что-то нечленораздельное.

— Доброе, Рем, — поприветствовал друга Поттер, поправляя очки на переносице. — Ты уже слышал о незапланированных контрольных? — поинтересовался он, пригубив яблочного сока.

— Да, но тут нечему удивляться. Профессор Бабблинг устроила бы её в любом случае, — Люпин пытался совладать с собой и выглядеть более непринуждённо, но лёгкая дрожь в голосе его выдавала.

— Вообще-то у неё обнаружили страшный недуг, и ей пришлось покинуть Хогвартс. Профессор МакКошка сказала, что они вовремя нашли подходящую замену, и нам теперь будет несладко, — произнёс Блэк, аккуратно пользуясь столовыми приборами. — Значит, никто не сообщил тебе об этом? — он изогнул бровь.

Ремусу ой как не понравилось, к чему клонил Сириус. Ему стоило немалых усилий просто кивнуть в ответ.

От внимания Люпина не ушло и то, что Джеймс вёл себя странно, пристально смотрел на него и, словно борясь с собой, хотел что-то спросить. К огромному облегчению Ремуса, время завтрака подходило к концу. Старосты факультетов должны были проводить студентов в аудитории и удостовериться в их сохранности. Но почему-то в их сторону направлялся декан Гриффиндора. Так же поступили и Флитвик со Слагхорном, и Спраут.

— Занятия у второкурсников на сегодня отменяются. Миссис Вуд, — обратилась Минерва к темноволосой девушке с шестого курса, — провожать их до гостиной необязательно. Позаботьтесь о новеньких.

— Да, профессор МакГонагалл, — учтиво склонила голову Хлоя и обратилась к первокурсникам, переключая всё их внимание на себя.

Озадаченные внезапной отменой занятий Мародёры в недоумении уставились друг на друга и, пожав плечами, хотели было направиться в сторону факультетской башни, дабы скоротать время, но чей-то громкий оклик остановил их:

— Мистер Поттер, мистер Блэк и мистер Петтигрю, поумерьте свой пыл.

Они удивлённо обернулись, замечая позади себя профессора зельеварения Горация Слагхорна и Аргуса Филча, являющегося завхозом школы. Присутствие последнего навевало не самые радужные мысли.

— Позавчера вы трое испортили зелье и взорвали его вместе с котлом и, если мне не изменяет память, до сих пор не получили наказания.

Мародёры взглянули на Аргуса и инстинктивно попятились.

— Мистер Филч любезно предложил мне свою кандидатуру. Вы поступаете в его распоряжение, в этом и заключается ваша отработка. Что же касается вас, мистер Люпин, вы так хорошо справились с прошлым заданием, что даже смогли обойти мисс Эванс. Я впечатлён, юноша. Надеюсь, что вы передумаете и присоединитесь к моему клубу.

— Ну и что вы застыли? — дождавшись ухода Слагхорна, рявкнул Филч, поглаживая свою кошку по шерстке. — За мной. Я придумал для вас троих лучшее наказание из всех.

На подобное замечание миссис Норрис зашипела, будто подтверждала слова хозяина.

Ребята бросили виноватый взгляд на Ремуса и понуро поплелись следом за вредным завхозом.

* * *

В качестве наказания Аргус заставил их драить заржавевшие котлы и наводить порядок в лаборатории, избавляя её от паутины и многолетней пыли. Мародёры со страдальческим видом выполняли прихоти давно спятившего Филча.

Питер и Сириус обменялись лишь парой фраз, отскребывая копоть. Джеймс был до неприличия тихим и пугающе задумчивым. Он хмурил ровные брови и частенько бросал взгляд на Филча, выполняющего обязанности надзирателя гриффиндорцев. Когда тому изрядно наскучило следить за нашкодившими второкурсниками, он махнул на них рукой и решил вернуться на свой бесценный запретный этаж.

Стоило двери за ним закрыться, как Поттер, будто ждал этого момента, обратился к друзьям.

— Пс, — прохрипел Джеймс, привлекая внимание Петтигрю и Блэка. — Подойдите ближе, ребята, есть разговор.

— В чем дело, Джим?

Джеймс Поттер славился своим умением находить неприятности на свою голову. А ещё он был в курсе всех событий, происходящих в Хогвартсе и за его пределами. Так что он наверняка хотел поделиться ещё одной ошеломляющей новостью. Будучи уверенным в этом, Сириус с радостью отбросил затею возиться с оставшимися котлами.

— Снова какая-то заварушка? — глаза Блэка привычно заблестели.

Джеймс, к их изумлению, никак не отреагировал на восторг Сириуса и наложил полог тишины, чтобы ни одно любопытное существо не могло их подслушать. Он присел на вычищенный до блеска пол и похлопал рядом, призывая друзей сесть.

— Джейми? — робко поинтересовался Питер, поднимая вопросительный взгляд на него.

— Я хотел поговорить с вами о Ремусе, — выпалил Поттер. — А если быть точнее, о его ежемесячном отсутствии. Вам не кажется это странным?

— Что именно? — нахмурился Блэк, подавшись вперёд.

Питер последовал примеру Сириуса и нагнулся, с удивлением выпучив глаза.

— Всё. Он каждый месяц уезжает к больным родственникам или сам простужается. Я не понимаю.. Неужели всё настолько плохо, что присутствие Рема становится жизненно необходимым? Но что удивительно: он всегда возвращается мертвенно-бледный и с кровоподтеками, словно по нему прошлась стая гиппогрифов и заодно он столкнулся с бладжером.

— Думаешь, всё дело в Ремусе и в его семье никто не болен? — ещё больше хмурясь, предположил Блэк.

Джеймс кивнул, закусывая губы в замешательстве. Пару минут он смотрел на чистый пергамент перед собой и, схватив перо, начал что-то усердно писать.

— Знаешь, если вдуматься... — после секундного размышления продолжил Сириус. — Я абсолютно солидарен с тобой. Должно быть, в жизни Рема что-то случилось. Причём что-то нехорошее. Он стабильно пропадает на пару дней каждый месяц, по возвращении выглядит больным и изможденным. У него постоянно появляются новые шрамы. Уходя, он тоже выглядит не очень, на вопросы отвечает односложно, да и запинается, когда говорит о родственниках, — перечислял он, подперев щёку кулаком. Почесал затылок и выпрямился. — Нет, я не в состоянии здраво мыслить! А всё из-за предстоящего полнолуния, из-за которого я опять не смогу заснуть!

Поттер разжал пальцы от неожиданности и уставился на Блэка. Перо с глухим стуком упало на пол, разломив кончик.

— Что ты имеешь в виду?

— Ай, тебе не понять! — всплеснул руками Сириус. — Стоит твоей голове коснуться подушки, ты тотчас засыпаешь. Это я страдаю перед каждым полнолунием, ворочаясь на кровати. Завтрашняя ночь не исключение. Не понимаю, как это вообще работает.

Тут он заметил, как лицо Джеймса стремительно теряет краски. Карамельные глаза расширились от неверия и осенившей его догадки, а из-за полуоткрытого рта вылетел невольный полувздох.

— Джим? — напуганный Блэк схватил друга за плечи и посмотрел в глаза. — В чём де...

— Нам нужно в библиотеку. Нужно кое-кто проверить, — тихим голосом перебил его Поттер. — Я... Кажется, я понял, что происходит с Ремусом. Мерлин, надеюсь, что я ошибаюсь.

* * *

Люпин сидел в спальне, подтянув к себе колени. Подле него лежал учебник по чарам, и он вникал в тему, которую ему предстояло пропустить из-за полнолуния. Ему не хотелось отставать от однокурсников и давить на жалость преподавателей из-за ликантропии. А жалеющих было много. Даже слишком. А врать не хотелось совсем. Но сейчас Дамблдор решил сделать исключение и подготовил справку с разрешением Ремусу Джону Люпину пропустить пару учебных дней. Так что по поводу оправданий перед друзьями на этот раз можно было не волноваться.

Однако внутри него что-то упрямо билось и противилось. Обманывать он не любил. Особенно ребят, к которым он очень сильно привязался. Расстраивать их Люпин не хотел. Но что он мог поделать?

Учебники по защите от темных искусств, артефактам и гербологии ровной стопкой были разложены на тумбочке. Ремус был одним из лучших среди сверстников. Он делил с Лили первые места по всем предметам и часто делал уроки в общей гостиной вместе с ней. Он бы и сейчас находился в её компании, если бы Эванс не слегла с температурой из-за одного неудачного похода в Хогсмид. Люпин, конечно, мог бы повторять пройденное с Мародёрами, но на данный момент они были на отработке и, вернувшись, вряд ли оценили бы его рвение.

Вспомнив о ребятах, его губы тронула слабая улыбка. Джеймс Поттер, Сириус Блэк и Питер Петтигрю. Они были его первыми и единственными друзьями. Он всё ещё не мог понять, как этим авантюристам удалось переубедить его. Как они вообще посмотрели в его сторону? Они все были такими разными, но прекрасно дополняли друг друга, как потерянные кусочки мозаики. Ремус очень дорожил ими и никогда бы не позволил усомниться в их дружбе, если бы не одно "но".

Боже, как он так хотел рассказать им о своей проблеме. С тех самых пор, как они приняли его в свою компанию. Его распирало от стыда, волнения и страха быть отвергнутым, как только горькая правда всплывёт наружу. Он станет изгоем. Кто захочет якшаться с оборотнем?

Он боялся потерять друзей. Нет, только не таким образом. Он никому не желал подобного.

Люпин сморгнул непрошеные слёзы и уткнулся в книгу. Читать расхотелось окончательно, но он должен был чем-то занять себя. Его руки потянулись к свежей булочке с корицей, которую ему по доброте душевной испекла мадам Помфри. Исходивший от выпечки аромат вынудил его немедленно приступить к еде.

Согревая руки керамическим покрытием чашки, он осторожными глотками пил горячий чай, когда в комнату нагрянули Мародёры. Взволнованные и взмокшие. Судя по всему, устроили мировой забег, чтобы выяснить, кто из них в лучшей физической форме.

— Как всё прошло? Надеюсь, Филч вас не сильно угнетал? — усмехнулся Ремус и сдул чёлку с лица. С приближением полнолуния его чувства обострялись, чуткий волчий нюх улавливал все запахи. Он избегал смотреть в зеркало — всё равно увидит себя бледным, с синяками под глазами и бескровными губами. Главное, чтобы ребят это не беспокоило.

— Рем! Да он дьявол во плоти! Настоящий живодёр! — притворно ужаснулся Сириус. От него не скрылось, что Ремус был вялым и слабым. — Но мы надеемся, что в следующий раз ты будешь с нами совершать шалость. Сегодня мы планируем вконец избавиться от миссис Норрис, — ухмыльнулся Блэк, уже во всех красках представляя, что он сделает с чудовищной кошкой Аргуса. — Ты с нами?

Люпин не смог скрыть разочарованного вздоха и покачал головой.

— Папа прислал письмо. Мне придётся уехать на пару дней к тёте Лиджее со стороны отца. Там соберутся все родственники. Они боятся, что она уйдёт в мир иной. Ей уже совсем плохо. Было страшно сообщать об этом директору, но Дамблдор быстро отпустил меня и даже выдал разрешение.

Новая ложь, приправленная Альбусом и Минервой, которые постарались сделать всё максимально правдоподобно. Ему оставалось только включить свои актерские навыки.

Ремус поспешно начал собирать вещи в спортивную сумку и, почувствовав першение в горле, незамедлительно взял в руки чашку.

— Рем, нужно поговорить.

Услышав эту фразу из уст Джеймса, он не мог контролировать рвущиеся наружу эмоции. Его руки задрожали и не могли удержать даже обычную чашку. Она раскололась надвое. Люпин замер. Ноги стали свинцовыми. Он и подумать не мог, что всё закончится так же быстро, как и началось. Что наступил тот самый переломный момент, который разрушит его жизнь. Он никак не был готов к этому разговору. По крайней мере сейчас.

"Боже, нет! Пожалуйста, нет.. Умоляю, только не сейчас..."

Ремус столько раз прокручивал в голове возможные варианты этого момента, но никак не ожидал услышать его воочию.

— Я слушаю, Джим, — прохрипел он.

Пытаясь унять дрожь во всём теле, он в панике сел обратно на кровать и трясущимися руками схватился за подушку. Начал раскачиваться взад-вперёд. Его взгляд заметался по спальне.

Мародëры тревожно переглянулись и осторожно подошли к кровати друга. Сириус нахмурился и прислонился к косяку у изголовья кровати, Питер сел на пол, сложив ноги по-турецки, а Джеймс продолжил стоять на месте и буравить взглядом Люпина, боясь за его эмоциональное состояние. Неужели он так боялся.. что они отвернутся от него?

Тонкая нить надежды запульсировала в рассудке. Ремус цеплялся за неё, как за спасательный круг, мысленно твердя себе — ещё не всё потеряно!

— Рем, — прочистив горло, взял быка за рога Блэк. — Мы тут сопоставили твоё состояние и дни твоего отсутствия с лунным календарём... — неуверенно продолжил он и тут же одернул себя. Нет, не стоило ему заявлять об этом так резко!

Хрупкая надежда, что ребята хотят обсудить с ним что-то будничное, не касающееся его проблемы, разбилась вдребезги. Сердце ухнуло. В висках стучало. Он ещё никогда не чувствовал себя так паршиво.

Ремус нервно сглотнул, побледнел ещё сильнее и с горечью прошептал:

— Да. Вы правы. Я — оборотень.

Питер потрясённо ахнул и зажал рот ладонями. Джеймс громко вздохнул и надавил на закрытые веки пальцами. Сириус остался бесстрастным — аристократические манеры, которые вдалбливала в него Вальбурга Блэк, сыграли свою роль. Он сжал губы и с беспокойством взглянул на Ремуса.

— Давно ты?.. Кто настолько жесток?

— Сивый укусил в четыре года, — тот бросил затравленный взгляд на своих теперь уже, несомненно, бывших друзей, и болезненно зажмурился. Закрыл лицо ладонями и прижал колени к себе, словно загораживая себя от всего мира. — Вы можете ненавидеть и презирать меня, но, пожалуйста, никому не говорите об этом. Я поговорю с Дамблдором, уйду из школы, только не раскрывайте мой секрет, умоляю.

Его голос надломился. Плечи предательски задрожали. Они не должны были видеть, как его глаза наполняются слезами.

— Что?! — хором воскликнули Поттер и Блэк и, не сговариваясь, сели по обе стороны от Люпина.

— Как ты вообще посмел подумать о том, что мы станем тебя презирать? За кого ты нас держишь? — возмутился Сириус, обхватывая Ремуса за плечи и мягко поглаживая его по спине.

— Ты — наш друг, Рем, — продолжил Джеймс и приобнял его с другой стороны. — Даже если заражён ликантропией.

— Но я опасен...

— Чушь полная, — отмахнулся Блэк. — Ты добрейшей души человек. В отличие от некоторых. Вон вспомни мою дражайшую кузину Беллатрису. Вот она — да. Монстр с заглавной буквы. Причём такая она постоянно. По сравнению с ней то, что ты раз в месяц превращаешься в оборотня, ерунда.

— У каждого из нас есть шрамы, Рем. У Сириуса семейка, помешанная на чистоте крови. Тот ещё подарок. У меня не всё гладко с Лили. Ты — это ты, Ремус. У тебя просто маленькая пушистая проблема. Но ничто не изменит нашего отношения к тебе.

Люпин поднял голову, встречаясь взглядом с друзьями. Питер непонятно когда успел присоединиться к ним. Они улыбались ему точно так же, как в первый день их знакомства.

— Вы... не ненавидите меня? — он кулаком вытер слёзы со щёк, с толикой надежды смотря на них.

— С чего вдруг? — фыркнул Блэк. — И прекращай думать о том, чтобы уйти из Хогвартса. Никуда ты от нас не денешься, мохнатый, — и потрепал его по щеке. — Будем ещё усерднее втягивать тебя в приключения. Устанешь от нас.

— От вас невозможно устать.

Широкая улыбка озарила бледное лицо Люпина. Лицо просветлело. Боль и страх ушли. С его плеч словно свалилась гора отчаяния. Ему стало легче дышать.

— Ну, наконец-то улыбнулся! А то ходил понурый и несчастный, — подал голос Петтигрю и кинулся обнимать Ремуса.

— Э! А как же мы? — притворно возмутились Блэк и Поттер и набросились с объятиями.

Друзья не отвернутся от него! Они будут с ним. Разве могло быть что-то лучше? Этот день определённо стал знаменательным. Весь мир Люпина вдруг преобразился, озарился яркими красками. В последний раз он испытывал подобную неподдельную радость год назад, когда влился в компанию Мародёров.

— Ребята, — он взглянул на своих друзей и едва не заплакал от счастья. — Как мне с вами повезло.. Вы не представляете насколько! Да я... я даже готов дать вам списать!

— Вау, наш тихоня Рем позволит нам совершить шалость? Это что-то новенькое, — присвистнул Джеймс, и спальня утонула в радостном смехе.

— Ну, раз так, то с тебя домашка по рунам, — ухмыльнулся Сириус, и в него тут же прилетела подушка. — Кто это сделал? — он окинул недовольным взглядом троицу и обратил внимание на хохочущего Джейми. — Джим! Ну, всё, держись!

Они начали бойню подушками, опрокидывая друг друга на пол и заливисто смеясь. Тем временем вернувшаяся из Больничного крыла Лили Эванс недоумевала, что нашло на парней, раз их голоса и смех слышны во всей башне Гриффиндора.