Бубри (джен)

Директор Макгонагалл вяло и без энтузиазма поковырялась в тарелке — опять овощи и рыба. Рыба на завтрак, рыба на обед, рыба на ужин! Печеная, вареная, жареная, соленая — всевозможные ее виды. Нет, она, как и всякая порядочная кошка, рыбу любила, но та за последнюю неделю успела ей основательно надоесть, и директор отчаянно скучала по жареному бекону на завтрак. Судя по вытянутым лицам коллег и печальным глазам подопечных студентов, рыба надоела не ей одной. Минерва и предположить не могла, что могут возникнуть подобного рода трудности. А в последние годы ей все тяжелее было справляться с собственными обязанностями — хорошо бы подумать о заслуженном отдыхе — но на кого она оставит школу? За прошедшие десять лет ей многого удалось добиться, одно восстановление замка после войны чего стоит! Но память — память начала подводить. И вот, уже сидя в своем кабинете за бумагами, она вспомнила, что эльфы жаловались на нехватку мяса уже давно. Это так странно — закупки проводились, как обычно, да и эльфы умели вести хозяйство и уж точно не подворовывали для себя, так как были всецело преданы школе. Значит, мясо стало куда-то пропадать, и надо это поскорее выяснить, а еще изыскать средства на дополнительную закупку — ведь еще одну неделю на рыбе, и бунт поднимут если не учителя, то студенты. Директор хлопнула в ладоши и позвала:

— Мисти!

И тут же в кабинете появился старый домовой эльф, отвечающий за всю кухонную братию.

— Чего изволит госпожа директор?

— Мисти, помнится, ты мне говорил, что у нас недостаток мяса.

— Все верно, — и эльф почтительно склонился.

— Может, ты мне подскажешь, куда же оно пропало?

— Профессор Хагрид, мэм.

— Профессор Хагрид? Ну, у него, конечно, аппетит под стать его росту, но не думаю, что он мог один съесть весь запас мяса!

Эльф пожал плечами.

— Профессор Хагрид раз в неделю брал много мяса — мы старались изо всех сил и готовили разные блюда так, чтобы восполнить недостаток. Но на этой неделе господин Хагрид забрал все мясо, гораздо больше, чем берет обычно. Зато он принес много рыбы. Очень много рыбы.

— Спасибо, Мисти, ты мне весьма помог. Пожалуйста, в следующий раз предупреждай меня о таких случаях.

— Прошу простить меня, мэм, я сообщал вам в начале недели.

Минерве хотелось побиться головой об стол — конечно, эльф наверняка говорил. Она как раз готовилась к педсовету и на его бубнеж, не возражает ли госпожа директор против рыбного меню, отделалась от эльфа общими фразами. Кто ж знал, что рыбное меню затянется на неделю! Впрочем, стоит поговорить с самим Хагридом — возможно, всему есть объяснение. И она очень надеется, что он не выкармливает какого-нибудь дракона. Минерва отпустила эльфа, а сама написала короткую записку и отправила сову к Рубеусу. Сама же принялась проглядывать планы на следующее полугодие. За этим занятием и застал ее Хагрид.

— Добрый день, директор! О чем-то поговорить хотели? Я вот как раз подумал, надо бы деткам экскурсию в Лес сделать-то! Там же зверья — ух!

— Нет, Хагрид, я сейчас не об этом, — остановила его Минерва. Она прекрасно знала способность Хагрида заговорить кого угодно, прикидываясь недалеким полувеликаном. Если и это не помогало, Хагрид доставал огромный платок и, сморкаясь в него, начинал сокрушаться: «А вот Дамблдор — великий человек! — он бы того-этого… понял». И первое время Минерва на это велась, так как ей самой отчаянно не хватало Альбуса. Портрет же его по большей части спал и никогда не давал дельных советов, отделываясь от нее общими фразами. Но со временем она научилась с этим справляться. По-хорошему, надо было сделать Хагрида просто лесником. Но у нее рука не поднималась. И тогда она придумала совершенно изящный выход — ввела новый предмет «Магозоология» и наняла приличного преподавателя. Да, дисциплины во многом пересекались, но она при помощи профессора Чарингтона смогла составить отличный учебный план и убедить Министерство в необходимости нового предмета и преподавателя. Так и волки были сыты, и овцы целы. Но вот прямо сейчас голодной была Минерва, и ей отчаянно хотелось мяса. Поэтому она, поправив очки, прервала поток речи Хагрида и сказала:

— Нет-нет, я хотела с тобой поговорить совсем о другом. Не расскажешь ли ты, зачем тебе столько мяса?

Глазки профессора УЗМС быстро и воровато забегали, и директор решила его добить:

— Ты ведь не завел дракона?

— Да если б можно было! Дык и мясо — я ж не для себя! У меня ж маленькие вывелись!

— В смысле маленькие? Ты опять кого-то разводишь?

— Дык она ж редкая! Последняя, можно сказать! А тут детушки — а их кормить надо. Такая радость! Вот Дамблдор — великий человек! — он бы понял.

Макгонагалл скрипнула зубами.

— Так, Хагрид! А теперь по порядку: что за редкость, что за детушки и почему мы неделю не едим мясо?

Рубеус покраснел под стать имени.

— Дык пойдёмте, покажу, так оно проще будет.

Минерва вздохнула. Тут уж действительно проще один раз увидеть, чем сто раз услышать, тем более, что Хагрид был не лучшим рассказчиком. Директор накинула теплую мантию и последовала за Рубеусом, по дороге вытягивая из него подробности, хоть это было и нелегко.

* * *

К удивлению Макгонагалл, Хагрид привел ее вовсе не к своему дому, а к Черному Озеру, довольно далеко от замка, туда, где берег густо порос камышом, желтые высохшие стебли которого образовали заросли. Сквозь них, впрочем, была проложена тропинка, даже скорее дорожка. Директор поежилась, достала палочку и все-таки последовала за своим проводником, внятных объяснений от которого ей так и не удалось получить. Кроме того, что он «высидел малышку, сам выходил в прошлом году, а потом и женишка ей нашел». А вот теперь у них детушки. Учитывая, что «малышка», по словам самого Хагрида, была последней в своем роде, Минерва даже боялась представлять, кого Хагрид привел своей питомице в качестве «женишка» и что же за «детушки» у них получились. Ясно было только одно, именно эти детушки и сожрали все мясо.

Минерва чуть не плюхнулась на свою директорскую задницу прямо в камышах — трубный глас какого-то чудища приветствовал Хагрида. Когда Макгонагалл пришла в себя, она разобрала бормотание полувеликана:

— Ох ты ж моя Бубочка! Ох ты ж моя хорошая! Рада папочке! А детки-то как подросли! Проголодались, милые?

И тут раздались несколько голосов, лишь слегка уступающих по громкости материнскому, подтверждая, что милые проголодались. Минерва же наконец добралась до открытого места и увидела то, что ожидала меньше всего.

— Бубри! — только и выдохнула она, конечно, шотландка узнала легендарную птицу. — Они же все вымерли лет сто назад?

— Дык да, — ответил Хагрид, раздавая куски мяса кому-то сидящему в гнезде.

Бубри прикрывала крыльями свое гибридное потомство, и Макгонагалл не могла разглядеть «детушек». Рубеус продолжил мысль, а Минерва наконец-то узнала, откуда здесь появилась эта «милая» птичка.

— Это мне русалки наши яйцо прикатили — нашли его где-то. А я ж не знал, кто там будет, но давай его высиживать. Всяко понятно, что не драконье, а тепло любит! Вот и вывелась моя Бубочка — то-то я удивился.

А уж как Минерва удивилась! Бубри когда-то активно досаждали людям, поедая их скот, за что и поплатились своим истреблением.

— Уж моя-то Бубочка так плавать любит, а вот рыбку не ловит, кушает мяско — и говядину, и конину, а когда нет, то и свинину ест.

Бубри с довольным видом приоткрыла клюв и расставила крылья еще шире — мол, посмотрите, какая я красивая. И тут Макгонагалл все же увидела детушек. Пять клювиков раззявилось в надежде урвать очередной кусок мяса из рук Хагрида. Похожи они были на мамочку весьма отдаленно, разве что клювами, а вот вместо оперенья их покрывала гладкая и шелковистая черная шерстка, а крылья были кожистые. А еще Минерва заметила, что ног у созданий не одна пара, а две, и заканчиваются конечности копытами. И тут прямо на ее глазах один из детенышей обернулся птенцом — с крыльями, покрытыми пусть и редкими, но перьями, и ног стало две — обыкновенных, хоть и очень больших лап с перепонками. И директор вспомнила, что Бубри были оборотнями и могли из птиц превращаться в лошадей или мух. Она нервно хихикнула:

— А в мух они не превратятся?

— Дык холодно — кабы август, тогда могли б, наверное. Вот моя Бубочка вот в такую махонькую мушку может обернуться, — и Хагрид показал насекомое размером в половину своей ладони. Минерва мысленно порадовалась, что сейчас конец ноября.

— А кто же их папа? Где же ты нашел ей пару? — с отчаянием в голосе спросила МакГонагалл, хотя уже догадывалась, что услышит в ответ.

— А я долго думал, кого ж ей в пару подобрать. Обернуться она может лошадкою, да ведь обычный конь ей не подойдет — нужен волшебный. К Кентаврам я не пошел — они шибко обидчивые и гордые, единорога она сама пугнула, хоть я и помазал ее… знаете… — тут Хагрид покраснел, — ну, чтоб пахла она как единорожиха в соку. У зверей же, знаете, главное — запах. Думал я и про гиппогрифа, да они в этом плане еще хуже кентавров. А вот с фестралом у них все получилось. Вот детушки такие и вышли. Да и славно — их кто попало не увидит, хотя нынче, почитай, все смерть своими глазами видали, кроме, может, младшекурсников… Дела… А я-то думал им показать, как детушки подрастут!

— Нет, Хагрид, не вздумай! — не выдержала Минерва и повысила голос.

И это было ошибкой. Бубри, которая уже почти привыкла к новой знакомой, испугалась, захлопала крыльями и заревела. К чести Макгонагалл, в этот раз она не упала, но поняла, что поговорить с Хагридом надо в другом месте.

— Ладно, Хагрид, ты уже их покормил?

Он кивнул.

— Тогда пойдем назад, и мне надо серьезно с тобой поговорить!

По дороге Минерва распекала его за безответственность, рассказывала, что незаконное разведение магических существ, а тем более выведение новых видов может сулить и срок в Азкабане. Пригрозила увольнением. А под конец заявила, что будет удерживать половину его зарплаты, пока не покроет сумму, потраченную на съеденное бубри и ее детьми мясо. Голова Хагрида опускалась все ниже, но надо признать, деньги его волновали в последнюю очередь:

— Так что же это, директор? Ли-кви-ди-ру-ют моих детушек? — чуть не плача, спросил он. — Я уж понял, что с мясом нехорошо вышло, и правда, нельзя других детишек без еды оставлять. Я уж сам покупать буду! Только пусть Бубочка и детишки ее тут живут.

Минерва вовсе не была злой. Просто ей приходилось беспокоиться не столько о бубри, сколько о безопасности студентов. И тут ей в голову пришла мысль.

— Хагрид, никто пока их не забирает. Но их надо изучить. Да и подвергать опасности школьников нельзя. Я напишу Гермионе — она в Министерстве работает как раз в нужном отделе. И Луне — она и ее муж прекрасно разбираются в волшебных существах. Вместе мы придумаем, что делать.

Хагрид засиял:

— Верно, верно! Уж Луна-то какая добрая девочка и всякую зверушку любит, а Гермиона — самая умная! Они точно хорошо придумают. Вот тут уж и Дамблдор — великий человек! — лучше б не придумал!

И Хагрид принялся сотрясать руку Минервы и вытирать слезы одновременно. А Минерва улыбнулась — она только что получила наивысшую похвалу.

Семья Скамандеров действительно занялась изучением возрожденной бубри и гибридного потомства, проявив крайнюю заинтересованность. А Гермиона помогла представить дело так, что Хагрид их просто нашел и открыл для науки. Но, к большому удовольствию Минервы, Скамандеры забрали Бубочку и ее детушек в заповедник волшебных существ Британии, избавив ее от мысли, что теперь в августе к Черному Озеру нельзя и приближаться, чтобы не встретить гигантскую кровососущую муху.