Первая Осень после Победы (гет)

Прохладное утро первой недели ноября было на удивление солнечным. Последний месяц осени. Впереди зима, но солнышко, похоже, решило еще немного порадовать туманную Англию своим сомнительным теплом.

Нарцисса Малфой проснулась сегодня позже обычного. Сегодня был ее День Рождения. Странная штука иногда приключается с человеком. Каждый раз, в день своего рождения, она просыпалась очень рано. Объяснить причину такого явления никак не получалось. Будто что-то подталкивало внутри. Заставляло вскочить с кровати и, кружась по спальне, подойти к зеркалу, улыбнуться отражению и сказать самой себе: «Сегодня ты стала старше на год». В душе возникало чувство легкой эйфории, как у маленького ребенка в ожидании праздника и подарков.

Однако сегодня леди Малфой проснулась поздно и не в самом радостном настроении. Бросила взгляд на постель рядом с собой. Она была пуста. Пожала плечами. Очевидно, Люциус уже проснулся. Шум воды из ванной комнаты позволил сделать вывод, что супруг еще не покинул спальню.

Нарцисса вызвала своего личного домовика и попросила подать завтрак в постель. Желания спускаться в столовую не было. Пока она неторопливо попивала кофе, в распахнутое окно влетела сова. Принесла письмо от Драко — красивую поздравительную открытку, где изысканным почерком было несколько поздравительных строчек от сына. Женщина пробежала глазами по строкам. Улыбка чуть тронула её губы. Настроение немного поднялось.

Голубые блестки, изумрудные звезды, золотистые искры... Запах омелы, кедра, северных мхов. Ванная, достойная волшебника. Люциус откинул со лба потемневшую от влаги прядь волос и послушно закрыл глаза, повинуясь скорее привычке и необходимости, нежели потребности. "Ты не можешь расслабиться, Люциус! Ты такой напряженный... Так нельзя", — озабоченный, надтреснутый голос домашнего лекаря прозвучал в сознании, изогнув губы Малфоя в саркастичной усмешке. С чего бы ему быть напряженным — после всего?.. Лорд снова пал. Презираемые плебеи празднуют победу. Его, Люциуса Малфоя, через день вызывают в аврориат для дачи новых показаний, ему перекрыли каминную сеть и порталы, запретили общение с родней, будущее Драко, такое стройное, рассыпалось, как плохо сложенный витраж, да и от их будущего остались одни обломки. Самое время расслабиться.

Нет, не найти тебе покоя, Люциус Малфой, бывший Пожиратель Смерти... Он вылез из сказочного пенного рая, взял из лап эльфа полотенце, вытерся, надел халат... Ни единой мысли, ни единого проблеска удовольствия, ни единого желания. Просто еще один день, который, как мелкую монету, не знаешь, куда деть — разве, что бросить в дырявую шляпу бродяги.

— Доброе утро, дорогая. Ты уже проснулась...

Едва слышно скрипнула дверь, и из ванной вышел Люциус. Нарцисса отложила в сторону открытку и приказала эльфу убрать поднос с остатками завтрака, к которому почти не притронулась.

— Доброе утро, Люциус — тихо ответила женщина и встала с постели.

Тут же появился домовой эльф с легким шелковым халатом в руках. Протянул хозяйке. Нарцисса небрежно накинула халат и прошла к туалетному столику. Села на пуфик и, взяв в руки резной гребень из слоновой кости, принялась расчесывать волосы. Взглянула на свое отражение. Легкая тень печали была на лице.

Мелькнула мысль провести этот день вне дома. Например, пройтись по магазинам. Но она тут же отбросила эту идею. Как только леди Малфой появится в Косом Переулке, все тут же начнут презрительно кривиться. Это в лучшем случаи, а в худшем тыкать в нее пальцем. С недавних пор все наряды и аксессуары Нарцисса заказывала по каталогам из Франции. В общественных местах, где было большое скопление сторонников Победителей (а они были почти всюду), появляться было почти невыносимо. Нарцисса ощущала себя последние несколько месяцем затворницей в собственном доме и родной стране.

«Будь ты проклят, Темный Лорд!» — иногда в порыве отчаяния думала Нарцисса. Однако потом приходил на помощь разум, который тихо нашептывал, что Малфои еще очень легко отделались. Где сейчас Лестранжи, Керроу, Долохов? И где Малфой? То-то и оно.

Она опустила гребень и повернулась к супругу.

— Чем сегодня планируешь заняться? — простой вопрос. Скорее для того, чтобы разорвать тишину. Ощутить, что они все еще живы.

Он тенью застыл за ее спиной. Нет, не тенью — собственным живописным портретом кисти одного из лучших мастеров маггловского искусства: сдержанная цветовая гамма, выразительная прорисовка фигуры, четкие линии профиля... И ни унции, ни грана жизни. И снова, вспомнив совет лекаря, он протянул руку, коснувшись плеча супруги, равнодушно проведя кончиками пальцев по светло-серому шелку. Теплой, сухой ткани домашнего уюта.

— Сегодня твой День Рождения, дорогая, и я планирую отпраздновать это событие... — произнес Малфой и замолчал, с равнодушным удивлением вслушиваясь в замирающее это сказанного. "От-празд-но-вать"... Какое странное слово. Есть ли оно в английском языке или он снова перепутал и сказал что-то по-французски, как это бывало в детстве?

Нарцисса удивленно взглянула на Люциуса через зеркало. Точнее на его отражение. Их взгляды встретились. Женщина была поражена. Она была уверенна, что благоверный позабыл о её Дне рождения. Сейчас было не самое подходящее для праздников и веселья.

— Не надо, Люци… — она поймала руку Малфоя и прижала её к своей щеке. — Настроения нет… Давай просто проведем этот день вдвоем? Если хочешь…

Она встала и прошла в гардеробную. Через некоторое время Нарцисса, одетая в темно-синее домашнее платье из льна, вышла в спальню и, подойдя к комоду, где хранились шкатулки, начала перебирать драгоценности. Остановила выбор на скромном бриллиантовом колье в оправе из белого золота, серьгах и браслете. Несколько взмахов волшебной палочки — и белокурые локоны уложились в изящную высокую прическу. Тем временем в окно залетели еще две совы с посылками из магазина. Бросили пакеты на кровать и тут, же громко ухая, улетели. Появился домовик и аккуратно сложил посылки на столик в углу.

Леди Малфой бросила почти безразличный взгляд на пакеты и отвернулась. Потом разберет. Все потом. Когда депрессия отступит.

— Приглашения разосланы, — сообщил Малфой, рассматривая свое бледное отражение в венецианском стекле, — Это будет семейный праздник, приглашены только самые близкие.

Он отвернулся от зеркала, оборачиваясь к супруге и привычно оценивая ее внешний облик. Мадам Малфой, как всегда, выдержала этот экзамен. Люциусу захотелось что-то поправить, убрать выбившийся локон, расправить случайную складку, но он не нашел изъяна.

— Гринграссы, Булстроуды, Забини... Миссис Айвэн, Анри и Бенедикт, они сейчас в Лондоне... Как видишь, вполне благонадежное общество. Сам Бруствер не смог бы выдумать ордер на их арест, — произнес Малфой, маскируя горечь иронией, и кивнул в сторону пакетов, — Что это?

Нарцисса чуть заметно улыбнулась. Может быть прием действительно её немного развеселит. Тем более Люциус уже разослал приглашения. Наверняка подумал о празднике заранее. Для неё старался. Или по крайне мере хотелось думать, что для неё, а не показуха — «мы проиграли, но у нас все отлично!»

— Это? — Растерянный взгляд и неопределенный жест в сторону пакетов. — Это мои заказы. Пара комплектов нижнего белья из Парижа.

Нарцисса отошла к окну. В глаза мужу смотреть было невыносимо. Пейзаж за окном был спасением.

— Я теперь заказываю одежду по французским и иногда итальянским каталогам. Не хожу теперь в Косой переулок.

И она дрожащим голосом поведала Малфою историю о том, как еще в начале осени зашла в один из магазинов в переулке. Выбрав несколько пар перчаток и еще каких то безделушек, Нарцисса уже направлялась к кассе, когда возмущенный женский крик остановил её на пол-пути. Женщина громко возмущалась, что больше не придет в этот магазин, где обслуживают Пожирателей Смерти. Леди Малфой сильно побледнела, прикрыла глаза и, мысленно сосчитав до пяти, все же смогла найти в себе силы дойти до кассы. В это время крикунью поддержали еще несколько женщин, требуя, чтобы «Пожирательницу» выставили вон. Девушка-продавец, стоящая за прилавком, испуганно озиралась по сторонам. Когда Нарцисса выложила потенциальные покупки и достала мешочек с галеонами, продавец натянуто улыбнулась и сказала, что эти вещи уже оплачены другим человеком и не продаются.

Такого позора Нарцисса не испытывала еще никогда. Она молча убрала кошелек обратно и вышла из магазина. Больше в Косом Переулке она не появлялась.

Отношение Люциуса к этой истории выдали лишь обозначившиеся желваки. Он молча прошел к сверткам и взял один из них: край респектабельной голубой упаковки был надорван и торопливо, небрежно запечатан широким скотчем. Не сказав ни слова, Люциус бросил пакет обратно на столик и щелкнул пальцами. Через пару секунд легкий хлопок известил о появлении домовика.

— Все ли готово для вечернего приема? — спросил Малфой, развязывая халат.

— Готово, мистер Люциус! — коротко пробормотал домовик, помогая хозяину одеться. Что бы ни кричали эти идиоты из комитета по освобождению, домовые эльфы есть домовые эльфы. Им не нужна свобода. "Счастливые твари..." — подумал Малфой, завязывая галстук.

Окончательно осознав, что Люциус действительно устраивает прием в честь её Дня Рождения, Нарцисса тут же вызвала главного из домовиков и приказала отчитаться о приготовлениях. В итоге выяснилось, что сад не приведен в должный порядок, а в меню ужина стоит добавить несколько пунктов. Отдав необходимые распоряжения домовику, леди Малфой повернулась к Люциусу. Было ощущение, что чего-то все-таки не хватает. И тут она бросила взгляд на пакеты, принесенные совами. Ну конечно! Как она могла забыть?! Платье…

Женщина обескуражено села на краешек кровати и, прикрыв глаза, прикусила нижнюю губу, лихорадочно соображая, как выкрутится из данной ситуации. Не планируя праздновать День Рождения в этом году, Нарцисса и не подумала позаботиться о вечернем туалете на такой случай. А появляться в обществе в одном из нарядов, что висели сейчас в гардеробе, моветон. Их она уже когда то надевала. В газетах и так много писали об их «домашнем аресте», а теперь еще напишут и о шатком финансовом положении. Что не было правдой. Либо по недосмотру министерских, либо по решению Бруствера, но счета Малфоев не были арестованы. Единственное, что им приказали, так это заплатить штраф на кругленькую сумму. Это и понятно. Казна Министерства после войны сильно истощилась, и теперь Министр «пополнял счет» за счет проигравшей знати. Нарцисса помнила, как возмущался Люциус. Но это было поздним вечером и в их спальне под защитой заглушающего заклинания.

— Люци… — проговорила она, теребя рукав платья. — Мне нечего надеть. Я не готовилась к приему… Не предполагала, что…

Она умолкла и опустила голову. Даже если Нарцисса сию минуту вызовет одну из портних, то та сошьет наряд не раньше, чем через сутки. Ситуация казалась безнадежной.

— Значит, мы сошьем новое платье.

Люциус обернулся к жене, застегивая предпоследнюю пуговицу на светло-сером сюртуке. Черный цвет сейчас был в моде — победители и побежденные хоронили своих. Но ему, Люциусу Малфою, спасительный черный был заказан. Странным образом смерть не коснулась его семьи, и окружающие могли воспринять его черный костюм как лицемерие, а то и того хуже — намек на "темное прошлое", с которым он, закоренелый убийца, о да, не желает расставаться.

Желает. Еще как желает. Поэтому на нем сейчас светло-серый, стального оттенка костюм и темно-серый галстук, поэтому и трость у него другая — элегантная с обычным набалдашником без вызывающих символов и хищных змеиных голов.

Люциус открыл ларец жены и двумя пальцами вытянул из него ожерелье из черных бриллиантов среднего размера огранки "магна", тяжелое, почти вызывающее, но властно притягивающее взгляд и пленяющее душу. Заоблачная цена, невероятная красота, магия камня — сочетание этих трех сил породило произведение искусства, которое некогда было подарено Нарциссе Малфой в годовщину их свадьбы, а теперь тяжело покачивалось на указательном пальце Люциуса, отражая дневной свет острыми гранями. Малфой с усилием перевел взгляд с алмазов на застывшую рядом жену.

— Это будет твой самый дорогой наряд, милая.

Глаза Нарциссы расширились от ужаса, когда она поняла, на что намекнул Люциус.

— Нет, Люци!— она в ужасе отшатнулась и, быстро забрав колье, кинула его на комод. — Ни за что! Ради какого-то платья закладывать твой подарок?! Нет…

Женщина прошла в гардеробную и принялась перебирать наряды. Кажется, вот это муж еще не видел. Она надевала это платье на благотворительный прием, когда он сидел в Азкабане. Платье было великолепным: ручная работа, дорогой французский шелк цвета небесной лазури, расшитый мелкой россыпью бриллиантов и жемчуга.

Нарцисса вынесла платье в спальню и показала Малфою.

— Думаю, это платье очень подойдет к колье.

Ага. Как рыбе «водолазка». Женщина взглянула на мужа и попыталась улыбнуться.

Когда она вернулась, ожерелье как раз исчезало в кармане Малфоя, сверкнув одним из бриллиантов на прощание. Неуверенное ноябрьское солнце озарило голубое платье Нарциссы, заиграв в драгоценной россыпи и бросив на лицо Малфоя пару радужных бликов. Отличный туалет. Особенно, для соломенной вдовы узника Азкабана. Подавив раздражение, Малфой взял трость и направился к выходу, бросив жене:

— Собирайся, дорогая. Мы отправляемся в Лондон. Жду тебя в гостиной.

«Люци! Что ж ты делаешь…»

Впрочем, драгоценности были подарены супругом и стоили баснословных денег. Следовательно, Люциус имел полное право распоряжаться ими.

Да и выбора не было. Быстро переодевшись в выходное платье, Нарцисса накинула плащ, взяла перчатки и спустилась в гостиную, где ее уже ждал Малфой. Спрашивать, куда именно они идут, не было смысла. Она молча натянула перчатки. Колье было жалко до слез. Подарок на первую годовщину свадьбы, сделано на заказ лучшими ювелирами с мировым именем. И вот так, по глупости, потерять это произведение искусства! Жизнь несправедлива.

— Я готова.

Прокляв про себя еще раз Волдеморта, Поттера и Министерство, Нарцисса подошла к камину.

Люциус зачерпнул летучего пороха из серебряной чаши и на миг остановился, с хрустом сжав серый порошок в ладони, то ли сомневаясь, то ли что-то вспоминая. Время в гостиной на миг замерло, послушно ожидая решений.

К дьяволу. Все уже решено.

Люциус резким движением кисти бросил порошок и шагнул в изумрудный всполох.

— Косой переулок!