Я тебя (не) люблю (гет)

Шерлок пришёл к началу её рабочего дня — как ни в чём не бывало. Скупо поздоровался и спрятал глаза за микроскопом. Наверное, добавляет последние штрихи к блестяще раскрытому делу Эвр.

Не то чтобы Молли ждала объяснений — это же Шерлок. Он способен сбить кого угодно словесным потоком, как из брандспойта, но только когда сам сочтёт нужным. Хорошо, что у неё самой с утра есть подходящий инфаркт — она развела лёгкие в стороны, чтобы добраться до чужого сердца. Теперь уже такого же бесчувственного, как сердце сидящего напротив неё.

Молли работала: извлекала, взвешивала, измеряла — и краем сознания размышляла о нём. Как и всегда, когда он находился рядом. И не только. Слишком часто.

Что творится в этом мозге? В этом сердце? Молли точно знала содержимое человеческих голов и грудных клеток. Но от этого менее сентиментальной не стала. Потому что знания магическим образом испарялись, когда она смотрела в глаза живым людям. И особенно — когда смотрела в его будто прозрачные серые глаза. Особенно теперь.

Молли уже слышала от Лестрейда, зачем были сказаны те самые слова. И ей даже стало немного стыдно, что она, общаясь с Шерлоком столько лет, могла поверить… А ещё хуже — вынудить его. Сейчас собственное поведение казалось ей гнусным шантажом. Что такое три слова для блестящего Шерлока и его бесстрастного и холодного интеллекта? Он спасал жизнь удобной и безотказной помощницы, всё логично. Возможно, даже друга. У Шерлока всегда всё логично, "эмоциональный контекст" только туманит его совершенный разум. Он сам не раз говорил.

Только это не очень вязалось с ободранными костяшками тонких пальцев, которые замерли на ручках микроскопа. С застывшим, расфокусированным взглядом в ярких пятнах света из окуляров.

Шерлок расколошматил "её" гроб в щепки. Несколько дивных мгновений Молли лелеяла эту мысль. В сердцах. Шерлок — в сердцах. Из-за неё. Она машинально опустила взгляд на безжизненное, побледневшее на одну треть сердце, над которым занесла скальпель да так и забыла сделать надрез. Обширный инфаркт…

— А ещё он любил выпить пинту пива, а потом устроить себе интенсивную тренировку на велотренажёре перед телевизором, чтобы не думать о желании закурить. Смотрел всё подряд, но в основном ток-шоу мистера Смита, — выдал на одном дыхании Шерлок, слово продолжая её мысль.

Ах, как уютно снова слушать эти умозаключения, которые без объяснений кажутся фокусом! Он что, наблюдал за ней? Непохоже, что он пришёл поработать. Да и она сейчас разрежет левый желудочек.

— Может, пора прекращать этот фарс? — тихо спросила Молли. Поднять глаза от чужого сердца вдруг стало тяжелее, чем в первый раз взглянуть на свежий труп.

— Ты о чём? — Боковым зрением она уловила, что свет в микроскопе погас. Значит, Шерлок теперь смотрел на неё. Читал её. Как всегда. Если он вообще хоть раз удосужился её прочитать, кроме того раза на Рождество, с досады.

— Ни о чём. — Она стиснула скальпель в руке. Как она могла поверить… Хоть на секунду.

— Прости меня Молли, — неожиданно мягким и каким-то беззащитным тоном попросил он. — Я просто хотел спасти тебе жизнь. Думал, что бомба правда есть, от Эвр всего можно ожидать…

— Конечно, что может быть проще… — Она не хотела, но горечь всё равно прорвалась в слова.

— Молли… — Она ощутила движение воздуха и поняла, что он подошёл к ней. Перед лицом выросла его высокая фигура, и Молли наконец нашла в себе силы поднять глаза. — Молли… — Смотреть на него теперь было практически невыносимо. Лучше никогда не слышать этого и подспудно надеяться, что всё впереди, чем вспоминать, зная, что это невозможно. — Молли, я инвалид. — Она ошарашенно охватила его взглядом взглядом с головы до ног. Профессиональным взглядом. Анализы его она видела, но он тогда был накачан наркотиками, неужели всё же отказали почки… — Но Шерлок поднял ладонь, прерывая хаос мыслей. — Мы все, всё наше поколение Холмсов — инвалиды. Эмоциональные инвалиды.

Молли от облегчения даже рассмеялась. Тоже мне новость.

— Майкрофт, я, — продолжил Шерлок, — и Эвр. Может, это плата за гениальный мозг…

Видимо, скромность и самокритика тоже принесены в жертву разуму. И это тоже не новость — за то она его и любит. В числе ещё ста шестнадцати пунктов…

— До этого я думал, что выбрал отринуть эмоции осознанно. Они ведь только мешают раскрывать дела. И первый слой детских воспоминаний это подтверждает: будь я менее подвержен эмоциональному контексту, я бы смог холодно распутать тот клубок Эвр и найти Редбёрда… Это моя собака. Это факт. Как я думал… Но оказалось, что моя психика вытеснила знание о том, что Редбёрд — это человек, мой лучший друг… Факты оказались ложью. Как верить разуму? И я бы не вспомнил никогда, если бы не горевал тогда так сильно.

Молли, затаив дыхание, слушала эту почти исповедь и боялась прервать. Скальпель завис в нескольких сантиметрах от мёртвого сердца. И Шерлок сейчас смотрел туда же, на сгусток мышечной массы, которой столько приписывается душевных движений…

— Не знаю, почему такими стали Майкрофт и Эвр, но я стал инвалидом именно тогда. Не зря же до этого они называли меня идиотом. А после случае с Редбёрдом я к ним присоединился. — Шерлок выдохнул сквозь сжатые зубы. — Логика. Наблюдательность. Гипотеза. Эксперимент. — На последнем слове он быстро посмотрел на Молли и вновь опустил взгляд на сердце. — Именно эмоции спасли нас в игре Эвр. То, что мы действовали нелогично, а потому непонятно для неё. Даже Майкрофт.

Он замолчал. А Молли вдруг стало страшно, что он уйдёт, не сказав чего-то самого важного — того, ради чего он и затевал этот монолог. Звонок Лестрейда, срочное дело или — самое худшее — звук женского оргазма на СМС у него на телефоне. От той женщины.

— Конечно, — поспешно сказала Молли, — ты же так много общался с Джоном. И с Мэри. Ты не мог не стать чуть более… э-э… человечным.

— И с тобой. — Снова этот пугающе острый, как скальпель у неё в руках, взгляд серых глаз. — Я долго боялся заводить друзей, сам не помня почему. Боялся привязанностей. Но Джон спас мне жизнь в первом же деле. Мэри спасла мне жизнь. И ты знаешь, что в тот момент я думал лишь о том, как спасти жизнь тебе.

Ну да, зачем лишний раз напоминать. Это совершенно не воодушевляет.

— Так вот. Я думаю, что у нас есть шанс всё аннулировать.

— Как? — не поняла Молли. Вернуть ей её растерзанное сердце? Наверное, оно выглядит так же обескровленно, как то, про которое она уже успела позабыть.

— Очень просто. Всего на одно слово больше. Скажи: "Я тебя не люблю".

Молли выронила скальпель, и он, со звоном чиркнув о край стола, упал на пол. Она даже не посмотрела вниз.

— Ты шутишь!

— Вовсе нет.

— Но в отношениях между людьми нет кнопки "Назад"!

— Считай, что это эксперимент.

— Эксперимент?!

Она готова была придушить его голыми руками. На руки надеты перчатки — вот и хорошо.

— Именно.

— Да ты просто!.. — С рычанием хотели бы вырваться самые грязные ругательства. Жаль, что Молли их не знала.

— Высокоактивный социопат. Скажи: "Я тебя не люблю". И всё.

Это что, какой-то сюрреалистический сон? Даже не страшный — бредовый. А когда ты спишь, лучше всего играть по правилам сна, иначе затянет в какую-нибудь липкую жижу и не вдохнёшь.

— Тогда скажи это первый, — выдохнула Молли. Хуже всё равно уже быть не может. Зато ей явно удалось застать Шерлока врасплох. Его. Врасплох. Ха! Уже от этого она ощутила ликование. Хотя если он сейчас спокойно это скажет… Ей панически захотелось аннулировать последнюю фразу.

— Молли, я… Зачем?

— А если бы от этого зависела моя жизнь?

— Но она же не в опасности сейчас.

— Считай, что мы ставим эксперимент.

Шерлок поднёс раскрытые пальцы обеих рук к лицу, как делал всегда, когда уходил в свои "чертоги разума". Но тут же опустил.

— Нет, — отчеканил он.

— Нет? Я настаиваю.

— Я всегда стараюсь придерживаться правды. У некоторых людей это вызывает неприятие.

— Мне ли не знать… Так скажешь? Чтобы не погрешить против правды. Или мне взять тебя в заложники и держать в холодильнике? У меня много прочных мешков.

— Нет. Прости, это, наверное, было глупо.

— Наверное?

— Точно глупо.

— Тогда и я могу этого не говорить?

— Да. Ты можешь.

— Спасибо! — Молли чинно поклонилась, кончиками пальцев разведя в стороны полы белого халата.

— Я рассчитал, что так будет проще. И легче общаться впредь. Если снять неловкость, созданную при нашем последнем разговоре.

— И породить ещё бо́льшую неловкость?

Шерлок дёрнул плечом.

— Я же инвалид. Будь снисходительна к людям с ограниченными возможностями.

Молли недоверчиво фыркнула. Шерлок — шутит над собой? Этот день полон сюрпризов.

— Каждый инвалид имеет право на благоприятную среду, — решила подыграть она.

— В таком случае… Ты не хотела бы со мной…

— Поработать? — криво усмехнулась Молли. — Это очень мило, но сердцу не прикажешь. — В серых глазах напротив мелькнуло странное выражение, а она показательно опустила взгляд на ожидающее сердце.

— Пообедать, — твёрдо закончил Шерлок. — Я хотел бы отблагодарить тебя за те моральные страдания, которые ты ожидаемо могла пережить и…

— Молчи, молчи!.. Не надо объяснять ход твоих мыслей! Пусть кажутся чудом… — Молли уже одной рукой срывала халат, другой наспех запихивала сердце в холодильник, третьей… Чёрт, у людей всего две руки, иначе она бы точно сотворила какую-нибудь необдуманную глупость. — Идём! — звонко воскликнула она.

Шерлок посмотрел на неё с удивлением.

— Но сейчас же десять часов утра.

— Значит, это будет самый ранний обед в истории! — рассмеялась она и осмелилась тронуть его за предплечье. И Шерлок, словно вспомнив о правилах этикета, предложил ей руку.

Она едва удерживалась, чтобы не начать мурлыкать вслух. Социопаты. Её тип. Не станут лгать, чтобы пощадить чувства окружающих.

Он не сказал ей четыре ужасных слова. Но три прекрасных слова остались сказанными.