Кумпарсита, или у каждого свои страхи (гет)

Дверь шкафа скрипнула и растворилась. Из темноты показалась элегантная ножка в старомодной туфельке, а затем и весь боггарт-Снейп. На псевдо-профессоре было зеленое платье из тафты, а голову украшала шляпа с грифоном, писк моды 20-х годов ушедшего века. Вокруг шеи возлежала лиса, всем своим видом говорившая: «Похороните меня, пожалуйста, вон за тем кустиком». В руках боггарт мял красную облезлую сумочку. Невилл стоял бледный от страха и смущения, глядя в глаза своему ужасу. Профессор Люпин, согнувшись чуть ли не пополам, хохотал возле учительского стола. Смеялись все, кроме Драко Малфоя и Гермионы Грейнджер. Лицо Малфоя-младшего было пунцовым от злости и обиды за крестного. Он обернулся и посмотрел на Грейнджер. В глазах той блестели слезы. «Это несправедливо! Профессор Снейп не заслуживает такого обращения! — хотелось крикнуть Гермионе. — Несправедливо!» Она оттолкнула замершего Невилла и, выхватив свою волшебную палочку, четко произнесла:

— Редикулус!

Боггарта скрыл туман. Когда туман рассеялся, обомлевшим школярам предстал все тот же профессор Снейп. Но какой! Это был высокий стройный мужчина в шикарном дорогом смокинге. Волосы, уложенные красивым каре, мягкой волной спускались на плечи. Бриллиантовые запонки на рукавах белоснежной рубашки переливались яркими искрами. Черная с темно-зеленым кантом бабочка и до блеска начищенные туфли. Боггарт внимательно оглядел притихших школьников. Задержал свой взгляд на Гермионе. Потом развернулся и подошел к учительскому столу. Взглянул на Люпина, фирменно выгнул бровь. Профессор Люпин молча отошел от стола. Боггарт взял одну из пластинок, прочитал название, остался доволен выбором. Затем бережно поставил пластинку на патефон и опустил иглу. По аудитории полились первые аккорды танго. Сердце Гермионы замерло. «Кумпарсита»! Красавец Снейп подошел к Гермионе и щелкнул легонько пальцами. Та тихо вскрикнула, ее простая школьная форма плавно превращалась в платье из тончайшего нежно-розового шелка. Глубокое декольте венчала золотая роза. На ногах вместо удобных ботиночек появились изящные туфельки на умопомрачительном каблуке. Снейп галантно поклонился и протянул девушке руку в приглашении на танго. Чувствуя, как щеки предательски краснеют, Гермиона неуверенно подала боггарту свою руку и вышла с ним на середину аудитории. Гарри и Рон смотрели на преобразившуюся подобно Золушке подругу с открытыми ртами.

«Шестая позиция. Раз, два, три, четыре. Ножку согнули, — лихорадочно вспоминала схему танго Гермиона. — Раз, два, три, четыре. Ножку согнули — и поворот на девяносто градусов. Только бы не упасть! Только бы не упасть!»

— Гермиона, что вы делаете? — шепотом спросил боггарт-Снейп.

— Считаю шаги, — все так же неуверенно ответила она.

— Да бросьте! Танго — это просто! Его танцуют сердцем. У вас ведь есть сердце? — улыбка скользнула по губам боггарта. — Я вам помогу, расслабьтесь.

И, выбрав момент для вступления, Снейп запел чарующим бархатным баритоном:

«День пройдет, наступит вечер,

Вновь с тобою у моря встречусь.

Там, где ветер с волною спорит,

Где прибоем играет море…»

— Чертов Снейп, он еще и поет! — возмутился Рон Уизли и тут же словил злой взгляд от Малфоя.

— Заткнись! — прошипел Драко.

— Заткни своего Снейпа! — огрызнулся Рон.

Боггарт-Снейп уверенно вел свою хрупкую партнершу по паркетному полу. Легко раскрутил, притянул к себе. Ловко и элегантно поймал тонкую ручку. Гермиона, сама того не замечая, шла за ним, и ноги танцевали словно сами собой. Вот она взмахнула левой ножкой и слегка приобняла его. Отошла на два шага, повинуясь ритму, закружилась и вернулась к нему обратно.

«…Где оркестр волн прибрежных,

Нам подарит танец нежный.

Это танго лишь для нас двоих».

Притихшие школьники смотрели на кружившую в танго пару. Никто не ожидал, что их суровый и мрачный профессор зельеварения может оказаться столь искусен в танце страсти. Ну, а без знаменитой мантии «летучую мышь» они вообще ни разу не видели. Все ждали, что сделает и скажет профессор Люпин. Тот молчал.

«Вновь под музыку прибоя

Станцуем танго мы с тобою.

Оно звучит для нас

И ласкает нас,

Как напев любви…»

С каждым аккордом, с каждым шагом танец становился все горячей и горячей. Боггарт с нескрываемой страстью смотрел на юную девушку. Черные глаза омутом затягивали в себя, и Гермиона танцевала все увереннее и свободнее. Ей казалось, что за спиной раскрылись крылья. Рука Снейпа нежно держала ее за талию, и сквозь тонкий шелк платья Гермиона чувствовала, как подрагивают его пальцы.

«Это танго золотое,

Что так волнует нас с тобою,

Оно звучит для нас,

Словно в первый раз,

Танго нашей любви».

Снейп в красивом движении закружился вместе с Гермионой и вдруг, резко остановившись, наклонил ее вниз, почти уронил, и обжог страстным взглядом. Она даже не успела испугаться, как сильная рука партнера подняла ее обратно и прижала к груди. Глаза Снейпа затуманились, дыхание стало прерывистым. Гермиона, словно загипнотизированная, привстала на носочки и потянулась к нему губами…

В следующую секунду она почувствовала, как другие сильные мужские руки отрывают ее от Снейпа. Профессор Люпин встал между школьницей и боггартом.

— Редикулус!

Боггарт-Снейп вздрогнул и исчез, превратившись в кусок ночного неба с полной луной.

— Редикулус! — снова выкрикнул Люпин, направив свою волшебную палочку на луну. Ночное светило съежилось и сдувшимся воздушным шариком убралось назад в шкаф. — На сегодня занятие закончено! До свидания!

Гермиона с минуту стояла почти не дыша. Шелковое платье вновь стало школьной формой, а туфельки — коричневыми ботинками. Очарование танго исчезло вместе с ними, но в ушах все продолжал звучать чарующий баритон:

«Это танго золотое,

Что так волнует нас с тобою,

Оно звучит для нас,

Словно в первый раз,

Танго нашей любви».

— Гермиона, ты что, тоже, как и Невилл, боишься Снейпа? — спросил Рон, подходя к подруге.

— Дурак! — всхлипнула Гермиона и выбежала из аудитории.

— Что я такого спросил? — пожал растерянно плечами Рон.

— Ты практически спросил ее, не любит ли она случайно Снейпа, — ответил Гарри и, взяв сумку с учебниками, пошел следом за Гермионой.

— Да, как вы посмели! — Снейп уже полчаса бушевал в учительской. — Мало того, что вы выставили меня всеобщим посмешищем, вырядив в женское платье, вы еще практически заставили меня целоваться с несовершеннолетней школьницей на глазах у всей школы!

— Ну, Северус, успокойтесь. Это же были не вы, а всего лишь боггарт, похожий на вас, — Люпин, мило улыбаясь, налил себе чашку чаю и сел в кресло.

Сжав кулаки, Снейп подошел к Люпину.

— Тогда не удивляйся, если однажды вместо антиликантропного зелья ты обнаружишь в пробирке отраву для бешеных собак! По цвету и запаху они похожи.

— Профессор Снейп! Профессор Люпин! — директор Дамблдор со стуком поставил свою чашку на стол. — Прекратите! Северус, никто не собирается обвинять вас в педофилии. Римус не слишком опытен в преподавании ЗОТИ и вполне мог переусердствовать на первом уроке.

— И что? Оставите это безобразие без наказания? — Снейп требовательно посмотрел на директора школы.

— Конечно, я еще раз поговорю с профессором Люпином и буду строго следить за его работой в школе…

— Гриффиндорцы! — Снейп не мог больше терпеть выпавших сегодня на его долю унижений. Было ясно, как белый день, что выходка Люпина сойдет наглецу с рук без последствий. Снейп резко встал со своего места и быстрым шагом вышел из учительской. Мантия широким черным щитом закрывала его спину.

— Гермиона, как ты? — Гарри присел рядом с девушкой на диван в гостиной Гриффиндора.

Та молчала, лишь горькие слезинки катились по ее щекам.

— Я понимаю, что ты хотела защитить… или нет, помочь… тоже нет… профессору Снейпу.

— Профессор Люпин поступил плохо, Гарри. Нельзя высмеивать коллег по работе на глазах у других, тем более младших школьников!

— Он же не со зла. Наверное, хотел поднять нам настроение и показать, что учеба может быть не мукой, а удовольствием.

— Удовольствием? — возмутилась Гермиона. — Он оскорбил Снейпа! И… и… напугал меня…

— Напугал? Так как же выглядит твой страх, Гермиона?

— Я боюсь танцевать танго, — потупившись, ответила та. — Боюсь оступиться и упасть. Или, еще хуже того, наступить партнеру на ногу.

— Ну, лично я бы не побоялся наступить пару раз Драко Малфою на ногу! — пошутил Гарри. Гермиона посмотрела на друга и наконец-то улыбнулась сквозь слезы. — Ты прекрасно танцевала. А то, что Снейп умеет танцевать танго — вообще бомба! Я думал, что он дальше своего носа и своих разлюбимых зелий ничего и никогда не видит.

— Это же был не настоящий Снейп, а его боггарт, — Гермиона заправила за ухо непослушный локон.

— Я после занятий разговаривал с профессором Люпином, и, знаешь, он сказал, что боггарт отчасти может обладать свойствами и умениями того, в кого или во что он превращается. Этим умением его наделяет тот, кого боггарт собрался напугать. Поэтому боггарт-Снейп и владел так искусно беспалочковой магией, превратив твою форму в бальное платье.

«И поэтому он так прекрасно танцевал, а его чудесный голос… — вспомнила Гермиона. Щеки ее непроизвольно стали пунцовыми. — Это я научила его. Это я захотела, чтобы профессор Снейп пригласил меня на танго».

— Гермиона, с тобой правда все в порядке? — с тревогой спросил подругу Гарри, видя, как та раскраснелась.

— Здесь слишком жарко от камина, — быстро сказала та. — Прости, Гарри, я устала и, пожалуй, пойду спать.

Гарри согласно кивнул, глядя, как Гермиона поднимается в спальню девочек. Потом достал из кармана карту Мародеров и развернул ее. На схеме двигались следы учеников и учителей. Миссис Норрис и ее хозяин патрулировали рядом с кухней. С некоторых пор мыши решили, что они тоже полноправные жители Хогвартса. Кошка и завхоз были с ними категорически не согласны. Мадам Помфри пила чай с профессором Стебль в больничном крыле. Гарри помогал сегодня профессору переносить туда лечебные травы, и, вероятно, она задержалась допоздна и теперь отдыхает вместе с колдомедиком школы. Люпин что-то искал в библиотеке в Запретной секции. Интересно, что именно и почему так поздно? Не хочет, чтобы кто-то знал, что именно он читает? Или просто готовит материал для следующего занятия ЗОТИ? Таких увлекательных уроков, как у него, не считая ловли пикси, Гарри еще не доводилось посещать в школе. Профессор Снейп ходил кругами по своей аудитории в подземелье. Раз, два, три, четыре. Ножку согнули…

— Что за бешеные флоббер-черви? — невольно вырвалось у Гарри.

Раз, два, три, четыре. Ножку согнули — и поворот на девяносто градусов! «Этого не может быть! Не может, и все тут!» — думал Гарри. Но, карта упрямо показывала обратное. Снейп танцевал танго. Узор «Кумпарситы» вырисовывался шаг за шагом.

«…Где оркестр волн прибрежных

Нам подарит танец нежный.

Это танго лишь для нас двоих».