Мир, посмотри на меня! (джен)

— Мир, остановись! — кричал я, оповещая очередного ДжоДжо о начале действия своей способности.

Глупая привычка, но кто имел право судить победителя?

За моей спиной много крови. Джонатан Джостар и его внук, Джозеф, пали от моих рук. Я чувствовал, как они погибли от собственного бессилия, не сумев совладать с моей истинной мощью.

Время, несомненно, остановилось. Джотаро, очередной член этой надоедливой семейки, застыл вместе со всеми, и только я, Дио, мог думать в этом остановленном времени. Очередная привилегия, существующая только ради меня.

Пять секунд — таков лимит моей способности. Мир не поспевал за моей мощью, любезно позволяя мне выйти вперёд. Я верил, что это только начало моего восхождения.

— Джо-о-о-таро, — сладко и приторно начал говорить я. Он не слышал, и я, вероятно, разговаривал сам с собой. Только Дио был способен понимать Дио. — Ты всерьёз думал, что твой Star Platinum способен угнаться за моим The World?

Он не имел и шанса ответить.

— Джо-о-таро, — продолжал я. — Ты, может, и смог одолеть моих приспешников, но они и сами были слабы.

Я коварно улыбнулся.

— Никто не способен соревноваться со мной в силе, Джотаро, — ухмылке не было предела. — Или твоя жизнь висела в сражениях с ними на волоске? Что же, для тебя будет большой честью найти свой конец в битве с моим стендом!

Мир жесток. В этом убедился я, казалось, с самого рождения.

Секунда… успешно прошла. Осталось ещё четыре долгих, как вечность, мгновений. Зачем заканчивать удовольствие так скоро?

— В этот раз удары моего The World почувствуют твои плечи, Джо-о-о-таро.

— Дио… как ты посмел?

Его стенд был быстр и способен на какое-то время находиться в остановленном времени. Джонатан, твоя родословная и правда что-то. К сожалению, ей осталось недолго.

— Неужели то, что осталось от твоего деда, Джозефа, тебя трогает на эмоции?

— Тварь!

Пусть думает, что я ему поддаюсь, как и тебе тогда, Джонатан Джостар. Я хотел увидеть его глаза, полные отчаяния. Совсем немного осталось…

— Мир, время возобновило свой ход.

Наверное, он был рад? Ликовал, что наконец может ударить моё прекрасное лицо? К счастью, я оказался быстрее.

— Бесполезно! Бесполезно! Не имеет смысла! — мой стенд нанёс несколько ударов прямо в грудную клетку. — Джо-о-о-таро, твоя решимость появилась… из-за твоей матери? Но я всё равно сильнее… Ведь я… Ди...

Он грациозно исчез, и я, не понимая причины, тяжело вздохнул. Очередная способность ли?

— Я остановил время на третьей секунде, — объявил он. — Мой Star Platinum терпеть не может твой трёп, Дио.

«Кажется, мне… будет плохо? Посмотрим, Джотаро, кто кого?»

— Наши стенды, видимо, одного типа, — заявил я. — Можешь гордиться, что можешь повторять за моими движениями. В бой!

* * *

К сожалению, я был ослеплён своей славой… и был повержен. И с чего же всё начиналось?

— Дио, ублюдок, как посмел ты так посмотреть на меня? — часто кричал мой биологический отец. Припоминаю, что в подобные моменты моему собственному телу было отнюдь не сладко. — Забыл ли ты о том, как кончила твоя мать, перед тем, как ей подражать?

Я всегда желал забыть о существовании Дарио Брандо. Не потому, что он бил детей, вымещая свою, вероятно, безграничную злость. Я смотрел на него с презрением вовсе не от этого. Была другая, необъяснимая причина.

Когда он напивался — как обычно, — я ненавидел его чуточку меньше. Он делал правильные вещи — пытался избавить мир от своего существования путём распития бренди.

Пребывая в трезвости, он был пьян, а когда находился в состоянии алкогольного опьянения — напоминал своим видом бывалого калеку.

Вы могли увидеть их в Лондоне, непременно, если были там. Как же можно добраться до этого чудного места? Есть два варианта — быть счастливчиком, родившимся там в неблагополучной семье. Или же приехать в этот город по собственной воле, довольствуясь пейзажами.

Варианты не выбирают, и люди — существа не из брезгливых.

Почему же я хотел тогда помочь своему больному отцу отправиться поскорее в ад? Возможно, моя избирательность была приобретённой именно из-за него, и я желал выразить ему свою благодарность альтернативным способом.

А ты помнишь, The World, момент, когда я выбрался из его лачуги? Помнишь ли ты, как я был благодарен пропитым почкам своего отца? Неважно, судьба, ведь мой путь тогда начинался. Путь, где я мог быть подальше от его влияния и стать могущественным.

Я так думал. Мне не привыкать ошибаться. Эта ошибка не была последней, но достойной того, чтобы о ней вспомнить.