Суметь понять (гет)

Я стою сейчас просто

На краю бездны скользкой,

Хочется кричать и слышать в ответ ее голос.

Хочется убежать, но только вот стоит ли?!

Во многом мы были неправы и долго жили без совести.

По обе стороны от меня мрак летает, кружится,

А мне б увидеть ее, ту, что давно уже снится.

И я пытаюсь дозваться, перекричать бесконечность,

Пытаюсь искать, но время уходит в вечность.

Здесь всегда тишина и темнота — звезд не видно,

И только черный туман парит вокруг безобидно.

А я бегу, кричу, зову на помощь и падаю…

Хочу ее лишь одну, но это сердце не радует.

Моя душа сгорела, развеян пепел над миром,

И я, всеми забытый, бреду во мраке отныне.

Меня уже нет, ведь мое сердце остыло,

Но я найду ее, переживу все, что было.

Мой дух бессилен, среди людей был отвержен,

И очень счастлив я, что не смогу стать уж прежнем.

Все так же тихо, я продолжаю звать ее,

И тишина в ответ — мне не понять ее…

Я буду, ждать, кричать, хоть время здесь не лечит.

Когда найду, с собою уведу в бесконечность…

Она вошла в мою жизнь уже достаточно давно, перевернув установленные принципы с ног на голову. Молодая, свежая, ничем не запятнанная, а энергию, исходящую от нее, казалось, можно было попробовать на вкус. Удивительно, но она сама тогда нашла меня. Как сейчас помню, стоял теплый майский вечер, солнце, утопающее за горизонтом, оранжевыми лучами раскрашивало землю яркими цветами. Мне доложили, что она дожидается меня в гостиной то ли с разговором, то ли с предложением, в любом случае, ее смелости и решимости мог бы позавидовать кто угодно. Мало того, что она сама пришла ко мне, так еще и для того, чтобы служить. До сих пор не могу понять, для чего она это сделала?! Я не угрожал ни ее самой, ни ее семье, она делала это не ради мести, и она не была бесхребетным ничтожеством, как многие из служивших мне. Однако уже тогда, даже толком не узнав ее, я увидел в ней не слугу, а скорее верного, преданного соратника.

Нужно было видеть, как она сияла, получив Темную метку! Казалось, стоит погасить свет, и она сможет заменить приветливые лучи весеннего солнца.

Тогда я не смог понять, почему...

О, я видел ее в деле. Она прекрасна: жестока, хладнокровна, немного безумна, и все же восхитительна. Даже поднимая волшебную палочку над очередной жертвой, она смеялась над криками боли и мольбой о пощаде, искренне наслаждаясь убийством. Наверное, именно поэтому многие Пожиратели Смерти боялись ее, а я, в тайне ото всех, восхищался...

Но все равно ничего не понимал...

Я знал, что она идеал моей женщины. Да, даже у Темного Лорда есть свои идеалы!

Длинные, блестящие кудри, черным шелком струящиеся по хрупким плечам; большие, полные преданности глаза, обрамленные угольными ресницами, нежная фарфоровая кожа...

Изяществу и грации ее движений позавидовала бы кошка. Даже когда я наказывал ее за промахи Пыточным Проклятьем, она изящно извивалась в муках боли, а крик ее больше был похож на песню. Мое сердце сжималось в такие моменты...

Но я так ничего и не понял...

Не понял и тогда, когда она однажды ночью постучала в мою дверь, робко подошла ко мне, нежно коснулась рукой щеки... Я не выдержал, и поцеловал ее... Мерлин, какие же сладкие у нее губы! Эту ночь я не смогу забыть, даже если очень захочу.

Она стала приходить ко мне — редко, без предупреждения... Но я нужен был ей, да и она мне, наверное.

Мы занимались любовью, предавались ласкам, а в ее глазах плескалась какая-то неведомая прежде нежность. Но она молчала. Всегда. И я тоже не осмеливался нарушить этой обволакивающей тишины, когда не нужны слова, признания или же глупые обещания.

Но я не понимал, не знал, не думал…

А потом я просто потерял свое тело, став бесплотным духом. И даже не задумывался, где она сейчас, что с ней... Ведь я еще не смог понять...

Я четырнадцать лет думал лишь о том, как отомстить предателям, как вновь возродиться, приобрести свое собственное тело. И вспомнил о ней, когда смог вновь собрал вместе всех своих слуг, ведь вместо нее я увидел лишь пустоту... Признаться, я не знал, что делать, и паника, беспросветная как сама тьма, поселилась во мне. Но я смог с ней справиться.

О, Мерлин и Моргана, она все эти четырнадцать лет, сидя в Азкабане, ждала меня...

А я не понимал...

Я был слеп и глуп...

Я понял все лишь когда там, в Хогвартсе, зеленый луч убийственного проклятья был всего в паре дюймов от ее груди, понял, когда уже ничего нельзя было сделать, ничего нельзя было изменить... Сердце болезненно сжалось, стукнуло и пропустило удар... А она, такая же прекрасная, как и много лет назад, медленно оседала на пол, пораженная прямо в сердце этим беспощадным лучом, все так же, с улыбкой на лице...

Да, я понял, все понял... Понял, что все эти годы она любила меня, что именно поэтому она служила мне верой и правдой, даже не смея думать о предательстве, понял, что тоже люблю...

Но было уже поздно... слишком поздно...

Все, что я смог тогда, это лишь закричать, вкладывая в этот крик все свои чувства, всю горечь и боль... Но и для этого было поздно...

А теперь я здесь, где все во мраке. Я снова бесплотный дух, только уже без права вернуться на Землю. Я один навеки заперт в этом аду... И все, что я хочу — это выбраться отсюда и найти ее, сказать, что все понял, сказать, что люблю... Но теперь уже поздно — мы по разные стороны этого мрака, что и делает мое существование здесь адом.

Иногда я все же пытаюсь звать ее, но она никогда не приходит... Да и не придет, наверное... теперь... поздно...

Но я обязательно найду ее... ее — Беллатрикс Лестрейнж...