Убить книгу (джен)

Шум костюмированного парада эхом доносился от главной площади, играла музыка, что-то громко и совершенно невнятно объявляли в мегафон. Толпы туристов, смешиваясь с местными жителями, одетыми в костюмы эпохи Возрождения, стягивались к центру города, превращая улицы в пёстрый суетливый муравейник. Праздничное шествие уже закончилось, но огромные плакаты, развешанные по всему Бирмингему, уверяли, что сам праздник продлится до полуночи. В объявлении было ещё что-то про большой концерт, розыгрыш призов и фейерверки, впрочем, особых подробностей Эмма уже не помнила.

Из-за праздничного парада все магазины и ресторанчики на Парк-стрит открывались в эту субботу только после обеда, и их с отцом книжный магазин не был исключением. Джерри, приятель из кафе напротив, помахал ей рукой, и Эмма, в приветственном жесте приподняв в ответ свой стаканчик с кофе, отперла дверь. Звякнул дверной колокольчик, блики света отразились в цветном витраже, украшавшем входную дверь, Эмма включила свет и оказалась в царстве книг.

Стеллажи занимали в магазине всё свободное пространство — справа, у самого входа, заманивая покупателей яркими обложками, стояли последние издания европейских любовных романов, ровными стопками лежали путеводители и карты города, в глубине, в тёмных закрытых шкафах, хранились подержанные, редкие, а подчас и просто раритетные книги. Запахи свежей типографской краски и клея причудливо смешивались здесь со сладковатым запахом толуола и ароматом миндаля с лёгкой примесью ванили — так, с детства знакомо и чарующе, пахли старые книги.

Отец Эммы на несколько недель улетел в Штаты, на встречу с американскими клиентами, и Эмме теперь приходилось справляться в магазине одной. Впрочем, осенью дел было немного. Аккуратно поставив стаканчик с кофе на маленькую конторку, расположенную в глубине магазина, она включила компьютер и стала просматривать последние сообщения. Время неумолимо меняло их жизнь, и теперь основные продажи совершались в Интернете, сделки заключались по Скайпу, а заказы на реставрацию книг всё чаще и чаще приходили на электронную почту. Ещё несколько лет, и живые покупатели станут для них такой же редкостью, как и рукописные книги.

Размышляя о стремительных переменах, захвативших мир, Эмма включила компьютер и, с головой погрузившись в изучение заявок, не услышала, как звякнул дверной колокольчик, и лишь когда шаги послышались совсем рядом, удивлённо подняла на посетителя взгляд. Перед ней стоял невысокий полноватый незнакомец в малиновом сюртуке и странного вида огромном берете. Клиновидная, не слишком опрятная бородка и слегка округлый живот придавали ему невольное сходство с вельможами с портретов фламандских художников. Левый глаз незнакомца немного косил.

— Добрый вечер, моя дорогая! Неужели вы ещё не приступили? — сказал он таким тоном, словно они расстались с Эммой только вчера. — У меня, знаете ли, совсем нет времени!

— Простите? — растерянно переспросила Эмма.

Незнакомец был явно чем-то взволнован и, видимо, ждал от неё каких-то заверений, хотя она была абсолютно уверена, что никогда не встречалась с ним раньше. Она попыталась незаметно заглянуть в лежащий на конторке регистрационный журнал. Может, это отец взял новый заказ на реставрацию какой-то книги и просто забыл ей об этом сообщить? Но на раскрытой странице была сделана всего одна короткая запись: «Вторник, не забыть купить курицу». Что ж, в последнее время судьба не слишком часто баловала их заказами. Однако, отсутствие записей в регистрационном журнале ещё ни о чём не говорило, коллекционеры и ценители раритетных книг — особые клиенты её отца — нередко отличались странными манерами, граничащими с экстравагантностью, и жизнь давно приучила Эмму не слишком удивляться происходящему.

— Вероятно, вы договаривались о чём-то с моим отцом? — спросила она на всякий случай.

— Ну что вы, моя дорогая, причём здесь ваш отец?

Незнакомец вытащил из кармана маленькую чёрную записную книжицу, раскрыл её и, немного помедлив, прочёл:

— Эмма Даттон, Парк-стрит, дом восемнадцать, Бирмингем. Изгонятель. Без сомнения, это вы, — сказал он, захлопывая книжицу и засовывая её в карман с таким видом, словно теперь у Эммы не должно было остаться ни малейших сомнений. — Хотя я ожидал, что вы окажетесь несколько… э… старше.

— Изгонятель? — переспросила Эмма. — Это странная шутка или какая-то ошибка, я продавец книг, букинист.

— Конечно же, вы Букинист, — покладисто согласился незнакомец, складывая руки на животе. — Стал бы я связываться с каким-то там дилетантом. Сами знаете, как в наше время сложно найти хорошего специалиста… тем более, вне гильдии, — он внезапно прервал свою речь, поймав непонимающий взгляд Эммы, и нахмурился. — Какой сегодня день? — спросил он.

— Суббота, — ответила Эмма.

— Суббота? Не четверг? — с сомнением переспросил незнакомец и вновь торопливо достал из кармана свою маленькую чёрную книжицу. Раскрыв её на последней странице, он внимательно сверился с какими-то записями и тут же снова недовольно нахмурился. — Хм... Вероятно, я ошибся датой, — произнёс он спустя пару секунд, расстроенно захлопывая записную книжку. Добродушие и снисходительность, ещё минуту назад отличавшие его манеру общения, мгновенно сменились ворчливым раздражением. — Неужели они вас ещё не наняли? Но это крайне принеприятнейшее известие, я рассчитывал получить самого лучшего мастера! А получу вас? Да к тому же только в четверг!

— Простите, — всё меньше понимая смысл происходящего, сказала Эмма, — вам нужно отреставрировать или найти какую-то книгу?

— Ну что вы, право слово, милочка! — возмутился незнакомец. — Мне нужно её убить!

— Убить?

— Конечно, это ведь не просто какая-то книга, это… О, что же я творю? — внезапно спохватился он. — С меня же Розарио шкуру спустит, если я расскажу вам хоть что-то, прежде чем контракт вступит в силу.

Он с досадой дёрнул себя за край берета и тут же добавил:

— Что ж, позвольте откланяться, моя дорогая, я вновь прибуду в четверг, и, надеюсь, вы не станете затягивать с моим заказом.

Незнакомец очень церемонно раскланялся, отчего его большой тяжёлый берет сполз набок, и в следующую секунду растворился в воздухе.

— Что вы хоте… — Эмма замолчала на полуслове, растерянно глядя на застывший в воздухе берет, парящий над тем местом, где только что стоял странный незнакомец, и тут же почувствовала, как всё её восприятие происходящего медленно переворачивается с ног на голову.

«Следуй за белым кроликом», — совсем ни к месту пронеслось у неё в голове, и она очень осторожно потянулась рукой к висящему в воздухе берету.

— Ах, простите! — незнакомец вновь возник прямо перед ней, материализовавшись, словно из ниоткуда, схватил свой висящий в воздухе берет и нацепил его на затылок. — Все эти ужасные события совершенно выбили меня из колеи. Так что, как я уже сказал — до четверга…

И на этот раз исчез окончательно, прихватив с собой и свой старомодный большой берет и весь флёр таинственности и безумия, что сопровождал его краткий, но невероятно насыщенный странностями визит.

«Может, я сплю?» — подумала Эмма и на всякий случай ущипнула себя за ухо.

* * *

Всю следующую неделю Эмма чувствовала себя как на иголках. Мысль о том, что кто-то в предстоящий четверг собирается нанять её, чтобы убить книгу, казалась ей ужасно нелепой и в то же время невероятно захватывающей. Её размеренная жизнь в тихом и самом спокойном квартале Бирмингема никогда не изобиловала приключениями, и ничто не предвещало того, что однажды они сами придут за ней в магазин её отца, вот так запросто материализовавшись из воздуха среди видавших виды книжных стеллажей, начисто лишив её при этом покоя и сна. И пусть вестником этих приключений и стал немного экстравагантный и не слишком последовательный джентльмен в странном берете, Эмме всё равно казалось, что это лишь первая страница какой-то огромной книги, и стоит эту страницу перелистнуть, как перед ней откроется новый мир, в котором люди умеют перемещаться во времени и пространстве, а книги превращаются в настолько опасных чудовищ, что их приходится убивать. Она не была уверена, что ей понравилось бы жить в подобном мире, но получить шанс взглянуть на него хоть одним глазком хотелось до невозможности.

Однако, в четверг, вопреки всем её ожиданиям, ничего примечательного так и не произошло.

С самого утра Эмма, как могла, старалась занять себя работой, чтобы не думать о том, что принесёт ей этот важный день, и всё же всякий раз вздрагивала, когда дверной колокольчик мелодично звенел, оповещая о приходе нового посетителя, а затем разочарованно вздыхала, обнаружив, что это всего лишь очередной турист, желающий купить карту города или путеводитель. К полудню она продала несколько дорогих книг улыбчивой молодой паре из Лондона и обновила информацию по книжным лотам на букинистическом портале, ответила на электронные письма клиентов отца из Сити и даже на всякий случай решила не уходить на обед — вдруг кто-то заглянет в магазин, пока она отлучится за сэндвичами. Но когда за окном книжного магазина стало темнеть, а на Парк-стрит зажглись фонари, Эмма наконец поняла, что никто не придёт.

«Странно, — расстроенно подумала она, наблюдая за тем, как её соседи один за другим закрывают свои магазины. — Не может быть, чтобы всё случившееся мне просто привиделось. Что если этот загадочный нервный джентльмен в очередной раз просто перепутал дни? Он ведь не сказал, о каком именно четверге идёт речь, — тут же спохватилась Эмма, — что если он перепутал не только день, но и год?»

Она тут же вспомнила, как незнакомец удивился тому, что сама она выглядит несколько моложе, чем он рассчитывал. Может, он прибыл не из другого мира, а из другого времени? Может, через двадцать лет их мир изменится настолько, что книги окажутся куда более опасными врагами человечества, чем роботы и искусственный интеллект? А может, «убить книгу» — это вообще образное выражение? Может, в будущем кто-то напишет книгу, способную своими идеями привести человеческую цивилизацию на край гибели, и единственным способом не позволить этому случиться будет отыскать каждый изданный экземпляр этой книги, чтобы его уничтожить? Опасные идеи уже творили с этим миром страшные вещи. Может, в будущем это произойдёт вновь? И всё же, в век современных технологий даже Эмме, воспитанной в любви и уважении к книгам, сложно было поверить, что через двадцать лет бумажные книги по-прежнему будут не только издаваться, но и оказывать серьёзное влияние на жизнь людей. Нет, вероятно, дело было совсем в другом… Вот только узнать об этом ей так и не предоставилось возможности.

Джерри с шумным треском опустил решётку на своём кафе, и Эмма, ощутив огромное разочарование, отошла от окна, возвращаясь к своей конторке. Она обвела задумчивым взглядом окружавшие её стеллажи и подумала о том, что никогда бы не хотела воевать с книгами. Жечь книги, уничтожать их — это варварство, и от мира, где книги — враги людей, едва ли стоит ожидать чего-то хорошего. А значит, это даже к лучшему, что за ней так никто и не пришёл. Она решительно достала из ящика ключи и пообещала себе, что этой ночью отлично выспится, а завтра... Что ж, завтра у неё будет много новых дел, и она непременно выкинет всю эту историю из головы.

* * *

Четверг сменился пятницей, а затем и субботой. В кладовке копились ящики с новыми поступлениями, а у Эммы всё валилось из рук. Аппетит пропал, желание куда-то идти и что-то делать — тоже.

Если бы странный незнакомец в берете, покидая её магазин, просто вышел за дверь, она бы, пожалуй, решила, что по глупости увлеклась словами сумасшедшего и, отчитав себя за излишнюю увлечённость, уже давно позабыла бы о случившемся.

Но он не вышел.

Он просто исчез, растворившись в воздухе и оставив после себя парящий посреди магазина берет и веру в то, что окружающий её мир намного необычнее, чем она смела надеяться. И то, что этой надежде так и не суждено было сбыться, виделось Эмме вселенской несправедливостью.

Может, она оказалась недостаточно хороша для своих потенциальных нанимателей?

Может, она не прошла какой-то тест? Чего-то не заметила? Не разглядела приглашение? Может, она сама упустила свой шанс? Мысли о случившемся, а вернее, о не случившемся, не давали ей покоя, и она прокручивала в голове события последней недели, шаг за шагом анализируя каждый день. Какие письма она получала, с какими посетителями общалась, какие книги читала…

Отец всегда упрекал её в том, что она не умеет вовремя останавливаться, и в детстве упрямство действительно не раз доводило её до беды, но сейчас именно эта черта характера не позволила ей опустить руки и сдаться. Если она что-то упустила — она это найдёт. Если кто-то решил приоткрыть перед ней дверь, а затем передумал — что ж, она отыщет эту дверь и постучится в неё так громко, что им больше не удастся игнорировать факт её существования. Эмма решительно вооружилась карандашом и блокнотом и уселась за компьютер. Гугл знает ответы на все вопросы, просто необходимо понять, о чём именно ей нужно его спросить.

Что ей вообще известно?

Эмма попыталась вновь представить себе странного незнакомца, посетившего её магазин неделю назад, и выписать в блокнот все те необычные и примечательные вещи, которым она не придала особого значения во время его визита. Костюм мужчины был явно не современным, и если вначале Эмма списала это на парад, то сейчас она была абсолютно уверена, что парад здесь совершенно ни при чём. Раз он собирался появиться в её магазине в четверг, то наряжаться к субботнему праздничному шествию не было никакого смысла. Она сделала соответствующую пометку в блокноте и вновь задумалась.

Гильдия… Он упомянул гильдию.

Гильдия объединяла… Кого? Букинистов? Как бы странно это ни звучало, но когда она, не поняв намёков незнакомца, сказала, что она букинист, он не стал возражать. Да, пожалуй, ему и правда нужен был букинист, только в том, что для него это слово означало то же самое, что и для Эммы, она очень сильно сомневалась. А ещё он назвал её «Изгонятель». И это было самое нелепое. Если слово «букинист» по крайней мере звучало для Эммы обыденно и привычно, то в слове «Изгонятель» ей виделся самый что ни на есть издевательский подтекст. Она вспомнила фильм, который несколько раз смотрела в детстве, «Изгоняющий дьявола», и нахмурилась. Её хотели нанять, чтобы она изгнала дьявола из книги? Эмма на секунду примерила к себе это странное предположение, словно новую одёжку, и тут же расстроенно отшвырнула карандаш в сторону.

«Господи, какая чушь!»

Она ведь даже не была верующей. Впрочем, в озвученном незнакомцем контексте слово «Изгонятель» звучало скорее как дезинфектор, чем обозначало религиозное лицо. Эмма расстроенно потёрла пальцами переносицу, чувствуя, что абсолютно бестолково блуждает в темноте. Сейчас она ни в чём не могла быть полностью уверена. Хотя нет...

Догадка кольнула её где-то под ложечкой, заставив почувствовать странное беспокойство. По крайней мере одно она знала совершенно точно — её хотели нанять не из-за её особых талантов, а потому что она не была членом гильдии. Но почему это было так важно? Потому что убийство книги незаконно? Потому что её потенциальным нанимателям нужно было что-то скрыть? Потому что она ничего не понимала в происходящем, а значит, легко могла при необходимости стать козлом отпущения?

Последняя мысль не понравилась Эмме. Она никогда не любила оставаться в дураках. Впечатлившись способностью её таинственного гостя появляться и исчезать словно по волшебству, она увидела в происходящем сказочную возможность, а не изощрённую и коварную ловушку, а ей бы стоило быть поосторожнее в её увлечении мечтой. Это только в одиннадцать лет к детям приходят добрые великаны, чтобы сообщить им, что они известные на весь мир волшебники.

Эмма взяла в руки карандаш, крупно написала в блокноте «НЕ В ГИЛЬДИИ» и вновь задумалась.

Если её хотели использовать, то почему так и не сделали этого? И если они планировали подставить её, то почему ей ничего нельзя было сообщать без подписания контракта? Чем так важен был этот контракт, что без него никак нельзя было обойтись? Магический пункт о неразглашении? Подпиши его, и сам себе откусишь язык, если рискнёшь всё разболтать? Что ж, если это действительно так, то это очень удобно.

Она пообещала себе, что не будет ни на что соглашаться, пока не изучит всё досконально, как бы они ни настаивали на обратном, и поняла, что по-прежнему не представляет, кто для неё скрывается под этим загадочным «они». Хотя одно имя она всё-таки знала. Эмма пододвинула к себе блокнот и под словами «не в гильдии» написала «Розарио». Она понятия не имела, женщина это или мужчина, но больше склонялась к мысли, что женщина. Женщина, которую боялись и уважали. Гостю Эммы очень не терпелось приступить к выполнению своего плана, настолько сильно, что он отправился к Эмме, не дождавшись, пока их официально представят друг другу, и только мысль о Розарио заставила его держать рот на замке.

Эмма подумала ещё немного и под именем «Розарио» написала:

«Убить книгу».

Раз книгу хотели убить, значит, она была для кого-то опасна. Если от книги нельзя было избавиться традиционным способом, швырнув её в горящий камин, значит, это была особая или, вероятно, волшебная книга. Если существовала целая Гильдия Букинистов, изгоняющая или уничтожающая книги, значит, такая книга была не одна. Если Эмму хотели нанять для убийства книги, значит, для этого не требовалось каких-либо специальных магических способностей, а только определённые знания, иначе Эмма им просто не подошла бы. Если за ней пришли в этот мир или в это время, то вполне вероятно, что нечто подобное они уже проделывали и раньше.

Эмма отложила в сторону блокнот, пододвинула к себе клавиатуру компьютера и, немного подумав, в поисковой строке Гугла написала «Убить книгу». Глупо, конечно, но надо же с чего-то начинать.