Куда мы держим путь (гет)

Каз не гордился, что среди прочих эмоций, которые охватили его при возвращении Инеж, нашлось место легкому раздражению. У Инеж был талант подкрадываться незаметно, но Каз был уверен, что о ее прибытии в порт узнает своевременно. Но не тут-то было: Инеж застала его врасплох, так же, как и в первую встречу, внезапно появившись перед Казом с легкой улыбкой на губах и сразу безраздельно завладела его вниманием. Будь на его месте Джаспер, Уайлен или Нина они бы уже заключили гостью в крепкие объятия, и темную комнату наполнил ее смех. Но Каз пока не мог этого сделать. От осознания горькой истины живот скрутило, но Каз не подал виду: не хотелось раскисать, когда сияющая, словно вобрала в себя солнце, Инеж стояла прямо перед ним.

Шум у двери нарушил молчание: на пороге мялся нервничающий юный член Отбросов.

— Там… — начал он и осекся, заметив, что босс в комнате не один. А когда Каз наградил его недовольным взглядом, и вовсе сник.

Вне всяких сомнений юноша пришел сообщить запоздалую новость, что к причалу двадцать два пришвартовался «Призрак». По крайне мере Каза радовало, что он был первым, к кому направилась Инеж.

— Я пойду… — выдавил юнец и быстро скрылся за дверью.

Улыбка Инеж стала шире. Каз вздохнул и стянул перчатки.

— Они не выполняют работу так же хорошо, как ты, — заметил Каз, небрежно отряхнув несуществующую пылинку с рукава. Почему он не мог сказать «с возвращением» или даже «какие новости?» Впрочем, ему хотелось сказать намного больше.

— Я тоже по тебе скучала, — многозначительно ответила Инеж.

Уголки губ Каза слегка приподнялись вверх. Никаких слов не хватит, чтобы выразить, как он гордился ею, собирая вести, что корабли работорговцев сминались точно бумага; как часто думал о ней и жаждал ее компании. Как невольно обращал взор к окну, где она всегда сидела, и засыпал с мыслью и ней.

Вместо всего этого Каз сказал:

— Едва ли стоит ждать от меня хороших манер, когда тебя не было рядом, чтобы держать мой нрав в узде.

— Помнится, ты сказал, что найдешь другого паука, — шутливо заметила Инеж.

Каз сел напротив.

— Я даже купил Ройдеру книгу сулийских пословиц, но все без толку.

Инеж закатила глаза.

— Какие новости? — поинтересовался Каз.

— Я останусь на пару дней, — понизив голос, сообщила Инеж. — Мне нужно кое с чем разобраться.

Каз мог бы спросить, что она затеяла: может ли он как-то помочь или извлечь выгоду. Мог узнать, как долго она собиралась оставаться в Кеттердаме — торговец, живущий в одном из самых высоких зданий недавно приобрел небольшую и весьма интересную скульптуру. Для Инеж это было бы плевым делом. Но вместо этого Каз лихорадочно соображал, как бы провести с ней побольше времени. Раньше их общение тесно переплеталось с криминалом, и теперь им предстояло по-другому выстроить свои отношения.

Инеж протянула ладонь в молчаливом приглашении. Каз едва коснулся ее пальцев и, сглотнув вставший в горле ком, вложил свою ладонь в ее. Они не смотрели друг на друга, и Каз был благодарен, что Инеж не заметила, что он остолбенел.

— Где ты планируешь остановиться.

— У Джаспера и Уайлена, если они будут не против.

Каз знал, что они ей не откажут, и внезапно ощутил острый укол зависти: Инеж могла бы остаться с ним. «И что дальше? — мысленно возразил он сам себе. — Спала бы одна в неудобной кровати, потому что он не может коснуться ее, чтобы его не стошнило?»

— Красиво, — задумчиво проговорила Инеж, совершенно не подозревая о его душевных терзаниях.

Ее голос был полон каких-то непонятных Казу эмоций, и он удивленно посмотрел на нее.

— Что?

— Море, — Инеж повернулась к нему, и в ее взгляде читалось облегчение и привязанность. И тогда Каз понял.

Когда-то расстояние между ними казалось непреодолимым, даже когда их разделяли миллиметры. Раньше Каз был уверен, что умрет, если Инеж случайно прикоснется к нему. А теперь они держались за руки, и, хотя какая-то его часть желала отдернуть руку, еще больше ему не хотелось отпускать Инеж.

* * *

При свете дня Каз отметил все маленькие изменения в Инеж. Некоторые из них были очевидными: загар, отросшие волосы, другие менее явными — легкость в движениях, искорки в глазах.

— Нина — лучшая компания для поедания вафель, — серьезно заявила Инеж.

— Уверен, так и есть, — бесстрастно согласился Каз, наблюдая, как Инеж уплетает вафли.

Он не был уверен, что она имела ввиду: то ли скучает по Нине, то ли намекала, что Каз необщительный. Его, конечно, трудно было назвать приятным собеседником, но в последние дни перед отъездом их общение вышло на новый уровень.

— Ты выглядишь рассеянным, — заметила Инеж. Казу хотелось ответить, что это она его отвлекает. — Думаешь о новой работе?

— Хочешь забраться в самое высокое здание ради меня?

— Нет, нет, нет, — заявил внезапно возникнувший Джаспер, обнимая Инеж за плечи. — Пока капитан Гафа в отпуске, никаких смертельных миссий.

Инеж улыбнулась.

— Не совсем отпуск, Джаспер.

— Даже так?

— Я бы с большей готовностью принял участие в авантюре Инеж, чем Каза, — рассмеялся Уайлен. За последние месяцы он отговорил Джаспера от участия в делах Отбросов, и Каз его не винил. Из них всех Уайлен еще более-менее походил на порядочного гражданина.

— Готов поспорить, — начал Джаспер, — Инеж сочтет ограбление идеальным первым свиданием.

— Ты и раньше делал плохие ставки, — напомнил Каз. Меньше всего ему хотелось выслушивать советы Джаспера об их отношениях.

— Я просто хочу сказать, что пригласить свою половику на ужин куда менее затратно, чем пытаться ограбить весь Кеттердам.

— Передай это ее ухажеру.

— Хочешь сказать, что будешь не против, если какой-нибудь обаятельный пират пригласит ее на ужин?

— Если только Инеж найдет время в своем плотной графике, — парировал Каз, крепко сжав трость.

— И мы еще должны притворяться, что вы не строите друг другу глазки? Радуйся, что я не Нина, — хмыкнул Джаспер, заметив жесткое выражение лица Каза.

Каз поморщился, представив комментарии сердцебитки. Наверняка, та бы обмолвилась, что Инеж заслуживает больше, чем влюбленные взгляды и нежные подшучивания. Каз обещал себе, что снимет броню ради нее, но пока слабо представлял, как это сделать. Нужно было это выяснить.

Инеж наблюдала за ним, склонив голову набок.

— Он что-то замышляет, — шепнула она Джасперу.

— Определенно, — улыбнулся тот.

* * *

На четвертый день пребывания Инеж в Кеттердаме, они не виделись, но Каз старался гнать разочарование прочь. Он всегда желал большего. Но до него дошли сплетни о торговце, подвешенным голом на улице. Его детородный орган был покрыт татуировками борделей.

Каз едва удержался, чтобы не фыркнуть, когда услышал об этом. А Нина еще говорила, что это у него склонность к показательному насилию.

* * *

— Рискованно, — заметил Каз на следующий день, когда встретился с Инеж, чтобы совершить морскую прогулку на ее корабле. Он подразумевал: «ты меня впечатлила».

— Что ты имеешь ввиду? — спросила Инеж, когда они взошли на борт.

— Забавное совпадение: твой корабль заходит в гавань, а через пару дней прикованную татуированную свинью находят с кляпом во рту на одной из оживленных улиц.

— Я бы сказала уморительное, — выражение лица Инеж выражало смесь веселья и раздражения.

Каз помолчал, подбирая слова.

— Тебе следует быть осторожнее с такими трюками.

— Думаю, я достаточно долго скрывалась в тени, — твердо ответила Инеж, давая понять, что его мнение уважает, но поступит по-своему. Это ее команда, не его. — Тем более, я уверена, что нечто подобное произойдет после того, как я уплыву. И улики найдутся.

Все еще ощущая беспокойство, Каз ухмыльнулся.

— Ты многое усвоила, пока была в Кеттердаме.

— Ты был ужасным учителем, но я талантливая ученица, — с теплотой произнесла Инеж.

Говорила она о его методах или уроках? И то и другое можно было назвать правдой.

Инеж устроила ему экскурсию по кораблю, и Каз жадно ловил каждое слово о техническом обслуживании судна и морских приключениях. Если бы кто-нибудь спросил, почему он выглядел таким восторженным, Каз бы соврал, что информация лишней не бывает.

«Тебе нравится твое дело? Ты счастлива?» — хотелось спросить ему при встрече, но ответ был кристально ясным.

Инеж провела его в свою каюту.

— У меня для тебя кое-что есть, — нервно пробормотала Инеж и, нырнув за стол, вытащила из ящика маленькую черную коробочку.

Каз взял коробочку из ее рук, на мгновение коснувшись ее пальцев, и открыл. Его первой мыслью было, что надень он такую красивую вещь, когда был моложе, то обязательно бы для вида взял толстый бумажник и сунул в карман засохшее печенье, и стал бы неплохой мишенью. Второй, поскольку никто в Кеттердаме не рискнулся бы залезть ему карманы — Инеж в своем праведном походе против работорговцев выкроила время, чтобы купить ему подарок.

Она сделала превосходный выбор: на первый взгляд ткань казалась черной, но стоило повернуть галстук под определенным углом, как на ней проступал узор.

— Честно сказать, мне немного неловко, — призналась Инеж, — но во время одной стоянки я увидела в магазине этот галстук и сразу подумала о тебе.

Неужели она пыталась так расплатиться за корабль и встречу с родителями? Казу бы этого не хотелось: по его-мнению он лишь возвращал Инеж то, что задолжал ей мир. Знать, что Инеж думает о нем — уже было подарком.

Галстук был прекрасен своей простотой. Это именно тот подарок, который девочка купила бы понравившемуся мальчику. Если бы судьба сложилась иначе, этими девчонкой с мальчишкой могли быть Каз и Инеж.

— Я подумывала купить тебе перчатки, — проговорила Инеж, когда молчание слишком затянулась. — Но ты такой привереда… и все равно их продырявишь.

Верно, так было легче орудовать отмычками. Тем более…

— Я бы не хотел перчаток, — твердо сказал Каз, взглянув на Инеж. Она стушевалась под его взглядом, и он поспешил добавить, — не от тебя.

Каз прислонил трость к столу и расслабил галстук. Инеж неотрывно смотрела, как он ловко одной рукой развязывает узел. Ей случалось видеть его почти обнаженным, но почему-то именно в этот момент, под ее пристальным взглядом, Каз чувствовал себя уязвимым: его кожа горела, пульс участился. Наконец он стянул галстук и положил на стол, а затем, к удивлению Инеж и своему собственному, принялся стягивать перчатки. На мгновение перед глазами встала сцена в туалетной комнате много месяцев назад, но Каз отогнал воспоминание — у него был горький привкус.

Каз вернул Инеж коробочку и на этот раз намеренно коснулся ее ладони, проверяя свой предел. Молча высказывая вопрос.

Инеж взяла галстук, и на секунду Казу померещилось, что она держит в руках удавку. Инеж шагнула к нему, не решаясь взглянуть в лицо.

— Продолжай, — прошептал Каз, вторя ее давнейшей просьбе. Эти слова часто звучали во снах, в которых он позволял себе зайти дальше.

Краем сознания Каз отметил, что Инеж заметила, как дрожат его руки. Но он не собирался отступать. Инеж осторожно повязала галстук, но все-таки мимолетно коснулась шеи. Каз едва не отшатнулся.

— Дыши, — отчаянно попросила Инеж, — худшее позади.

Чувство вины скрутило живот — ведь он жаждал ее прикосновений с тех пор, как она покинула Кеттердам несколько месяцев назад. Каз сделал глубокий дрожащий вздох. Она была права, худшее осталось позади. В течение следующих мгновений пальцы Инеж касались только одежды, и это оказалось вытерпеть проще, чем раньше. Пока Инеж сосредоточенно завязывала узел, Каз жадно изучал ее лицо. В голову пришла запоздалая мысль, что ей раньше не приходилось заниматься подобным.

— Хм, — Инеж расправила язычок галстука и довольно улыбнулась. — Тебе идет.

Каз неожиданно вспыхнул. Инеж в последний раз коснулась галстука.

— Спасибо.

«За что? За то, что принял подарок? За то, что позволил на себя его надеть?»

Собравшись с духом, Каз накрыл ее ладонь своей. Он сможет, они уже раньше делали это. Ему вдруг стало холодно, ладони вспотели, но он все еще держал Инеж за руку. Каз блуждал взглядом по ее загорелой коже и заметил выбившуюся прядь волос, падавшую ей на лицо. Сколько раз он представлял, как заправляет непослушный локон за ухо? Ему хотелось это сделать сейчас. Наверное, прошла вечность, прежде чем его рука дотянулась до черных прядей.

— Это ты сделала мне подарок, спасибо, — хрипло прошептал Каз. Однажды наступит день, когда он сможет наслаждаться прикосновениями, не испытывая при этом отвращения.

Поддавшись порыву, Каз положил ладонь на щеку Инеж. На мгновение мир завертелся, как монета, но Каз упрямо не отнимал руки. Пальцами он ощущал неподвижность Инеж, тепло ее кожи. Она была удивительно живой. Вращение замедлилось. Некоторое время они стояли, не решаясь шелохнуться. Каз не смог заставить себя погладить ее по щеке: боялся, что мир накренится и сбросит его вниз, но этого не произошло. Удивительный миг…

— Капитан Гафа?!

Каз и Инеж оба вздрогнули, и девушка закатила глаза. Ситуация чрезвычайной не была, и больше походила на разборки.. Каз отнесся с пониманием. Конечно, члены отбросов не рискнули бы дергать его, но ответственность за людей была Казу знакома не понаслышке. Инеж послала ему извиняющийся взгляд.

— Иди, — Каз с весельем кивнул в сторону двери. У них еще будет время побыть друг с другом. Забавно, но именно на корабле капитана Гафы Каз твердо стоял на ногах, не боясь утонуть.

Втайне Каз был благодарен за перерыв. Некоторые дни были хуже других, и он никогда не знал, когда вода начнет подниматься. Хорошо, что этот опыт обошелся без дурных воспоминаний.

— Я вернусь, — пообещала Инеж и выскользнула из каюты.

Каз знал, что она сдержит слово.

* * *

Каз понял, что Инеж пришла попрощаться еще до того, как она успела что-нибудь сказать. Картина — она сидит на подоконнике и кормит воронов — была до боли знакомой. Она стала больше смеяться, но все еще выглядела такой хрупкой.

— Ты кормишь их, когда меня нет? — спросила она, бросая воронам горсть хлебных крошек.

— Нет, — Каз застыл в дверном проеме и пытался запомнить каждую черточку Инеж.

Она некоторое время изучала его лицо.

— Думаю, ты лукавишь.

— Почему это? — Каз встал рядом с ней у окна и поглядел на утренний туман.

— Потому что они продолжают прилетать сюда. Однажды ты сказал, что вороны запоминают людей, которые им помогли или причинили зло. Не думаю, что они вернулись бы, если бы их никто не ждал.

— Мне хотелось, чтобы они были здесь, когда ты вернешься.

Инеж удивленно уставилась на него и тут же отвела взгляд.

Ее колено чуть сдвинулось вперед, и Каз, не задумываясь, положил на него руку. Инеж прислонилась к оконной раме и накрыла его ладонь своей.

— Когда ты уезжаешь?

— Сегодня вечером. Я должна кое-что сделать.

Каз молча уставился в окно. Они с Инеж были похожи, но их смелые амбиции уводили их в разные стороны. Иногда он боялся, что это ее погубит.

— Мои родители очень расстроились, когда я не осталась с ними в Равке, — прошептала Инеж, — но я не могла поступить иначе. Однако, это вовсе не значит, что я не скучаю по ним… или тебе.

Каз и не подозревал, как сильно хотел услышать это признание, пока Инеж не произнесла его вслух. Он убрал руку с колена и переместился так, чтобы лучше видеть ее лицо. Взгляд невольно задержался на ее губах. Каз поразился, как сильно ему хотелось поцеловать Инеж. Они сидели так близко. Просто мимолетный контакт. Но как бы отчаянно Каз себя не уговаривал, он остался неподвижным.

— Я говорила тебе, что не закончила с Кеттердамом. Теперь моя очередь втянуть тебя в авантюру, — улыбнулась Инеж.

— В следующий раз, когда будешь в городе, — пообещал себе и ей Каз.

— Сделка есть сделка.

Каз знал, что ничего не сможет с собой поделать и будет беспокоиться. Но теперь он был уверен, что Инеж вернется. Каждый своим путем — Каз шагая по улицам Кеттердама, Инеж бороздя море — но они обязательно найдут дорогу к друг другу.