Между двух огней (гет)

Северус любил. Любил всем сердцем и не представлял, что может быть иначе.

Разве можно было не любить Лили?

Такую милую и заботливую, рядом с ней хотелось быть сильным и смелым. Её хотелось защищать от всего на свете. Рядом с ней Северус чувствовал себя настоящим мужчиной.

Ему нравились её покорность, мягкость характера и скромность. Он обожал прикасаться к её волосам, гладить нежную кожу, осыпать поцелуями и комплиментами, наблюдая, как от смущения краснеют её щёки.

Ему нравилось медленно её раздевать, нашёптывая разные глупости. Каждая проведённая вместе ночь была наполнена нежностью. Каждый стон удовольствия, сорвавшийся с её губ, Северус воспринимал как свою маленькую победу.

Наверное, о таких девушках и мечтают многие. О, Северус не сомневался, что она станет любящей женой и замечательной матерью. Такую девушку, как Лили, можно было смело знакомить с родителями. Наверняка она понравилась бы даже отцу.

Северус не сомневался, что это чувство стало вполне логичным продолжением их детской дружбы. Просто не могло быть иначе.

А Джеймс? Разве можно было не любить Джеймса?

Такого сильного и страстного. Северус вовсе не считал, что позволить себе хоть чуть-чуть побыть слабым рядом с любимым — стыдно, а Джеймс никогда и не был против подставить ему своё плечо.

Северусу направилось чувствовать себя желанным и растворяться в крепких объятьях. Нравилось, что можно было потерять контроль и не бояться сделать больно. Он сходил с ума, когда Джеймс срывал с него одежду, едва не разрывая её на части, и целовал так, что голова шла кругом.

А ведь начиналось всё с обыкновенного соперничества между факультетами. С первого курса каждый из них стремился быть лучше другого. В итоге Джеймс добился успехов в квиддиче, Северус в зельеварении, а профессора продолжали их сравнивать. В какой-то момент на шестом курсе это извечное противостояние превратилось во взаимное притяжение.

Вспыхнувшее чувство оказалось таким ярким и ощущалось так правильно, что слова оказались излишни. И Джеймс тогда старался быть нежным, но при этом не оставлял никаких сомнений о своей роли в их внезапно начавшихся отношениях. Впрочем, Северус и не думал возражать, впервые добровольно уступая Поттеру.

Джеймс стал первым для Северуса, Северус — для Лили.

Северус любил обоих, хоть и понимал, что это было неправильно. Чувство вины изводило его, но только в те моменты, когда он оставался один. Рядом с любимыми его не посещали ненужные мысли, он просто наслаждался отпущенным им временем.

Да, возможно, правильней было бы выбрать кого-нибудь одного, но он не мог отказаться ни от кого, ведь они такие разные. Северус проклинал свою жадность, но не мог и не хотел ничего менять.

Заниматься вместе с Лили в библиотеке всегда было и приятно, и полезно.

— Северус, ты не поможешь мне разобраться с этим? — она пододвинула Снейпу конспект по астрономии, а сама встала за его плечом. — Тут совсем непонятно, — вытянув руку, Лили ткнула пальцем в какую-то строку, при этом заметно прижалась грудью к спине Северуса.

— Тебе так удобно? — не скрывая улыбки, уточнил он.

— Ага, — смущённо отозвалась Лили и немного поёрзала.

Со стороны всё выглядело вполне невинно, но они оба знали, что это лишь видимость. И что в библиотеке вечер не закончится.

А вот квиддичные матчи Северусу казались довольно однообразными, но учителя упорно собирали всех на стадионе. Правда, в последнее время Северус всё же нашёл в них хоть какую-то пользу.

— Поздравляю с победой, Поттер.

Теперь матчи против Гриффондора вызывали смешанные чувства: с одной стороны, досаду — Слизерин постоянно проигрывал, с другой — восхищение и гордость — его Джеймс классно смотрелся на метле и был непобедим.

— Слизерин снова проиграл, — притворно вздохнул Джеймс. — Какая досада.

— Утешишь меня?

— С удовольствием.

О том, что Джеймс и Лили узнают друг о друге, Северус боялся даже думать, ведь это непременно сделает им больно. Хотелось верить, что этого никогда не произойдёт. До сих пор ему удавалось всё скрывать, а в скором времени они окончат Хогвартс, и появится куда больше возможностей для манёвров.

Но Северусу не стоило забывать, что Хогвартс — всего лишь школа, и секреты там долго таковыми не оставались.

Когда всё открылось, он не знал, просто случайно услышал разговор двух гриффиндорцев. Они обсуждали грандиозный скандал в факультетской гостиной, но, несмотря на множество свидетелей, никто так и не понял, что именно не поделили Лили Эванс и Джеймс Поттер. Северус догадывался о возможной причине их ссоры, но спросить не решался.

Несомненно, эти двое имели полное право высказать ему все свои претензии, обвинить во всех грехах и заставить умолять о прощении. Они могли, но ничего не делали. На самом деле, если бы Северус не подслушал чужой разговор, то и не знал бы о случившемся.

Впрочем, кое-какие изменения всё же произошли.

Прежде Лили нечасто проявляла инициативу, оставляя эту роль за Северусом, поэтому, когда её тонкие пальчики ухватили его за конец галстука, Северус пусть и удивился, но сопротивляться и не думал. Так и следовал за ней, как на поводке, до какой-то незнакомой ниши.

Лили прижалась спиной к каменной стене и притянула Северуса к себе. Её поцелуи были невероятно требовательными, что так контрастировало с привычным образом, но в её глазах Северус мог видеть неуверенность. Каждый раз, когда их взгляды встречались, помимо разгорающегося желания он видел там растерянность и страх. Казалось, что она ждала некоего подтверждения, что всё делает правильно.

— Неожиданное место, — прошептал он ей в волосы, не зная, как реагировать на её действия.

— Тебе не нравится? — голос едва заметно дрогнул, но это не ускользнуло от Северуса. Лили уткнулась ему в шею и прижалась сильнее.

— Необычно — не значит плохо, — успокоил он.

Дальше поцелуев дело в нише не зашло, но не потому что Лили не хотела, а потому что Северус посчитал это неправильным. Так не должно было быть. Не с ней. Однако уже в комнате Северус обнаружил, что она оставила ему небольшой сюрприз — из-за края воротника виднелся свежий засос.

— Пометила, — усмехнулся он своему отражению. Благо в его распоряжении была специальная чудо-мазь, с помощью которой можно было свести такие вот следы страсти. Подобные отношения обязывали к определённым ухищрениям, и Северус не поленился усовершенствовать один состав из школьной программы для своих нужд.

После ужина на выходе из Большого зала Северус столкнулся с Джеймсом и его друзьями. Северус мысленно усмехнулся, почувствовав лёгкое прикосновение. Запущенная в карман рука, коснулась записки.

Записка ожидаемо содержала приглашение на ночное рандеву и мелким шрифтом советовала, как добраться до нужного класса, чтобы не быть застуканным патрулём. В этом в основном и проявлялась забота Джеймса. Практичная такая забота, но от этого не менее приятная.

В кабинете было темно, но силуэт сидящего на подоконнике Поттера отчётливо выделялся в тусклом свете звёзд. Джеймс сидел неподвижно, пока Северус не подошёл к нему вплотную, а потом ловко спрыгнул на пол и прижал его спиной к стене.

Эмоции привычно били через край. Джеймс удерживал руки Северуса над головой, другой рукой бесстыдно лапая за задницу. Поцелуи кружили голову, но вдруг Джеймс замер. В его взгляде, направленном на Северуса, были не только желание и страсть, но и что-то ещё. В темноте было сложно разобрать, но Северусу на миг показалось, что это было отчаяние.

Джеймс отпустил руки Северуса, едва заметными касаниями спустился вниз и нежно поцеловал. Пожалуй, что-то похожее было только в самом начале их отношений, когда всё было ново, когда ещё был страх всё испортить.

— Не замечал у тебя проблем с этим, — поддразнил Северус, потираясь о пах Джеймса. Никаких проблем там, разумеется, не ощущалось. — Если боишься не справиться, то можем поменяться.

— Ещё чего, — прошипел Джеймс и впился Северусу в шею, оставляя новый засос. Ещё один собственник.

Ответ Северуса устроил, впрочем, он в нём и не сомневался, а кроме того, Джеймс заметно взбодрился, к их общему удовольствию.

Что происходило у гриффиндорцев, Северус мог только гадать, но тяжёлая атмосфера всё чаще ощущалась за их столом. В любой другой ситуации он непременно бы расспросил Лили или Джеймса, но боялся услышать в ответ, что он всему виной.

Ещё больше он боялся увидеть боль в любимых глазах и услышать роковое: «Выбирай. С кем из нас ты хочешь остаться?»

Он не мог сам отпустить никого, даже если эта любовь была неправильной. Слишком разными были Джеймс и Лили, слишком непохожие чувства они в нём рождали. Это стало бы самым сложным выбором в его жизни.

И он просто не мог его сделать.