Проверено на грамотность 
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Октябрь 16** года. Речь Посполитая. Малопольская провинция. Варшавское воеводство. Повят N. Около небольшого поселения.
Ведьма Войцеха сидела на постели и распутывала русые, чуть выше плеч волосы. Войцехе было семнадцать лет, и она думала: «Странная штука — возраст». И день рождения тоже не менее странная. Вот вроде сейчас тебе столько-то лет, а пробьют часы нужное время, и... Вот, уже другой возраст. Но чем ты сейчас отличаешься от того себя секундой, минутой назад? Понятно, что возраст — это всё дело, придуманное только для того, чтоб ложиться спать позже половины девятого.
Ведьма вздохнула, ибо она не хотела, чтоб ей было семнадцать. Ведь именно завтра произошло бы то, чего сильно боятся все юные ведьмы и колдуны на свете — Самый Страшный Экзамен. В качестве задания там ей может выпасть всё, что угодно! Может быть, ей придётся спасаться из костра? Может быть, ей придётся перехитрить ксёндзов? Может быть, её заставят придумать зелья с нуля? Может быть, всё может быть, ибо это экзамен, к которому ты можешь годами готовиться, но потом окажется, что носил воду в решете.
«Соберись, Войцеха, соберись! Если ты отлично сдашь, то сможешь попасть в Главный ковен, и тогда они все получат по заслугам», — с этими мыслями она взглянула на маленький портрет, висевший на стене её комнаты. Мама, папа, Войцеха и маленькие брат с сестрой. Такие радостные, такие весёлые! И так было бы и сейчас, если б не одно «но». Это «но» как будто назло пело в столь поздний час около речки. Пело оно, несомненно, красиво и виртуозно, но от этого сердце Войцехи будто защемило.
Она высунула голову в окно и прикрикнула на сирен, расчёсывающих волосы.
— Распелись они тут! Плывите и людишкам пойте, или скучно вам с ними?
— Извините, панна ведьма, мы не хотели. Сладких снов, — сирены тотчас нырнули под воду.
Войцеха хмыкнула и плюхнулась обратно на кровать. Извинить их! Да после того, что устроили их сородичи, она не могла их простить. Не могла — никогда и ни за что.
«Всё, Войцеха, ты им покажешь, где раки зимуют. Они никогда даже пикнуть больше не смогут, даже распеться. И ни одного из людишек не съедят. Впрочем, людишек тоже не будет!»
Наутро Войцеха пошла в тот самый лес, где проходили испытания. От этого ноги заплетались, но не только потому, что она боялась. Группа сверстников, стоявшая у входа в лес, шепталась.
— У неё… это... Родня... кирдык.
— Половину сожрали. Половину — на костёр.
— Бедная, бедная Войцеха!
«Не надо меня жалеть, не надо меня жалеть, не надо меня жалеть. Что вы можете понимать в этом? У вас тоже кто-то умер? Сочувствие — ерунда. Горе не исправишь словами», — она закрыла карие глаза, а по щекам ручьями текли солёные струи.
Как жаль, что её имя в списке стояло под конец.На польском имя Войцеха начинается с буквы W (ву), стоящей двадцать восьмой в алфавите. Именно поэтому все то и дело подходили к ней и проводили по волосам, желали справиться с этим несчастьем. Войцеха только фыркала. Может, они ещё всем воеводством или поветом её стали бы утешать?
Наконец Войцеха ступила на лесную дорожку парчовыми туфлями и прошла вглубь, на полянку. Там немолодая пани, следившая за экзаменом, объяснила ей всё и удалилась.
Тем временем на полянке будто из-под земли появились крестьяне и ксёндзы. Они орали точно резаные, поднимая кресты и лопаты. Они трясли пустыми вёдрами, они читали молитвы и взывали к Господу, но при этом, будто грозная армия, наступали на Войцеху.
К горлу подступил мерзкий ком, которые Войцеха едва сглотнула. Как будто назло! Как будто назло разобрали все хорошие ситуации. На остальных этапах экзамена ей ещё повезло, а тут над ней словно решили поиздеваться.
С подобными мыслями она вскочила на метлу, навела дурман на крестьян. Перед глазами же появились образы костра и умирающих родителей, гладких зубов сирен, лица братишки и сестрёнки. Последних она потеряла по собственной дурости. Пока любовалась в новенькое зеркальце, разрешила поиграть у воды, которая тогда хоть и была уже не опасна для ведьм, но… Но пришли глупые сирены с их инициацией! Каким образом магия сработала — неясно, ибо обычно они ели только людей. Но, видимо, ведьмы за человекоподобных считались.
Войцеха места себе не находила, металась из стороны в сторону и даже думала пойти к Всеславу, чтоб попросить совета. Как бы на это всё отреагировали родители? Но тем временем их кости тлели в Кракове. Как она убивалась, как чуть не перевернула весь дом Всеслава, когда наставник сообщил о трагедии. Ей хотелось рвать и метать, метать гром и молнии, стереть в порошок всех, кто оказался причастен к этому.
Всеслав же успокоил Войцеху, посадил на колени и вытер слёзы огрубевшими от чародейства руками. Он не говорил ничего, лишь погладил по спине, похлопал по плечу, а потом протянул какао с трдельником.(1) Наставник умел утешать так, как никто другой, понимал её так, словно родственник или близкий друг.
Войцеха отвлеклась от воспоминаний и почувствовала, как кто-то тянет её за платье. Это оказалась рука крестьянина, который был готов поджечь её на месте. Войцеха взвизгнула и попыталась отбиться от него, но не вышло. Платье тотчас вспыхнуло, точно лучина, и Войцеха направила палец на ткань. Тут другой крестьянин схватил и повалил её лопатой, а третья уже занесла крест над головой. Войцеха сжалась и скукожилась, но тут послышался голос знакомой пани: «Экзамен окончен».
Крестьян как водой смыло, а Войцеха заскрежетала зубами. Она провалила экзамен, который, к тому же, не пересдашь никогда. Двенадцать предыдущих она сдала ещё ничего, но вот тринадцатый, самый важный! Особенно для тех, кто метил в Главный или Воеводский ковны. Куда бы она пошла с таким результатом? Гори оно синим пламенем, пропади оно пропадом.
«Что теперь скажет пан Всеслав? Он же тренировал меня столько лет, а теперь все его труды коту под хвост. Ладно, пойду туда, куда попаду. Остальные ковны будут рады принять ведьму с двенадцатью экзаменами».
Через семь дней Войцеха получила приглашение в три ковна, среди которых числился Образовательный.
— Не попала в Главный ковен, жаль, ты ведь так хотела.
— Ничего страшного, пан Всеслав, я найду способ, как туда пробиться.
* * *
Октябрь. Конец XIX — начало XX вв. Королевство Польское. Варшавская губерния. Повят N. Около того же небольшого поселения.
За кухонным столом Всеслава Наимудрейшего сидят четверо, склонившись над котлом. Ведьмочка и Кася кидают травы, специи и масла, таинственно проводят руками. После чего обе берутся за ложки и перемешивают бурлящее фиолетовое варево по часовой и против часовой стрелок. Слышатся непонятные слова, больше подходящие на набор случайных букв. Воздух наполняется терпким, немного горьковатым ароматом. Рена и Кароль мирно наблюдают, но наконец Кася произносит заветные слова.
— И-и-и… готово! Кароль, Рена, вы удостаиваетесь права выпить сей чудесный напиток первыми.
Кася зачёрпывает в чарки зелье, которое они готовили вместе с Ведьмочкой. Кароль, чьё лицо усыпано прыщами, и Рена, чья кожа огрубела от воды, выпивают зелье. Через мгновение Кароль спрашивает у подруг, появились ли какие-либо изменения, а Рена трогает лицо.
— Я как только что родившаяся сирена! А у тебя, Кароль, ни единого красного пятнышка. Спасибо, девочки.
— Уедешь, Кароль, в столицу и будешь там всем женихам жених.
Кася прикладывает ладонь ко рту и хихикает, а Кароль отводит взгляд. Ну хватит уж припоминать все его любовные похождения! Лишь Ведьмочка молчит в стороне, но вдруг выдаёт следующее.
— Лучше бы мы повторили что-нибудь посложнее! Это на первых экзаменах могли такую чепуху спросить, а тут… Тут точно такого не спросят.
— Да ладно тебе, Ведьмочка, и так всю неделю Всеслав спуску не давал. А тут друзьям помогли. Чай, в Главный ковен метишь? Мне Всеслав говорил, что у него как-то была ученица, тоже туда стремилась. И не попала! В Образовательном теперь. Интересно, может быть, среди тех, кто у нас проводил экзамены, она была?
— Никуда я не мечу! Я даже не знаю, в какой ковен хочу. Но просто… это же самый важный экзамен.
— Ну тогда и не волнуйся, Ведьмочка, как сдашь, так и сдашь. Кто возьмёт, тот и возьмёт. А вообще эти ваши ковны обязательны? У сирен, например, нет никаких ковнов и прочих штук, кроме брачных и семейных уз.
Рена откидывает длинные кудрявые локоны до лопаток — теперь она отращивает их, вновь и вновь экспериментирует над ними. То отрезает одну часть под самый корень, а вторую заплетает, то ещё что выдумывает.
Ведьмочка вешает голову и печально выдыхает.
— Желательно бы. Если ты не в ковне, то к тебе и относятся как к чему-то третьесортному. А я ж ещё и самоучка, по большому счёту. Но если про то, что ведьма — самоучка, никто может и не узнать, то вот о статусе свободной ведьмы узнать несложно.
— Но Всеслав-то тоже свободный колдун. Разве его кто-нибудь третьесортным назовёт?
Кася подбоченивается и искоса смотрит на Ведьмочку, которая тотчас становится краснее красного.
— Но он ведь Наимудрейший, не забыла? Его не за то уважают.
Кася соглашается, а потом добавляет: «А я хочу в Судебный ковен. Буду восседать и выносить приговоры». Все еле сдавливают смешок, ибо если знать характер Каси, то приговоры будут такие, что мама не горюй. Кася тут же выпячивает грудь, мол, вы не думайте, что я такая легкомысленная.
В ту же секунду на кухню входит Всеслав, говорит о том, что пора расходиться по домам. Друзья по очереди прощаются, обнимаясь. Кароль идёт в сторону деревушки, а Рена направляется к речке. Ведьмочка же остаётся в доме Всеслава, ибо добираться завтра по новой в лес — такое себе удовольствие.
Рена выходит из леса, вдыхая аромат октябрьских сумерек. Под ногами шелестят оранжевые, жёлто-зелёные листья и жухлые иголки. Розово-пурпурный закат уже давно погас, а на его месте красуется тёмно-фиолетовая гладь с месяцем и крохотными звёздами-точками. В траве уже давно поют цикады, а в воздухе витает приятный холодок. Рена спокойно идёт к речке, а по дороге видит острый, точно лезвие, камень.
«Давно пора обновить причёску, — и она внезапно, будто не по своей воле подбирает камень. — Какую сторону лучше сделать побольше, а какую поменьше? Нет, зачем мне это сейчас...»
В ту же секунду Рена хватает себя за запястье, чувствует, как веки её тяжелеют, а тело становится точно ватным. Она падает наземь так, словно не управляет собственным телом.
Войцеха подходит и, делая пассы руками, поднимает Рену. Рядом с ведьмой витает ещё и Кароль, а сама Войцеха вздыхает.
«Теперь уже ничего не поделаешь! Теперь уже ничего не поделаешь! Не поделаешь… Двести лет, а всё псу под хвост, но в этот раз всё должно сработать».
* * *
В комнатушке тускло горит свет, отчего хочется съёжиться и фырчать. Ведьмочка поворачивается с правого на левый бок, а с левого на правый — сна ни в одном глазу. Сердце колотится, как, наверное, колотились бы два, а то и три сердца. Тело будто двигается само по себе, будто кто-то сверху дёргает за ниточки, точно ловкий кукловод.
«Что-то плохое будет, что-то не то, не так. Как было бы хорошо связаться с Каролём и Реной при помощи какой-нибудь штуки. Чтоб я хотя бы их голос услышала или там лица увидела. Надо бы придумать заклятие какое! Но всё равно… Что-то плохое будет».
— Кася, тебе не кажется, будто произойдёт что-то плохое?
— Спи спокойно, Ведьмочка, всё будет нормально. Ты, видимо, перед экзаменом волнуешься.
«Может быть, Кася и права, но всё равно, бывает же такое, что не можешь объяснить какое-то чувство, а потом оно всё же происходит!»
На опушке леса стоит толпа юных ведьм и колдунов. Все они то и дело перешёптываются, переговариваются. Кто-то дрожит как осиновый лист, кто-то липнет к соседу как банный лист, обнимаясь и всхлипывая, а у кого-то лицо бледное точно белый лист.
Ведьмочка же к толпе этих листьев не относится, пусть и покусывает нижнюю губу. Куда больше её страшит тот факт, что поблизости она не видит ни Кароля, ни Рены.
«Мы же договорились, что они придут! Подбодрят нас, они же знают, как это важно для нас».
— Вижу, что ты хочешь сказать: куда же запропастились Лолек и Рена? Не боись, может быть, у них случилось что.
— Одновременно? Но даже если так, жаль, что они даже предупредить нас не смогли.
Ведьмочка хлопает ресницами, но в ту же секунду слышит, как женский голос зовёт её. Была не была! Она идёт по тропинке рядом с женщиной, которая её позвала. Женщина эта высокого роста со светлой короткой стрижкой, едва доходящей до середины тонкой шеи. Карие глаза такие же глубокие, как у Ведьмочки. Одета ведьма в чёрную юбку чуть ниже колен, чёрную рубашку и аспидовые сапожки. Ну точно туча!
А вот лицо довольно молодое для ведьмы из Образовательного ковна. Обычно приезжают старухи по четыреста лет отроду, а тут максимум лет сто дашь. Или панна туча маскируется?
В голове вспыхивает воспоминание о том, как Ведьмочка и Кася варили зелье для кожи. К двум сотням ведьмы потихоньку становятся похожи на пятидесятилетних женщин из села Кароля, поэтому частенько прибегают к этому источнику молодости. Не зря же Рена вскрикнула, что она похожа на только родившуюся сирену.
— Итак, экзамен длится тринадцать минут. Ситуация такова: ты должна сделать больно двум чудовищам, которые навредили твоим друзьям, коллегам, неважно. Можешь даже убить их.
Панна туча произносит всё так хладнокровно, будто это всё равно что стакан воды выпить. К тому же она произносит фразы так, словно просит об этом каждый день.
У Ведьмочки глаза становятся меньше хлебной крошки, ибо с какой стати ей объясняют задание? Сколько говорили, что никто ничего объяснять не будет, что может попасться что угодно! Изменилось что-то? Но их бы предупредили, значит, что-то нечисто, очень нечисто.
Ведьмочка не успевает и слова вымолвить, как панна туча толкает её на полянку. Ведьмочка вскрикивает, а перед её глазами предстают Рена с Каролём. Они сидят спина к спине, не могут пошевелиться и мычат, точно две коровы, сквозь сомкнутые губы. Ведьмочка выпадает в осадок и едва стоит на ногах.
«Какие ещё чудовища! Это мои друзья! У них там в ковне совсем с дуба рухнули?»
— Двенадцать минут! — слышится позади.
«Нет, я не буду, не буду, не буду! Как я могу? Не зря же предчувствовала, что будет нечто плохое. Но экзамен… Мне ж его не засчитают. А что тебе дороже: экзамен или друзья?»
— Десять минут! — панна туча рявкает, будто псина, сорвавшаяся с цепи.
«Я им всё объясню, они всё поймут. Всё поймут! Тем более, что я сделаю больно совсем немножко. Нет».
Ведьмочка набирает в грудь побольше воздуха и дует как можно сильнее на друзей, которых тут же обдувает морозным холодом. Потом на них падает целый сугроб, отчего Кароль и Рена начинают стучать зубами в такт. Получается некая душещипательная мелодия.
— Простите, ничего лучше я не придумала… Я всё!— Ведьмочка отводит взгляд и тихо добавляет: — Вставайте, бегите, вы чего вообще сидите? Почему до этого не сбежали? Как вы попались?
Но что в глазах Рены, что в глазах Кароля читается: «Мы даже с места не можем сдвинуться». Тут же на полянку выходит пани туча, грозно смотрящая на представшую перед ней картину.
— И вы полагаете, что справились с экзаменом, панна Ведьмочка? Как бы не так. Поэтому я склонна аннулировать ваш экзамен. Если вы хотели в Воеводский или Главный ковны, можете о них забыть.
Последнее предложение панна туча выдавливает со странной досадой, будто бы это она провалила экзамен.
— Коль сейчас такие людоедские экзамены, я отказываюсь проходить их в принципе!
Ведьмочка скалит зубы так, словно она волк, готовящийся к нападению.
«Я и так думала над тем, какое заклинание лучше использовать, чтоб не сильно навредить…»
— Может быть, ты ещё свободной ведьмой стать собираешься? Ну так знай, что сейчас свободных ведьм запретят — все обязательно должны состоять в ковнах. Ежели сопротивляться будешь, так живого места на тебе не останется.
«Врёшь ты всё! Врёшь!»
Ведьмочка поджимает губы и думает, как ей быть дальше. Рена и Кароль не сдвинутся с места, только если панна туча не велит этого сделать. Но подмога нужна позарез, а если бежать за ней, то пани туча натравит всех сверстников на Рену с Каролём, и поминай, как звали.
«Значит, буду брать хитростью…»
Ведьмочка срывается с места и чуть не сбивает панну тучу с ног, отчего та взвизгивает, а Ведьмочка бежит со всех ног к опушке.
— Не ходите на полянку! Панне плохо стало, не верьте ей, что бы она вам ни говорила. Мы с Касей за подмогой.
Ведьмочка хватает Касю за запястье и бежит во всю прыть. Остальные переглядываются и перешёптываются, поправляя широкополые шляпы и колпаки. Что же такого произошло?
Мимо проносятся ветки деревьев, а иголки так и тычут в лицо. Как жаль, что дом Всеслава находится в глубине леса! Но Ведьмочка должна была предупредить ровесников, пусть это, наверное, получилось вяло. Поверили или нет — дело третье.
В мыслях вертятся то слова панны тучи, то слова Каси.
Если вы хотели в Воеводский или Главный ковны, можете о них забыть…
Чай, в Главный ковен метишь? Мне Всеслав говорил, что у него как-то была ученица, тоже туда стремилась. И не попала! В Образовательном теперь. Интересно, может быть, среди тех, кто у нас проводил экзамены, она была?
«А вдруг это действительно одна и та же ведьма? Но, как бы то ни было, мы должны её остановить».
— Ведьмочка, ты хотя бы скажи, что случилось?
Она выдаёт всё начисто, а Кася чуть не роняет челюсть на пол. В ту же секунду на горизонте показывается дом Всеслава. Ведьмочка по второму кругу рассказывает о произошедшем и бежит в сарай за мётлами. Всеслав хмыкает, но ударяет оземь семь раз сапогом и исчезает, словно испаряется в воздухе.
«Вот хорошо колдунам! Жаль, нам остаётся передвигаться на мётлах», — Ведьмочка запрыгивает на метлу и летит со скоростью ветра.
На опушке происходит сыр-бор. Панна туча и Всеслав грозно стоят друг напротив друга, не смея даже пальцем шевельнуть и кинуть заклинание. Подростки дрожат в стороне, точно зайцы. Ведьмочка и Кася подлетают поближе, наблюдая за происходящим. Что им делать?
— Войцеха-Войцеха… Ты ведь действительно могла попасть в Главный ковен, но чем ты занимаешься теперь?
«Войцеха — такое воинственное имя! Неудивительно, что она рвалась в Главный ковен», — мысленно рассуждает Ведьмочка.
— Да, могла, но видите — мне отказывали раз за разом! Что бы я ни делала, сколько бы ни старалась. Им всё мало, я недостаточно сильна для них. Пан Всеслав, уйдите, прошу, забудьте обо всём, что здесь происходит.
— Нет, милая, не могу. Я всегда говорил, что славы можно добиться двумя путям. Ты, видимо, решила попробовать легчайший из двух. Но я тебя понимаю… Иногда стараний недостаточно, а иногда нужно перенаправить силы в другое русло.
Войцеха краснеет, походя на корзинку переспелых помидоров. После чего она накапливает в ладони магию и орёт, точно визжит:
— Нет! Он не легчайший! Не надо меня учить. Всё уже, выучили.
— Ты знаешь, на что я намекаю.
Войцеха тотчас бросает энергию в старого наставника. Всеслав отбивает её лихо, но не отвечает. Она всё кидает и кидает заклятья. Он же даже не думает идти в атаку.
Войцеха поджимает губы, а подростки стоят, будто вкопанные. Ведьмочка смотрит в сторону тропинки, которая ведёт к полянке. Рена и Кароль наверняка ещё там! Ведьмочка что-то шепчет Касе на ухо, семенит к тропинке. Тут Войцеха коварно ловит взглядом Ведьмочку и щёлкает пальцами. Ноги и руки её будто связывают толстой бечёвкой. А сама Ведьмочка безвольно топает к Войцехе.
— Кася, давай вместо меня!
Та тотчас кивает и срывается на бег.
— Войцеха, прекрати немедленно.
— Паршивка! Но ничего… Что ж, пан Всеслав, выбирайте: я прикончу её к чертям или…
Войцеха оглядывается по сторонам, а к горлу подступает ком. Как она может диктовать условия? Пусть никто не понимает, что происходит, но вряд ли она продолжит экзамен. Убить кого-то на глазах кучи ведьм и колдунов нельзя. К тому же, убить собственного наставника или его нового ученика для ведьмы — большой грех. А уж тем более потом заставить мучить людей и сирен. Нет, план трещит по швам, разваливается на кусочки.
«Кто знал, кто мог предугадать, что всё пойдёт вот так? Нет, нет, нет… Я веду себя точно ребёнок, честное слово», — едва не плачет Войцеха.
…а иногда нужно перенаправить силы в другое русло.
Перед глазами Войцехи предстают воспоминания двухсотлетней с лишней давности. Как Всеслав верил в неё, как подбадривал, как учил и ставил руку для создания нужного заклятия. А что она? Что она? Она была готова заставить подростков убивать себе подобных. Разве этому её учил Всеслав? Но что бы это дало? От убийства одних не воскресишь других. Некромантия бывает только в сказках! Да и потом… Ей хотелось прикончить всех, всех людей, всех людей. Даже при помощи неофитов — это трудновыполнимая задача.
— Перенаправить в другое русло, — с этими словами Войцеха призывает метлу и исчезает в сгущающихся тучах.
Чары тут же спадают с рук и ног Ведьмочки, а на полянку выбегают Кася, Кароль, Рена, и куча сиреньих с людскими детьми. Они все галдят наперебой, обнимаются и скачут по опушке.
— Эта панна нас оглушила и связала!
— Но для чего?
— Она хотела, чтоб они нас убили, — Рена указывает на толпу колдунов и ведьм. Они чуть не теряют дар речи и присоединяются к воплям.
— Пан Всеслав, она ведь это не из-за того, что в ковен не попала?
Всеслав кивает, мол, да не из-за этого, но не раскрывает, из-за чего. Впрочем, какая разница, думает Ведьмочка, и подходит к Касе, Каролю и Ведьмочке.
— Это ж надо было придумать, Ведьмочка! Охапку снега, — всплёскивает руками Кароль.
— Если б Ведьмочка нас водой облила, я б и глазом не моргнула. А эта туча бы сказала, что ерунда это всё. Чёй-то сирена не страдает.
Рена показывает клыки, и все трое улыбаются во весь рот.
— Но у меня и в мыслях причинить вам серьёзную боль не было!
Друзья кивают: знаем, знаем, ты и комара иногда прихлопнуть не можешь.
— А как вы думает, она аннулирует нам и другим экзамены?
— Ладно тебе, Ведьмочка, это ещё не самый страшный экзамен! Самый Страшный Экзамен — впереди. Мне вот страшно, что будет там, в столице. Говорят, сдать экзамены там сложнее сложного.
— Ой ладно тебе, — Кася треплет его по макушке. — Айда всех проводим и пойдём пить чай?
Через седмицу Ведьмочка получает письмо, в котором значится: она провалила все экзамены. Все до единого.
«Неужто Войцеха постаралась? Чтоб её! — Ведьмочка закрывает лицо руками, ревя белугой, но вдруг вспоминает про свободных ведьм. — Но, с другой стороны, я бы наверняка металась между разными ковнами. Может быть, всё не так плохо».
* * *
На тёплой кухне Всеслава Наимудрейшего пахнет пряными травами, а вся она залита оранжевым светом. Ведьмочка отхлёбывает чай и радостно болтает ногами. Рена хрустит мазуркой(2), а Кася доедает зигмунтовку(3). Всеслав же внимательно слушает всех троих.
— Я фсе фе фефила, гм, — Кася проглатывает кусочки миндаля и слизывает мусс с губ.
— Я всё же решила, что пойду в Судебный! Чай, мне попадётся случай засудить Войцеху? Хи-хи. Кароль написал, что он уже практически в столице.
— А я наконец отправлюсь в океан! Повидаюсь с роднёй. Ну а ты, Ведьмочка?
— Мне не зачли ни один экзамен, — радостно сообщает она, будто не убивалась из-за этого совсем недавно.
Её собеседницы хлопают ресницами, а Всеслав склоняет голову на бок.
— Буду свободной ведьмой!
— Изобретёшь кучу зелий и покажешь всем жабры для ведьмы! — подмигивает Рена.
— Станешь гоноровой пани!(4)
Всеслав лишь улыбается и говорит: «Так и будет, девочки, так и будет».
1) Трде́льник — традиционная выпечка в некоторых странах Центральной Европы. Делается из дрожжевого теста, наматываемого на вертел по спирали и посыпается смесью из сахара и грецкого ореха.
2) Мазурка — традиционный польский торт родом из Мазовии. Отличается небольшой толщиной — около 4 сантиметров. Мазурка представляет собой корж различных форм и размеров из песочного теста, украшенный сверху фруктами, помадкой, кремом, орехами или посыпкой.
3) Зигмунтовка — хрупкая корзинка, сделанная из песочного теста и наполненная муссом из миндаля, шоколада, с добавлением клюквы и взбитых сливок. Сверху накрыта короной из безе.
4) Гонорова пани (польск. honorowa pani) — почтенная дама.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Популярное
VKontakte
WhatsApp
Telegram
Отключить рекламу