Пьедесталы (гет)

Джеймс аппарировал в темную кухню с тихим хлопком и тяжело опустился на стул. Он сидел тихо, опустив плечи, слишком уставший, чтобы добраться до кровати, и наслаждался предрассветной тишиной.

И хотя Джеймс был совершенно измотан, уснуть он не мог, снова и снова прокручивая в голове события минувшего вечера. Его взбудоражили не заклинания, пролетавшие так близко, что звенели стекла очков — все это было уже привычной частью работы. Но когда с одного из Пожирателей слетел капюшон, и Джеймс взглянул в лицо злу, то вместо демона увидел юношу, с которым рос.

Их поместья в Оксфордшире находились по соседству, поэтому Джеймс и Бертрам Ригби в детстве были неразлучны. Бертрам был на год старше, и после того, как поступил в Хогвартс и попал на Рейвенкло, они с Джеймсом отдалились — у каждого был свой факультет, свой круг друзей. Тем не менее Бертрам был загонщиком, и когда Джеймс стал ловцом, они поддерживали добродушное соперничество на поле. Никто не смеялся громче над шутками Мародеров, чем Бертрам.

Поэтому картина, где тот самозабвенно посылает Аваду в Марлен, выбила Джеймса из колеи. Если бы Гидеон не отразил парализующие заклинание, Джеймса сейчас бы здесь не было. В детстве они соревновались из-за игрушек, кубка по квиддичу, отметок и девчонок, но это противостояние было не на жизнь, а на смерть.

Из коридора раздались шорохи, и Джеймс обернулся. В дверном проеме стояла взволнованная Лили.

— Привет, Лилс, — Джеймс потер глаза, пытаясь прийти в себя, и выдвинул для нее стул. — Что ты здесь делаешь?

— Зашла после смены, — Лили села, поджав под себя ноги. — Думала, подожду, твоего возвращения, но заснула. — она виновато улыбнулась. — Как давно ты вернулся?

— Пару минут назад.

Лили мгновение смотрела на него, прежде чем заговорить.

— Ты выглядишь усталым, иди спать.

Джеймс оперся локтями на стол и уронил голову на руки.

— Значит, не устал?

— Нет, ты права, — глядя в стол, пробормотал Джеймс. — Просто не могу уснуть.

Лили поджала губы и ждала, когда он продолжит.

— Лилс, почему мне так повезло? Что я сделал, чтобы все это заслужить? — Джеймс вдруг выпрямился и обвел рукой кухню.

Лили с кривой улыбкой оглядела потертый пол и раковину, заваленную грязной посудой.

— Я бы сказала, что вы с Сириусом не занимались домашними хозяйством и теперь пожинаете плоды, — шутливо заметила она.

Уголки губ Джеймса дрогнули.

— Я имел в виду эту жизнь. Что я сделал, чтобы заслужить здесь свое место, которое делю с лучшим другом, который мне как брат? Что я сделал, чтобы заслужить таких верных друзей? Что я сделал, чтобы заслужить девушку, которая ждет, когда я вернусь? — Джеймс посмотрел Лили в глаза. — Я был эгоистичным придурком, высокомерной тряпкой... Все, что ты говорила обо мне — правда. Ты слишком хороша для меня. Я ничего этого не заслуживаю.

Джеймс нервно зарылся пальцами в растрепанные волосы. Лили потянулась и взяла его ладони в свои.

— Джеймс, откуда у тебя берутся такие мысли? Почему ты думаешь, что не заслуживаешь эту жизнь? Ты замечательный друг; я знала менее верных хаффлпаффцев. И ты замечательный парень. Лучше и желать нельзя.

— Но все те бесчинства, которые я творил… люди, над которыми я издевался… — он не смог закончить, и слова повисли в воздухе.

«Сопливус… Достаточно того, что он существует» — как наяву услышала Лили.

— Ты вырос, Джеймс, — тихо, но твердо сказала она. — Ты спросил, чем заслужил эту жизнь: ты изменился. Ты больше не тот мальчик.

— Но этого не должно было произойти, — Джеймс посмотрел на нее, и Лили увидела в его глазах отчаяние. — Сегодня вечером, Лили… сегодня вечером я видел…

Джеймс сбивчиво рассказал, как мальчик, которого он знал с детства, стал Пожирателем. Они вместе играли, вместе росли, и в Бертраме Ригбе не было и намека на тьму. Они были так похожи.

Наконец, когда слова кончились, Джеймс погрузился в молчание. Выглядел он так, словно ждал отпущения грехов от священника.

— Джеймс, ты расстроен из-за того, кем стал Бертрам? Или из-за того, что мог пойти по его пути?

Джеймс вскинул голову, и по его лицу было ясно, что ее слова попали в цель.

— Наверное, и то, и другое.

Им потребовалось пару минут, чтобы осознать признание.

— И что эта за чушь насчет того. Что я слишком хороша для тебя? — сменила тему Лили.

— Староста факультета, любимица учителей, — начал загибать пальцы Джеймс.

— Капитан по квиддичу, староста, всеобщий любимец… — парировала Лили.

Джеймс улыбнулся.

— Это всего лишь популярность. А ты добрая, отзывчивая. Все приходили к тебе со своими бедами. Все любили тебя Лили, потому что ты хорошая.

— Знаешь, у меня от тебя голова пухнет.

— Ну, у тебя довольно пышные волосы, чтобы скрыть небольшую припухлость, никто и не заметит.

— И в любом случае, я далека от совершенства. Конечно, я стараюсь помогать нуждающимся, но, если люди творят ерунду, я буду с ним жесткой, как МакГонагалл.

— Верно, — пробормотал Джеймс, вспоминая направленную на себя палочку и суровый взгляд.

— У меня ужасный характер. Помнишь, как Сириус стащил мою книгу по арифмантике?

— И ты заколдовала ее так, чтобы она летала за ним повсюду и била по голове, — усмехнулся Джеймс. — Блестяще придумано.

— И я ужасно придирчива. Все должно быть именно так, как я привыкла.

— О, Мерлин! — простонал Джеймс. — Я думал, что убью тебя во подготовки к ЖАБА. Все эти разложенные на своих местах книги и заглушающие чары!

— Скорее всего, это я бы тебя убила. Ты ведь так и продолжал класть мою книгу по чарам к зельям, — припомнила Лили.

Джеймс поднял руки в знак капитуляции.

— Виновен, но это была ради твоего же блага. Никто не должен быть настолько организованным.

— И Мерлин тому свидетель, я делала много порицаемых обществом вещей… просто спроси Петунию!

Теперь Джеймс действительно рассмеялся.

— Лилс, если ты вспомнила Петунию, чтобы указать на свои недостатки, думаю, мы их исчерпали.

— Просто признай, Джеймс: твоя девушка — уродка, как всегда говорила Туни.

— Ну раз ты упомянула об этом… — Джеймс многозначительно замолчал, и Лили шлепнула его по руке. — Ой! Я хотел сказать, что ты немного эксцентричная.

— А если серьезно, тебе не кажется, что пришло время позволить мне сойти с пьедестала, на который ты меня возвел? Мне там явно не место.

— Нет? Где же тогда твое место?

— Здесь с тобой. Мы оба неидеальны.

Джеймс взглянул на нее и улыбнулся.

— Тогда быть неидеальным не так уж плохо.

— Согласна, — кивнула Лили. — В конце концов, смириться с этим гораздо проще, когда я не пьедестале.

Она наклонилась и поцеловала его.

И хотя Джеймс знал, что не заслуживал этого, в тот момент он был самым счастливым человеком на свете.