Глупый человек ждет глупостей от других (джен)

Флер было четырнадцать, когда люди перестали говорить ей, что она вырастет красавицей; по их мнению, она уже ею стала. Взрослые стали внимательнее, сверстники не изменились: мальчишки все также влюблялись в нее, девчонки недолюбливали. Ничего нового.

Впрочем, Флер быстро осознала, что мальчики ее возраста ей не интересны, а с девочками можно дружить.

Томас Деверо стал ее первым парнем. Он был на три года старше и происходил из семьи торговцев.

Она разбила ему сердце в пятницу перед окончанием учебного года, просто потому что ей было скучно.

«Жаль, что она и паренек Деверо расстались, — сокрушался друг ее родителей на праздновании двадцатилетия их свадьбы. — Из Флер вышла бы замечательная жена».

Кровь вейлы вскипела в венах, и Флер ударила бы мужчину, если бы бабушка не коснулась ее запястья и не завела вежливый разговор.

— Девочка, — позже сказала ей бабушка, когда они сидели в креслах в саду под лиственным навесом, а вокруг порхали светлячки, — люди всегда будут предполагать о тебе две вещи, потому что ты красива: что ты станешь хорошеньким трофеем в браке и будешь рада этому.

— Ну и пусть, — бросила Флер, заправляя выбившуюся прядь волос.

Бабушка кивнула, и на миг ее глаза вспыхнули красным.

— Заставь их увидеть.

На следующий год Флер еще реже ходила на свидания и стала лучшей ученицей. Когда семестр закончился, она как никогда чувствовала себя довольной и уверенной.

— Пожалуйста, давай поедем в город, — упрашивала Габриэль, сжимая руку Флер в своих крошечных ладошках.

Их родители улетели в Италию, но Флер с Габриэль весело провели время вместе в Париже: ходили в музеи и на экскурсию по городу с нанятым родителями преподавателем по истории, молодым археологом Джеффри Уильямсом, который показал им места сражений с Гриндевальдом и рассказал о моде волшебников четырнадцатого века.

— Я люблю его, — счастливо хихикнула Габриэль, когда они укладывались спать. Ее огромные глаза в пол-лица светились. — Он такой же умный, как и ты, Флер. И забавный. И знает обо всем на свете. Однажды мы поженимся, я уверена!

— Ты слишком юна для замужества, — возразила пораженная таким заявлением Флер.

— Мама говорит, что я должна думать о будущем, потому что никогда не буду такой же хорошенькой, как ты, — улыбнулась Габриэль.

Флер почувствовала, как ее человеческая голова вытягивается в остроклювую птичью, когда взяла лицо сестры в ладони.

— Ты милая, добрая и честная, и я всегда буду любить тебя, даже если ты станешь старой девой, будешь жить на дурацкой ферме и держать коз.

Габриэль рассмеялась, и ее звонкий смех отразился от золоченых канделябров.

— Ты будешь любить меня, даже если я буду похожа на тролля? — придвинувшись ближе, так что их носы почти соприкоснулись, спросила Габриэль.

— Даже если ты станешь медузой, — пообещала Флер.

— Я люблю тебя не потому, что ты красивая. Я просто люблю тебя, — призналась Габриэль и заключила ее в объятия.

Флер хотелось закричать на весь мир.

Поэтому, когда Джеффри пригласил ее на ночную экскурсию по старому Парижу, она отвергла его предложение. И его ухаживания. Сестре она об том так и не сказала.

К тому времени, как ей исполнилось шестнадцать, Флер перестала ходить на свидания с одноклассниками, но каникулы провела в компании датского принца. Круг знакомых ширился, но оно и понятно: девушкам нужен был лидер, а у Флер были нужные для этого качества.

— Когда совы престанут прилетать? У тебя столько поклонников, что я уже устал их сдерживать, — с улыбкой заявил отец через три дня после Нового года. На самом деле ему нравилось, что к дочери проявляли такой интерес — сам он всегда стремился быть в центре внимания. Ее красивая блестящая мать тоже считала восхождение Флер по социальной лестнице предметом гордости.

— Я нужна им, — ответила Флер, примеряя присланные бабушкой новые платья из Милана.

— Почему ты с ними дружишь? — смущенно спросила Габриэль. — Они же злые.

— С ними все в порядке.

— Ты хотела сказать, что они хорошенькие, — с раздражением возражала Габриэль. — Но они тебе не нужны. И принц тоже. Ты лучше всех их вместе взятых.

В марте Флер без угрызений совести сообщила в коротком письме принцу о расставании. И стала дружить с девушками, которым искренне нравилась учеба. Приятно было видеть, что ее влияния хватало, чтобы они тоже стали популярны. Казалось, Флер покорила весь мир: профессора ее обожали, сверстники тоже. Она была лучшей ученицей, и семья гордилась ею. Чего еще можно желать?

Флер была уверена, что сойдет с ума, если не произойдет что-нибудь интересное.

Когда объявили о проведении Турнира Трех Волшебников, Флер встрепенулась: она не сомневалась, что поедет.

— Звучит забавно, — прокомментировал отец.

— Варварство, — осудила мать.

Флер их не слушала.

— Надеюсь, выберут тебя. Ты станешь великим чемпионом! — восторгалась Габриэль.

В тот год Флер сражалась с драконом, танцевала с самым красивым юношей на балу, влюбила в себя половину Англии, встретила будущего мужа и чуть не умерла со страху, когда Виктор Крам наложил на нее Непростительное заклинание.

Она повстречалась со знаменитым волшебником в пятницу и снисходительно назвала его маленьким мальчиком, прежде чем поняла, кто он такой. В пятницу Гари вытащил ее сестру из озера, а неделей позже спас жизнь Флер (но не смог спасти Седрика Диггори).

— Тебе не следовало участвовать, — сокрушалась мама, когда Флер вернулась домой.

— Мама, я чемпион.

— Думаешь, мужчину будут волновать такие вещи? — вскипела мама. — Твой отец женился на мне не из-за ума или храбрости, а потому что я полувейла. И этим же будет руководствоваться твой будущий муж.

— Мужчина женится на мне только потому, что я ему позволю, — холодно оборвала Флер. В тот день она отправила письмо с согласием на работу в Гринготтс на неполный рабочий день, которую ей предложили месяцем ранее.

В первый рабочий день, когда британский коллега вел Флер по лондонским туннелям, она вспомнила Джеффри — ему бы здесь понравилось. Гоблинов не волновала ее красота, только ум. Это было так непривычно, страшно и захватывающе.

— Должен признаться, я не думал, что ты продержишься дольше месяца, — признался Билли после их второго свидания.

— Потому что я девушка? — обиделась Флер. — Потому что не вписываюсь?

— Нет, — глаза Билла блестели, когда он, опершись локтями на стол, подался вперед. — Потому что ты француженка.

Она влюбилась в Билла в субботу, когда он попросил ее снять проклятие мошенников. Тем вечером Флер его поцеловала, не сказав почему.

Билл попытался разбить ей сердце майским воскресеньем, когда решил уехать на войну без нее.

— «Сам-знаешь-кто» не твоя проблема, — произнес он, собирая вещи.

Флер встала между ним и сумкой и твердо заявила:

— Если он твоя проблема, значит и моя тоже.

— Флер, это не игра, — предупредил Билл. Почему-то ему вдруг стало важно, что она на шесть лет моложе его.

— Думаешь, я этого не понимаю? — разъяренно воскликнула Флер. — Я помню Седрика Диггори. Помню лицо Гарри Поттера, когда он вернулся с телом. Помню твое лицо, когда ты узнал о ранении отца. Ты не будешь одинок в этой борьбе, я этого не допущу.

— У меня там семья, у тебя — нет, — слабо возразил Билли.

— Теперь ты моя семья, — Флер показала кольцо, которое он подарил ей зимой. — Я не позволю пренебрегать собой.

Вздохнув, Билл улыбнулся, как умел только он, и обнял Флер.

— Я люблю тебя, ты знаешь?

— Потому что ты не дурак.

Билл получил ужасные шрамы во вторник, и с тех пор, когда люди видели их вместе, то неизменно задерживали взгляд на Флер, словно не могли поверить, что она с ним. Тогда Флер крепче сжимала руку Билла и гордо вскидывала подбородок.

Гарри Поттер появился в их доме в четверг, похоронив во дворе домового эльфа и оставив там гоблина и раненых друзей. Он извинился перед ней, и тогда Флер напомнила о том, как он спас ее сестру.

— Не мог же я оставить ее там.

— Мог. Я бы оставила Рона.

Гарри вздохнул и больше в то пятничное туманное утро ничего не сказал. Флер не понимала Гарри, но точно знала, что никто больше не спутал бы его с маленьким мальчиком. Отдав ему карты и письма, она пообещала позаботиться об оставленных на ее попечение людях.

Неделю спустя Флер стояла на берегу и наблюдала, как море перекатывает волны, словно гигантский дикий зверь потягивается. Она подумала о прошлой себе: та четырнадцатилетняя девчонка не выпила бы оборотное зелье ради Гарри; не стала бы ухаживать за Луной Лавгуд; отказалась бы помочь старому ворчливому гоблину. Жемчужина своей семьи, она плыла бы по течению, не обремененная заботами.

Но та девушка оказалась изгнана правдой бабушки, верой Габриэль и любовью Билла. Растаяла после столкновения с драконом, пропала в глубинах Великого озера. Флер изменилась: она осталась такой же красивой и умной, но вместе с тем стала чем-то большим. Наконец-то.

Флер улыбнулась и подумала об амбициях, которых, по мнению окружающих, у нее не должно было быть.