Тёплое впечатление (джен)

Минато давно так не нервничал, как сейчас.

Если верить Джирайе-сенсею, визит к родителям ученика — не такое уж и сложное дело. Его с большой натяжкой можно было назвать официальным, что-то вроде «Мне жаль, если ваш ребёнок погибнет, но я сделаю всё возможное, чтобы этого не случилось».

Минато такой подход немного насторожил: если он правильно помнил, его мать не особо оценила этот конкретный визит Джирайи, однако беспечность сенсея немного его успокоила.

Ведь если Сакумо Хатаке был хоть на малую долю так же страшен, как его пятилетний сын (прибавить к этому тридцать с лишним лет боевого опыта), Минато предпочел бы провалиться сквозь землю, нежели объяснять, как его чадо умудрилось сломать себе руку.

Всего за одну неделю знакомства он понял, что Какаши можно описать многими словами, но нормальным его точно не назовёшь. На ум приходили «злой», «гениальный» и «засранец». Слово «злой» Минато быстро отбросил, увидев, как мальчик остановился посреди тренировки, чтобы погладить бродячую собаку.

Но засранец он был ещё тот.

Минато проглотил комок в горле. Идущий рядом с ним Какаши выглядел совершенно безобидно. Он был невысоким для своего возраста, с большими тёмными глазами и довольно милым лицом (Минато весьма быстро понял, что не стоит отпускать никаких комментариев на этот счёт). А ещё его волосы… Что ж, Минато мог только посочувствовать.

Что касалось характера мальчика… Тут-то и начинались проблемы. Сейчас, пока они стремительно шагали по улицам Конохи, с лица Какаши не сходила угрюмая гримаса. Причина его расстройства была также причиной беспокойства Минато: маленькая перевязь, которая прижимала его недавно травмированную руку к груди.

Мальчик быстро оправился от шока и заключил, что этот новый опыт ощущения боли был «вообще ни о чём», после чего разочарованно принял тот факт, что его тело склонно ломаться от перенапряжения.

Попытка объяснить ему, что это вполне естественно, со всеми случается, и вообще не стоит себя винить, заставила его лишь сильнее нахмуриться.

На мгновение Минато задумался: может, у мальчика были другие причины злиться? Например, разочарованный родитель?

По словам Джирайя-сенсея, Хатаке Сакумо был безумным человеком. В хорошем смысле; он был из тех сумасшедших, которым вы бы доверили прикрывать себе спину. Это должно было обнадежить Минато, но на деле не особо помогло.

Как и загадочные слова Кушины про то, как Сакумо однажды проверял её команду: подробности она утаила, но каким-то образом в этой истории были задействованы собаки, невероятно огромный моток пряжи и любовный роман, принадлежавший жене Сакумо. Как именно из этого мог получиться тест для генинов оставалось загадкой, но ужас на лице Кушины говорил сам за себя. Когда он попросил объяснить, она рассмеялась и одарила его ласковым взглядом, будто говорившим «Какой же ты у меня дурачок».

— Сакумо-сенсей — хороший человек. Будешь вести себя как следует, и он не сожрёт тебя живьём, — добавила она с коварной усмешкой.

Они явно не думали, что человек вроде Сакумо сделает с молодым наставником, если пострадает его сын.

— Далеко ещё? — спросил он Какаши.

Мальчик оторвал взгляд от дороги и пнул ближайший камешек.

— Это недалеко от стены, рядом с парком Кои. А что, вы устали, Минато-сенсей? — вопрос был произнесён с вызовом, будто это Минато был пятилетним ребенком со сломанной рукой.

Минато натянуто улыбнулся и решил, что лучше просто игнорировать все раздражающие комментарии мальца.

— Ты уверен, что твой папа уже дома?

Какаши кивнул. Непослушная чёлка упала ему на глаза, и он нетерпеливо смахнул её здоровой рукой.

— Вчера ночью он вернулся с задания. Важного, — добавил он и оценивающе глянул на Минато, проверяя, произвёл ли ответ должное впечатление.

— Готов поспорить, он легко с ним справился, — серьёзно сказал Минато.

Угрюмый взгляд мальчика слегка прояснился.

— Конечно, — сказал мальчик с уверенностью ребёнка, которому никогда не приходилось разочаровываться в своих родителях.

Еще один аргумент в пользу теории «Сакумо Хатаке — любящий отец». При любых других обстоятельствах это несомненно порадовало бы Минато: насколько он знал, у Какаши было не так уж много друзей его возраста.

Зато на его стороне был отец, готовый накостылять семнадцатилетнему джонину за то, что подверг сына опасности. Бывали времена, когда Минато нравилось быть самым молодым наставником в деревне, но куда чаще он чувствовал себя слишком юным и неопытным. Например, сейчас, когда ему придётся рассказать живой легенде, что его единственный сын был ранен, находясь под присмотром Минато.

Не то чтобы Минато был в этом виноват, но мало ли что наговорит Какаши отцу. В свои пять лет мальчик уже был хитрее, чем многие шиноби.

Чья-то маленькая рука дёрнула его за рукав. Минато вздрогнул от неожиданности. Какаши нетерпеливо посмотрел на него и указал на тропинку, исчезавшую среди деревьев.

— Я знаю короткую дорогу, — не дожидаясь ответа, Какаши повёл его за собой.

В какой-то момент Минато смирится со своей неминуемой гибелью, но не сейчас. Он снова сглотнул, удивляясь, почему у него так пересохло во рту. Сакумо — человек здравомыслящий, он наверняка поймёт, что в этом не было ничьей вины. Только вот Сакумо был опытным джонином Конохи, а все они, как известно, заведомо сумасшедшие. Особенно те, кто принадлежал к поколению Джирайи-сенсея.

Какаши повёл его через отдалённую часть парка, мимо огромных дубов, которые наверняка росли тут ещё со времён Шодайме. Сразу за деревьями показался средних размеров дом, построенный в традиционном стиле, с уютной верандой и небольшим садом камней. На крыльце их встретила большая собака, что вполне ясно указывало на владельца дома.

— Химе! — Какаши впервые за всё утро улыбнулся. Он протянул здоровую руку, и собака радостно подбежала к нему. Она выглядела как дворняжка с пушистым мускулистым телом акиты и широким лицом овчарки. Её шерсть была густой и белой, с кремово-желтой спинкой.

Судя по умному взгляду, собака была нинкеном, но для Какаши она готова побыть большим пушистым питомцем и позволить почесать себе животик. Мальчик практически сидел у неё на спине, когда она внезапно заскулила и обнюхала его раненую руку. Хуже того, она перевела осуждающий взгляд на Минато.

Какаши издал раздражённый стон и отмахнулся.

— Я в порядке, Химе.

Внутри дома зашевелилась большая сигнатура чакры. Она чем-то напоминала чакру Какаши, но если у Какаши была маленькой и колючей (удивительно, что у него вообще была развитая сигнатура в таком возрасте), по сравнению с ней источник чакры Сакумо Хатаке казался огромным и угрожающим.

Минато вытянулся в струнку. Его собственная чакра невольно вспыхнула, как защитный механизм. Однако, несмотря на свой размер, сигнатура Сакумо ощущалась спокойной и неповоротливой, даже немного сонной.

Он ведь вернулся домой прошлой ночью? Минато виновато поморщился. Наверное, он как раз отдыхал после тяжёлой миссии.

Какаши провёл его в коридор, где Минато помог ему снять ботинки. К тому времени Сакумо взял свою чакру под контроль и придал ей более компактную форму, как делали большинство шиноби его уровня, находясь в компании других людей.

— Это ты, Какаши? Уже дома? — произнёс низкий голос. В прихожую зашёл человек, одетый в спортивные штаны и старую майку. Его волосы были распущены, но, подойдя к ним, он собрал их в свободный хвост. Именно этого человека Минато и боялся последние два часа.

— Папа, я сломал руку, — вдруг ни с того ни с сего выпалил Какаши.

Сакумо остановился на полпути. Одной рукой он придерживал волосы, тогда как другая неловко замерла в воздухе.

— Сломал? — повторил он, переводя взгляд с сына на собаку и обратно.

— Он не сказал мне, что так бывает, — Какаши ткнул пальцем в Минато.

Ещё никогда Минато так не хотелось использовать технику дотон и выкопать себе могилу. Он застыл, пригвождённый к месту вниманием со стороны Сакумо и его нинкена. Если бы Какаши был ребенком Цунаде или Кушины, он бы отделался синяками и психологической травмой на всю жизнь. Будь он сыном Сандайме, Минато подвергся бы самому разочарованному взгляду, известному человечеству.

— А, вот как, значит. Кажется, я сам говорил тебе, что кости могут ломаться, — Сакумо упёр руки в бока и посмотрел на своего сверху вниз. Спустя мгновение на его лице появилась ласковая улыбка, и он опустился на колено, чтобы осмотреть поврежденную руку. Химе ткнула лапой в бок Сакумо и тихо заскулила. — Больно было?

Минато затаил дыхание. Такого ответа он не ожидал.

Пока он наблюдал, Сакумо положил руки на плечи сына и провёл большим пальцем по его щеке.

— Ты снова пробовал двойной штопор с дзюцу земли? — спокойно спросил он.

Какаши отвёл взгляд.

— Нет, — пробубнил он угрюмо.

Сакумо приподнял бровь.

— Какаши…

Вот он, тот самый разочарованный взгляд, которого ожидал Минато.

Какаши заёрзал на месте. Его нижняя губа дрогнула, и он кивнул.

Сакумо вздохнул.

— Я же говорил тебе подождать, пока не подрастешь, — он покачал головой в притворном разочаровании. — Ну что мне с тобой делать?

Какаши опустил голову так низко, что его подбородок почти касался груди.

— Прости, — сказал он едва слышным голосом. Минато ещё не видел его таким пристыженным.

Сакумо снова вздохнул.

— Я рад, что с тобой всё в порядке. А теперь иди внутрь. И не забудь поздороваться с мамой.

Какаши быстро кивнул и пробежал мимо отца, резво ступая босыми ногами по деревянному полу.

Сакумо поднялся и одарил Минато утомлённой улыбкой. В этот момент Минато отчётливо увидел усталость в его осанке и взгляде.

— Да уж, хлопот с ним не оберешься, правда? — сказал Сакумо.

Минато напрягся. Внезапно он очень остро ощутил свой юный возраст по сравнению с более опытным шиноби. Теперь, когда всё внимание Сакумо было приковано к нему, в голове крутилось лишь одно: перед ним — Белый Клык, живая легенда.

— Да, сэр, определенно, сэр, — выдал он.

Сакумо рассмеялся.

— Минато Намикадзе, да? Не волнуйся, я знаю своего сына. У него талант попадать в неприятности. Ты отвёл его к врачу?

Минато постепенно взял себя в руки. Сакумо… не винил его?

— Да, в больницу. Сказали, что у него небольшая трещина в локтевой кости, но её быстро залечили. Молодые кости легко срастаются, — повторил он слова врача.

Сакумо понимающе кивнул.

— Неделя отдыха, я так понимаю?

— Да, сэр.

— Можно просто Сакумо. Или Сакумо-сан, если ты настаиваешь на формальности, — сказал Сакумо и жестом пригласил его в гостиную.

Комната была выполнена в таком же традиционном стиле, что и весь дом, что, впрочем, не делало её менее уютной. Было заметно, что дом этот любили. По всей комнате стопками были раскиданы книги, вдобавок к нескольким книжным шкафам, стоявшим у стен.

Какаши сидел на коленях перед буцуданом⁽¹⁾, почтительно склонив голову. Помимо обычных предметов, которые можно было увидеть в подобном святилище, его украшала фотография темноволосой женщины. Прежде чем Минато смог разглядеть её, Какаши уже встал с колен и побежал на кухню, вероятно, проголодавшись.

Внимание Минато притянула фотография. Женщина была красивой, со знакомыми серыми глазами и родинкой на щеке, хотя её нос выглядел так, будто его когда-то ломали. Она казалась слишком молодой, чтобы находиться в буцудане.

Повернувшись, он увидел грустную улыбку на лице Сакумо. Минато ощутил укол вины.

— Простите, я не хотел…

— Ничего страшного. Я не был уверен, знаешь ли ты, но… — уголок его рта приподнялся, но улыбка казалась фальшивой. Он присел на колени у алтаря и нежно коснулся рамы. — Четыре года прошло. Я стараюсь сохранить память о ней для Какаши, но иногда мне кажется, что он не совсем понимает.

— Примите мои соболезнования, — сказал Минато, на этот раз более искренне.

Сакумо пожал плечами.

— Я расскажу ему больше, когда он подрастёт. А пока у него останутся тёплые впечатления о ней. Может, этого будет достаточно, — он выпрямился. — К слову о тёплых впечатлениях. Нельзя, чтобы наше знакомство закончилось на такой мрачной ноте. Не хочешь остаться на ужин? Я бы не прочь узнать тебя поближе. Какаши и Кушина много о тебе рассказывали.

Щёки Минато залились краской. Он ответил, запинаясь:

— Я… я был бы польщен, спасибо… Постойте, правда?

Печаль покинула взгляд Сакумо, и он рассмеялся.

— Конечно, они ни за что в этом не признаются, но ты произвёл на них впечатление. Я уже однажды застал, как Какаши понарошку использовал твой расенган, и хотел бы и сам его увидеть.

Белый Клык Конохи хотел увидеть его новое дзюцу. Минато почувствовал лёгкую слабость в ногах.

— Я мог бы показать вам после обеда, — слабо предложил он.

Сакумо снова рассмеялся и хлопнул Минато по плечу с такой силой, что тот пошатнулся. На кухне что-то грохнуло Вскоре в гостиной послышался отчётливый запах гари. Лицо Сакумо резко побелело.

— Какаши, я же говорил тебе не играть с плитой! — крикнул он и бросился на кухню.

Минато слабо улыбнулся, глядя ему вслед. Какаши был немного странным, но также очаровательным и талантливым малым. Его отец, несмотря на репутацию свирепого шиноби, больше не казался холодным и пугающим незнакомцем.

Возможно, ужин прошёл немного неловко, и, может быть, он слегка перестарался, когда демонстрировал после этого своё новое дзюцу. Но увидев, как Сакумо стащил сына со стола и закружил в объятиях, Минато почувствовал, что всё так и должно быть.

Его взгляд невольно вернулся к женщине на алтаре. Ему показалось, будто в её глазах появился озорной огонек.

Тёплое впечатление? Да. Это он понимал.

1) небольшой семейный алтарь в традиционных японских домах

Вернуться к тексту