Город из Лепестков Хризантем: Вода (гет)

— Ну что, сегодня продолжим? — с нескрываемым энтузиазмом произнесла я, пока две мои маленькие мамзели залезали под одеяла.

— Да-а-а!.. — в один голос радостно закричали они.

— Тогда быстро все под одеяло, и продолжим! — скомандовала я, и две мышки тотчас шмыгнули по своим норкам. — Так, на чем я остановилась? Ах да…

Так вот — я осталась! Были ли сомнения? Конечно, были! Я тогда немного сомневалась в собственной объективности взвешивания за и против, и выбор мой шел больше от сердца, чем от рационального, логичного и холодного разума. Винила ли я себя за такой выбор? Поначалу, скажем, тоже да, винила. Но со временем это чувство ушло, когда я начала привыкать к этому удивительному и сумасшедшему миру. Я ощущала себя Алисой в стране чудес уже после того, как выяснила, как глубока кроличья нора, и так же, как героиня, пытались понять этот мир, но в глубине души знала, что понять его нельзя, но можно стать частью его, влиться в него, сделать его родным и привычным. И, возможно, так бы пришло его понимание. А пока… Что ж, пока я оказалось всего лишь в начале пути, и скажу вам по секрету, этот мир для меня помаленьку переставал быть чужим и неестественным.

— Я туда не пойду! — уперев руки в бока, твердо произнесла я.

— Пойдешь! — Ита стояла ко мне спиной, но я чувствовала, как эта рыжая малявка ухмыляется во весь рот. — Еще как пойдешь. К тому же, туда указывает компас.

Я подняла руку и со смешанным чувством печали и злости посмотрела на красную стрелку. У этого, так сказать, прибора, что дала нам Таиеко в помощь, не было сторон света, а только маленькая стрелочка, которая предательски указывала мне путь под воду… Или в воду… Короче, было непонятно. Скажу так: мы выбрались из канализации — чистые, сытые, переодетые в новые кимоно; красивые, конечно, но не такие цветастые, как, например, у той же госпожи Таиеко, и с минимальным рисунком, чтобы не привлекать излишнее внимание. Плюс госпожа русалка вручила мне компас и туго набитый монетами кошелек, который я подвесила на шнурке с большими красными бусинами прямо на пояс от штанов хакама. И внутри позвякивали денежки на разные расходы. Так вот, Ита вывела меня, как она сама сказала, к району Суики или району воды, и теперь я стояла в десятке шагов от плотной голубой водной стены, поднимавшейся вверх на бог знает сколько метров или даже километров. Стена чуть колыхалась, словно океанская гладь под легким ветерком, а вода была почти прозрачная, и я могла, если немного напрячь зрение, увидеть за стеной расплывающиеся силуэты: в первую очередь рыб, потом каких-то зданий и теней, что не плавали, как рыбы, а ходили по дну, если можно так выразиться. А потом я увидела гигантскую тень — черный силуэт какого-то невиданного зверя, что растянулся на пару десятков метров. Меня бросило в дрожь.

«А вдруг это акула? — подумала я и поняла, что машинально отступаю назад. — А может, это кит? Или еще какая-то неведомая страшная тварь. И туда хотела затащить меня Ита? А если меня съедят? Я же плавать не умею! Вот же зараза…» — думала я, инстинктивно понимая, что все-таки придётся себя пересилить и, перекрестившись, войти туда.

— А компас не может ошибаться? — спросила я вроде бы и серьезно, но на самом деле просто тянула время, так как хотела подольше оттянуть тот момент, когда я добровольно запишу себя в утопленницы. — И вообще, как ты думаешь, ей можно доверять?

— Ну… — протянула Ита, потягиваясь. — Компас, скорее всего, не ошибается, вещь-то магическая, а с этим у духов строго. А насчет доверия... — Ита задумалась на несколько секунд. — Духи, они ведь разные бывают. Кто знает.

Я взглянула на свою подругу, эту рыжеволосую бунтаршу, и улыбнулась. Я была рада, что Ита рядом. Была рада, что с момента, как мы покинули госпожу Таиеко, Ита ожила и стала даже более радостной, что ли, чем обычно.

«Видимо, она всё-таки простила меня, когда поняла, что я серьезно хочу остаться с ней», — подумала я.

— Ну а ты что думаешь, Черная? — сказав это, Ита весело ткнула меня в бок, но успела отбежать, когда я хотела отвесить ей подзатыльник.

— Я… Что я думаю? — я пристально посмотрела на компас, вспоминая весь разговор и пытаясь окончательно понять смысл слов госпожи Таиеко.

— Этот город — тюрьма для Императора в оковах, что безымянный правит этим городом и кормится со лжи и обмана, заманивая духов в свою темницу, — говорила Таиеко. — Его власть почти безгранична здесь, потому что каждый платит ему дань частичкой себя, пока находится в городе. Но его стражи отнюдь не всесильны, и некоторые духи все еще пытаются сопротивляться его власти, хоть и знают, что дань все равно придется платить. Другие сами пытаются властвовать за счет более слабых, а третьи прячутся и от власти императора, и от произвола тех, кто сильнее, но и те, и другие все равно платят дань, и Император становится сильнее. Обман его велик, и потоки лжи и лести притягивают все новых духов, словно мотыльков на огонь.

— Но почему же никто не взбунтовался против Императора, раз он так жесток? — спросила тогда я.

— Были смельчаки, но стоило им ворваться во дворец, они пропадали в его недрах. Многие не вернулись, а те, кто вернулся, клялись в верности Императору и становились его слугами.

— Но кто он такой?

— История его сокрыта от нас где-то в глубине прошедших событий, я знаю одно — у нас появился шанс разорвать цепи и свергнуть Императора. Ты ключ от города! Ты откроешь все замки и скинешь оковы!

— Но как? — ошарашенная таким заявлением, воскликнула я.

— Ищи то, что он потерял! Император никогда не признается, но в глубине души он хочет вернуть потерянное. Найди и верни ему это, тогда мы станем свободными! Возьми компас и иди по нему.

— Я думаю, это как в сказке: иди туда, не зная куда, и принеси то, не знаю что! — фыркнула я, выпячивая губы.

— А-а-а? — протянула Ита, взглянув на меня недоумевающими большими алыми глазами.

— Не бери в голову, — отмахнулась я. — Я просто ворчу. Ладно, хоть деньги теперь есть! — добавила я, пытаясь немного отвлечься, и коснулась Инро, отчего монетки весело зазвенели внутри.

— Ну идем уже! — вдруг заныла Ита, хватая меня за руку и волоча за собой с такой силой, что я еле ее остановила.

— Ты смерти моей хочешь?! — вскричала я. — Там же вода. Я утону-у-у, — я специально растянула последнее слово, чтобы Ита поняла.

— О-о-о… — раздраженно не то промычала, не то прорычала Ита, опуская руки, словно те в одночасье налились свинцом. — Перестань уже ныть! Там такие суши делают, вкуснотища, — Ита облизала губы. — Я голодная! А ты вынуждаешь меня торчать здесь.

Я снова взглянула на гигантскую стену воды, что теперь нависала надо мной в каких-то двух метрах, почесывая затылок и пытаясь придумать, что же соврать, чтобы не ходить туда. Но прежде, чем я успела вообще что-то придумать, Ита, видимо, решила все за меня, сжала мою руку в железных пальцах и изо всех сил потащила в воду. Громкий всплеск. В последнее мгновение я только и успела, что задержать дыхание, и провалилась в объятия теплой воды.

Я пыталась вырваться, но Ита, вредина такая, не отпускала меня, а, улыбаясь или, вернее, по-звериному ухмыляясь, обнажая два ряда белых зубов, с четырьмя неестественно длинными клыками, тащила меня все глубже. Воздух в моих легких уже начал заканчиваться. Я думала, это все, сейчас я умру. А потом подумала, что сразу попрошу у бога еще минуточку жизни и придушу эту девчонку. Как я испугалась — это просто не то слово. Уже хотела было в отчаянии даже ударить Иту, как вдруг исчезли последние силы, что держали еще толику воздуха в моих легких, и я открыла рот, выпустив на волю оставшиеся пузырьки.

И ничего… Ничего не произошло. Как бы сказать? Я ни разу не тонула, да еще так, чтобы быть на грани между умирающей надеждой и неминуемой смертью, так что просто не могу передать эти ощущения. Скажу просто и прямо — я могла дышать! Да, дышать под водой. Прямо как рыба, только жабр у меня не было. Но я на свое, причем неимоверное, удивление ощущала, что, будучи в воде, могу дышать. Не знаю, как это объяснить, даже сейчас, но я вдыхала носом, а изо рта выходили пузырьки, приятно щекоча мне небо. Я даже захохотала от такой неожиданной радости, от чего еще больше пузырьков полетели вверх, вырвавшись из моего рта.

Ита тоже захохотала. Но как я поняла, она больше смеялась надо мной, чем вместе со мной.

«Издевается!» — подумала я, но уже без злобы, хотя шлепнула ей по лбу ладошкой — и мое чувство мести было удовлетворенно.

— Э-э-эй! — возмущенно вскричала Ита, хватаясь за ушибленный лоб.

— Это тебе за то, что… — я и сама не знала, в чем же мне обвинить Иту: в попытке убить меня или очень грубым способом избавить от страхов и предрассудков; так или иначе, но я начала заикаться, выплевывать какие-то странные звуки и, так ничего и не придумав, выпалила: — Знаешь, как я испугалась, балда?

На жалость! Я перешла к излюбленной тактике всех девчонок — давить на жалость. Но Ита быстро меня раскусила и, не обращая внимания на мои надутые губешки, весело заметила:

— По крайней мере, ты теперь знаешь, что не умрешь под водой, а плавают здесь только русалки, — Ита почесала затылок, вспоминая еще чего-то. — Ну и каппы еще. И рыбы, и киты, и осьминоги… В общем, все, кроме нас. Ты, конечно, можешь попробовать, — Ита ткнула в меня пальцем, — и у тебя даже кое-что получится. Но все равно с русалками не сравнить. У них-то плавники, а у тебя чего? — теперь Ита уже ткнула пальцам, показывая мне на ноги. — Правильно, всего лишь ноги.

— Как и у тебя! — буркнула я, понимая, что Ита утерла мне нос своим пессимистично-философским подходом.

— Ладно, — Ита весело заулыбалась, — пошли уже найдем приличное место и наедимся суши.

Район воды был огромен! В промежутках между чрезвычайно захватывающими наблюдениями за рукавами своего кимоно, кои словно тряпицы, погруженные в воду, медленно колыхались при каждом моем движении, и разглядывании, как неспешно песок оседает под подошвами моих шлепанцев — дзори, как объяснила мне госпожа Таиеко, надевая мне вместо носков таби, — я активно рассматривала район Суики.