Коленки Грэма, ч.1 (джен)

Теперь никто бы уже и не вспомнил, чьей идеей было устроить спарринг на клипере. Кажется, Дарьиной. Марья Адамовна даже не отпиралась — ее лук давно залежался без дела, а способность попадать стрелой в задний карман лепреконьих брюк на глубине до трех метров не глядя, проснувшаяся в момент покушения на собственного брата в материнской утробе, начала давать сбои.

Девушки буквально танцевали по кругу. Как могли. То есть, стараясь не отдавить лапу крадущемуся по палубе мурлоку и не повалиться царственным челом в бочку, но одинаково с чувством и от души.

Марья Адамовна тщилась не оступиться, капитан — случайно не убить венценосное лицо вылетевшей из волос рыбьей косточкой, одна сжимала в руках нож, вторая орудовала тонкой шпагой, как хлыстом. Сверху раздался хриплый рев альбатроса — птица с шумом приземлилась на рею и распахнула крылья, и во взгляде ее затаилась немая угроза стать третьим состоявшимся участником поединка.

— Псевдоплоть... — с развесёлым яростным оскалом рявкает Дарья.

-...двуногая, — мечтательно выдыхает Марья Адамовна, целя ножом капитану в лодыжку. Дарья Никитишна устраивала ее и одноногая, тем более что с плотью у той все было в порядке. Изогнувшись в прыжке, как гибкая тропическая лиана, которую всколыхнуло порывом ветра от крыльев какаду, Дарья уклонилась от удара аркканцлера. Но ловкость подвела её. Так подводит носок, абсолютно надёжный друг, который прохудился в самый неподходящий момент. Нога капитана запуталась в складированных на палубе снастях.

Бессердечная гравитация с жадностью заключила девушку в своих объятиях и Дарья Никитишна начала падать, растопырив руки и распахнув глаза. Падение оказалось крайне мягким. Куда хуже пришлось Марье Адамовне, которую припечатало к палубе телом капитана.

Девушки лежали под солнцем и лица их были буквально в сантиметрах друг от друга. В такие моменты весь мир ограничивается ими, двумя распластавшимися по прогревшимся доскам девушками. Это Взгляд. Он пронзает насквозь, пуская по телу электрический импульс, и Марья Адамовна, цепляясь пальцами за капитанские плечи, вдруг подалась вперед, чтобы обжечь Дашино ухо всего несколькими словами. Теми Самыми. Она тихонько вздохнула и прошептала проникновенно то, что несла под сердцем все эти годы, говорила не там и не тем людям. В этот раз она была уверена. Она знала.

— Ой. Все.