О змеях и прочих тварях (гет)

Люди шепчутся о них с Ларисом, Алисент уверена. Это Королевская Гавань, королевский двор, людям лишь бы посплетничать — и она не настолько наивна, чтобы верить, будто Талия и другие служанки не рассказывают никому о её ужинах с младшим сыном десницы наедине.

Ларис пересказывает ей последние дворцовые сплетни — она не может удержаться и смеется — и новости со всех концов Вестероса и из-за Узкого моря, и то, что кажется таким скучным на заседаниях королевского совета, в его устах играет яркими красками и оживает, словно Алисент читает увлекательную книгу. Иногда он и в самом деле дарит ей книги — дорогие, с иллюстрациями, нарисованными лучшими мастерами, в изысканных переплетах. Либо наоборот — затертые, с потрепанными и надорванными страницами, с кривоватыми буквицами. “Выглядит неважно, но автор определенно может рассказать интересные вещи.” Алисент протягивает руки и едва сдерживается, чтобы не начать листать книгу прямо сейчас, за столом — это было бы невежливо и расточительно: у неё еще будет время для чтения, ни Визериса, ни фрейлин не заботит, что она читает, а вот урвать время для встреч с Ларисом бывает сложно. Возможно, кто знает, однажды их придется прекратить — ведь, пусть они и не делают ничего недостойного, людям нравится видеть в других пороки.

“Мне не в чем себя упрекнуть”, — Алисент сжимает губы, вздергивает подбородок. Боги знают — она верна Визерису, хотя он не самый заботливый муж и отец. Нет, он не бьет её и не осыпает проклятиями, и он человек добросердечный, отходчивый — даже когда у них случаются размолвки, он быстро о них забывает, гнев Алисент живет гораздо дольше. Просто... Просто это чувство, что она пустое место для него. Она, её дети.

Первое время она обманывалась. Да, он женился второй раз, чтобы забыть Эйму, но он был откровенен с ней. Ей казалось: это важно. Он рассказал о том, как долго мечтал о сыне, про тот сон. Это важно, это личное, думала она. Она была ему хорошей женой, исполняла свой долг, даже когда долг этот был ей противен. Но её мужу просто надо было с кем-то поговорить, поняла Алисент в один не прекрасный день. С кем-то, кто не представлял угрозы. С юной и наивной дочерью Отто Хайтауэра так легко было не считаться. Когда ей надо было поговорить с ним, перед ней вставала глухая стена. Иногда ей казалось: последние годы она только и делает, что бьется головой об эту стену. Так приятно было иметь дело с Ларисом после этого: он всегда её слушал.

— Я слышал, принцесса Хелаена интересуется животным миром, — Ларис протягивает ей очередную книгу. — Я раздобыл перевод недавно написанной книги, что рассказывает о зверях, птицах и прочих тварях за Узким морем. Говорят автор — известный путешественник и объехал немало стран на своем пути.

Алисент на мгновение теряет дар речи и ощущает, что краснеет. Благодарность — это такой милый жест, вот бы Визерис хоть раз был столь же внимателен к младшей дочери — смешивается со стыдом: Алисент стоило бы самой подумать о таком подарке. Хелаене так одиноко и совсем не с кем поговорить о её увлечениях. Братья смеются над ней, дочки лордов вежливы, но в их взглядах читается: они находят ей странной.

— Это так мило, я не могу выразить словами, — Алисент открывает книгу, перелистывает страницы — Хелаена наверняка будет долго разглядывать иллюстрации, мастер не пожалел красок. (Ей бросается в глаза картинка с изогнувшей кольцом змеей. В линиях змеиного тела и узоре чешуи есть что-то завораживающее.) Её дочь перечитала все книги о зверях, птицах и насекомых в библиотеке Визериса, но этой там не было.

Догадка внезапно осеняет её.

— Вы заказали это специально для меня? Для нас, для меня и Хелаены?

— Каюсь, пойман, — Ларис тихо смеется.

— Это дорогой подарок.

— Мой отец — десница короля. Я хоть и второй сын, но отнюдь не нищий. А вот отыскать хорошего переводчика было непросто, — добавляет Ларис с улыбкой.

Алисент качает головой:

— Хотела бы я, чтобы Визерис хоть раз приложил столько усилий ради одного из наших детей, — но усилия он прикладывал, только когда делал их.

— Король старый больной человек, — Ларис вертит в руках кубок, непонятно, как трактовать его слова. Алисент запоздало думает, что зря она позволила Ларису узнать, насколько одинока.