Redemption (джен)

— Алан.

Алан дёрнулся, словно во сне. Его позвали по имени. Не по фамилии, нет. По имени. В этом было что-то… строгое. Отчуждённое. Мимолётно ностальгическое.

— Алан, я знаю, ты меня слышишь. Открой глаза.

Голос был требовательный и слишком знакомый. Алан издал зевок и неохотно повернулся к посетителю — как всегда, незваному.

— Финн, старина, только ты меня и навещаешь! — сказал он с неприкрытой издёвкой. На лице когда-то друга не дёрнулся ни один мускул.

— Может быть.

— Да точно! Даже предки мои, и те предпочли от меня отказаться! А я, может, ради них…

Финн кашлянул, и слова застряли у Алана в горле. Он стушевался, разозлился на себя за это и пнул ногой кушетку. Ноге стало больно, но как будто это Алана волновало!

— Да, да, знаю, что ты скажешь. “Возможно, Мэг и Энни тоже к тебе заглядывают”. Если бы!

Финн поднял бровь.

— Не верю я в эту ерунду! — взвился Алан. — Они приходили, пока были ко мне привязаны, о, как они были ко мне привязаны!..

— Только Мэг, — тихо поправил Финн, не переставая, впрочем, слушать.

— Это были лучшие девочки! Томные, сладкие, мои… Эти волосы!!!

— Призрачные?

— Заткнись! Заткнись! Что ты понимаешь!

— Насколько мне известно, никакой физической связи между человеком и призраком быть не может, — отметил Финн. — Призракам в принципе сложно взаимодействовать с физическим миром.

— ЗАТКНИСЬ, Я СКАЗАЛ!!!

Финн замолчал и отступил в стену. Алан тяжело дышал, капли пота скатывались по его лбу, лицо горело.

— Ты. Это всё ты. Ты забрал моих девочек. Сволочь. Помог им меня раскрыть. Мерзавец. С-су…

Тень за Финном угрожающе дрогнула, но сам Финн остался невозмутимым.

— Фантазия — это неплохо, в целом, — произнёс он без намёка на интонацию в голосе. — Пока не начинаешь в ней жить.

— Т-ты… — снова начал рычать Алан, но Финн щёлкнул пальцами, и у того пропал голос.

— Можешь быть спокоен, — сказал Финн. — Я пришёл в последний раз. Скажи: ты раскаиваешься, или?..

Алан бросился на него. Тень Финна схватила его за ноги и отбросила на кушетку. Юноша беззвучно завыл от боли.

— Знаешь, — сказал Финн, не пошевелившись, — они ведь собирались выпустить тебя досрочно. Твои “предки” день и ночь работали, чтобы насобирать на залог, юриста… Правда, это заняло у них слишком много времени.

Алан не подал виду. Его мысли крутились вокруг пары навязчивых идей, одной порнографического содержания картинки, Мэг, волосы…

— Но я вижу, что всё это бесполезно, — сказал Финн. — Прости. Оформим это в виде трагической случайности.

И он щёлкнул пальцами.

Сердце Алана дёрнулось в последний раз и замерло. Утром его найдут, окоченевшего, и поставят в графу “причина смерти“ инфаркт.

Финн и тень растворились в темноте стены. И в толще кирпичей ещё долго резонировало тихое:

— Проснись и пой, проснись и пой, попробуй в жизни хоть раз… не потерять всё человеческое в нас…