Границы пустоты (гет)

Нью-Йорк. Прохладный осенний вечер. На улице уже темнеет, солнце стремительно садится за горизонт, а в окнах домов загорается свет. В этом городе, а именно в центре, где обычно многолюдно, на улицах стало подозрительно пусто. Не было ни прохожих, ни машин, и даже бездомных кошек или собак.

Где-то вдалеке проехала машина и на мгновение осветила ярким светом фар один из домов. Она и была единственной за все то время, пока девушка, окутанная шарфом и теплым пальто, медленно шла по узким улочкам. Ее подобный прогулочный маршрут не был чем-то необычным — каждый вечер после работы она возвращалась домой в одиночестве. Но сегодня что-то было по-другому. Что-то в воздухе казалось неправильным. Девушка ощущала самую малость тревоги, и сердце начало биться чуть быстрее. Она попыталась принять решение — пойти вдоль освещенной главной улицы или сократить путь через темные переулки. Ей поскорее хотелось оказаться в теплой и мягкой постели, поэтому, взяв себя в руки, она завернула в темный переулок, прошла не менее темную арку, а затем оказалась в освещенном единственным, но ярким фонарем дворе. В окнах многоэтажек не горел свет, будто все люди внезапно исчезли. Каждый шаг вызывал легкую дрожь в ее теле, словно незримая рука проникала в ее разум. Она погрузилась в свои мысли, пытаясь отогнать неприятное предчувствие. И подойдя ближе к нужному подъезду, девушка начала копаться сначала в левом кармане, затем в правом, а уже потом, не найдя ключей, она полезла в свою сумку. Но внезапный шум позади заставил ее вздрогнуть и в страхе замереть на пару секунд. Время, словно замедлившись, внезапно остановилось. Она медленно повернулась к источнику шума, но, не обнаружив никого, девушка снова вернулась к более важному делу.

— Тише, — раздался мужской низкий голос.

По ее спине прошелся неприятный и липкий холодок от внезапного голоса за спиной. Девушка, не успев обернуться, почувствовала, как ее шею пронзила острая боль, которая мигом распространилась по всему телу и парализовала ее.

— Мия? Прием! Вселенная вызывает!

Писклявый женский голос раздавался эхом в ушах. В глаза ударил яркий свет, а все тело неприятно вздернуло.

— Воу, Мия! Ты чего?

Перед глазами девушки все плыло, затылок ныл, будто в него воткнули острый кинжал, а горло полностью пересохло. Ей удалось спустя десять секунд сфокусировать взгляд на двигающемся пятне с писклявым голоском, а затем она увидела и его очертания, а точнее, ее: девушка азиатских корней с каштановыми волосами, завязанными в пучок, массивные стрелки на глазах, пухлые подкрашенные блеском губы и детские щечки. Она удивленно уставилась на очнувшуюся девушку, которую назвала Мией.

— Мия? — произнесла с трудом девушка. — Я?

— Господи, ну и напугала же ты меня! — воскликнула азиатка. — Очень смешно, подруга. Больше не шути так!

— «Я что, сплю?» — пронеслось в голове девушки.

Не понимая происходящего перед ее глазами, она задала один из волнующих ее вопросов:

— Где я?

— Кое-кто еще не проснулся, — задела ее плечом новая подруга. — Мы в парке, Мия, в пар-ке. Нью-Йорк.

Она огляделась вокруг. Действительно — Нью-Йорк, парк Ван Кортландта, вокруг зелень, узкие тропинки, люди. Но будто что-то не так. Будто это параллельная вселенная.

— «День на дворе. Странно...»

Не веря своим глазам, девушка встала со скамьи и начала растерянно оглядываться по сторонам: на людей, транспорт, здания. Скамейки вокруг девушек были заняты влюбленными парочками, дети весело бегали по газону, а птицы исполняли свою летнюю симфонию. Казалось, что весь мир пребывает в исключительной гармонии, но не для нее. Все выглядело достаточно правдоподобно, ничего вокруг не выделялось, будто только что она проснулась ото сна, или же она проснулась во сне. Голова стала тяжелой, все заплыло перед глазами, ноги девушки подкосились, что заметила ее новая подруга, и сразу же кинулась ей помочь.

— Господи, Мия! Да что с тобой? Тебе плохо? — начала взволнованно тараторить девушка.

— Да, немного... — сомнительно проговорила она.

— «Я проснулась во сне?»

— Вот, выпей, — азиатка открыла бутылку воды и заботливо вложила ее в обе руки девушки.

Глоток прохладной воды привел ее в чувство. Сделав еще один, она отдала бутылку обратно и вернулась к размышлениям.

— «Ну нет же. Я не узнаю это место. А она кто? Почему она называет меня Мией? Слишком много вопросов... Я точно не сплю?»

Девушка ущипнула себя за предплечье и незамедлительно почувствовала естественную боль. Это не сон.

— «Это не сон» — повторялось в ее мыслях.

Подруга посмотрела на нее с непониманием, пытаясь уловить хоть немного осмысленности в ее глазах.

— Ты какая-то странная сегодня, Мия, — девушка взяла ее ладони в свои. — Может, в больницу?

— Я Мия?

Она впала в ступор. Азиатка, сжимая ее ледяные ладони в своих, взволнованно глядела своими карими глазами в ее.

— «Я не помню своего имени. Почему?»

— Дорогая, ты меня пугаешь... Скажи, что ты шутишь!

— Нет. Нет! Я не помню своего имени, господи, — девушка начала рассуждать вслух.

— Ты помнишь меня? — ее голос задрожал.

— Нет...

— Я... Даже не знаю, что сказать.

— Я помню, что шла вечером по улице, остановилась у своего дома и... Дальше не помню. Я не помню... Я ничего не помню.

— В больницу, нужно срочно в больницу, — потащила ее за руку девушка. — Ты недавно упала в ванной, возможно из-за этого.

Подруга взяла ее под руку, и девушки осторожно двинулись к выходу из парка. Они запрыгнули в первую остановившуюся машину около них и, протараторив адрес, направились в городскую больницу. В зеркале заднего вида Мия наконец увидела себя: свою внешность она удивительно отчетливо помнила, но одна деталь — черно-белый сплит на длинные волосы — выделялась из ее воспоминаний. Все та же девушка европейских корней с прямым маленьким носом, слегка пухлыми губами и достаточно крупными карими глазами.

— Я не спросила твоего имени, — обратилась девушка к своей «новой» подруге.

— Триша, Триша Прайс. А ты Мия Мендес, — опустила та голову. — Ты больше ничего не помнишь?

— Нет, ничего. Абсолютно.

Весь путь до больницы девушка доставала Мию вопросами, на что та отрицательно покачивала головой, ибо совсем не помнит этих событий из прошлого.

— Помнишь, что мы делали вчера?

— Нет, Триш. Совсем ничего, — вздохнула она. — Правда, я ничего не помню.

— Ах, да. Все документы при тебе, Мия. До встречи со мной ты была у родителей. Тебе нужно было забрать все необходимые бумаги из-за недавнего переезда на квартиру.

Она протянула Мие черный шоппер, который принадлежал, судя по всему, ей. Неуверенно взяв в руки сумку, девушка вытащила из нее прозрачную папку с документами. Затем она положила их обратно и начала рассматривать все остальное ее содержимое: кожаный черный кошелек, в котором была ее фотография для документов, флакон с парфюмированной водой с ароматом гардении, бутылочка воды, портативный зарядник и несколько карамельных конфеток на дне.

Добравшись до больницы, Триша вытащила из кошелька двадцатидолларовую купюру и протянула ее водителю, а затем помогла Мие аккуратно выйти из машины. Ее голова раскалывалась от громкого для нее шума улицы, ноги были ватными, будто она встала на них после длительной комы. Девушки прошли в больницу и направились к регистратуре. За стойкой находилась молодая медсестра, которая сразу обратила свое внимание на двух растерянных девушек.

— К кому можно обратиться с потерей памяти?

Девушка внимательно посмотрела на ту, которую придерживают, и заметила ее трясущиеся ноги.

— Вам нужна неотложка?

Триша посмотрела на Мию.

— Нет... Нет, мы подождем, — сказала Мендес. — Просто скажите, куда надо идти.

— Для начала, вам нужно пройти к травматологу. Второй этаж, первый кабинет слева.

У кабинета не было никого. Прайс приоткрыла дверь и, убедившись, что врач на месте, она впустила Мию вперед и положила на стол кипу ее бумаг.

— Что вас беспокоит? — мужчина средних лет оторвался от писанины и посмотрел на девушек.

— Потеря памяти. Я не знаю, с чем это связано. Я не помню даже своего имени. И запомнила, видимо, только какой-то сон. Но не уверена, что это был сон.

— Совсем ничего? — он взглянул на ее подругу. — Вы ее сопровождающая?

— Я ее близкая подруга. Она не очень хорошо себя чувствует. Недавно в ванной ушиблась, возможно, это играет важную роль.

— Для начала, вам нужно сделать КТ головного мозга, мисс Мендес.

Из кабинета в кабинет подруги ходили исключительно вместе. Мия засыпала на ходу, а Триша ее придерживала. Пока врачи подводили итоги всех ее анализов, девушка открыла свой паспорт в нейтральной матовой обложке и начала рассматривать информацию о себе:

«Мия Малена Мендес... Мне двадцать один год, я родилась в штате Висконсин, живу в Нью-Йорке, не замужем».

Исключительно все анализы ничего серьезного не выявили и дали понять, что с девушкой все в порядке. Последний врач поставил несколько штампов на бумагах и поставил подпись рядом с непонятным названием препарата, который выписали пострадавшей.

— Ушиб у вас на бедре. Ничего серьезного, отделались синяками. Видимо, в последнее время вы перенесли сильный стресс, и наверняка вас беспокоила бессонница, что временно вызвало потерю памяти, — врач поправил свои очки. — Я прописал вам Танакан. Три раза в день после еды, постарайтесь питаться правильно, пейте больше жидкости и почаще гуляйте на свежем воздухе.

Благодаря страховке опустошать карман им не пришлось. Мия сообщила своей подруге, что ее состояние наладилось, и спустилась в аптеку при больнице, где ей выдали оранжевую баночку таблеток со стикером, на котором было указано ее имя с фамилией, а также дозировку и дату выписки. После длительного посещения больницы Триша решила отвести подругу в их любимое кафе, дабы помочь ей все вспомнить.

— Что будешь? — Прайс взяла меню в руки. — Ой, нет. Я знаю, что ты любишь.

— И что же это? — Мендес также начала листать меню.

— Это паста с креветками в сливочном соусе. Ты каждый раз заказывала именно это блюдо.

Живот предательски заурчал, когда она увидела картинку блюда, которое назвала Прайс. Продиктовав все молодой официантке и заодно попросив стакан воды для подруги, азиатка вытащила телефон в прозрачном чехле и положила под ее нос.

— Вот, это твой телефон, — приободрительно улыбнулась она. — Чуть не оставила в парке. Потом полистай, может вспомнишь что. Меня поспрашивай, я с удовольствием все расскажу.

— Расскажи о себе, — Мия, готовясь к рассказу, положила друг на друга руки и оперлась о стол.

— Воу, это так... Странно слышать спустя три года дружбы, но ладно. Я Триша Прайс, мне двадцать один год, мы с тобой близкие друзья, а ещё вместе снимаем квартиру. Учимся вместе в Манхеттенвилле на дизайнеров. Я работаю консультантом в магазине косметики за углом от нашего дома, а ещё я хороший визажист и мастер по ноготкам, подрабатываю иногда из офиса знакомой на этом. Из еды я люблю том-ям и пиццу, а еще очень люблю выпить, — хихикнула она. — Я всегда таскала тебя по концертам или барам, а ты старалась контролировать меня, чтобы я не пила много. А еще ты мне очень помогала в отношениях и всегда оказываешься права, у тебя острый нюх на плохих парней, предупреждаешь каждый раз.

Официантка принесла стакан воды, поставила его около Мии, и быстро удалилась.

— А что ты знаешь обо мне? — девушка достала таблетки и положила одну на язык.

— Ты Мия Мендес, тебе двадцать один год, подрабатываешь фрилансом по настроению, закончила воскресную школу, что оправдывает твое отношение к жизни, — старалась не засмеяться Триша. — Помню, как ты в университет поступала с пирсингом в носу, крашеными волосами в черный и вычурным макияжем. С виду тихоня, но ты таких люлей вставила девчонке, когда та предъявила тебе за стиль.

Мендес шокировано слушала подругу.

— Не любишь острое, не фанат сладкого, угрюмая до ужаса, но на наедине со мной порой ты ведешь себя совсем иначе. Любишь свои потертые кеды, которые я тебя неоднократно просила заменить на аккуратные лоферы,— указала она пальчиком на ее обувь. — А еще у тебя ни разу не было парня. Ну, нормального точно. Я регистрировала тебя в Тиндере, но ты ни с кем не находила общего языка. Мы с тобой сдружились, когда нас поселили в одну комнату в общежитии. Ну, как сдружились, сначала ты ругалась на меня, что я посуду тащу с кухни и оставляю ее в комнате, а я ругалась на тебя за шум по утрам. Чуть ли не до драки дошло! А потом ты как-то попросила меня накрасить тебя на ужин в ресторане с родителями, я согласилась безвозмездно, но ты все равно взамен сделала за меня домашку по ораторскому искусству.

Мия тепло улыбнулась подруге и взяла ее ладони в свои.

— Надеюсь, что я вспомню все это со временем.

Триша радостно закивала и переметнулась с места напротив на место рядом с подругой.

— Неужели ты настолько сильно стрессовала эти дни... Со стороны была веселой, а на самом деле скрывала свое состояние, — она положила голову на плечо Мендес. — Обязательно делись со мной всем, что тебя беспокоит! Видишь, до чего это дошло? До потери памяти, Мия. Это ужасно!

— Хорошо, Триша, — Мия все еще улыбалась ей. — Странное чувство, будто я — это не я.

— Думаю, это нормально, когда лишаешься памяти. Не беспокойся так сильно, вернем ее вместе!

Вечер прошел за душевными разговорами и набитыми животами. Расплатившись пополам за плотный ужин, девушки вышли из кафе и добрались на метро до дома. Для Мии все было в новинку: ей пришлось заново изучать маршруты от дома до колледжа и любимых мест, с кем она общается и как именно, кто ее родители и есть ли помимо них кто-то еще из родных у нее. От таких поворотов событий голова кругом шла, организм требовал отдыха. Девушка была измотана во всех планах, но личная комната уж сильно желала, чтобы ее заново изучили. Небольшая, но и не маленькая спальня в черно-белом цвете с серым ламинатом и стенами цвета слоновой кости, односпальная широкая кровать у окна с темным постельным бельем, стол с черной столешницей, прикрепленной к длинному такого же цвета стеллажу, парочка растений на подоконнике, шкаф-купе с зеркалом, а в центре красовался махровый черный ковер. Мендес присела за стол и с интересом осматривала все, что на нем лежит. И первое, что привлекло ее внимание — ноутбук. Простенький, но вписывающийся в интерьер и, судя по всему, не самый новый. А второе, что она заметила — залепленные на монитор пара желтых стикеров-заметок, на которых было написано «В коробке на стеллаже», «Я в силах признать, что мне не устоять перед пламенем любви».

В комнату постучалась Триша и, не дожидаясь ответа, приоткрыла дверь.

— Не занята? Я могу войти?

— Да, конечно. У меня как раз возник вопрос.

— Слушаю, — она присела на кровать.

— У меня тут стикеры, — Мия оторвала два желтых квадратика и протянула ей последний. — С одним ясно, это какое-то напоминание. А вот с другим...

— Ух ты, — Прайс улыбнулась. — Я бы предположила, что ты влюбилась в Сая, но ты мисс-каменное-сердце, и скорее всего, это строчки из песни твоей любимой группы. Поразительно, ты любишь их глубокие песни о неразделенной любви, но сама предпочитаешь быть одна.

— Удивительно, — подметила она. — Кто такой Сай?

— Не важно, — махнула та рукой. — Не очень приятный тип. А что на первом стикере было?

— В коробке на стеллаже.

Девушки повернули одновременно головы в сторону стеллажа, где стояла серая тканевая коробка. Мия заинтересованно встала с мягкого кресла и приблизилась к ней. Посмотрев, что примерно в ней находится, она взяла ее в руки и высыпала из коробки все, что в ней находилось: бумаги с докладами, несколько блокнотов, а на самом дне пудрово-розовый конверт, на котором было написано «Моей любимой подруге».

— Видимо, это предназначалось тебе, — Мия протянула конверт подруге.

— Э-э-э, Мия... — на ее лице поступила неловкая улыбка. — Видимо, это был подарок на мой день рождения.

Девушка немного смутилась и спросила:

— А когда он у тебя?

— Завтра. Но какая разница, когда тебе подарили, если что-то подарили? Спасибо!

Азиатка бросилась крепко обнимать свою подругу и целовать в обе щеки.

— Так что насчет подарка? Именинница будет распаковывать?

Триша, растягивая удовольствие, медленно и аккуратно открыла конверт, и вытащила оттуда открытку с изображением рыжего сиба-ину.

— «Моя дорогая подруга, я поздравляю тебя этим замечательным днем, и очень надеюсь, что на предстоящем мероприятии ты найдешь свою родственную душу мужского пола, который будет за тебя писать доклады и сдавать их вовремя. Люблю, целую, твоя Мия». О боже, неужели...

Девушка лихорадочно вытащила два картонных прямоугольника и завизжала, а после кинулась еще раз в объятия своей подруги.

— Мия, боже мой! Ты сдурела такие дорогие подарки делать?! — сжимала ее в своих объятиях Прайс. — Божечки, я так давно хотела на его концерт!

— Чей концерт?

— Бенни Барта! Господи, Мия! Я так счастлива! Но немножечко злюсь, что ты такие деньги на меня потратила!

— Ну, для друзей никогда не должно быть жалко, — улыбнулась она. — С кем пойдешь?

— Что за глупый вопрос? С тобой, конечно же!

Подруги сидели в таком положении еще минут пять, а затем Триша оставила ее одну, дабы дать ей передохнуть. Девушка, громко вздохнув от поступающего расслабления, наконец свалилась на кровать. Взяв в руки телефон, она разблокировала его отпечатком пальца и осмотрела рабочий стол: черный фон, парочка приложений, из основных на главном экране это «Сафари», «Ютуб» и «Мессенджер», на другой странице парочка приложений интернет-магазинов, служб доставки, такси и системные. Мию больше всего интересовала галерея, поэтому она за считанные секунды нашла иконку и ткнула на нее. На экране открылось приложение, в котором было около пятисот фотографий. На последней фотографии, сделанной вчера в девять часов вечера, было фото Мии в спальне, похожей больше на комнату подростка. Судя по виду, это был родительский дом. Девушка морщилась, пытаясь вызвать хоть какие-то воспоминания о том, что могло привести ее в такое состояние. Но в голове была лишь пустота. И тяжко вздыхая, она начала искать какую-либо информацию на своем телефоне, что могло бы помочь ей восстановить потерянные воспоминания. Но все, что она нашла, были фотографии счастливых моментов — смеющиеся они с Тришей, прогулки по городу, уютные вечера в кругу семьи. Все это выглядело незнакомо, и в ее сердце не было ни малейшей искры признания. Ее руки дрожали, когда она пролистывала дальше. И внезапно, среди множества фотографий, она наткнулась на одну единственную. Она была там, сидящая на той же скамейке в парке Ван Кортландта, но ее взгляд был иной, он отражал глубокую боль и печаль. Глаза девушки остановились на листочке бумаги, который она держала в руках на фото. Там было написано: «Будь сильной, Мия. Все будет хорошо. Я всегда рядом, даже если ты об этом забываешь. Я люблю тебя».

— «Ничего не понимаю. Может, я что-то писала об этом».

Открыв первое приложение, попавшееся на глаза, а именно «Заметки», она сразу же наткнулась на последнюю запись, написанную вчера. Она называлась «Финал. Наверное».

«Я не могу решиться даже назвать эту писанину просто финалом, не добавив наверное. Я больше не могу держаться, руки опускаются, хочется исчезнуть, просто исчезнуть. Но мне так жаль и стыдно перед родителями, перед Тришей. Я обещала ей сходить вместе на концерт Бенни Барта на ее день рождения, она мечтала об этом. Стоимость билетов ужасающая, но я отработала в кафе моего дяди, и это стоило того, чтобы порадовать ее. Это меньшее, что она заслуживает. Прости меня, мам. Я не сдержала обещание. Меня не станет после ее дня рождения. Наверное».

Голова Мии начала раскалываться от изнуряющей и пульсирующей боли, и вся эта боль шла из ее затылка. Она чувствовала, как пульсация усиливается с каждой секундой, словно ее мозг готов был взорваться. В ушах раздавался монотонный писк кардиографа, а перед глазами мелькал яркий холодный свет и вспышки воспоминаний из жизни. Но картина перед глазами была засвеченной, размытой, слишком не отчетливой для восприятия. И вперемешку с болью начал нарастать ее страх. Мия хватала воздух глубокими глотками, пытаясь успокоиться, но болевые импульсы продолжали ее изнурять. Руки дрожали, их попытки сжать собственные виски, чтобы снять дискомфорт, были напрасны. Кромешная темнота постепенно поглощала в себя все, что было вокруг девушки, и лишь чьи-то невнятные разговоры постепенно отдалялись от нее на расстояния.