Книги о любви (гет)

Гермиона остановилась у кафе, куда обычно приходила после работы. В основном зале подавали кофе и мороженое, но Гермиона не любила переполненный основной зал; она всегда уходила в дальнее крыло, где садилась в самом конце, напротив стены, вдоль которой стоит длинный стеллаж с книгами, заказывала кофе и весь вечер читала.

Когда она зашла, все столики были заняты, кроме одного — у окна. На миг Гермиона почувствовала себя волшебницей. И возможно… возможно, то письмо тоже было реальностью. Возможно, когда-то она была очень близка к тому миру, где способна на что-то большее, где она умеет колдовать, поднимать в воздух предметы, путешествовать во времени и пространстве. Ей вдруг отчаянно захотелось чуда — такого, как в детстве, когда ей пришло письмо из школы магии и волшебства. Ее родители были слишком заняты и на письмо не обратили никакого внимания. А потом письмо потерялось при переезде, так что и сама Гермиона начала верить, что она его только придумала.

Она пошла к стеллажу с книгами, взяла одну и, вернувшись за столик, заказала горячий шоколад. И, глядя, как падает снег за окном, Гермиона отчаянно желала чуда.

Драко Малфой пытался отдышаться после стремительного перемещения. Свет фонарей и рождественских гирлянд лился из окон, освещая пластиковые стеллажи. Пахло новыми — такими магловскими — книгами. Книжный магазин.

Драко не стал терять время — он отключил сигнализацию с помощью пароля, который помнил ещё со своего первого перемещения, и вышел на улицу. Он хотел поскорее оказаться в том кафе, где стояла живая ель, пахло шоколадом и была она.

По дороге ему встречались прохожие; сегодня они думали о праздниках, а не о своих проблемах, как в его мире, где после победы Волдеморта люди забыли, что такое радость и смех.

В этом мире было спокойно, но Драко знал, что внутри людей, в их душах, происходят самые настоящие войны. А Драко слишком устал от войны.

Он зашел в кафе, зная, что найдет Гермиону там.

Все столики были заняты. Взгляд упал на девушку с книгой за столиком для двоих. Внутри всё перевернулось, когда их глаза встретились. Мгновение Гермиона смотрела на него, словно видела старого друга, или старого врага — что, впрочем, иногда одно и то же. А потом она махнула ему рукой.

— Если хочешь, ты можешь сесть тут, пока какой-нибудь столик не освободится, — предложила она, когда Драко подошел.

— Спасибо, — он сел напротив.

— Это уже вторая…

— Третья.

— Третья, конечно, — улыбнулась Гермиона. — Наша третья встреча под Рождество.

— В первый раз я сидел за тем столиком, — Драко указал в глубь кафе.

— Я помню.

— Это было три года назад, — ответил Драко. Он помнил тот вечер как сейчас. Случайно или нет, их взгляды встречались. И тогда его пробирало до мурашек: она рядом, читает книгу, как всегда… Его кофе так и остался нетронутым в тот вечер. И даже когда Гермиона собрала свои вещи и ушла, он продолжал сидеть и смотреть на опустевший столик, словно это могло ее вернуть.

— На следующий год ты спросил, можешь ли ты сесть за мой столик. — Она улыбнулась снова. Этот светловолосый парень казался ей таким странным — и таким знакомым. — И ты весь вечер читал книгу, а уходя, сказал…

— Счастливого Рождества, — закончил он за нее, а по его губам скользнула улыбка.

— Да, ты сказал именно это. Я запомнила, ведь Рождество было на следующий день. Как ты снова оказался тут накануне Рождества?

— Пришел почитать книгу. Я не успел дочитать ее тогда.

— И о чем твоя книга?

Гермиона помнила ее и до сих пор иногда видела во сне: словно вся ее жизнь писалась в этой книге и ей было необходимо до нее добраться.

— О магии, о волшебстве, о волшебных палочках и темных магах, о любви и ненависти, о силе и слабости — в общем, книга самая обычная.

— Почти как моя. А… а где твоя книга?

Драко смотрел на Гермиону. Он скучал по ней. Видит Бог, он скучал. И если бы не она и ее тяга к знаниям, он, может, никогда бы не нашел в библиотеке Малфой менора секцию ненаписанных книг.

Знал бы кто, сколько книг не написано о его жизни! Книг о любви, о путешествиях и великих свершениях. Он читал книги одну за другой, понимая, что его жизнь в другой реальности могла бы сложиться иначе.

В одной книге Гермиона Грейнджер дала ему пощечину. В другой — спасала его жизнь. В третьей — он спасал ее. Но почти везде он ее любил. Любил не как Асторию — со смесью жалости и вины за то, что она погибала в каждой книге только потому, что ей не повезло стать его женой. Между ним и Гермионой Грейнджер всегда стояла стена предубеждений.

Из множества ненаписанных книг Драко всегда выбирал для перемещения одну. Именно в этом мире Гермиона ничего не знала о нем и никогда не училась в Хогвартсе — она была жива и войны никогда не было. Драко достал книгу из кармана, невербально увеличил ее под столом и положил перед собой.

— Она такая старая… — сказала Гермиона, рассматривая темную потертую обложку.

— Вовсе нет. Она просто принимает ту форму, которую я вижу чаще всего.

Гермиона хотела расспросить его о книге, но в этот момент подошел официант. Ее собеседник сделал заказ, и когда официант ушел, Гермиона сказала то, что волновало ее даже больше, чем книга:

— Это так странно, что мы всегда встречаемся в одном и том же месте каждый год.

— Ничего странного. Я просто люблю проводить Рождество в приятной компании.

Гермиона улыбнулась. А Драко подумал, что сейчас в его доме наверняка кого-то пытают.

— Откуда ты? — Гермиона весь год представляла, как задает ему этот вопрос.

— Из Уилтшира.

— Ты будешь праздновать Рождество с семьей?

— С мамой. Завтра утром мама зайдет в мою комнату, чтобы пригласить на завтрак. Это наша старая традиция. Мама делает так всегда с тех пор, как я возвращался домой на каникулы.

— Ты учился в частной школе?

Драко кивнул.

— А ты?

— Я училась в обычной.

Официант принес кофе в изящной чашке.

— Значит, завтра утром ты будешь в Уилтшире? — продолжила она, когда официант ушел. — Значит, ты тут только…

— Я тут только на вечер.

Гермиона смотрела, как незнакомец медленно отпил кофе. Прикрыл глаза от удовольствия. Такой обычный кофе, который люди не ценят. Такой обычный вечер, который может стать последним. Шум в кафе внезапно стих, словно давая им насладиться мгновением.

Казалось, они знакомы давным-давно. Она легко могла представить эти усталые серо-голубые глаза холодными и насмешливыми. Он был богат. Гермиона догадывалась об этом ещё до того, как он упомянул частную школу. Об этом говорили его черное пальто, тонкие ухоженные руки, перстень с выгравированной буквой «М».

Гермиона склонилась над книгой:

— В колодце с патокой жили три сестры, — прочитала она, смотря на его перстень, — и они постоянно рисовали предметы на букву «М»: меренги, мороженое, маршмеллоу, мармеладки… Ма… Мал…

Слово на букву «М» крутилось на языке, но Гермиона не могла его вспомнить.

— Мало, — сказал незнакомец за нее, — я знаю, одного вечера слишком мало. Что ты читаешь? «Алису в стране чудес»?

— Да. Ты читал ее?

Драко кивнул.

В его мире они читали эту магловскую книгу вдвоем. Был такой же вечер перед Рождеством, остывала уже вторая чашка чая. Они вернулись с прогулки; Гермиона сунула ему холодную руку в ладонь, когда они устроились вдвоем на диване. Текли минуты. Гермиона читала вслух. Он едва слушал ее тогда, думая о том, что в их жизни все сложилось чудесастее, чем в любой книге. Никто, включая его самого, не мог бы и представить, что он будет влюблен в Гермиону Грейнджер.

— Ты никогда не думал, что где-то может существовать другой мир? Стоит только погнаться за белым кроликом…

— И там наверняка будет магия? — Он выгнул бровь, а Гермиона подумала, что сморозила какую-то глупость.

— Конечно, — ответила она. — Разве самые интересные книги не о магии и волшебстве?

— Я думал, что все самые интересные книги — о любви.

Гермиона поймала его взгляд — и смущенно отвернулась. Она думала о нем весь этот год, втайне надеясь увидеть еще раз. И сейчас, глядя в его глаза, поняла, что он опять уйдет. Исчезнет до следующего Рождества, когда она снова вспомнит то письмо и снова ее будут глодать мысли, что книга ее жизни могла быть написана совсем иначе.

Драко заметил, как изменилось выражение ее лица; он неосознанно протянул руку через столик, чтобы сжать ее ладонь. Он делал так всегда, когда ее что-то тревожило. Драко не успел коснуться ее — за окном мелькнула толстая вертлявая крыса. Петтигрю. Шестерка и шпион Темного Лорда. Внутри всё перевернулось. Как она… он мог проникнуть в этот мир?

— Приятно было отпраздновать Рождество вместе, — сказал Драко, поднимаясь.

От незнакомца веяло холодом. Его рука в кармане сжимала какой-то предмет. Кажется, это палочка…

Драко взглянул на Гермиону в последний раз — он всегда говорил себе, что этот раз последний. Он помнил все их встречи — каждую. Там, в штаб-квартирах Ордена, которые менялись постоянно. Помнил так хорошо, словно они были вчера. Он помнил, как ему сообщили о ее гибели. И, вероятно, он никогда не увидит ее больше.

— Счастливого Рождества, Гермиона Грейнджер.

— Откуда ты знаешь, как меня зовут?

Но незнакомец не ответил. Он стремительно развернулся, пересек зал и распахнул дверь кафе.

Гермиона смотрела ему вслед, а потом увидела на столе забытую книгу. Она схватила книгу и бросилась за ним. Дверь лязгнула перед ее носом. Гермиона открыла ее, выскочила на улицу. Мимо шли люди. Спешили куда-то, скользя по влажному снегу. А незнакомца не было — не было нигде. Он словно растворился в воздухе.

По тротуару семенила крыса, которую Гермиона не заметила. Крыса спешила в книжный магазин, куда аппарировал Драко, чтобы успеть вернуться до того, как закроется портал.

Гермиона оглядывалась по сторонам, пока не заметила вдруг, что книга в ее руках мягко светится. Странный эффект — она никогда не видела ничего подобного. Гермиона раскрыла книгу:

Она хотела узнать, существуют ли на свете чудеса или это ее воображение иногда рисовало воспоминания о письме из школы магии и волшебства. Но даже то, что она смогла попасть в кафе вечером накануне Рождества, когда здесь не бывает свободных столиков, было настоящим чудом. И человек в черном пальто — тот, что сидел напротив, а потом вышел из кафе и исчез, и снежинки в воздухе, и книга с темной обложкой с золотым тиснением в ее руках — всё это было чудом…

И всё. Дальше не было ни строчки. Ничего.

Гермиона стояла на пороге кафе, уставившись в книгу. Магия, словно электрические разряды, искрилась в воздухе. Прохожие не замечали волшебства, но Гермиона, как всякая волшебница, могла его чувствовать. И то, как исчез ее собеседник, и вся их встреча, и эта удивительная книга, которая всё так же сияла…

Гермиона вернулась в кафе к своему столику. Пролистала книгу. Взгляд зацепился за фразу:

…письмо из Хогвартса осталось лежать там же, в коробке с елочными игрушками, но волшебница никогда об этом не вспомнила, ведь она давно выросла и больше не наряжала ёлку.

Движимая внезапным озарением, Гермиона достала из сумочки ручку, перелистнула страницы и написала там, где заканчивался текст:

Вернувшись домой, волшебница достала с антресолей коробку с елочными игрушками. Там, среди пыльных гирлянд и стеклянных шаров, она нашла письмо. Забытое письмо из Хогвартса. И когда она коснулась письма, магия, которая до этого спала, пробудилась. Мир вспыхнул и исчез, а она снова стала ребенком.

— Мама, мне пришло письмо…

Мама перечитывала его снова и снова, а потом сказала:

— Нам нужно купить тебе волшебную палочку.

— И учебники. Я собираюсь прочитать их все перед школой.

* * *

В доме было очень тихо — ни ругательств, ни стука сапог, ни криков пленников.

Петтигрю тоже нигде не было видно. Неужели он обознался?

Драко чувствовал сильную усталость, и его начали одолевать сомнения, правильно ли он поступил, воспользовавшись ещё раз порталом. Но потом он решил, что обдумает это утром, когда хорошо выспится.

Он наложил на секцию чары невидимости и отправился спать, пытаясь не вспоминать о том, что эта встреча с Гермионой была последней. Последней по-настоящему. Он больше не может так рисковать.

Он ушел, а из-за стеллажа выползла толстая крыса.

В эту ночь Питер Петтигрю грыз последнюю ненаписанную книгу. Крысы едят пергамент — и Петтигрю был очень доволен. Изглоданные страницы падали на пол, вспыхивали в последний раз и исчезали. Он уничтожил последнюю книгу — последний мир, где могла существовать ненавистная Гермиона Грейнджер. Его желудок был переполнен, и очень скоро его скрутило так, что он больше не мог дышать. Никто не пришел на помощь маленькой крысе, как она ни пищала.

Когда Драко проснулся, шел снег за окном.

Он принял душ, переоделся, а потом в дверь постучали. В спальню вошла мама. Она была в светлом платье, которое ей очень шло, и она улыбалась. С ее приходом комнату наполнил восхитительный аромат. Драко не чувствовал его так давно! Пахло корицей и свежеиспеченными булочками, как каждый год на Рождество, когда он был ребенком.

— Доброе утро. Выспался? Где ты был вчера?

— Читал книгу.

— Та девушка, которую ты пригласил, Гермиона Грейнджер, прибыла полчаса назад.

Сначала Драко решил, что все ещё спит, а это утро, и аромат праздника, и Гермиона Грейнджер в его доме — не более, чем сон.

— Гермиона Грейнджер? — переспросил он.

— Да, милый, — ответила мама.

— Где она сейчас?

— В библиотеке.

Услышав это, он бросился к двери.

— Она свидетельствовала на суде в нашу пользу, Драко, — сказала мама вслед.

— Да, я знаю, — ответил Драко. Откуда-то он знал, что Волдеморта больше не существует — и мир полностью изменился. Что он такого сделал в другой реальности, что в его мире всё изменилось так сильно?

— Завтрак уже готов.

— Я сейчас, мама. — Драко вышел из комнаты и отправился в библиотеку. Ему было необходимо поговорить с Гермионой, чтобы получить ответы на свои вопросы. Ему было необходимо увидеть ее вживую, чтобы понять, что всё это не сон.

В библиотеке ее не было. Только кружилась пыль между стеллажами и зимнее солнце золотило корешки старых книг.

Он вспомнил вдруг, что вчера, уходя из кафе, забыл про книгу, и она осталась лежать на столе. Внезапная догадка вспыхнула внутри. Драко взмахнул палочкой. С секции ненаписанных книг сошли чары невидимости, и он увидел Гермиону. Она читала.

— А где остальные книги? — Драко уставился на пустой стеллаж за ее спиной.

Услышав его, Гермиона подняла раскрасневшееся лицо.

— Здесь была только одна.

— И что в ней написано?

Она молчала несколько секунд, рассматривая его так, словно они не виделись целую вечность. И наконец сказала:

— Что я никогда не училась в Хогвартсе. Но однажды вечером перед Рождеством я встретилась с парнем в кафе… — Гермиона прочла вслух: — А потом, рано утром, в секции ненаписанных книг появился Драко. Он смотрел на нее и пытался понять, как случилось, что она тут, с ним. На его языке крутился один вопрос: почему она пришла, ведь в этом мире между ними никогда ничего не было, — ничего, кроме вражды.

— А дальше? — нетерпеливо спросил Драко. — Что там дальше?

— Она еще не написана.

— Так почему ты пришла?

— Ты пригласил меня на рождественский ужин.

— Значит, ты пришла только из-за этого?

Драко подошел, вынул книгу из ее рук и поставил на полку. Гермиона чувствовала легкий запах его парфюма — так близко он стоял.

— Не только.

— Ты можешь оставаться тут, сколько захочешь. — Драко оглядел библиотеку. — Тут все книги о магии и волшебстве.

— Все самые интересные книги — о любви, — она посмотрела ему в глаза. И тогда Драко наклонился, Гермиона положила ладони ему на плечи, и он ее поцеловал.

Шорох рубашки, его плечи, теплая кожа и мягкие волоски на шее. Маршмеллоу, мармелад и «М» — Малфой. Это всегда был Малфой, и она это знала. Знала ещё из своего детского сна про кафе со стеллажом, полным книг, — и все они были о любви.