Гордость родителей (джен)

Вот и началась, без сомнения, самая странная ночь в жизни Гарри Джеймса Поттера. Учитывая то странное дерьмо, в которое он был вовлечен за последние несколько лет, это действительно о чем-то говорило. Им с Гермионой удалось спасти Клювокрыла после трехчасового путешествия назад во времени. Гарри покачал головой, даже мысль о путешествии во времени причиняла боль его мозгу. Какой смысл знать, что вот-вот произойдет, если ты ничего не можешь сделать, чтобы это изменить? Однако Гермиона была непреклонна, они не могли вмешиваться в то, что, как они знали, уже произошло, и она обычно была права в таких вещах.

Его подруга в данный момент находилась в хижине Хагрида, оставаясь вне поля зрения и присматривая за неким гиппогрифом. Гарри воспользовался предлогом, что им нужно знать, что происходит, чтобы должным образом организовать и скоординировать спасение Сириуса, чтобы покинуть хижину и направиться к озеру.

Ему нужно было знать, кто вызвал этого патронуса, особенно если был хоть малейший шанс, что это мог быть его отец. Наблюдать из-за куста, как дементоры одолевают Сириуса, Гермиону и его на другом берегу озера, было тяжело. Когда дементор опустил капюшон, готовясь поцеловать ту версию подростка, высасывающую душу, Гарри подумал, что этот таинственный заклинатель действительно отлично справляется.

Гарри на самом деле отшатнулся на несколько шагов, так как ему показалось, что у него в голове что-то щелкнуло. Пара надежных рук вскоре успокоила его, хотя и призвала своего сына действовать.

— Ты должен вызвать своего патронуса прямо сейчас, Гарри. Я знаю, ты можешь это сделать, ты уже сделал, я так горжусь своим мальчиком.

Это был голос, который он хорошо знал. Физический контакт и поддержка его матери вызвали такой прилив позитивной энергии, что Гарри был уверен, что на этот раз он получит ее. Заклинание, в результате которого огромный серебристый олень перелетает озеро и разбрасывает дементоров, как будто они не более чем сухие листья на сильном ветру.

Повернувшись, Гарри ответил на объятия единственной женщины, которую он искренне и безоговорочно любил. — Я знаю, это кажется невозможным, но я думал, что встречу своего отца сегодня вечером. Как это возможно, что ты здесь?

Их беседу прервал стук копыт, когда появилась Гермиона, волоча за собой упирающегося Клювокрыла.

— Что ты сделал? Ты должен был всего лишь быть наблюдать… — гнев Гермионы иссяк вместе с ее словами, когда она увидела нелепое зрелище, представшее перед ней.

«Гермиона, я бы хотел познакомить тебя с моей мамой. Мам, это моя лучшая подруга, Гермиона Грейнджер. Нет, я не знаю, как это произошло, Гермиона, но я рад, что ты здесь, чтобы поделиться этим со мной — и, надеюсь, сможешь убедить меня, что я не схожу с ума.

— Здраствуй, Гермиона. Я знаю все, что Гарри знает о тебе, дорогая, включая то, что у тебя сейчас в голове вертятся десятки вопросов. Я вынуждена просить вас воздержаться от расспросов, поскольку у нас очень мало времени — и использование вашего маховика здесь нам не поможет. У вас обоих есть около сорока пяти минут, чтобы спасти Сириуса и вернуться в лазарет. У меня намного меньше времени, а мне так много нужно вам рассказать.

Одобрительный кивок Гермионы заставил Лили начать свои объяснения, хотя ее руки по-прежнему обнимали сына. — Пророчество предсказывало рождение ребенка, способного победить Темного Лорда. Ты и есть тот ребенок, Гарри, и он не хотел, чтобы ты вырос угрозой.

Проводя пальцами по непослушным черным волосам сына, Лили протянула другую руку Гермионе. — Привяжи Клювокрыла и иди сюда. Ему сейчас тоже нужен его лучший друг.

Гермионе не требовалось второго приглашения. Веревка, с помощью которой она вела гиппогрифа, была быстро намотана на ветку куста, и вскоре Гермиона обнимала Гарри изо всех сил. Только находясь так близко, она услышала вопрос, заданный Гарри шепотом.

— Знает ли Дамблдор!

Затем Гарри и Гермиона увидели другую сторону огненно-рыжей девушки, поскольку только объятия обоих подростков позволили Лили сдержать свой темперамент. Хотя это было близко к истине.

— Да, этот старый хрыч знал, и я хотел бы, чтобы у меня было время рассказать ему об этом. Дамблдор не твой друг, Гарри. Он хочет победить Волдеморта и использует что угодно или кого угодно, чтобы выполнить свою работу. Отправка вас двоих сюда сегодня вечером была лишь последней из длинного списка глупых выходок, за которые я бы хотела его ударить. Он солгал вам сегодня вечером, а затем оставил детей разбираться с проблемой, которую сам же и создал…

Сделав глубокий вдох, Лили привела несколько примеров своих взглядов против Дамблдора. — «У меня нет власти заставить других людей увидеть правду или отменить решение министра магии.» Помните, он это сказал? Северус Снейп избежал из Азкабана исключительно по слову «светлейшего» Альбуса Дамблдора, но Сириус даже не заслужил суда. Он хотел, чтобы тебя поместили с Петунией, и знал, что Сириус никогда бы этого не потерпел, поэтому промолчал. Он также знал, что Волдеморт на самом деле не исчез, и даже знал, черт возьми, почему, но ничего не предпринял по этому поводу. От этого старого козла у меня действительно закипает кровь!

Лили видела, как накапливаются вопросы у обоих подростков, и знала, что у нее нет времени отвечать на все, поэтому сразу переходила к делу. — Волдеморт глубоко погрузился в темные искусства и обнаружил процедуру, с помощью которой он мог разделить свою душу, поместив часть ее в любые предметы. Все эти куски нужно было бы отследить и уничтожить, чтобы снова сделать его смертным. В ночь, когда он напал на тебя, мы с твоим отцом уже провели ритуал, который спас твою жизнь и должен был покончить с Волдемортом. Мы не знали о крестражах, это вместилище души. Часть его души тоже отделилась той ночью и прикрепилась к ближайшему носителю, моему бедному малышу. Дамблдор знает, что это произошло, но его ответом было поместить тебя к моей сестре в надежде, что жизнь с моей семьей распространит на тебя защиту. Старый дурак не знал, что я всегда была с тобой, и ты мог бы остаться где угодно. Ты никогда не вернешься в это… место.

Из всех плохих новостей, которые он слышал, было кое-что положительное, за что Гарри мог ухватиться — и он ухватился. Однако его мама ещё не закончила.

— Причина, по которой я могу быть здесь с тобой сегодня вечером, в том, что я больше не нужна для твоей защиты, ритуал наконец завершен. Этот дементор высосал часть души Волдеморта, которая привязалась к тебе, как раз перед тем, как ты прогнал их всех. Я всегда защищала тебя от его влияния и смогла помочь окончательно избавиться от него сегодня вечером. Хотя он и оставил после себя воспоминания и знания, они дадут тебе знания, необходимые для победы над ним.

Глядя в зеленые глаза своей матери, Гарри задал вопрос, на который он вроде бы уже знал ответ. — Могу я рассказать об этом Дамблдору? Я не думаю, что смогу сделать это сам.

Сдвинув его челку, Лили поцеловала быстро исчезающий шрам в виде молнии. Она собиралась успокоить сына, когда Гермиона опередила ее.

— Ты не одинок, Гарри, и никогда не будешь.

Именно улыбающаяся Лили обратилась непосредственно к девочке. — Гермиона, у Гарри была очень трудная жизнь, когда он жил на Тиссовой улице. Моя сестра никогда не проявляла к нему ни капли доброты, не говоря уже о какой-либо любви. Если ты хочешь, чтобы что-то произошло, тебе придется начать первой.

Подтвердив свои подозрения, Гермиона задумчиво кивнула. Гарри нуждался в ней, сейчас больше, чем когда-либо, и Гермиона была полна решимости дать ему понять, что не собирается отходить от него. Ее руки переместились с его тела, пока не оказались по обе стороны от его лица. Мягко повернув его, Гермиона собрала все свое мужество и сократила расстояние между ними, чтобы встретить его губы своими.

Сказать, что Гарри был удивлен, было бы преуменьшением, шокированный даже не стал скрывать этого. Однако он был далек от идиотизма и сделал то, что естественно, когда тебя целует красивая девушка — Гарри поцеловал Гермиону в ответ.

Когда они обнялись, обрадованная Лили не могла быть счастливее. Однако у нее не было времени, чтобы тратить его впустую. Ее легкое покашливание прервало поцелуй, однако оба все еще цеплялись друг за друга, пытаясь осмыслить то, что только что произошло.

Ошеломленный Гарри произнес первое, что пришло ему в голову. — А как же Рон?

Удивленная Гермиона ответила собственным вопросом. — Ты бы предпочел поцеловаться с Роном?

— Нет, конечно, нет. Я просто подумал, ну, знаешь, ты и Рон?

— Тот самый Рон, который все время спорит со мной? Тот самый Рон? Я бы предпочла поцеловать тебя, но если ты тоже не хочешь меня .

Гарри закончил эту фразу поцелуем, развеяв все сомнения Гермионы.

На этот раз Лили пришлось кашлянуть погромче, чтобы снова привлечь к себе их внимание. — Отвечая на твой первоначальный вопрос сынок, это «нет «. Дамблдор определенно хочет смерти Волдеморта, меня больше всего беспокоит то, как он почти беззаботно использует людей для достижения своей цели. Гарри, нам нужна команда людей вокруг тебя, которые помогут тебе с этой задачей. Это должны быть люди, которым ты можешь безоговорочно доверять. Излишне говорить, что твой главный сторонник прямо рядом с тобой. Ваш маленький друг-эльф тоже был бы отличным дополнением. Он отчаянно хочет помочь и ничего так не хотел бы, как стать частью вашей семьи. Нет необходимости говорить, что Сириусу и Ремусу тоже придется участвовать. После сегодняшнего вечера Ремусу понадобится работа, а Сириусу — место, где можно спрятаться.

Непонимающие взгляды обоих подростков заставили Лили чуть не пнуть себя. — Извини, я забыла, что никто тебе об этом не говорил. Тебе нужно кое о чем спросить Ремуса позже. Подними свою палочку и повторяй за мной…

Спустя одну клятву и вспышку света Гарри надел кольцо, означающее, что он глава Рода Поттеров, к большому удивлению Гермионы и нового владельца кольца. Лили ненавидела торопить события подобным образом, но она чувствовала, что начинает терять уверенность в себе, и прекрасно понимала, что ее время здесь сокращается с каждой минутой.

— Гарри, возможно, тебе придется покинуть Хогвартс… — это, безусловно, привлекло их внимание, поскольку Лили продолжала. — Вам здесь преподают не то, что вам нужно, и я начинаю думать, что это намеренно со стороны Дамблдора. Просто посмотри на двух учителей защиты, которые были у тебя до Ремуса, и даже не упоминай Северуса! — паника в глазах Гермионы, услышавшей это, была очевидна обоим Поттерам, поэтому Лили дала ей возможность тоже уйти.

— Гермиона, если ты согласишься на помолвлку с Гарри, то сможешь уйти с ним. Это дает вам юридическую защиту в волшебном мире, в то время как единственное обязательство, которое требуется от тебя, — это не быть ни с кем другим, пока ты помолвлена с моим сыном. Снять кольцо и вернуть его Гарри — это все, что нужно, чтобы расторгнуть помолвку, хотя вы оба знаете, что в конечном итоге это может и не понадобится.

Они снова прижались друг к другу, когда Гермиона мгновенно приняла решение. — Я сказала, что не расстанусь с тобой, Гарри, и я это имела в виду. Если это то, что нужно, то пусть будет так. Если ты спросишь меня, я скажу «да «.

Сердце Лили разрывалось, когда она пыталась обнять их обоих, но не смогла, ее руки прошли прямо сквозь них. Это снова переключило внимание обоих подростков на нее. Гарри заливался слезами, а Гермионе было ненамного лучше из-за боли, которую испытывала ее друг / парень / жених.

— Гарри, мне пришлось остаться с моим замечательным мальчиком на гораздо больше лет, чем мы думали возможным. Это должно было случиться, так что не плачь, твой отец ждет меня. Последний совет, прежде чем мне нужно будет уходить. Есть специальный набор обручальных колец Поттеров, которые не только позволят тебе поделиться с Гермионой информацией, которую Волан-де-Морт оставил в твоей голове, но и защитят вас обоих от попыток Дамблдора и Северуса прочитать ваши мысли. Ты также увидишь все, что знают другие. Вы оба так молоды, но у вас старые души, это лучшее, что я могу сделать для тебя, мой малыш. Мы с твоим отцом оба очень любим тебя и никогда не жалели о своем решении. Будь храбрым, малыш, и держись за ту девушку, которая рядом с тобой. Поцелуй его за меня, Гермиона…

Едва эти слова слетели с ставших призрачными губ Лили, как рядом с ней появился дух Джеймса Поттера. Затем Гарри услышал, как его отец говорит, кроме того, что кричит своей маме, чтобы она схватила малыша Гарри и убиралась прочь.

— Позови своего маленького друга Добби. Он может принести тебе эти кольца сегодня вечером. У тебя также есть крестные брат и крестная сестра в Хогвартсе, Невил Лонгботтом и Луна Лавгуд. Обоим трудно в замке, поэтому, пожалуйста, попытайтесь помочь и им тоже. Ребята, передайте Сириусу и Ремусу, чтобы они лучше позаботились о моем мальчике, или я натравлю на них Лили. Рад познакомиться с тобой, Гермиона, и, сынок, я люблю тебя.

С этими словами он взял свою жену за руку, и они оба исчезли.

Гермионе казалось, что ее руки, обхватившие его, были единственным, что поддерживало Гарри, когда он рыдал у нее на груди. Она медленно почувствовала, как он взял себя в руки, прежде чем поднял голову и посмотрел ей в глаза с расстояния всего в несколько дюймов. Гермиона была поражена, увидев улыбку на его лице, пока Гарри не заговорил.

— Я увиделся со своими мамой и папой, Гермиона, и они сказали, что любят меня. Никто никогда раньше не говорил мне этого.

Теперь уже нельзя было сдерживаться, Гермиона должна была сказать ему. — Я тоже люблю тебя, Гарри.

Ухмылка Гарри стала шире. — Я тоже должен тебя поцеловать, что за ночка. Как сказала моя мама, Тиссовая аллея была неподходящим местом для меня. Я даже не уверен, что такое любовь, но в чем я уверен, так это в том, что я не хочу узнавать об этом ни с кем, кроме тебя. Гермиона Грейнджер, ты станешь моей девушкой?

«Да» Гермионы было несколько искажено, когда они снова поцеловались, прежде чем ее практическая сторона снова взяла верх. — Нам нужно повидаться с людьми и спасти твоего крестного отца. Позови Добби.

Появился маленький эльф, дрожа в предвкушении. — Добби слушал, на случай, если его другу Гарри Поттеру понадобится Добби. Ничто не сделает Добби счастливее, чем быть эльфом Гарри Поттера.

— Что мне нужно сделать… — Гарри обнял плачущего эльфа, прежде чем почувствовал, как их магия взаимодействует.

Улыбающаяся Гермиона могла только покачать головой. — Похоже, Добби не хотел, чтобы ты передумал. Добби, ты можешь попасть в Гринготтс…

Там Гарри фактически прервал ее. — Добби, нам нужны эти кольца, но нам также нужен Гринготтс, чтобы сохранить в тайне изменение моего статуса. У нас осталась всего неделя в школе, и мы хотим закончить год так, чтобы никто не узнал, что все изменилось.

Когда Добби исчез, Гарри отвязал Клювокрыла. Он заметил перемену в Гермионе и не думал, что это из-за ее страха летать. — Гермиона, я намерен рассказать всему миру, что ты моя девушка. Я думаю, нам следует держать другие вопросы при себе, особенно то, что мы даже рассматриваем возможность покинуть Хогвартс. Я также не хочу, чтобы Дамблдор следил за мной.

Забравшись Клювокрылу на спину, Гарри протянул руку, приглашая Гермиону присоединиться к нему. Она без колебаний взяла его за руку и вскоре уже прижималась к его спине.

— Гарри, что нам делать с Роном?

— Обо всем, что мы ему скажем, вскоре узнает Дамблдор. Он либо вытянет это из мыслей Рона, либо Молли вытянет это из него через две минуты после того, как он вернется в Нору. Мы оба знаем, что Молли думает, что Дамблдор пускает радуги, поэтому немедленно завалила бы старика всем, чему научилась. Я знаю, что нам нужно строить планы, но это все, что я планирую.

— Если мы покинем Хогвартс, у меня отчетливое ощущение, что твой отец хотел, чтобы мы взяли Невилла и Луну с собой.

— Мы знаем Невилла, и что Снейп и его слизеринцы безжалостно издеваются над ним, но я никогда не слышал об этой Луне.

— Она на год младше нас, в Равенкло, и довольно странная… — Гермиона была удивлена, что теперь они действительно оказались за нужным окном. Держась за Гарри и болтая, она почти забыла, что они сидят на существе, которое может летать, и в настоящее время находится на высоте семи этажей.

* * *

Сириус был уверен, что бывал в ситуациях и похуже этой, просто в данный момент он не мог вспомнить ни одной из них. В руке у него была сломанная деревянная ножка — все, что осталось от стула, которым он пытался разбить окно. Окно, однако, защищали мощные чары, которые оказались намного сильнее, чем ныне сломанный стул. Прыгать навстречу своей смерти с высоты, на которой его держали, было, безусловно, намного предпочтительнее, чем сидеть здесь и ждать, пока дементор прикончит тебя. Последний поцелуй Сириуса Блэка должен быть с красивой женщиной, а не с каким-то высоким, темноволосым и уродливым охранником Азкабана.

Он спорил сам с собой, что лучше — напасть на того, кто открыл дверь ножкой от стула, или превратиться в бродягу и попытаться укусить ублюдков. Он представлял, как воткнет сломанную ножку стула в кривой нос Дамблдора, когда окно замерцало магией, прежде чем открыться.

Сириус думал, что эти дементоры действительно что-то с ним сделали, иначе ему пришлось бы поверить, что его крестник и подруга его крестника парят под его окном верхом на гиппогрифе. «Гиппогриф для Блэка» Гарри вскоре вернул его к реальности. Мародер был безмерно горд тем, что он все еще способен шутить в такое время.

— Почему гиппогриф, Гарри? Тебе не понравилась Молния, которую я тебе подарил?

Гермионе пришлось ослабить мертвую хватку на Гарри, чтобы наложить чары, открывающие окно, и это также привело к тому, что ее головокружение вернулось с удвоенной силой. — Сириус Орион Блэк, тащи свою задницу на этого гиппогрифа сейчас же! У нас здесь плотный график.

Ухмыляясь как сумасшедший, Сириус протиснулся в окно, прежде чем спрыгнуть с карниза и приземлиться прямо за Гермионой. Ее тревожный визг заставил Гарри тоже пошутить.

— Эй, крестный, найди свою девушку. Это моя невеста.

Гермиона закрыла окно, а зачарованные снова заперлись, прежде чем она смогла снова обнять Гарри так, как ей было нужно. Сириус хохотал от счастья свободы позади нее, но она не отпускала Гарри, чтобы ударить дурачка заглушающим заклинанием. — Вы оба чокнутые. Гарри, если ты когда-нибудь захочешь, чтобы я снова тебя поцеловала, верни меня на землю как можно быстрее

Это заставило Сириуса перестать смеяться, хотя он и не выкрикивал вопросов. — Целовались? Обручены? Что я пропустил?

Настала очередь Гарри рассмеяться, когда он отвечал своему крестному отцу. — Довольно много, Сириус, довольно много. Из-за какого-то пророчества я должен встретиться с Волдемортом лицом к лицу — и моя мама говорит, что вы с профессором Люпином должны тренировать нас. А папа просил передать, что если ты не будешь присматривать за мной, он натравит маму на вас обоих.

Услышав это, Сириус потерял дар речи, когда Клювокрыл приземлился на вершине астрономической башни. Гермиона выстрелила со спины гиппогрифа и стащила Гарри тоже. Он не жаловался, хотя Гермиона благодарила его за то, что она больше не находится в воздухе, и только гиппогриф отделяет ее от верной смерти.

Пара была быстро прервана Сириусом. — Мне действительно нужно знать, что здесь происходит…

Позвав Добби, Гарри задал своему маленькому другу короткий вопрос. — Добби, ты смог бы найти Сириуса, если бы нам это понадобилось?

— Он — наша семья, Добби всегда сможет найти нашу семью.

Это, безусловно, помогло Гарри принять решение. — Сириус, тебе нужно уйти и спрятаться. Доверяй только людям, которых ты видишь здесь, и Люпину. После того, как мы завтра поговорим с профессором Люпином, у нас будет более четкое представление о том, что мы будем делать дальше. Мы сообщим Добби. Избегайте всех остальных, даже Дамблдора. Моя мама думала, что он играет здесь в свою игру, и он не принимал близко к сердцу наши интересы. Мы свяжемся с вами завтра, самое позднее послезавтра.

Спрыгнув с Клювокрыла, Сириус заключил их обоих в нежные объятия. — Гарри, я был там той ночью, после того, как были убиты твои родители. Хагрид уже держал тебя на руках, и Дамблдор приказал ему отвезти тебя куда-нибудь. Ты мой крестник и наследник, и я подвел тебя тогда. В этот раз тебя больше не подведу.

Гермиона подумала, что немного юмора может стать лучшим способом прервать этот трогательный момент. — Гарри, дорогой, ты забыл сказать своему крестному, что ему нужно найти место, где он мог бы спрятаться и помыться.

Это был смеющийся Сириус, который снова забрался на гиппогрифа. — О, она мне нравится, Гарри, на этот раз я определенно оставляю тебя в лучших руках. Я буду хорошей собачкой и буду ждать, когда ты свяжешься со мной.

— Добби мог бы принести крестному Гарри Поттера еды и немного чистой одежды.

Все трое посмотрели на маленького эльфа, прежде чем Гарри устроил свою ночь. — Добби, это замечательная идея. Сириус, иди уже и позови Добби, когда будешь в безопасности.

Наблюдая, как Клювокрыл уносит Сириуса в ночь, Гарри почувствовал, как Добби тянет его за штанину. Затем эльф передал искусно вырезанную коробочку для колец, которая привлекла внимание обоих подростков.

Открыв коробку, Гарри показал содержимое Гермионе. — Ты готова к этому?

Широкой улыбки и кивка согласия было более чем достаточно для Гарри. Он снял меньшее из колец и надел его на соответствующий палец левой руки Гермионы, когда она произносила требуемую клятву. — Пока я ношу это кольцо, я не буду думать ни о каком другом.

Достав из коробки оставшееся кольцо, она повторила процесс с Гарри. Когда Гарри произнес требуемую клятву, между обоими кольцами проскочила искра магии. Это был такой переполох, что подросткам пришлось держаться друг за друга, пока волшебство не улеглось.

Гарри чувствовал присутствие Гермионы, не только ее руки окружали его любовью, и это было чудесно. Целоваться было еще приятнее, поскольку их эмоции, казалось, передавались другому партнеру. Их снова прервал кашель, правда, на этот раз нервничающего Добби.

— Добби думает, что вы оба забыли о времени?

Быстрый взгляд на часы подтвердил для Гермионы, что Добби был прав. — Посмотри на время. у нас нет шансов вернуться в лазарет до того, как Дамблдор запрет дверь.

Протягивая Гарри Молнию, Добби снова использовал свою инициативу. — Добби тоже думал, что тебе не нужно входить через дверь.

— Добби, ты лучший

— Гарри, ты сможешь найти нужное окно?

— Гермиона, я так часто лежал и смотрел в это окно, что мог бы найти его с закрытыми глазами.

— Не со мной на метле ты не полетишь

Забравшись следом за своим новобрачным, Гермиона обнаружила, что любовь Гарри к полетам заглушила ее собственный ужас перед этим занятием. Когда он оттолкнулся, она просто прижалась к его спине и попыталась насладиться поездкой.

* * *

Альбус стоял за дверью больницы так долго, как только мог, ожидая, когда путешественники во времени вернутся. Когда он больше не мог медлить, Альбус неохотно запечатал дверь. Когда директор направлялся к комнате, в которой в настоящее время содержался Сириус, все его мысли были о том, что могло случиться с двумя подростками.

В его голове прокручивались худшие сценарии, из-за которых сегодняшний вечер мог закончиться очень плохо. Их могли увидеть и вызвать парадокс, поцеловать дементоры или укусить оборотень. Альбус знал, что было рискованно посылать их туда, но он действительно не мог просто сидеть сложа руки и ничего не делать. Портреты сообщали, что Сибилла сделала еще одно пророчество, адресованное именно Гарри. Альбус нуждался в том, чтобы мальчик доверял ему больше всего на свете. Выражение опустошения на лице Гарри при одной мысли, что великий Альбус Дамблдор не смог помочь его крестному отцу, заставило его действовать. Теперь он сожалел о своем решении.

Подходя к двери, за которой Сириус ждал смерти, Альбус также не мог не задуматься о мотивах разношерстной команды, ожидавшей там его прибытия. Уолден Макнейр не мог сдержать своего волнения, его глаза сверкали от предвкушения. Возможно, он и пропустил убийство невинного гиппогрифа сегодня вечером, но это с лихвой компенсировало бы это для палача Министерства. Альбус думал, что Макнейр был таким же темным, как существо, которое стояло рядом с ним, ожидая, чтобы наградить Блэка смертельным поцелуем.

Мотивы министра были почти безобидными — уж точно не личными. Сириус Блэк был проблемой, от которой Корнелиус хотел избавиться. Хотя эти мотивы могут быть и не личными, дементор гарантирует, что Сириус больше никого не побеспокоит.

Альбус мог видеть, что для Северуса это было очень личным. Его явно выраженное предвкушение исходило от профессора зелий, как некое внутреннее сияние. Альбус был встревожен, увидев, что кто-то, кому он доверял, так жаждет стать свидетелем гибели другого волшебника. Северус стоял, держа палочку наготове, словно собирался обрушить еще одно проклятие на своего врага, прежде чем дементор сделает свое дело.

Даже Корнелиус с некоторой тревогой заметил тревожный нрав Северуса. Перед ним был волшебник, которого Министерство надеялось изобразить героем сегодняшнего фиаско, действующий скорее как злодей из пантомимы. Предложение «Ордена Мерлина» с каждой минутой выглядело все более сомнительным. Когда Альбус открыл дверь, «Орден Мерлина» вылетел в окно быстрее, чем Сириус.

Северус нырнул прямо в комнату, проклятие уже было у него на губах. Когда стало очевидно, что Сириуса там больше нет, его крик разочарования разнесся по всему Хогвартсу. Вскоре за этим последовал Снейп, выкрикивающий имя человека, который, как он был уверен, лично отказал ему в мести сегодня вечером. — ПОООТТЕР!

* * *

Поскольку окно лазарета уже было открыто, Гарри было проще простого доставить их туда всего через несколько секунд после того, как Дамблдор запер дверь. Их ноги едва коснулись пола, когда появился Добби, чтобы отобрать у Гарри Молнию. Эти действия оказались не такими уж преждевременными, поскольку мадам Помфри ворвалась, чтобы вернуть себе права собственности на свои владения.

— Хорошо, теперь, когда они ушли, я могу заняться своей работой. Поттер, Грейнджер, забирайтесь на эти кровати, чтобы я могла провести сканирование, которое следовало сделать, когда вы только пришли в себя.

Даже если бы они захотели поспорить, это было бы физически невозможно для подростков. Пока мадам Помфри упрекала их, мадам Помфри отламывала большие куски от чего-то, похожего на шоколадную глыбу, и практически силой отправляла их в рот молодой паре. Все три головы были подняты при крике, эхом разнесшемся по замку. Когда этот крик перешел в крик «ПООООТТЕР!», на лицах Гарри и Гермионы остались широкие нашкодившие улыбки.