Гордость родителей (джен)

Вот и началась, без сомнения, самая странная ночь в жизни Гарри Джеймса Поттера. Учитывая то странное дерьмо, в которое он был вовлечен за последние несколько лет, это действительно о чем-то говорило. Им с Гермионой удалось спасти Клювокрыла после трехчасового путешествия назад во времени. Гарри покачал головой, даже мысль о путешествии во времени причиняла боль его мозгу. Какой смысл знать, что вот-вот произойдет, если ты ничего не можешь сделать, чтобы это изменить? Однако Гермиона была непреклонна, они не могли вмешиваться в то, что, как они знали, уже произошло, и она обычно была права в таких вещах.

Его подруга в данный момент находилась в хижине Хагрида, оставаясь вне поля зрения и присматривая за неким гиппогрифом. Гарри воспользовался предлогом, что им нужно знать, что происходит, чтобы должным образом организовать и скоординировать спасение Сириуса, чтобы покинуть хижину и направиться к озеру.

Ему нужно было знать, кто вызвал этого патронуса, особенно если был хоть малейший шанс, что это мог быть его отец. Наблюдать из-за куста, как дементоры одолевают Сириуса, Гермиону и его на другом берегу озера, было тяжело. Когда дементор опустил капюшон, готовясь поцеловать ту версию подростка, высасывающую душу, Гарри подумал, что этот таинственный заклинатель действительно отлично справляется.

Гарри на самом деле отшатнулся на несколько шагов, так как ему показалось, что у него в голове что-то щелкнуло. Пара надежных рук вскоре успокоила его, хотя и призвала своего сына действовать.

— Ты должен вызвать своего патронуса прямо сейчас, Гарри. Я знаю, ты можешь это сделать, ты уже сделал, я так горжусь своим мальчиком.

Это был голос, который он хорошо знал. Физический контакт и поддержка его матери вызвали такой прилив позитивной энергии, что Гарри был уверен, что на этот раз он получит ее. Заклинание, в результате которого огромный серебристый олень перелетает озеро и разбрасывает дементоров, как будто они не более чем сухие листья на сильном ветру.

Повернувшись, Гарри ответил на объятия единственной женщины, которую он искренне и безоговорочно любил. — Я знаю, это кажется невозможным, но я думал, что встречу своего отца сегодня вечером. Как это возможно, что ты здесь?

Их беседу прервал стук копыт, когда появилась Гермиона, волоча за собой упирающегося Клювокрыла.

— Что ты сделал? Ты должен был всего лишь быть наблюдать… — гнев Гермионы иссяк вместе с ее словами, когда она увидела нелепое зрелище, представшее перед ней.

«Гермиона, я бы хотел познакомить тебя с моей мамой. Мам, это моя лучшая подруга, Гермиона Грейнджер. Нет, я не знаю, как это произошло, Гермиона, но я рад, что ты здесь, чтобы поделиться этим со мной — и, надеюсь, сможешь убедить меня, что я не схожу с ума.

— Здраствуй, Гермиона. Я знаю все, что Гарри знает о тебе, дорогая, включая то, что у тебя сейчас в голове вертятся десятки вопросов. Я вынуждена просить вас воздержаться от расспросов, поскольку у нас очень мало времени — и использование вашего маховика здесь нам не поможет. У вас обоих есть около сорока пяти минут, чтобы спасти Сириуса и вернуться в лазарет. У меня намного меньше времени, а мне так много нужно вам рассказать.

Одобрительный кивок Гермионы заставил Лили начать свои объяснения, хотя ее руки по-прежнему обнимали сына. — Пророчество предсказывало рождение ребенка, способного победить Темного Лорда. Ты и есть тот ребенок, Гарри, и он не хотел, чтобы ты вырос угрозой.

Проводя пальцами по непослушным черным волосам сына, Лили протянула другую руку Гермионе. — Привяжи Клювокрыла и иди сюда. Ему сейчас тоже нужен его лучший друг.

Гермионе не требовалось второго приглашения. Веревка, с помощью которой она вела гиппогрифа, была быстро намотана на ветку куста, и вскоре Гермиона обнимала Гарри изо всех сил. Только находясь так близко, она услышала вопрос, заданный Гарри шепотом.

— Знает ли Дамблдор!

Затем Гарри и Гермиона увидели другую сторону огненно-рыжей девушки, поскольку только объятия обоих подростков позволили Лили сдержать свой темперамент. Хотя это было близко к истине.

— Да, этот старый хрыч знал, и я хотел бы, чтобы у меня было время рассказать ему об этом. Дамблдор не твой друг, Гарри. Он хочет победить Волдеморта и использует что угодно или кого угодно, чтобы выполнить свою работу. Отправка вас двоих сюда сегодня вечером была лишь последней из длинного списка глупых выходок, за которые я бы хотела его ударить. Он солгал вам сегодня вечером, а затем оставил детей разбираться с проблемой, которую сам же и создал…

Сделав глубокий вдох, Лили привела несколько примеров своих взглядов против Дамблдора. — «У меня нет власти заставить других людей увидеть правду или отменить решение министра магии.» Помните, он это сказал? Северус Снейп избежал из Азкабана исключительно по слову «светлейшего» Альбуса Дамблдора, но Сириус даже не заслужил суда. Он хотел, чтобы тебя поместили с Петунией, и знал, что Сириус никогда бы этого не потерпел, поэтому промолчал. Он также знал, что Волдеморт на самом деле не исчез, и даже знал, черт возьми, почему, но ничего не предпринял по этому поводу. От этого старого козла у меня действительно закипает кровь!

Лили видела, как накапливаются вопросы у обоих подростков, и знала, что у нее нет времени отвечать на все, поэтому сразу переходила к делу. — Волдеморт глубоко погрузился в темные искусства и обнаружил процедуру, с помощью которой он мог разделить свою душу, поместив часть ее в любые предметы. Все эти куски нужно было бы отследить и уничтожить, чтобы снова сделать его смертным. В ночь, когда он напал на тебя, мы с твоим отцом уже провели ритуал, который спас твою жизнь и должен был покончить с Волдемортом. Мы не знали о крестражах, это вместилище души. Часть его души тоже отделилась той ночью и прикрепилась к ближайшему носителю, моему бедному малышу. Дамблдор знает, что это произошло, но его ответом было поместить тебя к моей сестре в надежде, что жизнь с моей семьей распространит на тебя защиту. Старый дурак не знал, что я всегда была с тобой, и ты мог бы остаться где угодно. Ты никогда не вернешься в это… место.

Из всех плохих новостей, которые он слышал, было кое-что положительное, за что Гарри мог ухватиться — и он ухватился. Однако его мама ещё не закончила.

— Причина, по которой я могу быть здесь с тобой сегодня вечером, в том, что я больше не нужна для твоей защиты, ритуал наконец завершен. Этот дементор высосал часть души Волдеморта, которая привязалась к тебе, как раз перед тем, как ты прогнал их всех. Я всегда защищала тебя от его влияния и смогла помочь окончательно избавиться от него сегодня вечером. Хотя он и оставил после себя воспоминания и знания, они дадут тебе знания, необходимые для победы над ним.

Глядя в зеленые глаза своей матери, Гарри задал вопрос, на который он вроде бы уже знал ответ. — Могу я рассказать об этом Дамблдору? Я не думаю, что смогу сделать это сам.

Сдвинув его челку, Лили поцеловала быстро исчезающий шрам в виде молнии. Она собиралась успокоить сына, когда Гермиона опередила ее.

— Ты не одинок, Гарри, и никогда не будешь.

Именно улыбающаяся Лили обратилась непосредственно к девочке. — Гермиона, у Гарри была очень трудная жизнь, когда он жил на Тиссовой улице. Моя сестра никогда не проявляла к нему ни капли доброты, не говоря уже о какой-либо любви. Если ты хочешь, чтобы что-то произошло, тебе придется начать первой.

Подтвердив свои подозрения, Гермиона задумчиво кивнула. Гарри нуждался в ней, сейчас больше, чем когда-либо, и Гермиона была полна решимости дать ему понять, что не собирается отходить от него. Ее руки переместились с его тела, пока не оказались по обе стороны от его лица. Мягко повернув его, Гермиона собрала все свое мужество и сократила расстояние между ними, чтобы встретить его губы своими.

Сказать, что Гарри был удивлен, было бы преуменьшением, шокированный даже не стал скрывать этого. Однако он был далек от идиотизма и сделал то, что естественно, когда тебя целует красивая девушка — Гарри поцеловал Гермиону в ответ.

Когда они обнялись, обрадованная Лили не могла быть счастливее. Однако у нее не было времени, чтобы тратить его впустую. Ее легкое покашливание прервало поцелуй, однако оба все еще цеплялись друг за друга, пытаясь осмыслить то, что только что произошло.

Ошеломленный Гарри произнес первое, что пришло ему в голову. — А как же Рон?

Удивленная Гермиона ответила собственным вопросом. — Ты бы предпочел поцеловаться с Роном?

— Нет, конечно, нет. Я просто подумал, ну, знаешь, ты и Рон?

— Тот самый Рон, который все время спорит со мной? Тот самый Рон? Я бы предпочла поцеловать тебя, но если ты тоже не хочешь меня .

Гарри закончил эту фразу поцелуем, развеяв все сомнения Гермионы.

На этот раз Лили пришлось кашлянуть погромче, чтобы снова привлечь к себе их внимание. — Отвечая на твой первоначальный вопрос сынок, это «нет «. Дамблдор определенно хочет смерти Волдеморта, меня больше всего беспокоит то, как он почти беззаботно использует людей для достижения своей цели. Гарри, нам нужна команда людей вокруг тебя, которые помогут тебе с этой задачей. Это должны быть люди, которым ты можешь безоговорочно доверять. Излишне говорить, что твой главный сторонник прямо рядом с тобой. Ваш маленький друг-эльф тоже был бы отличным дополнением. Он отчаянно хочет помочь и ничего так не хотел бы, как стать частью вашей семьи. Нет необходимости говорить, что Сириусу и Ремусу тоже придется участвовать. После сегодняшнего вечера Ремусу понадобится работа, а Сириусу — место, где можно спрятаться.

Непонимающие взгляды обоих подростков заставили Лили чуть не пнуть себя. — Извини, я забыла, что никто тебе об этом не говорил. Тебе нужно кое о чем спросить Ремуса позже. Подними свою палочку и повторяй за мной…

Спустя одну клятву и вспышку света Гарри надел кольцо, означающее, что он глава Рода Поттеров, к большому удивлению Гермионы и нового владельца кольца. Лили ненавидела торопить события подобным образом, но она чувствовала, что начинает терять уверенность в себе, и прекрасно понимала, что ее время здесь сокращается с каждой минутой.

— Гарри, возможно, тебе придется покинуть Хогвартс… — это, безусловно, привлекло их внимание, поскольку Лили продолжала. — Вам здесь преподают не то, что вам нужно, и я начинаю думать, что это намеренно со стороны Дамблдора. Просто посмотри на двух учителей защиты, которые были у тебя до Ремуса, и даже не упоминай Северуса! — паника в глазах Гермионы, услышавшей это, была очевидна обоим Поттерам, поэтому Лили дала ей возможность тоже уйти.

— Гермиона, если ты согласишься на помолвлку с Гарри, то сможешь уйти с ним. Это дает вам юридическую защиту в волшебном мире, в то время как единственное обязательство, которое требуется от тебя, — это не быть ни с кем другим, пока ты помолвлена с моим сыном. Снять кольцо и вернуть его Гарри — это все, что нужно, чтобы расторгнуть помолвку, хотя вы оба знаете, что в конечном итоге это может и не понадобится.

Они снова прижались друг к другу, когда Гермиона мгновенно приняла решение. — Я сказала, что не расстанусь с тобой, Гарри, и я это имела в виду. Если это то, что нужно, то пусть будет так. Если ты спросишь меня, я скажу «да «.

Сердце Лили разрывалось, когда она пыталась обнять их обоих, но не смогла, ее руки прошли прямо сквозь них. Это снова переключило внимание обоих подростков на нее. Гарри заливался слезами, а Гермионе было ненамного лучше из-за боли, которую испытывала ее друг / парень / жених.

— Гарри, мне пришлось остаться с моим замечательным мальчиком на гораздо больше лет, чем мы думали возможным. Это должно было случиться, так что не плачь, твой отец ждет меня. Последний совет, прежде чем мне нужно будет уходить. Есть специальный набор обручальных колец Поттеров, которые не только позволят тебе поделиться с Гермионой информацией, которую Волан-де-Морт оставил в твоей голове, но и защитят вас обоих от попыток Дамблдора и Северуса прочитать ваши мысли. Ты также увидишь все, что знают другие. Вы оба так молоды, но у вас старые души, это лучшее, что я могу сделать для тебя, мой малыш. Мы с твоим отцом оба очень любим тебя и никогда не жалели о своем решении. Будь храбрым, малыш, и держись за ту девушку, которая рядом с тобой. Поцелуй его за меня, Гермиона…

Едва эти слова слетели с ставших призрачными губ Лили, как рядом с ней появился дух Джеймса Поттера. Затем Гарри услышал, как его отец говорит, кроме того, что кричит своей маме, чтобы она схватила малыша Гарри и убиралась прочь.

— Позови своего маленького друга Добби. Он может принести тебе эти кольца сегодня вечером. У тебя также есть крестные брат и крестная сестра в Хогвартсе, Невил Лонгботтом и Луна Лавгуд. Обоим трудно в замке, поэтому, пожалуйста, попытайтесь помочь и им тоже. Ребята, передайте Сириусу и Ремусу, чтобы они лучше позаботились о моем мальчике, или я натравлю на них Лили. Рад познакомиться с тобой, Гермиона, и, сынок, я люблю тебя.

С этими словами он взял свою жену за руку, и они оба исчезли.

Гермионе казалось, что ее руки, обхватившие его, были единственным, что поддерживало Гарри, когда он рыдал у нее на груди. Она медленно почувствовала, как он взял себя в руки, прежде чем поднял голову и посмотрел ей в глаза с расстояния всего в несколько дюймов. Гермиона была поражена, увидев улыбку на его лице, пока Гарри не заговорил.

— Я увиделся со своими мамой и папой, Гермиона, и они сказали, что любят меня. Никто никогда раньше не говорил мне этого.

Теперь уже нельзя было сдерживаться, Гермиона должна была сказать ему. — Я тоже люблю тебя, Гарри.

Ухмылка Гарри стала шире. — Я тоже должен тебя поцеловать, что за ночка. Как сказала моя мама, Тиссовая аллея была неподходящим местом для меня. Я даже не уверен, что такое любовь, но в чем я уверен, так это в том, что я не хочу узнавать об этом ни с кем, кроме тебя. Гермиона Грейнджер, ты станешь моей девушкой?

«Да» Гермионы было несколько искажено, когда они снова поцеловались, прежде чем ее практическая сторона снова взяла верх. — Нам нужно повидаться с людьми и спасти твоего крестного отца. Позови Добби.

Появился маленький эльф, дрожа в предвкушении. — Добби слушал, на случай, если его другу Гарри Поттеру понадобится Добби. Ничто не сделает Добби счастливее, чем быть эльфом Гарри Поттера.

— Что мне нужно сделать… — Гарри обнял плачущего эльфа, прежде чем почувствовал, как их магия взаимодействует.

Улыбающаяся Гермиона могла только покачать головой. — Похоже, Добби не хотел, чтобы ты передумал. Добби, ты можешь попасть в Гринготтс…

Там Гарри фактически прервал ее. — Добби, нам нужны эти кольца, но нам также нужен Гринготтс, чтобы сохранить в тайне изменение моего статуса. У нас осталась всего неделя в школе, и мы хотим закончить год так, чтобы никто не узнал, что все изменилось.

Когда Добби исчез, Гарри отвязал Клювокрыла. Он заметил перемену в Гермионе и не думал, что это из-за ее страха летать. — Гермиона, я намерен рассказать всему миру, что ты моя девушка. Я думаю, нам следует держать другие вопросы при себе, особенно то, что мы даже рассматриваем возможность покинуть Хогвартс. Я также не хочу, чтобы Дамблдор следил за мной.

Забравшись Клювокрылу на спину, Гарри протянул руку, приглашая Гермиону присоединиться к нему. Она без колебаний взяла его за руку и вскоре уже прижималась к его спине.

— Гарри, что нам делать с Роном?

— Обо всем, что мы ему скажем, вскоре узнает Дамблдор. Он либо вытянет это из мыслей Рона, либо Молли вытянет это из него через две минуты после того, как он вернется в Нору. Мы оба знаем, что Молли думает, что Дамблдор пускает радуги, поэтому немедленно завалила бы старика всем, чему научилась. Я знаю, что нам нужно строить планы, но это все, что я планирую.

— Если мы покинем Хогвартс, у меня отчетливое ощущение, что твой отец хотел, чтобы мы взяли Невилла и Луну с собой.

— Мы знаем Невилла, и что Снейп и его слизеринцы безжалостно издеваются над ним, но я никогда не слышал об этой Луне.

— Она на год младше нас, в Равенкло, и довольно странная… — Гермиона была удивлена, что теперь они действительно оказались за нужным окном. Держась за Гарри и болтая, она почти забыла, что они сидят на существе, которое может летать, и в настоящее время находится на высоте семи этажей.

* * *

Сириус был уверен, что бывал в ситуациях и похуже этой, просто в данный момент он не мог вспомнить ни одной из них. В руке у него была сломанная деревянная ножка — все, что осталось от стула, которым он пытался разбить окно. Окно, однако, защищали мощные чары, которые оказались намного сильнее, чем ныне сломанный стул. Прыгать навстречу своей смерти с высоты, на которой его держали, было, безусловно, намного предпочтительнее, чем сидеть здесь и ждать, пока дементор прикончит тебя. Последний поцелуй Сириуса Блэка должен быть с красивой женщиной, а не с каким-то высоким, темноволосым и уродливым охранником Азкабана.

Он спорил сам с собой, что лучше — напасть на того, кто открыл дверь ножкой от стула, или превратиться в бродягу и попытаться укусить ублюдков. Он представлял, как воткнет сломанную ножку стула в кривой нос Дамблдора, когда окно замерцало магией, прежде чем открыться.

Сириус думал, что эти дементоры действительно что-то с ним сделали, иначе ему пришлось бы поверить, что его крестник и подруга его крестника парят под его окном верхом на гиппогрифе. «Гиппогриф для Блэка» Гарри вскоре вернул его к реальности. Мародер был безмерно горд тем, что он все еще способен шутить в такое время.

— Почему гиппогриф, Гарри? Тебе не понравилась Молния, которую я тебе подарил?

Гермионе пришлось ослабить мертвую хватку на Гарри, чтобы наложить чары, открывающие окно, и это также привело к тому, что ее головокружение вернулось с удвоенной силой. — Сириус Орион Блэк, тащи свою задницу на этого гиппогрифа сейчас же! У нас здесь плотный график.

Ухмыляясь как сумасшедший, Сириус протиснулся в окно, прежде чем спрыгнуть с карниза и приземлиться прямо за Гермионой. Ее тревожный визг заставил Гарри тоже пошутить.

— Эй, крестный, найди свою девушку. Это моя невеста.

Гермиона закрыла окно, а зачарованные снова заперлись, прежде чем она смогла снова обнять Гарри так, как ей было нужно. Сириус хохотал от счастья свободы позади нее, но она не отпускала Гарри, чтобы ударить дурачка заглушающим заклинанием. — Вы оба чокнутые. Гарри, если ты когда-нибудь захочешь, чтобы я снова тебя поцеловала, верни меня на землю как можно быстрее

Это заставило Сириуса перестать смеяться, хотя он и не выкрикивал вопросов. — Целовались? Обручены? Что я пропустил?

Настала очередь Гарри рассмеяться, когда он отвечал своему крестному отцу. — Довольно много, Сириус, довольно много. Из-за какого-то пророчества я должен встретиться с Волдемортом лицом к лицу — и моя мама говорит, что вы с профессором Люпином должны тренировать нас. А папа просил передать, что если ты не будешь присматривать за мной, он натравит маму на вас обоих.

Услышав это, Сириус потерял дар речи, когда Клювокрыл приземлился на вершине астрономической башни. Гермиона выстрелила со спины гиппогрифа и стащила Гарри тоже. Он не жаловался, хотя Гермиона благодарила его за то, что она больше не находится в воздухе, и только гиппогриф отделяет ее от верной смерти.

Пара была быстро прервана Сириусом. — Мне действительно нужно знать, что здесь происходит…

Позвав Добби, Гарри задал своему маленькому другу короткий вопрос. — Добби, ты смог бы найти Сириуса, если бы нам это понадобилось?

— Он — наша семья, Добби всегда сможет найти нашу семью.

Это, безусловно, помогло Гарри принять решение. — Сириус, тебе нужно уйти и спрятаться. Доверяй только людям, которых ты видишь здесь, и Люпину. После того, как мы завтра поговорим с профессором Люпином, у нас будет более четкое представление о том, что мы будем делать дальше. Мы сообщим Добби. Избегайте всех остальных, даже Дамблдора. Моя мама думала, что он играет здесь в свою игру, и он не принимал близко к сердцу наши интересы. Мы свяжемся с вами завтра, самое позднее послезавтра.

Спрыгнув с Клювокрыла, Сириус заключил их обоих в нежные объятия. — Гарри, я был там той ночью, после того, как были убиты твои родители. Хагрид уже держал тебя на руках, и Дамблдор приказал ему отвезти тебя куда-нибудь. Ты мой крестник и наследник, и я подвел тебя тогда. В этот раз тебя больше не подведу.

Гермиона подумала, что немного юмора может стать лучшим способом прервать этот трогательный момент. — Гарри, дорогой, ты забыл сказать своему крестному, что ему нужно найти место, где он мог бы спрятаться и помыться.

Это был смеющийся Сириус, который снова забрался на гиппогрифа. — О, она мне нравится, Гарри, на этот раз я определенно оставляю тебя в лучших руках. Я буду хорошей собачкой и буду ждать, когда ты свяжешься со мной.

— Добби мог бы принести крестному Гарри Поттера еды и немного чистой одежды.

Все трое посмотрели на маленького эльфа, прежде чем Гарри устроил свою ночь. — Добби, это замечательная идея. Сириус, иди уже и позови Добби, когда будешь в безопасности.

Наблюдая, как Клювокрыл уносит Сириуса в ночь, Гарри почувствовал, как Добби тянет его за штанину. Затем эльф передал искусно вырезанную коробочку для колец, которая привлекла внимание обоих подростков.

Открыв коробку, Гарри показал содержимое Гермионе. — Ты готова к этому?

Широкой улыбки и кивка согласия было более чем достаточно для Гарри. Он снял меньшее из колец и надел его на соответствующий палец левой руки Гермионы, когда она произносила требуемую клятву. — Пока я ношу это кольцо, я не буду думать ни о каком другом.

Достав из коробки оставшееся кольцо, она повторила процесс с Гарри. Когда Гарри произнес требуемую клятву, между обоими кольцами проскочила искра магии. Это был такой переполох, что подросткам пришлось держаться друг за друга, пока волшебство не улеглось.

Гарри чувствовал присутствие Гермионы, не только ее руки окружали его любовью, и это было чудесно. Целоваться было еще приятнее, поскольку их эмоции, казалось, передавались другому партнеру. Их снова прервал кашель, правда, на этот раз нервничающего Добби.

— Добби думает, что вы оба забыли о времени?

Быстрый взгляд на часы подтвердил для Гермионы, что Добби был прав. — Посмотри на время. у нас нет шансов вернуться в лазарет до того, как Дамблдор запрет дверь.

Протягивая Гарри Молнию, Добби снова использовал свою инициативу. — Добби тоже думал, что тебе не нужно входить через дверь.

— Добби, ты лучший

— Гарри, ты сможешь найти нужное окно?

— Гермиона, я так часто лежал и смотрел в это окно, что мог бы найти его с закрытыми глазами.

— Не со мной на метле ты не полетишь

Забравшись следом за своим новобрачным, Гермиона обнаружила, что любовь Гарри к полетам заглушила ее собственный ужас перед этим занятием. Когда он оттолкнулся, она просто прижалась к его спине и попыталась насладиться поездкой.

* * *

Альбус стоял за дверью больницы так долго, как только мог, ожидая, когда путешественники во времени вернутся. Когда он больше не мог медлить, Альбус неохотно запечатал дверь. Когда директор направлялся к комнате, в которой в настоящее время содержался Сириус, все его мысли были о том, что могло случиться с двумя подростками.

В его голове прокручивались худшие сценарии, из-за которых сегодняшний вечер мог закончиться очень плохо. Их могли увидеть и вызвать парадокс, поцеловать дементоры или укусить оборотень. Альбус знал, что было рискованно посылать их туда, но он действительно не мог просто сидеть сложа руки и ничего не делать. Портреты сообщали, что Сибилла сделала еще одно пророчество, адресованное именно Гарри. Альбус нуждался в том, чтобы мальчик доверял ему больше всего на свете. Выражение опустошения на лице Гарри при одной мысли, что великий Альбус Дамблдор не смог помочь его крестному отцу, заставило его действовать. Теперь он сожалел о своем решении.

Подходя к двери, за которой Сириус ждал смерти, Альбус также не мог не задуматься о мотивах разношерстной команды, ожидавшей там его прибытия. Уолден Макнейр не мог сдержать своего волнения, его глаза сверкали от предвкушения. Возможно, он и пропустил убийство невинного гиппогрифа сегодня вечером, но это с лихвой компенсировало бы это для палача Министерства. Альбус думал, что Макнейр был таким же темным, как существо, которое стояло рядом с ним, ожидая, чтобы наградить Блэка смертельным поцелуем.

Мотивы министра были почти безобидными — уж точно не личными. Сириус Блэк был проблемой, от которой Корнелиус хотел избавиться. Хотя эти мотивы могут быть и не личными, дементор гарантирует, что Сириус больше никого не побеспокоит.

Альбус мог видеть, что для Северуса это было очень личным. Его явно выраженное предвкушение исходило от профессора зелий, как некое внутреннее сияние. Альбус был встревожен, увидев, что кто-то, кому он доверял, так жаждет стать свидетелем гибели другого волшебника. Северус стоял, держа палочку наготове, словно собирался обрушить еще одно проклятие на своего врага, прежде чем дементор сделает свое дело.

Даже Корнелиус с некоторой тревогой заметил тревожный нрав Северуса. Перед ним был волшебник, которого Министерство надеялось изобразить героем сегодняшнего фиаско, действующий скорее как злодей из пантомимы. Предложение «Ордена Мерлина» с каждой минутой выглядело все более сомнительным. Когда Альбус открыл дверь, «Орден Мерлина» вылетел в окно быстрее, чем Сириус.

Северус нырнул прямо в комнату, проклятие уже было у него на губах. Когда стало очевидно, что Сириуса там больше нет, его крик разочарования разнесся по всему Хогвартсу. Вскоре за этим последовал Снейп, выкрикивающий имя человека, который, как он был уверен, лично отказал ему в мести сегодня вечером. — ПОООТТЕР!

* * *

Поскольку окно лазарета уже было открыто, Гарри было проще простого доставить их туда всего через несколько секунд после того, как Дамблдор запер дверь. Их ноги едва коснулись пола, когда появился Добби, чтобы отобрать у Гарри Молнию. Эти действия оказались не такими уж преждевременными, поскольку мадам Помфри ворвалась, чтобы вернуть себе права собственности на свои владения.

— Хорошо, теперь, когда они ушли, я могу заняться своей работой. Поттер, Грейнджер, забирайтесь на эти кровати, чтобы я могла провести сканирование, которое следовало сделать, когда вы только пришли в себя.

Даже если бы они захотели поспорить, это было бы физически невозможно для подростков. Пока мадам Помфри упрекала их, мадам Помфри отламывала большие куски от чего-то, похожего на шоколадную глыбу, и практически силой отправляла их в рот молодой паре. Все три головы были подняты при крике, эхом разнесшемся по замку. Когда этот крик перешел в крик «ПООООТТЕР!», на лицах Гарри и Гермионы остались широкие нашкодившие улыбки.

Примечания:

В честь годовщины. 82 года. Любители истории меня поймут.

Гарри находился за ширмами, которые мадам Помфри установила вокруг его кровати. В данный момент он переодевался в пижаму, которую она также предоставила, когда в лазарете поднялся громкий шум. Гарри услышал потрясенный визг Гермионы и вылетел оттуда, как пуля, выпущенная из пистолета. Снейп ворвался в лазарет и отодвинул не те ширмы, за которыми переодевалась Гермиона.

На ней уже была ночная рубашка, и она потянулась за домашним халатом, когда ворвался Снейп, сказавший, что домашний халат в данный момент был накинут перед ней, как защита. Гарри протиснулся мимо Снейпа и вскоре оказался между ними, руки Гермионы обхватили его сзади, когда он столкнулся лицом к лицу с мерзавцем с жирными волосами.

Хотя внезапное появление Гарри было похоже на размахивание красной тряпкой перед разъяренным быком Снейпом, их новые кольца позволили Гермионе почувствовать, что гнев Гарри на их профессора зелий совершенно зашкаливает.

Она действительно получила от Волдеморта проблески воспоминаний, которые, должно быть, высвободились с появлением Снейпа, заставив Гермиону крепче сжать своего жениха. Воспоминание было о гораздо более молодом Снейпе, стоящем на коленях перед Волдемортом и с энтузиазмом рассказывающем своему господину о подслушанном пророчестве о рождении ребенка, который сможет победить Тёмного Лорда. Неудивительно, что Гарри был в ярости на человека, стоявшего перед ними.

— Во что, черт возьми, ты играешь, Снейп? — яд, который Гарри вложил в эти слова, на мгновение заставил Снейпа вскочить на пятки, прежде чем он снова набросился на мальчика перед ним.

— Не смей так разговаривать со мной, Поттер. Я знаю, что ты в это виноват, и я это докажу…

Гарри не отступил ни на дюйм. Гермиона была уверена, что только крепкая хватка помешала ее жениху напасть на их теперь еще более ненавистного профессора зелий. — Ты… ты ничего не докажешь! Вы настолько тупы, что даже не можете понять, за какой ширмой я нахожусь — или вы намеренно ворвались к моей невесте, когда она одевалась?

Казалось, все вот-вот начнется, когда Снейп потянулся за своей палочкой. — Ты наглый…

Снейпу так и не удалось закончить то, что он намеревался сказать, и вытащить свою палочку, другая палочка, расположенная всего в нескольких дюймах от его крючковатого носа, остановила разъяренного профессора насмерть по обоим пунктам. Разгневанная особа, держащая эту палочку, также не терпела возражений, ее приказы выполнялись бы — или иначе.

— Северус Снейп, как ты смеешь беспокоить моих пациентов! Я не знаю, что, по-вашему, сделал мистер Поттер, но он не выходил из поля зрения ни моего, ни директора с тех пор, как пришел в сознание — после нападения тех мерзостей, которые какой-то идиот расставил по школе.

Взгляд Поппи на мгновение переместился на министра магии, не оставив ни у кого сомнений в том, кого она только что назвала идиотом. Ее волшебная палочка ни разу не дрогнула, как и ее решимость покончить с этими вторжениями посторонних в ее лазарет. — Ты немедленно уйдешь, или останешься на ночь в одной из этих кроватей — пока будешь лечиться от урона от заклинания, которое я собираюсь нанести тебе — выбор за тобой.

Столкнувшись с полной уверенностью, что она выполнит свою угрозу, и что Альбус не собирался переносить гнев Поппи на него, вмешиваясь от его имени, Северусу не оставалось ничего другого, как выскочить из лазарета, поджав хвост от страха.

Только после этого Гермиона освободила Гарри из мертвой хватки, в которой держала его. Хотя она и оценила его желание напасть на Снейпа, им потребовалось много тренировок, прежде чем результат этого действия пойдёт в их пользу. Однако Гарри нуждался в выходе для своего гнева и чертовски впечатлил Гермиону, конструктивно используя свой гнев.

Кланяясь целителю, он удивил всех присутствующих. — Мадам Помфри, Рода Поттеров и Блэков благодарят вас за заботу, которую вы всегда проявляли ко мне и моим близким. Список взрослых в волшебной Британии, о которых я могу это сказать, чрезвычайно короток. По правде говоря, ваше имя — единственное в нем.

Оставив мадам Помфри краснеть от его благодарности, Гарри переключил свое внимание на двух оставшихся взрослых. — Министр Фадж, ранее сегодня вечером вы слушали ту штуку, которая только что ушла — вместо нас — и собирались убить человека из-за этого.

В то время как Альбус пытался заступиться за Северуса и высмеять Гарри за его обращение с профессором, подростки просто проигнорировали его, ожидая ответа министра.

— Гарри, мой мальчик, вина Блэка была установлена много лет назад…

Министр магии не привык, чтобы его прерывали. После только что проведенной ночи Гарри перестал заботиться о таких мелочах, как светские приличия.

— Ничего не было установлено, министр, совсем ничего. Используя чрезвычайные полномочия, министерство того времени отправило моего крестного в Азкабан, без суда, и забыло о нем.

Обратив свое внимание на Дамблдора, Гарри захотел узнать его роль в этом фарсе. — Это правда, что Снейп избежал Азкабана только потому, что вы поручились за него?

Услышав, что Гарри каким-то образом стал главой Рода Поттеров, и заметив кольца, которые были на нем и девчонки Грейнджер, Альбус пытался понять, как он собирается справиться с этим развитием событий, когда внезапно столкнулся с вопросом о Снейпе. Поскольку там стоял министр магии, Альбус почувствовал, что у него не осталось другого выбора, кроме как ответить честно. — Да, я ручался, что Северус не был Пожирателем Смерти…

Гарри снова перебил. — Ну, вы были неправы. Вы также знали, что этот ваш драгоценный Снейп натравил своего босса за мной, из-за чего мои родители были убиты, пытаясь защитить своего маленького сына? Почему вы не поручился за Сириуса или хотя бы не позаботились о справедливом суде над ним?

Хотя это, безусловно, шокировало Поппи и Корнелиуса, реакция Альбуса не могла бы быть более драматичной, даже если бы его пнул по камням кентавр. Все следы поведения доброго дедушки исчезли, когда он схватил Гарри за плечи и закричал на него. — Где ты это услышал? Я требую, чтобы ты мне сказал?

Гарри отбил обе его руки, прежде чем попасть прямо в лицо Дамблдору. — Требуй все, что хочешь, мне все равно. Твое участие в моей жизни закончено — с этого момента я сам за себя.

— Ты не можешь этого сделать. Ты должен рассказать мне, что ты слышал — и от кого?

Повернувшись спиной к Дамблдору, Гарри столкнулся с потрясенным Корнелиусом Фаджем. — Министр, мы в состоянии помочь друг другу здесь. Вы же не хотите, чтобы заголовок «Массовый убийца снова сбежал» появился в завтрешнем «Пророке», а я хочу, чтобы мой крестный получил справедливый суд. Если Сириус виновен в предательстве моих родителей и убийстве всех тех магглов, я буду стоять рядом с вами, когда вы вынесете ему приговор. «Дело продолжает расследоваться по мере появления новых драматических улик " — гораздо лучший заголовок для этой ситуации.

Стоять там, когда тебя игнорируют, в том числе и в Хогвартсе, было не тем, к чему Дамблдор привык. Достаточно того, что Гарри, казалось, был полон решимости выскользнуть из-под его контроля, но ощущение, что Корнелиус серьезно обдумывает предложение Гарри, придавало ситуации совершенно иную степень срочности. Хотя Альбус ненавидел делать все в спешке, он чувствовал, что у него не осталось другого выхода, кроме как действовать немедленно. для его планов было крайне важно, чтобы Альбус не допустил утечки этой информации из комнаты и выяснил, кто еще знал о его секретах. За считанные секунды он лишил Корнелиуса памяти за последние несколько минут, погрузил его в глубокий сон, левитируя его тело на одну из запасных больничных коек.

Помфри была шокирована и замолчала, но — для Гарри и Гермионы — такое поведение только подтвердило то, что Лили Поттер сказала им ранее, директор определенно был им врагом.

Гермионе просто необходимо было прокомментировать, ее почтение к авторитетным фигурам рухнуло и сгорело сегодня вечером. — Вот тебе и неспособность отменить решение министра магии! Ты действительно старый лживый ублюдок.

— Необходимо, мисс Грейнджер, и мне нужно знать, где вы услышали то, что фактически является государственной тайной. Это настолько секретно, что даже Великобритания не знает об этом — и именно так мы это и сохраним. Так или иначе, я узнаю эту информацию сегодня вечером — и вы ничего из этого не вспомните. — его палочка снова щелкнула, и теперь уже спящая Поппи лежала на одной из своих кроватей. Не видя ничего, кроме неповиновения, исходящего от обоих подростков, стоящих перед ним, Альбус разочарованно вздохнул.

— Хорошо, мы пойдём другим путем. Лигилименес.

Гарри и Гермиона почувствовали, как что-то пытается вторгнуться в то, что они так недавно открыли и чем поделились, хотя оба уже дорожили. Молодая пара отреагировала мгновенно и совершенно синхронно, чтобы защитить эту драгоценную связь друг с другом, изо всех сил стараясь вытолкнуть непрошеного гостя вон. Мощные разряды магии вырвались из обеих их левых рук, поразив совершенно неподготовленного Дамблдора. Поскольку Альбус находился всего в нескольких шагах от обоих подростков, у него просто не было времени защищаться от их неожиданного и мощного магического возмездия. Старого волшебника отбросило через всю комнату, и он врезался в стену лазарета, сползая без сознания на пол.

— Гермиона, что только что произошло?

— Я не знаю, Гарри. Мне показалось, что у меня в левой руке была волшебная палочка, но она лежала на прикроватной тумбочке.

Подумав об этом, Гарри согласился. — Я просто хотел разнести его в пух и прах, и вот что произошло. Интересно, есть ли в этих кольцах магическая сердцевина?

— Ну, учитывая, что они делают для нас, я бы не удивилась. На мгновение я подумала, что мы оба только что применили магию без палочек, но использование наших колец для фокусировки нашей магии вместо палочек в этом больше смысла. Это то, что нам нужно будет проверить и попрактиковаться…

— Гермиона, сначала нам нужно разобраться с этой ситуацией.

Она подняла свою палочку и оживила мадам Помфри. Целительница не была забыта, хотя Поппи, конечно, не верила, что ее воспоминания могли пережить ту ночь. Ее гнев был силен. — Нам нужно связаться с аврорами, чтобы старому мошеннику предъявили обвинение в том, что он натворил здесь сегодня вечером.

Гарри на самом деле стоял перед целительницей, когда она направлялась к камину, чтобы позвать на помощь.

— Мадам Помфри, Дамблдор раскрутит какую-нибудь историю, и никто из нас не поверит — прямо как сегодня. Министр уже предан забвению и не вспомнит, о чем мы говорили.

— Мы не можем позволить ему выйти сухим из воды. Глядя на то, насколько хорошо старый козел был знаком с процессом и как быстро он его реализовал, можно поспорить, что это был не первый раз, когда он делал что-то подобное.

— Я предлагаю сыграть с ним в его же собственную игру. Забудет о том, что он узнал о сегодняшней ночи, и бросить его в его собственной постели. Он проснется утром и ничего не узнает — посмотрим, как ему это понравится. Забудет о том, что мы с Гермионой помолвлены от него, дай нам время спрятать наши кольца.

Это ответ на то, что беспокоило Гермиону. — Я удивлялюсь, почему ты упомянул об этом, после того как решил, что мы будем держать это в секрете. Единственная проблема в том, что Снейп знает…

— Мы скажем, что он, должно быть, стал жертвой Конфундуса?

Гермионе понравилась ирония этого, ей просто не нравилось снова находиться в классе этого мужчины. Не было никакого способа, чтобы Снейп не стремился к возмездию, он просто был слишком мелочным, чтобы оставить это дело без внимания. Мадам Помфри быстро решила их проблему.

— Осталась всего неделя семестра. В любое время, когда у вас будут зелья, я хочу, чтобы вы были здесь вместо меня — чтобы я мог проверить, не нанесен ли какой-либо долговременный ущерб из-за сегодняшних событий…

Громкий храп прервал то, что говорил целитель, а также разорвал на мелкие кусочки напряжение, которое нарастало в комнате. Гарри на самом деле смеялся над способностью Рона проспать что угодно.

Залечив большую шишку на затылке Дамблдора, Поппи наложила на него заклинание забвения, пока Гарри звал Добби, чтобы тот уложил директора в его собственную кровать. Маленький эльф поклялся, что будет легко переодеть директора в его собственную ночную рубашку. Это действительно должно было заставить старого мудака задуматься о том, что произошло, когда он проснулся утром.

Гарри и Гермиона поцеловались на ночь и разошлись по своим кроватям, прежде чем мадам Помфри разбудила министра. Она отругала его, как может только целитель, за то, что он слишком много работает. Корнелиус покинул Хогвартс, думая, что с ним произошел «забавный поворот» из-за переутомления. Ему действительно нужно было бы начать больше делегировать полномочия.

* * *

Гарри думал, что видит самый яркий сон в своей жизни, пока не почувствовал знакомое присутствие рядом с собой. — Гарри, что ты делаешь? Почему ты это смотришь? Я действительно не хочу, чтобы мне снова напоминали об этом дне.

Свечи на торте говорили Гарри о шестом дне рождения Гермионы, и взволнованная маленькая девочка чуть не отскакивала от стен на своей первой в жизни вечеринке. Это волнение постепенно угасло, сменившись отчаянием, поскольку стрелки на часах медленно перевалили за назначенное время, а никто из приглашенных ею детей так и не появился. Гарри была в ярости, когда ее родители небрежно начали убирать всю еду, чтобы она не пропала, в то время как Гермиона заливалась тихими слезами, снимая вечернее платье и сворачиваясь калачиком в своей постели. Ее мать, по крайней мере, проверила ее позже, хотя Гермиона притворялась спящей.

Гарри пытался утешить Гермиону в связи с инцидентом, что было чрезвычайно трудно сделать, поскольку ни один из них физически не был здесь — где бы это ни было. По крайней мере, это было больше, чем сделали ее родители в то время. У Гермионы, однако, были другие мысли на уме.

— Я знаю, что твоя мама очень торопилась сегодня вечером, пытаясь дать нам информацию, которая, по ее мнению, нам была нужна, но это было чертовски важно, чтобы упустить ее. Мы делимся мыслями, а теперь и воспоминаниями, можем колдовать с помощью наших колец — полагаю, меня больше всего беспокоит, что еще она не успела нам рассказать.

— Что бы это ни было, мы пройдём это вместе. Каким бы странным это ни казалось, это все равно лучшая ночь в моей жизни. О черт! Только не это — пожалуйста, только не это…

Сцена перед ними теперь изменилась. Это все еще была вечеринка в честь шестого дня рождения, хотя этот торт был по меньшей мере вдвое больше того, что был у маленькой Гермионы. Она чувствовала беспокойство, исходящее от присутствия Гарри, когда он наблюдал, как его младшее «я» суетится, помогая убедиться, что все идеально подходит для прибытия приглашенных гостей.

— Мама, этот урод все испортит…

— Что? Не будь глупышом — его здесь не будет, когда придут все твои друзья. Ты слышал урод? Убирайся в свою комнату и не издавай ни звука. Я выпущу тебя позже, и вы для уборки от вечеринки.

Гермионе показалось, что она разозлилась, когда тощий маленький мальчик ушел, не споря. Когда он открыл дверцу шкафа и залез внутрь, ее замешательство вскоре переросло в крайнюю ярость, поскольку Гарри провел следующие несколько часов, сидя в своей «комнате» — выглядывая через дверное отверстие на веселящихся детей их возраста.

Она думала, что ее день рождения был плохим, но день рождения Гарри было гораздо тяжелее перенести — а потом стало еще хуже. Она действительно чувствовала голод маленького мальчика, когда он молча сидел и наблюдал, как другие дети набивают морды. Когда вечеринка закончилась и все разошлись, Гарри выпустили прибраться с вечеринки, с которой его так жестоко исключили.

Когда умирающий от голода ребенок, по понятным причинам, отправил в рот несколько кусочков объедков, пока убирался, полученная в результате пощечина от его тети стала полным шоком для наблюдавшей за ним Гермионы. Затем ведьма встала над Гарри и убедилась, что все объедки были выброшены в мусорное ведро, удовлетворенно ухмыляясь при этом. После того, как Гарри вымыл посуду, его отправили обратно в буфет с чем-то, что, как предположила Гермиона, технически квалифицировалось как сэндвич. Два тощих кусочка хлеба и небольшой комочек увядшего салата, конечно, не утолили бы голод мальчика. Съев все до крошки из этого скудного ужина, маленький Гарри осторожно передвинул кое-что из содержимого буфета, чтобы обнаружить жалкий запас еды.

Ее Гарри произнес свои первые слова с тех пор, как началось воспроизведение воспоминаний. — Дадли и дядя Вернон всегда угощались сами, когда тетя Петуния не смотрела. Это был второй праздничный торт, который ей пришлось купить, второй они съели накануне. Мне удалось отхватить кусочек, пока тетя Петуния ныла на них из-за того, что им снова приходится ходить по магазинам. Хотя на самом деле она не была зла, не то чтобы она могла наброситься на меня. Она никогда не била Дадли и уж точно никогда своей сковородкой.

Сцена переключилась с травли Гермионы в школе на то, что ее отец сидит с ней в тот вечер и обсуждает с ней этот вопрос. Хотя у Гарри никогда не было даже этого, больше всего его потрясло отсутствие привязанности со стороны родителей. Он знал, что его Гермионе нравятся ее объятия, но, похоже, объятия были товаром, которого дома остро не хватало. Это было почти так, как если бы ее отец имел дело с расстроенным маленьким пациентом в кресле дантиста, а не со своей собственной дочерью.

Гермиона уже догадалась, что они, казалось, гораздо более спокойно относились к тому, что случилось с их молодыми «я», и в то же время пришла в ярость от обращения со своим суженым. Она выступила в защиту своих родителей.

— Гарри, мои мама и папа не очень демонстративные люди. Когда я стал старше, я удивлялась, как я вообще родилась, ведь они, кажется, никогда не целуются и не обнимаются — они тоже спят в разных кроватях. Когда ты моложе, ты просто принимаешь эти вещи как норма. Только когда ты вырастаешь и смотришь вокруг…

Она остановилась, поскольку сцена, свидетелями которой они сейчас были, называлась «Охота на Гарри», и Гермиона точно знала, откуда взялся гнев мамы Гарри. Гермиона также была готова сразиться со всеми желающими, чтобы Гарри никогда больше не вернулся к этим людям.

Гарри был очень заинтересован разговором МакГонагалл с Грейнджерами, объяснившими, что магия реальна и чего Гермиона может ожидать от Хогвартса. По сравнению со своим собственным вступлением — «ты волшебник, Гарри» — Хагрид, очевидно, многое опустил.

Гермиона тоже так думала — включая важную информацию, например, как попасть на чертову платформу. Если смотреть свежим взглядом и с другой точки зрения, весь инцидент с «знакомством с Уизли» казался очень надуманным. Никто не подозревал Рона ни в каких проступках, он был ужасным лжецом и работал вместе с Хагридом в отделе хранения секретов. Хотя оба легко могли представить, как Дамблдор манипулирует Молли, чтобы Гарри познакомился с семьей, которую старый волшебник одобрял.

Увидев инцидент с троллем с точки зрения Гермионы, Гарри по-настоящему открыл глаза. Все, что он мог вспомнить, это то, как он цеплялся за дорогую жизнь.

— Прости, что я никогда не заступался за тебя после того, что сказал Рон.

— Ты забежал в тот туалет и спас меня, это самое главное. Мы оба знаем, что у Рона вспыльчивый характер — мне неприятно думать, что он скажет, узнав, что мы вместе…

Наблюдение за тем, как их друг жертвует собой ради гигантских шахмат, положило конец дальнейшим разговорам — до тех пор, пока первокурсница Гермиона не обняла своего коллегу в комнате головоломок на зельеварении. — Знаешь, я чуть не сказала слово «любовь». За такой короткий промежуток времени ты стал самым важным человеком в моей жизни. Я просто не знала, как с этим справиться… Или с одиннадцатилетним тобой.

Гермиона издала громкий звук «Иуууууу», когда Квиррелл размотал свой тюрбан, чтобы показать гостя, который там жил. Гарри, конечно, не хотел смотреть это снова и пытался разрядить нарастающее напряжение.

— Пахло тоже отвратительно!

Когда Гарри победил одержимого профессора, Гермиона ничего не могла с собой поделать. — Никогда в жизни мне так сильно никого не хотелось обнять. Я просто хотела бы обнять тебя прямо сейчас

Дамблдор, сказавший Гарри, что он был слишком мал, чтобы знать ответ на свой вопрос, решил это и для него. — Я тоже так думаю, Гермиона. Нам просто придется наверстать упущенное, когда мы проснемся.

Гермиона взорвалась при следующем воспоминании, ее крики и проклятия окрашивали воздух в голубой цвет — и заставляли Дурслей спешить в укрытие. Когда порция еды была передана через недавно установленную кошачью заслонку, и Гарри поделился ею с Хедвигой, Гермиона расплакалась от их страданий. — Дамблдор продолжает отсылать тебя к ним? Больше никогда, Гарри, больше никогда.

Эти слезы сменились радостными криками, когда Рон, Фред и Джордж прилетели на летающей машине своего отца, чтобы спасти своего друга. Смущение Рона, когда он приводил Гарри в свой дом, было ясно видно, как и крайний восторг Гарри от того, что он там остался.

Взгляд Гермионы на то, как он играет в квиддич, был откровением для Гарри, особенно когда Добби заколдовал один из бладжеров, чтобы причинить ему вред. Она была в ужасе, другого слова для этого не подобрать. После того, как в школе узнали, что Гарри — змееуст, непоколебимая поддержка Гермионы была оценена еще раз.

Видеть себя окаменевшей в постели было странным опытом, хотя и не таким уж плохим, поскольку Гарри сидел рядом с ней и держал ее за руку. Наблюдая за тем, как этот мошенник Локхарт пытался предать забвению Гарри и Рона, Гермиона подумала, что поэтическая справедливость восторжествовала. Она не смогла удержаться от крика, когда впервые увидела василиска, и не могла оторвать глаз от самого храброго мальчика, которого Гермиона когда-либо видела.

Это было похоже на один из тех старых фильмов, где пещерные люди сражались с динозаврами, только это было очень реально. Даже после того, как Гарри убил чудовище мечом и сидел там, умирая, Гарри все еще не признавал поражения. Проткнув дневник клыком, который он вырвал из собственной руки, Гермиона с благоговением уставилась на мальчика, которого любила. Она увидела их объятия в большом зале с точки зрения Гарри, прежде чем к ее растущему списку дерьма добавилась еще одна Дурсль — Мардж. Гермиона хихикнула, наблюдая, как Гарри ее надувает…

Она проснулась с широкой улыбкой на лице, лежа, обняв Гарри, что, безусловно, помогло ей сохранить ее.

— Я так рад, что мы оба проснулись до того, как я увидел, какой задницей я выставил себя из-за метлы…

— Мы там, где мы сейчас, Гарри. Это в прошлом, как и то, что ты остаешься на Тиссовой улице.

— Я не думаю, что мне будут рады в твоем доме, твои родители едва признают тебя…

— Я приняла их такими, какие они есть, много лет назад, и сомневаюсь, что они изменятся сейчас. У нас все будет хорошо?

— Я не знаю, усиливают ли эти кольца мои чувства, но любой, кто хочет причинить тебе вред, найдет на них разгневанного Гарри Поттера…

Поцелуй Гермионы был прерван, когда мадам Помфри отодвинула занавески вокруг того, что, как они были уверены, было кроватью, на которой Гарри лег спать.

— О, вы оба наконец-то проснулись. Вы оба погрузились в волшебный сон, подобного которому я никогда раньше не видела. Ваши жизненные показатели совпали, и мисс Грейнджер каким-то образом оказалась в твоей постели — неважно, сколько раз я переносила ее обратно в ее собственную. Она просто продолжала исчезать и появляться в ваших объятиях, мистер Поттера.

— Я думал, ты не сможешь аппарировать в Хогвартсе, и я все равно не могу аппарировать.

— Я не знаю, что это было, но я очень быстро исключила привидение. Это не то, что вы можете делать во сне, по очевидным причинам, и вы оба были в очень глубоком сне. Как вы себя чувствуете?

Гарри собирался дать свой обычный ответ «хорошо», когда кое-что понял. — Мадам Помфри, не думаю, что я когда-либо чувствовал себя лучше. Первое, что я делаю каждое утро в жизни, это беру свои очки, но я прекрасно вижу вас обоих и без них.

— Гарри, твой шрам тоже намного бледнее. Как и Гарри, я тоже прекрасно себя чувствую.

Мадам Помфри достала свою палочку, готовая провести кое-какую диагностику. Однако на ее лице была улыбка, когда она отвечала Гермионе. — Возможно, это как-то связано с тем, где ты проснулась. Вы оба были в слишком глубоком сне, чтобы могло произойти что-то неподобающее, поэтому, после того, как вы перевезли мисс Грейнджер в третий раз и мне снова помешали, я просто оставил вас в покое. Я также оставила ширмы вокруг твоей пустой кровати и до сих пор ни от кого не слышала о прошлой ночи. Твой друг уже ушел завтракать, ты все проспала. Вы сможете выйти к обеду.

Гермиона поспешила обратно в свою кровать, чтобы переодеться, в то время как Гарри сделал то же самое после того, как и она, и мадам Помфри заметили, что его одежда была вычищена и выглажена, причина чего молча появилась рядом с Гарри. Однако Добби в беспокойстве дергал себя за уши.

— Добби поступил неправильно? Добби видел, что Гарри Поттеру нужна его пара рядом с ним, поэтому Добби подвинул ее.

Гарри с широкой улыбкой разрешил все заботы эльфа. — Ты отлично справился, Добби. Большое тебе спасибо, что заботишься о нас. К этому нужно немного привыкнуть, иметь людей, которые заботятся обо мне. Я полагаю, что это и есть семья, и ты теперь важная часть этой семьи, Добби.

Маленький эльф за считанные мгновения перешел от беспокойства к экстазу, и только Гермиона, спросившая через экраны приватности, готов ли Гарри, увидела, что Добби отпустил своего нового хозяина. Добби наблюдал через щель между экранами, как Гарри и Гермиона накладывали чары на свои кольца, линзы очков Гарри тоже были преобразованы в прозрачное стекло, прежде чем пара вышла из лазарета рука об руку.

* * *

— Осталась всего одна неделя — это была мантра Луны, которую она постоянно повторяла про себя. Еще неделя, и она сможет вернуться домой, оставив травлю позади до сентября. Эта мантра, безусловно, дала ей повод для предвкушения, но никак не облегчила боль от необходимости носить странную обувь — и обе они были для ее левой ноги.

Ее мучители, очевидно, тоже знали, что до конца семестра осталась всего неделя, и, похоже, были полны решимости устроить как можно больше «розыгрышей», пока не закончилось их время. Ее сердце упало, когда она услышала девичий голос позади себя, опыт двух лет в Хогвартсе научил Луну, что подобные вещи добром не заканчиваются. Затем она столкнулась с двумя последними людьми, которых ожидала увидеть.

После того, как Гермиона указала на молодую девушку в коридоре, Гарри, не теряя времени, подошел к маленькой блондинке.

— Привет, Луна. Я Гарри Поттер, а это моя девушка — Гермиона Грейнджер.

Ожидая, когда упадет молоток, Луна ничего не сказала — просто смотрела на двух последних людей, которых она ожидала увидеть своими мучителями.

Чувствуя, что здесь что-то не так, Гарри изо всех сил старался успокоить довольно странно одетую молодую девушку. — Я не знаю, что ты слышала обо мне — ходят все эти странные истории, — но я неплохой парень. Я только что узнал, что ты моя крестная сестра, и хотел представиться. Послушай, Луна, если тебе что-нибудь понадобится — хоть что-нибудь — обращайся.

Луна чуть не расплакалась от первого проявления доброты, которое она получила с момента поступления в Хогвартс. Гарри выглядел готовым уйти и уступить Луне ее личное пространство, но Гермиона этого не допустила. Что-то здесь было не так, и она хотела докопаться до сути.

— Луна, почему на тебе два левых ботинка?

Ответ Луны был едва громче шепота. — Я могу носить только то, что осталось в моем сундуке. Вещи продолжают пропадать. Я надеюсь, они появятся до того, как я вернусь домой — они появились в прошлом году…

Затем молодая блондинка увидела Гарри с другой стороны, хотя рука Гермионы, скользнувшая по ее плечам, убедила Луну, что его гнев был направлен не на нее.

То, что Гермиона так недавно стала свидетелем воспоминаний о том, как над ней в детстве издевались, возможно, повлияло на реакцию Гарри, услышав это, но он не был уверен. Ему хотелось бы думать, что страх и уязвимость, отражающиеся в таких выразительных глазах Луны, вызвали бы подобную реакцию у кого угодно. И он, и Гермиона ненавидели хулиганов и больше не были готовы стоять в стороне и позволять этому происходить, если бы они могли помочь. — Ребята забирают твои вещи? Что с этим делают старосты? Наверняка Флитвик в курсе?

Гермиона пыталась утешить Луну и одновременно успокоить Гарри. — Гарри, а что МакГонагалл когда-либо делала для нас? Ты не видел, как наши старосты пресекают розыгрыши Фреда и Джорджа, они просто сами не хотят, чтобы их разыгрывали.

Кивнув в знак согласия, Гарри принял решение. — Добби.

Маленький эльф оказался рядом в одно мгновение, и Гарри точно знал, что он хочет сделать. — Добби, это Луна Лавгуд. Она моя крестная сестра и член нашей семьи. Люди забрали ее вещи, оставив ее стоять здесь в двух странных туфлях. Не могли бы ты найти вещи Луны?

Добби уставился на девочку, пристально изучая Луну, прежде чем кивнуть и выскочить из комнаты. Луна собиралась возразить, что Гарри не обязан был этого делать, когда Добби вернулся с правой туфлей для нее. Испытав облегчение от того, что у нее есть подходящая обувь и она может снять болезненный ботинок, который никогда не предназначался для ношения на этой ноге, Луна увидела, как она обняла Добби — и обрела друга на всю жизнь.

— Мы как раз собирались спуститься на обед, не хочешь присоединиться к нам?

От предложения Гермионы у Луны отвисла челюсть, хотя Гарри ошибочно истолковал ее реакцию как нежелание. — Я пойму, если ты этого не сделаешь, вокруг нас, как правило, творится что-то сумасшедшее.

Это было слишком для Луны, травля, с которой она училась справляться, но от доброты потекли слезы. Гермиона советовала Гарри обнять маленькую девочку, что он был рад сделать. Их общение из-за связи, которую дали им кольца, постоянно улучшалось, и обоим приходилось скрывать свой гнев из-за того, что хулиганы сделали с этой уязвимой молодой девушкой. Гермиона забрала Луну у Гарри и тоже обняла ее.

— Я всегда хотела иметь сестру, и как крестная сестра Гарри, это — самое лучшее, что я могу сделать — ты не против?

Широкая улыбка Луны ответила на этот вопрос. Луна улыбнулась на целую неделю раньше, чем предполагала, когда они втроем направлялись в большой зал на ланч. Гермиона снова держала Гарри за руку, а маленькая блондинка болтала без умолку, вероятно, потому, что Луне весь год больше не с кем было поговорить.

— Я помню, как моя мама рассказывала мне о моей крестной матери и о том, как она умерла сразу после моего рождения. Она часто рассказывала о своих друзьях Лили и Алисе, я никогда не предполагала, что моей крестной матерью на самом деле была Лили Поттер. Я полагаю, она рассказала бы мне вовремя, у нас просто не было времени. Папа говорит, что Болтливые Хамдингеры забрали маму, но я была там, я знаю, что произошло. Я думаю, папа тоже так думает, просто ему легче это сказать. Он начал говорить много вещей, которые не имеют смысла, после того, как мама умерла…

Ненавидя спрашивать, но желая знать, Гермиона взяла Луну за руку, задавая свой вопрос. — Сколько тебе было лет, когда умерз твоя мама?

Луна снова ответила шепотом. — Мне было семь. Фотография моей матери, которую я принесла в Хогвартс в сентябре, тоже пропала…

Гнев Гарри не разнесся по всему коридору по одной простой причине: он почувствовал, как в руку, которую не держала Гермиона, вложили рамку с фотографией. После прошептанного: «Добби, ты лучший» он передал фотографию восхищенной Луне.

Она прижала фотографию к груди и сжала руку Гермионы в знак благодарности. — Мы только что встретились, и это уже мой лучший день за многие годы. Огромное спасибо вам обоим — и тебе тоже, Добби.

Улыбающаяся Гермиона сжала свою руку в ответ и изо всех сил пыталась сдержать слезы, думая о некоторых историях о «Чокнутой Лавгуд», которые она слышала. Затем она услышала Гарри в своей голове, говорящего, что комментарии его отца о Луне и Невилле теперь имеют смысл. Гермиона всем сердцем согласилась, что привело к тому, что она сделала предложение девушке. — Мы никуда не уйдем, Луна, по крайней мере, не взяв тебя с собой. То есть, если ты тоже захочешь пойти?

В глубине души Луна была доверчивой душой, и то, что ее мучители использовали эту черту характера против нее, вероятно, ранило больше всего. Но если она не могла доверять этим двоим, и они в данный момент разыгрывали с ней самые жестокие розыгрыши, то Луна не знала, что ей делать. Она просто должна была им доверять. Прижимая к груди свою драгоценную фотографию, Луна сумела составить хорошее впечатление о Добби, когда ее голова бешено закивала — просто чтобы не возникло недопонимания, — что она была бы готова пойти куда угодно с первыми людьми, которые проявят ее искреннюю доброту после двух лет, проведенных в этом замке — вряд ли она будет скучать по Хогвартсу.

— Возможно, ты заметила, что Хогвартс был не самым безопасным местом для нас с Гермионой в школе, но на данный момент мы только рассматриваем возможные альтернативы. Мы держим это в секрете, Луна.

— Гарри, возможно, ты не заметил, но со мной никто не разговаривает — и они все равно не поверили бы ни одному моему слову. Я просто счастлив знать, что ты даже подумаешь о том, чтобы взять меня с собой, если все-таки уйдешь. В Хогвартсе нет ничего, по чему я бы скучала. Вы — единственные друзья, которые у меня появились за два года.

Сжимая в одной руке свою драгоценную фотографию, другую все еще держала Гермиона, Луна улыбалась, когда они вошли в большой зал на обед. Буря дерьма, в которую они попали, возможно, и погубила ее улыбку, но не решимость оставаться со своими новыми друзьями. Будь у Луны любой выбор, она предпочла бы предложенную ими дружбу ужасному одиночеству, в которое превратилась ее жизнь. Что значило слушать, как разъяренный профессор кричит на них, по сравнению с ужасной альтернативой — ничего такого, с чем она не смогла бы справиться.

Северус Снейп был в отвратительном настроении. Не то чтобы он когда-либо был в хорошем настроении, но сегодня его темперамент был особенно отвратительным.

Мысль о возможности наблюдать, как Блэка целует дементор, вызвала у Северуса облегчение от того, что на нем была мантия, его физическая реакция, вызванная предвкушением стать свидетелем этого чудесного события, наверняка была бы заметна в чем-нибудь менее «просторном». Каким-то образом лишить его этого восхитительного удовольствия в последнюю минуту было верным ударом под дых.

То, что Поттер заговорил с ним в такой уничижительной манере, прежде чем категорически отрицать какую-либо причастность к побегу Блэка, стало той соломинкой, которая сломала хребет «титану» — и решимость Северуса хотя бы притворяться законопослушным волшебником. Его волшебная палочка оказалась в руках, и мальчишка должен был почувствовать боль — мучительную боль.

Теперь, когда Северус немного успокоился, он понял, что Поппи действительно оказала ему огромную услугу. Наложить пыточное проклятие на их драгоценного «Мальчика, который выжил» — на глазах у министра магии и Верховного Председателя Везенгамота — вероятно, было не самой разумной идеей. Северус не мог представить, что даже Альбус сможет спасти его после того, как наложил это проклятие на Поттера.

Однако его гнев длился всю ночь и все еще искал особого выхода, чтобы выплеснуться наружу. Наблюдение за тем, как младший Уизли завтракает в одиночестве, также нисколько не улучшило его настроение. Хотя теперь Северус был отчасти благодарен Поппи, он определенно не собирался приближаться к лазарету, чтобы искать Поттера. Профессору зелий было более чем достаточно одного раза провести кончиком своей волшебной палочки всего в нескольких дюймах от его лица, у него не было желания предоставлять Помфри возможность повторить представление.

То, что Альбус, казалось, просто игнорировал все, что произошло прошлой ночью, также было странным поведением старого волшебника, поведением, которое Северус изо всех сил пытался понять. Мальчишка стоял лицом к профессору и с вызовом смотрел Снейпу прямо в глаза, но единственное, что он мог прочитать в щенке Поттера, был гнев — никаких мыслей вообще. Мальчишка был нормальным, как открытая книга, ожидающий, чтобы его прочитали одним взглядом. Конечно, если бы мальчик научился скрывать свои мысли, Альбус был бы обеспокоен…

Размышления Северуса были прерваны тем, что эпицентр его гнева вошел в большой зал на обед. С криком «Поттер», таким мощным, что его можно было измерить почти по шкале Рихтера, Северус направился прямо к своей жертве, решив, что мальчишка будет дрожать в своих лапах к тому времени, как он закончит с сопляком.

Увидев летучую мышь, устремившуюся к ним, Гарри попытался освободить руку Гермионы на случай, если ему придется драться. Гермиона ничего этого не хотела, и она сказала ему об этом из-за их связи. «Мы не можем бороться с ним — пока. Пусть он выставит себя дураком перед всеми. Если он попытается что-нибудь предпринять, мы просто скажем «нет» — пусть они исключат нас «.

Гарри, найдя юмор в ситуации, подтвердил Гермионе, что ее жених все еще контролирует ситуацию. «Что случилось с девушкой, которая считала, что смерть лучше исключения?»

Гермиона пошутила в ответ. «У меня появился потрясающий парень, который показал мне, что я другая …»

Снейп набросился на них прежде, чем они смогли продолжить свой мысленный разговор, оба также заметили, что Дамблдор и МакГонагалл тоже направляются в их сторону.

— Поттер, ты наказан до конца семестра — начиная прямо сейчас. — схватив Гарри за рукав, Северус начал тащить мальчика оттуда.

Гарри привык, что дядя повсюду таскает его за собой, но на этот раз он мог что-то с этим поделать. Снейп силой протащил его около шести футов, вырвав левую руку Гарри из рук Гермионы. Положив свободную руку на правое плечо, Гарри использовал свое кольцо, чтобы наложить режущее проклятие очень низкой мощности. Вспышки магии не было, хотя весь зал услышал звук разрыва, в результате которого ошеломленный Снейп стоял там с оторванным рукавом мантии Гарри в руках.

Зная, что ситуация может быстро выйти из-под контроля, и вся школа будет наблюдать, Альбусу пришлось вмешаться. -Северус, в чем проблема

Гарри начал первым. — Проблема, директор, в том, что профессор Хогвартса только что грубо обошелся со мной, и мало того, порвал мою мантию.

— Глупости, Гарри, я уверен, что мы скоро сможем уладить это недоразумение. Мы в два счета починим твою мантию…

Поскольку его жалоба была проигнорирована, Гарри просто отплатил тем же, проигнорировав директора. Он повернулся и очень демонстративно обратился к своему декану. — Профессор МакГонагалл, я хотел бы подать официальную жалобу по поводу неспровоцированного физического нападения профессора на студента. Все видели, что мы только что вошли сюда, и Снейп напал на меня без предупреждения или причины…

Северус не мог поверить наглости этого щенка. Поскольку каждая пара глаз в зале теперь была прикована к этому противостоянию, профессор зелий знал, что здесь ему нельзя терять самообладания. — Я не нападал на тебя физически, я просто сопровождал тебя на назначенное мной наказание.

— Сопровождать и тащить с такой силой, что порвалась моя мантия, — это две совершенно разные вещи. Поскольку ты стоишь там с частью моей мантии в руке, нетрудно понять, какая версия правильная. Вы также не упомянули, какие правила я нарушил, что позволило вам попытаться наказать меня до конца этого семестра, что профессора Обязаны делать.

Рука Гермионы снова скользнула в руку Гарри. Провоцировать Снейпа, даже когда рядом стояли Дамблдор и МакГонагалл, было рискованной игрой.

Гнев Снейпа клокотал прямо под поверхностью, когда он пытался ответить на публичные обвинения, выдвинутые здесь отродьем Поттера. — Ты точно знаешь, щенок, за что эти задержания, за неуважение, которое ты паршивец проявил ко мне в лазарете после побега Блэка…

Чтобы завести его еще больше, Гарри намеренно прервал его посреди тирады. — Извините, сэр, мы ни с кем не разговаривали после того, как мадам Помфри отправила нас спать. Я мог бы сразиться с роем дементоров, но я ни за что не стал бы перечить мадам Помфри в ее собственном лазарете. Она великолепна, но и страшна!

Это заводило Снейпа еще больше, поскольку он был уверен, что Поттер намеренно издевался над ним из-за того, что у него перед лицом была эта страшная палочка целителя. Минерва вмешалась, прежде чем профессор зелий успел ответить.

— Мистер Поттер, вы утверждаете, что прошлой ночью прогнали дементоров?

Гарри видел, что никто в большом зале ему тоже не поверил, поэтому, вытащив палочку, он попросил у главы факультета разрешения произнести заклинание. Не было смысла давать Снейпу ни малейшего повода пытаться назначить ему еще больше наказаний. Держа Гермиону за руку, воспоминания о лучшей ночи в жизни Гарри легко приводили в действие его патронуса. Можно было услышать, как упала булавка, когда Сохатый гарцевал по большому залу. В конце концов, олень подошел и поклонился паре, прежде чем исчезнуть. Гарри пришлось нарушить молчание, вызванное появлением защитника.

— Этому меня научил профессор Люпин. Несомненно, лучший профессор защиты, который у нас был…

Печальный голос Рона прервал похвалу Гарри их любимому профессору. — Гарри, приятель, профессор Люпин подал в отставку этим утром. Кто-то разнес по всему Хогвартсу слухи о его состоянии. Он прямо сейчас собирает вещи. — свирепый взгляд Рона в спину Снейпа не оставил у них сомнений, откуда взялась эта оговорка.

Увидев шок на лице Поттера, Северус ухватился за возможность посыпать солью эту открытую эмоциональную рану. Сначала удовольствие, а потом он разберется с вопросом о задержаниях. — Тоже верно. Оборотень обучает студентов в Хогвартсе, родители никогда бы этого не потерпели. Скоро посыплются жалобы.

Несмотря на то, что Гермиона почти до боли сжимала его руку и разговаривала с ним через их кольца, Гарри никак не мог контролировать свой темперамент. Впрочем, как и прошлой ночью, она так гордилась им за то, что он конструктивно использовал свой гнев.

— Кажется, они не жалуются на то, что Пожиратель Смерти учит их детей, или профессор Дамблдор относится к их жалобам так же, как он относится к моим? «Я полностью доверяю профессору Снейпу» — сотни свидетелей, включая его самого — не имеет значения — дело закрыто и о нем забыли. Это подводит итог моим трем годам в Хогвартсе.

На этот раз вместо тишины по всему залу раздавались разговоры шепотом. Однако слова «Снейп» и «Пожиратель смерти» были отчетливо различимы, вероятно, потому, что их использовали все.

Индикатор гнева Снейпа был на грани взрыва. Однако он высоко держал голову и смотрел на Альбуса, чтобы тот вынес решение по этому вопросу. Однако, как только он запер Поттера в своей темнице, все ставки были сняты. — Директор, вы были там прошлой ночью и были свидетелями крайней наглости Поттера и продолжающегося неуважения ко мне. Как вы думаете, мое наказание оправдано?

Даже зная о вражде между этими двумя, Альбус был шокирован количеством яда в реплике Гарри. Затем он был ошеломлен вопросом Северуса, сбитый с толку Альбус не смог помочь своему профессору зелий. — Северус, я понятия не имею, о чем ты говоришь. Я могу спросить Поппи, знает ли она что-нибудь, но это лучшее, что я могу сделать.

Все еще пытаясь помочь Гарри сдерживать свой темперамент, Гермиона добавила в смесь их решение. — Профессор МакГонагалл, прошлой ночью профессор Снейп заявил, что Гарри, Рон и я были сбиты с толку Сириусом Блэком. Поскольку профессор Снейп был без сознания во время большинства событий прошлой ночи, а вражда между этими двумя волшебниками вряд ли является секретом, разве Блэк не мог применить то же проклятие к профессору, находящемуся без сознания? Я также считаю, что Блэк был известным шутником. То, что профессор Снейп считает, что Гарри был чрезвычайно груб с ним, кажется, каким бы безответственным ни был поступок Блэка.

И Гарри, и Гермиона были уверены, что Сириус простит их за то, что они обвинили его. Если бы они провернули это, Сириус, вероятно, катался бы по полу от смеха, услышав об этом.

Кивнув головой, поскольку она легко представила себе подобное событие, Минерва вынуждена была согласиться. — Это определенно похоже на то, что сделал бы Сириус Блэк. Вы имеете хоть какое-то представление о том, о чем говорит профессор Снейп, мисс Грейнджер?

Они оба чувствовали, как Снейп и / или Дамблдор пытаются прочесть мысли Гермионы. Ни один из них не доставал палочки и не произносил заклинание, их кольца легко справились с проблемой. Гермионе также хотелось бы думать, что она лгала намного убедительнее, чем после инцидента с троллем на первом курсе. — Профессор, Гарри не отходил от меня всю ночь. Если бы произошло то, что утверждает профессор Снейп, я должна была бы быть свидетелем этого, но это не так.

Альбус хотел покончить с этим побыстрее, пока не появились новые разоблачения. — Северус, мальчик мой, глядя на доказательства, я не могу поддержать твоё задержание мистера Поттера…

— А моя жалоба на профессора Снейпа? — гнев Гарри, услышавшего, что Ремуса Люпина вынудили уйти в отставку, все еще был силен.

Нацепив свою лучшую дедушкину улыбку, Альбус подумал, что у него есть довольно элегантное решение этой сложной проблемы. — Гарри, мальчик мой, мисс Грейнджер только что привела очень убедительные доводы в пользу того, что профессор Снейп был сбит с толку и поверил, что между вами обоими произошло что-то ужасное.

Из-за палочки Альбуса рукав Гарри выскользнул из рук Северуса и скользнул вверх по руке Гарри, прежде чем безупречно прикрепиться обратно. — Я не могу наказать того, кто не полностью контролировал свои действия. Другой упомянутый вопрос был решен в судебном порядке много лет назад.

Возможно, он думал, что это положит конец делу, но Альбус ошибался, очень ошибался.

— Был ли мой крестный единственным человеком, которому было отказано в испытании после того, как я победил Волдеморта? Это пахнет заговором. — повернувшись к главе своего факультета, Гарри принял решение. — Профессор МакГонагалл, я знаю, что часть устава Хогвартса разрешает студентам приглашать своего собственного репетитора, если они считают, что это будет полезно. Я, моя девушка — Гермиона, Луна, Невилл и Рон больше не будем обучаться зельеварению у профессора Снейпа.

Гермиона была в его голове, спрашивая, откуда он это знает. Гарри только что показал ей страницы какой-то книги, которую Том, должно быть, читал. «Знание просто подпитывает мои мысли, жаль, что наши экзамены закончились». Это откровение заставило Гермиону замолчать, это было слишком похоже на обман, прежде чем ее разумная сторона взяла верх и заявила о себе. Им нужно было любое преимущество, которое они могли получить.

Пытаясь предотвратить взрыв Северуса, Альбус попытался быть голосом разума. — Гарри, это стоило бы довольно много золота. Какие бы деньги ни оставили тебе твои родители, я уверен, они бы не хотели, чтобы ты тратил их подобным образом. Ты не передумаешь?

Подумав несколько секунд, Гарри снова заговорил со своим деканом. — Профессор МакГонагалл, я передумал. Было бы несправедливо по отношению к остальным моим однокурсникам по Гриффиндору, если бы профессор Снейп вымещал на них свой гнев. Они тоже могут присоединиться ко мне.

Аплодисментов за гриффиндорским столом было почти достаточно, чтобы взорвать пороховую бочку, которой был Северус Снейп. Быстрый взгляд подтвердил, что ни один из подростков не носил колец, которые, Северус был уверен, были у них на пальцах прошлой ночью, он также без проблем поверил, что Блэк проклянет его, пока он был без сознания. Несмотря на то, что Северус был сбит с толку, невозможность прочитать что-либо об этих двоих беспокоила Северуса гораздо больше. Ему нужно было докопаться до сути, поэтому Северус предпринял последнюю отчаянную попытку отправить Поттера под стражу.

— Директор, нельзя отрицать, что Поттер и двое его друзей прошлой ночью отсутствовали после комендантского часа. Они не понесут никакого наказания, или на Поттера не распространяются те же правила, что и на всех остальных?

Это была слишком хорошая возможность ущипнуть Снейпа за крючковатый нос, чтобы Гарри мог устоять. Сириус бы описался от смеха, услышав это. — Но, профессор Снейп, вы сами сказали — в присутствии министра магии, — что всех нас троих сбил с толку Блэк. Профессор Дамблдор только что постановил, что люди, которые не полностью контролируют ситуацию, не могут быть наказаны за свои действия. Я действительно думаю, что вам следует попросить мадам Помфри проверить себя, неизвестно, что еще мог сотворить Сириус Блэк, пока вы были без сознания…

Увидев, что надпись уже была на стене, Северус развернулся и вышел из большого зала — его обычное действие с прохладным плащом несколько необычно сопровождалось хихиканьем гриффиндорцев.

— Это действительно было необходимо, Гарри?

Челюсть Гарри чуть не упала на пол, когда он услышал выговор директора. — Я просто зашел сюда пообедать, что я сделал не так? Я больше не готов мириться с травлей Снейпа, и ты ничего с этим не сделаешь, так что какой у меня еще выбор?

— Прощение — замечательная вещь, которой нужно учиться и использовать…

Гарри перешел дорогу директору. — Мои мама и папа отдали меня в Хогвартс, чтобы я мог подготовиться к экзаменам СОВ и ЖАБА. Я не знал, что здесь преподается курс прощения — уж точно не во времена моих родителей.

Никто не упустил из виду, что некий профессор зелий тогда тоже учился в Хогвартсе. — Мне приходится искать репетитора, потому что один из ваших профессоров никогда не слышал слова, которое вы, кажется, так любите. То, что Джеймс Поттер мой отец, — это единственная причина, по которой ему когда-либо приходилось придираться ко мне с самого моего первого урока зелий, не более. У нас также есть еще один профессор, который мертв уже несколько веков и проводит свою загробную жизнь, заставляя нас всех засыпать. Как я могу забыть профессора, который еженедельно публично предсказывает мою смерть, и, учитывая, что двое из трех ваших последних профессоров по защите пытались убить меня, нам, вероятно, тоже нужно будет поискать репетитора по защите в сентябре. Если в конечном итоге мне понадобятся репетиторы по половине моих предметов, что это скажет о Хогвартсе? У Пророка был бы отличный день с этой информацией.

Когда они шли к столу Гриффиндора, было слышно, как Луна пробормотала: — С таким же успехом ты мог бы открыть свою собственную школу.

Гермиона не смогла удержаться, чтобы не подколоть ошеломленных Дамблдора и МакГонагалл. — Это отличная идея, Луна. Гарри, нам нужно подумать над этим.

Луну пригласили занять место рядом с Гермионой. Рука Гарри похлопала Рона по плечу с отвисшей челюстью. Их друг, должно быть, был действительно потрясен тем, что только что произошло, Уизли шестой перестал есть.

— Привет, приятель, рад видеть тебя снова на ногах. Жаль, что ты вот так узнал о нас с Гермионой. Хотя это не наша вина, мы предполагали, что ты узнаешь первым.

Поначалу Рон был зол на двух своих лучших друзей, собравшихся вместе, но вспыльчивый характер Рона Уизли несколько смягчился благодаря возможности уйти с урока зельеварения у Снейпа. Хотя был вопрос, который он просто обязан был задать. — Гарри, а как же мы?

Рука Гарри вернулась на плечо Рона, успокаивающе сжимая его, когда он отвечал с очевидной фальшивой искренностью. — Рон, я знаю, что мы близки, но я просто так о тебе не думаю. Я попросил Гермиону стать моей девушкой, она согласилась.

С глазами, выпученными, как блюдца, перепуганный Рон оттолкнул руку Гарри, когда тот скользнул вдоль скамейки, чтобы образовать расстояние между ними. К громкому смеху Гермионы вскоре присоединился смех Луны, а затем и всех остальных за столом. В конце концов Рон шутливо хлопнул ухмыляющегося Гарри по плечу, когда тот понял шутку.

— Ты можешь уйти от некоторых людей, которых ты знаешь…

— Этого никогда не случится, Рон. Это Луна, Луна Лавгуд. Я только что узнала, что она моя крестная сестра, и надеюсь, что Гриффиндор примет ее радушно, а Когтевран — определенно нет.

Гарри и Гермиона быстро поглощали обед, они хотели добраться до Люпина до того, как он сможет покинуть замок, их прервал благодарный Невилл.

— Гарри, большое тебе спасибо, что включил меня в число людей, которым не пришлось бы учиться зельеварению у Снейпа.

Перегнувшись через стол, Гарри протянул руку для пожатия Невиллу. — Я только что узнал, что мы крестные братья, конечно, я собирался включить тебя. Ты знал?

Пожимая протянутую Гарри руку, Невилл неохотно кивнул. — Моя мама — твоя крестная. Она… Они с моим отцом уже много лет находятся в больнице Святого Мунго.

— Почему ты никогда ничего не говорил?

Услышав в вопросе Гарри только неподдельный интерес, Невилл сказал правду. — Я думал, ты знал и не хотел иметь со мной ничего общего.

Гарри не знал, что на это ответить, и, к счастью, Луна спасла его от необходимости. — Три лучших друга, все крестные матери для нас троих. Элис — твоя крестная мать, Гарри. Лили моя, а моя мать была крёстной матерью Невилла. Это делает тебя и моим крестным братом, Невилл, если хочешь?

Двое мальчиков все еще держались за руки от дрожи, Гарри слегка надавил на Невилла, поощряя его согласиться. Улыбнувшись Луне, застенчивый мальчик сказал, что он тоже хотел бы иметь крестную сестру. Ответная улыбка Луны практически осветила весь стол Гриффиндора.

— Луне, Гермионе и мне действительно нужно добраться до профессора Люпина, прежде чем он уйдет. Он был и остается другом семьи. Возможно, нам потребуется некоторое время, чтобы разобраться с тем, о чем нам нужно поговорить, но Рон и Невилл позаботятся о тебе. Ты мог бы доверить любому из них свою жизнь.

Оба мальчика сели немного прямее, когда Гарри обратился к остальным людям, сидящим вокруг них. — Как я уже сказал, ее соседи по классу доставляют Луне неприятности в Когтевране — ей здесь будут рады. Это значит, Дин, не приставай к моей сестре. Лаванда и Парватти, не вытягивайте из нее сплетни. Фрэд и Джордж — никаких розыгрышей.

— Наша мама не может остановить нас от розыгрышей»

— Что заставляет тебя думать…

Оба внезапно глубоко вздохнули, прежде чем посмотреть друг на друга и обменяться всего лишь взглядом.

— Да, вас просто разыграли. Хотя это было безобидно, я просто поменял ваше нижнее белье друг с другом. Жестокой шуткой было бы поменять ваше нижнее белье на МакГонагалл. Зная, что ваша мама собственноручно вышивает ваши имена на ваших вещах, МакГонагалл скоро выяснит, кого винить.

Не обращая внимания на смех вокруг, побледневший Фред сумел выдавить фразу. — Гарри Поттер — это было бы невероятно жестоко.

— Нет, невероятно жестоко было бы поменяться своим нижним бельем с нижним бельем Снейпа.

Оба близнеца немедленно отодвинули свой обед, их ранее светлая гостиная теперь приобрела довольно зеленый оттенок. Однако профессиональное любопытство в конце концов взяло верх, Джордж просто должен был знать. — Как ты это сделал? Я даже никогда не видел, как ты используешь свою палочку. Где ты научился этому?

— Это у меня в крови, ребята. Моего патронуса зовут Сохатый, в честь моего отца

Теперь настала очередь близнецов иметь глаза размером с блюдца. — О, сын Сохатого…

— Э, я упоминал, что некий Бродяга — мой крестный отец?

— Да ты королевских кровей, Гарри. Фредди, я знал, что он нам не просто так понравился.

— Мы не позволим разыгрывать твою крестную сестру, Гарри.

— И моего крестного брата?

Рассмеявшись, оба кивнули. — И твоего крестного брата.

Широко улыбаясь, Гарри встал с завернутым в салфетку сэндвичем, от которого еще не откусил ни кусочка. — Спасибо всем, но нам пора идти

Гермиона мгновенно оказалась рядом с ним, держа в руке завернутый в салфетку сэндвич.

Невилл не мог поверить, насколько сильно изменилась его жизнь — никаких занятий по зельеварению со Снейпом и никаких розыгрышей Фреда или Джорджа. Все, чего Гарри хотел взамен, это чтобы он присматривал за Луной, которая тоже была его крестной сестрой. Это было то, что Невилл твердо намеревался сделать. Да, Невилл прекрасно понимал, что он мучительно застенчивый, но ради Гарри он приложил бы дополнительные усилия, чтобы познакомиться с этой девушкой.

— Луна, что ты можешь рассказать мне о моей крестной?

Попросить Луну рассказать о своей маме было совершенно правильным поступком. Она болтала еще долго после окончания обеда.

* * *

Они нашли Люпина в его кабинете, когда он упаковывал свои личные вещи. На минуту воцарилось неловкое молчание, пока Люпин не вернул Гарри карту мародеров. — Теперь, когда я больше не профессор, у меня нет причин конфисковывать это у вас. Ходят довольно противоречивые сообщения о том, что именно произошло прошлой ночью. Не хотите поделиться, чем вы занимались?

У Гарри вырвался громкий вздох облегчения. — Профессор, вы даже не представляете, как сильно нам нужно рассказать вам обо всем, что произошло прошлой ночью.

Увидев, что у обоих в руках бутерброды, Ремус предложил заварить чай, пока они будут рассказывать свою историю.

Гарри начал свой рассказ, когда Гермиона ела свой обед. Когда она закончила есть, она плавно перешла к повествованию, когда Гарри откусил свой первый кусочек с тех пор, как Помфри вчера вечером заставила их съесть шоколад. Похоже, это был их день для того, чтобы вызвать шок с широко раскрытыми глазами, такова была реакция Ремуса на известие о том, что Дамблдор уничтожил министра магии, прежде чем попытаться незаконно проникнуть в разум Гарри.

Вид кольца Рода Поттеров на пальце Гарри был достаточным доказательством для Ремуса, но наблюдение за тем, как он затем без помощи палочки и бесшумно взял со стола теперь уже пустой чайник, запечатало это. Затем Гермиона тоже подняла в воздух чашки и блюдца.

— Использовать наши кольца для совершения волшебства становится все проще с каждым разом, и вам не нужно произносить заклинание или использовать какие-либо движения палочкой. Все, чему учится один из нас, может сделать и другой — а низкоуровневая магия, кажется, невидима… — Гермиона остановилась, поскольку у нее явно появилась идея. — Гарри, как ты думаешь, я могла бы вызвать патронуса?

Гарри был в ее голове, показывая Гермионе, что именно ей нужно делать. Одного его присутствия и поддержки было достаточно, чтобы Гермиона сгенерировала позитивные мысли, необходимые для приведения заклинания в действие. Достав для этого свою волшебную палочку, серебряная лань вскоре уже скакала по кабинету потрясенного Ремуса. Пока Гарри обнимал и целовал Гермиону в знак поздравления, Ремус привычным способом заварил еще один чайник чая, чтобы попытаться привести свои мысли в некое подобие порядка.

Он не мог не думать, что предсказание о том, что Гарри встретится с Волдемортом, было настолько плохим, насколько это вообще возможно, пока вы не учли, что у Дамблдора, очевидно, был целый секретный план, который включал использование Гарри, чтобы получить то, что он хотел. Ремусу понравилась идея о помолвке Гарри и Гермионы, и он уже видел, что эти двое подходят друг другу. Он решил, что им с Бродягой придется усадить Гарри и рассказать ему о ведьмах, хотя это было на будущее — у них здесь были более насущные дела.

Он снова сел и повернулся лицом к подросткам. — Это, без сомнения, самая невероятная история, которую я когда-либо слышал. То, что каждое слово — правда, пугает меня больше, чем вы можете себе представить. Обучая вас обоих целый год, я могу честно сказать, что в любом случае хотел бы вам помочь. Кроме того, нужно учитывать Сириуса, Джеймса и Лили, для меня это несложное решение. Поскольку у меня теперь есть свободное время, что вам от меня нужно?

Ремус с удивлением наблюдал, как видимость, которую эти двое показывали внешнему миру, разлетелась на куски, обнажив двух перепуганных подростков. Гермиона была в слезах, уткнувшись в своего суженого, которому было ненамного лучше.

— Профессор, я понимаю, что моей маме не хватало времени прошлой ночью, но я чувствую себя так, словно на нас вывалили гору дерьма, и ни один из нас понятия не имеет, что делать дальше. У меня в голове воспоминания о Волдеморте… — Гарри изо всех сил пытался продолжать, пока заплаканная Гермиона не поцеловала его в знак поддержки.

— Какая-то часть меня хочет, чтобы Дамблдор предал меня забвению прошлой ночью и убрал эти ужасы. Пожиратели смерти — это монстры, больные монстры, которые верят, что их происхождение и богатство позволяют им делать все, что они хотят. Их нужно усмирить, Дамблдор ни хрена не понимает — эти гребаные монстры не заслуживают того, чтобы жить за то, что они натворили. Пытки, изнасилования, поджоги, убийства — эти злобные ублюдки получали огромное удовольствие от всего этого. Хотя почему это должно быть предоставлено паре подростков разбираться с этим? Я не хочу, чтобы Гермиона даже видела эти ужасные вещи, не говоря уже о том, чтобы иметь дело с людьми, которые их совершили…

Взяв свои эмоции под контроль, Гермиона заявила очевидное. — Гарри, я нужна тебе.

— Да, ты мне нужна — но это слишком много, чтобы просить кого-либо.

— Но я не кто-нибудь. Я твоя Гермиона, твоя невеста, которая не собирается покидать тебя. С помощью профессора Люпина мы можем начать составлять списки того, что нужно сделать прямо сейчас.

Вручая им по чашке успокаивающего чая, Ремус был более чем когда-либо полон решимости помочь. — Во-первых, я больше не ваш профессор, зовите меня просто Ремус или Лунатик. Во-вторых, давайте начнем с этого списка — в порядке приоритета.

Вскоре он обнаружил, что у них разные приоритеты.

— Мы должны сообщить родителям Гермионы, что мы помолвлены, и что это значит.

— Нам нужно увезти Гарри подальше от Дурслей, причем так, чтобы Дамблдор не знал

Достав немного пергамента, чернил и перо, Ремус попытался объединить обе их цели. — Если дело дойдет до драки, Гарри — как глава Рода Поттеров — будет эмансипирован в магическом сообществе. Однако ему нужен законный опекун в мире магглов. Спросить родителей Гермионы могло бы легко решить эту проблему…

Оба подростка тут же начали качать головами.

— А как насчет тебя, Ремус? Ты мог бы быть моим опекуном.

— Гарри, я оборотень…

— Только не для магглов, которыми ты не являешься.

— У меня нет работы…

— Ты управляющий Рода Поттеров — примерно две минуты назад — советник и наставник нового молодого лорда. Управляющий Рода Блэк тоже работает, это позволило бы тебе делать для Сириуса то, чего он не может, находясь в бегах. Оплата в семье Поттеров вдвое больше, чем вы получали в Хогвартсе, больше, если Дамблдор устроил вас сюда на сокращенную зарплату. Я уверен, что Сириус будет соответствовать этому.

Когда Ремус попытался протестовать, двое подростков проигнорировали его. Однако наблюдение за тем, как они восстанавливали некоторый контроль над собой, и, надеюсь, ситуация, в которой они оказались, означала, что Ремус не протестовал слишком сильно.

— Дурсли через секунду передадут тебе мое опекунство…

Гермиона ворвалась с идеей. — Скажи им, что тебя послал Дамблдор и что он узнал, как они обращались с Гарри. Дайте им немного денег и посоветуйте переехать, переехать туда, где магические власти не смогут их найти.

— Почему мы должны давать им деньги?

Улыбка Гермионы в ответ на вопрос Гарри была хищной по своей природе. — Мы не хотим, чтобы Дамблдор нашел их, и они будут годами оглядываться через плечо, ожидая появления магических властей.

Теперь, довольный этим решением, Гарри столкнулся с их следующей проблемой. — Нам нужно убежище. Одно за пределами Британии, так Сириусу будет безопаснее. Он должен быть достаточно большим для всех нас, возможно, для Грейнджеров, Лавгудов, Лонгботтомов и, возможно, даже для Уизли.

Записывая это, Ремус искал объяснение. Его рука перестала писать, когда он услышал это.

— Нам нужно, чтобы вы договорились о встрече в Гринготтсе. У нас есть метод лишения богатейших пожирателей смерти их золота, всего их золота. В зависимости от того, как они отреагируют на то, что их ограбили вслепую, нам, возможно, придется предложить безопасное убежище нашим друзьям и семье. Гермиона, ты будешь их целью номер один. Твои мама и папа серьезно отнесутся к нашему предупреждению?

Ее голова была опущена, хотя и Гарри, и Ремус распознали боль в голосе Гермионы. — Я думаю, они позволят мне пойти с тобой, это поможет мне уйти из-под их ног. Назовите это летней школой, и проблем не будет. Но попросить их нарушить их распорядок дня никогда не получится. Мама и папа очень тверды в своих взглядах, и все остальное должно соответствовать им.

— О, теперь я действительно с нетерпением жду возможности сообщить им, что мы с тобой помолвлены.

Гермиона попыталась сменить тему, приведя свои собственные характеристики этого убежища. — Это место действительно должно быть приличных размеров. Мы все могли бы в конечном итоге жить там и заниматься дома. Дело не в том, что мы не хотим навсегда покинуть Хогвартс, просто мы могли бы представить себя сражающимися против Пожирателей Смерти, Дамблдора и Министерства одновременно. Какими бы плохими ни были последние две, уничтожение Волдеморта и его Пожирателей Смерти должно быть главным приоритетом.

Ремус уронил перо, услышав, что Гарри сказал дальше.

— Мы знаем, как убить его, Ремуса, убить его навсегда. Один из якорей его души — и средства уничтожить его — на самом деле находятся внутри Хогвартса. Мы разберемся с этим до того, как уедем на лето, желательно до того, как МакГонагалл попросит вернуть Гермионе хронометр. С картой, мантией моего отца и маховиком времени — мы легко справимся с этим и будем иметь алиби, если когда-нибудь возникнут вопросы.

Пытаясь привести свои мысли в порядок, Ремус хотел получить несколько ответов. — Сегодня суббота, экспресс отправляется в следующую субботу, что дает нам семь дней, чтобы сделать то, что вам нужно. Тайком от школы у тебя могут возникнуть проблемы, Дамблдор может следить за вами обоими — почти наверняка за Гарри. Мы могли бы отправить вас обоих портключом в Лондон в последний день, вместо того чтобы ехать экспрессом. Это не должно вызвать никакой тревоги и даст нам время встретиться с гоблинами — и родителями Гермионы. Я должен быть в состоянии справиться с большей частью того, что вы ищете, до этого.

Гарри позвал Добби, представляя эльфа Ремусу. — Позови Добби, чтобы он передавал любые сообщения между нами. Добби тоже поддерживает связь с Сириусом, возможно, ты захочешь сообщить ему, что тоже происходит. Как только мы организуем тайник, приведи Сириуса туда. Мы все почувствуем себя лучше, зная, что он в безопасности.

Затем Ремус попытался поблагодарить Гарри за предоставленную ему работу, но вместо этого получил благодарность сам.

— Когда мы пришли сюда, наш план висел на волоске. Просто знать, что теперь у нас есть помощь, — огромное облегчение. Участие Сириуса тоже означает, что мы вчетвером, надеюсь, сможем собраться в следующие выходные и попытаться решить, что нам делать дальше. Мы легко можем столкнуться с разъяренными Пожирателями Смерти, Дамблдором и, возможно, Министерством, которые тоже попытаются выследить нас. Где бы мы ни оказались, это должно быть безопасно, и желательно в стране, не слишком дружелюбной к людям, которые будут нас искать. Это также дает нам неделю на то, чтобы придумать, как мы доставим туда наших друзей так, чтобы они не знали, где «там» на самом деле находится.

Ремус пообещал перенести все это на пергамент и отправить Сириусу через Добби сегодня вечером. Новый управляющий Рода Поттеров вслух задавался вопросом, поверит ли Сириус ему — или подумает, что его приятель-Мародер разыгрывает розыгрыш, — и молодая пара громко рассмеялась. Объясняя Ремусу «розыгрыш», который они только что провернули над Снейпом, Лунатик увидел, как он пытается сдержать собственный смех. Он, конечно, включил бы этот маленький эпизод в свое письмо Сириусу. Старому псу, вероятно, не помешало бы хорошенько посмеяться, и ничто не заставляло Сириуса смеяться сильнее, чем удачная шутка над Нюньчиком.

Примечания:

Субботнее обновление. Жаль нет метки Снейпогад или подобное, я бы сразу поставил

Возможно, желудок Сириуса громко урчал от приступов голода, но он действительно изголодался по новостям о своем крестнике. Вот почему письмо, лежавшее на корзинке, которую принес ему Добби, было вскрыто первым, а не восхитительно пахнущая еда в упаковке, на которой оно лежало. Когда Сириус читал письмо от Лунатика, он начал задаваться вопросом, был ли его голод сильнее, чем он думал, — и голод действительно влиял на его разум. Конечно, это не могло быть правдой?

Читая, как его крестник и его невеста разыграли Нюнчика, Сириус сразу почувствовал, как внутри него поднимается теплота. Он не думал, что мог ещё больше бы гордиться этими подростками. Повернуть время вспять, чтобы спасти его, было довольно трудным событием, но публичное унижение Снейпа — перед всей школой и персоналом — тоже не было чем-то ужасным. Смеясь до упаду над этой шуткой, Сириус также был немного зол на себя за то, что не подумал бросить что-нибудь в сторону Снейпа, когда у него была такая возможность.

Сев и в конце концов съев немного замечательной еды, которую принес ему Добби, Сириус все еще пережевывал содержание письма. Лунатик упомянул, что единственное воспоминание Гарри о своей матери до той ночи было вызвано дементором, и Лили умоляла Волдеморта убить ее вместо него. Это, казалось, только подчеркивало, насколько сильно Сириус подвел своего крестника, и он даже не смог убить грязную крысу, которая стала причиной всего этого.

Прочитав о невероятной задаче, возложенной на юные плечи его крестника, Сириус был готов разрыдаться из-за того количества дерьма, в котором судьба, казалось, решила похоронить Гарри. Потерял обоих родителей, когда был маленьким, оба крестных «заболели», поэтому были вынуждены жить с родственниками, ненавидящими магию, а теперь им предсказано сразиться с Темным Лордом, которого вся страна считает уже мертвым, — но все еще боятся даже упоминать его по имени. Ремус, однако, очень подробно написал о том, как Гарри и Гермиона отчаянно нуждались в их помощи с заданием, которое, казалось, было предопределено пророчеством для Гарри, и именно это Сириус намеревался сделать.

Также, похоже, что его крестник спланировал шутку против самых богатых сторонников Волдеморта, с чем Сириус был полностью согласен. Удар по действительно больному месту, крепкая хватка за плечи и дерганье, несомненно, положили бы начало расплате над пожирателями. Услышанное о том, что произошло в лазарете, также подтвердило страшное предупреждение Лили Гарри о том, что Дамблдор не был их другом, хотя, похоже, все может быть даже хуже, чем она думала.

Сириус попросил у Добби немного пергамента, чернил и перьев — только для того, чтобы ему сказали, что на дне корзины есть запас, а также чистая одежда. Он составлял список того, что, по его мнению, им нужно было сделать, записывал свои мысли, прежде чем написать ответ Ремусу. Ему понравилась идея Гарри сделать Ремуса секретарём своей семьи, и он намеревался сделать то же самое для своей собственной. Его мать перевернулась бы в гробу при мысли о том, что оборотень станет управляющим в Роде Блэков.

* * *

Даже несмотря на то, что Гермиона намеренно обрывала их связь настолько, насколько это было возможно, Гарри все еще чувствовал, что ее что-то действительно беспокоит. Сдвинув довольно большой камень с обвалившегося потолка туннеля, Гарри на минуту присел на его край.

— Сделай перерыв, Гермиона. Сядь сюда и расскажи мне, что тебя беспокоит?

Пытаясь убрать с глаз волосы, Гермиона села рядом со своим нареченным. — Ты имеешь в виду, помимо того, что она грязная, холодная и измотанная?

Обняв ее, Гарри притянул Гермиону ближе и нежно поцеловал в губы. — Теперь, не мог бы я узнать настоящую причину, пожалуйста?

Опустив плечи и вздохнув, она выдала часть того, что ее беспокоило. — Гарри, мы не слишком торопимся?

— Не более двух минут назад ты жаловалась, что на это уходит вечность. — Увидев ее улыбку, Гарри пообещал, что отношения между ними будут развиваться в том темпе, в котором они оба будут довольны. Затем он назвал настоящую причину ее беспокойства, и Гермиона должным образом подчинилась.

— Это мои мама и папа, у меня такое чувство, что я собираюсь их бросить. В ту минуту, когда Дамблдор обнаружит, что тебя нет на Тиссовой улице, он придет искать меня и Рона. Мое отсутствие там позволяет моим родителям услышать любую ложь — и это при условии, что он не достанет свою палочку. Если он это сделает, то все может стать по-настоящему ужасно — а Дамблдор странный. Я действительно хочу быть с тобой, но чувствую, что должна защитить и их тоже. Я не знаю, что делать…

Крепче прижимая к себе Гермиону, Гарри начал в основном размышлять вслух о любых идеях, как попытаться решить эту проблему. — На доме Дурслей установлены защитные чары, мы могли бы установить некоторые из них на твой дом. Мы также могли бы посмотреть о аварийных портключах для твоих мамы и папы. Я уверен, что Добби был бы не прочь присмотреть за домом, доставить нас к ним, если мы понадобимся…

Гарри так и не успел ничего сказать, потому что Гермиона использовала его губы совсем для другой цели. Прошла минута или около того, прежде чем Гермиона смогла сказать то, что хотела, но Гарри не жаловался. — Спасибо тебе, Гарри. Я знаю, ты злишься на моих родителей за то, как они обращаются со мной, наверное, я боялась, что ты просто бросишь их на произвол судьбы. Я думаю, мне нужно было услышать, как ты произносишь эти слова.

— Я знаю, это были беспокойные несколько дней, но после сегодняшней работы у нас больше ничего не запланировано, пока не придет время отправляться домой. У нас будет достаточно времени, чтобы посидеть и разобраться в подобных вещах.

При этих словах появился Добби и щелкнул пальцами. Обоим подросткам пришлось вскочить на ноги, когда большой камень, на котором они сидели, перелетел к соседям, когда маленький эльф волшебным образом отремонтировал туннель.

— Добби, это замечательно… — Молодая пара, которая только сейчас начала понимать, насколько силен их маленький друг, с благодарностью приняла две дымящиеся кружки какао.

— У Добби папка от Ремуса. Ты хочешь, чтобы Добби разобрался с этим, пока ты читаешь?

Гермиона не смогла сдержать дрожь, пробежавшую по ее спине от вопроса Добби. Быстрым покачиванием головы она вскоре дала им обоим понять, что она чувствует. — Добби, я не хочу оставаться здесь ни минутой дольше необходимого. Мы делаем то, ради чего пришли, а затем выбираемся отсюда — и долго принимаем горячий душ. Нужен ли Ремусу ответ на что-нибудь из этого?

— Здесь есть недвижимость, на которую управляющий Люпин хотел, чтобы вы взглянули, Добби не знает, как быстро ему нужен ответ, Добби должен был спросить…

Прежде чем Добби успел начать обвинять себя, Гарри вмешался. — Если бы ты мог бы найти нам где-нибудь в замке, где мы могли бы посмотреть на это, мы с Гермионой разобрались с ним, после того, как примем душ.

Маленький эльф определенно воспрянул духом, получив еще одну возможность помочь этим двоим. — Добби думает, что комната «так и сяк» была бы идеальной. Она может быть всем, что вы попросите, даже если вы хотите принять душ — или большую ванну.

Гарри, безусловно, понравилась эта идея, и покрасневшей Гермионе, похоже, тоже. Сначала у него был вопрос к своему маленькому другу. — Эта комната на седьмом этаже, напротив гобелена с танцующими троллями?

— Да, мастер Гарри знает об этой комнате?

— У меня есть кое-какая информация об этом — хотя, очевидно, не так много, как у тебя. Я слышал, что это была просто огромная кладовая.

— О, комната может сделать гораздо больше, чем это, эльфы замка используют ее постоянно…

Сделав большой глоток какао, Гермиона схватила Гарри за рукав и потянула — хотя на этот раз он не сопротивлялся. — Закончим эту работу, понежимся в горячей ванне и посмотрим, где мы хотим провести лето — теперь это звучит как план.

Попивая горячее какао, пока они шли к двери, Гарри почувствовал, как тепло проникает в самые его кости. Поставив кружки на стол, Гарри еще раз использовал парселтанг, чтобы приказать двери открыться. Запах разложения, который встретил их, заставил обоих пересмотреть, была ли это такая уж хорошая идея — пить это шоколадное лакомство. Одно можно было сказать наверняка, на обратном пути это будет далеко не так вкусно, а мерзкая вонь в этой темной и сырой камере увеличивала шансы на то, что это произойдет.

Зажглись факелы на стене, позволив Гермионе впервые по-настоящему взглянуть на чудовище. Она была рада, что воспоминания Гарри хотя бы подготовили ее к этому, иначе Гермиона была уверена, что превратилась бы в рыдающую развалину.

Оба сразу же приступили к работе, чем меньше времени проведут в этом месте, тем лучше. Они трансформировали свои ножи для зелий в маленькие ручные топорики, прежде чем надеть перчатки из драконьей шкуры и отрубить у основания многочисленных клыков зверя. Освободив по четыре штуки, они были тщательно завернуты, прежде чем положить их в сумку Гермионы. Они практически выбежали из комнаты, как только их задание было выполнено, и не расслаблялись, пока огромная дверь снова не захлопнулась и не заперлась. Гермиона даже не возражала против того, чтобы забраться на заднюю часть «Молнии» Гарри, ей так хотелось оставить это место позади.

* * *

Гермиона все еще дрожала, сидя в горячей ванне, когда Гарри успокаивающе обнимал ее. Используя знания Тома, хранящиеся в голове Гарри, они легко обнаружили диадему, которую тот превратил в крестраж. У Гарри тоже не было проблем с тем, чтобы проткнуть его одним из клыков василиска. Именно душераздирающий крик, который сигнализировал о конце этого конкретного якоря души, так сильно подействовал на Гермиону.

Да, это был Волдеморт, и они только что уничтожили частичку его души — и вот тут-то у Гермионы и возникла проблема. Это было похоже на хладнокровное убийство, и потрясло ее до глубины души. Гарри бережно обнимал ее, а также был у нее в голове, пытаясь поддержать.

«Гермиона, это то, что отличает нас от них. У тебя доброе сердце и совесть, которые будут направлять нас обоих. Я никогда в жизни не смог бы обратиться к тьме вместе с тобой, ты бы просто не позволила мне. "

«Гарри, ты тоже никогда не смог бы стать темным. Я видела твое сердце, и оно ничуть не хуже моего, как ты утверждаешь. Это был просто шок, когда я услышала крик этой твари и увидела последствия преднамеренного намерения кого-то убить. Умом я более чем понимаю, что нам нужно уничтожить эти вещи, именно практичность наблюдения за этим пробрала меня до костей. Десять минут под обжигающим душем, а теперь я сижу здесь с тобой, и я все еще не могу избавиться от этого «.

«Может быть, тебе нужно что-то, чтобы отвлечься от этого, например, посмотреть, где мы хотим провести хотя бы лето. Возможно, я вспомню тебя в этом купальнике, по крайней мере, до того, как получу пощечину за некоторые мысли, проносящиеся у меня в голове. "

«Гарри, тебя скорее поцелуют, чем дадут пощечину. Тем не менее, посмотреть, где мы хотим спрятаться от мира, звучит как отличная идея …»

Добби появился с папкой еще до того, как они успели позвать его, и уже заколдовал документы водонепроницаемыми. В комнате для них стояла глубокая ванна площадью около восьми квадратных футов и глубиной четыре фута в центре. Молодая пара сидела, прижавшись друг к другу, в углу, оба были в купальниках, которые тоже были предоставлены.

У Ремуса было четыре варианта для них, но Гермиона почувствовала волнение Гарри в тот момент, когда он открыл второй. Это был, без сомнения, самый большой из четырех, но наличие собственного пляжа на итальянском побережье Амальфи означает, что за этот сразу же проголосовал Гарри. Просмотрев остальные три, он был в восторге, когда она подтвердила, что один из них тоже был ее выбором.

— Представь, что ты встаёшь утром и видишь в окне океан, это было бы фантастически.

— Гарри, это будет твой дом. Я уверена, мы сможем найти для тебя спальню с видом на море. — Гермионе нравилось, как самые простые вещи могли взволновать Гарри. Однако, сделав свой выбор, ни один из них не спешил покидать эту замечательную ванну. Вскоре Гарри снова обнял Гермиону. Она чувствовала, как от него буквально исходит удовлетворение, так что Гермионе просто нужно было что-то сказать.

— Помимо собственного пляжа, этот дом — ладно, мы не можем назвать домом что-то с более чем сорока спальнями. Это чертов особняк, к тому же с собственным бассейном. Я пыталась сказать, что мы могли бы делать это намного чаще.

— Гермиона, в любое время — тебе никогда не придется просить меня дважды. Именно такие моменты, как этот, когда я просто сижу здесь, обнимая тебя, заставляют меня чувствовать, что я могу справиться с чем угодно.

— Для меня это точно так же, Гарри. Это так ново для нас обоих, но связь, которую дают нам наши кольца, сохранит это честным. Я знаю, ты находишь меня привлекательной, это не то, чего я ожидала…

— Гермиона, я думаю, ты прекрасна. Я поражен и так благодарен, что ты готова рискнуть тем, что мы пара. Я просто продолжаю вспоминать слова моей мамы о том, что мы могли бы стать намного лучше, я уже знаю, что это то, чего я хочу. Я сделаю все возможное, чтобы сделать так, чтобы ты тоже этого хотел.

— Мальчики иногда бывают такими глупыми, как ты думаешь, почему я поцеловал тебя? Я тоже этого хочу, Гарри.

Испытания и неприятности, с которыми они столкнулись сегодня вечером, и даже те, которые, как они знали, еще впереди, были забыты, поскольку молодая пара жила настоящим моментом. Даже не обсуждая это, оба понимали, что не готовы ни к чему более серьезному, чем несколько поцелуев. Выполнение этого действия, когда на них обоих было очень мало одежды и они были насквозь мокрые, легко обеспечило бы воспоминания, достаточно мощные, чтобы вызвать их патронусов. Поскольку эту комнату невозможно было найти, а у Гермионы было устройство, которое позволило бы им вернуться назад во времени, туда, где их никто не хватится, никто не спешил прекращать это очень приятное занятие.

* * *

Луна была так счастлива, что даже вприпрыжку бежала по коридору, направляясь вниз, чтобы позавтракать со своими друзьями. Одной мысли о том, что ее будут ждать друзья, было достаточно, чтобы маленькая светловолосая второгодка улыбнулась. Проснуться и выбрать себе одежду тоже было блестящим началом дня. Она не знала, что сделал Добби, но ни одна вещь из ее вещей не пропала с тех пор, как он их вернул. Ее кровать также была не тронута, что дало редкую возможность хорошо выспаться ночью в придачу. Дела у Луны Лавгуд определенно шли на лад, пока она не подняла глаза и не заметила троицу девушек, которые явно ее ждали.

— Смотрите, полоумная даже по коридору ходить не может, как нормальный человек.

— Конечно, она не может, потому что она ненормальная.

— Ты не должна быть в Хогвартсе, Чудик, и уж тем более на Равенкло.

Пока они сыпали оскорблениями, трио ведьм переместилось, чтобы физически помешать Луне пройти мимо них. Мариэтту Эджкомб, казалось, особенно разозлила блондинка из Равенкло, стоявшая перед ними.

— Я не знаю, что ты сделала, чтобы не пускать нас в свой сундук, но есть другие способы показать, что ты здесь не нужна, и помешать тебе распространять твою ложь о Равенкло.

Все три ведьмы были потрясены, услышав голос, раздавшийся у них за спиной.

— И теперь я верю что заявления Луны о том, что ее соседи по факультету издеваются над ней.

Обернуться и обнаружить, что перед ними четверо третьекурсников Гриффиндора, было немного шоком, тем более что у всех четверых уже были в руках волшебные палочки.

Впрочем, они не слишком беспокоились. В конце концов, они были на четвертом курсе Равенкло. Чжоу Чанг попыталась отмахнуться от них сразу. — Это дело Равенкло, к вам, хулиганам, оно не имеет никакого отношения…

Вскоре перед ней было лицо злого Гарри Поттера, его злые зеленые глаза сверлили ее, как лазеры.

— Луна — семья для меня и Невилла, семья для нас все. Поднимите на нее свою палочку, и я гарантирую, что у вас будет больше проблем.

Это было слишком для Мариэтты. — О, большой плохой Поттер, мы так напуганы. Ты разговариваешь не с легковерными гриффиндорцами, мы не купимся на твое поведение крутого парня.

Другая ведьма четвертого курса начала кричать, указывая на лицо Мариетты. Потрясенная Чжоу увидела, как Мариетта потянулась к зеркалу для макияжа и сама вскрикнула.

— Поттер, что ты наделал? Я требую, чтобы ты это исправил — немедленно.

Гарри просто улыбнулся девочке, у которой теперь слово «ХУЛИГАН» было написано пульсирующими красными пятнами на лбу. — Эй, ты разговариваешь с гриффиндорцем, мне насрать, чего хочет любой рейвенкловец с сыпью.

Она попыталась вытащить свою палочку, но обезоруживающее заклинание Гермионы заставило Мариетту пролететь пятнадцать футов по коридору, приземлившись на задницу, а ее палочка перелетела в руку Гермионы.

— Как я только что сказал, проблем больше, чем вы можете себе представить. Кто-нибудь еще хочет попробовать? Нет? Что ж, если с Луной что-нибудь случится, мы будем знать, с чего начать — с вас троих. Если в этом замешан кто-то еще, назовите их…

— Что здесь происходит? — Трое Равенкловцев оживились при появлении главы своего факультета. Чжоу не могла дождаться, когда первой выложит свою версию событий, вероятно, потому, что Гермиона была слишком занята тем, что снова использовала свое кольцо, чтобы отменить заклинание на лбу Мариетты.

— Профессор, эти гриффиндорцы напали на нас в коридоре.

Нераскаявшийся Гарри просто сказал правду, какой он ее видел. — Мы делаем вашу работу за вас, профессор. У вас было два года, чтобы остановить травлю Луны в ее собственном доме, мы положили этому конец за две минуты.

Филиуса больше потрясло отношение, которое Гарри продемонстрировал здесь, чем то, что он сказал. — Я не могу что-то исправить, если не знаю, что происходит. Тебе следовало обратиться к преподавателю.

— Профессор, при всем уважении, худший хулиган в замке — это глава факультета. У нас есть директор, который считает, что Снейп не может сделать ничего плохого, и заместитель, который соглашается со всем, что говорит Дамблдор. Мы не доверяем персоналу Хогвартса.

— Альбус Дамблдор — очень мудрый волшебник…

Гарри перешел дорогу профессору, продемонстрировав знание событий, которые удивили главу Равенкло. — Как вы думаете, было ли мудро с его стороны устроить ловушку для Волдеморта, используя Философский камень, в замке, полном детей? Где была эта мудрость, когда у нас был василиск размером с автобус, бродящий по коридорам и приводящий в оцепенение учеников? Гермиона поняла, что это было, и как это распространилось по школе, но «мудрый» директор не смог. А как насчет того, что школа окружена дементорами…

Чжоу явно услышала достаточно, даже присутствие Флитвика не могло смягчить ее тона. — Поттер, ты полон дерьма. Ты действительно ожидаешь, что мы поверим, что по школе бродит василиск? Полагаю, вы лично разобрались с этим?

Улыбка Гарри была хищной. — Профессор, я хотел бы предложить вам и этим трем вашим студентам уникальную возможность спуститься в Тайную комнату и увидеть доказательства своими глазами. Мы можем отправиться прямо сейчас, поверь мне, ты не захочешь завтракать перед тем, как спуститься туда. Я сыт по горло людьми, которые не знают, о чем говорят, называя меня лжецом, возможно, это заставит их замолчать.

Гермиона была в голове Гарри, пытаясь помочь ему контролировать свой характер. Ей это удалось лишь частично.

— Дементоры заставляют человека вновь пережить свои худшие воспоминания. Что касается меня, я слышу, как моя мать умоляет Волдеморта убить ее и пощадить меня. Волдеморт — такой кусок дерьма, что он все равно убил ее, прежде чем направить свою палочку на меня. Мои родители умерли, чтобы у меня был шанс выжить, я намерен прожить свою жизнь так, чтобы, надеюсь, они гордились мной. Это означает, что я не буду стоять в стороне и смотреть, как травят мою крестную сестру, или поддерживать тех же хулиганов, называющих меня лжецом. Мы все пойдем туда и тогда посмотрим, кто из нас полон дерьма.

Когда профессор Флитвик спросил трех своих четверокурсников, не хотят ли они поехать — они были из Равенкло и никогда не откажутся от шанса узнать что-то новое, — Гермиона взяла на себя задачу организовать их импровизированную экспедицию.

— Рон и Невилл, нам нужны метлы, чтобы выбраться оттуда. Я посмотрю, завтракает ли Колин, он может взять с собой фотоаппарат. Луна, ты тоже хочешь пойти?

Рука Гарри теперь лежала на плече Луны. — Я обещаю тебе, что это безопасно, Луна.

Видя, как далеко эти люди были готовы зайти, чтобы защитить ее, Луна подумала, что пришло время помочь им. — Гарри, мой отец издает газету «Придира». Если вы сделаете фотографии, мы можем отправить их вместе со статьей, которую я могу написать.

— Это было бы здорово, Луна, но только если ты сама этого захочешь.

Это задело Флитвика за живое. Когда трое гриффиндорцев ушли выполнять порученные им задания и направлялись к месту встречи, которое было хорошо известно другим гриффиндорцам, он сделал Гарри предложение. — Возможно, нам следует сообщить директору о том, что мы делаем?

Гарри шел рядом с Луной и покачал головой. — Директор придумал бы какой-нибудь предлог, чтобы остановить нас — и правда выплыла бы наружу. Лучше просить прощения, чем разрешения. Дамблдор действительно умеет прощать, так что у нас вообще не должно быть никаких проблем.

Это действительно заставило Луну захихикать, и, поскольку остальные четверо равенкловцев продолжали идти вместе с ними, Гарри просто предположил, что они приняли его доводы. Они едва успели дойти до ванной, как появилась Гермиона. — Колин принес дополнительную пленку для своего фотоаппарата, он скоро будет.

Затем прибыл взволнованный Колин вместе с Роном и Невиллом, которые несли по четыре метлы каждый. Гарри, используя змеиный язык, чтобы открыть раковину в ванной, прекратил все остальные разговоры, позволив Гарри объяснить, как они с Роном вычислили, где находится вход.

— Дамблдор преподавал в Хогвартсе, когда палата была открыта в последний раз, студентом по имени Том Марволо Риддл. Для Равенкловцев здесь это анаграмма «Я — лорд Волан-де-Морт». Опять же, если мы смогли разобраться в этом, почему не смог наш «мудрый» директор?

Прежде чем кто-либо успел ответить, Гарри прыгнул в огромное отверстие в полу. Гермиона тем временем подняла капюшон мантии Луны и заправила ее светлые волосы как можно глубже.

— Там темно и грязно, но Гарри будет ждать тебя внизу, а я буду прямо за тобой.

Пока Луна спускалась вслед за Гарри в дыру, Гермиона тоже натягивала капюшон и боролась со своими волосами. Однако у Рона возник вопрос.

— Гермиона, откуда ты это знаешь? Ты лежала, окаменев, в лазарете, когда мы с Гарри спустились сюда.

— О, Гарри сразил меня наповал. Мы хотели посмотреть, стоит ли продавать василиска, помочь собрать деньги для преподавателей. Он слишком обветшал, чтобы сейчас что-то стоить. Мы починили завал, где этот идиот Локанс пытался избавиться от вас обоих, и оставили вас там внизу. Просто еще одна причина, по которой мы не верим в персонал Хогвартса. — С этими словами Гермиона тоже подпрыгнула.

Следуя совету Гермионы, данному перед тем, как он помчался за дополнительной пленкой, Колин завернул свое съемочное оборудование в старый халат. Он крепко ухватился за нее, когда тоже прыгнул в темную бездну.

Повернувшись к Невиллу, Рон пожал плечами. — Я этого не видел — обвал сломал мне ногу — и я должен пнуть эту змею за все неприятности, которые она причинила.

Прижимая к себе метлы, которые он нес, Рон без колебаний прыгнул прямо в воду. Копируя действия Рона с метлами, которые ему тоже было поручено нести, Невилл не смог удержаться, чтобы не подразнить трех ведьм Равенкло, которые стояли там, упершись подбородками в пол. — Все еще думаешь, что Гарри полон сюрпризоа? Следуй за нами и узнай.

Когда Невилл последовал за своими друзьями вниз, Филиус повернулся к своим ученикам и задался вопросом, как им манипулировали в этой ситуации. Чжоу первой взяла себя в руки и начала действовать. — Только подумайте, как будут завидовать слизеринцы, если мы сможем ступить в Тайную комнату. Я соглашусь на это, есть там мертвый василиск или нет.

Подняв капюшон, Чжоу прыгнула внутрь. Она тихонько взвизгнула, когда темнота почти мгновенно поглотила ее. Ни один из ее друзей не хотел отставать, поэтому тоже прыгнула внутрь. Филиус все еще раздумывал, что делать, когда решение было принято за него. Раковины начали закрываться, и голова равенкловца быстро запрыгнула в уменьшающуюся щель. У него действительно не было другого выбора, когда там были восемь студентов, четверо из Равенкло.

Он оказался в широком туннеле, где у всех студентов были зажжены волшебные палочки. Учитывая, что земля под их ногами была усеяна костями животных, Филиус подумал, что это вполне понятная реакция. Пока они пробирались по туннелю, было легко увидеть, где производился ремонт. Всегда оставаясь учителем, Филиус присудил обоим ученикам по двадцать баллов каждому за их выдающуюся работу.

Когда они остановились у массивной круглой металлической двери, Гарри предупредил: — Прежде чем я открою это, будь готов испытать худшее, что ты когда-либо нюхал… — Он замолчал, когда профессор Флитвик начал накладывать на них чары головы-пузыря. Гермиона поспешила похвалить его действия.

— Большое вам спасибо, профессор. Я действительно не горела желанием снова ощутить этот запах.

Колин достал фотоаппарат и при вспышке, когда змеи на двери оживились, увидел, как трое старших Рейвенкловцев завизжали. Гарри не смог скрыть усмешку. — Прибереги это на тот случай, когда мы будем внутри. Леди и Джентльмены, добро пожаловать в Тайную комнату Салазара Слизерина.

Гарри и Гермиона, защищая Луну, зажатую между ними, повели группу в зал. Гарри услышал шипение, когда зажглись факелы и все, кроме этих троих, остановились как вкопанные.

Филиус Флитвик много путешествовал в молодости, видел много чудес, которые таил в себе мир, но никогда не видел ничего сравнимого с этим. В расцвете сил Филиус был одним из лучших дуэлянтов во всей Европе и Азии. Стоя и глядя на это необычное существо, он сомневался, что смог бы победить этого зверя — даже на пике своей игры.

Единственным шумом в зале было то, что Гарри объяснял Луне, что здесь произошло, все остальные были слишком потрясены, чтобы говорить. Филиус был рад услышать, что от этого экстраординарного молодого волшебника не было никакого хвастовства, просто спокойный пересказ фактов. Визг Луны, когда он упомянул, что его укусил василиск, казалось, разбудил всех. Когда Гарри закатал рукав, чтобы показать характерную колотую рану на руке, Колин сделал свою первую фотографию изнутри камеры.

Восхитившись существом, Филиус начал осматривать комнату и обнаружил, что к нему подходит мисс Грейнджер.

— Профессор, чары в виде пузырящейся головы влияют на фотографии Колина. Он говорит, что практически невозможно сказать, кто на самом деле находится под чарами. Мы проделали весь этот путь не для того, чтобы оставлять место для сомнений. Не могли бы вы убрать их на минутку, чтобы мы могли сделать пару снимков?

Мгновенно согласившись, он последовал за ведьмой обратно, где она присоединилась к своим друзьям, позирующим перед василиском для фотографии. По кивку мистера Чиви чары были отменены, и снимок был быстро сделан. Группа из пяти человек, должно быть, затаила дыхание, поскольку молодому фотографу удалось сделать еще несколько снимков, прежде чем запах сделал позирование невозможным. К каждому из них было быстро применено заклинание «голова-пузырь», прежде чем трое его учеников из Равенкло попросили о таком же размещении.

Колин согласился, и вскоре они сфотографировались — но не так, чтобы кому-то показывать. Когда очарование было снято, Мариетта немедленно отреагировала на вонь, облевав двух других девушек. Филиус мгновенно переделал два амулета с пузырчатыми головками и избавился от рвоты, но ему пришлось подождать, пока мисс Эджком закончит, прежде чем нанести ее амулет снова. Рвота во время ношения амулета с пузырчатой головой не была удачным сочетанием.

Они покинули зал только после того, как Колин использовал всю свою пленку. Филиус был рад видеть гриффиндорцев и мисс Лавгуд, которые не упустили возможности подразнить старших Рейвенкловцев за их прежнее поведение. Только они собрались сесть на метлы и взлететь по желобу, как Чо лоб в лоб столкнулся со слоном в комнате.

— Мистер Поттер, я хотел бы безоговорочно извиниться за то, что усомнился ранее в ваших словах. Я также хотел бы сказать, что это был гениальный ход — пригласить фотографа в камеру, я видел это существо воочию и все еще изо всех сил пытаюсь в это поверить. То, что ты сделал, было выше всяких похвал, и должно было быть признано за пределами Хогвартса — и еще несколько дурацких баллов факультета.

Теперь, когда Чжоу начала извиняться, было ясно, что она хотела снять все это с себя. — Мисс Лавгуд, я хотела бы еще раз принести свои безоговорочные извинения за свое постыдное поведение по отношению к вам. Похоже, я снова страдала от того, что судила о книге по обложке, формировала мнения и предпринимала действия до того, как познакомился с участниками. Я обещаю сделать все возможное для улучшения своего поведения и буду стремиться прекращать травлю, где бы я ее ни увидела.

Обе другие девушки принесли извинения, но они были не такими искренними, как у мисс Чанг. Филиус был уверен, что только что нашел девушку-старосту на следующей год. Мисс Эджком может быть разочарована, но Филиус тоже был разочарован поведением этих девочек и самим собой. Обнаружение травли в Равенкло было достаточно плохо, но, по крайней мере, он мог с этим справиться. Явное недоверие учеников к персоналу Хогвартса было гораздо более серьезной проблемой, и Филиус понятия не имел, как к ней подступиться, не говоря уже о том, чтобы решить.

* * *

Приближаясь к Альбусу Уолду, чтобы увидеть, как старый волшебник разговаривает в течение двадцати минут, ничего существенного сказано не будет — и уж точно ничего не сделано для решения проблемы. Подойдя к Минерве, он увидел бы, как его тащат к Альбусу на ту же двадцатиминутную беседу с тем же нулевым результатом.

Слышать, как коллегу-главу факультета называют самым большим хулиганом в Хогвартсе, было постыдно, Филиус все равно ни за что не обратился бы по этому поводу к Снейпу. Похоже, разговор с Помоной был его единственным вариантом. Возможно, вдвоем они смогли бы найти какой-то способ обратить вспять эту тенденцию к недоверию учеников. Он также подозревал, что потребуется увольнение Снейпа, чтобы эти узы доверия начали восстанавливаться. Зная Альбуса, Филиус не очень надеялся, что это произойдет.

* * *

По школе поползли слухи о том, что ученики якобы посещают Тайную комнату, однако настало время обеда, прежде чем эти слухи подтвердились. Фотографии циркулировали по залу, разъяренный Северус шлепал одной из этих фотографий перед Альбусом, не оставляя места для каких-либо сомнений.

— Посмотри на размер этой штуки. Ты видишь потерянные ингредиентв для зелий, и все потому, что чудовище оставили гнить. Я говорил тебе, что мы должны были попросить этого сопляка показать нам его.

— Не было возможности…

— Ему удалось найти возможность отвести Флитвика туда, почему не нас?

Это заставило Альбуса обратиться к своему профессору чар за объяснением. Когда пришло это объяснение, ни Альбус, ни Северус не были довольны.

— Я был уверен, что закон диктует, что человеку, убившему зверя, разрешено претендовать на него. Я рад видеть, что вы оба так обеспокоены финансами этого молодого человека.

Гнев Снейпа выплеснулся наружу. — Он был убит на территории Хогвартса, он должен принадлежать Хогвартсу. Я глава Слизерина, я тоже должен был быть там…

Филиус также дал волю своему гневу. — Я думаю, совершенно понятно, что мистер Поттер не захотел бы находиться там с Пожирателем Смерти, независимо от того, насколько директор вам доверяет.

Северус отчаянно хотел схватиться за свою палочку, но ясно видел, что Флитвик ждал именно этого, он также знал, насколько хорошим дуэлянтом был маленький профессор чар.

У Альбуса никогда раньше не было профессоров, дерущихся за обеденным столом, поэтому он попытался положить этому конец. — Филиус, почему ты не сообщил мне, что происходит. Как директор школы, я думаю, что сначала я должен был узнать об этом.

Его гнев не утих ни на йоту, поэтому Филиус теперь направил его на Дамблдора. — Вы спокойно сидели в своем кабинете, в то время как этот молодой человек был оставлен сражаться с этим огромным зверем в одиночку. Теперь, похоже, ваша единственная забота — замолчать о том, что три второкурсника разгадали загадку, которую вы не смогли разгадать, и успокоить самого большого хулигана в Хогвартсе. Мы все слышали, как вы проповедовали о том, что нужно давать прощение, или это правило распространяется только на Пожирателей Смерти?

— Профессор Флитвик, если вы недовольны тем, как я руковожу Хогвартсом, тогда вы можете уйти. — Только по наступившей тишине они поняли, что все ученики прислушиваются к каждому слову.

Филиус уже собирался развернуться и направиться к выходу из зала, когда к преподавательскому столу подошел Гарри. Гермиона через их связь спрашивала, что он задумал. «Набирать союзников» был его загадочный ответ.

Снейп не удержался и накричал на него. — Поттер, это дело не имеет к тебе никакого отношения. Немедленно возвращайся за свой стол, или тебе грозит наказание.

Не обращая внимания на мужчину, Гарри обратился непосредственно к своему преподавателю чар. — Профессор Флитвик, в настоящее время я ищу преподавателей и был бы рад предложить вам должность, если вы вдруг окажетесь свободны.

— Поттер, отработка со мной до конца недели. Ты намеренно проигнорировал прямой приказ профессора. — у Снейпа слюни текли из-за рта и глаза краснели от гнева, когда он кричал на Гарри.

Мальчик, о котором идет речь, хладнокровно переключил свое внимание на главу своего факультета. — Профессор МакГонагалл, Снейп больше не мой профессор. Если он все еще может отстранить меня от занятий за простой разговор с другим профессором, то я не вижу смысла нанимать репетиторов в Хогвартсе. Я просто уйду и буду учится в другом месте. Я был бы признателен, если бы вы вынесли решение по этому поводу…

Дамблдор ответил прежде, чем Минерва успела что-либо сказать. — Мистер Поттер, вы не можете покинуть Хогвартс без разрешения вашего магического опекуна. Поскольку это я, мы больше не будем говорить об этом. Профессор Снейп все еще остается здесь профессором, и вы будете соблюдать школьные правила — такие же, как и все остальные ученики.

— Директор школы заставляет «Мальчика-который-выжил» проводить уроки с Пожирателем Смерти, я уверен, Школьному совету найдется, что сказать по этому поводу. Профессор МакГонагалл, я обжалую решение директора и знаю, что устав Хогвартса позволяет мне обратиться с этим делом в Школьный совет. Как глава моего Факультета, вы обязаны организовать это для меня.

— Мистер Поттер, мне не нужно, чтобы вы указывали мне на мой долг…

Гарри прервал ее. — И все же вы сидели там и позволяли этим двоим пытаться вынудить меня к несправедливой отработки? На случай, если кому-то еще нужно напомнить о подзаконных актах, обжалование моего задержания в совете приостанавливает это задержание до слушания. Профессор Флитвик, мое предложение все еще в силе. Профессор Спраут, если бы существовал способ перевестись Хогвартсе в другой факультет, довольно много студентов постучались бы в вашу дверь. Я знаю, что мы с Гермионой, конечно, согласились бы.

С этой последней колкостью Гарри вернулся на свое место рядом с Гермионой, оставив преподавательский стол в полном беспорядке, а Дамблдору пришлось физически встать между Снейпом и Флитвиком. Хотя это был не совсем полный беспорядок, у кого-то, по крайней мере, хватило присутствия духа наложить заглушающее заклинание, чтобы ученики не могли слышать, о чем идет речь.

Луна наклонилась к Гермионе и спросила Гарри, должна ли она добавить это в статью, которую она писала. Его решительное «Черт возьми, да». все гриффиндорцы забеспокоились. Гарри был не только «Мальчиком, который выжил», но и — по их мнению — лучшим ловцом в Хогвартсе. Большинство предпочло бы, чтобы Гарри покинул Хогвартс, а не выстраивался в очередь играть в квиддич против Гриффиндора за другой факультет.

Примечания:

Пожалуйста, оставляйте свои комментарии. Мне будет понятно, нравится этот перевод или нет.

Примечания:

И я вернулся к Новому Году

Пожалуйста оцените мой новый фанфик https://ficbook.net/readfic/018c9020-4a4c-7b65-b166-8cf2fb949582

Перепуганный Рон, по крайней мере, подождал, пока они покинут большой зал, прежде чем задать вопрос, который мучил его. — Вы двое действительно покинули бы Гриффиндор? Гарри, ты же не будешь играть в квиддич за другой факультет?

Гермиона ответила. — Рон, гораздо больше шансов, что мы покинем Хогвартс, чем Гриффиндор, чтобы не оставаться в факультете, где директору насрать на своих учеников.

Услышав, что Гермиона использует подобные выражения, Рон понял, насколько она зла, и ему пришлось настаивать на большем. — Но квиддич, Гермиона, и Гарри — лучший ловец в школе. В любом случае, Дамблдор говорит, что Гарри не может уйти…

Гермиона прервала его. — Дамблдор скажет, что солнце светит из задницы Снейпа, ты в это поверишь?

Луна зашлась в приступе хихиканья, все остальные тоже заулыбались и сняли напряжение в группе. Затем Гарри выложил это своему другу.

— Рон, я пошел туда не в поисках драки — я просто хотел сделать Флитвику свое предложение. Очевидно, теперь этого достаточно, чтобы Снейп назначил мне наказание, которое поддержал Дамблдор, а МакГонагалл даже не подвергла сомнению. Ты когда-нибудь задумывался, почему Снейп не придирается к Хаффлпаффцам? Причина проста — Спраут превратила бы его в удобрение, если бы он попытался проделать с ее учениками то же дерьмо, что он проделывает с нами. Я не могу представить, что заменю Диггори на посту ловца, он фактически раньше меня поймал снитч в этом году.

Гермиона пыталась загладить вину за то, что минуту назад набросилась на Рона, и увести разговор подальше от квиддича. Она мысленно послала Гарри «мальчиков», прежде чем он напомнил ей, что некоторые из самых больших фанатов квиддича в Хогвартсе были девочками. — Мы не хотим ссориться, Рон, они продолжают приходить к нам. — Словно в подтверждение слов Гермионы, их окликнул знакомый ехидный голос, который они все узнали.

— Ты думаешь, что ты особенный, не так ли, Поттер?

В то время как Гарри и Гермиона оба раздраженно закатили глаза, Рон расплылся в широкой улыбке. Его голос был едва громче шепота. — Эй, мы все знали, что это произойдет. Я с нетерпением ждал нового раунда.

Не получив того внимания, которого, по мнению Драко, он заслуживал, наследник Малфоев продолжал отпускать насмешки в адрес Гарри. — Сквиб и чокнутая ведьма пополнили вашу и без того жалкую компанию, на тебя нет надежды, Поттер. Твои родители были бы так горды тобой, если бы дружили с хорьком, а подружкой была грязнокровка. — Сарказм сочился из каждого произнесенного Драко слога, но Гарри просто улыбнулся и повернулся лицом к мерзавцу.

— Что ж, спасибо тебе, Драко. Я думаю, они бы тоже гордились мной. С другой стороны, у Рона, Невилла и Луны есть кровь, которая считается чище твоей. Гермиона, конечно, намного умнее тебя, но она также и сильнее. Кстати, как твоя челюсть? Мы с Роном поспорили. Он утверждает, что тебе было бы слишком неловко признаться, что Гермиона избила тебя, в то время как я уверен, что ты слишком плаксивый, чтобы не навестить мадам Помфри. Хотя Гермиона и вправду хороша собой. Должен сказать, наблюдать, как она тебя бьёт, было решающим для меня. Я попросил ее стать моей девушкой в ту же ночь.

Пытаясь сдержать смех, Рон еще больше размешал котел. — Избиение хорька на твоем первом свидании — и они говорят, что мы, мальчики, не романтичны.

Драко был в ярости. Двое его друзей были свидетелями инцидента, но Пэнси нет, и теперь уверенно смотрели на него, чтобы опровергнуть эти утверждения. К несчастью для Драко, Невилл вступил первым.

-Гермиона действительно ударила его? — Рон не смог удержаться, чтобы не описать всю сцену для Невилла и всех остальных, к большому смущению Драко.

Учитывая, что Драко и его приспешники издевались над ним в течение трех лет, в голосе Невилла, когда он отвечал, была настоящая тоска. — О, вау, хотел бы я это видеть.

Затем Гарри попал прямо в ярко-красное лицо Драко. — Если вы здесь не для повторного представления, на которое, я уверен, мы могли бы продать сотни билетов, я не понимаю, почему вы останавливаете нас в коридоре.

Драко сейчас хотел быть где угодно, только не в этом коридоре, хотя нужно было соблюдать приличия. Со всем бахвальством, на которое он был способен, Драко ограничился произнесением какой-то общей риторики, которая, как он надеялся, положит конец всему этому, не позволив ему еще больше потерять лицо.

— Ты ничто, Поттер — по крайней мере, для людей, которые действительно важны. — Драко подумал, что в данных обстоятельствах это было не так уж плохо. Он не был готов к тому, что Поттер словесно разорвет его в клочья.

— Ты сильно ошибаешься, Драко. Видишь ли, без отцовских денег это ты — ничто. — Затем Гарри начал излагать именно то, что он имел в виду, с потрясающей точностью.

— Без папиных денег Крэбб и Гойл не ходили бы за тобой по пятам. Без папиных денег Пэнси не была бы у тебя под рукой. Без папиных денег тебя бы даже не было в команде по квиддичу. Но вот в чем дело: когда это единственный инструмент в твоем арсенале травли, он разваливается, когда ты сталкиваешься с людьми, которым наплевать на деньги твоего папочки. Он такой же слабый волшебник, как и ты — я видел, как домашний эльф швырнул его на задницу. Без папиных денег твой отец был бы в Азкабане — там, где ему и место. Теперь ты понимаешь это, Драко? Отнимите деньги, и Малфои станут ничем. А теперь иди и раздражай того, кого волнует, что ты думаешь или говоришь.

Когда Гарри повернулся и отошел, палочка Драко скользнула ему в руку. Он держал это наготове, в рукаве, надеясь именно на такую возможность. Находясь всего в шести футах от Поттера, он не мог промахнуться. — Денсаугео!

Проклятие попало Гарри в спину, отчего два его передних зуба мгновенно начали удлиняться. Гермиона встала перед Роном и Невиллом, которые оба вытаскивали свои волшебные палочки. — Остановись, это именно та реакция, которой Малфой пытается добиться от тебя. Тогда их слово против нашего, кто начал это.

Драко стоял с выражением, напоминающим оргазмическое блаженство на лице. Ему действительно удалось ударить Поттера заклинанием — это был хороший день. Его хороший день длился недолго. Гарри развернулся и выхватил палочку Драко прямо из его пальцев. Драко открыл рот, чтобы потребовать, чтобы его немедленно вернули, но не издал ни звука, правая нога Гарри только что коснулась фамильных драгоценностей Драко — на огромной скорости и со значительной силой.

Слизеринец, казалось, бесшумно растаял на полу, потребовав достаточно времени, чтобы теперь пять палочек были направлены на троих все еще стоящих слизеринцев. Из-за зубов Гарри было трудно говорить, поэтому Гермиона взяла верх.

— Бросьте свои палочки на пол, рядом с Малфоем. Они нам не нужны, мы просто хотим, чтобы вы не использовали их против нас, когда мы отвернемся. — Когда их волшебные палочки приземлились рядом с Драко Малфоем, который просто хотел, чтобы боль ушла, Гермиона наложила заклятие на зубы Гарри, чтобы они больше не росли.

— Давай отведем тебя к мадам Помфри. Она все исправит в один миг. Это, безусловно, будет менее болезненно, чем то, что Малфой чувствует в данный момент. — Когда Гермиона и Луна вели Гарри в лазарет, Рон и Невилл последовали за ними, но держали свои палочки направленными на слизеринцев, пока те не завернули за первый угол.

* * *

Гарри почувствовал тоску, исходящую от Гермионы, когда она смотрела, как мадам Помфри восстанавливает его передние зубы до нормального размера. «Разве твои родители не стоматологи? Разве они не починят тебе зубы, если ты из-за них несчастлив?»

— Мои мама и папа говорят, что с ними все в порядке, и что со временем я вырасту таким же, как они.

Когда Поппи заявила, что довольна своей помощью, Гарри начал действовать. — Еще раз спасибо, мадам Помфри. Я думаю, что часть проклятия коснулась и Гермионы. Не могли бы вы сделать то же самое для нее?

Все трое знали, что это полная чушь, но выражение тоски, исходящее от Гермионы, вскоре заставило школьного целителя провести еще одну процедуру. Наблюдая, как лицо девочки загорается от восторга, когда она смотрит на свою новую улыбку в ручное зеркальце, Поппи тоже улыбается. Однако эти улыбки длились недолго, когда Дамблдор и МакГонагалл вошли в лазарет.

Гарри решил высказаться первым, хотя и не думал, что это что-то изменит. — Профессор МакГонагалл, я как раз хотел идти к вам. Мадам Помфри только что закончила лечить меня от проклятия, которым Драко Малфой ударил меня в спину. У меня здесь его палочка в качестве доказательства, а Гермиона, Рон, Невилл и Луна были свидетелями нападения.

Дамблдор, по сути, просто проигнорировал все это, доказав правоту Гарри. — Гарри, почему ты напал на мистера Малфоя таким жестоким образом? Ты мог нанести непоправимый вред мальчику за то, что было не более чем безобидным розыгрышем заклинания.

Не ожидая ничего другого, кроме такой реакции, Гарри все же признал свою правоту. — Он проклял меня в спину и все еще держал свою палочку направленной на меня — пока я не отобрал ее у него. Я должен ждать, пока Малфой наложит на меня проклятие круциатуса, прежде чем вы хотя бы подумаете о принятии мер против него?

Вздох разочарования от Дамблдора был единственным намеком на то, что он вообще слышал Гарри. Разочарованно качая головой, Гарри едва сдерживал себя, рассказывая Альбусу чертову Дамблдору несколько домашних истин.

— Я такой, каким вы меня сделали, директор. Все началось в ту ночь, когда были убиты мои родители — и вы намеренно лишили моего крестного отца и крестную мать опеки надо мной. У Дурслей малейший проступок, намеренный или нет, приводил к избиению. Вот где ты оставил меня, на пороге, как пинту молока, и все еще продолжаешь отправлять меня туда. Все мы — продукты нашего окружения. Малфой думает, что его богатый отец — пожиратель Смерти позволяет ему вести себя так, как он хочет, ты думаешь, что знаешь, что лучше для всех, и я теперь отказываюсь преклоняться перед хулиганами — будь то профессора или студенты.

— Гарри, тебе нужно пройти со мной в мой кабинет. Я боюсь за тебя с этим новым отношением…

— Сэр, у меня нет ни единого шанса попасть в ваш кабинет, вы можете исключить меня из Хогвартса

МакГонагалл взорвалась, услышав это от Гарри. — Мистер Поттер, вы должны немедленно извиниться перед директором, это было совершенно неуместно.

Повернувшись лицом к разгневанной шотландке, Гарри не отступил ни на дюйм. — Если бы я последовал за директором в его кабинет, шансы на то, что я выйду оттуда, объявив Снейпа замечательным профессором, Малфоя моим лучшим другом и Гермиону больше не моей девушкой были бы очень высоки

Она была шокирована тем, что он сказал, но Гарри было все равно, он сразу вцепился МакГонагалл в яремную вену. — Знаешь что, я тоже не верю, что ты защитишь меня от того, что это произойдет. Директор сказал бы вам, что это для моего же блага, и вы бы покорно согласились с этим. Вы заместитель директора Хогвартса, но сидите тихо, как мышка, и позволяете его ручному Пожирателю Смерти безобразничать в вашем факультете храбрецов — даже в квиддиче.

Услышав это, МакГонагалл потеряла дар речи, от чего Дамблдор никогда не страдал. — Мистер Поттер, эта драматическая перемена в вашем отношении — во всей вашей личности — нуждается в расследовании. Извините, но я должен настаивать, чтобы вы пошли со мной в мой офис, чтобы мы могли изучить, что произошло, и попытаться это исправить.

Гарри был готов взорваться и сказать Дамблдору, куда он может засунуть свой кабинет, когда почувствовал успокаивающую руку на своем плече. Поппи снова пришла на помощь.

— Прошу прощения, директор, но это моя работа. Я бы никогда не стал оспаривать, что вы очень образованный волшебник, но среди тех многочисленных квалификаций и титулов, которыми вы обладаете, мне приходится указать, что ни один из них не предназначен для исцеления. Я буду держать мистера Поттера и мисс Грейнджер в лазарете до тех пор, пока не смогу без тени сомнения сказать, что они целы и невредимы.

— Я не могу этого допустить, Поппи.

— Ты не можешь остановить меня, Альбус. Что касается здоровья этих детей, моя позиция превосходит вашу. Поскольку вы сами заявили, что состояние здоровья мистера Поттера нуждается в расследовании, я не вижу, как вы можете это изменить.

Альбус был в ярости. Это был второй раз за несколько часов, когда его решения подвергались сомнению со стороны персонала. Дерзость Гарри была достаточно серьезной, и слышать, как он разглагольствует о том, что может случиться, если его потащат в офис Альбуса — на глазах у его друзей и Поппи — означало, что ему нужно быть осторожным с этой стороной дела. Ему пришлось немедленно отбросить мысль о том, что Поппи может когда-либо командовать им в Хогвартсе.

— Хотя я и сказал, что изменения в юном Гарри нуждаются в расследовании, я нигде даже не намекнул, что эти изменения требуют медицинского вмешательства. Я просто хотел побеседовать с мальчиком, чтобы посмотреть, сможем ли мы докопаться до сути.

— Это достаточно справедливо, директор, но теперь я подозреваю, что за переменами в парне есть другая причина, и я намерена выяснить, в чем она заключается. Это, сэр, моя работа. Если я смогу предоставить ему справку о состоянии его здоровья, вы, конечно, могли бы тогда с ним поболтать. Мистер Поттер, я хочу, чтобы вы легли вон на ту кровать. Мисс Грейнджер, вы можете лечь рядом с ним.

— Поппи, я не только считаю это действие совершенно ненужным, у меня такое чувство, что это преднамеренная попытка лишить меня доступа к мистеру Поттеру. Это выходит далеко за рамки вашей компетенции, и я не могу допустить, чтобы это произошло.

Целительница стояла на своем. — Если ты так думаешь, то уволь меня. Я хотел бы отметить, что вы не можете открыть Хогвартс без целителя, и я намеревался бы публично заявить о несправедливом увольнении Альбуса Дамблдора. Волшебник вашего уровня не должен выбрасывать свои игрушки из коляски, когда дела идут не так, как вам хочется, в том числе и на глазах у учеников. Это унижает не только вас лично, но и уважаемую должность директора Хогвартса.

Ненавидя быть загнанным в угол подобным образом, Альбус хорошо знал, каким уважением пользовалась Поппи Помфри среди ведьм и волшебников Британии. Ее многолетняя забота о студентах Хогвартса означала, что она, вероятно, была самой известной целительницей в стране. Когда Поппи Помфри говорила, люди слушали — а Альбус не мог себе этого позволить. За последние несколько лет в замке произошли определенные события, к которым Альбус не хотел, чтобы кто-то присматривался слишком пристально. Он принял поспешное решение.

Отлично, вы можете оставить мистера Поттера и мисс Грейнджер здесь. Однако, пока мы не выясним точно, в чем проблема, боюсь, мы должны запретить им посещать…

Рон быстро возразил. — А как же я? Я прошел через то же самое, разве я не должен быть здесь тоже в постели?

Беглый просмотр мыслей мальчика позволил Альбусу увидеть, что он понятия не имел, что привело к такой перемене в его лучших друзьях, только то, что они изменились. Не желая иметь дело с беспокойством Молли по поводу того, что ее младший сын прикован к лазарету, Альбус наложил вето на предложение Рона.

— Хотя это может быть и так, мистер Уизли, вы не демонстрируете такого сурового отношения, как двое ваших друзей. Извините, но мое решение по этому поводу окончательное, и я бы попросил вас всех уйти.

Гермиона обняла Луну, чтобы утешить, но она также хотела прошептать несколько инструкций на ухо девочке. — Добби будет передавать сообщения между нами, а также отнесет все, что ты захочешь, своему отцу. Позови Добби, когда он тебе понадобится.

Точно зная, чем занимается Гермиона, Гарри попросил Рона и Невилла присмотреть за Луной вместо них. Затем трое их друзей покинули лазарет, и Поппи сразу приступила к работе.

— Итак, вы двое, я должен предупредить вас, что следующие несколько дней не будут приятными. Чтобы разобраться в этом, нам придется исключить все возможности. Мы начнем с очищающих зелий, на случай, если кому-то удалось подсунуть вам что-то, из-за чего вы оба ведете себя подобным образом.

Альбус и Минерва покинули лазарет с довольными улыбками на лицах. Очищающие зелья действительно были очень неприятными — и оба считали, что эти два ученика заслуживают небольшого смягчения своего отношения к авторитетным фигурам, а именно к самим себе.

Ни один из них не чувствовал бы себя таким самодовольным, если бы знал, что зелья, которые Поппи сейчас давала их ученикам, имели вкус клубники и были ничем иным, как плацебо, разработанным Поппи, чтобы «помочь» тоскующим по дому первокурсникам. Когда Поппи Помфри сказала вам «это заставит вас почувствовать себя лучше», ей поверили.

Едва директор и его заместитель покинули лазарет, как Гарри принес свои извинения Целителю Хогвартса.

— Мадам Помфри, мне действительно жаль, что я втянул вас в это…

— Ерунда, после того, что случилось прошлой ночью, я всегда собирался покинуть Хогвартс. Ты как раз собирался объявить о своем превосходительстве и сказать Дамблдору, чтобы он перенес свою школу туда, где не светит солнце. Хотя я определенно верю, что это произойдет в ближайшем будущем, я не думаю, что кто-то из вас еще вполне готов к этому шагу.

Зная, что у них здесь есть надежный союзник, Гермиона посвятила целителя в некоторые из их предварительных планов. «В настоящее время мы рассматриваем возможность найти базу за пределами Британии, где мы и некоторые из наших друзей могли бы обучаться у репетиторов. Луна сделала неожиданный комментарий, который заставил нас обоих задуматься, она сказала: — Почему бы тебе не открыть свою собственную школу

— Хотя мы пока и близко не готовы к этому шагу, мы думаем о месяцах, а не о годах. Каким бы путем мы ни пошли, в новую школу или обучая группу друзей, для вас там всегда найдется место.

Услышав это, Поппи улыбнулась. — С того момента, как я впервые встретила вас, мисс Грейнджер, я видела, как амбиции сочатся из каждой поры. Я думал, что только обстоятельства твоего рождения помешали шляпе отправить тебя в Слизерин. Однако открыть собственную школу в условиях прямой конкуренции с Хогвартсом и Дамблдором только пара гриффиндорцев могла придумать что-то столь смелое. Я воздержусь и посмотрю, что будет дальше, но, как и вы оба, я определенно собираюсь покинуть Хогвартс. А теперь стойте спокойно, мистер Поттер, это довольно сложно разыграть.

— Что вы с ним сделали?

Услышав беспокойство в голосе юной ведьмы и вспомнив, что эти двое расправились с Альбусом Дамблдором, Поппи подумала, что ей, вероятно, следовало объяснить, что она собирается делать, перед кастингом.

— Гермиона, я чувствую себя прекрасно. В чем дело?

— Вы неважно выглядите…

— Мисс Грейнджер, зелье, которое я, предположительно, только что дала вам, придаст вам такой вид. Если вы двое сидите здесь с образцом здоровья, директор скоро раскусит нас. А теперь стойте спокойно

Гарри воочию увидел, что встревожило Гермиону. Цвет ее кожи резко побледнел, и даже там появился зеленый оттенок. Ее лицо также выглядело осунувшимся, а волосы, которые так характерны для Гермионы, теперь свисали, как мокрая тряпка для мытья посуды. Гарри был серьезно впечатлен.

— Мадам Помфри, это гениально. Мы трое видели, как низко опустится Дамблдор, чтобы получить то, что он хочет, и, похоже, в данный момент мы просто навлекаем на себя неприятности. Мы с удовольствием останемся здесь, пока Экспресс не доставит нас домой

* * *

После того, как Гарри и Гермиона были помещены в нечто вроде карантина в лазарете, обстановка в Хогвартсе снова успокоилась. Минерва как раз думала о том, что они действительно могут провести каникулы без каких-либо инцидентов, когда почувствовала, что по залу прокатился гул. Подняв глаза от своего завтрака, она заметила небольшие группы студентов, собравшихся вокруг и, очевидно, что-то читающих. Поскольку ее собственный Пророк еще не был выпущен, Минерва не знала, что вызвало последний переполох. Однако вскоре ей предстояло это выяснить, когда к преподавательскому столу подошла светловолосая ведьма-второкурсница Равенкло.

— Профессор, я знаю, что вы не подписываетесь, но Гарри заплатил за четыре экземпляра нашего последнего выпуска, статью для трех глав факультетов и директора. Не могли бы вы раздать их, пожалуйста? Я не хочу попасть в ту же переделку, что и Гарри прошлым утром.

Луна передала четыре экземпляра «Придиры», а затем убралась оттуда как можно быстрее. Гарри также заплатил за то, чтобы на всех четырех столах факультета было несколько выпусков, но она была не за то, чтобы упоминать об этом. Она, конечно, не собиралась упоминать, что копии в настоящее время распространяются среди членов школьного совета Хогвартса или ряда людей в министерстве. Луна поступила в Равенкло не потому, что была глупой.

Понимая, что Гарри Поттер никогда бы ничего не купил Северусу, даже такую безумную газету, как «Придира», она вручила экземпляры Филиусу, Помоне и Альбусу, прежде чем развернуть свой собственный номер и чуть не поперхнулась от того, что увидела там.

Фотография мистера Поттера и его друзей, стоящих рядом с телом огромного разлагающегося василиска, занимала половину первой страницы. Заголовок, хотя и был по-настоящему решающим, проникал прямо в суть дела почти так же эффективно, как знаменитый меч, которым Гарри убил чудовище, с которым его изобразили.

Поттер убивает Слизеринского зверя мечом Гриффиндора

Спасает Хогвартс, пока его директор ничего не знает в своем кабинете.

Хотя Придира обычно был не более чем мимолетно знаком с правдой, то, что фотография Гарри Поттера была выставлена подобным образом, без сомнения, подтверждало их главный заголовок — по крайней мере. Минерва также понимала, что то же самое доказательство заставит любого читателя поверить, что остальная часть заголовка тоже подлинная.

Как будто картинка и заголовок были недостаточно плохими, статья продолжалась с нападками на персонал Хогвартса, выделяя его директора для особой критики. Минерва пыталась понять, какая часть происходящего была хуже для Альбуса. Где газета спрашивала, как магглорожденная второго курса смог понять, что в замке крадется василиск, а он не смог — или это был Дамблдор, которого отчитали за попытку сохранить все в тайне от родителей и властей, — обвиняемый в том, что зашел так далеко, что запер Гарри Поттера в школьном лазарете без посетителей.

Она смотрела, как Альбус сунул газету под мантию и вышел из Большого зала, практически не притронувшись к завтраку. Хотя он пытался изобразить спокойное безразличие к шепоту, который происходил вокруг него, Минерва знала директора достаточно хорошо, чтобы распознать ярость, которая едва скрывалась под поверхностью.

После того, как Альбус ушел, к ней подошел Филиус. — Я подозреваю, что наш уважаемый директор отправится в лазарет. Вам не кажется, что вашим двум ученикам там может понадобиться поддержка от главы факультета?

— Мистер Поттер и мисс Грейнджер совершенно ясно дали понять, что им не нужна моя помощь

Затем Минерву прервала Помона, которая завтракала по другую сторону от нее. — Простите меня, если я указываю здесь на очевидное, но мистер Поттер и мисс Грейнджер выразили мнение, что они не ожидали, что вы их поддержите, не то чтобы они не хотели вас тоже. Ты просто собираешься сидеть там и оставить Поппи разбираться с разъяренным Альбусом, вымещающим свой гнев на двух твоих юных гриффиндорцах?

Поскольку Минерва просто сидела и продолжала завтракать, оба ее коллеги-главы факультетов восприняли это как согласие. С отвращением качая головами, Помона и Филиус направились в лазарет, где они не могли найти Дамблдора.

* * *

У Альбуса, по крайней мере, сохранилось достаточно здравого смысла, чтобы понять, что сейчас не время отправляться в лазарет и противостоять Гарри. Ему нужно будет гораздо лучше контролировать свой гнев, прежде чем придет время для этого. Вместо этого он ходил взад-вперед по своему кабинету и удивлялся, как все это ускользает от него. Он позвал Паппи, главного эльфа в Хогвартсе. Было несколько вопросов, на которые он хотел получить ответы.

— Паппи, эльфы Хогвартса каким-либо образом помогают мистеру Поттеру?

— Нет, сэр директор. Эльфы Хогвартса будут заниматься только готовкой и уборкой для Лорда Поттера и его Леди

Альбус был так близок к открытию, что у Гарри в Хогвартсе был свой эльф, но его мозг застыл от того, как Паппи обратился к парню. Теперь это было его единственным занятием. — Паппи, как долго Гарри Лорд Поттер?

— С той ночи, когда господин министр был в замке. Хочет ли директор, чтобы эльфы Хогвартса делали больше для нового Лорда Поттера?

— Мерлин, нет. Этот ублюдок Блэк, должно быть, рассказал Гарри о своих правах на светлость, это кошмар. Спасибо тебе за помощь, Паппи

Едва эльф выскочил из его кабинета, как Альбус ворвался в «Дырявый котел». Ему нужно было добраться до Гринготтса и посмотреть, сколько дерьма натворил Блэк, и сколько работы ему потребуется, чтобы разобраться во всем этом бардаке.

* * *

Филиус и Помона прибыли в удивительно тихий лазарет, Поппи спросила их, в чем проблема, и увидела, как Филиус протянул свой экземпляр «Сегодняшнего придиры». Улыбающаяся целительница отрицательно покачала головой.

— Оставь это себе, Филиус, у меня есть мой собственный экземпляр. Вообще-то я ожидал увидеть Альбуса и Минерву, а не вас двоих.

— Альбус, конечно же, выбежал из большого зала, в то время как Минерва отказалась предложить какую-либо помощь или защиту вашим двум пациентам. Мы подумали, что вам может понадобиться помощь, поэтому Филиус и я здесь. У Альбуса, очевидно, другие планы относительно того, как с этим справиться. Как поживают ваши пациенты?

— О, у них все хорошо, хотя и становится немного скучно. Не хотели бы вы навестить их? Я полагаю, Альбус имел в виду, что только их друзья были лишены возможности видеть их, а не двое глав факультетов

И Филиус, и Помона подозревали, что Поппи защищает двух третьекурсников от Альбуса, поэтому они были здесь, чтобы предложить ей поддержку. Поппи отвела их за ширмы, где они обнаружили обоих учеников погруженными в учебу, по всему столу, за которым они работали, были разбросаны открытые книги.

— Приятно видеть, что вы выглядите немного лучше, мистер Поттер — Филиус действительно не пытался скрыть, что находит эту ситуацию довольно забавной.

Гарри ответил с юмором. — Я тоже рад вас видеть, сэр. Я думал, нам придется использовать другие способы связаться с вами. Мадам Спраут, хотя это предложение наверняка будет открыто и для вас, я бы попросил, если вас это не интересует, по крайней мере, не упоминать об этом некоему назойливому старому директору, которого мы все знаем.

То, что Помона улыбалась, кивая в знак согласия, дало паре некоторую надежду на то, что, возможно, им тоже удастся переманить Спраут из Хогвартса. Это, безусловно, сделало бы Невилла счастливым.

— Мы пытаемся организовать несколько занятий этим летом, но на самом деле это только первый этап. Мы серьезно рассматриваем возможность создания нашей собственной школы и были бы признательны за ваше мнение о нашем здании — и за все остальное, с чем вы могли бы нам помочь.

Поскольку оба главы факультетов выглядели так, словно им нужно было сесть, услышав это, Гермиона сбросила еще одну бомбу. — Если кто-то из вас или оба подумают о том, чтобы покинуть Хогвартс, вас, конечно, будет ждать работа

На этот раз им действительно понадобилось место, которое Поппи должным образом предоставила. Затем Помона захотела узнать, действительно ли они говорили серьезно, или это было не более чем несбыточной мечтой.

— Я обещаю вам хранить молчание по этому поводу, но я хочу знать, как далеко вы продвинулись в реализации этих планов, и имеете ли вы какое-либо представление о связанных с этим затратах. Я также не могу представить, чтобы Дамблдор или Министерство магии спустили тебе это с рук.

Это было своего рода начало, от которого Гермиона преуспела, и Гарри кивнул, приглашая ее рассказать об их планах. — Во-первых, мы полностью согласны с Дамблдором и Министерством. Вот почему школы не будет в Британии. С золотом проблем не будет, средства будут доступны для ее создания и поддержания в рабочем состоянии. Изначально мы с Гарри собирались заниматься репетиторством только для себя и нескольких друзей, но это не поможет сотням людей, у которых есть единственный выбор — Хогвартс

Гарри легко перенял то, что фактически было рекламной кампанией, которая, как мы надеемся, поможет им получить двух профессоров. — У нас есть опытные люди на местах, которые уже смотрят на это, хотя ваши мысли или идеи, безусловно, будут оценены. Я уверен, что часть этого нового отношения, с которым у директора так много проблем, заключается в том, что теперь я полон решимости заставить своих родителей гордиться сыном, спасая которого они отдали свои жизни. Организовать репетиторство для нескольких человек мне больше не по силам.

Затем настала очередь Гермионы бежать с эстафетной палочкой. — Мы хотим, чтобы школа носила имя Поттера, поэтому подойдут только лучшие. Наше исследование приводит нас к мысли, что было бы безумием пытаться открыть совершенно новую школу, где преподавали бы все семь лет с первого дня. Мы рассматриваем нашу годичную группу как самую старшую, что дает сотрудникам и ученикам время освоиться в школе. Пройдет два года, прежде чем нам придется сдавать экзамены СОВЕ, и еще два — НЬЮТУ. К тому времени все должно быть готово, чтобы сделать нас конкурентоспособными с любой школой Европы

Гермиона шокировала их, заставив замолчать, поэтому Гарри объяснил им, почему они это делают. — В школе, носящей имя Поттеров, не будет фанатизма, никто не будет командовать кем-либо еще, включая нас. Это сработает, только если к нам тоже будут относиться как к обычным ученикам. Здесь не будет ни троллей, ни василисков, ни дементоров, ни знаменитых учителей защиты, которые могут использовать только одно заклинание — обливиэйт. Хогвартс стал кошмаром для нас обоих с того самого момента, как мы переступили порог. Я никогда не летал на метле до того, как начал работать здесь, но МакГонагалл включила меня в команду по квиддичу, потому что она хотела выиграть кубок. Меня даже не спросили, хочу ли я играть, я даже не знал, что такое квиддич. В тот же первый год, когда мы пошли к МакГонагалл и сказали ей, что камень в опасности, она отказалась нам поверить. Дамблдор сказал, что это безопасно, конец истории, но это было не так. Рон, Гермиона и я миновали эти ловушки, и я остался лицом к лицу с Волдемортом и убил Квиррелла — мне было ОДИННАДЦАТЬ!

Взяв Гарри за руку, Гермиона подвела им итог. — Мы с Гарри оба прошли шесть лет обучения в маггловской школе, прежде чем приехать сюда. Если бы какая-нибудь маггловская школа управлялась так же плохо, как Хогвартс, правительство вскоре вмешалось бы и закрыло эту школу. Поскольку Министерство управляется так же плохо, как и Хогвартс, и в Британии нет альтернативной школы, мы застряли с Хогвартсом и Дамблдором — если мы не сделаем этого. И Гарри, и мне надоело, что мы ежегодно подвергаемся смертельной опасности. Сколько времени пройдет, прежде чем удача покинет нас?

Достаточно успокоившись, чтобы продолжить, Гарри выложил им все. — Мои мама и папа отдали свои жизни, чтобы я мог жить, а не для того, чтобы сумасшедший директор со своими собственными планами продолжал ставить меня в ситуации, в которых я мог потерять эту жизнь. Золото в моих хранилищах мне не поможет, если я умру. Я последний из Поттеров, я даже не знаю, кому достанется это золото, если со мной что-нибудь случится. Я хочу, чтобы имя Поттеров жило еще долго после того, как меня не станет, открытие школы — и превращение ее в отличную школу — приведет к тому, что это произойдет. Это не то, что мы делаем по прихоти, мы смертельно серьезны. Средства на все это будут доступны сразу после того, как мы доберемся до Гринготтса, то есть в тот же день, когда мы отсюда выберемся.

Гермиона с энтузиазмом кивала в знак согласия. — Мы можем приехать к вам на каникулы, и для вас это тоже будет похоже на праздник. Мы не хотим слишком много говорить о том, где на самом деле находится здание, но у него есть собственный пляж на берегу Средиземного моря. Даже если вы просто придете и предложите свои идеи, мы все равно будем рады видеть вас там

Именно тогда Поппи высказала свое собственное мнение по этому поводу. — Очевидно, что в последнее время я проводила больше времени с этими двумя, могу заверить вас, что они серьезно относятся к этому. Настолько серьезно, что я уже согласился поехать и посмотреть самому летом.

Помона вдруг стала сама деловитость, давая всем понять, что она, по крайней мере, заинтересована в этой идее. — Когда вы предполагаете открытие школы?

Гарри ответил так честно, как только мог. — В идеале, первое сентября. Я чувствую, что это может быть позже, хотя я надеюсь пропустить еще один Хэллоуин здесь. Мы бы предпочли открыться позже и все подготовить, но видим проблемы в том, что мы не откроемся к новому учебному семестру, начинающемуся в сентябре — таким образом, мы можем потерять много потенциальных учеников. Все будет зависеть от здания и, конечно, от персонала. Если мы наберем тех людей, которых хотим, то решение будет принимать директриса.

Никто не пропустил преднамеренное использование Гарри слова «Директриса» или тот факт, что и он, и Гермиона уставились на Помону, когда он использовал это слово. У нее был готов следующий вопрос, и ни один из подростков даже не попытался скрыть улыбки. — Как скоро мы сможем получить эти портключи?

* * *

Дамблдор мог сказать, что его остановили. Ухмыляющийся гоблин даже не пытался скрыть тот факт, что маленькому ублюдку нравилось намеренно скрывать от Альбуса то, что ему нужно было знать. — Конечно, вы должны понимать, что Гарри нуждается в руководстве в вопросах, с которыми мальчик еще не способен справиться самостоятельно. Как его магическому опекуну, этому фарсу с лордством нельзя было позволять продолжаться без предварительной консультации со мной

— Ваши законы соблюдались буквально, Верховный Чародей. Вы хотите сказать, что ваши собственные законы неадекватны?

— Все, что я говорю, это то, что при любом законе всегда есть исключения из правил. Гарри явно исключение из любого правила, поэтому это лордство не должно оставаться в силе — Ухмылка маленького ублюдка стала еще шире, давая Альбусу понять, что этот ответ понравится ему ничуть не больше, чем те, которые он уже слышал от этого особенно упрямого гоблина.

— Сама магия постановила, что Лорд Поттер достоин занимать должность главы своего Рода. Ни Гринготтс, ни Министерство не имеют права или возможности вмешиваться в это решение

Альбус все еще приводил тот же аргумент, который он выдвигал с момента поступления в Гринготтс, а именно, что Гарри должен вернуться под его контроль, когда заметил, что гоблин на самом деле больше не смотрит на него, а пялится на кого-то, кто только что вошел в банк.

У Ремуса был хороший день, вплоть до того момента, как он заметил Альбуса Дамблдора в Гринготтсе. Если этого было недостаточно, то Дамблдор в данный момент спорил с конкретным гоблином, которого хотел увидеть Ремус, — Барчоком. Дамблдор стал бы спорить с Барчоком только в том случае, если бы узнал, что Гарри теперь лорд Поттер — и вышел из-под контроля Альбуса. Только это могло объяснить его явно взволнованное состояние, Альбус был взволнован до такой степени, что привлекал нежелательное внимание к этой паре.

После знакомства с гоблином, отвечающим за хранилища Поттеров, Ремус теперь мог различить характерные манеры, которые указывали на то, что малыш наслаждался возможностью поставить Дамблдора на место. Поскольку новости о его новой должности рано или поздно должны были просочиться, Ремус намеревался попытаться использовать эти новости, чтобы вывести Дамблдора из равновесия — и посмотреть, что они смогут из него выжать.

— Доброе утро, старший менеджер по работе с клиентами. Мне жаль, Альбус, но у меня здесь назначена встреча с Барчоком. Тебе придется заняться своими делами в другом месте

Подыгрывая, Барчок наслаждался тем, что вонзал нож «недостатка знаний» в кишки Дамблдора. — Доброе утро, секретарь Люпин. У меня есть очень хорошие новости о том, что Род Поттер хотел сделать

Оба старательно прятали улыбки, поскольку Дамблдор чуть не вывихнул шею из-за скорости, с которой его голова повернулась к Ремусу.

В его глазах была надежда, когда Альбус потянулся к Ремусу, как утопающий, заметивший потенциального спасателя. Хотя он все еще был Альбусом Дамблдором, поэтому сразу же попытался взять на себя руководство спасательной лодкой. — Ремус, Гарри назначил тебя секретарем? Слава богу за это. Нам есть что обсудить…

Не теряя времени, Ремус дал ему понять, кто здесь главный. — Альбус, Гарри не назначал меня — он предложил мне должность. Я дал клятву верности — Роду Поттеров, а не Гарри. Эта клятва говорит мне, что не в интересах моего дома обсуждать с вами какие-либо дела. Зная, как работает клятва, я уверен, вы понимаете. Это мощная старая семейная магия, которая может стоить мне моей магии, если я буду работать против Рода Поттеров.

— Ты же не думаешь, что я бы желал Роду Поттеров зла? Мы должны что-то придумать? Гарри нуждается в моем руководстве

Поскольку Гарри не давал никакой клятвы, Ремус просто не позволил бы ему этого, теперь Ремус сыграл на знании Альбуса о том, что было бы позволено секретарю, если бы он был связан клятвой. — В настоящее время вы держите Гарри в изоляции и пытаетесь наложить на него несправедливое наказание. Моя клятва рассматривает это как-то, что вы работаете против интересов Рода Поттеров, я ничего не могу с этим поделать. Это магия в своей основе, Альбус, ее нельзя обмануть простыми словами или бессмысленными жестами.

Пытаясь не показать, в каком он отчаянии, и потерпев сокрушительную неудачу, Альбус практически умолял профессора, которого уволил всего несколько дней назад. — Ремус, что я могу сделать, чтобы помочь с этим делом? Я хорошо знаю, что магию на этом уровне не обманешь, и мне никогда бы и в голову не пришло подвергать тебя какой-либо опасности

Ни Ремус, ни Барчок ни на секунду не поверили в последнее. Оба знали, что Альбус Дамблдор пожертвовал бы кем угодно, чтобы получить то, что он хотел. Они пытались использовать эту черту характера против него.

— Откажись от попыток контролировать каждый аспект жизни Гарри. Он проведет лето со мной, собирая свой пакет репетиторских услуг на следующий семестр. Сделайте это, и я гарантирую вам, что в сентябре он будет в Хогвартс-экспрессе. Это лучшее, что я могу тебе предложить, Альбус, и мне будет нелегко добиться от тебя этого. Гарри — очень упрямый молодой человек, ваше нынешнее поведение все больше и больше загоняет его в угол. Я гарантирую вам, что он выйдет победителем — и если это произойдет, он покинет Хогвартс и Британию в пределах своих возможностей

— Ремус, я не могу передать тебе, какой катастрофой это было бы. Мы не можем позволить этому случиться, мы просто не можем

Кивнув в знак согласия, Ремус двинулся вперед. — Ты говоришь, что хочешь работать со мной, а потом отступаешь, пока не стало слишком поздно. Когда Гарри принимает решение о чем-то, вероятно, только у Гермионы есть хоть какой-то шанс заставить его изменить это. Поскольку она сейчас тоже в изоляции, у нее гораздо больше шансов подбодрить Гарри. Если ты извинишь нас, Альбус, мне действительно нужно обсудить с Барчоком неотложные дела Рода Поттеров.

Задумчивый Альбус кивнул и медленно вышел из Гринготтса.

Едва они уселись в кабинете Баркока, как гоблин уже не мог сдерживать свое любопытство. — Все, что вы рассказали мне о Лорде Поттере, наводит меня на мысль, что вы только что заключили ужасную сделку с Дамблдором. Я знаю, что, должно быть, что-то упустил, но я изо всех сил пытаюсь понять, что именно

Улыбающийся Ремус ответил, что не каждый день приходится перекладывать вину на Дамблдора. — Если Дамблдор пойдет на это, а я уверен, что он пойдет, это подарит нам лето, когда ни он, ни министерство не будут вмешиваться в то, что мы здесь делаем. В этом может быть разница между открытием нашей школы в сентябре или нет.

Барчок согласился с каждым словом в этом, но это все равно не ответило на его первоначальный вопрос. — Какой смысл открывать эту школу, если Лорд Поттер учится в Хогвартсе?

— Ах, но я никогда не говорил, что он будет учиться в Хогвартсе, только что он будет на борту экспресса. Даже если бы он вернулся туда, первым признаком неприятностей Гарри было бы отсутствие в замке. По прошлым записям, он не продержался бы и недели в Хогвартсе.

Громкий смех разнесся по туннелям Гринготтса, прежде чем эти двое перешли к серьезному делу. Подробности встречи Ремуса с Альбусом и Барчоком дойдут до Гарри позже, любезно предоставленные Добби.

Примечания:

Как и реклама на СТС: Гарри к нам приходит...

Пожалуйста оцените мой новый фанфик https://ficbook.net/readfic/018c9020-4a4c-7b65-b166-8cf2fb949582

Примечания:

Жду вас на моём новом фанфике. Ссылка: https://ficbook.net/readfic/018cfb93-c809-7763-bfd3-9a67288fd6af

Минерва обнаружила, что неохотно тащится в сторону лазарета, только на этот раз она вполголоса проклинала имя Альбуса. Очевидно, он покинул Хогвартс, даже не сообщив ей об этом факте, оставив Минерву разбираться с ситуацией, в которой она сейчас оказалась. Альбус, возможно, и смог бы отговорить министра магии от посещения Поттера в лазарете, но она не стала пытаться. Тот факт, что он появился в Хогвартсе со свитой, включая репортера и фотографа, показал, что Минерва не тратила время впустую, пытаясь отговорить Корнелиуса от его четко поставленной цели здесь.

Сегодня Гарри Поттер был на первой полосе газеты, и Фадж, очевидно, планировал, что завтра произойдет то же самое — и, конечно же, он сам будет стоять рядом с парнем. Возможно, Поттер внес какой-то вклад в слова, появившиеся сегодня под его фотографией, но включение Риты Скитер означало, что завтра этого не произойдет. В статье будет сказано все, что она и Фадж захотят, независимо от того, что сказал Поттер — или кто-либо другой.

Также, как и сегодняшняя первая страница, фотография придаст правдоподобия любым последующим словам. Она не могла отделаться от ощущения, что мистер Поттер вот-вот будет обласкан по-королевски, но, проанализировав свои чувства, Минерва обнаружила, что ей на самом деле все равно. Эта мысль стала ее первым предупреждающим звоночком, когда группа вошла во владения Поппи Помфри.

* * *

Большую часть времени стопки книг перед Гарри и Гермионой были просто прикрытием. Они медленно пробирались через воспоминания Тома Риддла, испытывая отвращение и изумление почти в равной степени.

— У Риддла была способность сделать так много хорошего в этом мире, но он растратил весь этот потенциал на свою безжалостную одержимость стремлением к власти для себя.

Гарри, в Риддле просто не было ничего хорошего. Мы видели воспоминания, ни разу он не рассматривал какой-либо другой вариант. Даже когда он искал своего дядю в Литтл-Хангелтоне, это было сделано для того, чтобы увеличить свою собственную базу власти. Видя, что его дядя Морфин будет помехой в его планах добиться чистокровных, а происхождение его отца, ставшее известным, станет абсолютной катастрофой, он, не колеблясь, позаботился обо всей проблеме. Ему было всего семнадцать, но он убил своего неизвестного отца, бабушку и дедушку, прежде чем обвинить в преступлении своего дядю. Он фактически уничтожил всю свою семью одним махом, просто потому, что они могли помешать его тщательно продуманным планам на будущее. Я знаю, ты беспокоишься о том, чтобы использовать эти знания, но ты никогда не будешь Томом. В тебе так много хорошего, чего просто не могло случиться. Ты видишь возможности творить добро повсюду, Том даже не искал, не говоря уже о том, чтобы рассматривать такой вариант.

Наклонившись, он нежно поцеловал свою невесту. — Волдеморт сделал якоря для своей души из неодушевленных предметов, я просто отдал свою тебе, чтобы ты присмотрела за мной. Гермиона, ты мой якорь — отныне и навсегда.

— Это задача, за которую я более чем счастлива взяться. Мне даже нравятся временные рамки, «навсегда с тобой» звучит замечательно.

Они не успели заключить сделку в своей обычной манере — СКРЫТЬСЯ — прежде чем их прервали. МакГонагалл вернулась, приведя компанию.

Пятерых сопровождающих ее людей никто не представлял, хотя, справедливости ради, МакГонагалл, светловолосая ведьма, нашедшая на себя слишком много макияжа, продемонстрировала свою медную шею, просто взяв ее на себя.

— Здравствуйте, я Рита Скитер! Репортёр «Ежедневного пророка «. Но, конечно, вы это знаете, не так ли? Это вас мы не знаем. Вы — пикантная новость. Что скрывается под Хогвартсом в легендарной Тайной комнате. Ты отведешь нас туда, не так ли…

Рита вздрогнула, оторвавшись от своего тщательно подготовленного вступления, когда ее кислотно-зеленое перо для быстрых кавычек, которым она яростно строчила в плавающем блокноте — явно записывая гораздо больше слов, чем произносила Рия, — вспыхнуло пламенем. То, что это также привело к возгоранию блокнота, похоже, никого не беспокоило. Поскольку предметам потребовалось всего пару секунд, чтобы превратиться в мелкий пепел, а затем исчезнуть, все взгляды теперь были прикованы к Гарри.

— Извините за это. В прошлом году меня чуть не убило нечто, написавшее само по себе, и я не мог видеть его мозг. Это не ошибка, которую я хочу повторить, моя магия, должно быть, ускользнула от меня. — Гарри без палочки в руке, но группа поверила ему.

— Мисс Скитер, я понятия не имею, кто вы такая. Я просто не буду читать «Ежедневный пророк «. Новый управляющий рода Поттеров, однако, будет просматривать предыдущие выпуски в поисках упоминаний обо мне. Видите ли, сегодняшняя статья в the Quibbler — это первый раз, когда я даю интервью. Я склонен полагать, что ваша газета регулярно публикует мои цитаты, и это должо НЕ МЕДЛЕННО прекратится.

Видя возможность того, что его предполагаемая хорошая пресса тоже воспламенится, Корнелиус попытался сыграть в миротворца. — Гарри, небольшой бесплатный совет. Не стоит расстраивать наших друзей из прессы.

— О, все в порядке, министр. Мои Настоящие друзья из ПРЕССЫ уже получили от меня второе интервью. В нем мы говорим о том, что британское министерство магии является единственным министерством в мире, которое издало приказ об убийстве чистокровного главы Дома на месте — того, кому даже не было предоставлено законное право на суд. Это, то самое Министерство магии, которое посчитало хорошей идеей окружить школу дементорами, действие, которых, ТРИЖДЫ, чуть не стоило мне жизни.

Единственный человек, которого Гарри или Гермиона когда-либо видели с моноклем, прервал их. То, что она была ведьмой, делало этот конкретный выбор очков еще более странным. — Извините меня, мистер Поттер. Вы утверждаете, что Блэк невиновен? О, простите мою грубость, я Амелия Боунс, глава ДМП.

Гарри просто продолжал пялиться на нее. — ДМП?

— Департамент обеспечения магического правопорядка

— Извините, мисс. Дамблдор позаботился о том, чтобы я ничего не знал о магии, прежде чем я попал в Хогвартс. Уровень преподавания здесь настолько плох, что я, вероятно, не буду знать намного больше, чем знаю сейчас, когда уйду. Так значит, это вы ответственны за уведомление об убийстве моего невинного Крестного на месте?

Корнелиус заговорил прежде, чем Амелия успела поднять голову. — Гарри, мы говорили об этом. Блэк поставил в тупик вас троих.

— Нет, министр. Вы поверили слову Пожирателя Смерти, а не послушали нас, просто потому, что он говорил то, что вы хотели, чтобы было правдой. — Вернув свое внимание к Кости, Гарри задал довольно дерзкий вопрос. — Что именно представляет собой Темная метка?

Гарри Поттер оказался совсем не таким, как ожидала Амелия, Сьюзен сказала, что он был почти калечаще застенчивым. Исходя из уст Сьюзен, которая тоже была немного застенчива по отношению к себе, Амелия подумала, что ей придется вытягивать из мальчика любые ответы, которые она захочет получить. Решив подыграть и посмотреть, к чему это приведет, она дала на его вопрос хрестоматийный ответ. — Темная метка — это ярлык лорда Волдеморта, он клеймит ею своих последователей, и она выбрасывается в небо после сражений.

Покачав головой, Гарри нахмурился, давая всем понять, что он думает об этом ответе, еще до того, как он открыл рот, чтобы ответить. — Я бы даже не поставил этому «приемлемую» оценку. Единственное, с чем я согласен, это то, что он придумал знак в качестве своего мотива, хотя он, конечно, не Лорд. Том Марволо Риддл — отпрыск Меропы Гонт, обедневшей чистокровки, и Тома Риддла — местного маггла, на котором она использовала приворотное зелье.

Хотя он не был представлен, и Гарри, и Гермиона узнали Макнейра по его визиту к Хагриду, когда он пытался казнить Клювокрыла. Что еще более важно, они узнали из воспоминаний Тома, что он был Пожирателем Смерти из Внутреннего Круга — вот почему они затронули эту тему. Макнейр выглядел так, словно пытался снести яйцо размером с дракона, услышав это о статусе крови своего хозяина, хотя остальная часть компании казалась столь же шокированной. Гарри продвигался к своей цели.

— Пожиратели Смерти не сражаются в битвах, трусы устраивают засады или убивают людей во сне, используя эту отвратительную метку, чтобы затем заявить права на свои убийства. Этот знак не нанесен ни на клеймо, ни на татуировку, действительно плохое исследование ДМП. С другой стороны, невиновному человеку вынесен смертный приговор, так что ничего удивительного. Гермиона, с другой стороны, фантастический исследователь. Она ничего не упускает — не хочешь разъяснить им, Гермиона?

Поскольку повествование взяла на себя Гермиона, теперь работой Гарри было присматривать за Макнейром.

— Темная метка Риддла — это бастардизация Протеевых чар. Она связывает его с его последователями, позволяя Риддлу контактировать — и даже наказывать их — через их метку. Вы видите, что Риддл привязывает к себе своих последователей, используя магию души, и что является универсальным для всех форм магии души?

Ответ поразил Амелию, как удар кувалды. Там, где за несколько секунд до этого она покраснела от гнева, цвет ее лица теперь приобрел отчетливый серый оттенок, как следствие этого удара по дому. Если факты, рассказанные этой девушкой, окажутся правдой, это потрясло бы сами основы их общества. Амелия пробормотала то, на что, очевидно, намекала девушка. — Магия Души должна приниматься добровольно. Душу человека нельзя обмануть проклятием или зельем — магия просто не подействует.

Обнародование этой новости может обернуться катастрофой для Корнелиуса и некоторых его близких друзей. Теперь он жалел, что пригласил Риту с собой, и задавался вопросом, во сколько обойдется этим друзьям ее молчание по этому поводу. Он понятия не имел, что Гарри еще далеко не закончил.

— Риддл — змееуст, и использовал магию змеиного языка, чтобы управлять теми, кто носит его Темную Метку. Дамблдор думает, что я унаследовал свои способности к парселтангу в ту ночь, когда Риддл поразил меня смертельным проклятием. Полагаю, я действительно должен поблагодарить Министерство, они тоже помогли мне — окольным путем. Нападение дементоров раскрыло некоторые из моих способностей к нему, и на меня уже дважды нападали, прежде чем я встретил своего крестного отца.

Теперь пришло время рассказать, почему они подняли этот вопрос. — Есть заклинание, произнесенное на парселтанге, которое доказывает, что мой Крестный отец не Пожиратель Смерти. Он на самом деле пригласил меня наложить это на него. — Гарри, конечно, врал сквозь зубы, хотя определенно было заклинание, которое выполнило то, что он утверждал. Риддл глубоко изучил свои способности парслелмута, практически создав новую ветвь магии. Гарри не собирался никому в этой комнате рассказывать о знаниях, которыми они с Гермионой поделились.

Прежде чем кто-либо из них успел даже подумать о возражении, Гарри вытащил свою палочку и, указав на потолок, прошипел в воздух заклинание. Макнейр немедленно упал на колени, схватившись за предплечье и явно испытывая агонию. Поднявшаяся суматоха прекратилась только тогда, когда вспышка фотоаппарата напомнила всем, что здесь присутствует пресса.

— Мистер Поттер, на что вы намекаете? — Амелия достала свою палочку, но не была уверена, на кого направить ее, в любом случае, это было не то состояние, к которому она привыкла. Она хотела получить ответы и была полна решимости получить их. Амелия никак не могла знать, что Гарри и Гермиона хотели, чтобы она получила эти ответы с того момента, как Макнейр вошел в лазарет.

Палочка Поппи в данный момент сканировала Макнейра, и результаты привели ее в замешательство. — Он явно испытывает сильную боль, но я не могу понять, что ее вызывает. Хотя она определенно исходит из его предплечья.

Поскольку Макнейр вцепился в это предплечье так, словно от этого зависела его жизнь, для понимания последнего не требовался целитель.

— Это был бы метод Риддла контролировать своих рабов. Не сомневайтесь, именно такими они были для него. Его Темная метка на их руке привязала их души к нему — и к любому другому змееусту, который знает правильные заклинания. — Повернувшись к Макнейру, Гарри задал Темному волшебнику вопрос. — Кто ты?

— Уолден Макнейр.

— Ты пожиратель смерти?

— Да

Фадж пытался пресечь эти вопросы, его заявления о том, что это «Абсурдно», были проигнорированы. Никто больше не пропустил палочку Амелии, теперь направленную на коленопреклоненного Макнейра.

Гарри продолжал задавать вопросы. — Вы раньше видели, как это проклятие применялось к вашим собратьям — Пожирателям Смерти? — И снова их знания подсказали им ответ до того, как они задали вопрос. Все дело было в том, чтобы увлечь аудиторию за собой. В «да» Макнейра Гарри объяснял этой аудитории, как работает проклятие.

— Итак, вы знаете, что правдивый ответ приведет к небольшому уменьшению вашей боли, в то время как ложь или преднамеренное умолчание увеличат эту боль? — Получив еще один утвердительный ответ, Гарри приготовился задавать настоящие вопросы.

Минерва тихо стояла на заднем плане, ожидая, как будут развиваться события, но теперь почувствовала, что должна что-то сказать. — Мистер Поттер, вы мучаете этого человека. Я не потерплю этого в стенах Хогвартса. Немедленно прекрати это.

Игнорируя Макгонагалл, Гарри задал главный вопрос: — Сколько людей ты убил или замучил, будучи Пожирателем Смерти?

Мучаясь с вопросом, Макнейр наконец дал ответ. — Я понятия не имею о точной сумме. Определенно больше пятидесяти и, вероятно, меньше сотни.

Оглядев комнату, Гарри встретился взглядом со всеми по очереди, прежде чем задать вопрос присутствующим. — Кто-нибудь еще думает, что этот ублюдок заслуживает милосердия? — Как он и ожидал, никто не возразил.

— Расскажите нам о каких-либо известных вам именах, которые были убиты или замучены вами, и имена каких-либо Пожирателей Смерти, которые помогали вам?

С ревом неповиновения палочка Макнейра оказалась в его руке, и из нее вылетело зеленое проклятие. Парализатор Амелии, казалось, наткнулся на невидимый барьер, и она оказалась бессильной вмешаться.

Вместо того, чтобы поразить Гарри, зеленый огонек, казалось, втянулся в палочку Гарри, оставив его невредимым, в то время как агония Макнейра явно усилилась. Гарри приходилось кричать, чтобы перекричать крики Пожирателя Смерти. — Не волнуйтесь и не пытайтесь вмешиваться. Он фактически совершает здесь самоубийство, и никто из нас ничего не может сделать, чтобы предотвратить это сейчас. Любой, кто наложит смертельное заклинание на человека, который вот так держит тебя под контролем, увидит, как это проклятие отразится на нем. Он знал это еще до того, как начал играть.

Чего Гарри не сказал и никогда бы не упомянул, так это того, что магия Макнейра в настоящее время выкачивается и дополняет его собственную. То, что Макнейр выбрал этот путь, было совершенно неожиданно. Однако, как только Гарри произнес оригинальное заклинание, никто не смог разоружить Макнейра. Когда остатки магии покинули Макнейра, наложенное им проклятие отскочило от палочки Гарри и прекратило агонию Пожирателя Смерти раз и навсегда.

Тело Макнейра упало на пол в полной тишине, тишину, которую в конце концов нарушил Гарри. — Как мой крестный отец оказался в Азкабане без суда и следствия, в то время как этот кусок дерьма сохранил свою работу в Министерстве магии.

— Мистер Поттер, вы только что оборвали жизнь этого человека. Неужели вам ни капельки не жаль?

У Гарри не было времени ответить на насмешку МакГонагалл, Гермиона взорвалась на их декана. — Разве вы только что не слышали, как это животное призналось в убийстве и пытках стольких людей, что не смогло назвать точное количество. Даже по его самым низким оценкам, он был ответственен за уничтожение большего количества людей, чем студентов в нашей группе на текущем курсе. Если бы работа была выполнена должным образом, когда Гарри победил Волдеморта в детстве, сегодняшнего дня никогда бы не случилось. Ваше поколение подвело всю страну, так что не стойте там, подразумевая, что Гарри — какой-то бессердечный убийца. Ты что, не слушал, этот ублюдочный убийца намеренно покончил с собой — вместо того, чтобы назвать тех, кто помогал ему в этих убийствах.

Рука Гарри обняла ее за талию, а Гермиона положила голову ему на плечо, пытаясь сдержать свой гнев. Использование колец для приватных разговоров стало для них почти второй натурой, и Гарри был уверен, что знает, что заставило его невесту разразиться тирадой.

— Гермиона, мы видели воспоминания и знаем, что Макнейр должен был умереть.

— Я знаю это, Гарри, но этот ублюдок выпустил в тебя смертельное проклятие. Что, если это заклинание не сработало? Я не могу потерять тебя.

Гермиона вздрогнула от этой мысли, но тоже продолжила разговор. — Это снова Малфой. Маленький ублюдок проклинает тебя в спину, но МакГонагалл и Дамблдор делают вид, что это твоя вина. Чем быстрее мы покинем Хогвартс, тем лучше.

С мертвым телом на полу Амелия прошла некоторые процедуры, которые требовал от нее закон. Когда Поппи подтвердила то, что они все уже знали, Макнейр был мертв, Амелия подошла к паре.

— Мистер Поттер, хотя я была свидетелем всего, что произошло, закон гласит, что я должна осмотреть вашу палочку. Могу я, пожалуйста, одолжить ее на минутку?

Передавая его, они не были удивлены, когда Амелия наложила заклинание, чтобы определить последнее наложенное заклинание. Поскольку это явно не было непростительным смертельным проклятием, Амелия вернула Гарри его палочку.

Фотограф был в восторге. — У меня есть фотография Мальчика-Который-Выжил, пережившего смертельное проклятие — снова.

Амелии отчаянно хотелось задать вопрос, хотя она подозревала, что ответ ей не понравится. — Мистер Поттер, вы заблокировали это смертельное проклятие? Я хочу знать о любом заклинании, которое способно на это.

— Мне жаль, но это конкретное заклинание будет снова заблокировано только при очень специфических обстоятельствах.

Нервно играя с ним, Фадж чуть не разорвал в клочья свой котелок. — Амелия, что мы собираемся с этим делать?

Быстро, как молния, Гарри оказался рядом с ним. Это была прекрасная возможность снова попытаться помочь Сириусу, на этот раз без вмешательства Дамблдора. — Для начала предать моего крестного суду. «Сириус Блэк невиновен», безусловно, лучший заголовок для всех нас, чем «Пожиратель смерти из Министерства пытается убить Мальчика-Который-выжил». Заголовок получше для меня и Министерства, я оставлю вас договариваться с мисс Скитер «.

— Ты так уверен, что твой крестный невиновен?

— Миссис Боунс, я не предлагаю финансировать новое крыло больницы Святого Мунго — я просто добиваюсь справедливости. Используйте сыворотку правды, задавайте ему любые вопросы, какие захотите, об убийстве моих родителей и фальсифицированной смерти Петтигрю. Честно говоря, мне действительно не следовало бы просить об этом. Любое уважающее себя правительство было бы преисполнено решимости докопаться до сути этого вопроса. То, чего нет у Министерства магии, является национальным позором и смущением. С другой стороны, когда у вас там работают Пожиратели Смерти — как в Хогвартсе работает Снейп.

Никто не пропустил ни малейшего подкола в адрес Люциуса Малфоя или Снейпа. Рита, однако, думала, что нашла способ отомстить Поттеру, после того как у сопляка хватило наглости сжечь ее счастливое перо. -Ты действительно знаешь, где Сириус Блэк?

Увидев очевидную ловушку, Гарри легко обошел ее. — Управляющие родов Поттер и Блэк работают очень тесно вместе, однако никто из нас не видел Сириуса с той ночи, когда он был здесь. Я не знаю, где он, и готов поклясться в этом, если потребуется.

Используя камин Поппи, Амелия устроила так, чтобы пара авроров проникла внутрь и забрала тело Макнейра. Затем она наговорила Рите несколько резких слов. — Мисс Скитер, сейчас ведется активное расследование, и применяются обычные правила отчетности. Я уверен, вы знаете эти правила наизусть, поэтому я просто перейду к важным частям. Смерть Макнейра будет сохранена в тайне, пока мои авроры будут прочесывать его жизнь мелкозубой расческой. Если эта история просочится до того, как это произойдет, я предъявлю вам обоим обвинения. Я также хочу пленку с этой камеры, она может понадобиться нам в качестве доказательства. Она, конечно, будет возвращена вам со временем.

Рита выглядела так, словно собиралась возразить, когда Гарри подсластил сделку. — Я могу гарантировать вам эксклюзивные интервью со мной и моим крестным отцом, после суда, конечно. Я уверен, что можно было бы также организовать для вас эксклюзивное издание пробной версии.

По кивку Амелии Рита согласилась на сделку, пока ее фотограф не вмешался в работу. — Что произойдет, когда мы вернемся в газету ни с чем?

Вот почему Гарри и Гермиона снова оказались во главе группы, направляющейся в ванную Миртл.

МакГонагалл, однако, не сопровождала их. Она осталась в лазарете, и ей потребовалось все ее гриффиндорское мужество, чтобы подойти к своему другу. — Поппи, не могла бы ты провести со мной те же тесты, что и с Поттером и Грейнджер?

* * *

Альбус вернулся в Хогвартс сразу после ухода Корнелиуса и Амелии. Он не только не поговорил с ними, но, похоже, упустил еще одну возможность совершить путешествие в Тайную комнату. Он обнаружил это, когда единственный человек, по которому он действительно хотел скучать, намеренно разыскал его, Рита Скитер.

Рита держалась поодаль, решив позже немного порыскать в лазарете. Однако увидеть Дамблдора было слишком хорошим шансом, чтобы его упустить. — Директор Дамблдор, не могли бы вы поделиться своими мыслями по поводу новостей о том, что Сириус Блэк, крестный отец Гарри Поттера, вот-вот предстанет перед судом, который он должен был получить много лет назад?

Обычно, услышав это, Альбус попытался бы исправить эту потенциальную катастрофу, но сегодня все было необычно. То, что Гарри объявил себя лордом и назначил управляющего родом Поттер, означало, что свобода Сириуса не имеет значения. Поскольку он уже заручился обещанием Ремуса, что Гарри будет в экспрессе в сентябре, Альбус почувствовал, что здесь он может проявить щедрость.

— Я знаю, что Гарри убежден, что его крестный невиновен, и мы можем только надеяться, что этот судебный процесс докажет это. Справедливость должна восторжествовать и всегда будет восторжествовать.

Тщательно записывая это, Рита не могла поверить в то открытие, которое только что преподнес ей старый волшебник. Она не колебалась ни секунды. — Директор, Гарри также убежден, что Северус Снейп — Пожиратель Смерти. Должен ли быть еще один суд над Снейпом, который рассматривал бы факты, а не просто требовал, чтобы вы поручились за волшебника?

Альбус посмотрел поверх своих очков-полумесяцев и одарил репортершу своим самым пронзительным взглядом. — Мисс Скитер, чтобы выиграть войну, нам иногда приходится совершать довольно неприятные поступки. Без помощи Северуса Снейпа я серьезно сомневаюсь, что мы победили бы лорда Волдеморта. Вот почему я поручился за волшебника, он сыграл жизненно важную роль в последней войне.

Вместо того, чтобы закрыть Риту, это заявление на самом деле пробудило ее интерес. Вскоре Альбус понял, что сказал слишком много совершенно не тому человеку, поскольку теперь он столкнулся со шквалом вопросов, ответы на которые Альбус Дамблдор не хотел, чтобы кто-либо знал. Сегодняшние откровения, должно быть, отняли у него больше сил, чем он думал. В мгновение ока в его руке оказалась волшебная палочка, и Рита напрочь забыла о встрече с Альбусом Дамблдором. Она также забыла о своем намерении установить «жучок» в лазарете в поисках какой-нибудь пикантной сплетни. Рита направилась к выходу из замка, как и велел ей Альбус.

Уходя, Альбус подумал, что иногда хорошо быть одним из самых могущественных волшебников в мире. Это, безусловно, помогало ему решать проблемы — например, мисс Скитер.

Несмотря на обещание Ремуса, у Альбуса был другой способ обеспечить Гарри Поттеру пребывание в замке в следующем семестре. Хотя он и не хотел его использовать, он давно смирился с тем, что должен был сделать — независимо от того, насколько неприятным это могло быть для других. Придя в свой кабинет, Альбус обнаружил, что его ждут три члена школьного совета — со своими собственными вопросами. В некоторые дни просто невозможно было передохнуть.

* * *

За столом Гриффиндора к Луне теперь относились как к гостье королевской семьи со стороны близнецов Уизли. Они думали, что заставить Колина завалить школу фотографиями василиска было отличной шуткой, поскольку Дамблдор явно хотел, чтобы весь эпизод остался в тайне. Увидеть те же самые фотографии в газете с сопроводительной историей, которая дала Дамблдору резкий пинок под зад, было просто великолепно в их книге. Поскольку Фред и Джордж становились все более и более ответственными за то, чтобы задавать тон мнению своего дома, дом львов принял ее с распростертыми объятиями.

Луна, без сомнения, провела свою лучшую неделю в Хогвартсе. В то время как Рон, конечно, следил, чтобы ее никто не беспокоил, Невилл теперь проводил каждую свободную минуту рядом с Луной. Сначала она беспокоилась, что Невилл отнесся к просьбе Гарри слишком серьезно, в ущерб другим своим дружеским отношениям, пока Луна не сделала пару поразительных открытий. Первая была довольно озадачивающей, поскольку казалось, что у Невилла на самом деле нет других близких друзей. Второе открытие, хотя и чуть не свело ее с ума, Невиллу, очевидно, нравилось проводить с ней время.

Для очень одинокой девушки это было настоящим потрясением. Однако, чем больше она узнавала Невилла, тем больше начинала понимать. Он тоже был одиноким человеком, который искал хорошего друга. Одна только мысль о том, что у них есть хороший друг и они проведут хотя бы часть лета вместе — с другими друзьями — заставляла Луну улыбаться больше, чем когда-либо прежде.

Наблюдая за улыбкой маленькой блондинки, сидящей рядом с Невиллом, Рон мысленно удовлетворенно кивнул. Гарри попросил его присмотреть за Луной, и Рон немного гордился тем фактом, что они с Невиллом так хорошо справляются. Его взгляд переместился дальше по столу и остановился на его сестре.

Джинни, должно быть, тяжело видеть фотографии этого чудовища по всей школе, а теперь и в газете. Все братья Уизли в Хогвартсе знали, что подвели свою сестру, когда она была на первом курсе, это была ошибка, которая никогда не повторится.

С Джинни, однако, хитрость всегда заключалась в том, чтобы присматривать за ней так, чтобы младший Уизли не подумал, что ты ее проверяешь. Джинни, возможно, была самой младшей и миниатюрной Уизли, но все ее братья прекрасно понимали, что — когда дело доходило до темперамента — их сестра получала дозу, достаточную для взрослого человека. Такого характера, направленного на тебя, определенно следовало избегать.

Оторвавшись от беседы с Колином, Рон внезапно понял, что Джинни поймала его пристальный взгляд. Ее легкая улыбка сказала Рону, что у него нет никаких проблем, поэтому он снова сосредоточился на еде на своей тарелке. Позаботившись о своих обязанностях, Рон принялся поглощать стоявшее перед ним замечательное блюдо.

* * *

Гарри отчаянно хотел, чтобы Сириус и Ремус были в курсе последних событий, но обнаружил, что события, которые повлияли бы на них, происходили и в других местах. После прочтения обещания Ремуса Дамблдору первоначальной реакцией Гарри была ярость. Однако Гермиона была рядом, как успокаивающее одеяло, укрывающее пламя его гнева.

— Подумай об этом, Гарри. Никаких Дурслей, Сириус свободен, мы проводим лето вместе — эта сделка дает нам все это и даже больше. Дамблдор теперь не будет вмешиваться ни в наше лето, ни в суд над Сириусом, и, надеюсь, мы сможем занять его попытками заменить весь персонал, который мы собираемся переманивать из Хогвартса. — Это было все, чего хотел Гарри, поэтому Гермионе удалось унять его гнев, после чего она попыталась заглянуть вперед. — Если это даст нам шанс наладить работу нашей школы к Первому сентября, не стоит ли пойти на небольшой компромисс? Мы уже планируем, что большинство наших занятий будут проходить с репетитором, что репетиторство не обязательно должно проходить в пределах Хогвартса.

Эта идея заинтриговала Гарри. — Что ты имеешь в виду?

— Я представляла, как мы приходим на занятия по созданию существ с Хагридом и, возможно, трансфигурации с МакГонагалл. Остальное время мы могли бы провести в новой школе — включая проживание там… — Мыслительный процесс Гермионы был прерван, когда Гарри поцеловал ее.

— Ты гений…

Они были прерваны явно обеспокоенной мадам Помфри, намеренно разыскивающей их.

— Это сложная ситуация, но я думаю, что нашла выход из нее. Гарри, если предложение о работе все еще в силе, я приму его — и начну немедленно.

Хотя Гарри и был сбит с толку тем, что привело к этому, он всегда собирался сказать «да» Помфри.

Кивнув в знак согласия, Поппи приступила к следующей части своего плана. — Как новый школьный целитель, мой работодатель имеет право спросить мое медицинское заключение о любых потенциальных новых сотрудниках. Хитрость здесь в том, чтобы заставить вас задавать мне правильные вопросы.

При этом Поппи положила на стол кусок тартана, который они оба сразу узнали. Проведя три года, видя главу своего факультета в этом тартане, было бы трудно не заметить. Мгновенно уловив суть, Гермиона задала вопрос, на который Поппи отчаянно хотела ответить.

— Мадам Помфри, мы рассматриваем возможность предложения должности человеку, которого вы, судя по всему, недавно обследовали. Не могли бы вы дать нам свое медицинское заключение о пригодности профессора МакГонагалл для обучения детей в нашей новой школе?

Хотя они видели, как Поппи расслабилась от того, что ей задали правильный вопрос, Гарри и Гермиона также заметили слезы в уголках ее глаз. — Минерва в настоящее время находится в больнице Святого Мунго, ее осматривает целитель разума. Ее разумом манипулировали так жестоко, и, я подозреваю, так часто, что я даже не знал, с чего начать распутывать тот беспорядок, который обнаружил мой осмотр. Все, что я знаю, это то, что ради ее здоровья — и возможного здравомыслия — она не может вернуться в Хогвартс. После летнего выздоровления я бы хотел надеяться, что она снова будет готова принять мантию профессора трансфигурации — только не в школе, контролируемой Дамблдором.

Гарри не нуждался в том, чтобы Гермиона умоляла его помочь, он всегда собирался это сделать. — Я попрошу нашего управляющего связаться с ней завтра. Даже если она всего лишь хочет провести лето, выздоравливая в нашем доме, прежде чем искать работу в другом месте, ей все равно будут рады присоединиться к нам.

Он действительно почувствовал согласие Гермионы с их связью, когда она достала лист сильно потрепанного пергамента и написала на нем их последнее задание.

-Что у нас сейчас по плану?

— Раздобудьте портключи для профессоров, организуйте визит и предложение работы для Макгонагалл, встречу с гоблинами, чтобы договориться о финансировании школы, встречу с моими родителями, суд над Сириусом — когда Министерство объявит дату…

Следующая статья явно заставила Гермиону подумать о чем-то другом. — Гарри, если директор собирается оставить нас в покое этим летом, значит ли это, что мы можем пригласить Рона провести часть лета с нами?

Это заставило Гарри улыбнуться, это был бонус, о котором никто из них не подумал, обсуждая последствия сделки Ремуса с Дамблдором. Поскольку Ремус будет связываться с бабушкой Невилла и отцом Луны, ни один из которых не будет посвящен в их фактическое местонахождение, Гарри задался вопросом, будет ли такая же сделка приемлема для Артура и Молли.

Они намеревались наладить связь через Гринготтс, чему ни Дамблдор, ни Министерство не могли помешать. Ссылаясь на то, что эти меры были приняты для безопасности Гарри, молодая пара теперь подумала, что есть очень хороший шанс, что Ремус сможет убедить родителей Уизли, что Рон тоже должен присоединиться к ним.

* * *

Рон шел по коридору, когда пара сильных рук быстро затащила его за гобелен, который скрывал потайную нишу за этим текстильным произведением искусства. Его первой мыслью было потянуться за волшебной палочкой, но крепкие руки, которые теперь прижимали его к стене, лишили Рона такой возможности. Он собирался позвать на помощь, когда его губы внезапно накрыла другая пара губ.

Чувствовать чужой язык у себя во рту было определенно новым и непривычным опытом для Рона, хотя и не совсем неприятным. Его руки все еще были прижаты к бокам, однако теперь их держал сам Рон. Одна из рук девочки — Рон был уверен, что это девочка — коснулась его затылка, поощряя поцеловать ее в ответ.

Однако ее другая рука переместилась дальше на юг, еще больше поощряя его отвечать на ее поцелуи. Теперь эта рука бодряще разминала его левую ягодицу — Рон определенно чувствовал прилив энергии от этого. Настолько, что обе его руки теперь выполняли те же действия, что и ягодицы «нападавшего».

Его таинственная девушка в конце концов прервала поцелуй, но наклонилась, чтобы прикусить ухо Рона. — Когда выключен свет, остались только мы. Никаких предубеждений, никакого осуждения друг друга, пока мы не дойдем до этой стадии.

Рон обнаружил, что его снова целуют, хотя на этот раз он был восторженным участником. Когда пара бедер, которые он радостно обхватил руками, добавила к ним еще одно притирающее движение, Рон чуть не сошел с ума.

Он действительно слышал удовлетворение в ее голосе. — Я, конечно, хочу сделать это снова, а ты?

Развернув девушку, он позволил своим действиям ответить на этот вопрос. Теперь Рон прижимал свою тайную возлюбленную к стене, пока они целовались.

Прошло много времени, прежде чем она прижала его к себе и снова пьяняще прошептала на ухо Рону. — Помни, как нам это понравилось, не осуждай, чтобы не испортить.

Поцеловав в последний раз, она ушла. Когда она выскользнула из-за гобелена, Рон был уверен, что заметил вспышку зеленой слизеринской окантовки на ее мантии. Однако его лицо расплылось в глупой ухмылке. Рональд Уизли только что провел лучшие пятнадцать минут в своей жизни, будучи тщательно поцелованным и успев провести руками по заднице девушки. То, что эта загадочная девушка могла оказаться слизеринкой, не могло испортить ему удовольствие от мероприятия — или испортить улыбку, которая сейчас была на его лице.

Более того, его тайный поцелуй пообещал ему, что они сделают это снова. Рону пришлось немного подождать, прежде чем он выскользнул из-за гобелена. Его смущающая проблема, возможно, и утихла с тех пор, как ушла его таинственная девушка, но его ухмылка была все такой же широкой и глупой.

Примечания:

Жду вас на моём новом фанфике. Ссылка: https://ficbook.net/readfic/018cfb93-c809-7763-bfd3-9a67288fd6af

Примечания:

Двенадцать страниц, наслаждайтесь

Рон лежал, растянувшись на своей кровати в общежитии, полностью одетый и заложив руки за голову. Он мысленно боролся с проблемой, как ему узнать личность этой загадочной девушки. Рон был уверен, что снова узнает запах именно этих духов, но вряд ли он мог тайком принюхиваться к слизеринским волшебницам. Если его поймают за этим занятием, он наверняка заработает пару хороших ругательств и может разозлить настоящую девушку, которая хотела его поцеловать.

Там также был его носовой платок, которым он вытирал помаду со своего лица, но подносить использованный носовой платок к губам какой-то слизеринской ведьмы, чтобы сравнить оттенки, тоже было неуместно — точно такие же рассуждения применимы к сценарию с духами. Не пялясь, он украдкой поглядывал на тех же ведьм, пытаясь понять, кто же мог быть его тайным целующимся.

Рон знал, что ему не настолько повезет, чтобы увидеть, что его таинственная ведьма — это абсолютно великолепная Дафна Гринграсс, хотя ее подруга Трейси тоже выглядела неплохо. Он чуть не срыгнул свой ужин при одной мысли о том, что это Пэнси Паркинсон. Не то чтобы с девушкой было что-то не так физически. Однако его отвращение к Пэнси соседствовало с его боязнью пауков, и эта реакция была полностью основана на том, кем был ее нынешний парень. Возможно, Рон и достиг той точки зрелости, когда он мог смириться с тем, что у него есть девушка из Слизерина — особенно та, которая целуется так чертовски блестяще, как это делает его таинственная девушка, — но губы, которые целовали Драко Малфоя, никогда не коснутся его губ. Рон предпочел бы поцеловать Арагога.

Внезапно ему пришла в голову мысль, что, возможно, его подход здесь был совершенно неправильным. Рон предположил, что его таинственная целующаяся хотела сохранить свою личность в секрете, потому что она была слизеринкой, а он — гриффиндорцем. Уберите это, и с чем вы остались? Было ли что-то не так с девушкой, что ей захотелось поцеловать его в темноте?

Попытка отметить галочкой то, что он знал наверняка, тоже не помогла. Да, она была сильной, но насколько это было шоком с его стороны? Когда она начала сосать его лицо, его можно было сбить с ног пером. То, что она казалась одного роста с ним, также легко объяснимо: некоторые девушки носили каблуки, из-за которых казались выше. Сказать, что у Рона не было особого опыта общения с девушками, было бы большим преуменьшением, но его руки говорили ему, что с задницей его тайной любовницы определенно все в порядке. По его мнению, эта задница была чертовски блестящей.

Затем Рону пришла в голову шокирующая идея. Возможно, проблема была не в девушке, но на самом деле могла быть в нем. Она могла быть богатой чистокровной, а он был жалким Уизли. Волшебника в подержанной мантии не пустили бы на порог во многих чистокровных семьях. Эта девушка — кем бы она ни была — возможно, не хотела, чтобы до ее семьи дошли слухи о том, что она целовалась с Рональдом Уизли.

Однако воспоминание о прощальных словах его таинственного целующегося во многом смягчило его быстро растущее беспокойство и успокоило расшатанные нервы Рона — без осуждения. Осознание того, что такой подход может принести пользу им обоим, было для него большим шагом, шагом, который, как надеялся Рон, ему удастся осуществить, когда он наконец узнает, кто эта ведьма.

Решив, что лежание здесь ни к чему его не приведет, Рон встал и решил пойти прогуляться. То, что намеченный маршрут этой прогулки приведет к тому, что он несколько раз пройдет мимо определенного гобелена, уже было данностью.

* * *

Амелия Боунс также мысленно боролась с проблемой, в основном со всем, что произошло сегодня в Хогвартсе. Мистер Поттер и его девушка могли одурачить всех остальных в лазарете своими поразительными вопросами и бойкими ответами, но Амелия знала, когда с ней играли. Ее действительно беспокоило то, что ее играли двое детей того же возраста, что и ее Сьюзен. Последнее письмо Сьюзен домой оставило у Амелии впечатление, что эти двое тоже играли в Дамблдора изо всех сил.

Мальчик-который-выжил, вынужденный нанимать репетиторов, потому что образование, получаемое в Хогвартсе, не соответствовало достаточно высоким стандартам, потряс бы волшебную Британию до глубины души. Однако это была мелочь по сравнению с сенсацией о том, что Темную Метку нельзя было наложить ни под каким принуждением, будь то шантаж, зелья или проклятия. Было много выдающихся граждан-волшебников, которые использовали проклятие Империус как предлог для того, чтобы стать пожирателями Смерти, это откровение разоблачило каждого из них как лжеца-убийцу.

У Амелии не было ни малейшего сомнения в том, что эти двое подростков хотели, чтобы она узнала эту информацию, меняющую правила игры, или что они, безусловно, все были на одной стороне в этом вопросе. Именно их мотивы стояли за этими манипуляциями, которые ей отчаянно нужно было выяснить.

То, что они хотели, чтобы Блэк прошел испытание, было само собой разумеющимся. С другой стороны, Амелия всем сердцем согласилась с Гарри, что это то, о чем ему даже не следовало просить компетентное Министерство магии. Поскольку она будет руководить испытанием и следить за тем, чтобы не было места для обмана, Амелия была рада организовать это — чем скорее, тем лучше.

За долгие годы службы в Отделе авроров Амелия видела, как это мерзкое зеленое проклятие уносит жизни. Сегодняшний день был подобен чуду, и то, что кто-то действительно выжил после того же мерзкого проклятия, которое отняло у нее семью, для Амелии легко квалифицировалось как чудо. Мало того, проклятие затем перешло на заклинателя и проявило свою собственную форму поэтического правосудия.

У нее не было проблем с тем, чтобы поверить, что Макнейр был Пожирателем Смерти, и она не прольет ни одной слезинки по поводу его кончины — особенно после того, как услышала из его собственных уст, что Макнейр потерял счет тому, скольких людей он убил. Старый наставник Амелии — Аластор Муди — боролся зубами и ногтями, чтобы позволить аврорам использовать смертельную силу против этих ублюдков, говоря, что мертвый Пожиратель Смерти — это тот, кто больше не будет пытать или убивать. Она была полностью оплаченным членом этого клуба, Макнейр, конечно же, никогда больше никого не пытал и не убивал.

Амелия слышала о дементорах, открывающих воспоминания тех, кому не повезло столкнуться с этими существами, обычно мерзкие воспоминания, которые люди не хотели вспоминать. Она никогда не слышала, чтобы их присутствие открывало чьи-то магические способности. С другой стороны, парселтанг был не совсем хорошо изученной ветвью магии. Добавьте, что Поттер, очевидно, унаследовал эту черту от Волан-де-Морта в ту ночь, когда ублюдок поразил малыша Гарри смертельным проклятием, и почти все стало бы правдоподобным, хотя она все еще не верила в их историю.

Однако это оставило у нее ряд вопросов без ответов, на которые она действительно хотела знать ответы. Как Поттер выучил это заклинание? Они никак не могли знать, что Макнейр появится в Хогвартсе в тот день, он был добавлен Корнелиусом в последнюю минуту за его знания о темных существах. Означало ли это, что у Поттера был способ идентифицировать Пожирателей Смерти?

Она подумала, означает ли это, что мертвыми окажутся еще Пожиратели Смерти. Глядя на пламя камина в своей гостиной, Амелия сделала глоток своего очень вкусного огневиски и обнаружила, что на самом деле ей все равно. Слишком многие из этих ублюдков-убийц остались безнаказанными после того, как малыш Поттер убил их хозяина, и одного сбежавшего было слишком много, по мнению Амелии.

Однако Поттер и его девушка Грейнджер не были похожи на мстителей. Да, он, безусловно, был зол из-за отсутствия суда над его крестным отцом, и это справедливо, особенно если Блэк теперь окажется невиновным. Учитывая, как сильно они настаивали на этом испытании, Амелия не могла понять, каким образом Блэк не станет свободным человеком в конце этого процесса. Зная, какой сговор должен был иметь место, чтобы Сириуса Блэка отправили прямиком в Азкабан без суда, и узнав, что он был крестным отцом Гарри Поттера, Амелия поверила, что их правительство на самом деле может быть еще более коррумпированным, чем она думала.

Теперь Амелия тихо призналась себе, что готова дать этим двоим поблажку, при условии, что они не перейдут определенную черту — эту черту, когда пострадают невинные люди. Сегодня она стояла в стороне и смотрела, как работника министерства фактически допрашивали под пытками. Слов Гарри о том, что проклятие коснулось только пожирателей Смерти, было достаточно, чтобы остановить ее и увидеть, что она ждет дальнейших разоблачений. Эти откровения были причиной, по которой Амелия сидела здесь с бокалом в руке, или, скорее, реакцией Фаджа на них. Она столкнулась с еще одним напоминанием о том, насколько коррумпировано их правительство, Фадж хотел, чтобы все «Макнейр — пожиратель смерти» и «вы не можете принять Темную Метку, находясь под проклятием Империус» были похоронены под таким количеством бюрократии, что эти откровения никогда не увидели бы свет.

Она могла только догадываться о том, как Фадж собирается смириться с тем фактом, что там была Рита Скитер, хотя предположение Амелии было пугающе точным. Было хорошо известно, что их пресса была доступна тому, кто больше заплатит, а у Люциуса Малфоя было достаточно золота, чтобы ни один из этих моментов, изменивших жизнь, не попал в Ежедневный пророк.

К счастью, Фадж не смог вмешаться в ее расследование жизни Макнейра, хотя было ли ей позволено действовать в соответствии с тем, что выяснило расследование, — это совершенно другой вопрос. Если это расследование укажет ее аврорам на кого-либо из финансовых спонсоров Фаджа, Амелия уже знала, что ей запретят продолжать.

Допивая свой напиток, Амелия также увидела, как Амелия приняла решение. Поттер и Грейнджер, казалось, были полны решимости поднять восстание против Пожирателей Смерти, Амелия поддерживала их в этом начинании любым возможным способом. Если это означало противостоять Фаджу, Малфою или даже Дамблдору, то пусть будет так. Их сообщество нуждалось в том, чтобы взять за шиворот и хорошенько встряхнуть, эти два подростка действительно оказались способны на это. Приняв важное решение, Амелия отправилась спать пораньше.

* * *

Ни Гарри, ни Гермиона не спали, хотя они не издали ни звука, болтая друг с другом до глубокой ночи. Сегодня Гарри был не совсем откровенен с Кости. Риддл разработал защитное заклинание, которое теоретически могло остановить любое проклятие. Однако он не слишком расстраивался из-за того, что не сказал ей, поскольку все равно нужно было владеть змеиным языком, чтобы применить это заклинание, и оно также должно было быть применено к тебе Пожирателем Смерти, которого отметил Волан-де-Морт. Заклинание также никогда не тестировалось, и только один из его Пожирателей Смерти когда-либо использовал в нем заклинание.

— Гарри, мы знали, что это заклинание сработало. Тот Пожиратель Смерти, который признался, что предупреждал свою сестру о нападении, знал, что его жизнь кончена, и пытался забрать Риддла с собой. Этого раза было достаточно, чтобы отбить охоту у других Пожирателей Смерти когда-либо пробовать это снова. Я думал, мое сердце разорвется, когда Макнейр выпустил в тебя смертельное проклятие.

— Я понимаю, Гермиона, и использование этого щита было бы последним средством. Он также лишает человека, который применил против тебя свою магию. Вот почему Риддл применял Круциатус ко многим своим последователям. Да, ему нравится причинять боль, но для него это была беспроигрышная ситуация. Если кто-то нанесет ответный удар, он лишит их магии, добавив при этом своей собственной силы. Если нам придется встретиться с ним лицом к лицу, я хочу, чтобы вы были как можно сильнее.

Это сбивало Гермиону с толку, пока Гарри не объяснил свои мысли. — Когда я использую змеиный язык, ты понимаешь, о чем я говорю. Мы оба знаем, что это дело рук колец, но, и это большое «но», если бы мы могли заставить тебя произнести пару заклинаний на парселтанге, ты была бы в гораздо большей безопасности.

— Я не думала, что это возможно.

— Я не уверен, что это так, но мы можем хотя бы попытаться. Раковины в ванной Миртл были бы хорошим местом для практики, и в тебя не попадет заклинание, если ты не сможешь с ним справиться. Если ты сможешь открыть эти раковины, я не вижу причин, по которым ты не смогла бы в конечном итоге применить заклинание щита. Джинни справилась с этим с помощью парселтанга. Хотя это, конечно, не одержимость, я все еще в твоей голове, чтобы помочь.

Гермиона всегда соглашалась изучать что-то новое, теперь им просто нужно было выйти из лазарета, чтобы попрактиковаться в парселтанге. После завтрашнего «Пророка» это могло быть проще. Поскольку Дамблдор уже договорился с Римусом, директор может оставить их в покое на последние несколько дней семестра.

* * *

У Римуса в руках могли быть экземпляры сегодняшнего «пророка» и вчерашнего «придиры», однако он знал, что именно фамильный герб Поттеров на рукаве его новой мантии дал ему доступ к Августе Лонгботтом. В то время как грозная ведьма смотрела сегодняшний «Пророк», никто не осмелился упомянуть, что ее внук был на первой странице вчерашнего «Придиры».

В сегодняшнем выпуске рассказывалось о том, как министр магии и глава ДМП отправились в Хогвартс в рамках продолжающегося расследования. Это расследование выявило тот факт, что Сириус Блэк так и не предстал перед судом до того, как его бросили в Азкабан. Заголовок был полностью посвящен Фаджу, который заявил: — Правосудие свершится на ваших глазах, — стоя перед мертвым василиском и положив руку на плечо Гарри Поттера.

Однако Августа была сосредоточена на другой первой странице и потребовала ответа от Римуса.

— Гарри всегда был дружелюбен с твоим Невиллом. Узнав, что они были крестными братьями, Гарри поднял эти отношения до уровня семейных. Я уверен, что мне не нужно рассказывать матриарху семьи Лонгботтомов, насколько близки были ваши два Рода в прошлом. Двое мальчиков также обнаружили, что у них есть крестная сестра, Луна Лавгуд, и практически удочерили ее. Это взаимодействие оказало очень положительное влияние на всех троих, и я надеюсь, мы согласимся, что его следует поощрять.

Увидев своего внука в окружении друзей, Августа практически потеряла надежду на то, что это когда-либо произойдет, и была полна решимости способствовать его продолжению. Она знала, что Люпин был здесь в поисках чего-то другого, и Августа хотела точно знать, что это было.

— Я думаю, нам следует сэкономить время и перейти к настоящей причине, по которой вы здесь. Я предполагаю, что это связано с ситуацией с преподавателем в Хогвартсе, о которой сообщалось в газетах?

Кивнув в знак согласия, Римус перешел к делу. — У нас в Хогвартсе сложилась ситуация, когда худший человек в замке — не только член персонала, но и глава факультета. Боггарт вашего внука — Северус Снейп, потому что этот человек безжалостно издевается над Невиллом. Единственный раз, когда ваш Невилл получает передышку, это когда Снейп вместо него издевается над Гарри. Что касается Дамблдора, Снейп не может сделать ничего плохого, поэтому репетиторы оказались единственным вариантом.

Августа уже видела, как Альбус поддерживал своего профессора зелий вопреки всем жалобам, школьный совет годами настаивал на том, чтобы этого человека выгнали из замка. Это, безусловно, говорило в пользу того, что она верила в то, что слышала, она не знала, насколько все будет плохо, поскольку Римус продолжал разрушать то, как преподается текущая учебная программа Хогвартса.

— Первоначальным намерением Гарри было просто найти преподавателя зелий для себя и своих друзей, но затем ситуация вышла из-под контроля. Принимая во внимание прошлую форму, у него нет уверенности в том, что Дамблдор найдет компетентного преподавателя защиты вместо меня. Гарри также бросает гадание, потому что учитель безнадежен и еженедельно предсказывает его смерть перед всем классом. Большинство учеников Хогвартса по-прежнему считают Историю магии временем для сна, они ничему не учатся у Биннса. Хотя Хагрид — хороший друг Гарри, он чувствует, что его друга только что бросили туда, без помощи или присмотра. Хагрид учит своих учеников тому, что, по его мнению, им понравится, а не тому, что им нужно знать. В то время как мальчик Малфой был виноват в провале в начале семестра, кто-то более опытный должен был посоветовать Хагриду не использовать гиппогрифов для его первого урока.

Оглядываясь назад, на то, что было, по общему признанию, давно, Августа была уверена, что об этих животных рассказывали гораздо позже в курсе. — Кажется, я припоминаю, что о гиппогрифах рассказывали, как раз перед моими выпускными экзаменами, ближе к концу пятого курса. Гарри обращался с этими жалобами к МакГонагалл или Дамблдору?

— Они не дождались никакой помощи от МакГонагалл, она просто повторяет все, что Дамблдор хочет, чтобы она сказала. Сам Дамблдор просто продолжает повторять, что Хогвартс — самое «безопасное» место в Британии. Учитывая количество раз, когда Гарри чуть не убили в замке, никто всерьез в это больше не верит.

Если бабушку это потрясло, то следующая часть поразила Августу.

— Учитывая, что так много классов нуждаются в репетиторах, друг в шутку заметил, что Гарри было бы лучше открыть свою собственную школу. То, что начиналось как шутка, теперь стало очень серьезным делом. Мы приобрели здание и сейчас активно набираем персонал.

— Неужели Альбус настолько некомплектен?

— Гарри считает Невилла семьей, вот почему я так откровенен о наших планах. Мы надеемся, что некоторых из лучших профессоров Хогвартса удастся переманить преподавать в эту новую школу. Я знаю, в какое положение это ставит вас, будучи членом Попечительского Совета Хогвартса, но мы бы хотели, чтобы вы пришли и увидели все сами — прежде чем принимать какие-либо решения.

Августа сделала бы это в любом случае, но у нее сразу же возникла одна серьезная проблема. — Как ты собираешься добиться, чтобы это прошло через Министерство? Фадж и Дамблдор никогда бы не позволили создать школу, конкурирующую с Хогвартсом.

Улыбка Римуса напомнила Августе о ее сыне, Фрэнк использовал ту же улыбку, когда она упускала что-то очевидное.

— Школа находится не в Британии, поэтому не имеет ничего общего с Фаджем или Дамблдором. У родителей всегда существовала возможность отправить своих детей получать образование за пределы Великобритании, мы просто пользуемся существующим законодательством. Это подводит итог основной причине, по которой я здесь. Гарри отправится в это здание прямо из Хогвартса, он надеялся, что Невилл и несколько их друзей смогут сопровождать его. Относитесь к этому как к празднику, на который вы всегда можете присоединиться, хотя мы бы предложили уделить нам неделю или две, и к тому времени у нас должны быть серьезные планы относительно школы, на которую вы тоже могли бы посмотреть.

Понимая необходимость сохранения тайны относительно точного расположения этого нового здания, Августа, услышав, что школа находится на побережье Средиземного моря — с собственным пляжем, — согласилась на часть, посвященную отдыху. Увидев доказательство того, что у ее Невилла теперь есть друзья, она была рада позволить ему провести с ними некоторое время летом.

— Я хочу, чтобы вы поняли, что каникулы — это все, на что я сейчас согласен, меня нужно будет гораздо больше убеждать — и я действительно увижу все своими глазами — прежде чем даже подумывать о том, чтобы мой Невилл сменил школу.

Римус теперь улыбался с облегчением. — Мы всегда знали, что так и будет. Мы также знаем, что ты сделаешь правильный выбор для Невилла, теперь от нас зависит убедиться, что этот правильный выбор — наша школа. Эта школа будет имени Поттеров, и Гарри намерен потратить целое состояние, чтобы воплотить свою мечту в реальность. Мы надеемся, что вы поделитесь с нами своим опытом, когда приедете, чтобы помочь нам достичь этой цели. Если мы больше ничего не добьемся, то, по крайней мере, увидим, как волшебная Британия проснется и потребует повышения стандартов профессоров и уроков в Хогвартсе.

Августа искренне согласилась с этим, а также привезла сундук с летней одеждой для Невилла на вокзал Кингс-Кросс. Она увидит своего внука, пожелает ему хороших каникул, а затем встретится с ним снова через две недели. Это может быть настоящее лето.

* * *

Губы Рона снова были прикованы к губам его таинственной девушки. Наслаждаясь этими поцелуями еще больше во второй раз, руки Рона также немного исследовали их — исключительно в попытке выяснить, кто на самом деле был его тайным целующимся.

Эти руки передавали информацию для сопоставления его мозгу, и эта информация сбивала с толку. Без сомнения, ее задница была великолепна. Талия его таинственной девушки сужалась, как и предполагалось, но затем она выросла до пары плеч, которые были шире его. Рон знал, кто такие слизеринские загонщики, но считал, что девушка, поцеловавшая его, может дать им обоим шанс заработать свои деньги.

Запустив руки в ее волосы, Рон выяснил, что они были прямыми до плеч, без каких-либо завитков. Его таинственный поцелуй прервал контакт губ, похоже, Рон не был таким утонченным, как он думал, в своих действиях. Однако вместо того, чтобы отстраниться, она начала сползать вниз по его телу. Руки Рона вцепились в эти широкие плечи, удерживая ее неподвижно.

— Что ты делаешь?

— Я хочу, чтобы ты был моим парнем, именно поэтому я и притащила тебя сюда в первую очередь. Я хочу тебя еще больше с тех пор, как мы начали целоваться. Когда ты узнаешь, кто я, ты не захочешь видеть меня своей девушкой. Я собирался попытаться переубедить тебя…

Притянув ее обратно, Рон поцеловал ее, прежде чем снова положить руки на эту замечательную задницу. — Если мы дойдем до этой стадии, ты уже будешь моей девушкой, и я, конечно, хочу посмотреть, что ты делаешь.

Голос девушки был очень тихим, она практически прошептала свое признание. — На самом деле я никогда раньше этого не делала — я никогда ничего раньше не делала. Я была бы готова сделать для тебя все, что угодно, если бы я была твоей девушкой.

Проглотив внезапно появившийся в горле комок, Рон с трудом нашелся, что ответить девушке. — У меня никогда не было девушки, и я ничего не делал. Однако я должен спросить, почему вы выбрали меня?

Сделав глубокий вдох, она попыталась ответить. — Честно говоря, я не могу этого объяснить. Я смотрю на тебя, и это творит странные вещи у меня внутри. Поцелуй с тобой сводит меня с ума. Когда ты отвергнешь меня, я не знаю, что я сделаю…

Целуя ее снова, Рон теперь уже имел очень хорошее представление о том, кто была эта девушка. Забавно, однако, что Рон обнаружил, что это его нисколько не беспокоит. Честно говоря, когда его руки были на этой великолепной заднице, Рон был почти уверен, что его ничто не потревожит.

— Если у меня будет девушка, думаю, сначала я должен хотя бы посмотреть, кто она. Хочешь оказать честь? — Рон ободряюще сжал ее за обе щеки.

Это придало ей смелости вытащить свою палочку, а также тот факт, что его руки так и не оторвались от ее спины. Теперь уже дрожащей рукой она произнесла заклинание Люмус.

Увидев ужас отвержения в ее голубых глазах, Рон улыбнулся ей. — Эй, Милли, хочешь быть моей девушкой?

Выронив волшебную палочку, Миллисент обняла своего нового парня и попыталась расцеловать его до полусмерти.

Рон знал, что они столкнутся со многими вопросами, вздохами недоверия и даже насмешками по этому поводу, но обнаружил, что ему все равно. Его руки были крепко прижаты к их теперь уже любимому месту — замечательной заднице Милли — и Рональду Уизли было наплевать на все на свете. Его новая девушка, целовавшая его с таким энтузиазмом, тоже не причинила боли.

Сказать, что у Рона было мало опыта общения с девушками, было бы большим преуменьшением, хотя он был близко знаком с троллем. Таким образом, Рон с определенной долей уверенности мог заявить, что Миллисент Булстроуд определенно не была троллем.

Когда ее руки приняли ответное положение на его теле, а затем притянули новую пару ближе друг к другу, подростковые гормоны Рона резко остановились и начали метаться по его телу Молниями. Они резко остановились, когда Рон схватил Милли за плечи и сказал «нет». Теперь они думали, что это была блестящая идея, и что Рон нашел девушку, которая была одной на миллион.

* * *

Сириус лежал в шезлонге у бассейна в новом доме Гарри. Он надеялся, что прекрасное итальянское солнце уберет часть серости с его кожи, вызванной дюжиной лет в Азкабане. В то время в аду Сириус также клялся, что, если он когда-нибудь выберется оттуда, он будет проживать каждое мгновение в полной мере. Больше никаких откладываний на завтра, завтра может и не наступить.

Именно по этой причине Сириус лежал там без одежды. Он всегда хотел попробовать плавать и загорать обнаженным. Поскольку в доме больше никого не было, это было идеальное время, чтобы тоже попробовать. Чувство свободы, которое дал ему побег из Азкабана, было почти ошеломляющим. Наличие целей — защитить Гарри и убить крысу — было единственным, что удерживало его в здравом уме в то время.

Это был еще один вид свободы, которым Сириус, безусловно, наслаждался. Было что-то такое раскрепощающее в том, чтобы позволить своему оборудованию провести день на солнце, ощущая легкий ветерок…

— Гм.

Сириус резко выпрямился, мародер не мог поверить своим глазам. Он молился, чтобы Лунатик подсунул ему что-нибудь и это была шутка, иначе ему пришлось бы поверить, что Минерва МакГонагалл стоит там и хмуро смотрит на него.

— В самом деле, мистер Блэк, немного приличий не помешало бы. Немного одежды тоже не помешало бы.

Он побежал, стреляя в кусты, которые были частью ландшафта в конце бассейна. Только добравшись туда, Сириус понял, что обратной дороги в дом отсюда нет, а его волшебная палочка лежала на столе рядом с шезлонгом. Сириус прятался за подходящими кустами, размышляя, как ему пройти мимо своего бывшего главы факультета, не разоблачая себя снова, когда она крикнула в его сторону.

— У меня здесь для тебя очень важное письмо от Римуса…

Большая черная собака подошла к Минерве и небрежно выхватила письмо из рук пастью. Со всем достоинством, на какое был способен, Бродяга неторопливо направился в сторону своей комнаты. Его слух был намного острее в его анимагической форме, поэтому Бродяга без проблем расслышал хихикающий смех МакГонагалл, когда он уходил.

Минерва пробыла здесь всего две минуты, а уже чувствовала себя лучше, чем за многие годы. Минерва не могла вспомнить, когда в последний раз улыбалась, не говоря уже о смехе. С другой стороны, с этим старым ублюдком, который копался в ее сознании, Минерве, вероятно, повезло, что она вспомнила свое собственное имя.

Дамблдор получит свое, хотя, по-видимому, забыл, что никогда не следует наживать врага в лице горной ведьмы. Однако сначала ей придется поработать над извинениями за двух молодых людей, которым она причинила вред, находясь под палочкой этого усатого придурка. То, что они приступили к действиям, чтобы гарантировать, что Дамблдор больше не сможет влиять на нее, оставило Минерву вдвойне у них в долгу. Это был долг, который она твердо намеревалась вернуть. Если, возвращая этот долг, они одновременно ухитрились прикончить Дамблдора — тем лучше.

* * *

Поскольку они не были уверены, что посещение Гарри кабинета Дамблдора больше не представляет угрозы, Гарри и Гермиона все еще оставались в лазарете. На самом деле это было несложно, поскольку дел было предостаточно: Добби доставал им любую книгу, которую они просили, и приносил письма от их друзей. последнее замечание Луны заинтриговало их обоих, особенно та часть, где она сказала, что у Рона теперь есть девушка. В стиле, который, как они начинали понимать, был чистокровной Луной, она не сообщила им самую важную информацию, а именно, кем была девушка, которая сейчас встречается с Роном.

Зная двух своих соседок по комнате, Гермиона горячо надеялась, что это не одна из них. Кем бы ни была эта девушка, то, что она была девушкой Рона, означало, что они мгновенно станут частью их тесной компании. То, что Парвати и Лаванда были двумя самыми большими сплетницами в школе, на самом деле не подлежало сомнению. То, что у нее с Гарри были дела, о которых они не хотели распространяться по всему замку, также было неоспоримо. Если бы кто-нибудь из этих девушек переспал с Роном, Гермиона и Гарри увидели бы, какая пропасть разверзлась между ними и их другом. Им пришлось бы следить за каждым словом, которое они произносили в присутствии Рона, даже если Парвати или Лаванды там в это время не было. Из-за всех имен, которыми они обменивались между собой, ни Гарри, ни Гермиона даже близко не подошли к разгадке личности новой девушки Рона.

Их игра в угадайку была отложена, оба были слишком шокированы посетителями, вошедшими в лазарет. Римус был желанным гостем, им нужно было многое обсудить со стюардом Дома Поттеров. Их вторая посетительница, Амелия Боунс, была довольно неожиданной, но не нежеланной. Гарри и Гермиону поразил третий член их троицы посетителей — Сириус Блэк просто зашел в лазарет, как будто имел полное право там находиться.

Видеть, как они оба пялятся на него с открытыми ртами, было для Сириуса равносильно розыгрышу. — Что, не обнять твоего недавно оправданного крестного? Я разочарован, я думал, вам будет приятно увидеть…

Он так и не успел больше ничего сказать, поскольку эмоциональный Гарри так сильно ударил смеющегося Сириуса, что они оба оказались на полу. Зная, что присутствие Амелии означало, что Сириус, должно быть, говорит правду, Гермиона все равно посмотрела на ухмыляющегося Римуса в поисках подтверждения.

— Министерство хотело встретиться с Сириусом как можно скорее. Управляющий Рода Поттеров связался со своим коллегой из Рода Блэков, и мы назначили суд на это утро. Сириус отвечал на вопросы под действием сыворотки правды, а затем был объявлен свободным человеком.

Теперь у Гермионы в глазах стояли слезы, их шансы справиться с этим только что выросли намного больше. Их прервала Поппи, спросив Римуса о Минерве.

— Она выбралась из больницы Святого Мунго и в безопасности. Старик никогда ее не найдет, и от этих двоих зависит, что будет дальше. Гарри, тебе нужно поговорить с Добби о том, чтобы он не воспринимал инструкции слишком буквально. Я попросил его отвести Минерву к Сириусу, а твой крестный в это время был раздет.

Все могли видеть озорные огоньки в глазах Римуса, но мародера прервали прежде, чем он успел рассказать историю, которую намеревался чертовски приукрасить. Амелия хотела взять свои слова обратно на несколько предложений.

— Минерва — Минерва МакГонагалл? Почему она оказалась в больнице Святого Мунго и от кого ее нужно защищать? — Амелия не могла не заметить, что все трое взрослых посмотрели на Гарри, который помогал своему крестному подняться с пола, прежде чем ответить. Затем молодой человек взглянул на свою девушку, и все увидели, что между ними было достигнуто решение.

— Мадам Боунс, присядьте, пожалуйста. Поверьте, мне, вам понадобится это место для чего-то из этого.

Следуя совету Гарри, они все сели. Гарри и Гермиона на его кровати, мародеры на соседней, в то время как две ведьмы сидели на стульях между кроватями, слушая рассказ. Решив задать тон с самого начала, Гарри нырнул прямо в глубину.

— Альбус Дамблдор — манипуляторный, лживый ублюдок. Ему можно доверять примерно так же, как Гермиона могла бы доверять Хагриду.

Резкий вдох и ухмылки Мародеров должны были смутить Гарри, но он был слишком зол, чтобы испытывать какие-либо другие эмоции.

— Извините за мой довольно неудачный выбор слов, но я действительно ненавижу Дамблдора — он такой же плохой, как Волан-де-Морт. Нет, подождите, он еще хуже. Волан-де-Морт хочет моей смерти, у Дамблдора есть планы на мой счет, о которых мы ничего не знаем, и он ежегодно видит, как нас чуть не убивают. Старый ублюдок собирался позволить убить Сириуса, утверждая, что он ничего не может сделать, чтобы остановить это. Когда его собственным секретам угрожало раскрытие, Дамблдор не замедлил принять меры — и ему было все равно, против кого он это предпримет. Полагаю, мы не были слишком удивлены, обнаружив, что он наложил столько контролирующих заклинаний на МакГонагалл, удивительно, что она помнит свое собственное имя. В конце концов, трое из нас здесь были свидетелями того, как Дамблдор наслал Обливейт на министра магии.

Амелия вскочила на ноги, прежде чем поняла, что пошевелилась, рука Поппи на ее руке вскоре заставила ее снова сесть. — Я была одним из трех человек, которые были свидетелями этого, прежде чем Альбус направил на меня свою палочку. Этим двоим каким-то образом удалось одолеть Дамблдора и оживить меня. Я хотел связаться с аврорами, но это было бы наше слово против Альбуса Дамблдора, министр уже был предан забвению. Мы приняли решение использовать против него собственное проклятие Дамблдора, я уничтожил старого козла и уложил его в его собственную кровать. У меня уже есть новая работа, и я сообщу Альбусу об этом письмом, после того как выберусь из замка.

Продолжая свой рассказ, Гарри перешел прямо к сути дела. — Когда моя мать была беременна мной, было сделано пророчество о рождении ребенка, способного победить Темного Лорда. Это пророчество было сделано Альбусу Дамблдору, но подслушано Пожирателем Смерти. Этот Пожиратель Смерти, бегущий к своему хозяину с информацией, — причина, по которой у меня нет родителей, а родители Невилла в Мунго. Мы оба соответствовали профилю этого ребенка, вплоть до того, как Волан-де-Морт отметил меня в ночь, когда убил моих родителей.

Гермиона обнимала Гарри за плечи, и все чувствовали его боль. — Причин, по которым я ненавижу Дамблдора, много, но все они уходят корнями в это пророчество. Пожиратель смерти — Северус Снейп, сбежавший из Азкабана исключительно по слову Дамблдора. Сириус оказался там, и его даже не судили — поди разберись. Тем временем Дамблдор фактически похищает меня и подкидывает малыша на маггловский порог. Мне было одиннадцать, когда я узнал, что я волшебник, и что мои родители не были парой бездельников-пьяниц, погибших в автокатастрофе, которую они вызвали…

С ревом боли Сириус вскочил на ноги — только для того, чтобы обнаружить, что реакция Лунатика была быстрее. Он встал перед Сириусом, блокируя любое движение и глядя прямо ему в глаза. — Мы только что освободили тебя, убийство вернет тебя в Азкабан. О них позаботились, хорошо позаботились, поверь нам в этом.

Когда Римус успокоил Бродягу, Амелии оставалось только задать очевидный вопрос. — Я надеюсь, что «позаботились» об этом законно?

Гарри на самом деле ухмыльнулся, отвечая. — Мы сказали им, что теперь стало известно об их отношении ко мне, и магические власти придут за ними. Им дали денег на немедленный переезд и посоветовали нигде не задерживаться надолго — на случай, если их найдут. Я надеюсь, что мы сможем работать вместе, мадам Боунс, и всегда в рамках закона. Пророчество утверждало, что у меня есть сила победить Волан-де-Морта, но я не могу сражаться с ним, Дамблдором и Министерством одновременно.

Это было начало, которого Амелия искала, она воспользовалась им. — Гарри, я помогу тебе против Волан-де-Морта всем, чем смогу. Однако это будет сложно, поскольку я в основном работаю в темноте. Откуда вы взяли всю эту информацию и почему ждали до сих пор, чтобы обнародовать ее?

Понимая ее позицию, Гарри раскрыл еще немного правды. — Есть вещи, которые я должен попросить тебя держать при себе, начиная с этого. В ночь, когда на нас напали дементоры, я встретил своих родителей. Я знаю, это звучит невероятно, и это одна из причин, по которой я рад, что Гермиона тоже была там. Она поговорила с моей мамой, и мы были помолвлены до того, как мои родители покинули нас. Моя мать рассказала мне, как заявить о своих правах на светлость, кое-что еще, что Дамблдор скрыл от меня, потому что он знал, что я бы никогда не вернулся к своим магловским родственникам, если бы у меня был другой выбор. Поддержка моей матери подарила мне счастливые воспоминания, необходимые для того, чтобы вызвать моего патронуса, Гермиона теперь тоже может использовать его.

Вытащив волшебные палочки, серебряный олень и лань вскоре скакали по лазарету. Поппи и Амелия теперь поверили в историю «встреча с родителями», она, безусловно, многое объясняла. Амелия решила, что не хочет знать, как Сириусу удалось сбежать той ночью, хотя она была уверена, что эти двое приложили к этому руку. Он только что был доказан невиновным во всех преступлениях, так что той ночью справедливость восторжествовала. Встреча с его родителями не объяснила внезапную способность Гарри произносить ранее неизвестные заклинания на парселтанге, но Амелия не стала настаивать. Она позволила им сохранить некоторые секреты.

— Мы знаем только начало пророчества, и нам нужно услышать остальное как можно быстрее. Мадам Боунс, вы можете провести нас в Зал пророчеств, чтобы мы услышали это так, чтобы никто другой не узнал о нашем визите. В свою очередь, вы тоже можете это услышать. Затем мы сможем сесть и решить, что нам делать дальше. В целях безопасности, вероятно, было бы лучше, если бы этот разговор состоялся за пределами Британии.

То, что вся группа, казалось, так спокойно отнеслась к последнему комментарию Гарри о «за пределами Британии», усилило подозрения Амелии. Решив проверить, правдивы ли слухи, она просто спросила напрямую. «Вся школа знает, что ты хочешь, чтобы тебя обучали определенным предметам. Также ходят слухи, что ты, возможно, открываешь свою собственную школу. В основном это отвергается как фантазия, но, познакомившись с вами и услышав о Дамблдоре и Снейпе, я теперь склонен верить этим слухам. Я спрашиваю здесь не как сотрудник Министерства, а скорее, как человек, у которого последний член семьи учится в Хогвартсе. Сьюзен учится на том же курсе, что и вы двое, и теперь я не хочу, чтобы она приближалась к Дамблдору — или Снейпу тоже.

Сразу поняв, что к чему, Гермиона рассказала об остальных членах группы. — Если мы включаем Сьюзен, имя Ханны тоже должно быть там. Эти двое неразделимы. Если вы сможете подождать, пока мы не услышим, что Римус скажет о наших друзьях, возможно, мы сможем добавить по этому вопросу.

Поскольку они здесь не нарушали никаких законов, у Римуса не было проблем с обсуждением того, о чем Гермиона хотела услышать, в присутствии Амелии. — У Луны и Невилла есть разрешение, так что пришло время обратиться к ним. Другое дело — Рон. Молли не хотела, чтобы он ходил куда-то, о чем она не знала всего, по крайней мере, в одиночку. Она позволила бы ему пойти, если бы были включены близнецы и Джинни. У меня возникло ощущение, что включение Джинни было безусловно главным условием, которое она хотела выполнить, близнецы были бы просто бонусом.

Гермиона хихикнула, а Гарри застонал и спрятал лицо у нее на шее. Затем он выпрямился и улыбнулся, очевидно, ему только что что-то пришло в голову. — Если Дамблдор уже знает, что я лорд Поттер, я думаю, пришло время стране — и особенно некоторым рыжеволосым, которые, похоже, твердо решили, что я войду в их семью, — узнать, что лорд Поттер и Гермиона Грейнджер помолвлены.

Теперь Гермиона смеялась. — Не волнуйся, любимая, я защищу тебя от фанаток-сталкеров — с любым цветом волос, — Повернувшись к Амелии, Гермиона дала женщине необходимую информацию. — У нас есть объект за пределами Британии, где мы надеемся построить школу. Некоторые из наших друзей теперь отправятся прямо с платформы, чтобы присоединиться к нам там на первые пару недель каникул. Если Сьюзен и Ханна захотят присоединиться к нам, это было бы здорово. Сириус, Римус, Поппи и профессор МакГонагалл тоже будут там. Мы, конечно, будем рады вас навестить, хотя мы попросили других родителей дать нам пару недель на организацию, прежде чем приезжать погостить. На этом этапе мы, возможно, сможем рассказать вам больше о нашей школе, позволив вам обсудить это со Сьюзен и другими родителями.

Явная дерзость мальчика лишила Амелию дара речи. Любой другой человек, независимо от возраста или опыта, был бы в состоянии кататонии, узнав, что пророчество связывает их с Волан-де-Мортом. Гарри Поттер, однако, казался сделанным из более сурового материала. Он планировал свое будущее, Гарри, казалось, планировал будущее всех. Амелию вывела из ступора Поппи, намеренно пошутившая с мальчиком.

— Босс, у меня будет отпуск или я буду работать все лето?

Улыбаясь, Гарри позволил Гермионе ответить за них. — Вы видели здание, мы все будем наслаждаться нашим летом. Как только мы выберем место для лазарета, вы сами будете его оборудовать и снабжать. У нас не будет такого количества учеников, к которому вы привыкли, так что у нас будет достаточно времени, чтобы расслабиться.

— С участием твоей невесты, я думаю, у меня все еще будет достаточно работы.

Именно тогда на Амелию снизошло озарение, и она поняла, что она здесь видит. Трое других взрослых, и особенно девочка Грейнджер, отвлекали мысли Гарри от этого пророчества и Волан-де-Морта. Амелия решила подыграть, зная, что это будет совсем другая история, когда они действительно услышат ее через несколько дней.

— Итак, Минерва теперь живет в этом таинственном месте, а Поппи уже работает у вас, на кого еще из сотрудников Хогвартса вы положили глаз?

Смеясь, Гарри дал свой ответ. — На каникулах у нас в гостях двое глав факультетов. Вам понадобятся все ваши следственные способности, чтобы придумать их имена.

Поскольку Амелия уже знала, что Гарри не стал бы мочиться на Снейпа, если бы волшебник был в огне, она не могла не улыбнуться ему в щеку. Зная, что шансов, что Сьюзен и ее подруга Ханна откажутся от возможности провести отпуск с Гарри Поттером, было ноль, она, по крайней мере, была уверена в своем следующем замечании.

— Я не буду упоминать о возможности смены школы на Сьюзен или Ханну, просто их пригласили на праздник. Я скажу им, чтобы они пока держали это в секрете, но не слишком надеялись, что они оставят эту новость при себе.

Пара подростков уже знала, что им придется поговорить со своими друзьями перед отъездом из Хогвартса, это просто сдвинуло их график на день. Сегодня вечером они поужинают в Большом зале и узнают, кто девушка Рона.

Амелия ушла поговорить со своей племянницей, а затем ей нужно будет связаться с родителями Ханны. Поппи вернулась в свой кабинет, позволив оставшейся четверке обсудить очень напряженный день, который им скоро предстоял.

Римус уточнял расписание на этот день, начиная с их встречи в Гринготтсе. Теперь они отправятся оттуда в Министерство, где Амелия позаботится о том, чтобы они смогли просмотреть это пророчество наедине. Затем Римус заказал отдельный номер в очень стильном ресторане, где игра называлась «встреча с родителями Грейнджер».

Поскольку каждая из этих встреч потенциально меняла жизнь, и Римус не уверен, какой из них Гарри боялся больше, для пары было бы долгожданным облегчением наконец-то поприветствовать своих друзей на Кингс-Кросс, прежде чем отправиться на побережье Амальфи в рабочий отпуск.

Примечания:

Фанфик планируется большим, поэтому мне нужна помощь сопереводчика, кто захочет помочь, пишите в личку. Иначе мне придется заморозить фанфик. Все зависит от вашей заинтересованности и готовности мне помочь.