Неопытный капитан (джен)

Антонио с улыбкой драил палубу своего любимого корабля. Удивительное было зрелище — капитан работал наравне с юнгами! Такого нигде не смогли бы увидеть, кроме как на корабле "Глория".

— Не устали, капитан? — спросил боцман, отвлёкшись от дел. Но отвлёкся он совсем ненадолго, только чтобы передохнуть.

— Вальтер, старина, я же говорил, что от труда во благо "Глории" не устают, — бросил капитан в ответ, начиная только усердней драить палубу. Работающий рядом юнга захотел последовать примеру Антонио, но спустя недолгое время вымотался.

— Ишь какой хиленький. Напомни, почему мы взяли его на борт? — боцман едко усмехнулся, вперив взгляд в паренька, который нервно сглотнул от такого давления. Способный задавить лишь одним взглядом, человек со своеобразным юмором, превосходный помощник — это всё было про Вальтера.

— Не начинай, старая каракатица, — фыркнул Антонио. Затем в его голове родился гениальный, с его точки зрения, план. Он с ухмылкой промолвил: — Если он хиленький, то покажи, на что способен ты, старина!

— Чёрт подери! — ругнулся боцман, принимая швабру, которую ему любезно втюхали.

— Не бубни, Вальтер. Меньше слов — больше дела. И улыбнись! А то ты как моряк Вилли. Помнишь Вилли? — капитан усмехнулся, похлопав товарища по плечу.

— Конечно помню, — чуть ли не выплюнул он, после чего расхохотался в унисон с Антонио. — В жизни такого дурака не видал! Ещё и хмурый был, как морской чёрт. Старше меня выглядел.

— Именно, Вальтер. Свидимся, — капитан подмигнул боцману и ушёл на капитанский мостик.

Им предстояло отплывать. Гостеприимная Тортуга хорошо приняла их, но душа звала и требовала продолжения плавания.

Когда команда подготовилась, а швартовы были отданы, корабль отплыл. Лишь изредка поправляя шляпу, капитан направлял судно, сверяясь с компасом и картой.

— Право руля, на восток... Затем сменить траекторию на север... — бормотал он себе под нос, поглядывая на направление, указанное на карте. Отточенными движениями он перенаправлял руль, с трепетом следя за тем, чтобы не поцарапать дерево. С нежностью тот относился к величественной "Глории".

Казалось бы, радостное время было для корабля: царил штиль, океан смилостивился над пиратами, позволяя им бороздить свои просторы... Но тот день не мог обойтись без бед.

На пути встретился другой корабль, что мог с лёгкостью обойти их, но делать этого явно не желал. И, лишь при попытке ухода со стороны Антонио, раскрылись их истинные мотивы. Громкие выстрелы пиратских пушек разбудили полусонный экипаж.

— Приготовить оружия! Сделать всё, чтобы защитить корабль! — крикнул паникующей команде капитан, звуча воистину уверенно. Но на деле в душе его теплился страх. Лишь одно желание двигало им тогда — спасти "Глорию" и команду, хотя бы некоторых.

Антонио старался удержать корабль на плаву, не страшась шума и гама. Но битва была неравной. Нарастало напряжение, в висках пульсировало, а надежда умирала. Враги подбирались ближе и запускали своих на борт. И тогда уже стало ясно, что победе быть не суждено. Лишь чудо смогло бы помочь.

Экипаж старался отбиваться и блокировать дорогу к капитанскому мостику, попутно крича оскорбления и пожелания смерти. Делали всё, что могли, исполняя приказ, рискуя собственными жизнями.

Раздался крик — кричал Антонио. Шальная пуля попала ему под ребро, вызвав оглушительную боль. Капитан чувствовал, как кровь окрашивала его одежду в алый. Ощущение безысходности сковывало его движения, и лишь грубый удар в челюсть пробудил его из оцепенения.

— Ну и ну. Капитан, да такой рассеянный! — ядовито подметил один из вражеских пиратов. Он слышал подвывания со стороны более слабого оппонента. — Да ты уже труп, как и твоя команда.

— Кидай его за борт! Карманы обшарить не забудь! — крикнул своему союзнику другой пират, усмехаясь.

Не в силах что-либо сказать, Антонио достал нож и попытался сопротивляться. Но этот же нож оказался у него в брюхе спустя лишь несколько минут. Будучи лишённым ценностей, он был выброшен на съедение морским тварям.

Сознание Антонио плыло, а зрение медленно угасало. Но капитан всё равно видел, как его любимая "Глория" утопает, разбиваясь на несколько частей. В ушах звенело и кульбитом звучали крики: ликующие от врагов и крики боли от своих.

"Я был отвратительным капитаном. Ныне я нужен лишь морю", — думал он, умирая.

Лишь слёзы текли по щекам, добавляя в воду соль. Он был упорным, но слишком неопытным капитаном. В последние минуты тот осознал, что лучше было бы стать портным, как того хотели его родители... Может, он бы увидел их на "другой земле", до которой не добраться живцу, и попросил бы прощения?

Закрывая глаза навсегда, он мечтал лишь об этом. Вспомнился нежный голос матери, говоривший когда-то: "Спи спокойно, Антонио".