Навеки только ты (гет)

Примечания:

Маленький рождественский адвент! ❤️💚

Планируется 5 глав и эпилог. И вся история должна выйти до Рождества, т.е. 25 декабря.

Теодор Нотт шёл по уходящей вверх по холму улице, в конце которой находилась единственная в городке Л** гостиница. В правой руке он держал коричневый, слегка потёртый по краям от частых поездок кожаный чемодан. Тео не мог не отметить, как мало вокруг людей. Что было несколько непривычно после Лондона или того же Токио, где он провёл последние несколько лет, жизнь в которых кипела, как в улье. Но, как и в столице, всё вокруг пестрело от рождественских украшений. Красный всевозможных оттенков, белый, зелёный, позолота и серебро — безумие цветов, которое всегда раздражало Нотта. Он был одним из немногих людей, кто не любил Рождество, и у него были свои причины испытывать неприязнь к данному празднику. Главные неприятности в его жизни происходили именно в Рождество или же в его канун.

Тео прошёл половину пути, когда из находившейся в нескольких метрах кофейни вышла девушка и направилась ему навстречу. Она была одета в светло-бежевое пальто и светло-синие джинсы, а из-под шапки цвета охры выглядывали непослушные каштановые кудри. Морозный ветер, пропитанный дымом и морской солью, ударил ему в лицо, когда их взгляды встретились на долю мгновения. Тео почувствовал, как внутри всё перевернулось, а перед глазами потемнело, как после удара в солнечное сплетение.

«Этого быть не может! — вспыхнула пронзающая, словно дождевые тучи молния, мысль. — Это не может быть она!»

Девушка прошла мимо, оставив после себя в воздухе едва уловимый шоколадно-цитрусовый аромат. На её лице было отстраненное, спокойное выражение. И это вселило в Тео надежду, что он всё-таки обознался.

«Всё-таки не она, просто кто-то похожий… — подумал мужчина, испытывая смешанные чувства. — Правильно. Что ей делать здесь?»

Но его облегчение очень быстро прошло: он почувствовал характерное жжение в правой ладони. Мужчина отпустил ручку чемодана, который шумно плюхнулся на землю, быстрым движением стянул правую перчатку с руки и увидел похожую на след от верёвки алую отметину на основании безымянного пальца, охватывающую его, как кольцо.

— Гермиона!.. — Тео произнёс имя той, что словно заноза застряла в его сердце, и резко развернулся на каблуках, движимый импульсом взглянуть на неё вновь. Но та за короткий отрывок времени словно магическим образом успела раствориться в воздухе. Не сдержав переполняющей душу досады, он воскликнул: — Проклятье!

Мужчина засмеялся. Смех этот был лишён всякого тепла. Лишь чистая горечь. Какая ирония судьбы, что он и Гермиона встретились здесь, в Л**, городке, в котором когда-то встретились его родители. Его привёл сюда сыновний долг: отец завещал ему развеять свой прах в месте, где Нотт-старший впервые увидел свою будущую супругу. Тео даже не догадывался, что сможет встретиться в этом захолустье с Гермионой. Вот уже несколько лет он избегал встреч с ней, даже переехал в Японию под предлогом, что ведёт там исследовательские работы. Тео упорно старался вычеркнуть Грейнджер из своей жизни, ведь она была одной из основных причин, почему он не любил Рождество.

* * *

Под мелодичный звон колокольчика Гермиона вошла в книжный магазинчик. Полтора года назад, когда она приехала в Л** провести отпуск, прислушавшись к советам близких, которые настойчиво рекомендовали немного сменить обстановку, во время одной из прогулок зашла в этот магазинчик и влюбилась в него. И тут ей на глаза попалось объявление о его продаже, и в голове Гермионы сложился почти безумный план: она твёрдо решила оставить своё прошлое, точнее его руины, позади и начать жить с чистого листа. Девушка создала себе новую личность, после приобрела магазинчик и заодно квартирку над ним, окончательно перебравшись в Л**. О том, где живёт Гермиона и как её теперь зовут, знало всего пять человек, а для остального мира она стала Минервой Пакл, владелицей книжного магазина в Л**.

Услышав звон колокольчика, стоявшая девушка с замысловатой причëской, которая из-за разноцветных прядей напоминала оперение тропической птицы, и лицом, напоминавшим лемура — густоподведëнные глаза усиливали эту схожесть, — выпрямилась и, широко улыбаясь, громко произнесла:

— Добро пожаловать в… О, вы вернулись, мисс Пакл!

— Твой горячий шоколад, Табита, — сказала Гермиона, подойдя к ней и протянув бумажный стаканчик с крышкой.

От взгляда начальницы не ускользнул манёвр, которым работница спрятала блокнот с рисунками, прежде чем взять свой напиток. Открыв крышку, Табита довольным тоном воскликнула:

— Ух ты! В этот раз они не пожалели зефирок, — и сделала глоток.

— Кто-нибудь заходил, пока меня не было? — снимая верхнюю одежду, поинтересовалась Гермиона.

— Не-а, никого не было, — помотала головой та.

— Что ж, понятно, — отстранённым голосом протянула Грейнджер, вешая пальто на стоящую в углу рядом с дверью вешалку.

— Мисс Пакл, с вами всё в порядке? — спросила Табита у начальницы. Она устремила на собеседницу свои огромные тëмно-серые глаза и добавила: — Вы какая-то бледная, хоть и с прогулки пришли.

— Всё нормально, просто давление упало…

— Фи, мисс Пакл, говорите точно, как моя бабуля, — состроила гримаску девушка.

— Возможно, и это так, но кто знает, может, через пятнадцать лет ты сама так заговоришь.

— Надеюсь, это счастье минует меня, — пожала плечиками Табита.

— Поживём — увидим, дитя моё, — имитируя патетический голос местного викария, ответила Гермиона.

— Вам бы на конкурс пародистов, мисс Пакл, — прыснув от смеха, сказала Табита. — Ну просто один в один отец Джонас. Как думаете, смогли бы заменить его в ближайшее воскресенье?

— Я не настолько лицемерная, — покачала головой начальница и, заметив, как округлились глаза подчиненной, а из её рта вот-вот вырвется логичный вопрос, быстро добавила: — Я имела в виду то, что выступать с церковной кафедры такой атеистке, как я, было бы верхом лицемерия. А отца Джонас считаю прекрасным человеком…

— …и до жути нудным, — дополнила девушка.

— Да, и до жути нудным… — повторила Гермиона и тут же, спохватившись, воскликнула: — Ой! Ты меня подловила, Табита, — улыбнулась ей, а затем уже серьёзным тоном добавила: — Мне нужно заняться кое-какими документами. Если что-то случится, я буду в кабинете, но, думаю, ты прекрасно справишься сама.

— Всë будет тип-топ, мисс Пакл, — заверила еë девушка и вдобавок подняла большой палец вверх.

Табита проводила взглядом начальницу и достала из-под кассы припрятанный блокнот. Мисс Пакл, конечно, не запрещала ей рисовать в свободное время, но всё же она не решалась заниматься любимым хобби при ней. Девушке очень нравилась еë начальница. Несмотря на то, что мисс Пакл была довольно строгой и придирчивой в некоторых вещах, Табита чувствовала во владелице книжного магазина родственную чудинку, из-за чего испытывала привязанность.

Табита занесла карандаш над брошенным на середине наброском змееподобного келпи, как в еë голове всплыла одна деталь. От взгляда девушки не ускользнул красноватый след на безымянном пальце правой руки мисс Пакл. Он навёл Табиту на мысль о следе от кольца, которое очень долго не снимали. Это было очень странно, ведь та не носила колец. Да ещё и это взволнованное выражение лица. Девушка чувствовала, что здесь скрывается тайна.

«Может, она встретила здесь старого знакомого? — мысленно предположила Табита и тут же подумала об Алексе, друге детства, который работал в единственной гостинице Л**. — Алекс точно знает, есть ли в городе новички. Нужно будет после работы его расспросить».

Рисуя в голове возможные события, девушка продолжила набросок келпи, к которому она пририсовала женскую фигурку. Героиня гладила голову мифической твари.

Гермиона закрылась в кабинете и села за письменный стол. Она закрыла лицо руками, борясь с желанием расплакаться. То, что ей нужно поработать с документами, было ложью для Табиты. Ей просто необходимо было побыть наедине с собой. Полтора года ей удавалось жить в балансе со своим прошлым и его болезненными щупальцами. Она всё увереннее чувствовала себя Минервой Пакл. Но сегодня, когда она столкнулась с Теодором Ноттом на главной улице Л**, всё перевернулось с ног на голову. Достигнутый баланс разрушился, и она вновь стала Гермионой Грейнджер с той гнетущей смесью чувств и болезненных воспоминаний на душе. Она так надеялась, что ошиблась, но алая отметина на безымянном пальце полностью рушила карамельную стену надежды. Гермиона встретила именно Теодора Нотта, это подтверждало напоминание на еë коже. Она вновь встретилась с человеком, от которого с одного злополучного Рождества уже больше десяти лет пыталась отстраниться, быть как можно дальше. Но они, как разноимённые заряженные частицы, притягивались и пересекались, ведь их души были связаны крепче уз Непреложного обета.