Счастливого Рождества, Северус! (джен)

— Ноги на столе, фу как неприлично! — услышала Гермиона придирчивый глубокий голос.

— Это мой кабинет, делаю, что хочу, — ответила она, удовлетворённо рассматривая крупные хлопья снега, падающие за окном словно по заказу.

Она любила закинуть ноги на свой рабочий стол после занятий, не испытывая при этом никакого стыда.

— В Хогвартсе ещё не было профессора со столь вульгарными замашками, — продолжал брюзжать голос.

— Да полно вам, Северус! — ответила Гермиона, поворачиваясь на сто восемьдесят градусов, чтобы поприветстврвать собеседника. — Мне доподлинно известно, что преподавательский состав Хогвартса ещё и не такое откалывал, так что не думаю, что я со своими манерами буду самым большим разочарованием этого замка.

На это Северус Снейп, ставший привидением, неодобрительно поджал губы.

После того, как Гермиона стала профессором в Хогвартсе, он иногда заглядывал к ней в кабинет и они болтали.

— Не знала, что привидения тоже старятся. Вы начинаете ворчать, как настоящий старый дед, Северус, — с озорной ухмылкой ответила Гермиона.

— Мне просто не нравится, что вы своими дурными манерами позорите данную должность, профессор, — пробурчал Снейп.

— Да будет вам, коллега. Вы сегодня не с той ноги встали? Что с вами случилось, Северус?

— Ничего. А что должно было случиться? — пожал плечами Снейп.

— Через четыре дня Рождество, — улыбнулась Гермиона, на что Снейп картинно закатил глаза.

— Как банально, коллега, ждать этого идиотского праздника. Впрочем, для вас это как будто ожидаемо. Ну, а я просто изумляюсь тому, как люди поддаются всеобщей глупой предрождественской лихорадке. Бегают, будто их кто-то укусил, ищут подарки и ставят глупые спектакли.

— Не знала, что вы такой противник Рождества.

— Это просто глупый праздник, — проворчал Северус, упрямо скрестив на груди руки.

— Знаете, я бы с вами согласилась ради разнообразия, но не могу. В этому году наша семья едет в Альпы. Думаю, мы там хорошо проведем время. Будем пить глинтвейн и горячий шоколад. Кататься на лыжах и наслаждаться зимними пейзажами, — мечтательно проговорила Гермиона. — Там будем только мы трое и больше никого.

Снейп хмыкнул.

— Альпы... — недовольно пробормотал он себе под нос. — Ваш супруг, конечно, выбрал дорогой курорт.

— Да, не вижу в этом ничего дурного, — улыбнулась Гермиона. — Живём ведь один раз.

Снейп фыркнул.

— Узнаю его богатые замашки!

— Северус, я думала Драко был вашим любимчиком в годы обучения, — сказала Гермиона, немного удивляясь такой реакции.

— О, конечно, Драко был не настолько туп, как все прочие студенты, которые будто родились без малейшей способности к мыслительной деятельности, но вы категорически неправы, называя вашего мужа моим любимчиком.

Гермиона недоверчиво кивнула.

"Ну да, конечно, рассказывайте!" — подумала она про себя, а в слух произнесла:

— Кроме того, уверенна Скорпиусу понравятся Альпы, наш мальчик давно хотел увидеть снег.

— Растет ещё один избалованный Малфой, — пробормотал себе под нос Снейп. — Странно, что вы с вашими принципами не стали строгой матерью.

— Я строга там, где это необходимо, — ответила Гермиона со счастливой улыбкой на лице, но затем ее радость сошла с лица, уступив место озабоченности. — Знаете, мне немного жаль вас здесь оставлять в этот праздник.

— О, не беспокойтесь, — отмахнулся профессор Снейп, — у нас, привидений, тут своя вечеринка.

— А вы на нее пойдете? — заинтересованно спросила Гермиона.

— Не знаю, — честно ответил Северус, пожимая прозрачными плечами. — Это довольно вульгарное мероприятие. Все друг друга поздравляют, желают лучшего. Но это глупо, не находите? Мы ведь умерли, зачем нам все эти пожелания?

— Для того, чтобы счастливо проводить свое бытие привидения? — неуверенно спросила Гермиона.

Снейп равнодушно сморщил нос.

— Не знаю, право. Я не любил Рождество при жизни, я не любил его те годы, что уже провел в качестве привидения. И я вряд ли полюблю его теперь.

— Но почему? — спросила Гермиона, хотя ответ уже вовсю стучался в чертог ее разума.

— Я уже говорил, коллега, вы преступно невнимательны. Рождество — это глупый вульгарный праздник с кучей шумных детей, которые за каким-то чёртом совершенно не могут угомониться. Что здесь может быть хорошего?

Гермиона собиралась было что-то ответить на это заявление, но тут дверь ее кабинета открылась. На пороге стоял второкурсник-когтевранец.

— Профессор Малфой, можно войти?

— Конечно, Томас, — улыбнулась Гермиона.

Мальчик прошел в кабинет и, заметив Снейпа, стушевался и побледнел. Однако все же достал из своей сумки тетрадку и протянул ее Гермионе.

— Я принес заданное вами эссе, — неуверенно проговорил он. — Дело в том, что я ухожу на каникулы завтра, мы с семьёй уезжаем. Наш декан мне разрешила, и вот я решил занести эссе сегодня.

— Счастливого Рождества, Томас, — снова улыбнувшись, ответила Гермиона.

— И вам, профессор Малфой и профессор Снейп. Вам тоже счастливого Рождества... — промямлил ребенок и спешно покинул помещение.

Едва за ним закрылась дверь, Северус снова неодобрительно фыркнул. Гермиона поставила на стол свою сумку, намереваясь уйти домой, затем внимательно посмотрела на своего бывшего преподавателя.

— Мне очень жаль, Северус, — сочувственно проговорила она.

— Что именно? — растерялся Снейп.

"Того, что Рождество было столь жёстким к вам", — подумала она.

— Того, что вы не любите Рождество, — сказала Гермиона вслух, подходя к камину в своем кабинете. — Но пусть этот праздник пройдет хорошо. Счастливого Рождества, Северус! — добавила она, глядя на привидение, прежде чем исчезнуть в зелёных языках пламени.