Предательство знает наши имена (гет)

Есть в каждой нравственной системе

идея, общая для всех:

нельзя и с теми быть, и с теми,

не предавая тех и тех.

Игорь Миронович Губерман

Впервые Салазар Слизерин увидел Рейниру Таргариен и вечное наваждение Порочного принца на праздничной охоте по случаю рождения её первого брата. Это также были неофициальные смотрины, на которых принцесса присматривалась к мужьям.

Они с отцом слегка припозднились и подошли поздравить короля позже остальных, когда голоса вокруг неожиданно стихли.

Салазар никогда не встречал принцессу до этого момента, но, обернувшись, узнал её моментально и в тот же момент понял, что нужно было быть идиотом, чтобы верить, что Рейнира Таргариен станет покорной женой.

Никогда. Ни в этой жизни, ни в любой другой. Эта девушка состояла из огня и крови, и обычному мужу было не выжить в пожарах её души.

Нежные фиалки глаз оглядывали толпу без всякого интереса, даже царапали каким-то острым холодом и презрением. Пепельные волосы были покрыты свежей кровью. Салазару казалось, что он даже издалека чувствовал её металлический запах. Алые капли создавали драгоценный терновый венец. В ногах принцессы клубилось золотое свечение. Как самая преданная псина, оно ластилось и лизало ноги, а длинные лозы тащили за собой медвежью тушу.

Её Высочество ступало мягко, но не скрадывала все звуки сейдом, как это делал Деймон. Салазар видел, как билась магия вокруг неё, как прогибалось пространство под каждым лёгким шагом. Рейнира Таргариен была чудовищем, несмотря на юный возраст и невинный вид, и она не пыталась этого скрыть. Салазару из первых рук было известно, что драконы надевали маски, чтобы не пугать людей своей сутью, но принцесса даже не пыталась, будто презирала саму идею того, чтобы опускаться на один уровень с людьми.

Каждый шаг будоражил в душе Салазара старые воспоминания, как будто поднимал пыль со дна морского. Он всё пытался ухватиться за смутно знакомый образ.

— Надеюсь, ты доволен моей добычей, отец, — холодно произнесла принцесса.

Она даже не взглянула на брата и королеву. Ей словно и не было до них никакого дела.

— Безусловно, она возглавит прочие дары сегодня, — кивнул король.

Салазар сдержал едва слышный хмык. Король упорно делал вид, что его дочь не презирала собственного брата и королеву. Это зарывание головы в песок могло кончиться тем, что потом пришлось бы посыпать её пеплом.

Салазару оставалось лишь молчаливо наблюдать за диалогом, пытаясь понять, как далеко зашёл назревающий династический кризис.

— Я забила его для себя. Без Деймона здесь мне вряд ли преподнесут что-то достойное.

Настолько плохо, значит.

Рейнира Таргариен быстро окинула остальных взглядом и резко развернулась, следуя к собственному шатру. Её верная фрейлина тоже едва ли удостоила остальных господ своим вниманием. Только покорно последовала за своей принцессой, гордо подняв голову.

Салазару всегда было интересно, как женщинам, тем более столь слабым и вынужденным цепляться за свое место в обществе, это удавалось? Как можно было нести себя столь величаво и твёрдо, когда всё твоё положение и сила зависели от капризов избалованной принцессы?

У Алисенты Хайтауэр не было за душой ничего. Дочь второго сына. Сквиб. Сирота. Её доля была проста и незавидна — разменная монета в планах обогащения дяди. Брак по расчёту — и забудь дорогу к родному дому. Ублажай мужа, надейся, что он будет добр…

Старая история.

И вот она была здесь. Всё ещё в девках. Старше самой принцессы и под её полной защитой. Овца под крылом дракона. Или оставленный про запас ужин?

Сейды Таргариенов многое говорили об их характерах. Золотой и солнечный свет Рейниры Таргариен только выглядел безобидно — на деле оставлял ожоги куда хуже драконьего пламени. И это Салазару было известно из достоверных источников. В конце концов, он был на похоронах Отто Хайтауэра.

Опасность в чистом виде, но не для единственной фрейлины принцессы.

Алисента Хайтауэр нашла его чуть позже и без всяких приветствий молвила, что принцесса желала видеть Салазара в своём шатре.

Когда он последовал за ней, всё, что он видел, — это идеально ровную спину. Спину, которая должна была согнуться под ударами дяди, под давлением окружающих. Спину, которая оставалась такой же идеально ровной, как посох септона. Когда Алисента встала за спиной принцессы, на Салазара смотрели пустые, точно рыбьи, глаза. Они впивались в него, будто пытались заглянуть глубже, влезть в душу, взирали с безразличием Матери.

Может, она и не была овцой, но точно не певчей птицей в клетке когтей принцессы. Может, драконьи крылья защищали её, а не неволили. Может быть…

Он сдержал усмешку. Это становилось всё интереснее и интереснее.

— Ваше Высочество, — поприветствовал Салазар принцессу.

— Господин Слизерин, — фыркнула принцесса.

В этом слегка насмешливом тоне не было ничего злого, но глаза Рейниры мерцали золотыми искрами. Она точно смотрела глубже. Видела больше, чем он мог себе представить. Это заставляло скрежетать зубами и признавать, попирая гордыню и сжимая кулаки: то, что ей было дано кровью, для него оставалось недоступно. Их разделяли годы опыта и знаний, но вечность простиралась перед принцессой просто по праву рождения.

Тем не менее, в отличие от Годрика, Салазар всегда принимал несправедливость и жестокость мира и не пытался ничего выправить на единый манер.

— Ваше появление сегодня впечатлило всех, — незатейливо начал Салазар, сплетая кружево вежливого светского разговора.

— Печально, — фыркнула принцесса, покачав головой. — Вы тоже довольствуетесь малым?

Блеснули рубины на золотых шпильках. Принцесса смыла кровь, но запах никуда не делся. Он словно въелся в одежду или окружал её саму.

Запах был знаком, выучен наизусть.

Салазар помнил. Помнил мужчину, с глазами острыми, аметистовыми, с вкраплениями крови; с ухмылкой — такой, что звериный оскал был ближе; и сейдом, таким же резким и агрессивным, но алым. Рейнира Таргариен, с глазами нежной и трепетной Эйммы Аррен, подавала себя миру, как Деймон Таргариен.

Красный Ужас и Золотая Леди. Ну, конечно. Салазару стоило догадаться раньше.

— Я похож на такого человека, Ваше Высочество? — ответил Салазар, теперь смотря на юную принцессу с пониманием.

Было бы странно, если бы она согласилась на меньшее.

— Честно?

Салазар кивнул.

— Вместо того, чтобы думать о том, не вижу ли я в Вас будущего супруга, Вы думали о моей фрейлине, когда шли сюда. Я не знаю, чего я хочу больше: оскорбиться или рассмеяться.

Так вот к чему были те золотые искры.

— Читали мысли, Ваше Высочество?

Столь талантливый менталист в столь юном возрасте. Интересно, это тоже было отражением драконьей сути?

— Реальность. К чему мне ваши мысли? Люди лгут, мирозданье — никогда.

Она просто пожала плечами, как будто это было обычное дело. Как будто для людей было нормально читать «нити реальности», чтобы это ни значило.

— Наш интерес обоюден, только меня интересуют совсем иные нити, нежели вас.

Рейнира пожала плечами.

— Мне нужен учитель, Вам тоже. Заключим сделку? — она была невероятно прямолинейна, и Салазар поморщился от подобного.

Принцесса была остра и радикальна, но ей не хватало утончённости и вежливого безразличия, свойственного её статусу. Деймону подобное было к лицу. Он был мужчиной, воином, за ним следовала определённая кровавая слава, и та вполне оправдывала его поведение. От Восторга Королевства подспудно ждали иного.

Ситуация с медведем была хороша. Остра, но при этом пикантно и высокомерно приправлена. Будущей королеве это шло, но радикальную честность было лучше оставить Порочному Принцу.

— При всём уважение, Ваше Высочество… — улыбнулся Салазар, не желая занимать определённую позицию в предстоящем противостоянии.

Династический кризис не слишком привлекал его на столь ранней фазе. Мысль о браке была смехотворна, а исходиться завистью на поражающую воображение магию не хотелось.

Стоило уйти прямо сейчас. Один единственный урок изворотливости Салазар был готов дать принцессе.

Горло сдавило, и он поперхнулся заготовленными словами. Ему оставалось только глупо, как выброшенная на берег рыба, открывать и закрывать рот, пытаясь вымолвить хоть звук. Фантомная хватка не стала слабее, Салазар потянулся к палочке, но остановил себя, понимая, что за ситуацией следило слишком много глаз. Даже всей его изворотливости не хватило бы, чтобы объяснить, почему он наставил палочку на наследную принцессу.

Может, госпожа Таргариен и не была столь безнадёжна, как показалось ему сначала. А может, то была не хитрость, а обычная драконья жестокость? В конце концов, любые капризы принцессы всегда легко исполнялись с руки её дорогого дяди.

Это была опасная игра, в которой Салазару оставалось только хитрить и изворачиваться изо всех сил. Беспалочковая магия была единственным выходом. Воздушная плеть взметнулась, силясь перерезать невидимые нити.

Раздался едва слышный звон, и Салазар в шоке уставился на Алисенту Хайтауэр. Едва заметные, переливающиеся перламутром, тонкие цепи тянулись к рукам фрейлины. К сквибу.

Это было невозможно.

Миледи Хайтауэр оставалась всё такой же холодной и невозмутимой, как и пару минут назад, но Салазар был достаточно проницателен: в карих глазах мерцало довольство. Чистое, ничем не затуманенное наслаждение от собственной силы.

— Всё ещё хотите уйти прямо сейчас? — Рейнира ухмыльнулась.

Хорошая ловушка, хорошая. Салазар должен был отдать ей должное. И обязательно отдаст. Её Высочество умело получать желанное и не умело принимать отказы.

Салазар собирался взять от этой сделки всё. Не меньше. И казалось, Алисента Хайтауэр вполне была готова осветить дорогу, которая вела его ко всем ответам.

— Обсудим условия? — прохрипел едва слышно он.

«Это будет первым уроком, Ваше Высочество».

Примечания:

Мне просто интересно, а настанет момент, когда вы посмотрите на таргариеновское высокомерие и скажете стоп, мне не нравится)))))