Ночь, изменившая всё (гет)

— Рудольфус, я против того, чтобы ты пошел на это собрание! Хватит с нас и твоего безумного братца! Рабастан совсем выпал из реальности. Какой Темный Лорд, вы, прям, как дети? Вам не хватает адреналина — так полетайте на метлах. Да в конце концов, можете с разбегу головой об стену ударится — больше пользы будет: вдруг мозги на место встанут!

— Но, Беллочка! Как ты не поймешь? Это в наших же интересах!

— Не смей называть меня белочкой! Ты еще зайкой меня обзови! — в ярости закричала темноволосая красивая женщина, едва сдерживаясь, чтобы не швырнуть в мужа вазой.

Она даже вскочила с кресла, неуклюже и неловко, и стало понятно, что молодая волшебница беременна. Большой живот, скрытый складками широкого уютного бархатного платья, указывал, что дама, как минимум, на седьмом месяце беременности.

Рудольф заботливо поддержал жену под локоть, но та вырвала у него свою руку, яростно сверкая черными глазами.

«Красавица моя!» — умильно подумал Рудольфус Лейстрендж. Он был так счастлив, когда Белла дала согласие на их брак. Хотя они и были помолвлены с младенчества, ему искренне хотелось заслужить любовь гордой красавицы Блек. Он еще в Хогвартсе всячески опекал свою будущую невесту от нападок гриффиндорцев и назойливого внимания школьных ловеласов.

Рудольфус так погрузился в воспоминания об их школьных годах, что потерял нить разговора. А супруга продолжала возмущаться их с братом легкомыслием. Она уже начала призывать на их головы кару Морганы. В это время вошел Рабастан и замер на пороге, наслаждаясь дивной сценой семейного скандала.

Белла заметила деверя и замолчала, оборвав себя на полуслове.

— Ну, что ты, дорогая, продолжай! — сказал Рабастан, еле сдерживая улыбку. — Ты такая милая, когда сердишься! Я даже начинаю завидовать Руди.

— И не надейся. Мой темперамент только для мужа. Но и ты сейчас от меня схлопочешь чем-нибудь тяжелым по голове! Какого демона ты тащишь Рудольфуса на это ваше идиотское собрание Пожирателей? Тоже мне, — Белла фыркнула, — нашли кружок юных магов! Я против этих посещений!

— Белла, ну что ты! Это просто клуб аристократов. Мы собираемся и рассуждаем о политике, квиддиче и магглах. То есть обо всем том, что нормальную женщину не интересует. Понимаешь, дорогая сестренка, это — как собрания тайного ордена, только интереснее. Это просто невинная забава!

— Знаю я ваши эти забавы, — проворчала Белла, — напьетесь огневиски и пойдете магглам морды бить. Додумались же — магглам! Что же вы на авроров не нападаете? Страшно? — подначила она деверя.

— Дело не в этом. Просто с магглами забавнее.

— Ага, а крылышки мухам отрывать не пробовали? Тоже, говорят, захватывает, — издевалась Белла. — Мужа я с тобой не отпущу! Так и знай!

— Ну, Белла! Ну, пожалуйста! А мы тебе миндаля в глазури принесем! И вернемся к полуночи, не позже! — Рабастан наблюдал, как хищно расширились тонкие ноздри Беллы.

Эту ее слабость к маггловским сладостям можно было объяснить только беременностью — до этого она была отнюдь не сладкоежкой. А вот переклинило же ее! По всему дому стояли вазочки с арахисом, миндалем и фундуком в самой разной глазировке. Фамильный замок Лестренджей стал походить на кладовую весьма запасливой белки. Когда это сравнение впервые пришло в голову Рабастану, он полчаса не мог подняться с дивана. Белла пришла в ярость и кидала в деверя подушками и думочками, пока тот не свалился на пол. С тех пор Белла запретила называть ее «Беллочкой» и бесилась, когда Рудольфус забывался и по привычке ласково звал ее.

— Хорошо, идите. Но если вас не будет к двенадцати, то можете совсем не возвращаться! — больше для порядка пригрозила она.

Рабастан и Рудольфус одновременно чмокнули ее в обе щеки, а деверь еще и руку поцеловал. И они ушли, довольно переговариваясь. Белла проводила их взглядом и мысленно попросила у Мерлина защиты для мужа и его непутевого братца.

Женщина снова села в кресло и устало расслабилась. В ее чреве начал шевелиться сын. Видимо, малышу стало тесно в животе у мамы, и он потягивался, выпячивая то одну, то другую ножку. Белла улыбнулась своим мыслям и погладила живот, надеясь, что ласка дойдет до сына. Ребенок и вправду замер, как притаившийся зайчонок.

Молодая мать ничего не замечала вокруг, полностью погрузившись в свои мысли. Она уже не раз представляла себе своего сыночка. Вот он на ее руках спит, крепко спеленутый. А вот он радостно агукает в кроватке, протягивая к ней крохотные ручонки. А вот Рудольфус подбрасывает заливающего смехом первенца вверх, а она, Белла, тревожно следит за этой игрой и, сочтя ее опасной, все же отбирает сына у не в меру разошедшегося отца. Видения будущей счастливой семейной жизни обступили женщину, и она, утомленная долгим днем, уснула.

Бой старинных часов разбудил ее. Два часа ночи. Что?! Как два часа? Как ночи? А где Рудольфус и Рабастан? Если она заснула в кресле, то, значит, они так и не появились — ни один из братьев Лейстрандж не допустил бы того, чтобы она лежала в кресле. Значит, что-то случилось. Ледяной волной накатило беспокойство, оставляя после себя душный привкус опасности.

Белла уговаривала себя, что это просто недоразумение, что муж и деверь просто забыли о времени или основательно подгуляли в этом своем клубе избранных, но предчувствие беды не отпускало молодую женщину. Она урожденная Блек, и, значит, следовало доверять своим ощущениям.

Она ходила из угла в угол, даже не ругаясь, а только мысленно повторяя, как заведенная:

— Только бы все обошлось! Только бы все обошлось!

Притихшие домовики следили за ней блестящими глазами-блюдцами, не смея шелохнуться. Они тоже чувствовали опасность, грозящую семье хозяев, поэтому и сгрудились у камина, словно напоминая о вассальной клятве, данной много столетий назад главе рода. Белла резко выпрямилась и взглянула на старшего эльфа. Тот съежился.

— Морри! Немедленно найди господина Рудольфуса и господина Рабастана и приведи их домой, где бы они не находились!

— Да моя госпожа! — эльф поклонился хозяйке и исчез.

Остальные эльфы только теснее прижались друг к другу, со смешанным чувством боязни и восхищения глядя на свою хозяйку. Она окинула их мимолетным взором и снова принялась мерить шагами комнату.

Не прошло и пяти минут, как раздался хлопок аппарации, и на ковер в гостиной упали братья Лейстрандж. Они были в крови, их одежда была разорвана в клочья. Сквозь прорехи виднелось голое тело, покрытое грязью и ссадинами.

Белла замерла, не зная, как реагировать. Но тут из-под мужа выполз Морри, и глаза ошеломленной женщины распахнулись в ужасе. Бедный домовик еле стоял на ногах. Одной рукой он сжимал палочки хозяев, другой… другой руки просто не было. Темно-красная кровь хлестала из жуткой раны, но эльф даже не пытался зажать ее.

— Ваш приказ выполнен, госпожа, — прохрипел Морри и рухнул без сознания.

Остальные эльфы тихо ахнули то ли от наглости Морри, то ли от сочувствия. Этот звук словно вернул женщине силы действовать.

— Тори, Карри, быстро, помогите Морри. Маддли и Жекки, принесите воды и полотенца. Пирси — быстро — аптечку!

В это время Морри пришел в себя и что-то прохрипел, шаря уцелевшей рукой по телу. Только тут Белла заметила, что эльф абсолютно голый.

— Где ты нашел их, Морри! — воскликнула женщина, опустившись перед лежащим домовиком на колени, не обращая внимания на то, что пачкает великолепное платье в его крови.

— В казематах аврората, госпожа, — едва слышно прошелестел Морри. — В меня кинули режущее заклятие, госпожа, когда я схватил палочки хозяев. Какой-то аврор успел схватить меня за мою форму, госпожа. Но я успел спасти хозяев. Там было очень страшно, госпожа. Они били хозяев и других господ ногами. Там было много достойных волшебников, госпожа. Морри — очень плохой эльф! Теперь авроры знают, чей эльф украл хозяев, госпожа! — домовик снова потерял сознание, но Белла успела уяснить одно: в ближайшее время сюда нагрянут авроры.

— Так! Слушайте все! Быстро собирайте самое необходимое: деньги, зелья и смену одежды. Мы с господами немедленно уходим. Вы наведете порядок, и я приказываю вам никому не говорить, что господа Рудольфус и Рабастан были здесь. Ясно?

— Да, госпожа! — хором сказали эльфы и синхронно поклонились. В другое время Беллу это бы позабавило.

Эльфы метались из комнаты в комнату, как угорелые. Белла пыталась привести в чувство мужа и деверя. Они были в таком глубоком обмороке, что даже «Эннервейт» не помогал. Белла уже отчаялась, но вдруг вспомнила, что из-за беременности ее силы ограничены. Вся ее магия сосредоточена только на том, чтобы выносить ребенка. Женщина сквозь зубы крепко выругалась. Впервые она пожалела о своем положении.

— Маддли, Жекки! Немедленно берите хозяев Рабастана и Рудольфуса и отнесите их в летний домик в Ницце. Карри, ты берешь все сумки и Морри. Я буду завтра вечером. Быстро! Кыш!

Домовики немедленно схватили хозяев, вещи и раненого Морри и исчезли. Остальные тщательно замывали кровавое пятно на ковре. Белла поднялась к себе, чтобы переодеться в ночную рубашку и лечь в кровать. Если авроры явятся, то все должно выглядеть достоверно.

Она напряженно лежала в холодной постели и ждала. Хуже всего было именно ожидание. Деятельная натура Беллы физически не могла долго находиться в бездействии и неведении. Она крутилась, пытаясь устроиться удобнее, но через пару минут снова ерзала. Без мужа было очень непривычно и неуютно. Раньше он всегда прижимал ее к своему горячему боку, Белла подсовывала холодные пятки ему под ноги и блаженно засыпала.

Мысли о муже заставили ее задуматься о будущем. Во что же ввязались братья Лейстрандж? Чем это теперь грозит их семье? Ох, не надо было отпускать их на это собрание! Ведь как чувствовала! Белла снова перевернулась на другой бок и вдруг затаилась. В комнате кто-то был.

Кто смог проникнуть в ее личные покои, даже не нарушив защиту? Вот ведь Мордред! Она совсем забыла поставить защиту! Белла вздохнула и сонно причмокнула, стараясь дышать глубоко и ровно. Сердце билось так, что становилось дурно.

— Спит? — спросил кто-то шепотом.

— Спит, сучка пожирательская. Нашли что-нибудь? — ответил другой, более грубый голос, смутно чем-то знакомый.

— Нет. Или они здесь не появлялись или она их покрывает, — сказал кто-то третий.

«Мерлин! Да сколько же вас тут?» — Белла старалась не выдать своего волнения и страха. С каждой минутой это давалось ей все труднее. В ее спальне находилось трое мужчин точно, а она в доме совершенно одна, если не считать эльфов.

Вдруг что-то сильно грохнуло и разбилось, следом раздалась целая череда звуков, словно кто-то уронил шкаф с фарфором. Видимо, так и было.

— Вот же черт! — воскликнул кто-то рядом с ее кроватью.

«Маггл», — презрительно подумала Белла, подскакивая на кровати.

— Люмос, — выкрикнул кто-то, и комната озарилась ярким светом.

— Кто вы? — нервно крикнула Белла, запахивая на груди ночную сорочку.

Стоящие рядом мужчины окинули ее презрительным взглядом, но у некоторых промелькнул похотливый огонек.

Затея стала казаться Белле безумной. Почему она не аппарировала вслед за мужем? Надеялась как-то выгородить честное имя Лейстранджей и Блеков? Какая глупость! Женщина натянула одеяло до подбородка, разглядывая столпившихся около нее авроров. Стало невероятно страшно.

— Кто вы? — севшим вдруг голосом повторила она.

— Не твое дело! — ответил Грюм. Именно его голос показался Белле знакомым. Ее сердце ушло в пятки. Если здесь аврор экстра-класса, значит, случилось что-то очень-очень плохое!

— Одевайся, пожирательская подстилка, — ей в лицо полетел домашний халат.

Белла дрожащими руками пыталась одеться, даже не среагировав на оскорбление — так ей вдруг стало страшно. Не за себя — за малыша, которого она носила под сердцем, а так же за его непутевого папашу, из которого она всю душу вынет, как только доберется до него.

Другой аврор не стал ждать, пока она наденет халат, и дернул ее за руку, вытаскивая из постели. И вдруг отступил на шаг, смущенно потупившись. Белла поправила задравшийся подол ночной рубашки и запахнула полы халата, завязав на объемном животе пояс.

В комнате воцарилось молчание. Мужчины ошеломленно разглядывали беременную женщину, которая казалась еще более хрупкой из-за своего живота. Инстинктивно Белла обняла руками живот, словно защищала от нескромных взглядов солдафонов.

Но вдруг она вспомнила, к какому роду принадлежит и в какой вступила. Молодая женщина гордо вскинула голову, опустила руки вдоль туловища. Ее спина распрямилась, показывая поистине королевскую осанку. Мужчины инстинктивно отступили на шаг назад.

— Джентльмены, разрешите мне одеться в более подходящий случаю наряд, — скорее утверждала, а не спрашивала Белла. Ее голос, холодный и высокомерный, словно снял наваждение.

— Ты, это… давай не выделывайся мне тут! — неуверенно пролепетал кто-то справа, показавшийся Белле знакомым. Она попыталась вспомнить, но пока окатила нахала презрительным взглядом.

— Миссис Лейстрандж... — начал было Грюм.

— Леди, — высокомерно перебила его Белла.

— Что? — не понял Грюм.

— Леди Лейстрандж. Прошу обращаться ко мне именно так и никак иначе. Аластор, если вы в угоду каким-то принципам отказались от титула, то это не значит, что вам позволено обращаться ко мне подобным образом. А теперь, господа, прошу всех удалиться. Мне нужно переодеться.

— Алиса! — выкрикнул смутно знакомый аврор.

И тут Белла вспомнила — это был Френк Лонгботтом. Она совсем его позабыла, хотя в Хогвартсе он был весьма назойливым кавалером, доставлявшим ей немало неприятных минут. Он утихомирился только тогда, когда Рудольфус встретил его в Хогсмиде и наглядно объяснил, что это нехорошо — приставать к чужой невесте. Френк отстал, но обиду затаил. А Белла через неделю и думать забыла о прилипчивом мальчишке с параллельного курса Гриффиндора.

В комнату вошла молодая женщина. Ее добродушное и довольно миловидное личико портила гримаса отвращения, словно она находилась в каком-то серпентарии, полном отвратительных гадов.

«Это она на меня так реагирует, но с чего бы это? Я ее совсем не знаю» — подумалось Белле.

— Дорогая, присмотри за леди, — издевательски подчеркнул голосом Френк титул Беллы, — Лейстрандж.

— Как скажешь, дорогой, хотя мне не доставляет удовольствия созерцать эту… — Алиса запнулась, подыскивая эпитет.

— Вас никто не спрашивает, что вам доставляет удовольствие, а что нет! — рявкнул вдруг Грюм. Белла про себя удивилась. — Выполняйте приказ. Все за мной!

Авроры столпились на пороге, выходя по одному и бросая на Беллу неприязненные взгляды.

— Давай, одевайся, шлюха, — выплюнула Алиса. Ее щеки горели от резких слов Аластора. Она не понимала, почему он защищает эту подстилку.

Белла абсолютно ничем не выдала своего гнева: еще не хватало, чтобы эта плебейка заметила, что ее задели несправедливые оскорбления.

«А когда оскорбления были справедливыми?» — философски подумала Белла, отвлекая себя от желания разукрасить физиономию жены Френка причудливыми синяками. Она прошла в гардеробную и выбрала простое и практичное платье из теплого кашемира. Потом передумала и взяла брюки, пушистый свитер и мантию из темной плотной шерстяной ткани. Если ее отведут в аврорат, то лучше быть готовой к неожиданностям.

«А также к тому, что меня могут задержать, как подозреваемую» — Белла, тихо охнув, нагнулась, пытаясь самостоятельно одеть теплые носки. Но живот мешал ей.

Алиса злорадно наблюдала за ее мучениями. Это окончательно вывело Беллу из себя.

— Тори! — крикнула Белла.

Перед ней немедленно появилась домовиха, испуганно прижимавшая уши.

— Не положено! — попыталась встрять Алиса.

— Тори, одень мне носки и сапоги, только сильно не затягивай шнуровку, а то к вечеру у меня ноги отекают, — не обращая внимания на аврора, приказала Белла.

Тори испуганно покосилась на разгневанную авроршу, но в точности все исполнила. Белла приказала ей положить в свою сумку укрепляющие, согревающие зелья и зелье от тошноты. Через пять минут Белла и недовольно шипящая Алиса вышли из спальни. У дверей их дожидался Френк. Голоса остальных слышались из холла.

Белла поправила мантию, повесила сумочку на плечо и, не торопясь, пошла к лестнице. Сзади она слышала злой голос Алисы, которая, вероятно, жаловалась Френку на нее. Усмехнувшись, Белла бросила им через плечо:

— Я не завидую тебе, Лонгботтом. Ты получил то, что заслужил, размазня. — Белла уже ступила на первую ступеньку длинной парадной лестницы, покрытой красивым голубым ковром.

— Ах ты сучка!

Гневный вопль Алисы заставил ее обернуться. И вдруг в глазах словно фейерверк взорвался. Казалось, что во все стороны сыпанули разноцветные искры, а потом переносицу обожгла резкая боль. Что-то невыносимо горячее хлынуло из носа. Белла неловко взмахнула руками. На секунду она полностью дезориентировалась. Глаза немного прояснились, и она с ужасом увидела приближающуюся ступеньку.

Она падала! Падала лицом вперед! Дикий страх обуял молодую женщину. Она успела выставить руки, но от удара локти подломились. Резкая боль одновременно в животе и в голове отправили ее в спасительное забвение.

Авроры бестолково столпились у подножия лестницы, куда скатилась Белла Лейстрандж. По голубому ковру растекалась огромная лужа крови.

— Вызовите медиков! — Грюм наконец-то пришел в себя. Но потом он подхватил молодую женщину на руки и аппарировал с нею. Белла показалась ему удивительно легкой, как кукла. Аластор сам не знал, почему ему вдруг стало так страшно, но подобного ужаса он не испытывал ни разу. Самая кровавая схватка была не так кошмарна по сравнению с тем, что он чувствовал, глядя, как скатывается по лестнице маленькая беременная женщина.

* * *

Спустя полгода Лорд Вольдеморт принял клятву верности от хрупкой женщины, в темных волосах которой серебрилась густая прядка.