Шепчущие Тени (джен)

Эта новость поразила меня, как удар молнии, разорвав хрупкое подобие нормальности, которое мне удалось создать после моего бурного прошлого. Вот оно лежало на моем захламленном кухонном столе — письмо, скрепленное торжественной печатью поместья моего покойного дяди. Мои руки дрожали, когда я вскрыл конверт, сердце колотилось от гремучей смеси любопытства и страха. Слова сорвались со страницы, в одно мгновение переписав сценарий моей жизни. Мой дядя, далекая во всех смыслах личность, с которой я давно потерял связь, скончался при "загадочных обстоятельствах", оставив после себя наследство. Оно свалилось на меня как гром среди ясного неба. Когда я вникал в детали завещания, скептицизм смешивался с опасением. По иронии судьбы, слишком сюрреалистичной, чтобы ее можно было понять, я был назван наследником уединенного особняка, спрятанного глубоко в лесу — особняка, о существовании которого до сего момента мне было неизвестно. Меня охватило невероятное искушение, побуждающее отвергнуть эту неожиданную удачу, отвернуться от запутанных нитей семейных уз, которые, по вине дяди, уже не подлежали восстановлению. Но за моими колебаниями скрывался проблеск любопытства, возможная надежда на то, что, возможно, это новообретенное наследие обещает начать все сначала — шанс начать всё, как говорится, с чистого листа.

Собравшись с силами я принял решение...

Пока я шел по извилистым дорогам к своему новообретенному наследству, воспоминания, которые я долго подавлял, с неустанной настойчивостью пробирались обратно в мое сознание.

Мое детство развернулось передо мной, как изорванный гобелен, сотканный из давно прогнивших нитей. Мысли о безвременной кончине моих родителей омрачили и сильно пошатнули моё моральное, состояние и я постарался отвлечься, но у меня не выходило.

Не только их потеря преследовала меня — это были вопросы на которые я почти всю жизнь искал ответы. Вина которая тяжелым бременем давила на мою душу. После этого трагического происшествия у меня осталось чувство ответственности за случившееся, и его чертовски трудно нести.

Чем больше я пытался отвлечься, тем больше в моей голове отзывались отголоски прошлого. Воспоминания о приемных семьях и приютах, каждый из которых был временным убежищем от бушующей внутри меня бури, нахлынули с болезненной ясностью.

А еще были шепоты — из-за которых меня часто водили по разной степени паршивости психотерапевтам. Шепоты, которые следовали за мной как тень. Они говорили о грехах, давно похороненных и забытых, ожидающих, чтобы их раскопал дневной свет.

Но как бы я ни старался, я не смогу избежать правды о своем прошлом и не смогу убежать от демонов, скрывавшихся внутри моей головы. Под моим внешним видом "высокого молодого мужчины среднего телосложения", скрывалась запутанная паутина неуверенности и страхов, угрожающая поглотить меня, если я осмелюсь противостоять им лицом к лицу.

По мере того как уединенный особняк приближался все ближе, я оказался перед выбором: повернуть назад и бежать, навсегда позабыв родственные связи или остаться и смирится со всем тем, что происходило в моей жизни.

Я даже не подозревал, что мое решение приведет в движение цепь событий, которые проверят пределы моего существа, погрузив меня с головой в кошмар. Из которого, как оказалось, не было выхода.

По мере того как мое путешествие углублялось в самое сердце леса, густой полог над головой поглотил мир в жуткой тишине. Извилистая дорога сменилась узкой тропинкой, едва заметной среди густого кустарника, заглушающего пейзаж.

И вот он стоял — особняк, маячащий призрак среди деревьев, его обветренный фасад — свидетельство того, что мой дядя в последние годы своей жизни даже не пытался привести его в порядок.

Меня охватило дурное предчувствие, по спине пробежала дрожь, от которой я не мог избавиться, казалось, что меня обманули, ещё один удар в лоб от моей семьи.

Припарковав машину на краю поляны, я ступил на заросшую тропинку, влажная земля хлюпала под моими ногами. Подойдя к парадному входу в особняк, я поразился его величине: высокие шпили, замысловатые резные горгульи, покрытые плющом стены.

Но под его внушительным внешним видом скрывалось запустение — чувство покинутости, цепляющееся за его разрушающиеся стены как саван. Окна, когда-то согретые светом свечей, теперь стояли темные и пустые, их стекла потрескались и обветрились.

Толкнув скрипучую дверь, я вошел в холл, где меня встретил затхлый запах старости и разложения. Пылинки танцевали в тусклом свете, отбрасывая жуткие тени на выцветшие обои.

Пока я исследовал коридоры и лестницы особняка, меня охватило ощущение, что за мной наблюдают — невидимые глаза следят за каждым моим движением из тени.

Движимый любопытством, граничащим с одержимостью, я двинулся вперед, зная, что в этих стенах лежат ответы, которые я искал.

В тускло освещенной гостиной особняка я столкнулся с источником моего беспокойства — коллекцией картин, оставленных моим покойным дядей, каждая из которых тревожила меня сильнее чем предыдущая.

Полотна, простирающиеся от пола до потолка, изображали гротескные сцены насилия и страданий, детали которых, казалось, извивались и извивались в мерцающем свете свечей. Фигуры корчились в агонии, их безмолвные крики эхом раздавались в беззвучной тишине залы, а на заднем плане, словно призраки из кошмара, маячили призрачные фигуры.

Несмотря на холод, пробежавший по моей спине, я почувствовал, что меня тянет к ближайшей картине, и я не смог устоять перед ее жутким очарованием. Передо мной развернулся пустынный пейзаж, залитый болезненным сиянием кроваво-красной луны, где скелетные фигуры танцевали среди руин забытого города.

Когда я изучал эту сцену, меня охватило чувство дежавю, чувство знакомства, от которого у меня по спине пробежала дрожь. Как будто я уже видел этот кошмар раньше, хотя воспоминания, как прыткая змея, ускользали от меня.

Стряхнув с себя беспокойство, я переключил свое внимание на другие картины, украшающие стены. Сцены пыток и мучений, смерти и разложения срывались с холста с яркими деталями, выжигая мое сознание, в глазах начало рябеть и несмотря на ужас, исходящий от картин, я обнаружил, что не могу отвести взгляд. В них было магнетическое притяжение, связь, которая тянула в самые темные уголки моей души. Связь, которую я не мог ни объяснить, ни игнорировать.

Казалось прошла вечность, но наконец оторвав взгляд, я понял, что забыл занести чемоданы.

Завернув за угол я был ошарашен отчего и пошатнулся упав на деревянный пол особняка, передо мной стоял строго одетый мужчина:

— Кто вы чёрт бы вас побрал?! — Быстро поднявшись на ноги, отошёл назад, старясь держать дистанцию

— Ах, прошу прощения за то, что напугал вас. Я Джонатан Барнс, адвокат, занимающийся имуществом вашего покойного дяди. — Ответил мужчина, дружелюбно посмеиваясь. Заметил что-то странное в его смехе, но осознал это значительно позже, и сильно пожалел, что не обратил на это внимание раньше.

— Чёрт, а ведь верно, вы писали в письме, что будете меня встречать, просто... вы появились из ниоткуда.

— Я понимаю, — Заунывно протянул адвокат — в таких ситуациях довольно часто все кажется немного жутковатым. Кстати говоря, как вам особняк?

— Честно? Он... меня пугает, — в тот момент Джонатан пугал меня ещё сильнее, чем сам особняк, если быть откровенным. — Я имею в виду, он как бы красив, но в нем что-то... ужасное. А те картины в гостиной... от них у меня мурашки по коже.

— Ах, да, произведения искусства. У вашего дяди была целая коллекция. Некоторых они могут сбить с толку, но, уверяю вас, они весьма ценны.

— Ценные они или нет, они словно были написаны какими-нибудь каннибалами или что-то вроде того. Да и вся эта ситуация, унаследовав особняк от родственника, которого я едва знал... Кажется все это как то слишком для меня.

— Могу себе представить. Но постарайтесь взглянуть на это как на возможность начать все сначала. —Казалось будто он залез в мою голову и достал оттуда единственную причину по которой я действительно могу здесь остаться. — Шанс оставить позади все проблемы, с которыми вы столкнулись в прошлом, и принять что-то новое. — Я сжал кулак, Барнс это заметил

— Легче сказать, чем сделать, мистер Барнс. Но я ценю это чувство. Я просто надеюсь, что смогу разобраться во всем этим... и, возможно, обрести покой в процессе.

— Я не сомневаюсь, что так и будет, Алекс. И если вам когда-нибудь понадобится помощь в вопросах законности вашего наследства, не стесняйтесь обращаться ко мне. Вот для чего я здесь.

— Спасибо, мистер Барнс. Возможно, я просто приму ваше предложение, но не сегодня, точно не сегодня...

Через полчаса я уже махал рукой мистеру Джонатану Барнсу, который покинул меня, оставив один на один с особняком.

Несмотря на тревожное присутствие картин и жуткую атмосферу, царившую в залах особняка, во мне зародился проблеск надежды. Здесь, среди тихого уединения леса, я увидел шанс оставить позади призраки своего прошлого и проложить новый курс — путь, свободный от теней, которые так долго преследовали меня.

С решимостью, текущей по моим венам, я углубился в исследование своего нового окружения, стремясь раскрыть секреты, скрытые в стенах особняка. От большого бального зала с осыпающимися люстрами до пыльной библиотеки, наполненной древними фолиантами, каждая комната обещала открытия, новые начинания, ожидающие своего развития.

Снаружи обширные территории манили меня своей дикой красотой, предлагая убежище от хаоса внешнего мира. Среди шепчущих деревьев и журчащих ручьев я нашел утешение в простых ритмах природы — долгожданную отсрочку от суматохи моих собственных мыслей.

Прошли недели, и я освоился в своей новой жизни, я искал утешения в рутинных повседневных делах и тихом одиночестве залов особняка. Дни были потрачены на изучение окрестностей, а вечера терялись на страницах пыльных фолиантов, хранящих тайны прошлых столетий.

Тем не менее, несмотря на мои усилия оставить прошлое позади, воспоминания продолжали преследовать уголки моего разума. Призрак моего тревожного прошлого отказывался игнорироваться, постоянное напоминание о тьме, скрывавшейся внутри.

Тьме, которая очень скоро дала о себе знать...