Призрачный грипп (джен)

Склонившись над тарелкой овсянки, Невилл отчаянно клевал носом.

Завтракать в одиночестве за учительским столом ему было неуютно, и он по привычке уселся на самом краю гриффиндорского стола, на своё старое школьное место, и теперь изо всех сил старался не уснуть. Большой Зал Хогвартса был ещё пуст, в высокие, распахнутые настежь окна заглядывали первые лучи восходящего солнца, обещая наступление солнечного и тёплого дня. Где-то вдалеке, в зарослях цветущей коноплянки радостно щебетали птицы, а на подоконнике, лениво и чинно умываясь, сидела заспанная миссис Норрис.

Август подходил к концу, и до начала учебного года оставалось всего ничего. Профессор Спраут уехала на неделю погостить к внукам, и Невилл остался в теплицах один. Впрочем, всё необходимое для подготовки к занятиям было уже сделано: молодые саженцы посажены, удобрения и семена закуплены, старые глиняные горшки починены, а теплицы отремонтированы, и теперь Невилл вполне мог позволить себе потратить оставшиеся дни на собственные эксперименты с экзотическими растениями, на которые в обычные дни у него никогда не хватало времени.

Сегодня он провозился до рассвета, принимая роды у Курительного дерева, и, несмотря на усталость, был крайне доволен полученным результатом — триста две отпочковавшиеся особи Небенанктуса герсума, маленькие и круглые, похожие на морских ежей, лежали теперь на дне гигантской корзины и то и дело нетерпеливо подпрыгивали, стараясь занять место поближе к тепличному окну. Если всё сложится удачно, думал Невилл, то к традиционной рождественской ярмарке он успеет вырастить из них взрослые деревья и тогда сможет поменять их на новые редкие семена.

Миссис Норрис встревоженно повела ухом и перестала умываться. Невилл приподнял голову, тоже невольно прислушиваясь, а спустя пару секунд понял, что слышит доносящееся из холла голоса.

— Всё хуже, чем я думал, и скоро я уже не смогу это скрывать, — негромко произнёс Кровавый Барон, и Невиллу показалось, что он очень расстроен.

— Может, всё ещё обойдётся и никто не узнает? — попытался утешить его сэр Николас. — Ты же помнишь, как это бывало раньше?

— Не лучшее сравнение. С тех пор я знаете ли умер.

Два призрака просочились сквозь каменную стену и медленно вплыли в Большой Зал, и в это мгновение шерсть на загривке миссис Норрисс вдруг встала дыбом.

— Вот видишь, даже кошкам я теперь внушаю опасение! — с неприкрытой горечью в голосе сказал Кровавый Барон и неожиданно для Невилла чихнул.

Волна могильного холода обдала Невиллу лицо, повеяло сыростью и едким неприятным запахом гнили. Невилл удивлённо посмотрел на Кровавого Барона и внезапно со всей очевидностью осознал, что в жизни не слышал, как чихают привидения.

— Вам нездоровится? — спросил он растерянно.

Кровавый Барон резко обернулся, по-видимому только сейчас заметив Невилла, и как-то разом изменился в лице. Испуг? Гнев? Отчаяние? Невилл и сам не понял, что на мгновение промелькнуло на мертвенно белом лице.

Впрочем в одном Невилл был уверен наверняка — выглядел Барон чертовски плохо! Нос призрака ощутимо распух, выпученные глаза казались мутными, а кровь на его сюртуке, обычно окрашенная в благородный серебристый цвет, приобрела болезненно-зеленоватый оттенок. Одно короткое мгновение они с Невиллом смотрели друг на друга, а затем Кровавый Барон взмыл вверх и, так и не удостоив Невилла ответом, стремительно скрылся в топке камина.

«Пчхи!» — сказала каминная труба и яростно дыхнула холодом.

— Извините его за невежливость, — немного печально сказал сэр Николас. — Но вам совершенно не о чем беспокоиться. Вы же понимаете, самое худшее с ним уже произошло — Барон умер. Так что это просто хандра.

Невилл кивнул, растерянно глядя на обледеневшую стенку камина. Конечно, он понимал. Барон умер, он — призрак, он не может болеть, но, несмотря на это, мысль о том, что с Барон приключилось нечто очень скверное, и он нуждается в помощи, отчего-то намертво засела у него в голове.

* * *

Доев остатки уже порядком остывшей овсянки, Невилл решил отправиться спать, но стоило его голове коснуться подушки, как вместо сна в неё полезли разные тревожные мысли. Болеют ли привидения? Способны ли они чувствовать жар и боль? И может ли привидение умереть? Ну, в смысле — дважды.

Прекрасное настроение, переполнявшее Невилла этим утром исчезло, оставив после себя ощущение подступающей беды. Может, ему следовало кому-нибудь рассказать о случившемся? Макгонагалл? Или хотя бы мадам Помфри? Но было ли это уместно сделать, не заручившись согласием самого Кровавого Барона?

В конце концов, промучившись сомнениями не меньше часа и так и не придя к окончательному решению, Невилл провалился в тяжёлый, наполненный беспокойными сновидениями сон. Ему снилось, что Хогвартс тоже заболел — башни его то и дело содрогались от оглушительного чихания, каминные трубы кашляли и гудели, а стены замка постепенно становились прозрачными... Хогвартс медленно превращался в привидение.

Проснувшись спустя пару часов совершенно разбитым, с чугунной головой, Невилл решил, что всё же должен с кем-то поделиться своими опасениями, и первым, кто пришёл ему в голову, была, конечно же, Гермиона. Его подруга обладала кучей полезных знаний и отлично умела хранить чужие секреты, однако, Гермиона к рассказу Невилла отнеслась довольно скептически.

— Никогда не слышала, чтобы привидения болели, — сказала она, c сомнением глядя на Невилла, когда он связался с ней по каминной сети. — И вряд ли это вообще возможно... Я, конечно, посмотрю, что можно найти об этом в министерской библиотеке, — пообещала она. — Но, Невилл, ты же понимаешь? Кровавый Барон умер!

Невилл кивнул. Конечно же, он понимал. Почему все его об этом спрашивают? Он был волшебником, он вырос в замке, полном привидений и говорящих портретов, и ему хватало здравомыслия и ума, чтобы вполне отчётливо осознавать, что представляет из себя смерть. Привидения не едят, не спят, у них не болят зубы, и они не могут упасть и сломать ногу, и всё же... Всё же... Невилл вновь вспомнил Кровавого Барона, его несчастный затравленный взгляд и ставшую зелёной кровь и понял, что всё же должен попытаться хоть что-то сделать. Вот Гарри бы его понял!

— Знаешь, Невилл, — сказала Гермиона, наверняка заметившая, что он расстроен. — Как-то на втором курсе Почти Безголовый Ник пригласил нас на годовщину своей смерти. На празднике была подана протухшая еда, и один из призраков сказал нам, что, пролетая сквозь неё, может ощущать её запах и вкус. Вот я и подумала, может, всё это как-то связано? Может, Кровавый Барон просто что-то не то вдохнул?

* * *

Попрощавшись с Гермионой и заручившись от неё обещанием поискать информацию в министерской библиотеке, Невилл глубоко задумался о том, что только что узнал. Если привидения хоть отчасти могут ощущать запах, то, возможно, есть способ дать Барону лекарство? Невилл вернулся в теплицы, проверил задремавших детёнышей Небенанктуса, выбрал одного, самого крупного, и, посадив его в чашку, решительно направился в подземелья. Однако найти Кровавого Барона в бесконечных школьных лабиринтах ему так и не удалось, зато в одном из самых дальних и редко посещаемых коридоров он неожиданно столкнулся с профессором Снейпом.

— Что-то потеряли, Лонгботтом? — с подозрением глядя на бывшего ученика, спросил Снейп.

— Я провожу эксперимент, — невольно краснея под этим взглядом, соврал Невилл, — о влиянии влажности слизеринских подземелий на растения, размножающиеся почкованием.

Взгляд Снейпа, пристальный и недобрый, стал ещё более подозрительным.

— А влияние на них вранья вы уже изучили? — хмуро спросил он.

Врать Невилл и правда не умел, а потому счёл за благо поскорее убраться из подземелий. Он уже почти повернул за угол, когда что-то заставило его замедлить шаг.

— Простите, профессор, — сказал Невилл, оборачиваясь. — Вы не знаете, привидения могут болеть?

Снейп посмотрел на него внимательно, и на одно короткое мгновение Невиллу почудилось, что сейчас профессор скажет ему нечто очень важное.

— Лонгботтом, — вместо этого сказал Снейп. — Вы же в курсе, что привидения мертвы? Или вы, как Поттер, знаете о них лишь то, что они просвечивают?

— Я знаю, что они умерли, — разочарованно пробормотал Невилл, отворачиваясь.

Было глупо надеяться, что Снейп отнесётся к его вопросу серьёзно, раз даже сэр Николас и Гермиона сочли его беспокойство блажью. Невилл шёл, не разбирая дороги, и с каждым пройденным шагом его всё сильнее переполняла обида. И почему все считают его идиотом? «Они же умерли», — сказал Снейп. Он знает, что привидения умерли, что они не болеют и что Хогвартс не может стать призраком!!! Может, он всё это просто выдумал?

Злясь на самого себя, Невилл и не заметил, как поднялся на второй этаж и... остановился. Прямо перед ним, на стене, из-под выцветшей краски неожиданно проступила старая надпись: "Враги наследника, трепещите!"

Невилл отлично помнил свой второй курс. В тот год под взглядом василиска Безголовый Ник окаменел, а раз привидение способно окаменеть, то почему оно не может заболеть? Значит, это и правда случилось, просто по какой-то причине Кровавый Барон не желает, чтобы об этом узнали.

Спустя ещё час Невилл всё же отыскал Кровавого Барона в Астрономической башне и понял, что не ошибся. Выглядел призрак намного хуже, чем утром. Он без остановки чихал, из его карманов выглядывали призрачные носовые платки, отливавшие нездоровой зеленью, а бледное лицо казалось пепельно-серым.

— Знаете, я тут подумал, — произнёс Невилл, пока Барон в очередной раз не успел ускользнуть от него в стену. — Если с вами что-то и произошло, то это совершенно точно не моё дело, и я не собираюсь об этом болтать. Но у меня есть Небенанктус. Курительное дерево. Раньше его использовали для изготовления бодроперцового зелья, но потом решили, что это слишком дорого.

Невилл поставил чашку на пол и как бы невзначай подтолкнул её к призраку.

— Я его немного потру и вам оставлю, а он вам споёт. Когда Небенанктус поёт, он выбрасывает споры. У этих спор резкий и неприятный запах, так что, возможно, даже вы его почувствуете. И если это произойдёт, то просто вздохните посильнее.