Призрачный грипп (джен)

Склонившись над тарелкой овсянки, Невилл отчаянно клевал носом.

Завтракать в одиночестве за учительским столом ему было неуютно, и он по привычке уселся на самом краю гриффиндорского стола, на своё старое школьное место, и теперь изо всех сил старался не уснуть. Большой Зал Хогвартса был ещё пуст, в высокие, распахнутые настежь окна заглядывали первые лучи восходящего солнца, обещая наступление солнечного и тёплого дня. Где-то вдалеке, в зарослях цветущей коноплянки радостно щебетали птицы, а на подоконнике, лениво и чинно умываясь, сидела заспанная миссис Норрис.

Август подходил к концу, и до начала учебного года оставалось всего ничего. Профессор Спраут уехала на неделю погостить к внукам, и Невилл остался в теплицах один. Впрочем, всё необходимое для подготовки к занятиям было уже сделано: молодые саженцы посажены, удобрения и семена закуплены, старые глиняные горшки починены, а теплицы отремонтированы, и теперь Невилл вполне мог позволить себе потратить оставшиеся дни на собственные эксперименты с экзотическими растениями, на которые в обычные дни у него никогда не хватало времени.

Сегодня он провозился до рассвета, принимая роды у Курительного дерева, и, несмотря на усталость, был крайне доволен полученным результатом — триста две отпочковавшиеся особи Небенанктуса герсума, маленькие и круглые, похожие на морских ежей, лежали теперь на дне гигантской корзины и то и дело нетерпеливо подпрыгивали, стараясь занять место поближе к тепличному окну. Если всё сложится удачно, думал Невилл, то к традиционной рождественской ярмарке он успеет вырастить из них взрослые деревья и тогда сможет поменять их на новые редкие семена.

Миссис Норрис встревоженно повела ухом и перестала умываться. Невилл приподнял голову, тоже невольно прислушиваясь, а спустя пару секунд понял, что слышит доносящееся из холла голоса.

— Всё хуже, чем я думал, и скоро я уже не смогу это скрывать, — негромко произнёс Кровавый Барон, и Невиллу показалось, что он очень расстроен.

— Может, всё ещё обойдётся и никто не узнает? — попытался утешить его сэр Николас. — Ты же помнишь, как это бывало раньше?

— Десять веков прошло, да и вряд ли стоит это сравнивать. Я ведь умер.

Продолжая говорить, два призрака просочились сквозь каменную стену и медленно вплыли в Большой Зал, и в это мгновение шерсть на загривке миссис Норрисс вдруг встала дыбом.

— Вот видишь, даже кошкам я теперь внушаю опасение! — с неприкрытой горечью в голосе сказал Кровавый Барон и неожиданно для Невилла чихнул.

Волна могильного холода обдала Невиллу лицо, повеяло сыростью и едким неприятным запахом гнили. Невилл удивлённо посмотрел на Кровавого Барона и внезапно со всей очевидностью осознал, что в жизни не слышал, как чихают привидения.

— Вам нездоровится? — немного растерянно спросил он.

Кровавый Барон резко обернулся, по-видимому только сейчас заметив Невилла, и как-то разом изменился в лице. Выглядел он плохо — нос призрака ощутимо распух, выпученные глаза казались мутными, а кровь на его сюртуке, обычно окрашенная в благородный серебристый цвет, приобрела болезненно-зеленоватый оттенок. Одно короткое мгновение они с Невиллом смотрели друг на друга, а затем Кровавый Барон взмыл вверх и, так и не удостоив Невилла ответом, стремительно скрылся в топке камина.

«Пчхи!» — сказала каминная труба и яростно дыхнула холодом.

— Извините его за невежливость, — немного печально сказал сэр Николас. — Барон всегда отличался скверным характером. Но вам совершенно не о чем беспокоиться. Вы же понимаете, Барон умер. Так что, думаю, он просто хандрит.

Невилл кивнул, растерянно глядя на обледеневшую стенку камина. Конечно, он понимал. Барон умер, он — призрак, но, несмотря на это, мысль о том, что Барон нуждается в помощи, отчего-то плотно засела у него в голове.

* * *

Доев остатки уже порядком остывшей овсянки, Невилл решил отправиться спать, но стоило его голове коснуться подушки, как вместо сна в неё полезли разные тревожные мысли. Болеют ли привидения? Способны ли они чувствовать жар и боль? И может ли привидение умереть? Ну, в смысле — дважды.

Прекрасное настроение, переполнявшее Невилла этим утром исчезло, оставив после себя ощущение подступающей беды. Может, ему следовало кому-нибудь рассказать о случившемся? Макгонагалл? Или хотя бы мадам Помфри? Но было ли это уместно сделать, не заручившись согласием самого Кровавого Барона? В конце концов, промучившись сомнениями и так и не придя к окончательному решению, Невилл провалился в тяжёлый, наполненный беспокойными сновидениями сон. Ему снилось, что Хогвартс тоже заболел — башни его то и дело содрогались от оглушительного чихания, каминные трубы кашляли и гудели, а стены замка постепенно становились прозрачными... Хогвартс медленно превращался в привидение.

Проснувшись спустя пару часов совершенно разбитым, с чугунной головой, Невилл решил, что всё же должен с кем-то поделиться своими опасениями, и первым, кто пришёл ему в голову, была, конечно же, Гермиона. Его подруга обладала кучей полезных знаний и отлично умела хранить чужие секреты, однако, Гермиона к рассказу Невилла отнеслась довольно скептически.

— Никогда не слышала, чтобы привидения болели, — сказала она, c сомнением глядя на Невилла, когда он связался с ней по каминной сети. — И вряд ли это вообще возможно... Я, конечно, посмотрю, что можно найти об этом в министерской библиотеке, — пообещала она. — Но, Невилл, ты же понимаешь? Кровавый Барон умер!

Невилл кивнул. Конечно же, он понимал. Почему все его об этом спрашивают? Он был волшебником, он вырос в замке, полном привидений и говорящих портретов, и ему хватало здравомыслия и ума, чтобы вполне отчётливо осознавать, что представляет из себя смерть. Привидения не едят, не спят, у них не болят зубы, и они не могут упасть и сломать ногу, и всё же... Всё же... Невилл вновь вспомнил Кровавого Барона, его несчастный затравленный взгляд и ставшую зелёной кровь и понял, что всё же должен попытаться хоть что-то сделать. Вот Гарри бы его понял!

— Знаешь, Невилл, — сказала Гермиона, наверняка заметившая, что он расстроен. — Как-то на втором курсе Почти Безголовый Ник пригласил нас на годовщину своей смерти. На празднике была подана протухшая еда, и один из призраков сказал нам, что, пролетая сквозь неё, может ощущать её запах и вкус. Вот я и подумала, может, всё это как-то связано? Может, Кровавый Барон просто что-то не то вдохнул?

* * *

Попрощавшись с Гермионой и заручившись от неё обещанием поискать информацию в министерской библиотеке, Невилл глубоко задумался о том, что только что от неё узнал. Если привидения хоть отчасти могут ощущать запах, то, возможно, есть способ дать Барону лекарство? Невилл вернулся в теплицы, проверил задремавших детёнышей Небенанктуса, выбрал одного, самого крупного, и, посадив его в чашку, решительно направился в подземелья. Однако найти Кровавого Барона в бесконечных школьных лабиринтах ему так и не удалось, зато в одном из самых дальних и редко посещаемых коридоров он неожиданно столкнулся с профессором Снейпом.

— Что-то потеряли, Лонгботтом? — с подозрением глядя на бывшего ученика, спросил Снейп.

— Я провожу эксперимент, — невольно краснея под этим взглядом, соврал Невилл, — о влиянии влажности слизеринских подземелий на растения, размножающиеся почкованием.

Взгляд Снейпа, пристальный и недобрый, стал ещё более подозрительным.

— А влияние на них вранья вы уже изучили? — хмуро спросил он.

Врать Невилл и правда не умел, а потому счёл за благо поскорее убраться из подземелий. Он уже почти повернул за угол, когда что-то заставило его замедлить шаг.

— Простите, профессор, — сказал Невилл, оборачиваясь. — Вы не знаете, привидения могут болеть?

Снейп посмотрел на него внимательно, и на одно короткое мгновение Невиллу почудилось, что сейчас профессор скажет ему нечто очень важное.

— Лонгботтом, — вместо этого сказал Снейп. — Вы же в курсе, что привидения мертвы? Или вы, как Поттер, знаете о них лишь то, что они просвечивают?

— Я знаю, что они умерли, — разочарованно пробормотал Невилл, отворачиваясь.

Было глупо надеяться, что Снейп отнесётся к его вопросу серьёзно, раз даже сэр Николас и Гермиона сочли его беспокойство блажью. Невилл шёл, не разбирая дороги, и с каждым пройденным шагом его всё сильнее переполняла обида. И почему все считают его идиотом? «Они же умерли», — сказал Снейп. Он знает, что привидения умерли, что они не болеют и что Хогвартс не может стать призраком!!! Может, он всё это просто выдумал?

Злясь на самого себя, Невилл и не заметил, как поднялся на второй этаж и... остановился. Прямо перед ним, на стене, из-под выцветшей краски неожиданно проступила старая надпись: "Враги наследника, трепещите!"

Невилл отлично помнил свой второй курс. В тот год под взглядом василиска Безголовый Ник окаменел, а раз привидение способно окаменеть, то почему оно не может заболеть? Значит, это и правда случилось, просто по какой-то причине Кровавый Барон не желает, чтобы об этом узнали.

Спустя ещё час Невилл всё же отыскал Кровавого Барона в Астрономической башне и понял, что не ошибся. Выглядел призрак намного хуже, чем утром. Он без остановки чихал, из его карманов выглядывали призрачные носовые платки, отливавшие нездоровой зеленью, а бледное лицо казалось пепельно-серым.

— Знаете, я тут подумал, — произнёс Невилл, пока Барон в очередной раз не успел ускользнуть от него в стену. — Если с вами что-то и произошло, то это совершенно точно не моё дело, и я не собираюсь об этом болтать. Но у меня есть Небенанктус. Курительное дерево. Раньше его использовали для изготовления бодроперцового зелья, но потом решили, что это слишком дорого.

Невилл поставил чашку на пол и как бы невзначай подтолкнул её к призраку.

— Я его немного потру и вам оставлю, а он вам споёт. Когда Небенанктус поёт, он выбрасывает споры. У этих спор резкий и неприятный запах, так что, возможно, даже вы его почувствуете. И если это произойдёт, то просто вздохните посильнее.

На следующее утро, прекрасно выспавшись, Невилл собрался было сразу заняться делами, как неожиданно обнаружил, что посреди теплицы его поджидает сюрприз. Прямо над грядками с мандрагорами висело привидение. Совершенно незнакомое Невиллу привидение. Невысокое, одетое в длинную ночную сорочку, бородатое, с лохматой и, видимо, в жизни нечёсаной головой. И с кандалами на руках.

— Кто вы? — растерянно спросил Невилл.

Призрак поднял руки вверх и, размахивая цепями из стороны в сторону, отчаянно завыл — громко и очень зловеще.

— А, — вспомнил Невилл, — вы тот самый призрак, что поселился в Визжащей Хижине в прошлом году? Тот, что пугает туристов! Что вы здесь делаете?

Призрак кивнул и вдруг закашлялся, тяжело, утробно, сотрясаясь всем своим тщедушным телом.

— Вы заболели? — осторожно спросил Невилл. — Вам нужна помощь? Вы не можете говорить?

Ладони Невилла неожиданно стали влажными. То, что случилось с Кровавым Бароном, уже само по себе было невероятным событием, но чтобы заболело сразу два привидения?! Может, это вообще не болезнь? Может, это... он зажмурился на мгновение, силясь вспомнить то, что сказал ему Безголовый Ник. Может, привидения так просто хандрят? Может, им скучно?

Призрак подплыл к Невиллу и стал стучать себя по груди, а потом сложил руки в молитвенном жесте.

«Помогите!» — так и читалось в его взгляде.

— Я не врач, я герболог, — попытался объяснить ему Невилл, — я преподаю гербологию, а не лечу привидения. Вам лучше обратиться в Мунго.

Призрак покачал головой и указал костлявым пальцем на корзину с Небенанктусами.

— Откуда вы об этом узнали? — насторожился Невилл.

Призрак сложил из пальцев два кольца и прижал их к своему лицу, изображая очки, а затем, разразившись громким плачем, взлетел вверх и, придерживая свои болтающиеся цепи, нырнул в ведро с водой.

— Вам рассказала Плакса Миртл! — догадался Невилл.

Призрак вынырнул из ведра, уселся на его край и утвердительно кивнул, а потом вновь закашлялся, гулко, болезненно, прижимая худые руки к впалой груди. Лицо призрака приобрело такое мученическое выражение, что Невиллу стало его до ужаса жаль.

— Ну, хорошо — сказал он неуверенно, — но я не гарантирую, что это поможет. Я пробовал этот способ лишь раз, и то толком не знаю, каков результат. Вы понимаете?

Призрак кивнул.

— Подождите немного здесь, я сейчас, — Невилл указал призраку на пустующее место в углу теплицы, где они с профессором Спраут обычно хранили старые горшки, и принялся собирать свой импровизированный прибор для ингаляции.

* * *

Оставшуюся часть дня Невилл провёл в теплицах, неожиданно вспомнив, что на следующее утро возвращается профессор Спраут. Переделав кучу дел и убедившись, что письма ученикам Пуффендуя разосланы, факультетская гостиная прибрана, а постели застелены, Невилл с трудом добрёл до своих комнат и устало повалился на кровать. Мысли его то и дело возвращались к Кровавому Барону и призраку из Визжащей Хижины. Он подумал, что наверное, как врач должен разыскать Кровавого Барона и убедиться, что с ним всё в полном порядке, но так этого и не сделал, потому что совершенно не чувствовал себя врачом.

А ночью ему снова приснился Хогвартс. На этот раз замок больше не чихал, но башни его от основания до черепичных крыш покрылись ледяной изморозью и побелели, а в полу появилась блуждающая пустота. Невилл попытался разжечь камин, чтобы согреться, но вместо спасительного тепла из ставшей полупрозрачной каминной топки вырывался лишь ледяной ветер...

А потом в его сне появилась Гермиона и, схватив его за плечо, стала трясти, то и дело повторяя:

— Что нам делать Невилл! Что нам делать!

И он проснулся…

В комнате было так же холодно, как и во сне. В узкое окно просачивался неверный свет луны, а прямо над кроватью Невилла, отдавая немного нездоровой желтизной, неподвижно висел Кровавый Барон.

— Одевайтесь профессор, — сказал он зловещим шёпотом. — У нас беда.

И, не удосужившись хоть что-то объяснить, вылетел сквозь стену в коридор. Невилл вскочил с кровати, наспех натянул штаны и мантию и кинулся следом.

— Что случилось? — спросил он, пытаясь на ходу застегнуть пуговицы.

— Сейчас сами увидите, здесь недалеко, — ответил Кровавый Барон.

Спустя пару минут они уже были на втором этаже в туалете для девочек, в том самом, где на Гермиону когда-то напал тролль. Посреди туалета, прямо на полу, тускло мерцая в призрачном свете луны, лежал Безголовый Ник.

— Что с ним случилось? — спросил Невилл, опускаясь рядом с сэром Николасом на колени. Он торопливо достал из кармана палочку и заклинанием зажёг свет. — Мерлин, да он без сознания!

Прозрачное тело сэра Николаса лежало на боку, его голова слегка откинулась назад, по-прежнему удерживаемая тонким лоскутком кожи. Зелёных пятен или других следов болезни видно не было, вот только… Невилл осторожно протянул руку и тут же испуганно её отдёрнул.

— Да он же весь горит!

Всякий раз, когда Невиллу случалось сталкиваться в коридорах замка с привидениями, его обдавало леденящим холодом, но на этот раз холода не было. На этот раз полупрозрачное тело сэра Николаса дышало жаром, как раскалённый добела камин.

— Думаю, ваше растение способно ему помочь, — сказал Кровавый Барон, — и я уверен, сэр Николас был бы вам благодарен, если бы вы сохранили случившееся в тайне.

— Хорошо, — ответил Невилл. Он погасил свет на кончике палочки и велел Кровавому Барону дожидаться в туалете. — Я вернусь через пятнадцать минут, — пообещал он.

Бегом добравшись до теплиц, Невилл в спешке собрал всё необходимое и на секунду замер перед корзиной с Небенанктусами. Руки у него дрожали. Что происходит? Привидения не болеют, они не падают в обморок, у них не бывает жара! Они умерли! Он попытался успокоиться, наколдовал себе стакан воды и выпил его залпом. Сердце в груди колотилось, как безумное. В памяти всплыл недавний сон — замок, покрытый инеем. Невилл торопливо вышел из теплицы и с ужасом уставился на Хогвартс. Что если... Но с Хогвартсом всё было в порядке — стены его не покрылись инеем и не стали прозрачными. В паре окон горел свет, плавно двигался из стороны в сторону тяжёлый маятник на часовой башне, едва заметно трепетали флаги факультетов, вывешенные к началу учебного года над воротами. Замок казался таким же, как и всегда — уютным и надёжным домом для всех, кто в нём жил.

«Ничего, всё обойдется», — подумал Невилл и спустя пятнадцать минут, полный решимости разобраться со всем происходящим, был уже в туалете для девочек.

— Что вы делаете? — спросил Кровавый Барон, когда запыхавшийся Невилл принялся расставлять вокруг Безголового Ника пустые керамические горшки.

— Думаю, одного Небенанктуса герсума тут будет недостаточно, — ответил Невилл, — если у сэра Николаса жар, нам понадобится минимум пять.

Он разложил свои комочки по горшкам и принялся по очереди чесать им бока. Довольные детёныши кряхтели, подставляли Невиллу спинки с мягкими иголками, а затем, раскрывая узкие щели, принимались петь. Туалет наполнялся чарующими и умиротворяющими звуками, в воздухе расползалась жуткая горчичная вонь, но ничего не происходило. Безголовый Ник не шевелился, и даже тело его, обволакиваемое спорами, выбрасываемыми Небенанктусами во время пения, не меняло цвет.

— Давно он в таком состоянии? — спросил Невилл.

— Не знаю, — честно признался Кровавый Барон, — мы не виделись со вчерашнего утра.

— Думаю, здесь я не смогу ему помочь, — поднимаясь с колен, расстроенно сказал Невилл. — Нам нужно отнести его в Больничное крыло.

Он выжидательно посмотрел на Кровавого Барона, и тот неохотно, но всё-таки кивнул.

— И, думаю, вы понимаете, — продолжил Невилл, — я вынужден буду рассказать мадам Помфри о событиях вчерашнего дня… и о вас…

Невилл поднял сэра Николаса заклинанием в воздух, наколдовал себе большой веер и, аккуратно взмахнув им, заставил тело Безголового Ника выплыть в коридор. Уже выходя следом, Невилл пробормотал «Нокс» и убрал волшебную палочку в карман.

— Думаю, будет лучше не привлекать к себе излишнего внимания, — добавил он.

Так они и шли по коридору в полном молчании. Барон летел немного впереди, освещая собственным телом дорогу, следом печально плыл сэр Николас, а замыкал процессию Невилл с веером в руках. Они уже почти дошли до Больничного крыла, когда Невилл, всё-таки прервав довольно тягостное молчание, спросил:

— Как так получилось, что вы заболели, Барон?

Но ответить призрак Слизерина не успел.

— В какую игру вы играете, Лонгботтом? — внезапно спросил знакомый голос, и из темноты коридора, держа в руках направленную на Невилла палочку, выступил профессор Снейп.

— Уберите, пожалуйста, палочку, профессор, — сказал Невилл, невольно попятившись назад. — Давайте зайдём в больничную палату, разбудим мадам Помфри, и я всё вам объясню.

— Нет, — угрожающее произнёс Снейп, — вы объяснитесь немедленно!

Но прежде чем кто-то из них успел произнести ещё хоть слово, высокие двери Больничного крыла распахнулись, и в коридор вышла мадам Помфри в халате и ночном чепце.

— Что здесь происходит? — спросила она строго, и Снейп, с явной неохотой, но всё же убрал палочку.

— У сэра Николаса жар, — ответил Невилл.

— Жар? — удивилась мадам Помфри. — Тогда что же вы стоите? Немедленно заносите его внутрь!

Она посторонилась, позволяя Невиллу войти. Снейп проследовал за ними, всем своим видом выражая раздражение и подозрительность.

— Что вы с ним сделали? — спросил он, пока мадам Помфри укладывала сэра Николаса на кровать и читала свои диагностические заклинания.

— Ничего, — ответил Невилл, — я уже нашёл его таким.

— Вы снова врёте, Лонгботтом! — возмутился Снейп. — Сначала вы что-то ищете в подземельях, хотя обычно никогда туда не спускаетесь. Затем пытаетесь выяснить, может ли призрак заболеть, а потом среди ночи тайком пытаетесь пронести в Больничное крыло грифиндорское привидение, находящееся в бессознательном состоянии, и имеете наглость утверждать, что просто случайно нашли его в коридоре?

— В туалете, — сказал Невилл.

— Что? — не понял Снейп.

— Я нашел его в туалете.

— Очень смешно, — зло процедил Снейп, — да от вас за милю несет горчичной вонью Курительного дерева! Что это, Небенанктус? Или Пульверула? Вы ставили на призраке опыты?

— Я пытался ему помочь. — виновато ответил Невилл. — Я распылил споры Небенанктуса, потому что они помогают при простудных заболеваниях.

Лицо Снейпа даже вытянулось от возмущения.

— И кем же вы себя возомнили, Лонгботтом? Спасителем волшебного мира Поттером или Флоренс Найтингейл? Грезили о личных свершениях?

Невилл плотнее сжал челюсти, но промолчал.

— А вам не пришло в голову, — желчно спросил Снейп, — что это вовсе не болезнь, а чёрномагическое проклятье?

От мысли о проклятии внутренности Невилла внезапно свело холодом. Как он мог об этом не подумать? Ему ведь все вокруг твердили, что привидения не болеют. Что если он действительно ошибся? Что если он навредил?

Весь ужас от осознания содеянного наверняка отразился у него на лице, но додумать пугающую мысль Невилл так и не успел.

— Что бы это ни было, — негромко сказал Кровавый Барон, — мне Курительное дерево помогло. И это я позвал профессора Лонгботтома, когда нашёл сэра Николаса в туалете.

Следовало отдать должное Барону — Невилла он не бросил и не сбежал, хотя прекрасно мог незаметно раствориться в воздухе. И сейчас, ощущая плечом исходивший от Барона привычный холод, Невилл был благодарен ему за это чувство поддержки.

— Не ведите себя, как дети, — прерывая их спор, сказала мадам Помфри, — сначала нужно разобраться с текущей проблемой. Чтобы я ни делала, я не могу привести сэра Николаса в чувство! Нужно его немедленно охладить! Вы, двое, помогите мне наколдовать лёд. А вы, Барон, облетите замок и проверьте, как чувствуют себя остальные привидения.

Барон кивнул и исчез, а Невилл и Снейп послушно принялись наколдовывать лёд.

— А мы его этим не убьём? — с сомнением спросил Невилл, глядя на всё увеличивающуюся кучу льда, и тут же, смутившись под взглядом Снейпа, торопливо добавил: — Я помню, что сэр Николас умер.

Спустя полчаса, когда льда набралось столько, что им можно было охладить лошадь, сэр Николас наконец очнулся. Он медленно обвёл затуманенным взглядом всех присутствующих и дрогнувшим от волнения голосом спросил:

— Кто вы такие? И как я сюда попал?

Попытки разговорить сэра Николаса и выяснить, что же с ним произошло, так ни к чему и не привели. Сэр Николас никого не узнавал и ничего не помнил, даже собственного имени. В конце концов, промучавшись ещё целый час, мадам Помфри беспомощно развела руками.

— Я свяжусь с Мунго, может, они дадут какой-то совет, — пообещала она, — а пока сэр Николас останется в больничной палате, не думаю, что его безопасно отпускать.

Снейп молча кивнул, взметнул полы мантии и тут же умчался в свои подземелья. А Невилл, раздосадованный неудачей, медленно побрёл в Большой Зал.

* * *

В развилке гор за акведуком вставало солнце. Полюбовавшись рассветом, Невилл позавтракал через силу и, понимая, что вряд ли сможет снова уснуть, решил отправиться к своим растениям, но не успел он переступить порог теплицы, как сразу понял — неприятности этого дня для него только начинаются.

Теплица была переполнена призраками: мужчины и женщины, высокие и коротышки, элегантно одетые и оборванцы, закованные в цепи и с веревками висельников на шеях, степенные монахи в рясах и залитые кровью викинги. Здесь были даже безголовые всадники со своими лошадьми и, к ужасу Невилла, неизвестно откуда взявшийся призрачный слон. И все они так или иначе были больны: они чихали, кашляли, стонали, их призрачные тела покрывали зелёные пятна и бил озноб. Растения в теплице от такого соседства покрылись инеем, лианы подвяли, а молодые саженцы растопырника и вовсе испуганно зарылись в грунт.

— Мерлин! — в полнейшем ужасе взирая на толпу привидений, воскликнул Невилл. — Вы не можете здесь находиться! Вас слишком много!

Кто-то из призраков сразу же принялся шумно протестовать: загремели цепи, заржали лошади, кашель смешался с криками, а завывания — с трубным гласом напуганного слона. Часть привидений пыталась выяснить у соседей, кто из них прибыл в теплицы первыми, чтобы остальные не лезли вне очереди. Кто-то вспомнил о регалиях и связях с Хогвартскими привидениями, а кто-то возмущённо принялся голосить о двенадцати поколениях чистокровных волшебников в своём роду и требовать на этом основании преференций.

— Тише! — попытался успокоить их Невилл, но его проигнорировали. От такого скопления призраков в одном месте ему и самому сделалось дурно. Исходящий от них холод пробирал нутро до костей, глаза слезились, и Невиллу даже стало казаться, что ещё немного, и он просто грохнется в обморок.

— Мерлин! Кровавый Барон, вы мне нужны! — окончательно теряя контроль над ситуацией, взмолился Невилл.

Стоило ему произнести эти слова, как откуда-то сверху, пролетев сквозь стёкла теплицы, стремительно спланировал призрак Слизерина.

— Что здесь происходит?! — властным зычным голосом пророкотал Кровавый Барон, и шум разом стих. Даже лошади перестали ржать.

— Пчхи! — чихнул кто-то в заднем ряду и тут же виновато спрятался за спину соседа.

— Вы все больны? — спросил Невилл.

Толпа призраков вновь всколыхнулась, десятки голосов зазвучали одновременно, и Невилл схватился руками за голову. Кровавый Барон стремительно взмыл вверх и угрожающе пронёсся над толпой. Все вновь виновато замолчали.

— Вы не можете здесь находиться, — сказал Невилл, — вы плохо влияете на растения. Сейчас вы все отсюда уйдёте и отправитесь в Большой Зал, а там мы подумаем, как вам помочь.

* * *

Спустя полчаса Невилл, Макгонагалл, Снейп, Флитвик, мадам Помфри и только что вернувшаяся из отпуска профессор Спраут стояли в холле первого этажа и в полном замешательстве взирали на всеобщую неразбериху, творящуюся в Большом Зале.

А посмотреть и правда было на что — весь зал серебрился, словно заснеженная рождественская ёлка. Призраки были везде: они сидели за столами, подобно свечам парили под потолком и даже лежали в чашах светильников. Кто-то из призраков забился в рыцарские доспехи, и теперь оттуда то и дело доносилось глухое раскатистое «Пчхи!». Те, кто чувствовал себя особенно плохо, дремали в каминных топках, вероятно, подсознательно ощущая тягу к теплу, заскучавшие лошади устроили скачки на факультетских столах, и только бедный слон, рассеянно блуждавший по залу, никак не мог найти себе места. Гул стоял такой, что Невиллу даже захотелось зажать уши.

— У меня в Большом Зале около шестидесяти привидений, шестнадцать лошадей и слон, — довольно мрачно резюмировала Минерва Макгонагалл, провожая взглядом промчавшуюся мимо призрачную лошадь.

— А откуда у нас здесь взялся слон?! — с удивлением спросил Флитвик.

— Из шапито. Умер, когда цирк гастролировал по Северной Шотландии, так потом и остался жить в поместье Кроули в паре миль южнее Хогвартса.

— Мерлин, я даже не догадывалась, что в наших краях так много призраков! — сказала мадам Помфри.

— А как они вообще смогли сюда попасть? — спросила профессор Спраут, рассматривая слона, пытавшегося усесться на учительский стол. — Хогвартс же находится под защитой.

— Их пригласили! — ответил Снейп.

Все одновременно перевели взгляд на Лонгботтома, но многозначительно промолчали.

— Но я же не мог их бросить! — виновато пробормотал Невилл. — Им нужна помощь! Что если с ними случится то же, что и с Безголовым Ником?

— Это не наши привидения! — сквозь зубы процедил Снейп.

— Ну, теперь это довольно спорное утверждение, — возразил Флитвик, — учитывая, что мы их пригласили…

— Давайте уволим Лонгботтома задним числом, и тогда приглашение не будет иметь силы!

— Не мели чушь, Северус, — возмутилась Минерва, — даже если ты злишься! Мы никого не будем увольнять! Теперь, когда мы понимаем, что это вряд ли проклятье, то возникает совсем иной вопрос — кто-нибудь из вас представляет, как лечить привидения?

Все посмотрели на мадам Помфри, и та, после непродолжительной паузы, неуверенно покачала головой.

— Мы можем вообще ничего не делать, — предложил Снейп. — Это как магловский грипп, если его лечить — то пройдёт за неделю, если не лечить, то за семь дней.

— У меня нет недели, — возразила профессор Макгонагалл, — через шесть дней в Хогвартс приедут ученики, и что я тогда буду со всем этим делать?

— Ну, у нас есть лючица и скабинарий, — задумчиво сказала Помона Спраут, — а если подумать, то, наверное, и много чего ещё. Так что если ингаляции Невилла в самом начале помогали, то нам просто нужно найти способ усилить их эффект.

— Что ж, давайте попытаемся, — сказала Минерва. — В конце концов, в Хогвартсе те, кто просят помощи, всегда её получают.

Работа в импровизированном призрачном госпитале нашлась для всех. Лошадей и слона забрал к себе Хагрид и теперь выгуливал их в Запретном лесу, время от времени размахивая над ними своим розовым зонтиком. Невилл под руководством профессора Спраут с раннего утра и до глубокой ночи собирал необходимые для ингаляций растения: сушил их, мял, лущил, чистил и избавлял от колючек. Кровавый Барон совместно с другими Хогвартскими приведениями следил, чтобы разместившиеся в Большом Зале призраки соблюдали медицинские предписания, не нарушали правила, не шумели и не создавали толчею. Снейп и Флитвик нарезали ингредиенты, а все остальные помогали мадам Помфри осматривать пациентов, снаряжать ингаляторы и наколдовывать лёд.

Вся одежда Невилла пропиталась горчичной вонью, а в уши приходилось то и дело вставлять затычки, потому что от постоянного пения Небенанктуса его уже начинало тошнить. Однако, к вечеру второго дня, вопреки их стараниям, стало понятно, что они не справляются. «Нам нужна помощь», — подумал Невилл и, без всякого удовольствия проглотив ужин, попытался связаться по каминной сети с Гарри, Симусом или Гермионой, но никто ему почему-то так и не ответил. Тогда он отправил Гарри письмо с совой и, совершенно измученный, побрёл спать. Но несмотря на усталость, сон никак не желал к нему приходить. Мысли Невилла, рваные и хаотичные, то и дело возвращались к событиям прошедшего дня. «Мы лишь облегчаем симптомы, — сказала ему мадам Помфри, — мы не лечим болезнь».

Проворочавшись целый час и отчаявшись уснуть, Невилл сел на кровати и посмотрел в окно. Небо было пасмурным — ни звёзд, ни луны. Что же им делать? В Хогвартсе те, кто просят помощи, всегда её получают, напомнил ему внутренний голос. Может, ему не зря снились все эти сны? Может, это Хогвартс пытался ему что-то сказать? Невилл поднялся с постели, оделся и решительно направился в библиотеку.

В Запретной секции, негромко шелестя страницами, дремали книги. Невилл произнёс: «Люмос!» и огляделся по сторонам. У Хогвартса всегда есть ответ, просто нужно знать, как спросить.

— Мне нужна книга, которая подскажет, как вылечить привидения, — сказал Невилл, обращаясь куда-то в пустоту. Но ничего не произошло. «Наверное, я просто плохо сформулировал свою просьбу», — с досадой подумал Невилл. Он собирался уже было придумать новый вопрос, как на самом верху стеллажа что-то хрустнуло, голос с немецким акцентом ворчливо сказал: «Опять ты толкаешь!», а потом сверху упала книга.

— Спасибо, — дрогнувшим от волнения голосом пробормотал Невилл.

Он бережно взял книгу в руки и уселся на пол прямо посреди Запретной секции.

«Дорога туда и обратно. Квиликус Слакис», — было написано на обложке. Невилл открыл первую страницу и прочёл: «Если вам дорога жизнь, не стоит меня читать».

Спустя четыре часа Невилл так и уснул, сидя на полу и читая книгу, и ничего страшного, вопреки таинственному предупреждению, с ним не произошло, а утром в Хогвартс прибыла помощь.

* * *

Директорский камин не закрывался почти сорок минут. Первым в него, конечно же, постучался Поттер. Гарри был на аврорских тренировочных сборах, когда получил от Невилла письмо, и тут же решил, что помощь Хогвартсу гораздо важнее. Следом за ним из Лондона прибыли Дин, Симус и Рон, потом из камина вылезли Джинни и сразу шесть членов её команды по квиддичу. Спустя пятнадцать минут пришёл запрос от камина в Мунго, и в кабинете директора появились Парвати, Лаванда, Терри и ещё несколько девушек из Рейвенкло, имена которых Невилл забыл. Гермиона вылезла из камина самой последней — она была уже на полпути в Австралию, когда с ней связался Гарри, и ей пришлось целый час дожидаться обратного международного портала до Англии.

С таким количеством помощников дело сразу пошло гораздо быстрее, и Невилл даже воспрял духом. К тому же мысли его то и дело возвращались к книге, которую он получил от Хогвартса ночью. Может, то, о чём там написано, это и правда способ решить их проблему?

— Как получилось, что все они заболели? — спросил Гарри, когда они вместе с Роном взялись помогать Невиллу шелушить бобовую мокрель. — Когда я получил твоё письмо, я и не догадывался, что дело так плохо.

— Никто не знает, — ответил Невилл, — думаю, самым первым заболел Кровавый Барон, а затем заразились все остальные, но он и сам не знает, как это произошло. Но вот что интересно... Сегодня ночью я был в Запретной секции, и с полки на меня упала книга. В ней сказано: «Болезнь всегда приходит с той стороны, если ваше привидение заболело, значит, кто-то открыл врата». Книга, конечно, очень странная, а местами и вовсе похожа на бред сумасшедшего, но вдруг это правда?

— Ты это серьёзно? — удивился Рон. — Мы сейчас говорим о мире мёртвых? Но это же полная ерунда! Неужели ли ты и правда считаешь, что где-то там действительно есть дверь, через которую можно ходить туда-сюда? Мёртвые не воскресают!

— Я был на призрачном вокзале Кинг-Кросс с Дамблдором, помнишь? И вот я здесь, — спокойно возразил Гарри. — Вопрос в другом, кто мог открыть врата в Хогвартсе? Думаешь, кто-то задумал возродить Волдеморта?

— Вряд ли, — немного подумав, ответил Невилл. — Летом в Хогвартсе живут только учителя, а им это точно ни к чему. Может, здесь что-то совсем другое?

— Как бы там ни было, не говори об этом Джинни или Гермионе, — посоветовал Гарри, — они не слишком доверяют книгам, которые сами падают тебе на голову.

Невилл проводил печальным взглядом кашлявшую даму-призрака в пышном старинном платье, которую Кровавый Барон сопровождал к мадам Помфри, и с тяжким вздохом кивнул.

— Зря ты так переживаешь, — начал было Рон, заметив его взгляд, — не думаю, что им так уж тяжело, они ведь…

— Если ты сейчас скажешь, что они умерли, я тебя убью, — пообещал Невилл, — мне Снейп все уши этим прожужжал.

— Знаешь, в чём-то он действительно прав, — миролюбиво сказал Гарри. — Всё самое страшное с ними уже произошло: они и правда уже умерли.

Невилл молчал почти целую минуту, прежде чем ответить.

— Сэр Николас не помнит, кто он, и не узнаёт своих друзей, — сказал он. — Разве не это самое страшное? Я бы скорее предпочёл умереть, чем потерять самого себя.

Гарри собирался ему что-то ответить, но не успел. У входа в Большой Зал внезапно началась какая-то суета. В холл торопливо выбежал Флитвик, за ним последовал Снейп, а затем, один за другим, потянулись и все остальные.

— Чего вы стоите? — пробегая мимо, взволнованно крикнул Симус. — Вы разве не слышали? Говорят, сэр Кэдоган заболел! И ещё несколько картин!

Невилл отложил нож в сторону и, обменявшись встревоженными взглядами с Гарри, тоже пошёл в холл. На лестнице, ведущей на второй этаж, уже собралась приличная толпа, все стояли на ступеньках и молчали. Невилл посмотрел вверх и тяжело сглотнул. Почти все из висевших на стене картин были покрыты зловещей зелёной плесенью. Вооруженный шваброй Филч отчаянно пытался оттереть их рамы, но у него, конечно же, ничего не получалось.

— Кажется, мы в полной заднице, — негромко вздохнул Рон, и Невилл решил, что с ним, пожалуй, сложно не согласиться.

— Оставьте, Аргус, это бесполезно, — спускаясь вниз по лестнице, сказала Минерва Макгонагалл. — Если картины заболели, пятновыводитель здесь не поможет.

Она подошла к Снейпу и протянула ему газету, которую держала в руках.

— Ты это видел? Экстренный выпуск, только что принесла сова.

Снейп развернул страницу и презрительно скривил губы.

— Вы не знаете, что там? — тихо спросила Невилла Гермиона.

— Плохие новости, — проталкиваясь к ним, ответила Джинни. — «Пророк» напечатал статью Риты Скитер. Вот, взгляни, я тоже только что получила с совой.

Она протянула газету Гермионе, и Невилл, заглядывая ей через плечо, увидел огромный кричащий заголовок на передовице: «В Хогвартсе магическая эпидемия Призрачного гриппа! Директор не контролирует ситуацию! Наши дети в опасности!»

— Можно подумать, у Скитер есть дети, — расстроенно сказала Гермиона, читая статью. — Вы только послушайте, она утверждает, что Призрачный грипп передаётся от привидения к человеку, и тот, кто им заразится, сам вскорости станет привидением. Господи, какая чушь!

Она так яростно скомкала газету, что буквы на передовице испуганно запищали и кинулись в рассыпную.

— Откуда Скитер вообще узнала о том, что происходит в Хогвартсе? — спросил Гарри.

— Думаю, это моя вина, — расстроенно ответила стоявшая рядом Падма. — Рита Скитер была в Мунго, когда мы собирались отправиться в Хогвартс. Вероятно, она подслушала наш разговор.

По холлу разнёсся встревоженный шепоток. Минерва поднялась на ступеньку выше, окинула внимательным взглядом всех собравшихся и громко сказала:

— Как вы уже все, наверное, поняли, сегодня «Ежедневный пророк» напечатал статью об эпидемии в Хогвартсе. Этот пренеприятнейший факт, а также вновь открывшиеся обстоятельства, — она кивнула в сторону висевших на стене картин, — усугубляющие нашу и без того сложную ситуацию, вынуждают меня официально сообщить в Министерство о том, что у нас здесь происходит. И, думаю, последствия этого доклада не заставят себя ждать. Открытие школы под угрозой!

— Но мы не можем просто взять и выставить привидения! — воскликнула мадам Помфри. — Если мы им не поможем, им не поможет никто!

— И мы не можем убрать из Хогвартса все портреты, — расстроенно сказал Флитвик, — потому что без картин Хогвартс будет уже не Хогвартс!

— Я с вами согласна, — сказала Минерва, — вот только вряд ли Попечительский совет нас поддержит.

А поздно вечером из Министерства прилетела сова.

— Завтра в Хогвартсе начнут снимать портреты, — сказал Гарри, вернувшись из кабинета директора. — А затем школу должны будут покинуть все привидения. Без исключения. Даже те, кто не заболел. Я только что разговаривал с Макгонагалл, она час пыталась убедить Попечительский совет, но они не пожелали её слушать. Либо так, либо они закроют школу. Мы с Гермионой отправляемся в Лондон, попытаемся попасть к Кингсли и уговорить его повлиять на решение Попечительского совета.

На расстроенное лицо Поттера было больно смотреть. Невилл вытер руки о фартук и кивнул. В горле застрял ком. Он хотел было что-то сказать, но просто вышел в коридор и, не глядя, стал подниматься вверх по лестнице. Если закроют школу — это будет его вина. Если бы он не пригласил привидения...

Он и не заметил, как ноги сами привели его к Больничному крылу. Над порогом, сложив руки на груди, висел Кровавый Барон и смотрел на лежащего на кровати Почти Безголового Ника.

— Ему снова хуже? — спросил Невилл.

Барон обернулся, посмотрел на Невилла и кивнул.

— Вы уже знаете? — спросил Невилл.

— Знаю, — глухо ответил призрак.

Слова давались им с трудом.

— Почему вы никому не хотели говорить, что заболели? — спросил Невилл просто для того, чтобы хоть что-то сказать.

Барон долго молчал, и Невиллу уже стало казаться, что призрак так и не ответит.

— Возможно, вам это покажется странным, Невилл, — наконец произнёс он, — но наше общество ещё более консервативно, чем общество волшебников. Мы, призраки, не приемлем отличия и перемены. Взгляните на сэра Николаса. Он шесть веков пытается вступить в Общество безголовых охотников и каждый раз получает отказ, и всё потому, что крохотный лоскут кожи удерживает его голову. Даже самое незначительное отличие, мелочь, может погубить вашу репутацию. Сделать вас изгоем. Многие считают, что привидения ведут очень замкнутый образ жизни, но это далеко не так. Мы ходим друг другу в гости, празднуем годовщину смерти, устраиваем охоты и карнавалы. Слухи распространяются очень быстро, гораздо быстрее, чем болезнь… Если бы кто-то узнал, что я болен… Настоящее привидение не может заболеть…

— Знаете, — сказал Невилл, — Хогвартс нашёл для меня очень странную книгу. В ней рассказывается о дверях, что соединяют наш мир и мир мёртвых, а ещё о зельях, что открывают и закрывают эти двери, и о магии веры и любви. То, как это написано… я сначала решил, что всё это глупости, бред сумасшедшего, но чем больше я об этом думаю, тем больше верю, что это единственное, что может нам помочь…

Невилл достал из кармана книгу и открыл её на нужной странице.

— Здесь написано, что если кто-то по ошибке или злому умыслу не закроет дверь между мирами, то мир мёртвых потянется за тем, что считает своим.

— За призраками? — спросил Кровавый Барон.

— За призраками, — подтвердил Невилл, — и за портретами, ведь в каждом из них тоже живёт кусочек умершей души. Если оставшаяся щель узка, то миру мёртвых не хватит сил, чтобы забрать привидение сразу, и призрак начинает болеть. Чтобы это исправить, нужно сварить зелье и запечатать щель. Я долго не мог решиться попробовать, ведь в этом рецепте так много незнакомых ингредиентов: мерцающая спинка лунного жука, заснеженная наперстянка, призрачная пыль... Но сегодня я обязательно это сделаю. Так что никому не придётся покидать Хогвартс.

— Призрачная пыль? — переспросил Кровавый Барон. Он резко обернулся и посмотрел в окно, на ярко светившую луну, и что-то в его лице изменилось.

— Вы знаете, что это такое? — спросил Невилл.

— Знаю, — ответил Кровавый Барон, — призрачную пыль можно увидеть только в свете луны, а ещё, чтобы её удержать, вам действительно понадобится вера. И да, — добавил он, уже улетая, — всё, что в вашем списке, вы найдёте на четвёртой полке слева. Так что поторопитесь.

* * *

— Вы меня обманули! — влетая в личные покои Снейпа, возмущённо воскликнул Кровавый Барон. — Вы заставили меня достать вам призрачную пыль. Вы столько говорили о стремлении создать лекарство, способное отсрочить старость! И что же на самом деле? Вы снова пытались вернуть её!

— Нет, — спокойно ответил Снейп. Он взял со стола стакан, в который только что налил виски, и сделал небольшой глоток. — Я не пытался вернуть Лили. Те времена давно прошли. Мной двигало тщеславие, жажда знаний, стремление совершить невозможное, если хотите. Я просто пытался поставить эксперимент.

— Так это вы открыли дверь?

— Не знаю, — честно признал Снейп. — Но я не могу этого исключать, иначе всему происходящему просто нет объяснения.

Он подошёл к камину и несколько секунд молчал, мрачно глядя на огонь.

— Мне было девятнадцать, — наконец произнёс он, — когда я случайно увидел рецепт зелья Привратника в дневнике Тёмного Лорда. Тогда я ещё не знал, что Лорд боится смерти и ищет способ её избежать, я думал, он нашёл возможность заглянуть за грань. И я из любопытства попытался переписать рецепт, но не успел сделать этого до конца. Позже, когда погибла Лили, я сотню раз варил это зелье, старался самостоятельно закончить рецепт, но так и не справился. А когда я сдался, Дамблдор подарил мне книгу Квиликуса Слакиса «Дорога туда и обратно». Вот тогда-то я и узнал, кому изначально принадлежал рецепт. Я был в ярости, я читал страницу за страницей и видел лишь бред сумасшедшего, отрицавшего науку и все мыслимые законы зельеварения. Добавьте щепотку веры, поймайте лунный свет и впрысните каплю удачи! — с внезапной злостью процитировал Снейп. — Тёмный Лорд просто подчистил рецепт, убрал из него всё лишнее, и я, свято веривший в его могущество, убил столько времени на зелье, которое изначально нельзя было сварить. Я помню, как Дамблдор пытался объяснить мне, что зелье Квиликуса — это не логика и даже не наука, это просто магия и вопрос веры, но тогда я не понял, что это значит, и, видимо, в глубине души не понимаю даже сейчас.

— А потом я рассказал вам, что много веков назад знал Квирикуса лично, и что он действительно умел открывать дверь, но использовал эту возможность не для того, чтобы воскрешать мёртвых, а для того, чтобы находить для своих зелий уникальные ингредиенты, — произнёс Барон, — и что именно он научил меня проникать в междумирье. Тогда-то вы и решили снова попробовать?

— Да, — ответил Снейп, — и я попробовал, но мне не понравился промежуточный результат, и я бросил зелье на середине дороги, не придав этому большого значения. Решил, что это просто ещё один неудавшийся эксперимент. Но, видимо, я всё же смог приоткрыть дверь. Когда я заподозрил неладное, я попытался сварить обратное зелье.

— И у вас не вышло?

Прежде чем ответить, Снейп молчал несколько секунд, а потом залпом допил виски и кивнул.

— Я не смог взять в руки призрачную пыль и собрать лунный свет. Мне не хватило веры.

«И вы просто снова всё бросили», — собирался сказать Кровавый Барон и вдруг замер, впервые отчётливо осознав происходящее. — Так это вы сделали так, чтобы Невилл нашёл книгу? Мерлин, но почему?

— Потому что единственный из нас, в ком достаточно веры и стремления совершить невозможное — это Лонгботтом. В нём нет логики, а только желание помочь — наивное, подчас глупое, раздражающее, но невероятно искреннее. И если кто-то способен сварить это зелье, то именно он. И да, я знаю, что двадцать минут назад Лонгботтом уже обнёс мою кладовую, а это значит, что я всё сделал правильно.

— Но почему вы сами не отдали ему книгу?

— Если Невилл будет верить, что книгу для него нашёл Хогвартс, он справится. А если бы книгу ему отдал я, он даже не стал бы пытаться, решил бы, что если я не справился с зельем, то у него и вовсе нет шансов.

Барон на секунду закрыл глаза, внезапно со всей очевидностью ощутив приближение катастрофы. Как же он не понял всего этого раньше?

— Невилл верит в вас ничуть не меньше, чем в Хогвартс, — сказал он, пытаясь достучаться до Снейпа, — просто вы ни разу не дали ему возможность это показать. В нём достаточно веры в магию и в чудеса и стремления совершить невозможное, но у него не хватает веры в себя. И он не справится, Северус, он испортит зелье, потому что ему не хватит знаний и опыта, которые есть у вас.

— Ничего, — с усмешкой ответил Снейп и снова налил себе виски, — ему поможет Грейнджер, её знаний им хватит на двоих.

— Грейнджер и Поттер уехали в Министерство уговаривать Министра отменить решение о выселении. Невилл остался совсем один!

— Дьявол! — в сердцах выругался Снейп и схватил с кресла свою мантию. — Где он? Найдите мне его немедленно!

* * *

Зелье почти свернулось. Невилл вытер вспотевшие ладони о фартук, ещё раз сверился с книгой и понял, что руки у него дрожат. Он напортачил! Он так и знал, что не справится! Зелье должно было стать фиолетовым, а не этой тёмной бурдой. Чёрт! Чёрт! Неужели это был его единственный шанс? Может, вылить всё и попытаться снова? Он потянулся за палочкой, чтобы очистить котёл, и едва не подпрыгнул от неожиданности.

Дверь распахнулась и в кабинет трансфигурации влетел Снейп. Мантия на нём была застёгнута лишь до половины, палочка угрожающе зажата в руке.

— Я всё вам верну... — испуганно начал Невилл. — Все ингредиенты…

— Положите палочку, — сухо велел Снейп, — и объясните, что вы уже сделали?

Невилл растерянно посмотрел на книгу, потом на Снейпа и облизал губы.

— Я дошел до двадцать шестого пункта, но, вероятно, где-то ошибся, — голос его предательски задрожал.

— Вы перетёрли черемницу или нарезали? — Снейп бросил на Невилла нетерпеливый взгляд и вдруг смягчился. — Успокойтесь, Лонгботтом, — добавил он тише, — всё ещё можно исправить. Так что вы сделали?

— Нарезал, — ответил Невилл.

Снейп распахнул окно, выставил руку наружу и, взмахнув палочкой, произнёс: «Акцио сушёные буривухи!»

Где-то в отдалении послышался звон разбитого стекла, и металическая банка со свистом влетела Снейпу в руки.

— Вы только что пробили дверь собственного кабинета? — с ужасом спросил Невилл.

— Нет, — ответил Снейп, — я только что разбил окно в Больничном крыле и одолжил буривух у мадам Помфри!

От столь несвойственного Снейпу признания Невиллу неожиданно стало легче.

— Что мне делать? — спросил он, откладывая палочку.

— Разотрите буривух и медленно засыпьте их в котёл. Они нейтрализуют черемницу и вернут зелью прежний цвет, а потом мы снова вернемся к пункту двадцать шесть.

Спустя полчаса зелье было почти готово. Невилл уменьшил огонь под котлом и выжидательно посмотрел на Снейпа.

— Что дальше, профессор?

— А теперь последняя стадия. Откройте банку с призрачной пылью, зачерпните горсть и аккуратно опустите её в котёл.

Невилл открыл банку и неожиданно замешкался.

— Не бойтесь, — поспешно сказал Снейп, — у вас получится, и зелье сработает.

— Конечно, сработает, — без тени сомнения ответил Невилл, — его же сварили вы. Я просто хотел вас поблагодарить, без вас бы я никогда не справился.

Он покраснел и, зачерпнув ладонью горсть сверкающей серебром пыли, опустил её в котёл.

— И что теперь? — спросил он, в ожидании глядя на Снейпа.

Профессор молчал несколько секунд, и на мгновение Невиллу даже показалось, что у него от волнения тоже немного подрагивают руки.

— А теперь мы перельём зелье в колбу, выйдем на улицу, — немного хрипло ответил Снейп, — и попытаемся отыскать щель.

* * *

На улице было прохладно. Луна, большая и яркая, висела над тёмной линией облаков, и в её призрачном свете Хогвартс казался покрытым серебристой изморозью.

— Красиво, — с невольным трепетом сказал Невилл, невольно вспоминая свой сон. Он поднял колбу над головой и долго стоял так, неподвижно, пока под мантией не начали замерзать коленки. Постепенно фиолетовое зелье в колбе напиталось лунным светом и изменило свой цвет на серебристый, и Невилл сам понял, что пора.

— Открывайте, — велел Снейп.

Невилл потянулся к пробке и вдруг замер.

— Знаете, — сказал он решительно, — лучше откройте вы, мне кажется, это будет правильнее!

— Лонгботтом! Прекратите эту сентиментальную чушь! — возмутился Снейп и резко выдернул пробку. И зелье из колбы потекло вверх. Оно поднялось над их головами и устремилось в небо, клубясь, словно серебристый пар. Его становилось всё больше и больше, и постепенно оно обволокло собой всё озеро и замок.

— Вот она! — закричал Невилл. — Трещина!

На фоне серебристого облака постепенно проступила длинная узкая полоса, похожая на хищно ощерившийся рот, и Невиллу на мгновение даже почудилось, что трещина из последних сил тянется к ним, пытаясь стать шире. А потом серебристая пыль закрутила трещину в кокон, и она пропала.

— Наверное, щель осталась еще с войны, — сказал Невилл, — тогда здесь было столько чёрной магии!

Снейп промолчал, и Невилл подумал, что он тоже, наверное, думает о войне. А затем Невилл обернулся, увидел на ступеньках замка Кровавого Барона и, будучи больше не в силах сдерживать охватившего его восторга, радостно закричал: — У нас получилось!

А затем для пущей надёжности поднял сразу два больших пальца вверх.

* * *

А на утро произошло сразу два отличных события — на картинах внезапно пропала зелёная плесень и из Министерства вернулся Гарри с предписанием оставить все привидения в замке и отложить начало занятий до седьмого сентября.

— Прекрасно! — желчно сказал Снейп, как только Макгонагалл закончила читать предписание. — Значит, теперь мы точно можем поступить, как маглы, и больше никого не лечить.