К чему приводит злость во время поездки в школу (джен)

Гарри Джеймс Поттер, мальчик одиннадцати лет, надрываясь двигался по коридору движущегося Хогвартс-Экспресса. Надрываться его, если, конечно, можно так выразиться, заставлял чемодан, который Гарри держал в одной руке. Гарри был мальчиком худеньким и невысоким, а чемодан был огромным. Ну, по меркам самого Гарри, разумеется. Так что, было не очень понятно кто же кого несёт. То ли Гарри — чемодан, то ли чемодан — Гарри.

А ещё Гарри был зол и раздражён. А вы бы не разозлились, если бы попали в ситуацию в которой он оказался. Во-первых, он со вчерашнего вечера почти ничего не ел. Не считать же ужином кусочек начинавшего черстветь хлеба и чашки воды. Во-вторых Поттера взбесили дядя Вернон, Рубеус Хагрид и Волдеморт. И если бы кто-нибудь спросил, почему именно они, то Гарри бы объяснил почему.

Всё дело было в том, что был он сиротой, а стал он им благодаря Волдеморту. Жил он в приёмной семье, которая по странному стечению обстоятельств, была семьей его родной тётки. Петунии. Сам же Гарри в этой семье мог называться кем угодно, но только не любимым племянником. Самыми подходящими названиями в его случае были: мальчик для битья, объект для насмешек и откровенного морального прессинга и бесплатной рабочей силой.

В общем, всё это и, еще много чего, сделало Гарри мальчиком недоверчивым по жизни, и умным не по возрасту. Наверное, именно поэтому, рассказом о том, что этот самый Волдеморт убил его родителей, Гарри не особо проникся. Ну, из-за некоторых нюансов. Зачем спрашивается Волдик к ним «припёрся»? И почему именно к ним? Но, эти вопросы, как и многие другие, так и остались открытыми, пока. Мол, дело очень страшное и жуткое, и лучше о нём не упоминать.

Просто, очень уж рассказ походил на нечто… прилизанное, что ли. Вот Гарри и не проникся. Ведь если послушать рассказчика, то выходило, что родители его были такими хорошими, ну… просто идеальными. А так не бывает. Они, прежде всего, были людьми и у них были свои недостатки. Но в то, что его родители были алкашами или нариками, как ему всё время «заливали» родственники, Гарри давно не верил. И, что погибли они в аварии, тоже. Слишком уж сильно пытались дядя и тётя вдолбить это в Гарри. А если прикладывается столько усилий, чтобы заставить кого-то во что-то поверить, то значит было всё как-то по другому. Это Поттер давно уяснил.

А ещё ему рассказали, что Волдеморт хотел убить и самого Гарри, но, что-то там не срослось. В общем, самоубился вражина об ребёнка и теперь Гарри не просто Поттер, а национальный герой, победитель злейшего и темнейшего мага всех времён и народов и Мальчик-который-выжил.

И если про родителей Гарри слушал относительно спокойно, то заявление что Гарри национальный герой сильно его разозлило, или даже — взбесило. Настолько что ему пришлось выбежать из того помещения, где они находились, и орать уставившись в небо. В тот момент он почувствовал себя… ну, как котёл, наверное. Котёл, на стенки которого давит пар. В полную силу. И только когда от него в небо устремился… ну, невидимый луч, что ли, который дал направления для выхода пара, ему стало полегче.

— Вот значит как? — подумал он, когда к нему вернулась способность соображать. — Значит герой я, национальный? И, вот прямо-таки все ждут-не дождутся, пока я вновь в магмире не появлюсь. А как появлюсь, то что будет-то? Потекут молочные реки с кисельными берегами и наступит во всём мире тишь, да гладь и божья благодать? А вот хрен вам, господа волшебнички. Если вы так относитесь к своему герою, то и герой отнесётся к вам… В общем, отнесётся.

И еще хорошо было, что Гарри, за годы жизни с родственниками, не сломался и не превратился в забитое, пугающееся даже собственной тени или любого громкого звука существо. А то хорош бы был герой. Что ему помогло? Было непонятно. Скорее всего, это была мечта. А появилась она так. Однажды Гарри удалось в перерыве между хозработами, посмотреть в телевизор. Одним глазком.

По телевизору показывали какую-то сказку (Имеется в виду фильм "Принцесса-невеста" 1987 г.) и Поттер запомнил слова персонажа, говорившего в тот момент. При этом лицо его, того персонажа, было очень мечтательным. А говорил он следующее:

— Привет. Меня зовут Иниго Мантойя. Помнишь моего отца? Готовься к смерти.

Говорил же это Иниго не самому парню которого собирался убить, а другому. Рассказывал о своей мечте. Вот с тех пор у Поттера тоже появилась мечта. Сначала разбогатеть. Ну, когда постарше станет, конечно. А потом разорить и выкупить фирмочку его дяди Вернона. Инкогнито. Вишенкой же на торте, как мечтал Гарри, будет когда он придёт в дядюшкин офис и скажет:

— Привет. Меня зовут Гарри Поттер. Помнишь меня? Готовься к нищей старости.

Вот такая была у Гарри мечта. Но, всё это были дела далёкого будущего, да и совсем не обязательно, что осуществимые. А прямо сейчас Поттер пробирался по коридору вагона, в поисках свободного купе и злился. На своего дядю, Волдеморта и еще одного… человека. А может и не совсем человека. Во всяком случае выглядел он как человек, но только очень-очень большой. В то время Гарри еще не знал, что крайне редко среди обычных людей такие гиганты тоже встречаются. Поэтому такие габариты, как у того человека, были для него в диковинку.

Звали его Рубеус Хагрид и был он смотрителем и хранителем ключей школы чародейства и волшебства Хогвартс. Этот самый Хагрид сначала и сообщил что Гарри волшебник, а потом сопровождал Гарри за покупками к школе. Он же рассказал про родителей Гарри и Волдеморта. А затем вручил билет на поезд. В школу, оказывается на поезде нужно было добираться.

Вот только была при этом одна закавыка. Маленькая такая, но очень хитрая. Номер платформы. 9 и ¾. И никакого объяснения как туда попасть. Этот момент Хагрид благополучно пропустил.

Поэтому Гарри нервничал, ничего не зная о том как он окажется на этой самой платформе. И, разумеется, дядюшка не мог не воспользоваться случаем, что бы «подлить масла в огонь».

— Ну что ж, мальчик, — гаденько, как только он умеет, улыбнулся дядя и сказал ему, — вот ты и на месте. Вот платформа девять, а вот платформа десять. Твоя платформа, по идее, должна быть где-то посередине. Но, судя по всему, ее еще не успели построить.

Это еще хорошо, что Гарри совершенно случайно увидел одно рыжее семейство у которых была с собой клетка с совой.

— Раз у них с собой сова, то значит они маги, — рассудил Гарри.

Кстати, у самого Гарри тоже была клетка с совой. Вот поэтому он и сделал такой вывод. И не прогадал. Он пристроился за этой семейкой и благополучно оказался на нужной платформе. Но только к тому времени он был уже настолько зол, что отказался от помощи рыжих занести его чемодан в вагон.

И вот теперь, изнемогая и надрываясь, а так же проклиная на все лады дядю Вернона, Рубеуса Хагрида, Волдеморта и неудобный багаж, Гарри двигался по коридору вагона в поисках свободного купе. В одной руке он нёс чемодан, а в другой — клетку с совой.

А потом случилось… как это можно было назвать, Гарри так и не понял. Волшебство, чудо? А может это была Судьба. Именно так, с большой буквы. В общем, чемодан выскользнул из его потной ладони, Гарри об него споткнулся и «рыбкой» нырнул в открытое купе. Кстати, потом Гарри неоднократно обдумывал это падение. Как говорится, «прикидывал» и так, и эдак. И выходило, по всем прикидкам, что не мог он тогда влететь в купе. Поэтому-то он и назвал его Судьбой. С большой буквы. И ничем другим оно быть не могло.

Но это было позже, а прямо сейчас Гарри лежал, растянувшись на полу и медленно приходил в себя после падения. Ведь мало того что упал, так еще и головой приложился о чей-то чужой чемодан, и очки с него слетели.

— Ох прости, — послышался чей-то голос, вроде какой-то девочки.

— Да нет, это ты прости, что я вот так вот… ввалился, без разрешения. Кстати, ты не видишь мои очки?

Девочка помогла Гарри найти очки и водрузить их на место. И когда Поттер, смог наконец более чётко увидеть ту, кого он невольно потревожил, то… В общем, он не знал как это называется. Вот если бы здесь была Марджори, еще одна его тётушка, сестра дяди Вернона, она бы сказала, что Гарри «сделал стойку». Как охотничий пёс.

Тётушка Мардж была собачницей и разбиралась в таких вещах.

А еще чего Гарри не знал, так это того, что у мужчин его рода всегда так было. Ну, когда они встречали свою вторую половинку. Так было и у его отца Джеймса, и у деда Карлуса. Кстати, не всегда девушки отвечали взаимностью. И тогда тем Поттерам, которым не повезло, приходилось использовать контракты на вынашивание, что бы род не прервался. Но вот с женитьбой они, как говорится, «пролетали».

Конечно же, Гарри не превратился в одночасье, в пускающего слюни идиота. Но вот чем-то, девочка сидевшая перед ним, запала ему в душу. А еще впервые в жизни Гарри захотелось кому-то доверять. Вот просто так, взять и поверить. Сейчас же они просто молча смотрели друг другу в глаза и атмосфера в купе становилась… интимной, что ли. Но, продлилось это не долго.

— Эй, у вас там всё в порядке? — послышался чей-то голос и очарование момента было разрушено. Гарри и девочка одновременно покраснели, как будто их застали за чем-то постыдным и немного смутились.

— Что, прости? Я тебя прослушал. — ответил Гарри хриплым от волнения голосом мальчику задавшему вопрос.

— Я спрашиваю у вас всё в порядке, а то твой чемодан стоит в проходе и немного мешает. Да и сову можно было бы отправить в Хогвартс своим ходом.

— Вот как? Спасибо что просветил. Слушай, может ты еще и поможешь мне закинуть наши чемоданы на полку?

— Почему бы и нет? Только подержите Тревора, а то он очень свободолюбивый и может удрать.

Только сейчас Гарри обратил внимание, что мальчик крепко держит в руке жабу, приличных размеров.

— Эээ… Это, вот это Тревор? Слушай, а давай его пока в клетку посадим. Хедвиг, ты же не будешь против?

— Хедвиг? — переспросил мальчик.

— Ну да, сова моя. Я её так назвал. Прошу, как говорится, любить и жаловать.

В общем, Хедвиг улетела радостно поухивая, Тревор поселился в клетке, а ребята забросили на багажную полку чемоданы.

— Вы, кстати не будете против моей компании? — спросил их мальчик после этого. И когда дети кивнули в ответ, подтверждая, что дескать не будут, продолжил, — Ну тогда давайте познакомимся. Я, Невилл. Невилл Логботтом.

— Гермиона Грэйнджер, — представилась девочка.

— Гарри Поттер, — присоединился Гарри.

— Что? Ты действительно Гарри Поттер? — взгляд девочки стал очень взволнованным. — Можешь не сомневаться, я всё-всё о тебе знаю. Я купила несколько книг, которых не было в списке, просто для дополнительного чтения, и твое имя упоминается в «Современной истории магии», и в «Развитии и упадке Темных искусств», и в «Величайших событиях волшебного мира в двадцатом веке».

— Да какого чёрта, мать вашу, — вдруг заорал в ответ Гарри — чё за хрень вокруг меня творится?

Но увидев что на глаза Гермионы начали наворачиваться слёзы, он резко успокоился.

— Прости, пожалуйста, — Гари, неожиданно для себя, взял Гермионину руку в свою а второй начал успокаивающе её поглаживать. — Я совсем не хотел вызверяться, просто — бесит. Вот, все меня знают и всё обо мне знают. Один я ни сном, ни духом.

— Как так-то? — удивился Невилл.

— А вот, как-то так. Я о том что я маг, да и вообще героическая личность узнал всего месяц назад. А до этого мои родственники, с которыми я жил, всеми силами убеждали меня что я жалкая и ничтожная личность. А еще я пахал на них… как раб на галерах.

— Но, в книгах было написано… — начала Гермиона, но Гарри её перебил.

— Гермиона, вот ты же умная девочка, и — тут Гарри опять покраснел, — симпатичная. И, наверняка, ты слышала выражение что историю пишут победители?

Но, всё еще красная, от смущения, Гермиона спросила совсем о другом.

— Ты, что? Вправду считаешь меня симпатичной?

— Конечно, — совершенно серьезно ответил Гарри и обратился к Невиллу. — Слушай, Невилл, вот как в магмире клянутся? Чем?

— Ну, — ответил Невилл, — обычно — Мерлином, но бабушка говорит что это ерунда, а не клятва. Если же хочешь поклясться всерьёз, то обычно говорят магией своей клянусь или магия мне свидетель. Но так мало кто делает, а то ведь и магии так лишиться можно.

— Ну, в таком случае, я Гарри Джеймс Поттер магией своей клянусь, что считаю симпатичной Гермиону Грэйнджер.

И как только он это произнёс, их с Гермионой окутало каким-то светом и даже слегка тряхнуло.

— Ого, — сказал Невилл, удивленно почесывая свой затылок. — Ну ты и силён, Гарри.

— Невилл, а теперь объясни нам пожалуйста, что это было, — попросила Гермиона.

— А это, Гермиона, была одна из тех вещей о которой ты не встретишь ни одного упоминания ни в одной книге. Я о таком от бабушки слышал. В общем, Гарри так сильно хотел, что бы ты поверила, что сделал на некоторое время видимой свою магию. И твою тоже. А твоя магия… ну, как бы проверила его правдивость и подтвердила это.

А дальше случилось то, что никто из мальчишек не ожидал. Гермиона вдруг вцепилась как клещ в Гарри, спрятала лицо, уткнувшись ему в грудь и… разрыдалась. И что делать дальше Гарри не знал. Это вообще был первый раз когда он вот так, запросто, общался с девочкой. Он беспомощно посмотрел на Невилла, спрашивая совета.

Но тот лишь развёл руками и отрицательно помотал головой. Дескать, не спрашивай меня, я сам не знаю. Поэтому Гарри, по наитию, сначала несмело обнял Гермиону и принялся её успокаивать. Он что-то говорил ей, а еще вроде бы поглаживал по спине. Гарри и сам толком не помнил что он делал, и что говорил что бы успокоить Гермиону.

Кстати, в этот момент в их купе заглянул кто-то, вроде бы рыжий, но Невилл так шикнул на заглянувшего, что тот счёл за лучшее отправиться дальше.

Когда Гермиона немного успокоилась, то рассказала, о чём она сначала подумала. Она решила что Гарри хочет над ней подшутить назвав её симпатичной. Сама-то себя она симпатичной не считала. Неукротимые волосы на голове и её немного великоватые передние зубы ну никак этому не способствовали. Наоборот Гермиону часто дразнили из-за этого. А тут вдруг её называют симпатичной да еще и магией клянутся.

В общем, проснулась в ней в тот момент надежда, что может быть всё не так уж плохо в её жизни. Может появится в её жизни, наконец, хоть один друг. А то у неё до этого были только родители. И ни одного друга. Вот она и разревелась.

— Ну, Гермиона, не расстраивайся ты так, — продолжал успокаивать её Гарри. — ты вон на мою причёску посмотри. Тоже, та ещё проблема. А друзей у меня тоже до этого не было.

— Да и с зубами не заморачивайся. Обратишься в Хогвартсе к мадам Помфри. Она поможет. — добавил Невилл.

В общем, Гермиона окончательно успокоилась и они поехали дальше общаясь на разные темы. Потом появилась женщина с тележкой, на которой лежали сладости. Гарри прикупил несколько кексов и бутылок с водой, а у Невилла и Гермионы нашлись бутерброды. Дети перекусили и устроились поудобней. Ну, что бы продолжить разговор.

Невилл рассказывал перед этим о магмире, а Гарри и Гермиона с интересом его слушали. По всему выходило, что едут они как бы в совершенно чужую страну. Страну со своими писаными и неписаными законами и обычаями. В общем, совершенно для них новую и неизведанную.

Но поговорить им не дали, потому что в их купе заявился Малфой, а Гарри вновь взбесился.