К чему приводит злость во время поездки в школу (джен)

Гарри Джеймс Поттер, мальчик одиннадцати лет, надрываясь двигался по коридору движущегося Хогвартс-Экспресса. Надрываться его, если, конечно, можно так выразиться, заставлял чемодан, который Гарри держал в одной руке. Гарри был мальчиком худеньким и невысоким, а чемодан был огромным. Ну, по меркам самого Гарри, разумеется. Так что, было не очень понятно кто же кого несёт. То ли Гарри — чемодан, то ли чемодан — Гарри.

А ещё Гарри был зол и раздражён. А вы бы не разозлились, если бы попали в ситуацию в которой он оказался. Во-первых, он со вчерашнего вечера почти ничего не ел. Не считать же ужином кусочек начинавшего черстветь хлеба и чашки воды. Во-вторых Поттера взбесили дядя Вернон, Рубеус Хагрид и Волдеморт. И если бы кто-нибудь спросил, почему именно они, то Гарри бы объяснил почему.

Всё дело было в том, что был он сиротой, а стал он им благодаря Волдеморту. Жил он в приёмной семье, которая по странному стечению обстоятельств, была семьей его родной тётки. Петунии. Сам же Гарри в этой семье мог называться кем угодно, но только не любимым племянником. Самыми подходящими названиями в его случае были: мальчик для битья, объект для насмешек и откровенного морального прессинга и бесплатной рабочей силой.

В общем, всё это и, еще много чего, сделало Гарри мальчиком недоверчивым по жизни, и умным не по возрасту. Наверное, именно поэтому, рассказом о том, что этот самый Волдеморт убил его родителей, Гарри не особо проникся. Ну, из-за некоторых нюансов. Зачем спрашивается Волдик к ним «припёрся»? И почему именно к ним? Но, эти вопросы, как и многие другие, так и остались открытыми, пока. Мол, дело очень страшное и жуткое, и лучше о нём не упоминать.

Просто, очень уж рассказ походил на нечто… прилизанное, что ли. Вот Гарри и не проникся. Ведь если послушать рассказчика, то выходило, что родители его были такими хорошими, ну… просто идеальными. А так не бывает. Они, прежде всего, были людьми и у них были свои недостатки. Но в то, что его родители были алкашами или нариками, как ему всё время «заливали» родственники, Гарри давно не верил. И, что погибли они в аварии, тоже. Слишком уж сильно пытались дядя и тётя вдолбить это в Гарри. А если прикладывается столько усилий, чтобы заставить кого-то во что-то поверить, то значит было всё как-то по другому. Это Поттер давно уяснил.

А ещё ему рассказали, что Волдеморт хотел убить и самого Гарри, но, что-то там не срослось. В общем, самоубился вражина об ребёнка и теперь Гарри не просто Поттер, а национальный герой, победитель злейшего и темнейшего мага всех времён и народов и Мальчик-который-выжил.

И если про родителей Гарри слушал относительно спокойно, то заявление что Гарри национальный герой сильно его разозлило, или даже — взбесило. Настолько что ему пришлось выбежать из того помещения, где они находились, и орать уставившись в небо. В тот момент он почувствовал себя… ну, как котёл, наверное. Котёл, на стенки которого давит пар. В полную силу. И только когда от него в небо устремился… ну, невидимый луч, что ли, который дал направления для выхода пара, ему стало полегче.

— Вот значит как? — подумал он, когда к нему вернулась способность соображать. — Значит герой я, национальный? И, вот прямо-таки все ждут-не дождутся, пока я вновь в магмире не появлюсь. А как появлюсь, то что будет-то? Потекут молочные реки с кисельными берегами и наступит во всём мире тишь, да гладь и божья благодать? А вот хрен вам, господа волшебнички. Если вы так относитесь к своему герою, то и герой отнесётся к вам… В общем, отнесётся.

И еще хорошо было, что Гарри, за годы жизни с родственниками, не сломался и не превратился в забитое, пугающееся даже собственной тени или любого громкого звука существо. А то хорош бы был герой. Что ему помогло? Было непонятно. Скорее всего, это была мечта. А появилась она так. Однажды Гарри удалось в перерыве между хозработами, посмотреть в телевизор. Одним глазком.

По телевизору показывали какую-то сказку (Имеется в виду фильм "Принцесса-невеста" 1987 г.) и Поттер запомнил слова персонажа, говорившего в тот момент. При этом лицо его, того персонажа, было очень мечтательным. А говорил он следующее:

— Привет. Меня зовут Иниго Мантойя. Помнишь моего отца? Готовься к смерти.

Говорил же это Иниго не самому парню которого собирался убить, а другому. Рассказывал о своей мечте. Вот с тех пор у Поттера тоже появилась мечта. Сначала разбогатеть. Ну, когда постарше станет, конечно. А потом разорить и выкупить фирмочку его дяди Вернона. Инкогнито. Вишенкой же на торте, как мечтал Гарри, будет когда он придёт в дядюшкин офис и скажет:

— Привет. Меня зовут Гарри Поттер. Помнишь меня? Готовься к нищей старости.

Вот такая была у Гарри мечта. Но, всё это были дела далёкого будущего, да и совсем не обязательно, что осуществимые. А прямо сейчас Поттер пробирался по коридору вагона, в поисках свободного купе и злился. На своего дядю, Волдеморта и еще одного… человека. А может и не совсем человека. Во всяком случае выглядел он как человек, но только очень-очень большой. В то время Гарри еще не знал, что крайне редко среди обычных людей такие гиганты тоже встречаются. Поэтому такие габариты, как у того человека, были для него в диковинку.

Звали его Рубеус Хагрид и был он смотрителем и хранителем ключей школы чародейства и волшебства Хогвартс. Этот самый Хагрид сначала и сообщил что Гарри волшебник, а потом сопровождал Гарри за покупками к школе. Он же рассказал про родителей Гарри и Волдеморта. А затем вручил билет на поезд. В школу, оказывается на поезде нужно было добираться.

Вот только была при этом одна закавыка. Маленькая такая, но очень хитрая. Номер платформы. 9 и ¾. И никакого объяснения как туда попасть. Этот момент Хагрид благополучно пропустил.

Поэтому Гарри нервничал, ничего не зная о том как он окажется на этой самой платформе. И, разумеется, дядюшка не мог не воспользоваться случаем, что бы «подлить масла в огонь».

— Ну что ж, мальчик, — гаденько, как только он умеет, улыбнулся дядя и сказал ему, — вот ты и на месте. Вот платформа девять, а вот платформа десять. Твоя платформа, по идее, должна быть где-то посередине. Но, судя по всему, ее еще не успели построить.

Это еще хорошо, что Гарри совершенно случайно увидел одно рыжее семейство у которых была с собой клетка с совой.

— Раз у них с собой сова, то значит они маги, — рассудил Гарри.

Кстати, у самого Гарри тоже была клетка с совой. Вот поэтому он и сделал такой вывод. И не прогадал. Он пристроился за этой семейкой и благополучно оказался на нужной платформе. Но только к тому времени он был уже настолько зол, что отказался от помощи рыжих занести его чемодан в вагон.

И вот теперь, изнемогая и надрываясь, а так же проклиная на все лады дядю Вернона, Рубеуса Хагрида, Волдеморта и неудобный багаж, Гарри двигался по коридору вагона в поисках свободного купе. В одной руке он нёс чемодан, а в другой — клетку с совой.

А потом случилось… как это можно было назвать, Гарри так и не понял. Волшебство, чудо? А может это была Судьба. Именно так, с большой буквы. В общем, чемодан выскользнул из его потной ладони, Гарри об него споткнулся и «рыбкой» нырнул в открытое купе. Кстати, потом Гарри неоднократно обдумывал это падение. Как говорится, «прикидывал» и так, и эдак. И выходило, по всем прикидкам, что не мог он тогда влететь в купе. Поэтому-то он и назвал его Судьбой. С большой буквы. И ничем другим оно быть не могло.

Но это было позже, а прямо сейчас Гарри лежал, растянувшись на полу и медленно приходил в себя после падения. Ведь мало того что упал, так еще и головой приложился о чей-то чужой чемодан, и очки с него слетели.

— Ох прости, — послышался чей-то голос, вроде какой-то девочки.

— Да нет, это ты прости, что я вот так вот… ввалился, без разрешения. Кстати, ты не видишь мои очки?

Девочка помогла Гарри найти очки и водрузить их на место. И когда Поттер, смог наконец более чётко увидеть ту, кого он невольно потревожил, то… В общем, он не знал как это называется. Вот если бы здесь была Марджори, еще одна его тётушка, сестра дяди Вернона, она бы сказала, что Гарри «сделал стойку». Как охотничий пёс.

Тётушка Мардж была собачницей и разбиралась в таких вещах.

А еще чего Гарри не знал, так это того, что у мужчин его рода всегда так было. Ну, когда они встречали свою вторую половинку. Так было и у его отца Джеймса, и у деда Карлуса. Кстати, не всегда девушки отвечали взаимностью. И тогда тем Поттерам, которым не повезло, приходилось использовать контракты на вынашивание, что бы род не прервался. Но вот с женитьбой они, как говорится, «пролетали».

Конечно же, Гарри не превратился в одночасье, в пускающего слюни идиота. Но вот чем-то, девочка сидевшая перед ним, запала ему в душу. А еще впервые в жизни Гарри захотелось кому-то доверять. Вот просто так, взять и поверить. Сейчас же они просто молча смотрели друг другу в глаза и атмосфера в купе становилась… интимной, что ли. Но, продлилось это не долго.

— Эй, у вас там всё в порядке? — послышался чей-то голос и очарование момента было разрушено. Гарри и девочка одновременно покраснели, как будто их застали за чем-то постыдным и немного смутились.

— Что, прости? Я тебя прослушал. — ответил Гарри хриплым от волнения голосом мальчику задавшему вопрос.

— Я спрашиваю у вас всё в порядке, а то твой чемодан стоит в проходе и немного мешает. Да и сову можно было бы отправить в Хогвартс своим ходом.

— Вот как? Спасибо что просветил. Слушай, может ты еще и поможешь мне закинуть наши чемоданы на полку?

— Почему бы и нет? Только подержите Тревора, а то он очень свободолюбивый и может удрать.

Только сейчас Гарри обратил внимание, что мальчик крепко держит в руке жабу, приличных размеров.

— Эээ… Это, вот это Тревор? Слушай, а давай его пока в клетку посадим. Хедвиг, ты же не будешь против?

— Хедвиг? — переспросил мальчик.

— Ну да, сова моя. Я её так назвал. Прошу, как говорится, любить и жаловать.

В общем, Хедвиг улетела радостно поухивая, Тревор поселился в клетке, а ребята забросили на багажную полку чемоданы.

— Вы, кстати не будете против моей компании? — спросил их мальчик после этого. И когда дети кивнули в ответ, подтверждая, что дескать не будут, продолжил, — Ну тогда давайте познакомимся. Я, Невилл. Невилл Логботтом.

— Гермиона Грэйнджер, — представилась девочка.

— Гарри Поттер, — присоединился Гарри.

— Что? Ты действительно Гарри Поттер? — взгляд девочки стал очень взволнованным. — Можешь не сомневаться, я всё-всё о тебе знаю. Я купила несколько книг, которых не было в списке, просто для дополнительного чтения, и твое имя упоминается в «Современной истории магии», и в «Развитии и упадке Темных искусств», и в «Величайших событиях волшебного мира в двадцатом веке».

— Да какого чёрта, мать вашу, — вдруг заорал в ответ Гарри — чё за хрень вокруг меня творится?

Но увидев что на глаза Гермионы начали наворачиваться слёзы, он резко успокоился.

— Прости, пожалуйста, — Гари, неожиданно для себя, взял Гермионину руку в свою а второй начал успокаивающе её поглаживать. — Я совсем не хотел вызверяться, просто — бесит. Вот, все меня знают и всё обо мне знают. Один я ни сном, ни духом.

— Как так-то? — удивился Невилл.

— А вот, как-то так. Я о том что я маг, да и вообще героическая личность узнал всего месяц назад. А до этого мои родственники, с которыми я жил, всеми силами убеждали меня что я жалкая и ничтожная личность. А еще я пахал на них… как раб на галерах.

— Но, в книгах было написано… — начала Гермиона, но Гарри её перебил.

— Гермиона, вот ты же умная девочка, и — тут Гарри опять покраснел, — симпатичная. И, наверняка, ты слышала выражение что историю пишут победители?

Но, всё еще красная, от смущения, Гермиона спросила совсем о другом.

— Ты, что? Вправду считаешь меня симпатичной?

— Конечно, — совершенно серьезно ответил Гарри и обратился к Невиллу. — Слушай, Невилл, вот как в магмире клянутся? Чем?

— Ну, — ответил Невилл, — обычно — Мерлином, но бабушка говорит что это ерунда, а не клятва. Если же хочешь поклясться всерьёз, то обычно говорят магией своей клянусь или магия мне свидетель. Но так мало кто делает, а то ведь и магии так лишиться можно.

— Ну, в таком случае, я Гарри Джеймс Поттер магией своей клянусь, что считаю симпатичной Гермиону Грэйнджер.

И как только он это произнёс, их с Гермионой окутало каким-то светом и даже слегка тряхнуло.

— Ого, — сказал Невилл, удивленно почесывая свой затылок. — Ну ты и силён, Гарри.

— Невилл, а теперь объясни нам пожалуйста, что это было, — попросила Гермиона.

— А это, Гермиона, была одна из тех вещей о которой ты не встретишь ни одного упоминания ни в одной книге. Я о таком от бабушки слышал. В общем, Гарри так сильно хотел, что бы ты поверила, что сделал на некоторое время видимой свою магию. И твою тоже. А твоя магия… ну, как бы проверила его правдивость и подтвердила это.

А дальше случилось то, что никто из мальчишек не ожидал. Гермиона вдруг вцепилась как клещ в Гарри, спрятала лицо, уткнувшись ему в грудь и… разрыдалась. И что делать дальше Гарри не знал. Это вообще был первый раз когда он вот так, запросто, общался с девочкой. Он беспомощно посмотрел на Невилла, спрашивая совета.

Но тот лишь развёл руками и отрицательно помотал головой. Дескать, не спрашивай меня, я сам не знаю. Поэтому Гарри, по наитию, сначала несмело обнял Гермиону и принялся её успокаивать. Он что-то говорил ей, а еще вроде бы поглаживал по спине. Гарри и сам толком не помнил что он делал, и что говорил что бы успокоить Гермиону.

Кстати, в этот момент в их купе заглянул кто-то, вроде бы рыжий, но Невилл так шикнул на заглянувшего, что тот счёл за лучшее отправиться дальше.

Когда Гермиона немного успокоилась, то рассказала, о чём она сначала подумала. Она решила что Гарри хочет над ней подшутить назвав её симпатичной. Сама-то себя она симпатичной не считала. Неукротимые волосы на голове и её немного великоватые передние зубы ну никак этому не способствовали. Наоборот Гермиону часто дразнили из-за этого. А тут вдруг её называют симпатичной да еще и магией клянутся.

В общем, проснулась в ней в тот момент надежда, что может быть всё не так уж плохо в её жизни. Может появится в её жизни, наконец, хоть один друг. А то у неё до этого были только родители. И ни одного друга. Вот она и разревелась.

— Ну, Гермиона, не расстраивайся ты так, — продолжал успокаивать её Гарри. — ты вон на мою причёску посмотри. Тоже, та ещё проблема. А друзей у меня тоже до этого не было.

— Да и с зубами не заморачивайся. Обратишься в Хогвартсе к мадам Помфри. Она поможет. — добавил Невилл.

В общем, Гермиона окончательно успокоилась и они поехали дальше общаясь на разные темы. Потом появилась женщина с тележкой, на которой лежали сладости. Гарри прикупил несколько кексов и бутылок с водой, а у Невилла и Гермионы нашлись бутерброды. Дети перекусили и устроились поудобней. Ну, что бы продолжить разговор.

Невилл рассказывал перед этим о магмире, а Гарри и Гермиона с интересом его слушали. По всему выходило, что едут они как бы в совершенно чужую страну. Страну со своими писаными и неписаными законами и обычаями. В общем, совершенно для них новую и неизведанную.

Но поговорить им не дали, потому что в их купе заявился Малфой, а Гарри вновь взбесился.

Итак, плавно текущую беседу Гарри, Гермионы и Невилла весьма невежливо прервал Малфой. Поттер узнал его. Это был тот самый мелкий, прилизанный, белобрысый хлыщ с которым он пересёкся в ателье мадам Малкин, куда Хагрид отправил его после посещения банка. Ну, когда сопровождал его за покупками к школе.

Кстати, с приглашением Поттера в школу тоже вышло то еще… приключение. Хотя, на самом деле с точки зрения Гарри, это был натуральный театр абсурда.

Первое письмо Гарри припрятал и отдал его родственникам только после прочтения.

— В любом случае, ты в эту школу не поедешь, — заявил ему дядя Вернон, ну, после того как наорал за то что Поттер не отдал ему письмо сразу же как оно пришло.

На это Гарри лишь пожал плечами. Во-первых, он не очень-то поверил написанному в письме, а во-вторых, жил же он как-то до этого без магии, так может и дальше проживёт. Но вот последующие события заставили его осознать что всё не так просто. Сначала стали прибывать письма. Причём лезли они из всех щелей. Да так настойчиво, что дядя не выдержал и «совершил тактическое отступление». Иными словами сбежал. Разумеется не пешком, а на автомобиле. И не в одиночку, а с семьей. Ну и Гарри, в придачу с собой прихватил.

Вот только лавину писем это не остановило. И, в конце концов, все они оказались на крохотном островке, на котором стоял давно не действующий маяк. Как раз в ночь с тридцатого на тридцать первое июля. Там-то их и нашёл Хагрид. Вломился в помещение маяка как носорог сразу же после полуночи. И поздравил Гарри с днём рождения. А на следующий день отправился с Гарри за покупками.

Кстати, по дороге Гарри выяснил, что смотритель и хранитель ключей, это всего лишь лесник и на все руки мастер.

— Странно, — подумалось тогда Поттеру, — а почему именно его за мной прислали? Всё таки, диковато он для работника школы выглядит. Да и на вопросы он толком ответить не может. Только и слышишь от него что директор Дамблдор великий человек, а слизеринцы плохие. Ну, спасибо что хотя бы про факультеты просветил. Вот только, один вопрос. Если факультет Слизерин такой плохой, и учатся там исключительно тёмные маги, то нафиг он вообще нужен?

А дальше был бар «Дырявый котёл», где Гарри чуть не «разобрали» на сувениры. И это Поттера разозлило. Немного, пока еще. Потом когда он узнал, что оказывается у его покойных родителей в местном, волшебном банке Гринготтс было хранилище с деньгами, он разозлился ещё больше. Вообще, как он заметил, что с момента получения письма из Хогвартса, стал он злиться слишком часто. А это было неправильно. Ошибок можно было много насовершать.

Ещё повысило уровень его злости посещение банка. Держали его гоблины. Но не они разозлили Гарри еще сильней, а то что ключ от хранилища оказался у Хагрида. Окончательно же Гарри взбесился когда Хагрид ничтоже сумняшеся сунулся в хранилище с деньгами Поттеров.

— Стоять! — заорал тогда Гарри, а потом понизив тон зашипел на великана, — куда это ты собралссся, Хххагриддд?

— Ну дык, это, помочь, да.

— Нахрен! — снова заорал Гарри. — К чёрту вас таких помощников. Я последние годы прекрасно и без вас справлялся. Где вы все были когда мне действительно помощь была нужна? Так что и здесь не облажаюсь.

В общем дело закончилось тем, что Гарри вошёл в хранилище сам, взял сколько ему было нужно денег и оставил себе ключ от сейфа. В этом его, кстати, сопровождающий их гоблин поддержал. Так что попытка Хагрида забрать ключ обратно успехом не увенчалась. И никакие апелляции к великому человеку Дамблдору не помогли. А Гарри пообещал Хагриду самому обсудить этот вопрос с великим человеком. Потом был ещё маленький узелок из хранилища семьсот тринадцать, но он Гарри не заинтересовал.

Ну и вишенкой на торте была встреча с Малфоем. Правда, Гарри тогда не знал еще, что тот хлыщ, это — Малфой. В общем, не понравился он Гарри. Уж слишком он напомнил ему кузена Дадли. Такой же избалованный, самоуверенный и считающий что ему по жизни все должны.

И, вот прямо сейчас, этот самый хлыщ стоял у них в купе и разглагольствовал. Зашёл он кстати, не один, а в сопровождении двух крепких мальчишек.

— Это правда? — спросил он для начала. — По всему поезду говорят, что в этом купе едет Гарри Потер. Значит, это ты, верно?

— А кто спрашивает? — ответил Гарри вопросом на вопрос.

— Это Крэбб, а это Гойл, — небрежно представил хлыщ своих спутников, заметив, что Гарри их рассматривает. — А я Малфой, Драко Малфой. Ты скоро узнаешь, Поттер, что в нашем мире есть несколько династий волшебников, которые куда круче всех остальных Тебе ни к чему дружить с теми, кто этого не достоин. Я помогу тебе во всем разобраться.

— Невилл, а ты его знаешь? — спросил Гарри у Невилла, и когда тот кивнул в ответ, то попросил еще, — а выдай-ка ты мне справку на этого… Малфоя. Пожалуйста.

— Драко Малфой, сын Люциуса и Нарциссы, урождённой Блэк. Одного из самых активных последователей, Того… Ну, ты понял какого именно Того я имею в виду.

— Мой отец был под Империо! — вскинулся было Малфой, но был перебит Гарри.

— А это сейчас неважно где он там у тебя был: под Империо или вообще… на Луну летал в это время. Важно то, что он прислуживал тому, кто самоубился об меня. — слова «тому» и «меня» Гарри выделил интонацией. — А это говорит о том, что не настолько ваша семейка крутая. Так что, иди Малфой, не смеши народ. А то… помогать он мне собрался.

В ответ Малфой должен был бы покраснеть. Но, не покраснел, а на его бледных щеках появились розовые пятна.

— На твоем месте я был бы повежливей, Поттер, — медленно произнес он. — А то закончишь, как твои родители. Они, как и ты, не знали, что для них хорошо, а что плохо. Если ты будешь общаться со всяким отребьем и грязнокровками, то тебе же будет хуже.

Но вот на это заявление Гарри, неожиданно для всех… расхохотался.

— Ну ты и рассмешил. Ох, не могу. Да ты, судя по всему, без помощи твоих сопровождающих даже свою задницу самостоятельно не вытрешь, а туда же, угрожать вздумал. В общем, иди Малфой, иди. А то я сейчас от смеха лопну. Хотя нет, постой. — Гарри извлёк из кармана самую мелкую монетку среди используемых магами, — Вот тебе за твоё клоунское выступление.

Может быть Малфой и хотел что-то сказать в ответ, но увидев палочки Невилла и Гермионы направленные в его сторону, всего лишь скрипнул зубами и развернулся на выход.

— Вы еще пожалеете об этом. — говорил он покидая купе, — Когда мой отец узнает об этом…

— Спасибо что поддержали. — обратился Гарри к Гермионе и Невиллу.- Вот что за день такой сегодня, все как будто бы задались целью разозлить меня. Еще бы немного и вот, ей богу, кинулся бы на него с кулаками.

Говоря это Гарри опять обнял Гермиону. Снова пришлось её успокаивать и заниматься несвойственным ему ранее делом. А то её стало ощутимо потряхивать, испугалась она немного и перенервничала, вот и случился у неё «откат».

— Любишь подраться, Гарри? И много приходилось? — спросила она успокоившись.

— Да нет. Чаще убегал, чтобы самому не получить. Просто, вы первые на моей памяти кто общался со мной по человечески. Вот я и готов был встать на защиту. Так, наверное. Кстати, Невилл, а что такое «грязнокровка»?

Невилл объяснил.

— Вот ведь… хлыщ белобрысый. Он получается, не только Гермиону обозвал но и маму мою. Сука. — Гарри снова начал злиться.

Так что, пришлось уже Гермионе обнимать Гарри и успокаивать его.

Невилл же глядя на них посмеивался. А на вопрос, чего это он улыбается Невилл ответил, что смотрятся они очень уж забавно.

— Ну, прямо как недавно помолвленные, — пояснил Невилл.

— Эээ… Невилл ты ничего не путаешь? — уточнила Гермиона, — нам же всего по одиннадцать.

— А это еще одна вещь о которой в книгах не пишут. У нас, у волшебников, ещё и магия роль играет. А то, что вас к друг другу тянет, это и так видно. Тут и считать ничего не нужно.

— Считать? — не понял Гарри.

— Ну да, считать. Перед заключением брака всегда высчитывается магическая совместимость. А вам, как я смотрю хоть сейчас под венец.

— Ну уж прямо под венец. Скажешь тоже. Надо же сначала… — а вот что надо делать сначала Гарри не знал, поэтому переадресовал вопрос Гермионе. — Что там сначала делается, Гермиона, ты наверное лучше знаешь?

— Ну, — задумалась девочка, — наверное, сначала нужно получше узнать друг друга, потом парень должен поухаживать, на свидание пригласить. Да и родителей в известность нужно будет поставить, наверное.

— Вот. Слышал, Невилл? Так что, мы с Гермионой сначала дружить попробуем. Ну и с тобой, конечно. Только это, Невилл, — тут Гарри улыбнулся во все свои пока еще двадцать восемь зубов, — ты прости, но на тебе я потом жениться не буду.

Все засмеялись, а Гарри заработал шутливый удар в плечо.

Но, когда они наконец приехали Гарри снова разозлился. Наверное действительно, день был такой сегодня.

А дело было в том, что первокурсники добирались до школы по озеру, на лодках. Вот только до лодок нужно было еще дойти и сделать это предстояло в полной темноте, под руководством Хагрида. Все таки поздно было, когда они приехали и успело стемнеть.

Хагрид собрал первокурсников и предложил следовать за ним. Вот в этот самый момент Гарри снова разозлился.

— Стоять! — заорал во всю мощь легких. — Какого чёрта, Хагрид? Сначала ты забываешь сообщить мне как пройти на платформу 9 и ¾, а теперь предлагаешь всем нам идти к лодкам в кромешной темноте? А если кто-нибудь по дороге сломает себе ноги или даже свернёт шею? Что в таком случае скажет великий человек Дамблдор?

— Великий Гарри Поттер боится? — послышался насмешливый голос Малфоя.

— Великий Гарри Поттер проявляет благоразумие, — ответил ему Гарри. — Кстати, Малфой, это же твой папаша, вроде как, Глава попечительского совета?

— Да.

— Вот и передай ему, что он некомпетентный идиот и лентяй. Небось если ты сейчас пострадаешь, то мгновенно прискачет и виноватых начнёт искать?

— Не смей так говорить про моего отца! — закричал в ответ Малфой.

— А как мне про него еще говорить если он такой и есть?

В общем, растащил их Хагрид и попросил всех кто умеет, достать палочки и наколдовать освещение.

А когда добрались до лодок то в попутчики к ним попытался набиться рыжий неряха и хам. Один из того рыжего семейства, которое Гарри увидел еще на вокзале, в Лондоне.

— Гарри, дружище! — радостно заорал рыжий и попытался оттолкнуть Гермиону. За что тут же получил сразу от Гарри и Невилла.

— Ищи другую лодку, рыжий, а то в школу будешь вплавь добираться, — пригрозили они ему.

— Слушай, Гермиона, — сказал Гарри девочке, — может нам действительно помолвиться. А вот сейчас тебя рыжий толкнуть хотел, до этого Малфой обзывать пытался. А так, глядишь, если будут знать чья ты невеста и так лезть не будут?

— А учиться когда будем, Гарри?

— Так одно другому не помешает.

— Кстати, Гарри а как ты учился в школе?

— Ну, — тут Гарри слегка замялся, — как бы объяснить? Для себя, в основном.

Гермиона не поняла как это и попросила растолковать.

— Да очень просто, — пояснил Гарри. — Дело в том, что мне опекуны запрещали мне иметь оценки лучше чем у кузена. Вот и приходилось изощряться, что бы ненароком «отлично» на уроке не получить. Я им поэтому и выпускной табель за начальную школу не показал. Потому что мои оценки наверняка получше чем у их драгоценного Дадлипупсика. Вот и получалось, что для себя. Надеюсь, что хоть здесь над душой стоять никто не будет, а то надоело чувствовать себя… дурнее паровоза.

Потом было распределение по факультетам, ужин на котором опять отличился тот же рыжий, потому что ел как не в себя, не обращая при этом внимания на окружающих. Распределились, кстати, Гарри, Гермиона и Невилл на Гриффиндор. И, к их сожалению, рыжий тоже.

Впрочем, рыжие представители семейства Уизли, такова была их фамилия, все сидели за гриффиндорским столом. Сейчас их было четверо. А вообще в этой семье было семь детей. Это Гарри и Гермионе Невилл сообщил. И предупредил что лучше держаться от них подальше. Была у этой семейки… определённая репутация.

Кстати, рыжие почему-то больше всех радовались когда Поттера распределили на Гриффиндор. Нет, аплодировали-то ему все, но только старший из Уизли, со значком старосты вскочил со своего стула, схватил руку Гарри и начал ее трясти, а рыжие близнецы в это время вопили во весь голос:

— С нами Поттер! С нами Поттер!

— И чего спрашивается радуются? — думал Гарри усаживаясь рядом с Гермионой. — Я же ничем от них не отличаюсь. Так же как и они ем, пью, сплю, пукаю, какаю, плачу когда мне больно. Так что, чего орать-то? Хотя, если вспомнить «Дырявый котёл», то неудивительно. Одно непонятно, рыжие-то чего такую активность проявляют?

Потом выступил директор Дамблдор и рассказал им какую-то хрень про коридор на третьем этаже. Дескать, не стоит туда ходить, если не хотите умереть мучительной смертью.

— Это мы с тобой куда попали, Гермиона? — спросил Гарри после такого объявления. — Может это не школа, а полигон для выживальщиков. Невилл, а ты ничего подобного не слышал?

Но Невилл и сам был удивлён.

Потом, в спальне опять пришлось слегка повоевать с младшим Уизли.

— Двигайся давай, тут я лягу, — попробовал он потеснить Невилла и занять кровать по соседству с Гарри.

— С чего бы это? — не стал уступать Невилл.

— Хочу я так, потому что.

— Петрификус Тоталус — ответил Невилл.

Рыжий вытянулся по стойке «Смирно» и грохнулся на пол.

Гарри помог Невиллу забросить Уизли на свободную кровать и с наслаждением растянулся на своей. Утомительный и суматошный день наконец закончился.

А те вынужденные эмоциональные перепады, которые он сегодня испытывал вымотали его настолько, что Гарри уснул едва его голова коснулась подушки. Спал он крепко и проснулся отдохнувшим. Разве что сон, приснившийся Гарри заставил его задуматься, дескать, к чему бы это. Нет, сам-то сон ему понравился, но был… несвоевременным наверное. Маленький он был ещё для таких снов.

Приснилась же ему сначала их с Гермионой свадьба и Невилл в роли свидетеля. А потом, бац, и у них уже трое детей. Сидели они в каком-то парке, на скамейке. Старшенький — эдакий сорванец и егоза носился вокруг кругами. Средний — спокойный и вдумчивый, сидел с детской книжкой. А третьим ребёнком была девочка. Лежала она в коляске. Гарри её толком не рассмотрел, но откуда-то это знал. А еще он был почему-то уверен, что волосы на голове у дочери, со временем, превратиться в такую же неукротимую копну, как у Гермионы, а вот глаза у неё были зелёными, как у самого Гарри.

— Вот ведь Невилл, — подумалось Гарри когда он проснулся, — напророчил, блин. Хотя, я, наверное, не буду против.

Гарри ещё немного полежал в кровати, пытаясь осознать, как это на самом деле быть отцом и мужем. Впрочем, недолго. Подошло время вставать. Сегодня был первый день учёбы, а начинать его с «залётов» Поттеру не хотелось.

Если брать в общем, то в Хогвартсе Поттеру понравилось. А что, классно же. Никакая тётя Петуния не визжит с утра пораньше. Никто не называет его дрянным, ленивым мальчишкой. И никто не заставляет «вкалывать» до двадцати двух как ломовую лошадь. А потом при свете фонарика делать домашние задания, потому что дядя Вернон начнёт орать про дороговизну электричества.

Поначалу, конечно, недели примерно три в Хогвартсе был ажиотаж. Ну как же, сам Поттер поступил. Стоило Гарри появиться, как тут же начинался шёпот и тыканье в его сторону пальцами. Были и некоторые, то ли особо наглые, то ли самые тупые, которые подходили и требовали показать им шрам и даже потыкать в него пальцем.

Но с такими Гарри не церемонился. Он их «приголубливал» Петрификусом. Очень уж понравилось ему как это сделал Невилл. Тогда, вечером первого сентября, когда Рон Уизли попытался занять в их спальне кровать рядом с Гарриной. Гарри тут же попросил Невилла научить. И, наверное было у Поттера очень сильное желание выучить это заклинание, потому что получилось с третьего раза.

Но постепенно уровень ажиотажа снизился. Особенно, когда народ понял, что Поттер не собирается, вот прямо сейчас, подвиги совершать. Поэтому интерес к Гарри потихоньку пропал и школьная жизнь вернулась в привычное русло.

Учиться Гарри понравилось. Предметов было немного: трансфигурация, чары, травология, защита от тёмных искусств и зельеварение, астрономия, полёты на метле и история магии.

Как говорится, учись не хочу. Да еще и Гермиона подзаразила своей любовью к этому делу. Любила она учиться. Причём настолько что, порой, Гарри с Невиллом приходилось вытаскивать её из библиотеки, отрывая от вожделенных фолиантов. В четыре руки. Потому что один Гарри мог и не справиться. Но, несмотря на вирус любви к учёбе, которым заразила его Гермиона, настоящим заучкой и «ботаником» Гарри не стал.

Да и был в их компании свой ботаник. При чём, настоящий. Невилл. Гарри даже удивлялся сначала, как так-то. Ведь если кто-то пробовал, как говорится, «наехать», то Невилл мог в мгновенье ока превратиться в разъярённого медвежонка. На медведя-то он пока не тянул. И, одновременно с этим, когда Невилл попадал в теплицу с растениями, то превращался в «заботливую мамочку».

Там он становился совсем другим и начинал чуть ли не сюсюкаться с разными травками и цветочками. А растения, как будто бы чувствовали, что Невилл для них свой и сами тянулись к нему.

Кстати, в такие моменты, Гарри приходилось уже Невилла вытаскивать из теплиц, как Гермиону из библиотеки. И тоже в четыре руки. Но теперь ему Гермиона помогала.

В общем, Гарри подумал и решил взять на себя общее руководство. В частности следить за тем что бы его друзья соблюдали режим учёбы и отдыха. А то ведь, такими темпами быстро превратятся в тени самих себя. Им только волю дай.

А еще Гарри узнал, что его родители очень даже неплохо учились. Мама, так вообще отличницей была. И старостой. Сначала — факультета, а потом и школьной.

Случилось это на уроке трансфигурации. Тогда профессор Макгонагалл, их учитель по этому предмету и, по совместительству — декан, выдала задание превратить спичку в иголку. В итоге Гарри, Гермионе и Невиллу удалось частично выполнить задание. У Гермионы спичка превратилась наполовину. У Невилла спичка стала полностью металлической и блестящей, как настоящая иголка. А у Гарри спичка форму иголки приняла, но так и осталась деревянной.

Глядя на их результаты, профессор Макгонагалл сказала тогда:

— Ну что ж мистер Поттер. Вижу, что потенциал у вас неплох. Правда ваш папа справился в свое время с этим заданием получше, но и вы показали сегодня неплохой результат. Думаю, что ваши родители могли бы гордиться вами.

— Мой папа? — удивившись переспросил тогда Гарри. — А вы что учили моих родителей?

— Учила ли я ваших родителей? — не менее удивлённо ответила Макгонагалл. — Разумеется, мистер Поттер. И не только ваших. Родителей мистера Лонгботтома и Уизли я тоже учила. Как и многих других.

Гарри тогда понял, что в этот момент он, как говорится, «затупил». Ведь если подумать немного, то становится понятным, что его родителей обучали как минимум трое из нынешних преподавателей. Сама Минерва Макгонагалл, а так же Филиус Флитвик и Помона Спраут. Флитвик преподавал чары, а Спраут — травологию.

Еще Гарри в начале учёбы оказался в больничном крыле. Как уже говорилось, был Гарри мальчиком невысоким и худеньким. Так вот, когда он рассказал друзьям в каких условиях он жил и, что практически никогда не ел досыта, Гермиона тут же потащила его в санчасть.

Гарри правда отнекивался, говорил что всё у него в порядке и что не стоит беспокоиться. Но Гермиона в этом вопросе оказалась непреклонна.

— Послушай Гарри, — сказала она ему весьма серьёзным тоном. — Если уж Невилл открытым текстом намекает на наше совместное будущее, то я хочу иметь здорового мужа и не менее здорового отца наших будущих детей.

Сама она при этом покраснела от смущения. Да и от Гарри, как говорится, можно было прикуривать. Впрочем смущались они не долго. К Гермионе подключился Невилл и они вдвоём заволокли Гарри в вотчину мадам Помфри, школьной медсестры или медведьмы, как принято было называть эту профессию в магмире.

Мадам Помфри, обследовав Гарри, прописала ему курс зелий. А ещё посоветовала на каникулах обратиться в их госпиталь имени святого Мунго. Чем-то не понравился ей шрам у Гарри на лбу. Этот шрам, кстати, был у Гарри сколько он себя помнил. И выглядел как только что заживший.

А ещё он был своеобразной визитной карточкой Гарри. Считалось среди магов, почему-то, что именно в лоб Поттеру угодило заклинание которым Волдеморт пытался его убить. И убрать его пока не получалось.

Впрочем, шрам его не особо беспокоил. Подумаешь шрам, когда магия есть. А еще друзья. Точнее, друзья — в первую очередь. А уже потом всё остальное.

Кстати, общение своё Гарри не ограничивал только Гермионой и Невиллом. Был у них в факультетской гостиной свой уголок. Для первачков. Там Гарри и Гермиона, частенько задавали вопросы своим, так называемым, чистокровным сокурсникам. Много было неясного для них в магическом мире. А кто лучше выросших в этом мире может ответить на эти вопросы?

Например, Гарри было непонятно почему его считают полукровкой. Папа — маг? Маг. Мама — волшебница? Волшебница. Ну и какого… спрашивается он полукровка? А оказалось что всё очень просто. Маги в этом вопросе уподоблялись заводчикам породистых животных. Вот только в роли зверушек, при этом, выступали сами маги.

Иными словами, если чистокровок можно было бы считать, ну… какими-нибудь бульдогами или кокер-спаниелями, то магглорождённых магов можно было приравнять к дворнягам. Как-то так получалось. И не нравилось ни Гарри, ни Гермионе такое сравнение. Впрочем, тут все от самих магов зависело. Вон, Невилл, например. Чистокровный хрен знает в каком поколении, но парень нормальный.

Но, не было всё идеально. Не обошлось, как говорится, без ложки дёгтя в этой бочке мёда. Так, однажды Хедвиг принесла Гарри письмо от Хагрида. Обычно письма и пресса доставлялись совами за завтраком. Была у магических сов такая функция.

Но удивился тогда не Гарри, а Невилл.

— Какого Мерлина лысого? — возмутился он.

— А что такое, Невилл? — не понял Гарри.

— Да неправильно это. Если Хедвиг твоя сова, то без твоего разрешения не должна она чужие письма таскать.

В общем, отправились тогда они к Хагриду в гости. И задали ему парочку неприятных вопросов. Какого… спрашивается Хагрид делает? Зачем он Гарри обманывает? Ведь если сова это подарок Поттеру, то и привязывать её надо к нему а не к самому Хагриду. Хагрид тогда мялся и божился, что дескать всё было без всякой задней мысли.

Дело закончилось перепривязкой Хедвиг и словами самого Гарри.

— Знаешь что, Хагрид? — говорил он стоя перед великаном и уперев руки в бока, — Ты, вот неплохой вроде товарищ, но если еще раз так «накосячишь», то я оторву тебе бороду, откушу нос и не буду с тобой дружить.

Еще, свою долю неприятностей вносил в школьную жизнь их преподаватель зельеварения. Профессор Снэйп. Был он худощав, одевался всегда в чёрное. А еще у него был выдающийся вперед нос, похожий на птичий клюв и длинные, всегда сальные волосы. И если внешне Снэйп напоминал старого, больного ворона, то вот характер у него был самый, что ни на есть, голубиный. Любил он клюнуть ближнего и нагадить на нижнего.

Вообще, складывалось впечатление, что он вообще никого не любит, но вот Гарри — особенно.

Началось всё на первом занятии. Снэйп тогда начал задавать Гарри вопросы по своему предмету. Причём, даже не все из них были за первый курс. И тем самым разозлил Гарри.

— Какого черта? — подумалось тогда Гарри, — Почему я должен всё это знать на нашем первом занятии?

Но окончательно взбесила его фраза Снэйпа про известность.

— Н-да, очевидно, известность это далеко не всё.

— Завидовать нехорошо, профессор, — ответил ему Гарри.

В общем урок был сорван а Гарри потащили к директору. Самое интересное же заключалось в том, что уроки были сорваны не только у первого курса. Дамблдор вызвал остальных деканов и устроил нечто вроде педсовета.

Раньше бы Гарри наверняка почувствовал себя виноватым. Ну как же, занятых людей от их работы отрывать. Но только не теперь.

— Хотите сделать из меня дурака, директор? — спросил он когда появились деканы, а у Снэйпа образовалась пауза в его речи. Потому что, «поливать» Поттера словесным дерьмом он начал сразу же как они оказались в директорском кабинете.

— Эээ… — директор опешил. Отвык, наверное, он от того что ученики в разговоре с ним такие вопросы задают.

— А вы что, не поняли суть моего вопроса? — продолжил Гарри. — Вы же сейчас начнёте рассказывать мне, что из-за меня занятия оказались сорваны. И какой я, оказывается, нехороший человек. Так вот, простите, но хрен вам. Это вы вызвали деканов, а не я.

— Действительно, не мог бы ты объяснить, Альбус, что такого произошло, что срочно понадобилось наше присутствие? — спросил у директора профессор Флитвик.

— Да этот… — начал было Снэйп, но был прерван.

— Я не с тобой разговариваю, Северус, — неожиданно рычащим голосом заговорил Флитвик и от него повеяло чем-то жутким. Сразу стало понятно, что свой титул семикратного чемпиона Европы по дуэлингу Флитвик получил не за красивые глаза. А еще Флитвик был смеском. И прямо сейчас из кабинета исчез тот милый и мягкий профессор которого все знали, а вместо него появился разозленный гоблин. — Так что заткнись.

— Господа, господа, — попытался утихомирить спорщиков Дамблдор. — Не при ученике же.

— Ладно, — согласился Флитвик, — но раз уж мы все здесь, то было бы неплохо узнать что такого успел натворить мистер Поттер и выслушать его объяснения. То, что скажет нам наш… коллега мы и так знаем. Ты же не будешь против, Альбус?

— Да ничего особенного, — сказал им Гарри после разрешающего кивка Дамблдора, — просто этот… хмм… профессор мне позавидовал, а я всего лишь сказал, что завидовать нехорошо.

— Вот как. Я думаю, что пусть мистер Поттер идет готовиться к следующим урокам А мы тут… побеседуем. — Слово побеседуем Флитвик снова выделил тем же рычащим тоном.

В общем Гарри отправили, а Снэйп с тех пор, не проявлял больше к Поттеру своего предвзятого отношения. Ну, до конца этого учебного года, точно. Хотя и очень хотелось. Много лет спустя, Гарри задумается, почему Снэйп тогда не стал гадить исподтишка. Всё таки он был мастером зельеваром и для него не составило бы особого труда пристроить Поттеру какую-нибудь «козью морду». И пришёл к выводу, что на Снэйпа тогда насели все разом и вынудили его дать магическую клятву о непричинении вреда.

Еще один скандал Гарри закатил на уроке полётов. Взглянув на мётлы, на которых им предлагалось совершить свой первый в жизни полёт,. он наотрез отказался на неё садиться. И ни угрозы, ни уговоры, ни презрительный свист и выкрики Малфоя и Уизли на него не подействовали. На выкрики Рона он не обратил внимания вообще, а Малфою вновь указал про некомпетентность его папаши. А ещё он и Гермиону с Невиллом придержал. И глядя на них, остальные тоже отказались садиться на эти мётлы.

Его вновь потащили к директору. А там Гарри сказал что он последний в роду и ломать себе шею на старой метле он не собирается. В общем дело закончилось тем, что в распоряжении мадам Хуч, их преподавателя полётов, оказались двадцать новеньких мётел. Она его, кстати, потом поблагодарила потихоньку.

— Знаете, мистер Поттер, я ведь не первый год пишу Альбусу докладные о неудовлетворительном качестве мётел. А с него всё как с гуся вода. Так что, примите мою самую искреннюю благодарность.

Еще Малфой-младший, попытался вызвать Гарри на дуэль. Ну, после того как Поттер второй раз упомянул про некомпетентность и лень Малфоя-старшего. Но Гарри просто над ним посмеялся. В очередной раз.

— Малфой, — сказал он ему, — а папочка твой знает, что ты меня на дуэль вызываешь? Запомни простую вещь, Дракусик, я рассмотрю твой вызов только когда твой папаша Люциус пришлёт мне личное письменное разрешение на дуэль с тобой. И то, после этого я еще подумаю, достоин ли ты этой дуэли.

Дело, кстати, происходило в большом зале и многие прислушивались к разговору Поттера и Малфоя. В общем, после этого Малфой несколько дней ходил имея «бледный вид». Скорее всего с ним поговорили сами слизеринцы.

Была так же проблема с Роном Уизли. Этот рыжий почему-то вбил себе в голову, что Гарри неправильно поступил подружившись с Невиллом и Гермионой. И попробовал отвадить их от Гарри. Ещё и братьев подключил. А вот этого Поттер терпеть не стал. И случилась небольшая войнушка. В результате, в присутствии директора и декана, было достигнуто соглашение, по условиям которого Уизли больше не лезли к Поттеру и его друзьям.

Гарри, кстати, к тому времени выучил заклинание Ступефай. И это не смотря на то, что на первом курсе его не изучали. А еще в нём было много магической дури. Так что сносило нафиг любого как кеглю в боулинге. Даже магические щиты не помогали. Ну, в том смысле, что противника сбивало с ног в любом случае. Что без щита, что со щитом. Вот он и пригрозил, что заманит всех братьев Уизли на астрономическую башню и скинет их всех оттуда используя этот самый Ступефай. К чёртовой бабушке.

Дальнейшая учёба и жизнь протекали ровно. Единственной неприятностью которая имела место быть, была головная боль на уроках ЗОТИ. Особенно, если их преподаватель Квиринус Квиррелл поворачивался спиной к классу. Почему так происходило никто из них так и не выяснил. Не было таких случаях сведений в библиотеке. И мадам Помфри тоже не сталкивалась ни с чем похожим. Она только еще раз порекомендовала на каникулах отправиться в Мунго.

Так прошло два месяца. За это время замок стал для Гарри настоящим домом. В отличии от дома номер четыре по Прайвет Драйв в Литтл Уингинге, где он жил с родственниками. И, что было самым главным, тут у Гарри впервые в жизни появились друзья. А ради друзей он был готов на очень многое.

А потом наступил Хэллоуин. И Гарри, Гермиона и Невилл чуть не погибли.

Хеллоуин девяносто первого года запомнился Гарри на всю оставшуюся жизнь. Но глубоко в его память ему врезалось не то, что они чуть не погибли. Нет, об этом, конечно, Гарри тоже никогда не забывал, но очень уж незабываемым оказалось чувство которое его тогда охватило и почти поглотило. Потом он узнал, что чувство это называется отчаяние.

А началось всё с того, что в этот вечер Невиллу срочно понадобилось в одну из теплиц. Как раз должен был зацвести какой-то очень редкий кустик и, разумеется, не мог он пропустить это событие. Ну, а Гарри и Гермиона составили ему компанию и оказали некоторую помощь. А еще разделить с другом радость, как говорится, сам Мерлин велел.

Именно поэтому они и не пошли вместе со всеми на праздничный пир. Да и не хотелось Гарри туда идти, если честно. Особенно после того, как он узнал, что именно в Хеллоуинскую ночь были убиты его родители. Но, раз уж взялся следить за соблюдением друзьями режима учёбы и отдыха, то будь добр соответствовать. Тем более что регулярное питание тоже было составной частью этого.

Вот они и шли, не торопясь, в большой зал, чтобы поужинать, когда в коридоре им повстречался тролль. Огромный, злой и голодный. Да еще и с дубиной в руке. Он-то их чуть и не убил. А отчаяние Гарри испытал когда тролль загнал их в тупик.

Вообще-то, тролли считались медлительными и тупыми. Но вот после этого случая Гарри так считать перестал. Ещё и потому что тролль своими повадками и внешностью очень напоминал ему кузена Дадли. Тот тоже с виду был здоровым, тупым и медлительным. Сложить тридцать семь и два было для него затруднительно. А вот стукнуть исподтишка Гарри, подставить ему подножку, толкнуть в спину у него ума вполне хватало. А уж как Дадли манипулировал родителями.

Вот так и тролль. Быть сильно быстрым ему и не нужно было, за счёт его роста. Почти четыре метра. Так что, на его один шаг приходилось три-четыре шага детей. К тому же он, видимо, успел побродить перед их встречей по коридорам замка. И, поэтому, загнал их в тот, который заканчивался тупиком. Так что, когда кто-нибудь, впоследствии, говорил про тупость троллей, то Гарри никогда с ним не соглашался.

Именно тогда-то, оказавшись в тупике Гарри и испытал отчаяние. Из-за того что он ничего не может сделать. Ничего противопоставить этой горе мяса, которая их преследовала. Нет, был бы он один еще неизвестно как бы всё получилось. Но, вот то что рядом были Невилл и Гермиона. Особенно Гермиона. За это время Гарри как-то незаметно стал ощущать её… частью себя наверное.

Вот и разозлился он, когда он представил как тролль разрывает Гермиону на части и пожирает её. И ещё. В тот момент он вдруг отчётливо понял, что в его случае злиться, это — хорошо. Потому что, соображалка в этот момент начинала чётко работать.

О чём в тот момент он даже не догадывался, так это о том, что уподобился киношному ситху из фильмов под общим названием «Звёздные войны». Только у них использовалось слово «страсть», а в случае Гарри больше подходило слово «злость». Главным же… девизом, наверное, у ситхов были слова:

Покой — это ложь, есть только страсть.

Со страстью я получаю силу,

С силой я получаю власть.

С властью я побеждаю,

С победой мои оковы рвутся.

Сила освободит меня.

— Как так-то, — подумалось в тот момент Гарри, — мало того что эта зараза хочет нас убить, так еще и сожрать после этого. Что делать-то? Что делать?

К счастью он увидел один из старых заброшенных классов. Много их встречалось в Хогвартсе. И затащил туда Гермиону и Невилла.

— Невилл, — начал тут же командовать Гарри, — отруби-ка от парты вот такую щепку.

Гарри показал руками каких размеров она должна быть. Невилл тут же использовал заклинание Секо. Для ботаника знать его было необходимо. Ну, кустик там подрезать или сухую ветку отрубить.

— Гермиона, преобразуй эту щепку в заострённый штырь.

Вообще, за прошедшие два месяца, Гермиона поняла, что её любимым предметом является трансфигурация. А склад её ума и уровень знаний позволял ей иногда беседовать с профессором Макгонагалл на непонятном никому языке. Нет, то что язык был английским было понятно. Но, только это.

И, вот когда штырь был наколдован, а тролль с третьего удара вышиб дубиной двери в класс, в котором они находились, в дело вступил сам Гарри. Тролль, как раз, попробовал протиснуться в образовавшийся проход и непроизвольно замедлился. На это-то Гарри и рассчитывал. Он приподнял над полом штырь, используя заклинание Вингардиум Левиосса, и вогнал его троллю в голову. Со все своей дури.

А потом он почувствовал отток сил, слабость и под кожей как будто поселились муравьи. И не просто муравьи, а — активно двигающиеся. И в глазах начало темнеть. Если бы стоящие рядом Гермиона и Невилл не подхватили его, то упал бы Гарри.

— Ох, ребята, как же хорошо что вы живы, целы и невредимы. — с трудом вытолкнул из горла свои слова Гарри, обращаясь к Гермионе и Невиллу. — Слушай, Нев, а колдани-ка ты еще раз.

— Зачем? — не понял сначала Невилл. — А, ну правильно. Авроров-то вызвать совсем не помешает.

Этому заклинанию его научила бабушка. Очень уж она была не в восторге от нынешнего директора. Вот и научила, на всякий случай. А еще Невилл, опять же на всякий случай, вызвал их семейного домовика и попросил сообщить о случившемся бабушке. Она входила в попечительский совет. И Невилл посчитал, что чем больше народу будет задействовано, тем лучше. В чём его поддержали Гарри и Гермиона.

После чего они почистили от пыли парочку стульев, уселись и стали ждать. Выбраться-то у них бы не получилось бы. Тролль своей мёртвой тушей загородил проход.

Гермиона после всего случившегося расплакалась. Настиг её откат, да и Невилла стало потряхивать. И Гарри стал их успокаивать.

— Соберитесь друзья, соберитесь. — говорил он обнимая плачущую Гермиону. — Я всё понимаю. Пережить такое событие почти без последствий далеко не каждому удаётся. Но вот предчувствие у меня что еще ничего не закончилось. Как бы нас крайними не захотели сделать.

И предчувствие его не обмануло. Первыми их нашли профессора. Макгонагалл, Снэйп и Квиррелл. Правда Квиррелл при виде мёртвого тролля упал в обморок, так что пришлось Макгонагалл и Снэйпу вдвоём оттаскивать тролля и освобождать проход. И желание сделать кого-то виноватым буквально читалось на их лицах.

Так, профессор Макгонагалл сверлила взглядом Гарри и Невилла и Гермиону. Гарри никогда не видел ее настолько разозленной. У нее даже губы побелели.

— О чем, позвольте вас спросить, вы думали? — её голосе была холодная ярость. Ну, оно и понятно. Все трое — студенты её факультета, мёртвый тролль. Вот и переволновалась старушка. И испугалась, наверное. А теперь нашла объекты на которые можно выпустить накопившееся раздражение. — Вам просто повезло, что вы остались живы. Почему вы не в своей гостиной?

— А почему мы должны там быть, профессор? — спросил в ответ Гарри. Невилл и Гермиона предпочли промолчать. Вообще, после урока полётов они предпочли, как говорится, делегировать всяческие переговоры Гарри. Здорово у него это получалось.

— Потому что профессор Дамблдор, отдал чёткий приказ отправить студентов в гостиные.

— И когда же это случилось?

— На пиру. Когда в большой зал вбежал профессор Квиррелл и сообщил, что в замке тролль.

— А мы этот приказ не слышали. Наверное потому, что нас там не было в этот момент.

— А почему это вас не было на праздничном пиру?

— А почему я должен был там находиться, профессор? — Гарри несмотря на усталость и истощение снова начал злиться. — Я что там, по вашему, должен

был праздновать? Может быть день смерти моих родителей? Да даже если бы это было не так, то я тыкву терпеть ненавижу в любом виде. Вот и подумайте, профессор, должен ли я был находиться со всеми на пиру.

А потом подумал и добавил:

— Если сами облажались, то не нужно делать из нас виноватых. Хорошо ещё что баллы с нас снять не пытаетесь за спасение наших собственных жизней.

Ответить Макгонагалл ничего не успела, потому что в этот момент появились Дамблдор, авроры и несколько попечителей. Среди них Гарри узнал двоих. Бабушку Невилла Августу Лонгботтом и Люциуса Малфоя. Хотя до этого он их ни разу не видел, но сразу понял кто это такие. Невозможно их было не узнать. Особенно Малфоя. Слишком уж Драко старался подражать своему папаше.

— Почему дети ещё здесь, Минерва? — задала первый вопрос бабушка Невилла не дав никому рта раскрыть.

— А где они должны быть, Августа? — не поняла Макгонагалл.

— Где, где? В больничном крыле. Значит так, сейчас я провожу туда детей. Со мной пойдёт один аврор для составления протокола произошедшего. Остальные остаются здесь. И чтобы к моему приходу была составлена чёткая и ясная картина произошедшего. В противном случае я закачу такой скандал что в этой школе поменяется администрация. Вы меня знаете.

Бабушка Невилла служила когда-то в аврорате. И с тех времен за ней закрепилось прозвище Железная Августа. Вот она и напомнила сейчас всем присутствующим, что со счетов её сбрасывать рановато.

Гарри, при поддержке Гермионы и Невилла добрался до больничного крыла. А там, после того как аврор взял у них показания, мадам Помфри напоила их всех зельем сна без сновидений и оставила до утра в своей вотчине.

По итогам этого происшествия, как рассказал потом Невилл, Дамблдору было вынесено предупреждение о неполном служебном соответствии. Припомнили ему всё. И то, что к Гарри отправили Хагрида, и старые мётлы, и многое другое. Числилось, как оказалось за Альбусом много мелких грешков, которые сами по себе были незначительны. Но вот по совокупности, в итоге, вылились в предупреждение.

А еще из школы исчез Квиррелл. Он просто не вышел к завтраку на следующий день. И поиски ничего не дали. Никакого результата. Вроде бы потом, весной, Хагрид нашёл в Запретном лесу чьи-то останки. Но, кто это был при жизни, понять было невозможно. Поэтому Хагрид тихонько прикопал их под деревом и водрузил сверху могильный камень без всяких надписей. А ЗОТИ начал преподавать отставной аврор.

Кстати, как только Квиррелл исчез, голова у Гарри на уроках ЗОТИ болеть перестала. Они с Гермионой и Невиллом посовещались и пришли к выводу, что дело было в самом Квиррелле. А ещё авроры обнаружили в школе щенка цербера. Такого себе, милого трёхголового пёсика. Как раз в том коридоре, в который Дамблдор запретил заходить под страхом мучительной смерти.

Остаток учебного года прошёл спокойно. Единственное, что волновало Гарри, куда он отправится на летние каникулы. Можно было бы напроситься в гости к Невиллу, да и Августа дала понять что не будет против приютить Гарри. Но, Поттер подумал, подумал да и решил, что подстраховаться не помешает. Кто знает, как события повернутся.

Вот, кто бы мог подумать что в Хогвартсе, самом безопасном месте британского магмира окажется тролль. Но ведь оказался же. Поэтому Гарри и решил, что страховка не помешает. А так-то, конечно, неплохо было бы. Недельку там, пару недель еще где-нибудь, глядишь и каникулы закончатся. Тем более, что дом в Годриковой Впадине был частично разрушен. А ещё их Министерство магии сделало из дома памятник. И был он как бы и поттеровский, и не поттеровский одновременно. Так что, этот вопрос Гарри решил пока отложить. До лучших времён.

Сама Годрикова Впадина была деревней смешанного типа. То есть жили там и маги, и те кто не имел к магии никакого отношения. Разве что, магические дома стояли немного обособленно. О том же, где находится их дом и где похоронены его родители рассказала Гарри Августа Лонгботтом. Она же предложила сопроводить туда Гарри, а то как так-то, дожил почти до двенадцати лет, а на могиле у родителей ни разу не был. Нехорошо.

Еще Гарри не знал насколько его могут задержать в Мунго. Туда-то он собирался обратиться в любом случае. В общем, планы на лето были определены. Но вот, что делать если придётся все-таки вернуться в Литтл Уингинг, к родственникам, Гарри пока не знал. Тем более что Гермиона выяснила, что на каникулах магичить-то им оказывается нельзя.

Кстати, с Гермионой Гарри очень не хотелось расставаться. И он собирался видеться с ней летом как можно чаще.

Так вот, про запрет. Основывался он на том что, мол, детишки народ любопытный. Вот и колданут чего-нибудь такого-эдакого. Что потом ни один великий маг не расколдует. Да и пострадать при этом могут.

С одной стороны это было разумно, но вот Гарри такое не устраивало вообще, от слова совсем. Не хотелось ему вновь испытывать скотское отношение родственников. Да и потом, маг он или погулять вышел? Поэтому Гарри отправился в гости к профессору Флитвику. Флитвик, как было известно, был наполовину гоблином. Вот к его гоблинской половине Гарри и решил воззвать.

Флитвик выслушал просьбу Гарри, помочь разобраться в возникших затруднениях и рассмеялся.

— И как вы себе это представляете, мистер Потер? — спросил смеющийся Флитвик. — Я, всё-таки, какой ни какой, а профессор. И учить такому ученика не очень-то педагогично.

— А вы представьте, что вы задумались и начали рассуждать вслух, ну а я случайно подслушал.

— Ну и искуситель же вы, — продолжил смеяться Флитвик.

Впрочем, совет он всё же дал. Посоветовал написать в Гринготтс и заказать пару-тройку гоблинских артефактов. Объяснил же он это следующим образом.

— Поскольку гоблинская магия, как правило, за пределами Гринготтса не применяется, то и маги не додумаются что кто-нибудь будет использовать её где-нибудь в другом месте. Так что попробуйте мистер Поттер, но помните, я вам этого не говорил.

В общем, Гарри написал в Гринготтс и к концу года у него в распоряжении было несколько артефактов. Бытового, защитного и наступательного характера.

А еще его вдруг вызвал директор и начал рассказывать, что лето он должен непременно провести у своих родственников. А на вопрос зачем это нужно самому Гарри, начал проповедь про какую-то материнскую защиту. Дескать, тётя Петуния родная сестра его мамы и поскольку они, так сказать одной крови, то Гарри там ничего не грозит.

А на вопрос Гарри о том, что же может ему угрожать, Дамблдор вообще погрузился в какие-то дебри. Мол, кругом враги, которые не дремлют, а только то и делают, что ждут момента добраться до Гарри.

В общем, Гарри послушал-послушал, да и согласился. Проще было согласиться, чем что-то доказывать. К тому же, Дамблдор почему-то не очертил временные рамки. Почему? Кто знает. Может Дамблдор настолько привык что его все, ну, почти все слушают, что и не подумал что кто-то может его ослушаться или же выполнить его распоряжение по своему.

Кстати, ключ от хранилища в банке Дамблдор потребовал у Гарри обратно. Типа он просто обязан позаботиться о его капиталах, чтобы неразумный ребёнок не потратил всё в одночасье.

А на вопрос Гарри как ему делать покупки ко второму курсу, Дамблдор, как ни в чём не бывало, рассказал что об этом позаботится мать хорошего, светлого семейства Уизли. Как будто бы не было договора о том, что Уизли не трогают Гарри и его друзей.

Впрочем, не стал Гарри спорить. Отдал он ключ. Тем более, что по совету того же Флитвика, он договорился с гоблинами и его деньги были перемещены в другой сейф. А в том сейфе, ключ от которого затребовал Дамблдор, остался ровно один кнат.

Посмеиваясь Гарри двигался к гриффиндорской башне, представляя как в хранилище сунется Молли Уизли. И какой поднимется скандал. А там наверняка и Дамблдор подтянется. И какие вопросы зададут ему гоблины. Так-то в дела волшебников они не лезли. Но вот репутацию банка блюли свято. А смеялся Гарри потому, что принцип. «Сделал гадость, сердцу — радость». Вот он и посмеивался.

Точно так же он посмеивался, когда наконец каникулы начались и он усаживался в дядин автомобиль. Сначала, конечно, он познакомился с родителями Гермионы и постоял с ней немного обнявшись перед расставанием. С ней он договорился заранее, что если её родители не будут против, то видеться они будут часто.

И только потом направился к встречавшему его Вернону. Совершенно не обращая внимание на дядино раздражение и нетерпение. В общем, лето предстояло быть насыщенным разными событиями, и Гарри ехал в Литтл Уингинг предвкушая некоторые из них.

После того как Гарри неохотно, даже можно сказать, очень неохотно расстался с Гермионой и уселся в машину дяди Вернона, он задумался. И вот о чём. А какого, собственно, Мерлина лысого он жил именно у этих родственников? Как оказалось родни-то в магмире у него хватало.

Тот же Невилл, например. Была в своё время семья по фамилии Блэк. А почему была? Да потому что последний представитель мужского пола, этой некогда многочисленной семейки, пребывал сейчас в Азкабане, магической тюрьме. И выход его оттуда в ближайшее время не планировался. Оставались еще женщины. Но, все они были замужем. Так что, следующим Главой Блэков мог бы стать только один из их детей. Впрочем не об этом сейчас думал Гарри.

Помимо Невилла, в родственниках у Гарри состояли сами Блэки, какие-то Тонксы, Уизли, Лестренджи и даже Малфои.

— Офигеть, — думалось Гарри, — хороша родня. Особенно две последних фамилии. Да и Уизли… не намного лучше.

Лестренджи были теми кто запытал родителей Невилла до состояния «овощей». Ещё тогда, в восемьдесят первом, когда их предводитель самоубился об Гарри. И было неизвестно, кому из них было морально тяжелее. Самому Гарри, не имевшим родителей в живых, или Невиллу, имеющему таких родителей.

В общем, вот так обстояло дело на данном этапе времени. И чем больше Гарри размышлял, тем больше возникало вопросов. Самым главным из которых был вопрос, как Гарри оказался у Петунии и Вернона. Ведь не пришёл же он к ним собственными ногами? Слишком мал он был для такого. И почему Гарри до сих пор никогда об этом не задумывался? Ну, до Хогвартса.

Так, в размышлениях, и прошла дорога до Литтл Уингинга. А когда они приехали, Гарри в первый раз опробовал на деле гоблинские артефакты. Дядюшка разблокировал багажник, предоставив Гарри самому доставать свой чемодан и затаскивать его в дом. Впрочем, ничего другого Гарри и не ожидал. А вот когда Гарри втащил его в дом, то увидел раскрытый настежь чулан. Тот самый в котором до получения письма из Хогвартса жил Гарри.

Дядя стоял рядом со входом, тыкал пальцем внутрь чулана. Типа, чемодан в чуланчик затаскивай. И гадко улыбался. Своей самой гаденькой улыбочкой. Гарри посмотрел на открытый чулан, на Вернона и улыбнулся в ответ. При чём постарался сделать это не менее гадко. А потом ткнул в направлении дяди своим пальцем. И дядя взлетел под потолок. Да там и остался.

Артефакты представляли из себя браслет и кольцо. Браслет содержал в себе пару десятков заклинаний и имел мысленное управление, а колечко играло роль волшебной палочки.

— Что ты делаешь, мальчика? — немедленно заверещала тётя Петуния. — Немедленно опусти моего мужа обратно.

— И как же мне это сделать тётя? Например, я могу сейчас просто отменить действие заклинания. Представляете что тогда будет? Особенно, учитывая вес дяди Вернона.

А вес у Вернона был немалый. И если кузен Дадли напомнил Гарри того тролля, который гонялся за ними в школе, то дядя был похож скорее… на моржа. Из-за своих пышных усов.

— Ты не посмеешь, — не совсем уверенно проговорила Петуния.

— Да неужели? — спросил Гарри и согнул палец отменяя действие заклинания.

Потолок в гостиной, кстати, располагался высоко. На уровне второго этажа. Так что успел Вернон падая вниз и осознать что сейчас произойдёт, и поорать от страха. Впрочем, в этот раз грохнуться об пол ему было не суждено. Гарри поймал его заклинанием перед самым полом и вновь поднял его обратно.

— Не надо, Гарри, — попросила Петуния.

— О, да вы оказывается имя моё знаете, — делано удивился Гарри. — Впрочем, неважно это теперь. Вопрос заключается в том, что мне за это будет? Ну, если я нормально опущу на пол дядю.

— А чего ты хочешь?

— Нейтралитета. Вы меня не трогаете и останетесь целы. Мы договорились? — и после того как тётя быстро-быстро закивала в знак согласия, добавил. — Вот и хорошо.

Потом он взял чемодан и отправился в комнату, которую ему в конце концов выделили. Ну, после того как письмо из школы пришло. Адресованное, кстати, в чулан под лестницей.

— Эээ… Гарри, не мог бы ты…

— Что? — как бы непонятливо спросил Поттер.

Тётя потыкала пальцем в потолок под которым так и висел дядя. Гарри, якобы, не понимая что от него еще хочет тётя посмотрел вверх.

— Ах да. Я как-то и забыл совсем. — как будто бы спохватился Гарри и опустил Вернона обратно.

Нет, Гарри помнил, конечно, что дядя находился всё еще под потолком, но вот удержаться от мелкой мести не смог. Как говорится, сделал гадость, сердцу радость.

В общем родственники трогать его перестали. Было, правда, еще потом несколько стычек с Дадли и Ко. Но тут уж Гарри церемониться не стал. Он просто сломал всем им ноги. А то слишком уж активно вела себя компашка его кузена. И, в основном, по хулигански. Так что лето прошло спокойно, без эксцессов.

Гарри занимался своими делами. В первую очередь, как советовала ему мадам Помфри, он отправился в госпиталь Сент Мунго. Там его обследовали и направили к самому главному целителю. Дело было в шраме на лбу, который чем-то очень не понравился мадам Помфри.

Звали того Гиппократ Сметвик и был он колоритнейшей личностью. С широченными плечами о огромнейшими кулаками. Эдакий викинг. Секиры только не хватало. А волшебная палочка казалась в его руке карандашом. Гарри даже… не то чтобы испугался, но какой-то внутренний трепет почувствовал, когда впервые его увидел.

Впрочем, Сметвик тут же продемонстрировал, что главным целителем он стал не только из-за внешности. Он обследовал Гарри, похвалил работу проделанную мадам Поппи Помфри и задумался.

— Ну что же, — сказал он через некоторое время, — будем вас оперировать, мистер Поттер. Не зря этот ваш знаменитый на всю Британию шрам не понравился Поппи.

— А что с ним не так? — полюбопытствовал Гарри.

— А он у вас нанесён искусственно. И играет роль запирающего механизма. А под ним у вас какая-то темномагическая дрянь. Пока, она вроде как находится в спящем состоянии, но нет никакой гарантии что в будущем так и останется.

— Интересно, а кто же это додумался до такого?

— Не знаю, мистер Поттер. Не знаю. Могу только сказать, что кто бы это ни был, добра он вам явно не желал.

В общем задержался тогда Гарри в Мунго на пять дней.

— Представляешь, Гермиона, — рассказывал ей Гарри после выписки из госпиталя, — какая-то зараза прицепила ко мне осколочек чьей-то чужой души. Вот у меня голова и болела в присутствии Квиррелла. А сам он, скорее всего был одержим духом того, чей осколок мне прицепили.

Рассказывал он ей, конечно, по телефону. Сама-то Гермиона была в это время с родителями во Франции. Так что Гарри старался созваниваться с ней, по возможности. А еще он сильно скучал. В первый раз у него получилось так надолго расстаться с ней после их встречи.

А с Невиллом он связывался через домовика Лонгботтомов. Точнее, Невилл с ним. Совы почему-то к Гарри не долетали.

— Надо будет на следующих каникулах что-то придумать, — думал Гарри, — а то так и помереть можно. От тоски, и со скуки.

А еще он пересказал ей то, что поведал ему Сметвик. Как оказалось, если бы не запор, который ему искусственно приделали, то отвалился бы этот осколочек сам, через некоторое время.

— Понимаете, мистер Поттер, — рассказывал ему Сметвик, — этот осколочек для вашей души являлся инородным телом. И через некоторое время произошло бы отторжение из-за несовместимости. Поэтому и шрам выглядел всё время как только что заживший. И думается мне, что осколочек этот принадлежал Волдеморту. А значит, он скорее всего сделал хоркрукс. А когда пришел к вам то, наверное, хотел сделать еще один.

— А что, так можно, что ли? И что это ещё за хоркрукс? — спросил тогда Гарри.

— Можно, к моему большому сожалению. — отвечал ему Сметвик. — Хоркрукс, мистер Поттер, это осколок души, помещенный в какой-нибудь предмет. Только нужно убить при этом кого-нибудь и произнести соответствующее заклинание. Ну, или ритуал провести. А вот как это произошло в вашем случае, мне не очень-то понятно.

— Вот же… гадость какая. — передёрнулся тогда Гарри от отвращения. — Знать бы ещё кому это могло понадобиться.

В общем, остался тогда этот вопрос без ответа.

А там и Грэйнджеры из Франции вернулись. Гарри же не утерпел и отправился в аэропорт их встречать. Хитроу, один из четырёх лондонских аэропортов, в который они прилетали, встретил Гарри шумом, неразберихой и толпами народа. Тогда он в первый раз в жизни увидел настолько большую массу людей одновременно. И поначалу даже испугался, как тут Гермиону-то искать.

Но, справился всё-таки. Правда, для этого пришлось немного разозлиться. Впрочем, для Гарри это стало уже привычным. Как говорится, если что-то не получается, нужно всего лишь разозлиться и дело пойдёт. Вот он и разозлился. Но, как только увидел Грэйнджеров выходящих из здания аэропорта, то наоборот обрадовался и помчался им навстречу.

А Гермиона, идущая между родителями, тоже крутила головой выглядывая кого-то в толпе. И, как только увидела бегущего Гарри, то помчалась прямо к нему. Потом она рассказала Гарри что она почувствовала его среди встречающих. Когда же они добежали друг до друга, то вцепились друг в друга и так и стояли обнявшись, до тех пор пока родители Гермионы не подошли.

— И как же это прикажете понимать молодые люди? — приняв грозный вид обратился к ним Дэн, папа Гермионы.

— Эээ… тут это… понимаете, сэр, просто я очень соскучился, ну и вот… Только Гермиону не ругайте. — ответил Гарри.

— Что, так сильно что ли? — всё ещё сохраняя грозный вид спросил Дэн. — Ну, тогда вы может расцепитесь, на некоторое время, что бы мы могли спокойно дойти до машины.

— Мы попробуем, сэр. Просто я… — тут Гарри замялся не зная как правильно сформулировать свою мысль.

— Боишься, что если отпустишь Гермиону, то она куда-то исчезнет? — посмеиваясь спросила Эмма, мама Гермионы.

— Ну, да.

— Тогда за руки держитесь, что ли. И пойдёмте уже.

А вечером Грэйнджерам позвонил Вернон. Гарри предупредил своих родственников о том где он будет. Не то чтобы их это сильно интересовало, но… на всякий случай, как говорится.

— Послушай… мальчик, — недовольство Вернона казалось просачивается через телефонную трубку. — Какого… нас беспокоят твои… Мы что, не имеем право спокойно жить?

— Понятия не имею, — ответил удивлённый Гарри. — Я в гости точно никого не приглашал. А как они хоть выглядели.

— Не они, а он. — ответил дядя. — Наглый и рыжий.

— Какого чёрта, — разозлился Гарри, — этим идиотам одного урока было мало?

— Гарри, Гарри, — тут же обняла его Гермиона. — Ну-ка, успокойся. А то ведь мои родители тут ни при чём.

— А вот с этого момента поподробней. — заинтересовались Дэн и Эмма.

— Ну, понимаете, папа, мама, — начала объяснять им Гермиона, — Гарри магически очень силён и когда он злится, то это может нехорошо закончиться. Последний раз, когда он так злился, то…

— Что?

— Да, встретился нам тогда недружелюбно настроенный тролль. — продолжил отвечать Гарри. — Вот я и не сдержался.

— Тролль?

— Ну да. Тролль. Мир то волшебный, вот и встречаются всякие диковинные создания: кентавры, единороги, драконы. — закончила рассказ Гермиона. — А еще гоблины, домовики и оборотни.

Остальная часть каникул прошла замечательно. Гарри часто оставался у Грэйнджеров. Тем более, что родители Гермионы не были против. А еще дети связались с Невиллом и часто гостили у него в поместье.

В общем всё было хорошо. До тех пор пока детям не прислали список учебников для второго курса. Тогда они все вместе отправились на Диагон Аллею. А там, в банке Гринготтс, им повстречались Уизли. И Гарри снова разозлился.

— Здравствуйте, друзья! — восторженно поприветствовал их отец рыжего семейства. — Маглы! Вы — настоящие маглы! Наше знакомство нужно отметить! Пришли поменять деньги, да? Смотри, Молли, настоящие фунты. — И он показал на десятифунтовую банкноту в руке мистера Грэйнджера.

— Какого чёрта вы орёте на весь банк, мистер Уизли? Что магглов никогда не видели что ли? Кстати, это вы приходили в гости к моим родственникам? За каким спрашивается Мерлином, если вас никто не приглашал? — напустился на Уизли Гарри.

Позже, вечером, Дэн скажет Гермионе.

— Знаешь принцесса, я понял почему твоего Гарри лучше не злить. Да даже мы, не будучи магами с твоей мамой, ощутили… не не знаю как сказать… наверное, тоже самое чувствует человек находясь рядом с готовой вот-вот взорваться бомбой.

А тогда, в банке, явно испугавшийся мистер Уизли, начал оправдываться перед Гарри. А оправдываясь сказал, что, мол, директор Дамблдор был у них в гостях и…

— А он то здесь при чём? — ещё больше разозлился Гарри. — Я вроде как на каникулах и какое ему дело до того как я их провожу? А то, ишь ты, заботливый какой выискался. Лучше бы тогда, в восемьдесят первом о родителях моих позаботился, когда к нам Волдеморт припёрся.

Кстати, когда он произнёс имя Волдеморт, то находящийся поблизости народ шарахнулся от него в страхе. И семейство Уизли тоже. В общем, Артур, глава рыжей семьи отстал и все отправились по своим делам.

В книжный они в этот раз так и не попали. Слишком уж большая толпа сегодня его осаждала. Когда же они сами подошли к книжному, то поняли причину этого. На магазине висел огромный плакат с надписью:

" Гилдерой Локхарт подписывает автобиографию «Я — ВОЛШЕБНИК» сегодня с 12.30 до 16.30 «.

— Послушайте Гарри, Гермиона, — обратился к ним Дэн, — а вам не кажется странным, что учебники для вас в этом году, написаны обычным писателем? Пусть даже и знаменитым. Слишком уж названия напоминают… бульварное чтиво. Да и потом, вам ведь нужно целых семь книг этого парня. А если бы это были учебники то выучили бы их все за год?

Гарри и Гермиона задумались, а проходивший мимо маг посоветовал обратиться магазинчик подержанных книг. Во-первых, дешевле будет. Потому что у Локхарта добрых шестьдесят процентов книг занимает то, какого цвета он сегодня надел мантию или какой гель использовал для своих волос. А платить за эти сведения целую кучу галлеонов, нецелесообразно. И, во-вторых, он порекомендовал нормальный учебник по ЗОТИ для второго курса.

Гарри и Гермиона так и поступили и не прогадали. Да и потом читая книги Локхарта они просто вымарали из них шестьдесят процентов информации. Прав оказался тот маг. Действительно, уж очень много времени Локхарт уделял своей внешности. А еще, но это уже потом, они выяснили, что некоторая часть заклинаний применяемых якобы Локхартом, безвозвратно утеряна. Потому что в библиотеке они сведений о них не нашли. Только упоминания.

И еще состоялась у Гарри странная встреча, со странным домовиком. По имени Добби. Выглядел он… Ну, если сравнить с Бокли, домовиком Лонгботтомов, то очень непрезентабельно. Если Бокли был похож на старого дворецкого из книг или фильмов, солидного и степенного, то Добби напоминал скорее… бомжа. Был он в замызганной наволочке, весь какой-то дёрганный и суетливый.

Встреча состоялась вечером, на заднем дворе дома у Грэйнджеров. В последний день каникул. А вообще, Гарри засёк его ещё утром.

— Ну и что тебе нужно эльф? Ты вообще кто и из какого дома? -начал расспрашивать Гарри.

— Гарри Поттер, сэр! — пронзительным голосом воскликнул нежданный гость. — Добби так давно мечтал с вами познакомиться, сэр… Это такая честь…

— Спокойно, Добби, спокойно. И не надо кричать, я и так всё слышу. Так что тебе нужно? Или, может быть тебе нужна помощь?

— Помощь? О, ещё ни один маг не предлагал Добби помощь. Но сейчас Добби сам пришёл помочь Гарри Поттеру, сэру. Ему ни в коем случае нельзя возвращаться в Хогвартс.

— Почему?

— Существует заговор. В школе чародейства и волшебства в этом году будут твориться кошмарные вещи.

— Знаешь, Добби. В прошлом году в школе тоже творились кошмарные и ужасные вещи. Но я, как видишь, все ещё жив и здоров. Например, самый последний раз нам с друзьями пришлось пересечься с горным троллем. Ты же знаешь кто это такие?

— Да. Добби знает.

— Так вот, когда мы с ним встретились, то я разозлился. И троллю… не поздоровилось.

Добби восторженно внимал Гарри, но когда тот закончил речь, то схватился за уши и начал их выкручивать.

— Ох, Гарри Поттер, сэр, конечно же великий волшебник, раз он справился с троллем. Но в этом году зло будет старым и очень могущественным.

— Ну тогда мне, всего лишь, придётся очень сильно разозлиться, Добби.

На этом разговор закончился. Добби куда-то аппарировал, а Гарри отправился спать.

Поездка в школу началась с приключения. Гарри не смог попасть на платформу 9 и ¾. Гермиона прямо перед Гарри прошла, а у Гарри не получалось. Поначалу конечно его охватила паника. Как так-то? При чём за себя он не волновался. А если вдруг Гермиона застряла или еще чего похуже? И ведь, что обидно связаться было не с кем. Ну, прямо сейчас. Хедвиг-то своим ходом в Хогвартс улетела. Хорошо хоть они приехали заранее и время подумать было. Только успокоиться нужно было сначала. А для этого, как всегда, разозлиться.

Вот Гарри и разозлился. Соображалка заработала и Гарри позвал Бокли, домовика Лонгботтомов. Мадам Лонгботтом дала ему с Гермионой разрешение на это. Так-то, чужой домовик на зов левого мага не откликнулся бы, конечно. Почему Гарри на это решился? Ну, вызвать домовика на маггловскую часть вокзала?

А на эту мысль его натолкнули события прошлого года. Когда он к Уизли пристроился и на платформу попал. Тогда, кстати, он об этом не задумался. Но получилось вообще-то не совсем понятно. Вот как так? На глазах у кучи народа нужно просто разбежаться и врезаться в колонну. И что? Никого из прохожих это ни разу не заинтересовало? Ну, допустим. Но, ведь есть же обслуживающий персонал какой-нибудь. Или тех же полицейских должно заинтересовать, что это за хрень творится. Значит что? Правильно, магия.

— Мистер Бокли, — обратился Гарри к домовику. — Простите за беспокойство, но…

Бокли, как уже говорилось ранее был похож на старого английского дворецкого и поэтому одним своим видом внушал уважение. Вот они, с Гермионой, иначе как мистер Бокли и не называли. Гарри обрисовал домовику ситуацию, попросил удостовериться что с Гермионой всё в порядке и сообщить ей и Невиллу о непредвиденной задержке. И, заодно, вызвать авроров. Ну, или кого там в таком случае нужно оповестить. С Невиллом-то они договорились встретиться заранее, так что тот уже должен был быть на вокзале.

Бокли молча выслушал Гарри, захватил его багаж и исчез. А еще минут через пятнадцать к Гарри подошёл маг. То, что это был маг Гарри понял по его ботинкам из драконьей кожи.

— Аврор Джонсон, — представился мужчина, — что тут у вас мистер… Поттер?

— Ну да, Поттер я, Поттер. Но сейчас речь не обо мне. Тут вот какое дело. — С этими словами Гарри надавил рукой на колонну. С усилием. И… ничего не произошло.

— Вот как? — заинтересовался аврор. — А давайте-ка я попробую.

И снова ничего не произошло. Проход так и остался перекрытым. Гарри подумал, а потом рассказал Джонсону про вчерашний визит странного домовика. И имя его назвал.

— Хммм… Ну что ж, мистер Поттер, — спасибо за информацию. — сказал Джонсон. — Сейчас я доставлю вас на платформу, а дальше мы уже сами разберёмся.

С этими словами аврор аппарировал Гарри на платформу, где Поттер попал в объятия взволнованной Гермионы.

Позже они узнают что Добби, был одним из малфоевских домовиков. И еще немного психом. Ну, в глазах остальных домовиков. В общем, Малфой-старший поимел тогда кучу неприятностей. Хоть и был он вхож к самому министру магии, но как оказалось, министр это ещё не всё министерство. Были там и другие высокопоставленные работники, которым Малфой-старший был не особо… приятен.

Вообще, как узнал Гарри ещё на первом курсе, у магов был свой орган управления. Министерство магии. Ну и министр, соответственно. И, нечто вроде маггловской полиции, под названием — Аврорат, а также что-то вроде прокуратуры. А ещё куча других отделов. Кстати, один из них возглавлял отец его софакультетников Уизли. И, соответственно, были в министерстве свои фракции, коалиции, компании по интересам.

Были, также, своя магическая пресса и свой спорт. В общем, во многих моментах магический мир копировал немагический. Был, разумеется и свой криминал. Ну и так, по мелочам.

Так что, поимел тогда Малфой головной боли. Пришлось ему и побегать, и штраф солидный заплатить. В результате Добби оказался крайним и был изгнан. Была для домовиков такая форма наказания. Изгнать из семьи и обрезать им магическую подпитку. Без этой связи домовики долго жить не могли. Но, Добби не растерялся. А вновь появился перед Поттером и напросился к нему на службу. Гарри подумал-подумал да и взял к себе домовика. И не прогадал.

Единственным минусом данной сделки была инициативность Добби. Так что, приходилось изредка её ограничивать. Хотя, если в целом, то плюсов было больше. Но, это было позже. А пока сюрпризы продолжились.

Следующим — оказался Гилдерой Локхарт в роли их нового преподавателя ЗОТИ. Нет, официально-то Локхарт был борцом с тёмными силами, кавалером ордена Мерлина третьей степени и почётным членом Лиги защиты от тёмных сил. Но, вот не сочетались все эти титулы, по мнению самого Гарри, ещё с одним. Пятикратным обладателем самой обаятельной улыбки, по мнению журнала «Магический еженедельник».

Невилл, кстати, его в этом поддерживал, а Гермиона говорила что одно другому не мешает. Но, у всех троих, после прочтения книг Локхарта сложилось стойкое ощущение, что что-то тут не так. Ну, это если допустить, что он сам совершил всё то о чём он писал в своих книгах. Вот только, не могли они понять что именно их смущает.

А ещё, судя по всему, появление Локхарта за преподавательским столом оказалось сюрпризом не только для учеников. Позже, профессор Флитвик расскажет Гарри, что они все вздохнули с огромным облегчением, когда Гилдерой закончил школу и покинул её стены. Проблемным он был учеником. Слишком любил привлечь к себе внимание, что доставляло проблемы как другим студентам, так и преподавателям.

И, если спросить, почему Флитвик счёл возможным поделиться с учеником своим мнением про другого преподавателя, то получалось следующее.

Во-первых, Флитвик поделился с Гарри уже после того как Локхарта в школе не стало. Преподавательскую этику никто не отменял.

А, во вторых, Гарри к тому времени стал одним из самых любимых учеников профессора.

Вообще, когда Гарри узнал, что его родители были далеко не последними учениками, то решил что позорить своей учёбой он их не будет. Ну и, «живительные пендели» от Гермионы, тоже играли не последнюю роль. Всё-таки Гарри был пока ребёнком. Вот и хотелось иногда пошалить. Но вообще, к концу первого курса в их тройке Гарри стал ведущим по чарам и ЗОТИ, Гермиона — по трансфигурации, а Невилл — по гербологии.

Так что к появлению Локхарта в школе дети отнеслись крайне настороженно. И предчувствие их не обмануло.

Начался их первый урок по ЗОТИ с того, что прославленный борец с нечистью устроил им контрольный вопрос по своим книгам. На первой странице Гарри прочитал: 1. Какой любимый цвет Гилдероя Локхарта? А после этого недоумённо уставился на Гермиону.

— Гермиона, это чего? — спросил он тихонько.

— А это, как ты иногда выражаешься, Гарри, полная хрень. Вот что это. Но, ты давай пиши, а потом мы разберёмся.

Потом последовал вопрос о том какова тайная честолюбивая мечта Гилдероя Локхарта? Остальные вопросы мало чем отличались по своему смыслу. Завершал же список вопрос: 54. Когда день рождения Гилдероя Локхарта и каков, по вашему мнению, идеальный для него подарок? Спустя полчаса Локхарт собрал работы и быстренько просмотрел их.

— Ай-яй-яй! — покачал он головой укоризненно. — Почти никто из вас не помнит, что мой любимый цвет сиреневый. Я об этом пишу в книге «Йоркширские йети». А кое-кому не мешало бы повнимательнее читать «Встречи с вампирами». В главе двенадцатой я черным по белому пишу, что идеальный подарок для меня в день рождения — благорасположение между всеми людьми, магами и немагами. Но, разумеется, я не отказался бы и от бутылки доброго огненного виски Огдена.

Впрочем, сетовал он не слишком долго. Через некоторое время он поставил на стол большую, завёрнутую в ткань клетку. В клетке оказались, как выразился сам Локхарт, свежепойманные корнуэльские пикси.

— А теперь посмотрим, — повысил голос Гилдерой, — как вы с ними справитесь!

И он открыл клетку. Что тут началось! Светопреставление и хаос! Пикси вылетели из клетки и разлетелись во все стороны. Штук пять-шесть, разбили окно и вылетели из класса. Остальные начали крушить все, что попадало в их проворные ручки. Не прошло и пяти минут, как весь класс сидел под столами. Ну, за исключением Гарри, Гермионы и Невилла. Они успели закрыться щитами.

— Чего вы испугались? Действуйте! Гоните их обратно в клетку! Это ведь всего только пикси, — кричал Локхарт. Он засучил рукава, взмахнул волшебной палочкой и быстро произнес: — Пескипикси пестерноми!

Однако, его заклинание, не возымело нужного эффекта. Наоборот, это привело к лишению Локхарта его палочки. Один из пикси выхватил её у него и выбросил в окно. Локхарт охнул и нырнул под собственный стол. А потом, увидев неразлучную троицу, спокойно сидящую за своими партами попросил:

— Прошу вас, друзья, загоните оставшихся пикси обратно в клетку.

После чего профессор резво пронёсся мимо них и захлопнул за собой двери в свой кабинет.

В общем, пришлось детям самим загонять пикси обратно в клетку. Тут пригодилось заклинание Заморозки. Невилл, при этом держал щит, а Гарри и Гермиона замораживали мелкую нечисть и левитировали их в клетку.

Казалось, что после такого сокрушительного провала Гилдерой поутихнет, возьмётся за ум и начнет действительно хоть чему-то учить. Но, не тут-то было. Дальше он стал разыгрывать на уроках сценки из своих книг. С собой, разумеется в главной роли. То есть Локхарт изображал самого себя, а кто-нибудь из учеников изображал очередного монстра. Ну, того которого якобы победил Гилдерой. На их курсе изображающим монстров был избран Гарри.

Вот только самому Гарри это не понравилось и он разозлился. Посовещавшись с Гермионой и Невиллом они решили, что такой преподаватель им не нужен. Вот преподавал же в прошлом году отставной аврор. Ну, после того как Квиррелл исчез. И весьма неплохо справлялся. Нафига, спрашивается, было нанимать Локхарта?

Вот они и решили вывести того на «чистую воду». Идею, как ни странно им подсказала одна из шуток близнецов Уизли. Был у тех в арсенале трюк. Подсунуть кому-нибудь конфету собственного производства, чтобы съевший превратился на несколько секунд в какую-нибудь большую канарейку. Только дети подумали и решили использовать трансфигурацию.

И, нельзя сказать, что всё было легко и просто. И если бы не помощь Макгонагалл, Флитвика и Спраут то могло и ничего не получиться. Да и вообще, если бы Локхарт не был бы тем кем является, пустобрёхом и фанфароном, то помогать бы им никто не стал. Но, слишком уж хорошо знали преподаватели своего бывшего ученика. И, разумеется, не обошлось без бабушки Невилла и её связей.

Так что, через месяц, после того как дети поставили перед собой цель разоблачить хвастуна, они опоздали на урок ЗОТИ. Кстати, самого Дамблдора в этот день в школе не было. Сначала в класс вошла Гермиона, а потом, через некоторое время, два оборотня в своей звериной ипостаси. И двинулись прямо к Локхарту. Роль оборотней исполняли Гарри и Невилл. А Гермиона перед этим их трансфигурировала. Ну, а за ними, через некоторое время, еще и парочка авроров пожаловала.

В общем, Локхарт мало того что потерпел сокрушительное фиаско, так еще и обгадился. В прямом смысле этого слова. Дальше был его арест, допросы и выяснилось что он присваивал себе чужие подвиги, а настоящих героев обливиэйтил. Следствие закончилось судом, лишением Локхарта ордена Мерлина, кучей штрафов в пользу пострадавших от его действий и десятилетним сроком заключения в Азкабане. Британской магической тюрьме. А ЗОТИ вновь стал преподавать отставной аврор.

Кстати, Дамблдору удалось открутиться. Не знал он видите ли, что Локхарт окажется обманщиком. Не он же принимал его в Лигу защиты от тёмных сил и орденом награждал. Так что с него и спроса нет. Попечители зубами поскрипели, конечно, но вынуждены были согласиться.

Была ещё парочка неприятностей в этом году. Одной из них был первокурсник Колин Криви. Большой любитель фотографировать. Казалось, что он даже спит со своим фотоаппаратом. Впрочем, Колина быстро удалось направить, так сказать, в нужное русло. И фотографировать он стал не только Гарри, от которого поначалу фанател. Через некоторое время Колин превратился во внештатного хогвартского фотографа и его услугами стали пользоваться не только гриффиндорцы, но и все остальные.

Была еще Джинни Уизли. Она, почему-то, вбила себе в голову, что как только Поттер её увидит, он тут же в неё влюбится, упадёт перед ней на колени и будет с неё пылинки сдувать. А когда этого не произошло, то она обиделась на весь белый свет вообще и своих братьев в частности. Потому что братья, помня прошлогодний договор помощь оказывать ей не собирались. А еще через некоторое время она вроде как успокоилась и стала много писать в дневнике.

— Ну и ладно, — подумали тогда дети, — главное, что к нам не лезет. А то не хотелось бы радикальных мер принимать.

А из плюсов было знакомство с Луной Лавгуд. Эту рейвенкловку они как-то встретили в коридоре. По которому она шла босиком. Тут уже разозлились все, а не только Гарри. Дети тут же потащили Луну к Флитвику и задали парочку вопросов. Вот тогда-то Гарри во второй раз увидел перед собой злого гоблина. В общем Флитвик сначала троице друзей разрешил посещение гостиной Рейвенкло. Так сказать, с профилактическими целями. А потом взялся за факультет сам.

В результате Луну оставили в покое и она влилась в компанию состоявшую до этого из Гарри, Гермионы и Невилла. Вообще, была она немного не от мира сего. Видела каких-то невидимых существ, называла из своими названиями, но была при этом добрейшей и отзывчивой девочкой. Такую и обижать-то было грешно, как и на неё обижаться, но вот нашлись же уроды.

А ещё Гарри стал иногда слышать голос. Доносился он как будто из стен. Но самое интересное было в том, что слышал он его один. Ни Гермиона, ни Невилл, ни Луна ничего не слышали. Точнее, не слышали они голос, а вот какие-то звуки иногда до них доносились. Гермиона сказала что они напоминают шипение, как будто воздух из пробитого колеса автомобильного выходит.

А Гарри задумался. Вспомнилось ему вдруг посещение зоопарка. Ещё до Хогвартса. Показалось ему тогда, что он понял большущего питона. Да и остальные змеи вроде чего-то такое понятное шипели. Тогда, правда, Гарри не поверил самому себе и решил что ему просто привиделось. Но вот теперь он задумался. А что если тогда ему не привиделось?

— Невилл, Луна, — обратился он после этого к друзьям, — а бывали ли в магмире случаи когда люди понимали зверей?

Оказалось, что бывали. Например, по слухам Мерлин мог не только понимать, но и разговаривать вообще с любым зверем. А вообще, конечно, это была редкая способность. Самыми известными в настоящее время были маги имеющие дар разговаривать со змеями. Их так и называли. Змееустами. Здесь, в Британии, самыми известными змееустами были Салазар Слизерин и Волдеморт.

Кстати, опять же по слухам, Волдеморт считал себя его потомком.

— Да уж, — сказал тогда Гарри, — не было печали. Получается, что я змееуст и если об этом кто-нибудь ещё узнает то меня тут же в наследники Слизерина запишут.

А потом случился Хэллоуин и оцепенела кошка их школьного завхоза. И дети, сами того не желая, оказались замешанными.

Примечания:

1. Я, разумеется, цитирую оригинал. В некоторых местах

2. Еще у меня появился вопрос. А слизеринцам-то нафига было на третий этаж переться? Если у них общежитие в подвале.

Наступил Хеллоуинн. Гарри, Гермиона, Луна и Невилл оказались в гостях у замковых привидений. На годовщине казни. Как оказалось не у одного Гарри этот день произошли неприятные, в прошлом, события. Вообще-то в замке было много привидений, но у каждого факультета было свое. Гриффиндорским было привидение сэра Николаса де Мимси де Порпингтона или Почти-безголового-Ника.

Почти безголовым его звали потому что сэра Николаса казнили как раз в этот день. Ну, много лет тому назад, конечно. И это была годовщина его казни. Вот только не совсем удачно она прошла. Палач отсекавший ему голову был либо недостаточно умел, либо просто выпивши. Поэтому голова сэра Николаса осталась прикреплённой к телу тонкой полоской кожи. Вот сэр Николас их-то и пригласил.

Побыв немного в подвале, где собственно и проходило празднование, дети замерзли и проголодались. Поэтому они поблагодарили сэра Николаса и отправились наверх. Идти в большой зал желания ни у кого не было. Питаться блюдами из тыквы — тем более. Да и потом, Гарри что, зря что ли Добби на службу взял? Незадолго перед этим.

Минуту спустя друзья неспешно поднимались по лестнице, освещенной черными свечами. И надо же было такому случиться, что Гарри вновь услышал тот же голос.

— … разорвать… растерзать… убить… — явственно услыхал он и споткнулся от неожиданности. — …убивать… время убивать….

Голос начал слабеть. Гарри был уверен, что он удаляется, движется вверх.

— Скорее! — крикнул Гарри и побежал вверх по ступенькам, ведущим в холл. — Эта штука, вроде собирается кого-то убить.

— И что ты предлагаешь Гарри? — на бегу спросила Гермиона. — Ты же не собираешься драться?

— Нет, конечно. Но, мы можем хотя бы проследить за этой штукой и понять с чем мы имеем дело.

Только, никакого нападавшего они не увидели. А увидели надпись и жертву. На третьем этаже, на стене между двух окон огромными буквами были начертаны слова, блестящие в свете факелов: «ТАЙНАЯ КОМНАТА СНОВА ОТКРЫТА ТРЕПЕЩИТЕ, ВРАГИ НАСЛЕДНИКА!». А прямо над надписью, на держателе для факела была подвешена за хвост кошка школьного завхоза. Миссис Норрис.

— Надо бы валить отсюда. — проговорил Невилл.

Но, они не успели. Издалека донеслось множество голосов, это означало, что праздничный ужин окончился. Шаги десятков ног приближались к ним с одной стороны коридора. Шедшие с ужина ученики всё еще веселились. Вот только, до тех пор пока первые подошедшие не увидели висящую кошку. В коридоре сразу же воцарилась тишина. Гарри, Гермиона, Невилл и Луна оказались одни в центре круга — никто не решался подойти к ним, хотя сзади напирали любопытные, всем хотелось узнать, что тут случилось.

— Трепещите, враги наследника! — громко крикнул Малфой. — Сначала кошка — следующими будут те, в чьих жилах течет грязная кровь!

— Правильно, Малфой, трепещи! И еще, закажи себе подгузники. А то от трепета часто штаны менять придётся! — крикнул в ответ Гарри.

— Что?! — крикнул в ответ Малфой. — Да я, в отличии от тебя, самый что ни на есть чистокровный!

— И чем ты хвастаешься, придурок?! Тем, что ты результат инбридинга?! Ну, тогда лучше быть таким полукровкой как я! Потому что наследник в первую очередь будет избавляться от таких идиотов как ты!

Впрочем, поспорить в этот раз им не дали. Появился сам Аргус Филч, школьный завхоз.

— Что тут такое? А? — услыхав спор, он растолкал толпу, но при виде Миссис Норрис попятился и в ужасе схватился за голову. — Что с моей кошкой? Что? — завопил он, выпучив глаза. И тут он заметил Гарри.

— Это ты! — взвизгнул Филч. — Ты убил мою кошку! Да я тебя самого… Ах, ты…

— Успокойтесь, Аргус. В сопровождении нескольких профессоров появился Дамблдор. Важно прошагав мимо друзей, он осторожно снял Миссис Норрис со скобы для факела.

— Идемте со мной, Аргус. Вы тоже, мистер Поттер, мистер Лонгботтом, мисс Грэйнджер и мисс Лавгуд.

Они зашли в ближайший пустой класс и Дамблдор принялся изучать кошку. Наконец Дамблдор выпрямился и задумчиво произнес.

— Она жива, Аргус. Только, оцепенела. Мы её расколдуем. — успокоил директор Филча. — У профессора Спраут есть мандрагоры. Когда они вырастут, приготовим снадобье и оживим Миссис Норрис.

— Гарри, мальчик мой, а ты не хочешь ничего мне рассказать? — обратился затем Дамблдор к Поттеру.

— Если по этому конкретному случаю, то ничего. Наоборот я думал это вы меня просветите, какого… спрашивается мистер Филч так на меня набросился?

— Аргус, действительно почему? — спросил Дамблдор у Филча.

— Да потому что вы, мистер Поттер, очень похожи на своего папу. А если бы что-нибудь подобное случилось во времена его учёбы, то можно было бы смело утверждать что без их компашки не обошлось.

— Значит… — Гарри ненадолго задумался, — говорите мой папа был тем ещё… проказником. Ну что ж. Спасибо, мистер Филч. А то, все мне рассказывают, что он чуть ли не ангелом во плоти был. А так не бывает.

Наконец Дамблдор всех отпустил и друзья переместились в другой пустой класс. Поужинать-то все равно хотелось. После того как Добби «сообразил» для друзей поздний ужин и они насытились, слово взял Невилл.

— Не понимаю, почему Дамблдор врёт? — начал он. — Вы же обратили внимание, что сначала он сказал будто не знает из-за чего кошка оцепенела, а потом — что нужно мандрагоровое зелье?

— Ну, — мечтательно заметила Луна, — наверное потому нарглы заставили его соврать. А еще может он действительно не знает точно кто оцепенил Миссис Норрис. Но, при этом мозгошмыги размягчили его мозг. И он забыл что это можно выяснить не выходя из кабинета.

— Как? — не понял Невилл.

— Всего лишь вызвать профессора Кеттлберна и спросить у него.

Сильванус Кеттлберн был преподавателем магической зоологии.

— Луна, ты гений. — воскликнул Невилл и принялся тискать Луну. Правда недолго. Осознав свои действия, он выпустил Луну из объятий и покраснел.

— Что ты там рассказывал про помолвки, Невилл? — беззлобно подшутил над ним Гарри. — Впрочем, давайте серьёзно. Сначала расспросим профессора, а потом нужно будет опять обратиться к твоей бабушке, Невилл. Пусть «прозондирует» вопрос про мандрагоровое зелье. Что-то не верится мне, что мандрагоры только в нашей школе растут.

— А еще нужно заглянуть в «Историю Хогвартса», — добавила Гермиона, — думается мне что там должна упоминаться эта самая Тайная комната.

На следующее утро дети перед завтраком «выловили» профессора Кеттлберна и задали ему вопрос. Кто из змей, по его мнению мог бы так воздействовать на кошку. Профессор подумал и процитировал им:

«…из многих чудищ и монстров, коих в наших землях встретить можно, не сыскать таинственней и смертоносней Василиска, также еще именуемого Король Змей. Сей гад может достигать размеров воистину гигантских, а срок жизни его — многие столетия. На свет он рождается из куриного яйца, жабой высиженного. Смерть же несет путем диковинным, небывалым, ибо, кроме клыков ужасных и ядовитых, даден ему взгляд убийственный, так что ежели кто с ним очами встретится, тотчас примет кончину скорую и в муках великих. Особливо боятся Василиска пауки, сторонятся елико возможно, ибо он есть враг их смертельный. Сам оный Василиск страшится лишь пения петушиного, ибо гибельно оно для него…».

А еще профессор добавил, что если попасть под непрямой взгляд змеи, то можно не погибнуть, а оцепенеть. И тогда может помочь мандрагоровое зелье. Друзья поблагодарили профессора, а вечером написали письмо мадам Лонгботтом. Еще через три дня им по почте прислали мандрагоровое зелье и в школу прибыли следователи ДМП и члены попечительского совета.

Зелье друзья сразу же отнесли в больничное крыло. Именно туда поместили оцепеневшую Миссис Норрис. Мадам Помфри тут же расколдовала кошку и дети отнесли её Филчу. Аргус даже прослезился, пока благодарил. Ну и, дал дополнительные объяснения своей тогдашней вспыльчивости.

— Я ведь чего ещё взбеленился тогда. Подумал, что вы узнали, что я сквиб, вот и решили подшутить. А над сквибом подшутить… в общем, любят маги это дело.

— А кто такие сквибы? — спросили тогда Гарри и Гермиона.

Филч объяснил.

— Хмм… — задумался Гарри, — скажите, а к гоблинам вы не обращались?

— А зачем? — не понял Филч.

— Ну, если вы спокойно живете в магическом замке, принимаете магические зелья во время болезни, то может и артефактами пользоваться сможете? В крайнем случае, если не получится, вы ведь ничего не потеряете. Но, если получится, то тогда наоборот — приобретёте.

Забегая вперёд — Филч воспользовался советом Поттера. И смог, на старости лет, колдовать. Пусть даже и в таком кастрированном виде.

А следователи ДМП и попечители насели на Дамблдора. И как бы он не пытался изобразить произошедшее чьей-то невинной шуткой, ничего у него не получилось. Типа, дескать, мол ничего же не случилось, а кошке просто кто-то из учеников отомстил. Но только не помогло ему ничего. «Выперли» его из школы. А еще через некоторое время дети узнали что и с должности Главы МКМ его «попросили». Вежливо. Так что остался Дамблдор, пока еще, только Верховным чародеем Визенгамота. И никакой орден Мерлина первой степени и слава победителя Гриндевальда не помогли.

Вместе с Дамблдором из школы уволился Снэйп. Директором назначили Макгонагалл. Минерва, освобождённая наконец от трёх должностей, вплотную занялась директорскими обязанностями. И начала она с «разгрузки» профессорского состава и пополнила штат. А то слишком уж много на них возлагалось. И деканами быть, и преподавать, и воспитателем работать. И для некоторых всё это одновременно. В общем, много чего поменялось в школе. В лучшую сторону.

Школу начали патрулировать мракоборцы. И наследник затаился. Серьезно восприняли предположительное открытие Тайной комнаты. Как оказалось был уже подобный случай пятьдесят лет назад. Только тогда ученик погиб.

А еще тогда из школы исключили Рубеуса Хагрида. Как виновника происшествия. Но, был ли он на самом деле виноват в том происшествии? С ним, как выяснилось, тоже было не совсем понятно. Нет, все знали, что Хагрид фанатеет от всяких экзотических зверушек. И мечта у него есть. Иметь собственного ручного дракона. В общем, когда дети насели на Хагрида, то он рассказал, что тогда ему попался детёныш акромантула. Вот его то он и выращивал. А потом его подставил слизеринец Том Риддл.

Поверили тогда Риддлу, а не Хагриду. Том был отличник и староста. А Рубеус постоянно влипал в неприятности из-за разных зверушек. Выращивать он их пытался. Только делалось это обычно не в то время, и не в том месте. Вот он и влип. В очередной раз. Даже в Азкабан тогда «загремел» на несколько месяцев.

Единственное, что не смогли найти ни тогда, ни сейчас, так это вход в Тайную комнату. Вот и оставили пока патрули из мракоборцев. Со временем, правда патрулирование превратилось в рутину. И назначенные в патруль уже не проявляли такого рвения как в самом начале. Вот тогда-то Наследник и нанёс очередной удар.

— Сегодня, — сделала объявление директор Макгонагалл, собрав всех в большом зале, — Наследник оставил еще одну надпись на стене, прямо под первой: «Её скелет будет пребывать в Комнате вечно». Поэтому, прямо сейчас школа эвакуируется. Старосты отправьте учеников в общежития. Мистер Поттер подойдите ко мне.

Гарри переглянулся с Гермионой и они вдвоём подошли к Макгонагалл.

— Мисс Грэйнджер я вас не звала, впрочем… оставайтесь. Знаю я вас. Глядишь, может чего и подскажете. Мистер Поттер, тут вот какое дело… Помимо той надписи о которой я сказала всем, Наследник оставил еще одну. Он требует встречи с вами.

— И как же мне с ним встретиться?

— В том-то и дело, что мы не можем сами понять.

В это время всех учеников отправили чтобы собрать свои вещи.

— Но я-то каким тут боком? Какое я вообще могу иметь к этому отношение? Я даже не знаю чей это Наследник.

— Слизерина, разумеется. Потому что Тайная комната, по легенде, это — его детище.

— И именно поэтому сведения о ней отсутствуют в «Истории Хогвартса»? — спросила Гермиона, а потом задумалась. — Скажите профессор, а погибший ученик, это случайно не Плакса Миртл?

— Совершенно верно, мисс Грэйнджер. Это — Элизабет Миртл Уоррен, она же Плакса Миртл. Которая после смерти стала школьным привидением. Погибла она в туалете, на третьем этаже, и с тех пор её привидение обитало именно там.

— Так вот откуда тогда лужа налилась! — воскликнул Гарри. — Ну, когда кошку Филча нашли.

— Ну, тогда нужно её расспросить, может она что-то и подскажет. — подвела итог Гермиона. — Пошли, Гарри. Хотя, скажите нам еще вот что, профессор. А про кого шла речь? Кто из учеников сейчас в Тайной комнате?

— Мисс Уизли.

— Вот ведь…

Гарри и Гермиона и Минерва, в сопровождении мракоборца, отправились на встречу с Миртл. Их Макгонагалл вызвала в первую очередь и сейчас они «прочёсывали» школу, пытаясь найти вход.

По дороге Гермиона опять задумалась, а потом спросила:

— Послушай, Гарри, мы с ней, конечно, почти не общались, но тебе в её поведении ничего странным не показалось?

— Кроме того, что она всё время писала что-то в дневнике? Нет, ничего. Хотя подожди… — тут пришла очередь задуматься Гарри, — что такое в голове вертится.

— Толщина тетради.

— Точно. Она его давно должна была исписать. От корки до корки.

— Что за дневник? — поинтересовалась Макгонагалл.

— Да обычная тетрадка. Не очень толстая. В чёрной обложке.

— Чего это вы? — спросило их привидение когда они вошли в туалет. — Зачем пришли?

— Спросить тебя, как ты умерла, — ответил Гарри.

Миртл в мгновение ока преобразилась, буквально расцвела на глазах, точно еще никто никогда не задавал ей столь лестного вопроса.

— О-о-о! Это был кошмар! — заговорила она, смакуя каждое слово. — Я умерла прямо здесь, вот в этой кабинке. Как сейчас помню, спряталась я сюда, потому что Оливия Хорнби смеялась над моими очками. Я заперлась на задвижку и стала плакать. Потом услышала, что в туалет вошли и стали говорить. Я не поняла что, наверное на другом языке. Один из говоривших был мальчик. Я, естественно, отперла дверь и сказала ему, чтобы он шел в свой туалет. Тут-то это и произошло. — Миртл надулась от важности, лицо ее просияло. — Я умерла.

— Но как?

— Сама не знаю. — Миртл сбавила торжественный тон. — Помню только два огромных-преогромных желтых глаза. Все мое тело сдавило, куда-то понесло… — Она туманно посмотрела на Гарри. — А потом… потом я снова сюда вернулась. Я решила постоянно являться Оливии Хорнби. Ну, ты понимаешь… Ох, как она жалела, что смеялась над моими очками…

Гарри на секунду задумался. — Покажи точно, где ты видела эти глаза?

— А-а, где-то там. — Миртл неопределенно махнула рукой. — У того неработающего умывальника.

Гарри и Гермиона обследовали его и на одном из кранов обнаружили выгравированную змейку.

— И что мне теперь делать? Даже если это вход то, как его открыть? — спросил Гарри у Гермионы. — Может сказать кодовое слово? Нажимать вроде не на что и сам кран не крутится.

— Попробуй что-нибудь простое, Гарри. Типа: «Открыть вход» или даже просто «Откройся». На том… другом языке.

— Да понял я про другой язык. Только, Гермиона, отойди на всякий случай.

— Нет уж, Гарри. Вместе, так вместе. В горе и в радости.

— Значит ты всё-таки не против помолвки? — улыбнулся Гарри.

— Кхм. Молодые люди, — раздался неожиданно для них голос Макгонагалл, — может вы потом озвучите свои матримониальные планы?

— Да, простите профессор, — покраснел Гарри и прошипел на парселтанге, змеином языке. — Откройся.

Стоило ему зашипеть, как кран вспыхнул опаловым светом и начал вращаться. Еще через мгновение умывальник подался вниз, погрузился куда-то и пропал из глаз, открыв разверстый зёв широкой трубы.

— Всем стоять! — крикнула профессор Макгонагалл, после того как вход открылся.

Затем она наколдовала серебристую полосатую кошку, используя заклинание: «Экспекто патронум». Выглядела она… как нечто материальное но, не имеющее собственного веса. Потому что спокойно могла летать и зависать в воздухе. Макгонагалл, дотронувшись палочкой до её головы произнесла:

— Аластор, вход найден в туалете Плаксы Миртл. Давай всех сюда.

Гарри и Гермиона смотрели на это как завороженные. Потому что кошка сначала облетела всех вокруг, перед тем как отправиться с посланием к неизвестному детям Аластору. И, как бы задела детей своим… излучением или магией. В этот момент и Гарри, и Гермиона почувствовали… ну, не эйфорию, а умиротворение, наверное. И, не хотелось им в этот момент ничего ни делать, ни говорить.

— Ух ты. — сказал Гарри после того как смог начать снова говорить. — Классная штука. Я тоже так хочу…

— Ты лучше подумай вот о чём, Гарри, — окончательно вернула его «с небес на землю» Гермиона, — как Наследник, вместе с Джинни могли узнать про твой парселтанг?

— Ну, — Гарри задумался, — не знаю. Разве что существует заклинание для удаленного подслушивания. Рядом-то с нами точно тогда никого не было. Профессор Макгонагалл, скажите, а есть вообще такое заклинание или что-то в этом роде?

— Конечно есть, мистер Поттер.

— Ну вот тебе и ответ, Гермиона. — Гарри ненадолго задумался и добавил. — Значит нужно их изучить и узнать как можно им противодействовать.

— Правильно мыслишь, парень, — раздался вдруг чей-то хриплый, немного каркающий голос, а потом он же рявкнул. — Постоянная бдительность!

Выкрик был настолько неожиданным, что подпрыгнули все. И дети, и профессор, и даже сопровождавший их мракоборец.

— Аластор, ты что творишь? — напустилась на говорившего Макгонагалл.

— Ох, простите, — посмеиваясь подошёл к ним мужчина, — кажется я немного «переборщил». Рад познакомиться, мистер Поттер, и мисс…

— Гермиона Грэйнджер.

— Очень приятно. А я — старший мракоборец Аластор Муди. Но, в неофициальной обстановке можете называть меня дядя Аластор.

— Эээ… спасибо, сэр. Тут вот какое дело. — поблагодарил Гарри. — Я тут с Гермионой подумал… точнее, Гермиона со мной и у нас появились для вас информация. Думаю, что она не будет лишней.

— Интересно будет послушать, — сказал в ответ Муди.

Кстати, он был вторым магом встреченным Гарри и Гермионой, который использовал протезы вместо недостающих частей тела. Первым был их профессор магической зоологии Сильванус Кеттлберн. У того было несколько маго-механических частей. Например, клешня вместо кисти руки.

У самого же Муди отсутствовала часть носа. А еще половина ноги и не хватало левого глаза. Вот их то, ногу и глаз, заменяли протезы. Особенно выделялся тот, что заменял глаз. Был он раза в два больше обычного глаза и постоянно вращался во всех направлениях.

Судя по всему это был какой-то артефакт. Вот только ни Гарри, ни Гермиона не представляли что он может видеть, а чего не может. Впрочем, об этом и попозже можно было разузнать.

Дальше в дело вступила Гермиона. Когда нужно было сжато и информативно изложить сведения, то тут ей равных не было. Она рассказала про дневник и их предположения о том что это может быть артефакт связывающий Наследника и Джинни.

— Хмм… — Муди задумался, оценивая информацию и выдал решение, — значит у нас сейчас три задачи. Во-первых, вытащить мисс Уизли. Во-вторых, нейтрализовать артефакт. И, в-третьих, разобраться с Наследником. Минерва у вас в школе есть оборотка?

— Оборотное зелье в школе? Ты что, Аластор, совсем сдурел? Откуда ему тут взяться. — возмутилась Макгонагалл.

Оборотное зелье позволяло, в течении часа, принявшему его принимать облик другого человека. И хорошо, что готовить его нужно было очень долго и требовало парочки редких ингредиентов. А то бы неизвестно до чего могли додуматься ученики, имея его в своем распоряжении. Потому что создавалась абсолютно точная копия того, кого собирались заменить. У принявшего менялось всё. Рост, вес походка, голос. Хотя и оно не давало стопроцентной гарантии. Сознание-то своё оставалось. Поэтому, можно было выявить подмену задав принявшему зелье парочку контрольных вопросов.

— Мордред! — в сердцах воскликнул Муди. — Как же не хочется задействовать ребёнка. Но, боюсь у нас нет выбора. Поттер, ты как не против поработать живцом, если понадобиться?

— Если только не будет другого выхода.

— Хорошо, всем приготовить мётлы. Минерва ты с нами? — обратился к профессору Муди.

— Я тебе что, Альбус что ли? — ответила вопросом на вопрос Макгонагалл, — Рисковать жизнями учеников. Конечно, я с вами.

Услышав это Гарри и Гермиона посмотрели друг другу в глаза.

— Да уж, — мелькнула у Гарри мысль, — видимо не настолько велик наш Великий.

А Гермиона кивнула в ответ подтверждая, что и она о чём-то таком же подумала.

Тем временем, собравшиеся в туалете остальные мракоборцы уселись на мётлы и один за другим «нырнули» в трубу, ведущую в Тайную комнату.

Макгонагалл же вызвала школьного домовика и тот доставил парочку мётел. Одной — воспользовалась Минерва, а на другой — разместились дети.

— Ну, да поможет нам Мерлин, — проговорила Макгонагалл и они полетели вслед за мракоборцами.

Тоннели в которых они летели были огромными. Высокими и широкими. Настолько, что можно было расположиться троим или даже четверым в ряд и лететь не мешая друг другу. Стены и потолок подсвечивались слабым зеленоватым светом. На полу, при внимательном рассмотрении, можно было увидеть следы чьих-то маленьких ступней, обутых в ботинки.

Вот они и летели в том направлении, куда эти следы вели. Не торопясь. Неожиданно Муди поднял руку, подавая сигнал к остановке.

— Ох, ну не распронихрена же себе, — послышался через некоторое время его голос.

— Язык, Аластор, — напустилась на него Макгонагалл, — не забывай что тут дети.

— Прошу прощения, Минерва. Но ты сама посмотри.

— Ох, ну… эээ… да. Пожалуй ты прав, Аластор. Тут по другому и не скажешь.

Все замерли. Гарри подлетел поближе и немного развернул метлу, чтобы сидящая у него за спиной Гермиона тоже могла увидеть. Впереди, поперёк тоннеля лежали огромные кольца.

— И что это такое? — спросил Гарри и Макгонагалл.

— А это змеиный выползок, мистер Поттер.

— Ох… — хотел было выразиться удивлённый Гарри.

— Мистер Поттер, следите за языком, — зашипела на него рассерженной кошкой профессор.

— Простите, профессор. Но… тут по другому действительно не скажешь.

— Внимание. Постоянная бдительность. — «прокаркал» Муди и все тихонько полетели дальше.

Наконец они подлетели к стене у которой следы обрывались. А на самой стене были вырезаны две змеи. Вместо глаз у них посверкивали изумруды. И Гарри казалось что змеи смотрят прямо на него. В ожидании.

— Откройся, — прошипел Гарри.

В стене появилась трещина. Она расширилась и открылся проход.

— Никто не двигается, — скомандовал Муди. — Я на разведку.

Он легонько постучал себя палочкой по голове и исчез из виду. И через некоторое время вновь проявился.

— Мордед. Непонятно ничего. Мисс Уизли лежит у подножия вон той статуи, — он указал в конец открывшегося перед ними зала. Там стояла гигантская статуя волшебника. — А вот ни змеюку, ни самого Наследника, даже я, со своим глазом, не углядел. Так что придётся всё-таки задействовать вас, мистер Поттер. Вы сейчас пойдёте дальше пешком, а мы все применим невидимость и будем сопровождать вас на мётлах. Готовы?

Гарри слез с метлы, пересадил Гермиону к Макгонагалл и сказал:

— Готов.

— Хорошо. Сейчас всем применить дезиллюминацию и рассредоточиться по залу. Поттер, я буду слева от вас. Дайте нам две минуты и заходите.

Гарри немного подождал, как ему было сказано и направился прямо к Джинни.

Младшая Уизли лежала между гигантских ступней статуи и не подавала признаков жизни. А на груди у неё лежал тот самый дневник в который она писала почти весь год. Гарри уж было подумал, что они опоздали, но это оказалось не так. Джинни была просто без сознания. Он попытался привести её в сознание парочкой пощёчин но, она так и не пришла в себя.

— Джинни, мать твою, давай очухивайся, — проговорил Гарри, награждая её ещё одной оплеухой.

— Она не очнется, — произнес тихий голос.

Гарри обернулся и увидел того кто к нему обратился. Это был высокий темноволосый юноша в школьной мантии. Он стоял, прислонившись к ближайшей колонне, и наблюдал за ним. Вот только контуры его были как-то странно расплывчаты.

— Ты ещё кто такой? — спросил Гарри.

— Том Марволо Риддл. — представился юноша.

— Что-то ты слишком молодо выглядишь, для человека подставившего Хагрида, в своё время. Ах да, прошу прощения. Гарри Джеймс Поттер. К твоим услугам. Насколько я понял, это ты у нас чей-то там наследничек.

— Не чей-то там, а самого Салазара Слизерина. Но речь сейчас не об этом. Я долго ждал этой минуты, Гарри Поттер. Возможности увидеть тебя. Поговорить с тобой.

— И что же такого ты хотел узнать?

— Ну, видишь ли, Джинни мне многое о тебе поведала… — начал Том, но был перебит Гарри.

— Это когда она в дневник «строчила» не переставая что ли?

— Да, именно так, но не перебивай, Гарри. Джинни рассказала мне твою историю и я захотел поговорить с тобой лично. Я очень хотел узнать как это вышло, что ребенок, не обладавший особенными чарами, смог одолеть величайшего в мире волшебника? Как ты спасся, отделавшись только шрамом, а лорд Волдеморт утратил всю свою мощь?

— Кого? — Гарри расхохотался. — Величайшего в мире волшебника? Ну ты и сказанул, Том. Это ж надо додуматься до такого.

Гарри еще немного посмеялся, но быстро успокоился и спросил:

— А тебе-то какое дело, Том? Волдеморт-то был явно попозже тебя. Ты, по идее, и знать о нём не должен.

— Волдеморт — это мое прошлое, настоящее и будущее, — произнес с расстановкой Том. Он достал из кармана волшебную палочку Джинни и стал чертить ею в воздухе, написав три мерцающих слова:

Том Марволо Риддл.

Затем взмахнул палочкой, и буквы его имени сами собой перестроились в другом порядке:

Лорд Волдеморт.

— Теперь тебе все понятно? Я так называл себя еще в Хогвартсе, естественно, лишь среди самых близких друзей. Я не собирался вечно носить имя этого ничтожества, моего маггловского папочки. Я, в чьих жилах с материнской стороны течет кровь великого Салазара Слизерина! Называться именем вульгарного маггла, который отказался от меня еще до моего рождения, обнаружив, что его жена, видите ли, колдунья?

— В любом случае, Том, ты так и не стал самым великим магом в мире. Ты самоубился об маленького, полуторагодовалого мальчика. Разве это не доказывает, что ты всего лишь неудачник? К тому же только неудачники создают хоркруксы. А твой дневник это — хоркрукс, насколько я понял. Что, хочешь сказать я не прав?

— Прав. — ответил Том. — Но только в том, что касается дневника. Это действительно хоркрукс. Впрочем, эти знания умрут вместе с тобой. Сейчас я вызову василиска. А пока он будет тебя убивать, ко мне перейдёт вся оставшаяся жизненная сила глупышки Джинни и я стану живым.

Он повернулся лицом к статуе и зашипел на парселтанге:

— Говори со мной, Слизерин, величайший из хогвартской четвёрки.

Гигантское лицо статуи пришло в движение. Начал открываться её каменный рот, образуя проход. А еще Гарри услышал, что там, в глубине, что-то зашевелилось.

— Не так быстро, Том, — прошипел Гарри. После чего схватил дневник и отбросил его влево. Туда, где находился Муди.

— Финд Фаер! — раздался крик всё еще невидимого Аластора.

Дневник охватило пламя, Риддл завопил, как от боли и, буквально взорвался. Видимо слишком уж оно было горячим, потому что дневник сгорел в мгновение ока.

— Ходу! Ходу! — снова закричал Муди, перекрывая меж тем пламя.

Гарри подхватили под мышки чьи-то сильные руки и усадили на метлу. А дальше началось самое настоящее бегство. Только сначала Гарри закрыл вход в зал, прошипев: «Закройся», а затем и вход в расположенный в туалете Плаксы Миртл.

— Аластор, ты сдурел что ли? Ты, зачем Адское пламя призвал. — напустилась на Муди Макгонагалл.

— Спокойно, Минерва. Ты же сама слышала, что это был хоркрукс. Вот и пришлось решать проблему кардинально. Ещё яд василиска можно использовать, но где ж его взять то? Кстати, мистер Поттер, а вы откуда про хоркруксы знаете?

Гарри, как только они влетели в туалет соскочил с чьей-то метлы и кинулся к Гермионе. Если честно, то не прошёл для него бесследно визит в Тайную комнату. Начался адреналиновый откат. И только в объятиях Гермионы, он сейчас мог успокоится. Да и Гермиона выглядела не лучше. Слишком она переволновалась, когда Гарри разговаривал с Томом.

Так и не выпустив из объятий Гермиону, он повернулся к Аластору и ответил.

— Так ведь меня еще прошлым летом в Мунго целитель Сметвик просветил. Я, как оказалось тоже им был. Отсюда у меня и парселтанг. Ну, скорее всего.

— Так. — сказал Муди, — а сейчас каждый мракоборец даст мне клятву о неразглашении о сегодняшних событиях. А вам, мистер Поттер, я настоятельно рекомендую не распространяться о том что вы бывший хоркрукс. А то мало ли к кому такая информация в руки попадёт. Оглянуться не успеете как новым Волдемортом станете. Ну, в глазах общественности.

— А что ты посоветуешь делать с василиском, Аластор? — спросила Макгонагалл.

— Не знаю, Минерва. Хотя… Дам я тебе один контакт в Отделе тайн. Человек надёжный. Может он чего и подскажет.

— Ну, ладно. — Макгонагалл вызвала школьного домовика и отправила с ним Джинни Уизли в больничное крыло. И, заодно попросила чтобы домовик доставил ей в кабинет несколько успокоительных зелий.

— Спасибо за сотрудничество, Аластор. — продолжила она, — А сейчас предлагаю последовать в мой кабинет. Тебе, мистеру Поттеру и мисс Грэйнджер. Определимся с дальнейшими действиями.

Муди поставил задачу своим подчинённым и отправил их на базу. А потом они все вместе отправились в кабинет директора Хогвартса.

А у входа в директорский кабинет они встретили: супругов Уизли: Артура и Молли, Альбуса Дамблдора и Северуса Снэйпа. И Гарри опять разозлился.

— Молли, Артур, — начала говорить Макгонагалл, когда они приблизились к её кабинету и увидели ожидавших их, — рекомендую вам отправиться в больничное крыло. Ваша дочь там. Не знаю насколько она в порядке, но она жива. Насчёт остального вам сообщит Поппи.

Артур, тут же, подхватил под локоть причитающую Молли и они ушли. А Минерва обратилась к Дамблдору и Снэйпу.

— Альбус, Северус, что привело вас в Хогвартс? Особенно тебя, Северус?

— Ну-ну, Минерва, зачем же так официально? Разве ты не рада видеть своих бывших коллег? — улыбнулся в ответ Альбус. — А вообще, я здесь от имени министерства. Нам нужно знать, что предпринять в сложившейся ситуации.

— А, Снэйп? Он что здесь делает?

— О, Северус иногда подрабатывает моим секретарём. И сегодня он любезно согласился сопровождать меня. К тому же я полностью доверяю Северусу.

— Что ж, прошу пожаловать в кабинет. И вот что, Альбус. Твоё доверие к Северусу, это — только твоё доверие. На других оно не распространяется. Поэтому пусть сидит молча. В противном случае… В общем, лучше ему об этом не знать.

После чего они поднялись в кабинет. Гарри обратил внимание, что с момента воцарения тут Макгонагалл он стал более… функционален, наверное. Во всяком случае кабинет не походил больше на лабораторию сумасшедшего артефактора, каким Гарри помнил его по прошлогоднему посещению. Отсутствовали всякие крутящиеся и свистящие штучки. Возвышение на котором находился стол Дамблдора исчезло, как и само троноподобное кресло на котором любил восседать бывший директор.

— Итак, Альбус, — продолжила разговор Макгонагалл после того как все расселись, — какие же у министерства появились вопросы?

— Почему ты объявила эвакуацию, Минерва? И почему тут находятся ученики? Может лучше отправить их к остальным?

— Мои ученики больше не твоя забота, Альбус. — отвечая Макгонагалл выделила слова «мои» и «твоя». — А, почему я объявила эвакуацию? Кстати, нужно её отменить.

Макгонагалл снова наколдовала Патронуса и отправила его с сообщением.

— Если коротко, то в руках у мисс Уизли оказался вредоносный артефакт, оказывающий на неё ментальное воздействие. Сущность заключённая в данном артефакте, заставила её сначала оставить на стене соответствующую надпись, а затем спуститься в Тайную комнату. В связи с чем, мною, как директором школы было принято решение. Во-первых, эвакуировать учеников. Во-вторых, задействовать в поисках и спасении мисс Уизли мракоборцев. Под руководством Аластора. И, в-третьих, обратиться за помощью к мистеру Поттеру и мисс Грэйнджер. В результате наших совместных усилий мисс Уизли была спасена.

— А подробности? — спросил Дамблдор.

— А почему я должна ими с тобой делиться, Альбус? — вопросом на вопрос ответила Макгонагалл. — Ты, в своё время много мне их сообщал?

— Что ты имеешь в виду, Минерва? — Дамблдор принял вид оскорблённого в лучших чувствах.

— А ты не догадываешься, Альбус? — снова вопросом на вопрос ответила Макгонагалл. — Например, как так получилось, что у первокурсницы в руках оказался вредоносный артефакт? Как она пронесла его в школу, в то время как ты был директором, Альбус? Это директор, если ты еще не забыл, отвечает за магическую защиту школы. Это потом, когда артефакт будет находиться в школе, его трудно будет засечь на общем магическом фоне. Но сам факт проникновения ты не мог не заметить. И ты хочешь мне сказать, что ты ничего об этом не знал?

— Я не могу тебе ничего сказать об этом, Минерва. Пока, по крайней мере. Это было для всеобщего блага.

— Ну, вот и я опущу подробности. Для всеобщего блага, Альбус. Так что, можешь сообщить министерству, что угроза ликвидирована и школа продолжит свою работу в обычном режиме. Джентльмены, я вас больше не задерживаю.

— Очень жаль, Минерва, что ты больше мне не доверяешь. Несмотря на годы нашей совместной деятельности. И потом, я всегда думал что мы друзья, — тон Дамблдора выражал очень сильное разочарование и даже обиду. Дескать, как так-то? Он же со всей душой, помочь хочет, а его чуть ли не посылают куда подальше.

Может быть будь на месте Макгонагалл кто-то другой, то он бы мог почувствовать вину перед своим старым учителем за то, что так с ним поступает. И, вероятнее всего, попытался бы как-то оправдаться. Но, на Минерву этот тон доброго дедушки подействовал совершенно по другому.

— Друзья? — зашипела она на него как рассерженная кошка. — Друзья, говоришь? А скажи-ка мне Альбус, почему я тогда пошла у тебя на поводу, когда ты оставил, присутствующего здесь мистера Поттера у его родственников? Прямо на пороге? Ночью? И почему я потом, в течении десяти лет, практически не вспоминала о нём? А, Альбус?

— Так было нужно, Минерва. И тогда, и всё ещё нужно сейчас. Кстати, Гарри, мальчик мой, — Дамблдор переключился на Поттера, — ты же понимаешь, что на каникулах ты должен будешь вернуться в дом своих родственников?

— Каких именно? — спросил Гарри. — Я тут выяснил, что в магическом мире у меня они тоже есть. Лестренджи, правда сидят в Азкабане, так что они отпадают, а к Малфоям или Уизли я и сам не поеду. Но вот бабушка Невилла совсем не против моего общества. А ещё есть какие-то Тонксы. Хотя я так и не выяснил кто это такие.

— Ну разумеется, я имею в виду твою тётушку, родную сестру твоей мамы.

— Ну уж нет. Больше я к ним не поеду.

— Но ты не можешь, Гарри.

— Почему?

Альбус удивленно вытаращился на Гарри.

— Как, почему? Я же тебе всё объяснил в прошлом году?

— В прошлом году, единственное что я понял из вашей речи, так это то, что таково ваше мнение. И, что мнение ваше верное, потому что оно правильное. А правильное оно потому что — верное. И это всё.

— Эх, — Дамблдор тяжело вздохнул, — ну хорошо. Я, так и быть, расскажу тебе.

— Да уж, будь добр, Альбус. Мне это тоже вдруг стало интересно, — согласилась с Поттером Макгонагалл, — и, почему-то, впервые за прошедшее время.

— Ну, — начал Дамблдор, — пожалуй, я один знал, какая огромная опасность тебе тогда угрожала. Волдеморт был побежден несколько часов назад, но его сторонники — а многие из них почти также ужасны, как их предводитель, — все еще оставались на свободе.

— А в школе спрятать Гарри на некоторое время было нельзя, Альбус? Ты-то был здесь и никто бы сюда не сунулся. Разве нет? — перебила его Макгонагалл.

— Ты пока не понимаешь, Минерва. Поэтому не перебивай, — ответил Дамблдор. — Кроме всего прочего, я должен был учесть перспективы на будущее. Верил ли я в то, что Волдеморт исчез навсегда? Нет. Я не знал, десять, двадцать или пятьдесят лет пройдет до его возвращения, но был уверен, что рано или поздно он вернется, а еще, зная его как никто, был уверен, что он не успокоится, пока не убьет тебя, Гарри.

— А я по вашему что, всё это время должен буду должен сидеть… на попе ровно, смиренно ожидая его возвращения? — Гарри слушая Дамблдора начал потихоньку заводиться.

— Этот вопрос сейчас не обсуждается, Гарри. Слушай дальше. Мне, так же, была ведома и слабость Волдеморта. И я принял решение: тебя защитит древняя магия. Я имею в виду, конечно, то, что твоя мать пожертвовала собой ради твоего спасения. Она дала тебе такую надежную защиту, какой он и представить себе не мог, и она по сей день тебя оберегает. Таким образом, я решил положиться на материнскую кровь. И я отнес тебя к ее сестре, поскольку других родственников у нее не осталось.

Сам Гарри слушая Дамблдора, разозлился еще больше.

— Какого чёрта? — промелькнуло у него в голове, — Что, только он знает как для меня лучше? Да кто он такой, мать его?

— Полный бред, — сказал Гарри, стараясь сдерживаться, — но, продолжайте, судя по всему вы ещё что-то хотите сказать.

— Хорошо. Благодаря её жертве я решил положиться на материнскую кровь. И я отнес тебя к ее сестре, поскольку других родственников у нее не осталось.

— Блядь. Сука. — выругался Поттер.

— Язык, Гарри, — одновременно шикнули на Гарри Гермиона и Минерва.

— Простите. Но тётка-то моя здесь при чём? Она же не моя мама. И не она отдала за меня свою жизнь, не она принесла себя в жертву.

— Но её кровь по прежнему живет в твоей тёте, её родной сестре. И пока ты называешь своим домом тот, где обитают кровные родственники твоей матери, Волдеморт не причинит тебе вреда — он не может даже пальцем тебя тронуть.

— Да не может может кровь моей мамы быть кровью моей тётки, мать вашу! Вы что не понимаете, что это совершенно разные вещи! У них с моей мамой даже группы крови могут быть разными. — крикнул Гарри.

Видя, что Гарри готов взорваться, Гермиона сначала схватила его за руку, а потом ещё и крепко обняла.

— Еще и дом её я своим должен считать… — тем не менее прошипел Гарри.

— Тише, Гарри, тише. Давай ещё немного его послушаем.

— Итак, два года назад, — снова заговорил Дамблдор, не обращая на слова Гарри внимания — ты прибыл в Хогвартс может, и не такой счастливый и упитанный, каким я хотел бы тебя видеть, зато живой и здоровый. Ты был не изнеженным маленьким принцем, а самым обычным мальчишкой — чему, с учетом всех обстоятельств, можно было только радоваться. Но всё же ты оставался ещё незрелым и это не позволило мне рассказать тебе о том почему тогда, в восемьдесят первом, ты стал сиротой. Я и сейчас боюсь, что бремя этого знания станет для тебя невыносимым. И пока я не буду считать, что ты будешь готов к этому знанию я тебе ничего не скажу, и всё будет идти согласно моему плану.

— Вашему плану? — прошипел Гарри чуть ли не на парселтанге, разозлившись окончательно. — Вашему плану?

Услышав, что его пребывание у родственников было оказывается спланировано, он окончательно взбесился. Каким-то непонятным образом он вывернулся из объятий Гермионы и бросился к Дамблдору. Чуть-чуть не добежав до него он подпрыгнул и впечатался в Дамблдора ногами. Да так, что того снесло со стула. А затем усевшись тому на грудь принялся не очень умело, но со всей присущей ему силой избивать Альбуса.

Еще на прошлых каникулах, в доме у Грэйнджеров, увидел как-то Гарри соревнования тайских боксёров. По телевизору. И, тогда же, Дэн, папа Гермионы, объяснил ему почему удары локтями, коленями и головой являются запрещёнными приёмами. Вот локтями-то Гарри и наносил свои удары.

Он, даже, не обратил внимания, как Аластор Муди сначала вырубил, а потом ещё и связал попытавшегося встать на защиту Альбуса Снэйпа. Всё это время он молча бил бывшего директора. А когда Муди и Макгонагалл, в четыре руки начали оттаскивать его от Дамблдора, он ухватил того за бороду и изо всех сил дёрнул её. И только после этого он начал орать.

— Так значит ты всё запланировал, сука?! Ну тогда почувствуй на себе тоже что ощущал я когда меня «метелил» мой дядюшка, а я не был способен дать ему сдачи! Козлина! Отправить меня на десять лет в персональный ад, это был твой план?! Сволочь! Обречь меня на десять лет недоедания, унижений, избиений и морального прессинга, этого ты добивался?! Ну ты и тварь! Мой дом! Да я никогда не считал тот дом своим! Старый ты мудак!

Всё это время его удерживала Гермиона. Она перехватила его как только Аластор и Минерва оттащили его от Дамблдора и пыталась его успокоить. И ей это почти удалось. Но тут у Дамблдора в руке оказалась его палочка. Наверняка, Альбус хотел наложить какое-нибудь заживляющее заклинание, но вот только Гарри этого не понял. А еще в голове его послышался голос Аластора Муди. «Постоянная бдительность», — твердил ему этот голос. И Гарри его послушался. Поэтому он одним слитным движением переместил Гермиону за свою спину и выхватил свою палочку.

— Экспелиармус, — колданул он, желая в первую очередь обезоружить Альбуса. — Ступефай, Петрификус Тоталус. Акцио палочка Дамблдора.

И хотя эти заклинания, ну, кроме Петрификуса, не изучались ни на первом, ни на втором курсе, а Акцио так вообще — только на четвёртом, но Гарри их знал. Не зря же чары и ЗОТИ были его любимыми предметами, а сам он был одним из любимейших учеников профессора Флитвика. Так что Гарри удалось наколдовать всё что он хотел. А еще, когда палочка Дамблдора прилетела к нему, он сначала поймал её, потом перехватил двумя руками и сломал об колено.

— Вот тебе, сука! — выкрикнул перед тем как его вновь обняла Гермиона, умудрившись как-то развернуть Гарри лицом к себе.

— Гарри, Гарри, полегче пожалуйста, — говорила она ему успокаивающе. — Как ты вообще додумался напасть на него и избить? И, пожалуйста, старайся всё-таки сдерживать эмоции. А то это плохо может закончиться, прежде всего для твоей магии.

— Да я уже успокоился, Гермиона. Просто, помнишь мы на каникулах смотрели «Звёздные войны» и ситхов с их кодексом. Как же там: «Покой — это ложь, есть только страсть. Со страстью я получаю силу…» — Гарри прервался вспоминая, что там дальше, — Не помню что там дальше но, в результате Сила освободит меня.

— На Тёмную сторону толкает тебя это юный падаван. — ответила ему Гермиона фразой магистра Йоды.

— Нет, — сказал ей Гарри, — до тех пор пока ты будешь со мной рядом, этого не произойдёт. Это я тебе обещаю.

Тем временем, пока Гарри успокаивался в объятиях Гермионы, Макгонагалл вызвала Помфри, чтобы Дамблдору была оказана медицинская помощь, а Муди с палочкой в руках наблюдал за Альбусом и Снэйпом.

— Мистер Поттер, — обратилась к Гарри Минерва, — я конечно, как директор школы не могу одобрить ваших методов, но я вас понимаю. У меня и у самой было сильное желание… Хмм… Да. Желание. Было. У меня. Надеюсь вы успокоились и могу задать вам вопросы.

— Да профессор, задавайте.

— Для чего вы применили к Альбусу заклинания и сломали его палочку?

— Ну, — Гарри слегка смутился, — я не хотел, но когда увидел у него в руках палочку, то подумал, что он собирается проклясть Гермиону. Вот я и защитил её. Ну, как смог. Тут еще слова дядюшки Аластора сыграли свою роль.

— Какие еще слова? — уточнила Макгонагалл.

— Постоянная бдительность. Поэтому еще и палочку сломал.

Услышав это Муди захохотал, а Макгонагалл сделала вид, что недовольна, но потом не выдержала и тоже улыбнулась.

Тут появилась Помфри и принялась накладывать на Альбуса диагностические заклинания и поить его зельями. Сначала, правда, ей пришлось вправить Альбусу челюсть и только после этого она смогла влить в него парочку зелий.

— Что тут, ради Мерлина, у вас такое случилось? Что с Альбусом? Почему он пострадал? — начала задавать вопросы Помфри.

— А это, Поппи, Альбус получил давно заслуженную им трёпку.

— Да за что же?

— Да всё за то же. Людям не нравится, когда их запирают! Кстати, а что там с мисс Уизли.

— Я отправила её в Мунго. Её ментальные и магические поражения вне моей компетенции. Не удивлюсь если девочка станет сквибом.

— А что ты скажешь на это, Альбус? — вновь зашипела на Дамблдора Макгонагалл. — Что это тоже ради всеобщего блага? Скотина. Аластор, ты не мог бы очистить мой кабинет и доставить этих куда положено?

— Конечно, Минерва, — ухмыльнулся Аластор. — Ты мне камин открой, а их прямо к Боунс в кабинет сопровожу.

— К Амелии? Очень хорошо.

Амелия Боунс была Главой департамента магического правопорядка, а еще она очень не любила Дамблдора и Снэйпа. Но, прежде всего она была служителем Закона. И если у неё появится возможность «прищучить» что одного, что другого, то она совсем не огорчится. Так что Альбуса и Северуса ожидали не очень приятные времена.

Ну а потом была сессия, которую Гарри, Гермиона, Невилл и Луна успешно сдали и каникулы. А еще был освобождён из Азкабана Сириус Блэк, крёстный Гарри. И состоялся суд над Дамблдором. Которого лишили ордена Мерлина и уволили с должности Верховного чародея Визенгамота. Кстати, судили не только Дамблдора, но и Снэйпа. А еще кучу бывших пожирателей, которым в своё время удалось избежать ответственности.

К Амелии Боунс Гарри и Гермиону вызвали через неделю после начала каникул. Гарри сначала не понял даже зачем его вызывают. Оказалось, что дело Альбуса Дамблдора мадам Боунс взяла под личный контроль и от Гарри понадобились показания о его жизни до Хогвартса. А о школьных событиях подростки рассказывали уже вдвоём. Заодно мадам Боунс предложила Гарри познакомиться с Сириусом Блэком.

Знакомство их состоялось, как раз в тот день, когда Гарри с Гермионой были у мадам Боунс.

— Скажите, мадам Боунс, — спросил Гарри после того как от него были получены интересующие Амелию показания, — а кто он такой, этот самый Сириус? Нет, я конечно в курсе, что Поттеры в родстве с Блэками, но вот про Сириуса впервые слышу.

— Вот как? — удивилась Боунс, — Очень странно что вас никто не просветил на этот счёт. Впрочем, неважно. Сириус Блэк…

Мадам Боунс рассказала Гарри и Гермионе о предполагаемом предателе его семьи Сириусе. Лучшем друге и родственнике отца Гарри Джеймса и самого мальчика. Считающимся вроде бы как «правой руке» самого Волдеморта. А на вопрос почему предполагаемом она ответила.

— А всё потому, мистер Поттер, что никто из допрошенных мною недавно, так называемых «бывших» Пожирателей Смерти так и не смог вспомнить чтобы Блэк присутствовал хотя бы на одном собрании их банды.

— Так может он был тайным агентом и о нём никто кроме Волдеморта не знал? — уточнила Гермиона.

— Всё может быть мисс Грэйнджер. Но, знаете что самое странное было мной обнаружено? Что у Блэка не было суда. В отличии от всех прочих. Во всяком случае я не нашла ни одного документального подтверждения. Да и вообще, создаётся впечатление, что Блэка поместили в Азкабан как в камеру предварительного заключения, а следствие по его делу так и не провели. Забыли просто. А ещё, я так и не нашла его волшебную палочку.

— А палочка-то вам зачем? — не поняли Гарри и Гермиона.

— А затем, что есть заклинание проверки последних заклинаний используемых магом. И если бы палочку Блэка исследовали, то стало бы понятно каким образом Блэк взорвал сразу двенадцать магглов и одного Питера Петтигрю. Или же это был не он.

Гарри и Гермиона переглянулись и выдали вердикт, что это очень похоже на зачистку следов.

— А вот мы сейчас и уточним. — сказала мадам Боунс.

Сразу после этих слов в кабинет заглянул аврор и доложил о доставке осуждённого. Встреча с Блэком была… эмоциональной. Очень уж он обрадовался увидев живого и здорового Гарри Поттера. Да ещё и с девушкой.

В общем, после того как Сириус успокоился, Гарри спросил у него, как так получилось, что тот предал его родителей.

— Но, я никого не предавал, Гарри! — воскликнул Блэк. — это был Петтигрю. Крыса.

Далее Сириус поведал о школьной компании друзей состоящей из Поттера, Блэка, Петтигрю и еще одного ученика, Римуса Люпина. О том, что Люпин был оборотнем. И о том, как остальные стали анимагами, чтобы Римус не чувствовал одиночества в дни полнолуния. Потому что, находясь в компании анимагов, принявших свою животную форму, обернувшийся Люпин мог сохранять остатки человеческого разума.

Почему так происходило, Сириус и сам не знал. Не исследовался этот вопрос. Как говорится, работает и ладно. Главное, что у Римуса не окончательно отключался, при этом, человеческий разум. А то в одиночестве он превращался в настоящего зверя и мог порвать любого, кто в этот момент попался бы ему на глаза.

В общем, друзья, желая помочь Римусу, после определённых усилий смогли стать анимагами. Джеймс Поттер научился превращаться в благородного оленя, Сириус — в ирландского волкодава, а Питер — в садовую крысу.

— Да и не мог я предать Поттеров. К тому времени я уже был крёстным маленького Гарри. По полному обряду. — продолжал рассказывать Сириус. — так что я был бы сейчас либо сквибом, либо трупом.

— А почему об этом никто не знал, мистер Блэк? — спросила его Боунс.

— Почему никто? — удивился Сириус. — Лонгботтомы знали. Фрэнк и Алиса. И Римус с Питером были с нами, как свидетели. Спросите у них. Тем более, что Алиса стала крёстной Гарри, а Лили — Невилла. Хотя… Может потому что обряд проводился накануне Хеллоуина?

— Вот как. — задумчиво произнесла Амелия. — Получается, что помимо Люпина и вас, мистер Блэк, никто ничего не знает. А у Люпина никто никогда не спрашивал. Сам-то он сразу после того Хеллоуина отправился в одну из нейтральных оборотнических стай и не высовывается.

— А Лонгботтомы? — спросил Сириус.

— Френк и Алиса были запытаны до сумасшествия и сейчас находятся в Мунго. Впрочем, расскажите нам, что произошло в ту хеллоуинскую ночь, в восемьдесят первом.

— Ну, ближе к полуночи я отправился к Поттерам, а там меня встретил Хагрид с Гарри на руках. Он мне сказал, что Джеймса и Лили убил Сами-знаете-кто. Ну, а дальше он передал мне приказ Альбуса отправиться на розыски Петтигрю, а сам он должен доставить Гарри в Хогвартс. А дальше я настиг крысу, тот шибанул Бомбардой в газгольдер. Взрыв газа убил магглов и меня при этом знатно приложило. А сам Питер отрубил себе палец, принял свою анимаформу и скрылся в канализации.

— Что значит приказ Дамблдора? — не поняли ни Гарри, ни Гермиона, ни мадам Боунс. — Он вообще кто такой что бы приказы вам отдавать?

— Как, кто такой? — ответил вопросом на вопрос Сириус.

Затем он рассказал про Орден Феникса, полувоенную организацию созданную Дамблдором в противовес Пожирателям Смерти. И о договоре который заключал каждый вступающий в этот орден. В соответствии с этим договором Альбус считался руководителем и командиром, а остальные должны были подчиняться его приказам. А еще в этот орден включалась клятва о неразглашении, но сейчас она уже не действовала, так как самого ордена больше не существовало. Поэтому Сириус смог рассказать об этом.

— Скажите, Сириус, а что ещё включала в себя клятва о неразглашении? — спросила мадам Боунс.

— Помимо сведений о самом ордене запрещалось так же разглашать количественный состав, имена членов ордена и их место проживания.

— Вот же…- сказал Гарри, а Гермиона тут же обняла его.

— Тише, тише, Гарри, — успокаивающе приговаривала Гермиона, — я понимаю что ты зол, я сама злая, но давай мы с тобой успокоимся. А эта сволочь своё получит.

— Очень на это надеюсь. Хотя и злюсь, конечно. Но думается, что время бурных проявлений моей злости прошло. Лучше пусть ярость станет холодной.

— Про кого вы говорите мистер Поттер и мисс Грэйнджер? — спросила их Боунс.

— Про Дамблдора, про кого же ещё. Сами подумайте, — взяла слово Гермиона, — если Петтигрю был членом ордена, то привести Волдеморта к Поттерам он мог только исполняя приказ главы этого самого ордена. В противном случае он как минимум лишился бы своей магии. Он же был с вами в ордене, мистер Блэк?

Сириус кивнул с растерянным видом. А потом, после некоторого раздумья спросил: — Интересно, а где сейчас может быть Питер?

— А я тебе скажу где, — неожиданно для всех ответил Гарри, — в кармане у Рона Уизли.

— Короста! — воскликнула Гермиона. — Ну точно, у неё же нет мизинца на передней левой лапе.

Благодаря этим сведениям был арестован Питер Петтигрю, прятавшийся всё это время в семье Уизли. Затем, через некоторое время был арестован Бартемиус Крауч-старший, бывший Главой ДМП во времена волдемортовского террора. Так же в его доме был обнаружен и арестован его сын Бартемиус Крауч-младший. Который к тому времени должен был быть уже лет десять как мёртвым. Как оказалось, Крауч-старший, выполняя последнюю волю умирающей жены вытащил сына из Азкабана, после того как сам же его туда отправил.

Нет, отправил-то он его за дело. Именно Крауч-младший был одним из четверых участвующих в пытках родителей Невилла. Правда потом отцу пришлось пришлось держать сына почти под постоянным Империо, потому что Барти-младший был одним из самых фанатичных Пожирателей. И если бы ему удалось освободиться от отцовского Империо, то неизвестно чем бы всё могло закончиться.

В общем, «цепочка потихоньку раскручивалась». Были конечно и те кто пытался «вставлять палки в колёса» проводимого расследования, но с такими не церемонились. Их тут же арестовывали и либо штрафовали на такую сумму, что в бюджете семей образовывалась почти «бездонная яма», либо отправляли в Азкабан.

В итоге, по итогам расследования Альбус Дамблдор был признан виновным более чем по двумстам девяносто пяти пунктам обвинения. Приговор был один. Смертная казнь.

Следующим министром Магии стала Амелия Боунс. Она крепко ухватила магмир Британии своими наманикюренными пальчиками за… Ну, за что там обычно хватают. Да так что лет через пятнадцать магическая Британия начала наконец-то становиться похожей на наиболее прогрессивные магические страны.

Много чего случилось за это время. Например было принято много новых, более прогрессивных законов и реформировано старых. Дух Волдеморта был отловлен в албанских лесах и окончательно упокоен.

Но, до всего этого было конечно еще далеко. А в тот день, когда у мадам Боунс состоялась беседа с Гарри и Гермионой, ею было принято решение которое повлияло на курс по которому до этого двигалась магическая Британия.

Она рассуждала как? Воспитание и формирование мировоззрения начинается в семье и школе. Вот для чего спрашивается Альбус так упорно цеплялся за директорское кресло в Хогвартсе? Кстати, после того как его убрали из школы он предпринимал отчаянные попытки вернуть себе это место. А для того, чтобы находясь в директорском кресле незаметно влиять на подрастающее поколение.

Вот Амелия и решила, что для того чтобы нивелировать дамблдоровское воздействие в школе нужны свои люди. Вот она и предложила Поттеру и Грэйнджер стать такими людьми. А они потом поговорили с Невиллом и Луной, и Невилл их поддержал. Луна же решила посвятить свою жизнь магозоологии. Она со временем стала выдающимся магозоологом и ей удалось найти тех самых морщерогих кизляков, о которых она рассказывала еще в школе. Да и с приручением хогвартского василиска она тоже очень помогла. Так что она пошла своим путём.

А вот Гарри, Гермиона и Невилл после Хогвартса оказались в немагическом университете, где получили педагогическое образование. И через несколько лет после окончания школы они вернулись туда уже вполне квалифицированными учителями. Гарри преподавал ЗОТИ, Гермиона — трансфигурацию, а Невилл — травологию.

Гарри и Гермиона, разумеется, со временем связали себя узами брака. И через девятнадцать лет они провожали в школу своего первенца, Джейкоба Поттера. Всё было хорошо и шло к тому, что дальше будет ещё лучше. А началось всё с того что Гарри разозлился.