Пламя и пепел (гет)

Лу думала, что будет ненавидеть себя за эту ошибку до конца жизни. Одна профессиональная оплошность, чуть не приведшая к непоправимым последствиям. За такое в лучшем случае сдают жетон и оружие; в худшем — идут на эшафот. Если бы Иво Мартен был хоть вполовину тем тираном и чудовищем, каким его изображали манифестанты, Лу ждала бы ужасная участь.

Она переживала за Кея, хоть и понимала, что его рана не смертельна. Она переживала и за Йонаса, зная о его привычке тянуть на себя слишком много. Особенно когда речь шла о тех, кто был хилеру не безразличен; конечно, работа на Приора Инквизиции не способствовала повышению репутации Стоуна в глазах Бэра, и все же они смогли найти общий язык. К тому же, раз Йонас продолжил дружбу с ней несмотря на ее выбор, Лу верила, что однажды он сможет назвать другом и Кея, а потом, возможно, Даниэль.

Именно эта мысль занимала ее в тот роковой момент. Расслабившись — все ведь закончилось, Иво победил! — она представила себе новых и старых друзей (конечно, увы, не всех) в «Утконосе». Вот Кей беседует с Доганом, вот Тина с восхищением рассматривает наряд Даниэль, а она сама по-доброму отчитывает Йонаса за то что тот опять слишком перенапрягается на работе...

А ведь Лу могла успеть заметить Ирму, среагировать, телекинезом выбить из ее рук этот чертов пистолет!..

Выстрел. Сдавленный вскрик. Иво Мартен — ее босс, друг, любовник и возлюбленный — рухнул на холодные ступени храма.

— Иво!!!

Уже не думая о субординации, о неприемлемом обращении к Приору по имени в людном месте, а также об Ирме, бойцах Корпуса, полиции и нарастающем безумии, Рид кинулась к Мартену, рухнув возле него на колени.

— Иво, прошу тебя! Не смей умирать!.. Ты мне нужен!

На и без того бледном лице Приора не осталось ни кровинки. Помутненный взгляд и гримаса боли свидетельствовали о том, что рана серьезная, но слава Единому, он все еще был жив.

— Врача! Скорее! — в отчаянии кричала Лу, но ее голос заглушали автоматные очереди.

Накрепко вцепившись в его холодную руку, так словно это могло дольше удержать его на этом свете, она была готова даже не заплакать, а завыть как зверь, понимая, что помощи ждать не от кого. И вдруг где-то рядом раздалось до боли знакомым голосом:

— Пустите! Я хилер, я могу помочь!

С губ Лу сорвался нервный, почти истерический смешок. Как она могла забыть? Йонас же здесь!

Оглянувшись, увидела, как двое бойцов КС повалили Бэра, прижав лицом к земле.

— Пустите, суки!

В ней мгновенно взыграла ярость. Уже не думая о том, что бойцов гораздо больше, они лучше вооружены и обучены применять грубую силу для усмирения непокорных, Рид бросилась на них, пытаясь оттащить их от хилера. Он, возможно, последняя надежда на спасение Иво.

Лу не рассчитала свои силы. Бойцы повалили и ее, начав профессионально избивать. Последним шансом оставалось лишь прощупать телекинезом пространство и постараться найти хоть что-то, что можно было бы использовать как оружие. Но вдруг из общего гула выстрелов выделились несколько поблизости, а затем те, кто еще секунду назад пинал ее, лежащую, ногами, мешками повалились сверху.

— Цела? — Стоун подавал ей руку, помогая выбраться из-под мертвых тел. В его руке все еще был зажат горячий «ультиматум». Убил своих же, из КС?

Впрочем, тут же зло подумала Рид, пока жизнь Иво в опасности, вопросы этики и морали имеют последнее значение.

— Йонас, пожалуйста! — взмолилась она, не глядя хилеру в глаза, но направляя взгляд на лежащее без движения тело Мартена.

— Да понял я, — поднявшись, проговорил тот, поспешив за Лу. Кей двинулся следом.

Верные Мартену бойцы выстроились живой стеной, ценой своих жизней сдерживая беснующихся манифестантов и не подпуская их к раненому, но все еще живому Приору.

— Дело дрянь, — пробормотал Йонас, осмотрев рану, и, прежде чем Лу успела бы еще хоть что-то добавить, молча принялся за работу.

Рид знала, что Йонас Бэр ненавидел Инквизицию и Иво Мартена в частности. Не единожды слушала его вольные речи, выходящие за пределы допустимого и лишь немногим отличавшиеся от радикальных взглядов Ирмы и Тома. Но в тот момент личные чувства отошли на второй план. Лу видела сейчас перед собой врача, профессионала, верного клятве, который выполнял свой долг, оказывая помощь раненому.

Люди. Нестабильные, псионики, чистые. Прямо на ее глазах один человек спасал жизнь другому, несмотря на диаметрально противоположные взгляды и стороны. А чуть поодаль, оттесненные бойцами КС, уже другие люди убивали подобных себе людей из-за этих самых взглядов и сторон.

— Вот дерьмо, — выругался Йонас, растирая рукавом выступившие кровавые слезы.

Лу нешуточно заволновалась за друга. Он совсем недавно уже лечил Кея, времени восстановить силы почти не было. Рид клялась себе, что поможет ему в будущем любыми средствами, только бы он сейчас справился.

К счастью, усилия Бэра действительно имели плоды. Иво открыл глаза.

— Лу? Хилер? Вы ведь Йонас, брат той...

Он не договорил, закашлявшись, когда вовремя подоспевший Кей поднял его, почти на себе таща к дверям храма.

— Надо уходить, скорее! — коротко произнес он, и по его тону Лу почувствовала неладное. Эмпатик предчувствовал беду.

Рид подхватила под локоть все еще едва способного видеть из-за крови в глазах Йонаса.

— Я по гроб жизни тебе обязана. Сначала за «Нитро», теперь за это. Спасибо, брат.

Йонас был слишком слаб для улыбки, но Рид заметила, как чуть дрогнул край его губ, когда она назвала его братом. Лу всегда говорила искренне, именно то, что думала; социальная группа была для нее без преувеличения второй семьей. Малую она считала младшей сестрой, Йонаса и Догана братьями. А еще когда-то Тома... Мысль о Томе и Ирме отозвалась злостью и горечью, и Лу отчаянно постаралась ее отогнать, хотя бы на время.

— Твоему Приору все еще нужна квалифицированная медицинская помощь, переливание крови и, возможно, операция по извлечению пули. Я лишь дал ему шанс дожить. Исцелить такую рану самостоятельно я не в силах.

— Спасибо. Этого уже достаточно, — слабо улыбнулась Рид, стараясь успокоить саму себя. Если Йонас говорит, что у Иво есть шанс, Лу будет верить в это до последнего.

И тут случилось то, чего боялся Кей, торопясь побыстрее скрыться в храме. Вошедшие в раж мятежники прорвали оборону, и теперь их четверка, состоявшая из тяжело раненого Приора, двух псиоников, из которых один недавно был ранен в плечо, а вторая избита, и надорвавшегося хилера, представляла для манифестантов легкие и удобные мишени. Из оружия у них были только «ультиматум» Кея и ее телекинез.

Рид судорожно оглядывалась в поисках объектов, которые смогла бы использовать как оружие, и не находила. В Термитнике с подобным никогда не было проблем: буквально везде можно было найти ржавые трубы или мусорные баки. Здесь же в пределы видимости попала только мраморная стелла, символизирующая единство веры и науки, но со своей четвертой ступенью Лу ничего бы не смогла с ней сделать.

— Лу...

Она вздрогнула, услышав его голос. Оглянулась; Иво протягивал ей странный предмет, в котором она не сразу узнала ту самую магнитную плеть, которой он не так давно весьма эффектно (и эффективно) пользовался.

— Но я не умею...

— У тебя получится.

В его голосе было столько уверенности, что Лу почувствовала невольный спазм в груди; скорее сладостный, чем болезненный. Он верит в нее. Даже несмотря на ее промах, на то, что она не справилась со своей задачей, не уберегла, он все равно верит.

На пару мгновений они встретились взглядами. Это было так странно — жаждущая крови толпа готовилась растерзать их на куски, а они смотрели друг другу в глаза — начальник и подчиненная, Приор Инквизиции и девочка из захолустной Ле-Лож, чистый и псионичка... Люди. Просто два человека, которых неумолимо тянуло друг ко другу.

Но Мартену нужно было уходить, а Лу остаться. Она поглаживала рукоятку оружия — его оружия — ладонью, пытаясь наощупь найти кнопку или иной активирующий механизм. Наконец, у нее получилось.

Рид вспомнила детство в деревне, где видела коров и пастуха, в руках которого был хлыст. Поморщилась от подобной ассоциации — неужели создатели оружия вкладывали именно этот смысл? Впрочем, философствовать было некогда. Лу замахнулась и сделала резкий выпад. С удовлетворением заметила, что некоторые из мятежников опасаются неизвестного вооружения. Затем попыталась закрутить плеть в кольцо, чтобы создать щит, отталкивающий пули. Не вышло. Одна из пуль проскользнула мимо и, должно быть, попала бы в Мартена или Стоуна, если бы не пси-эмпатия последнего — буквально за мгновение до они вместе с Приором сдвинулись на шаг левее.

И тут полыхнуло пламя.

— Крэп, пирокинетик, — выругалась Лу, еле успев отскочить в сторону.

Приоровское оружие мало чем могло помочь против пламени, поэтому Рид деактивировала и спешно спрятала его за пояс, чтобы, упаси Единый, не уронить и тем самым не отдать его манифестантам. Судорожно оглянулась: Кей, Иво и Йонас уже достигли спасительных стен храма — этот храм строили люди, стоящие у власти, следовательно, должны были предусмотреть себе спасение на непредвиденный случай; стены смогут выдержать выстрелы и влияние пси.

Но ворота все еще оставались незапертыми — из-за нее. Пока она в опасности, Иво не позволит закрыть их, Лу была уверена. И если ее сейчас окружит толпа, отрезав ей путь к храму, это будет провал.

Рид бросилась бежать, как снова полыхнуло в спину. Она уже готова была почувствовать боль ожога, но пламя внезапно было сбито водой. Вода... Аквакинез. Догадка пришла на секунду раньше, чем она услышала знакомый голос со спины:

— Беги, Лу!

Тома, которого она, как и всех членов своей социальной группы, считала братом, спас ее. Увы, у Лу не было даже возможности сказать «спасибо»; она прошептала это слово мысленно, а затем вздрогнула, услышав яростное:

— Ты дал этой суке уйти!

Храни тебя Единый, Тома, все так же мысленно взмолилась Рид, не смея оглянуться. По сути, он предал своих ради... своих. Ради нее. Самое страшное в данной ситуации было то, что Лу отлично знала: Том выбрал сторону Ирмы. Не манифестантов. По натуре добряк и работяга (как и Йонас, недаром они быстро сдружились), он никогда бы по собственной воле не примкнул к революционерам. Но он пошел за своей любимой, предпочтя уже если висеть в петле, то рядом с ней, чем жить без нее.

Лу еле подавила злой, полный боли смешок. Какая злая ирония — ведь сама она сделала бы тоже самое ради Иво Мартена. Люди. Как они действительно похожи, на какой стороне бы ни находились: верят, влюбляются, выбирают любимых.

Рид успела. Спасительная дверь храма закрылась за ее спиной. Где-то впереди ее ждал Иво, ждали товарищи, ждал новый шанс на светлое будущее. Туманное, неопределенное, но все же Лу верила в лучшее. А что ей еще оставалось?