Нескучный круиз (джен)

Шикарный круизный лайнер «Галактическая Симфония» медленно дрейфовал вблизи системы Тета, позволяя любопытным гостям насладиться незабываемым зрелищем — яркой звездой Корос в ее активной фазе. Огненные протуберанцы разгневанного Короса вздымались над кипящей поверхностью газового гиганта, но здесь, на комфортабельной обзорной палубе люксового лайнера, можно было не опасаться обжигающего ядерного излучения. Защищенная всевозможными дефлекторными щитами «Симфония» предоставляла гостям уникальную возможность наблюдать смертоносные выбросы пылающих водородных гейзеров сквозь поляризационные фильтры огромных иллюминаторов без вреда для глаз.

Разумеется, стоило это удовольствие немало кредов, но и публика была соответствующей: мало интересовавшиеся красотами Миров Ядра олигархи со всех концов Галактики предпочитали не праздно смотреть на беснующуюся звезду, пусть даже и устрашающе прекрасную, а решать деловые вопросы со своими партнерами или просаживать баснословные состояния в казино палубой ниже.

Уилхафф Таркин стоял на галерее, нависавшей над обзорной палубой, и со скучающим видом рассматривал пеструю толпу богатейших существ в Галактике. Франты в модных камзолах с драгоценным шитьем, их прекрасные спутницы в тончайших, едва ли не прозрачных платьях, мягкая, ненавязчивая музыка и фоном ко всему этому великолепию — ярчайший Корос… Если бы не странная, настойчивая просьба Палпатина, Таркин с удовольствием упустил бы возможность побывать в подобном круизе. Как у губернатора Внешнего Кольца у него было слишком много обязанностей, часто — довольно срочных дел. Не время для развлекательных экскурсий по Глубокому Ядру. Однако игнорировать внезапную заботу Шива было невозможно.

— Тебе непременно следует отдохнуть, — с хитрой улыбкой заявил Император. — Поверь, это будет незабываемое путешествие. — И, предвидя возможные возражения друга, добавил особым тоном: — Сдается, Уилхафф, ты немного потерял вкус к жизни. Поездка напомнит тебе о важности некоторых вещей.

Уже зная, что спорить с Шивом бесполезно, Таркин, как бы ни был сбит с толку, лишь согласно склонил голову. Очередная лукавая улыбка изогнула тонкие бледные губы Императора, словно он был в предвкушении.

И вот теперь Таркин вынужденно скучал, допивая второй бокал элитного, как и все на борту «Симфонии», вина и гадая, что же имел в виду Шив под «незабываемым путешествием». Пока все было до заурядности тоскливо: лайнер следовал по гиперпространственному коридору от одной достопримечательности до другой. Красивые виды и нудные исторические справки гидов набили оскомину уже в первые дни. Казино, дежарик и сабакк Таркина не привлекали, а даже для короткой интрижки с одной из легкомысленных красавиц, каких было с избытком на борту лайнера, не хотелось тратить время. В конце концов, все они были одинаковыми. Различались лишь фасон платья, прически и…

Тут блуждающий взгляд Уилхаффа выцепил в толпе развлекающихся богатеев печально знакомый белый плащ. Хищно прищурившись, губернатор уже более внимательно вгляделся в многоцветную суету внизу. С его места на галерее ему открывался шикарный вид на огромный зал, всю фронтальную стену которого занимал обзорный иллюминатор, сейчас затемненный поляризационным фильтром. С военной точки зрения это было вопиющим нарушением норм безопасности, но… лайнер был гражданским судном, предназначенным для увеселительных путешествий. Насколько знал Уилхафф, у него даже не было истребителей эскорта, ведь миры Глубокого Ядра были настолько безопасны, насколько только было возможно.

Вновь белый всполох привлек его внимание. Что ж, если зрение Уилхаффа не обмануло и это действительно тот, о ком он думал, то и покидать уютный наблюдательный пункт не придется — на галерее, в отличие от зала внизу, курить разрешалось. Рано или поздно Кренник явится сюда сам, потому что он был неисправимым, заядлым курильщиком.

Как и ожидалось, через полчаса Орсон уже поднимался на второй ярус обзорной палубы, нервно обшаривая карманы галифе. Увидев Таркина, он остановился на мгновение, а затем уже целенаправленно приблизился к нему.

— Не ожидал вас здесь увидеть, господин губернатор. Какой… приятный сюрприз, — как всегда, без вступительных приветствий и расшаркиваний выдал Кренник.

Таркин позволил себе скупую, немного ядовитую усмешку, решив поддержать обмен любезностями без «предварительных ласк».

— Взаимно, директор.

— Не поделитесь сигаретой? Кажется, я выронил свои.

— Ваша наглость не знает границ, — меланхолично отозвался Уилхафф, впрочем, вынимая из внутреннего кармана серого кителя портсигар.

Они закурили, с наслаждением затягиваясь горьким дымом.

— Какое чудовищное, безвкусное решение! — Орсон сделал небрежный жест в сторону прозрачной стены, отделявшей беспечных аристократов от лютой смерти в объятиях Великого космоса. — Одна трещина, и мы все покойники.

— Полагаю, верфь, со стапелей которой сошло это произведение искусства, дала соответствующие гарантии качества. Не то что у вас, да?

Кренник хмыкнул, выдыхая дым через ноздри, и повернулся к Таркину.

— Если я не ошибаюсь, это корыто класса «люкс starliner» — детище Leonore Luxury Liners Incorporated, а у них были определенные проблемы со стабилизаторами и кормовыми дефлекторами. И раз вам не страшно путешествовать на такой ненадежной технике, присутствовать на очередных испытаниях нашего объекта вы тоже не откажетесь?

— Зачем мне рисковать своей жизнью, если есть вы, директор.

— Так и думал.

Почему-то в хрипловатом, прокуренном баритоне Кренника Таркин отчетливо расслышал насмешку. Настоящую, а не привычную фальшивую колкость, к которым они оба выработали иммунитет. И от этого Уилхафф ощутил ледяное покалывание в кончиках пальцев. Захотелось взять мерзавца за горло, выдавить из него все его ядовитое ехидство, стереть насмешливую полуулыбку, заставить голубые глаза подернуться пеленой страха перед неотвратимой смертью… А потом наклониться и поцеловать холодеющие губы, чтобы принять последний вздох. Таркин сглотнул, отвернувшись, и уставился в обзорный иллюминатор. Завуалированное обвинение в трусости повисло между ними ледяной паутинкой. Поддерживать и дальше официальный тон было глупо, поэтому Уилхафф спросил, в свою очередь, пытаясь задеть собеседника:

— Так что ты здесь делаешь, Орсон? На этот рейс не попадают случайные люди. Да и билет тебе не по карману. Почку продал?

— Переспал с сенатором, — продолжил за губернатора Кренник, словно помогая в выборе оскорбления.

Уилхафф едва заметно дернул бровью.

— Знаешь, я даже не сомневался в твоих способностях.

— Вон он, кстати. — Тлеющий огонек сигареты, оставляя за собой струйку дыма, очертил силуэт одного из аристократов.

— Барон Нарга?

— Влиятельный промышленник. Сотрудничает с оборонкой. На Абрионе его заводы производят лазерные турели. Именно их мы и устанавливаем сейчас на экваторе станции.

— Что, заповедные планеты и грязные трюки по добыче полезных ископаемых истощились, и ты перешел к более привычным методам?

— Ну, на скидку вы не жаловались, правда? — В синих глазах Орсона замерцали электрические искры. — И неужели я слышу ревнивые нотки в вашем голосе, губернатор, сэр? Или же я должен называть вас иначе? — И Орсон со смешком, вкрадчиво, почти интимно, прошептал: — У-ил-хафф.

Вот же криффов сын! Таркин отвернулся, сжимая перила ограждения, пытаясь побороть неукротимую ярость, почти животное желание избавиться от противника… и никогда не позволять себе этого. К счастью, он все еще достаточно контролировал себя, чтобы эти противоречивые эмоции никак не отразились на его лице. Он хотел бы не чувствовать легкого древесного аромата с острой ноткой цитруса, исходившего от Орсона, стоявшего слишком, непозволительно близко. Хотел бы раз и навсегда стереть из памяти то, каким беспомощно-уязвимым может быть этот человек, позволяя хищнику внутри Таркина рвать себя на куски, после чего тот бережно, в муках раскаяния, зализывал эти раны. Запретить себе думать о том, каким невинным и в то же время порочным он может быть.

Между тем Орсон, обманутый бесстрастным выражением лица Таркина, его мнимым спокойствием и ледяным взглядом, продолжил:

— Барон пригласил меня на эту прогулку, чтобы обсудить эффективность вложений в прииски кайбера на Илуме. Он был под впечатлением от последнего научного доклада доктора Эрсо по этой теме и, являясь толковым бизнесменом, просто не мог пройти мимо сулящей баснословные прибыли технологии.

Таркин перевел тяжелый взгляд на Кренника. Тот с мечтательной улыбкой смотрел на снующих внизу потенциальных жертв. Ведь для него это были не люди, а спонсоры. Таркин был уверен — помимо Нарги, глубоко заглотившего приманку, Орсон уже завел пару-тройку перспективных и прибыльных знакомств.

— Так это все ради Эрсо? — избавившись от окурка, сухо спросил он.

— Галену необходимо больше сырья и материалов для его исследований. Вы же не станете спорить, Уилхафф, что государственное финансирование слишком скудное. На него нельзя построить испытательные площадки для целей, намеченных Галеном.

— И ты выискиваешь эти средства здесь?

Кренник только улыбнулся, но его улыбка тут же погасла, после того как он опустил взгляд на наручный хронометр.

— Ждешь очередного любовника? — не удержался от шпильки Таркин. — Представляю, сколько их топчется под твоей дверью. Талоны раздаешь?

— Нет, свальную оргию устраиваю. Оптом — дороже, — рассеянно отозвался Орсон и, нахмурившись, посмотрел в обзорный иллюминатор, за которым бешеным огненным цветком продолжал расцветать Корос.

Таркин уже достаточно хорошо знал Кренника, чтобы догадаться: что-то не в порядке. Поэтому, задвинув в дальний угол собственную ревность и негодование, коротко, по-деловому спросил:

— В чем дело?

— Двигатели. Они молчат уже больше трех минут.

— И что? — не понял Таркин.

— Лайнер должен осуществить маневр, чтобы не попасть в гравитационный колодец звезды. Прямо сейчас, Уилхафф. А двигатели молчат.

Таркин, все это время державший руку на перилах, кивнул. Он тоже не ощущал мягкой, едва заметной вибрации, сопровождавшей работу досветовых ионных двигателей.

Молча переглянувшись, они бросились к центру управления лайнером. Им пришлось преодолеть несколько уровней, прежде чем они оказались перед нужной дверью. Но ни вводимые приоритетные команды, ни кодовые цилиндры Кренника и самого Таркина не смогли помочь.

— Крифф, заблокировано!

Уилхафф кивнул на панель терминала, до сих пор вспыхивающую алыми огнями запрета. Орсон помедлил, обратился к губернатору:

— Если я открою дверь принудительно, то больше не смогу ее закрыть.

— Действуй.

Сняв панель, Орсон погрузил в открывшуюся нишу в стене руку до локтя, что-то нащупал там и с хрустом вырвал, после чего дверь послушно распахнулась перед ними. Открывшееся зрелище можно было сравнить лишь с какой-нибудь сценой фильма ужасов. Пять вахтенных матросов, штурман, рулевой, первый помощник и сам капитан — мертвы. Каждый застрелен на своем месте выстрелом в затылок. Оценив масштабы бедствия, Кренник не удержался от матерной тирады — ведь, помимо мертвых членов экипажа, был вдребезги разбит пост, отвечавший за дальнюю связь.

— Твою мать… Твою гребаную мать, Уилхафф! Похоже, на нас напали!

Таркин попытался мыслить логически, но ударная доза адреналина, выделившаяся в кровь, была в этом плохим помощником.

— Мы в Глубинном Ядре, Кренник, — отрывисто бросил он. — Здесь абсолютно безопасно, даже туристические маршруты ходят без охраны уже лет двести.

— Давай, повтори это беднягам, а то они что-то плохо расслышали. — Орсон потянул за воротник уставной униформы одного из матросов, контролировавших пост инженерной службы, и тот сломанной куклой повалился на пол.

— Сработала бы система оповещения о вторжении.

— Возможно. — Орсон уже сидел за терминалом и проводил диагностику корабля. — Если бы вторжение действительно было. Двигатели не взорваны, а просто остановлены, и, судя по всему, заглушен реактор. Пираты и не брали лайнер на абордаж. Они все время находились здесь!

— Постарайся оживить систему.

— Увы, но искину лайнера наплевать на вашу ранговую планку гранд-моффа и кодовые цилиндры. Гражданское судно, сэ-эр, — с издевкой протянул Орсон. — Я могу прописать вас как исполняющего обязанности, поэтому встаньте на платформу и не шевелитесь, пока искин снимает ваши параметры.

Таркину пришлось избавиться от тела предыдущего капитана в позерском белом мундире с золотым шитьем и такой же фуражке, пародирующей уставную строгую каскетку военного флота. Круглая командная платформа засветилась ослепительным молочным светом, и раздался обезличенный приятный голос:

— Добро пожаловать на мостик, исполняющий обязанности капитана.

Таркин хотел было приказать искусственному интеллекту «Симфонии» вывести на обзорный экран сводку по кораблю, но искин опередил его. Все тем же безмятежным ласковым голосом компьютер сообщил:

— Внимание! На обзорной палубе зафиксированы множественные импульсы класса А2.

— О чем это корыто, Орсон? — Таркин обернулся к Креннику, и тот перевел, все еще глядя в монитор инженерного поста:

— Стрельба.

— Немедленно выведи на экран.

Перед Таркином, все еще стоявшим на командной платформе, вспыхнули, открываясь, десятки виртокон, с разных ракурсов показывающих бойню, развернувшуюся на обзорной палубе. Люди в униформе охраны лайнера открыли беспощадную пальбу по беззащитным, мечущимся в ужасе гостям. В ушах звенело от криков умирающих и визга бластерных зарядов, настигающих свои цели. Таркин перевел потрясенный взгляд на бледного Кренника, услышав лишь обрывок его фразы:

— …баный в рот этого казино! Да какого криффа?!

Нападение действительно было спланировано тщательно: выведено из строя командование, и оружие из арсенала стало собственностью пиратов, хладнокровно уничтожающих последних выживших, включая даже женщин. А вот у гостей оружия не было, даже Таркину на входе пришлось расстаться с любимым кинжалом. Сообщить о бедственном положении они тоже не могли — дальней связи не было. Конечно, можно было бы попытаться выжить, запершись на мостике, но Кренник испортил консоль. Все эти мысли молниями вспыхивали в мозгу. Таркин скрипнул зубами, рявкнул:

— Отставить! Доложить текущее состояние корабля. Заблокировать все отсеки до моего приказа.

— Отклонено, — нежно отозвался искин.

Таркин оглянулся на Кренника, сквозь зубы выдавив:

— Что. Это. За. Хаттова. Срань?!

— Так вы умеете нецензурно выражаться, губернатор?

Орсон не поднимал глаз от монитора, что-то быстро вбивая на клавиатуре.

— По обстоятельствам.

— Систему взломали, видимо, засекли передачу управления. Но это не самая главная проблема.

Орсон вывел на обзорный экран текущее положение «Симфонии» относительно звезды.

— Через стандартный час, придерживаясь заданного курса, мы окончательно и безвозвратно начнем падать на звезду.

Таркин обхватил сухими тонкими пальцами подбородок, исподлобья разглядывая схему.

— Итак, что мы имеем?

Кренник живо откликнулся:

— На борту пиратская группировка неизвестной численности, только что отгеноцидившая элитных гостей, остановленный реактор и заблокированные двигатели. Рулевая не работает, так что курс изменить мы не сможем. Связи нет, гипердрайва нет. Ваши предложения, капитан?

— Маневровые все еще отвечают?

Искин услужливо подвесил перед гранд-моффом развернутую голографическую схему лайнера, на которой слепыми зонами зияли захваченные злоумышленниками жизненно важные отсеки. Рядом вдруг радостно воскликнул Орсон:

— Есть маневровые, Уилхафф!

Со своего терминала Кренник отслеживал работу ИИ, которому не доверял после вмешательства пиратов. Таркин скрыл облегченный вздох и по-прежнему четко произнес:

— Пятью импульсами по левому борту. Начиная с двадцати секунд.

Если бы под его командованием, как в прежние времена, был крейсер класса «Венатор» с обученной командой, не привыкшей оспаривать приказы, Таркин был бы уверен в положительном исходе маневра, но понять, как отреагирует искалеченная гражданская посудина и управляющий ею Кренник, — вопрос на миллион кредов, и последний не заставил себя ждать.

— Слишком длинный импульс введет нас в бесконтрольное вращение. Ты же помнишь про стабилизаторы «Леонора»?

— Заткнись и выполняй! — Таркину пришлось повысить голос, чего он не делал уже долгие годы. — Не время рассуждать, ты не на заседании техкомитета!

— Тогда пристегнись, — мрачно посоветовал Орсон. — Первый импульс — двадцать секунд. Есть.

Палуба под ногами Таркина дрогнула. Он торопливо добрался до ближайшего кресла и едва успел пристегнуться, когда стабилизаторы гравитационного поля корабля отказали. В воздух поднялись трупы вахтенных и все, что не было закреплено. На экране было видно, как лайнер немного изменил траекторию полета, отклонившись с маршрута смерти.

— Второй импульс — пятнадцать секунд. Есть.

Лайнер начал вращаться, что значительно усложнило управление маневровыми. Орсон попытался остановить движение корабля, дав секундный импульс по правому борту, но Таркин, сжав челюсти, процедил:

— Отставить! Еще импульс на пятнадцать!

— Есть. — Кренник не спускал взгляда с голографической схемы, на которой отклонение от курса становилось все более существенным.

— Четвертый!

— Держи дольше, Орсон. Уводи нас как можно дальше.

— Пятый…

Лайнер, вращаясь вокруг собственной оси неповоротливой тушей, содрогаясь от выбросов коаксиума по левому борту, все же покидал зону гравитационной ловушки Короса, при этом теряя изначальную скорость в движении вперед. Таркин зло прищелкнул языком. Без основных двигателей и реактора не обойтись.

— Сколько топлива осталось в маневровых?

— На шесть импульсов по десять секунд.

— Стабилизируй нас, Орсон.

Это была почти ювелирная работа, Таркин понимал это и не торопил. Виски Кренника блестели от пота, бледный, сосредоточенный, он осторожно, плавно выводил корабль из штопора. Вернулась гравитация, и Таркин устало откинул голову на спинку капитанского кресла. Тошнотворная муть, то и дело подкатывавшая к горлу, улеглась в желудке шипастым комком. Необходимо было вновь вернуться на капитанскую платформу, и, пересилив слабость, Таркин поднялся на ноги.

Внезапно голограмма перед ним полыхнула россыпью алых уведомлений.

— Орсон, в чем дело?

Кренник, лихорадочно набиравший что-то на консоли, отрывисто бросил:

— Нас пытаются заблокировать, отрезать от управления. И плохая новость — их ледоруб куда лучше меня. Торопись, Уилхафф! Я не смогу удерживать систему под контролем долго.

Таркин кивнул, разворачивая при помощи искина корабля объемную голограмму всех палуб и помещений.

— Эти подонки не собирались умирать с нами за компанию, верно? — В голосе Орсона звенело напряжение. — Следовательно…

— Рядом должен находиться их корабль, который подобрал бы их, — подхватил мысль Уилхафф. — Только вот системами лайнера он не фиксируется.

— Либо операция началась раньше запланированного, либо их корабль задерживается.

Зло прищурившись, Таркин спросил:

— Осталась ли возможность заблокировать спасательные шлюпки?

ИИ корабля вывел сразу десяток виртуальных окон, оценивая систему эвакуации. Голограммы то и дело искажались помехами, иногда вытягиваясь в веретено. Искин продолжал подвергаться массированным атакам, оспаривающим права Таркина на управление «Симфонией».

— Кое-кто очень недоволен нашим самоуправством.

Орсон смахнул в сторону Таркина очередное виртуальное окно. По коридору лайнера слаженно двигались три алых точки, и пункт их назначения не вызывал сомнений.

— Я разберусь. Держите шлюпки заблокированными, Кренник.

Орсон не отозвался, слишком поглощенный собственным сражением. Взгляд его пробегал по всплывающим на мониторе строчкам кодов. Он отвечал на атаки хакера своими ловушками, иногда подпуская пирата совсем близко к командным протоколам эвакуации, но только лишь для того, чтобы отбросить назад чередой внезапных атак.

Между тем Таркин осматривал мостик в поисках хоть чего-то, что могло бы сойти за оружие.

— Эти кретины не озаботились даже резервным арсеналом!

— Уилхафф! — В голосе Орсона послышалось отчаяние. — Я не могу сдержать его!

— Отстрели капсулы, — твердо сказал Таркин.

— Ты рехнулся?! — Орсон обернулся, в ужасе уставившись на Таркина, однако тот, взвешивая на ладони металлическую стойку, словно шест, повторил:

— Выполняй. И впредь не смей оспаривать мои приказы!

Взгляд голубых глаз схлестнулся с ледяным взглядом гранд-моффа.

— Не смей, — страшно сузив серые глаза, повторил Таркин.

И Орсон сдался, вернувшись к протоколам. Бледный от ярости, он впервые нашел в себе силы сдержать ответную тираду и единым нажатием клавиши отправил капсулы в бесполезный полет.

Дыхание с шумом вырывалось из опаленного, будто от надсадного крика, горла. Уилхафф понимал, что Кренник не из тех, кто просто так оставляет подобное унижение, но в данный конкретный момент ему было плевать. Никто не уйдет с этого корабля, и, если так будет необходимо, «Симфония» превратится в братскую могилу.

— Мы еще об этом пожалеем, — горько сказал Кренник, провожая взглядом россыпь ярких огоньков на экране, которые стремительно удалялись от борта.

Как раз в этот момент сломанная дверь мостика распахнулась и на пороге показались двое плечистых парней в форме собственной охраны лайнера. Таркин не позволил им оценить ситуацию: сильным ударом стойки в лицо одному из громил он избавился от первого нападавшего, но второй успел поднять лазерный карабин. Возвратным движением импровизированного посоха Таркин выбил оружие из рук пирата, и завязалась ожесточенная рукопашная схватка. На стороне пирата были молодость и сила, но на стороне Уилхаффа — многолетний опыт охотника и выживальщика.

Весь бой не занял и двух минут, однако это позволило третьему боевику подоспеть вовремя. Таркин понимал, что у него в запасе всего пара секунд, чтобы уйти с линии огня и подхватить с пола оружие первого бойца. И этого было слишком мало! Мышцы, разогретые схваткой, напряглись в запредельном усилии, Уилхафф сделал стремительный бросок в сторону и вниз, подхватив карабин и недоумевая, почему до сих пор не звучат выстрелы… В следующий миг он поднял взгляд на последнего убийцу. Тот стоял в проеме двери, уронив руки по швам и покачиваясь на подгибающихся ногах. Из левой его глазницы торчала ушедшая по рукоять отвертка.

Наконец труп тяжело рухнул на своих павших товарищей, все еще конвульсивно подергиваясь. Таркин перевел потрясенный взгляд на Орсона. Тот, переведя дыхание, скованно пожал плечами.

— Что?! Он убил бы тебя.

— Почему тебе оставили твои гребаные инструменты? — вот и все, что спросил Таркин, и Орсон с кривой, немного безумной улыбкой сказал:

— А отвертку нельзя считать оружием.

— Неужели?

— Уилхафф, они придут еще и с куда большими силами. Здесь оставаться нельзя.

— Для начала надо выяснить, сколько всего проклятых пиратов на борту и не осталось ли выживших, кроме нас с тобой.

Орсон опустился на корточки рядом с трупом, с сожалением разглядывая замаранный кровью инструмент, и рассеянно отозвался:

— Допустим, ты убьешь всех неприятелей, в чем я, уж прости, сомневаюсь. Но остаются еще мертвый реактор и двигатели. Как быть с этим?

— Ты у нас инженер, не так ли?

— Да, мать твою, ты издеваешься?! — вскипев, поднялся на ноги Орсон. — Чтобы запустить все это дерьмо, нужна полноценная служба! В идеале, знакомая с данной конкретной системой и ее особенностями.

— Но твоих знаний и навыков вполне хватит для этого. — Таркин даже не спрашивал. Он утверждал, тем самым давая понять — у Орсона просто нет выбора.

Мигнул и погас свет, оставив лишь скудные, мерцающие алым аварийные потолочные лампочки.

— Основные системы выходят из строя, — прокомментировал Кренник. — Через несколько часов откажет и система жизнеобеспечения.

— Значит, нужно торопиться, — ровным голосом произнес Таркин, поднимая с пола оружие и протягивая один из карабинов Орсону.