Нескучный круиз (джен)

Шикарный круизный лайнер «Галактическая Симфония» медленно дрейфовал вблизи системы Тета, позволяя любопытным гостям насладиться незабываемым зрелищем — яркой звездой Корос в ее активной фазе. Огненные протуберанцы разгневанного Короса вздымались над кипящей поверхностью газового гиганта, но здесь, на комфортабельной обзорной палубе люксового лайнера, можно было не опасаться обжигающего ядерного излучения. Защищенная всевозможными дефлекторными щитами «Симфония» предоставляла гостям уникальную возможность наблюдать смертоносные выбросы пылающих водородных гейзеров сквозь поляризационные фильтры огромных иллюминаторов без вреда для глаз.

Разумеется, стоило это удовольствие немало кредов, но и публика была соответствующей: мало интересовавшиеся красотами Миров Ядра олигархи со всех концов Галактики предпочитали не праздно смотреть на беснующуюся звезду, пусть даже и устрашающе прекрасную, а решать деловые вопросы со своими партнерами или просаживать баснословные состояния в казино палубой ниже.

Уилхафф Таркин стоял на галерее, нависавшей над обзорной палубой, и со скучающим видом рассматривал пеструю толпу богатейших существ в Галактике. Франты в модных камзолах с драгоценным шитьем, их прекрасные спутницы в тончайших, едва ли не прозрачных платьях, мягкая, ненавязчивая музыка и фоном ко всему этому великолепию — ярчайший Корос… Если бы не странная, настойчивая просьба Палпатина, Таркин с удовольствием упустил бы возможность побывать в подобном круизе. Как у губернатора Внешнего Кольца у него было слишком много обязанностей, часто — довольно срочных дел. Не время для развлекательных экскурсий по Глубокому Ядру. Однако игнорировать внезапную заботу Шива было невозможно.

— Тебе непременно следует отдохнуть, — с хитрой улыбкой заявил Император. — Поверь, это будет незабываемое путешествие. — И, предвидя возможные возражения друга, добавил особым тоном: — Сдается, Уилхафф, ты немного потерял вкус к жизни. Поездка напомнит тебе о важности некоторых вещей.

Уже зная, что спорить с Шивом бесполезно, Таркин, как бы ни был сбит с толку, лишь согласно склонил голову. Очередная лукавая улыбка изогнула тонкие бледные губы Императора, словно он был в предвкушении.

И вот теперь Таркин вынужденно скучал, допивая второй бокал элитного, как и все на борту «Симфонии», вина и гадая, что же имел в виду Шив под «незабываемым путешествием». Пока все было до заурядности тоскливо: лайнер следовал по гиперпространственному коридору от одной достопримечательности до другой. Красивые виды и нудные исторические справки гидов набили оскомину уже в первые дни. Казино, дежарик и сабакк Таркина не привлекали, а даже для короткой интрижки с одной из легкомысленных красавиц, каких было с избытком на борту лайнера, не хотелось тратить время. В конце концов, все они были одинаковыми. Различались лишь фасон платья, прически и…

Тут блуждающий взгляд Уилхаффа выцепил в толпе развлекающихся богатеев печально знакомый белый плащ. Хищно прищурившись, губернатор уже более внимательно вгляделся в многоцветную суету внизу. С его места на галерее ему открывался шикарный вид на огромный зал, всю фронтальную стену которого занимал обзорный иллюминатор, сейчас затемненный поляризационным фильтром. С военной точки зрения это было вопиющим нарушением норм безопасности, но… лайнер был гражданским судном, предназначенным для увеселительных путешествий. Насколько знал Уилхафф, у него даже не было истребителей эскорта, ведь миры Глубокого Ядра были настолько безопасны, насколько только было возможно.

Вновь белый всполох привлек его внимание. Что ж, если зрение Уилхаффа не обмануло и это действительно тот, о ком он думал, то и покидать уютный наблюдательный пункт не придется — на галерее, в отличие от зала внизу, курить разрешалось. Рано или поздно Кренник явится сюда сам, потому что он был неисправимым, заядлым курильщиком.

Как и ожидалось, через полчаса Орсон уже поднимался на второй ярус обзорной палубы, нервно обшаривая карманы галифе. Увидев Таркина, он остановился на мгновение, а затем уже целенаправленно приблизился к нему.

— Не ожидал вас здесь увидеть, господин губернатор. Какой… приятный сюрприз, — как всегда, без вступительных приветствий и расшаркиваний выдал Кренник.

Таркин позволил себе скупую, немного ядовитую усмешку, решив поддержать обмен любезностями без «предварительных ласк».

— Взаимно, директор.

— Не поделитесь сигаретой? Кажется, я выронил свои.

— Ваша наглость не знает границ, — меланхолично отозвался Уилхафф, впрочем, вынимая из внутреннего кармана серого кителя портсигар.

Они закурили, с наслаждением затягиваясь горьким дымом.

— Какое чудовищное, безвкусное решение! — Орсон сделал небрежный жест в сторону прозрачной стены, отделявшей беспечных аристократов от лютой смерти в объятиях Великого космоса. — Одна трещина, и мы все покойники.

— Полагаю, верфь, со стапелей которой сошло это произведение искусства, дала соответствующие гарантии качества. Не то что у вас, да?

Кренник хмыкнул, выдыхая дым через ноздри, и повернулся к Таркину.

— Если я не ошибаюсь, это корыто класса «люкс starliner» — детище Leonore Luxury Liners Incorporated, а у них были определенные проблемы со стабилизаторами и кормовыми дефлекторами. И раз вам не страшно путешествовать на такой ненадежной технике, присутствовать на очередных испытаниях нашего объекта вы тоже не откажетесь?

— Зачем мне рисковать своей жизнью, если есть вы, директор.

— Так и думал.

Почему-то в хрипловатом, прокуренном баритоне Кренника Таркин отчетливо расслышал насмешку. Настоящую, а не привычную фальшивую колкость, к которым они оба выработали иммунитет. И от этого Уилхафф ощутил ледяное покалывание в кончиках пальцев. Захотелось взять мерзавца за горло, выдавить из него все его ядовитое ехидство, стереть насмешливую полуулыбку, заставить голубые глаза подернуться пеленой страха перед неотвратимой смертью… А потом наклониться и поцеловать холодеющие губы, чтобы принять последний вздох. Таркин сглотнул, отвернувшись, и уставился в обзорный иллюминатор. Завуалированное обвинение в трусости повисло между ними ледяной паутинкой. Поддерживать и дальше официальный тон было глупо, поэтому Уилхафф спросил, в свою очередь, пытаясь задеть собеседника:

— Так что ты здесь делаешь, Орсон? На этот рейс не попадают случайные люди. Да и билет тебе не по карману. Почку продал?

— Переспал с сенатором, — продолжил за губернатора Кренник, словно помогая в выборе оскорбления.

Уилхафф едва заметно дернул бровью.

— Знаешь, я даже не сомневался в твоих способностях.

— Вон он, кстати. — Тлеющий огонек сигареты, оставляя за собой струйку дыма, очертил силуэт одного из аристократов.

— Барон Нарга?

— Влиятельный промышленник. Сотрудничает с оборонкой. На Абрионе его заводы производят лазерные турели. Именно их мы и устанавливаем сейчас на экваторе станции.

— Что, заповедные планеты и грязные трюки по добыче полезных ископаемых истощились, и ты перешел к более привычным методам?

— Ну, на скидку вы не жаловались, правда? — В синих глазах Орсона замерцали электрические искры. — И неужели я слышу ревнивые нотки в вашем голосе, губернатор, сэр? Или же я должен называть вас иначе? — И Орсон со смешком, вкрадчиво, почти интимно, прошептал: — У-ил-хафф.

Вот же криффов сын! Таркин отвернулся, сжимая перила ограждения, пытаясь побороть неукротимую ярость, почти животное желание избавиться от противника… и никогда не позволять себе этого. К счастью, он все еще достаточно контролировал себя, чтобы эти противоречивые эмоции никак не отразились на его лице. Он хотел бы не чувствовать легкого древесного аромата с острой ноткой цитруса, исходившего от Орсона, стоявшего слишком, непозволительно близко. Хотел бы раз и навсегда стереть из памяти то, каким беспомощно-уязвимым может быть этот человек, позволяя хищнику внутри Таркина рвать себя на куски, после чего тот бережно, в муках раскаяния, зализывал эти раны. Запретить себе думать о том, каким невинным и в то же время порочным он может быть.

Между тем Орсон, обманутый бесстрастным выражением лица Таркина, его мнимым спокойствием и ледяным взглядом, продолжил:

— Барон пригласил меня на эту прогулку, чтобы обсудить эффективность вложений в прииски кайбера на Илуме. Он был под впечатлением от последнего научного доклада доктора Эрсо по этой теме и, являясь толковым бизнесменом, просто не мог пройти мимо сулящей баснословные прибыли технологии.

Таркин перевел тяжелый взгляд на Кренника. Тот с мечтательной улыбкой смотрел на снующих внизу потенциальных жертв. Ведь для него это были не люди, а спонсоры. Таркин был уверен — помимо Нарги, глубоко заглотившего приманку, Орсон уже завел пару-тройку перспективных и прибыльных знакомств.

— Так это все ради Эрсо? — избавившись от окурка, сухо спросил он.

— Галену необходимо больше сырья и материалов для его исследований. Вы же не станете спорить, Уилхафф, что государственное финансирование слишком скудное. На него нельзя построить испытательные площадки для целей, намеченных Галеном.

— И ты выискиваешь эти средства здесь?

Кренник только улыбнулся, но его улыбка тут же погасла, после того как он опустил взгляд на наручный хронометр.

— Ждешь очередного любовника? — не удержался от шпильки Таркин. — Представляю, сколько их топчется под твоей дверью. Талоны раздаешь?

— Нет, свальную оргию устраиваю. Оптом — дороже, — рассеянно отозвался Орсон и, нахмурившись, посмотрел в обзорный иллюминатор, за которым бешеным огненным цветком продолжал расцветать Корос.

Таркин уже достаточно хорошо знал Кренника, чтобы догадаться: что-то не в порядке. Поэтому, задвинув в дальний угол собственную ревность и негодование, коротко, по-деловому спросил:

— В чем дело?

— Двигатели. Они молчат уже больше трех минут.

— И что? — не понял Таркин.

— Лайнер должен осуществить маневр, чтобы не попасть в гравитационный колодец звезды. Прямо сейчас, Уилхафф. А двигатели молчат.

Таркин, все это время державший руку на перилах, кивнул. Он тоже не ощущал мягкой, едва заметной вибрации, сопровождавшей работу досветовых ионных двигателей.

Молча переглянувшись, они бросились к центру управления лайнером. Им пришлось преодолеть несколько уровней, прежде чем они оказались перед нужной дверью. Но ни вводимые приоритетные команды, ни кодовые цилиндры Кренника и самого Таркина не смогли помочь.

— Крифф, заблокировано!

Уилхафф кивнул на панель терминала, до сих пор вспыхивающую алыми огнями запрета. Орсон помедлил, обратился к губернатору:

— Если я открою дверь принудительно, то больше не смогу ее закрыть.

— Действуй.

Сняв панель, Орсон погрузил в открывшуюся нишу в стене руку до локтя, что-то нащупал там и с хрустом вырвал, после чего дверь послушно распахнулась перед ними. Открывшееся зрелище можно было сравнить лишь с какой-нибудь сценой фильма ужасов. Пять вахтенных матросов, штурман, рулевой, первый помощник и сам капитан — мертвы. Каждый застрелен на своем месте выстрелом в затылок. Оценив масштабы бедствия, Кренник не удержался от матерной тирады — ведь, помимо мертвых членов экипажа, был вдребезги разбит пост, отвечавший за дальнюю связь.

— Твою мать… Твою гребаную мать, Уилхафф! Похоже, на нас напали!

Таркин попытался мыслить логически, но ударная доза адреналина, выделившаяся в кровь, была в этом плохим помощником.

— Мы в Глубинном Ядре, Кренник, — отрывисто бросил он. — Здесь абсолютно безопасно, даже туристические маршруты ходят без охраны уже лет двести.

— Давай, повтори это беднягам, а то они что-то плохо расслышали. — Орсон потянул за воротник уставной униформы одного из матросов, контролировавших пост инженерной службы, и тот сломанной куклой повалился на пол.

— Сработала бы система оповещения о вторжении.

— Возможно. — Орсон уже сидел за терминалом и проводил диагностику корабля. — Если бы вторжение действительно было. Двигатели не взорваны, а просто остановлены, и, судя по всему, заглушен реактор. Пираты и не брали лайнер на абордаж. Они все время находились здесь!

— Постарайся оживить систему.

— Увы, но искину лайнера наплевать на вашу ранговую планку гранд-моффа и кодовые цилиндры. Гражданское судно, сэ-эр, — с издевкой протянул Орсон. — Я могу прописать вас как исполняющего обязанности, поэтому встаньте на платформу и не шевелитесь, пока искин снимает ваши параметры.

Таркину пришлось избавиться от тела предыдущего капитана в позерском белом мундире с золотым шитьем и такой же фуражке, пародирующей уставную строгую каскетку военного флота. Круглая командная платформа засветилась ослепительным молочным светом, и раздался обезличенный приятный голос:

— Добро пожаловать на мостик, исполняющий обязанности капитана.

Таркин хотел было приказать искусственному интеллекту «Симфонии» вывести на обзорный экран сводку по кораблю, но искин опередил его. Все тем же безмятежным ласковым голосом компьютер сообщил:

— Внимание! На обзорной палубе зафиксированы множественные импульсы класса А2.

— О чем это корыто, Орсон? — Таркин обернулся к Креннику, и тот перевел, все еще глядя в монитор инженерного поста:

— Стрельба.

— Немедленно выведи на экран.

Перед Таркином, все еще стоявшим на командной платформе, вспыхнули, открываясь, десятки виртокон, с разных ракурсов показывающих бойню, развернувшуюся на обзорной палубе. Люди в униформе охраны лайнера открыли беспощадную пальбу по беззащитным, мечущимся в ужасе гостям. В ушах звенело от криков умирающих и визга бластерных зарядов, настигающих свои цели. Таркин перевел потрясенный взгляд на бледного Кренника, услышав лишь обрывок его фразы:

— …баный в рот этого казино! Да какого криффа?!

Нападение действительно было спланировано тщательно: выведено из строя командование, и оружие из арсенала стало собственностью пиратов, хладнокровно уничтожающих последних выживших, включая даже женщин. А вот у гостей оружия не было, даже Таркину на входе пришлось расстаться с любимым кинжалом. Сообщить о бедственном положении они тоже не могли — дальней связи не было. Конечно, можно было бы попытаться выжить, запершись на мостике, но Кренник испортил консоль. Все эти мысли молниями вспыхивали в мозгу. Таркин скрипнул зубами, рявкнул:

— Отставить! Доложить текущее состояние корабля. Заблокировать все отсеки до моего приказа.

— Отклонено, — нежно отозвался искин.

Таркин оглянулся на Кренника, сквозь зубы выдавив:

— Что. Это. За. Хаттова. Срань?!

— Так вы умеете нецензурно выражаться, губернатор?

Орсон не поднимал глаз от монитора, что-то быстро вбивая на клавиатуре.

— По обстоятельствам.

— Систему взломали, видимо, засекли передачу управления. Но это не самая главная проблема.

Орсон вывел на обзорный экран текущее положение «Симфонии» относительно звезды.

— Через стандартный час, придерживаясь заданного курса, мы окончательно и безвозвратно начнем падать на звезду.

Таркин обхватил сухими тонкими пальцами подбородок, исподлобья разглядывая схему.

— Итак, что мы имеем?

Кренник живо откликнулся:

— На борту пиратская группировка неизвестной численности, только что отгеноцидившая элитных гостей, остановленный реактор и заблокированные двигатели. Рулевая не работает, так что курс изменить мы не сможем. Связи нет, гипердрайва нет. Ваши предложения, капитан?

— Маневровые все еще отвечают?

Искин услужливо подвесил перед гранд-моффом развернутую голографическую схему лайнера, на которой слепыми зонами зияли захваченные злоумышленниками жизненно важные отсеки. Рядом вдруг радостно воскликнул Орсон:

— Есть маневровые, Уилхафф!

Со своего терминала Кренник отслеживал работу ИИ, которому не доверял после вмешательства пиратов. Таркин скрыл облегченный вздох и по-прежнему четко произнес:

— Пятью импульсами по левому борту. Начиная с двадцати секунд.

Если бы под его командованием, как в прежние времена, был крейсер класса «Венатор» с обученной командой, не привыкшей оспаривать приказы, Таркин был бы уверен в положительном исходе маневра, но понять, как отреагирует искалеченная гражданская посудина и управляющий ею Кренник, — вопрос на миллион кредов, и последний не заставил себя ждать.

— Слишком длинный импульс введет нас в бесконтрольное вращение. Ты же помнишь про стабилизаторы «Леонора»?

— Заткнись и выполняй! — Таркину пришлось повысить голос, чего он не делал уже долгие годы. — Не время рассуждать, ты не на заседании техкомитета!

— Тогда пристегнись, — мрачно посоветовал Орсон. — Первый импульс — двадцать секунд. Есть.

Палуба под ногами Таркина дрогнула. Он торопливо добрался до ближайшего кресла и едва успел пристегнуться, когда стабилизаторы гравитационного поля корабля отказали. В воздух поднялись трупы вахтенных и все, что не было закреплено. На экране было видно, как лайнер немного изменил траекторию полета, отклонившись с маршрута смерти.

— Второй импульс — пятнадцать секунд. Есть.

Лайнер начал вращаться, что значительно усложнило управление маневровыми. Орсон попытался остановить движение корабля, дав секундный импульс по правому борту, но Таркин, сжав челюсти, процедил:

— Отставить! Еще импульс на пятнадцать!

— Есть. — Кренник не спускал взгляда с голографической схемы, на которой отклонение от курса становилось все более существенным.

— Четвертый!

— Держи дольше, Орсон. Уводи нас как можно дальше.

— Пятый…

Лайнер, вращаясь вокруг собственной оси неповоротливой тушей, содрогаясь от выбросов коаксиума по левому борту, все же покидал зону гравитационной ловушки Короса, при этом теряя изначальную скорость в движении вперед. Таркин зло прищелкнул языком. Без основных двигателей и реактора не обойтись.

— Сколько топлива осталось в маневровых?

— На шесть импульсов по десять секунд.

— Стабилизируй нас, Орсон.

Это была почти ювелирная работа, Таркин понимал это и не торопил. Виски Кренника блестели от пота, бледный, сосредоточенный, он осторожно, плавно выводил корабль из штопора. Вернулась гравитация, и Таркин устало откинул голову на спинку капитанского кресла. Тошнотворная муть, то и дело подкатывавшая к горлу, улеглась в желудке шипастым комком. Необходимо было вновь вернуться на капитанскую платформу, и, пересилив слабость, Таркин поднялся на ноги.

Внезапно голограмма перед ним полыхнула россыпью алых уведомлений.

— Орсон, в чем дело?

Кренник, лихорадочно набиравший что-то на консоли, отрывисто бросил:

— Нас пытаются заблокировать, отрезать от управления. И плохая новость — их ледоруб куда лучше меня. Торопись, Уилхафф! Я не смогу удерживать систему под контролем долго.

Таркин кивнул, разворачивая при помощи искина корабля объемную голограмму всех палуб и помещений.

— Эти подонки не собирались умирать с нами за компанию, верно? — В голосе Орсона звенело напряжение. — Следовательно…

— Рядом должен находиться их корабль, который подобрал бы их, — подхватил мысль Уилхафф. — Только вот системами лайнера он не фиксируется.

— Либо операция началась раньше запланированного, либо их корабль задерживается.

Зло прищурившись, Таркин спросил:

— Осталась ли возможность заблокировать спасательные шлюпки?

ИИ корабля вывел сразу десяток виртуальных окон, оценивая систему эвакуации. Голограммы то и дело искажались помехами, иногда вытягиваясь в веретено. Искин продолжал подвергаться массированным атакам, оспаривающим права Таркина на управление «Симфонией».

— Кое-кто очень недоволен нашим самоуправством.

Орсон смахнул в сторону Таркина очередное виртуальное окно. По коридору лайнера слаженно двигались три алых точки, и пункт их назначения не вызывал сомнений.

— Я разберусь. Держите шлюпки заблокированными, Кренник.

Орсон не отозвался, слишком поглощенный собственным сражением. Взгляд его пробегал по всплывающим на мониторе строчкам кодов. Он отвечал на атаки хакера своими ловушками, иногда подпуская пирата совсем близко к командным протоколам эвакуации, но только лишь для того, чтобы отбросить назад чередой внезапных атак.

Между тем Таркин осматривал мостик в поисках хоть чего-то, что могло бы сойти за оружие.

— Эти кретины не озаботились даже резервным арсеналом!

— Уилхафф! — В голосе Орсона послышалось отчаяние. — Я не могу сдержать его!

— Отстрели капсулы, — твердо сказал Таркин.

— Ты рехнулся?! — Орсон обернулся, в ужасе уставившись на Таркина, однако тот, взвешивая на ладони металлическую стойку, словно шест, повторил:

— Выполняй. И впредь не смей оспаривать мои приказы!

Взгляд голубых глаз схлестнулся с ледяным взглядом гранд-моффа.

— Не смей, — страшно сузив серые глаза, повторил Таркин.

И Орсон сдался, вернувшись к протоколам. Бледный от ярости, он впервые нашел в себе силы сдержать ответную тираду и единым нажатием клавиши отправил капсулы в бесполезный полет.

Дыхание с шумом вырывалось из опаленного, будто от надсадного крика, горла. Уилхафф понимал, что Кренник не из тех, кто просто так оставляет подобное унижение, но в данный конкретный момент ему было плевать. Никто не уйдет с этого корабля, и, если так будет необходимо, «Симфония» превратится в братскую могилу.

— Мы еще об этом пожалеем, — горько сказал Кренник, провожая взглядом россыпь ярких огоньков на экране, которые стремительно удалялись от борта.

Как раз в этот момент сломанная дверь мостика распахнулась и на пороге показались двое плечистых парней в форме собственной охраны лайнера. Таркин не позволил им оценить ситуацию: сильным ударом стойки в лицо одному из громил он избавился от первого нападавшего, но второй успел поднять лазерный карабин. Возвратным движением импровизированного посоха Таркин выбил оружие из рук пирата, и завязалась ожесточенная рукопашная схватка. На стороне пирата были молодость и сила, но на стороне Уилхаффа — многолетний опыт охотника и выживальщика.

Весь бой не занял и двух минут, однако это позволило третьему боевику подоспеть вовремя. Таркин понимал, что у него в запасе всего пара секунд, чтобы уйти с линии огня и подхватить с пола оружие первого бойца. И этого было слишком мало! Мышцы, разогретые схваткой, напряглись в запредельном усилии, Уилхафф сделал стремительный бросок в сторону и вниз, подхватив карабин и недоумевая, почему до сих пор не звучат выстрелы… В следующий миг он поднял взгляд на последнего убийцу. Тот стоял в проеме двери, уронив руки по швам и покачиваясь на подгибающихся ногах. Из левой его глазницы торчала ушедшая по рукоять отвертка.

Наконец труп тяжело рухнул на своих павших товарищей, все еще конвульсивно подергиваясь. Таркин перевел потрясенный взгляд на Орсона. Тот, переведя дыхание, скованно пожал плечами.

— Что?! Он убил бы тебя.

— Почему тебе оставили твои гребаные инструменты? — вот и все, что спросил Таркин, и Орсон с кривой, немного безумной улыбкой сказал:

— А отвертку нельзя считать оружием.

— Неужели?

— Уилхафф, они придут еще и с куда большими силами. Здесь оставаться нельзя.

— Для начала надо выяснить, сколько всего проклятых пиратов на борту и не осталось ли выживших, кроме нас с тобой.

Орсон опустился на корточки рядом с трупом, с сожалением разглядывая замаранный кровью инструмент, и рассеянно отозвался:

— Допустим, ты убьешь всех неприятелей, в чем я, уж прости, сомневаюсь. Но остаются еще мертвый реактор и двигатели. Как быть с этим?

— Ты у нас инженер, не так ли?

— Да, мать твою, ты издеваешься?! — вскипев, поднялся на ноги Орсон. — Чтобы запустить все это дерьмо, нужна полноценная служба! В идеале, знакомая с данной конкретной системой и ее особенностями.

— Но твоих знаний и навыков вполне хватит для этого. — Таркин даже не спрашивал. Он утверждал, тем самым давая понять — у Орсона просто нет выбора.

Мигнул и погас свет, оставив лишь скудные, мерцающие алым аварийные потолочные лампочки.

— Основные системы выходят из строя, — прокомментировал Кренник. — Через несколько часов откажет и система жизнеобеспечения.

— Значит, нужно торопиться, — ровным голосом произнес Таркин, поднимая с пола оружие и протягивая один из карабинов Орсону.

Прежде чем покинуть мостик лайнера, Кренник прихватил с собой капитанский планшет, с помощью которого еще можно было контролировать часть корабля, не захваченную пиратским ледорубом. Начался путь в темноте, где ориентирами служило тусклое аварийное освещение. Таркин шел впереди, держа активированное оружие наготове. Орсон, поглядывая в планшет, сообщал о том, через сколько шагов очередной поворот и не прячется ли за углом пират.

Служебные помещения прошли довольно быстро, но вот потом начались жилые палубы, а вместе с ними и проблемы. С первым пиратом они столкнулись на перекрестке. Он даже не успел взяться за оружие. Экономный Таркин всадил парню заряд бластера в голову — быстро и четко, с минимальным расходом батареи. Мародер тащил с собой целый мешок награбленного в каютах: по полу раскатились филигранно выполненные браслеты, ценные броши и кольца. Кренник зло прищелкнул языком, случайно наступив на один такой ободок из платины. Легкий, словно из невесомого металлического кружева, он смялся под военным сапогом, жалобно тренькнув.

Дальше шли медленнее, проверяя каждую каюту. Многие оказались пусты, но в десятой по счету удалось найти первую выжившую в терракте. Ею оказалась юная тви’лекка с бронзовой кожей и в бежевом платье, оставлявшем открытыми узкие плечики и стройную спину девушки. Захлебываясь слезами, она рассказала, что ушла с обзорной палубы, так как почувствовала себя дурно, а после раздались эти ужасные выстрелы и крики. Она со страху забилась в платяной шкаф, и то, что мародеры, потрошившие ящики комодов и чемоданы ее родителей, даже не соблазнились «тряпками», спасло ей жизнь. Их улов и без того впечатлял: «папенька» девочки был известным строительным магнатом, а «маменька» руководила сетью отелей.

Таркин отвел Орсона в сторону, деликатно позволив девочке утереть красивое личико от слез и соплей.

— Дитя вообще не должно было здесь находиться!

Орсон, все это время с интересом разглядывавший данные на капитанском планшете, равнодушно пожал плечами.

— Она уже далеко не дитя, Уилхафф, и, судя по всему, на этом лайнере ее родители планировали заключить выгодную сделку, выдав ее замуж за какого-нибудь олигарха.

— Да ей едва ли пятнадцать исполнилось!

— Умиляюсь консерватизму вашей родины и воспитания. И что за странное невежество в ксенобиологии? Она с Рилота, а это значит, что у этой «девочки» к ее пятнадцати мужиков могло быть больше, чем у тебя.

Обратившись к девочке, Орсон мягко спросил:

— Дас’лиа, как ваше имя?

— Сай’лин.

— Прекрасно, Сай’лин. Вы умеете пользоваться огнестрельным оружием?

— Да, разумеется, — серьезно кивнула тви’лекка. — Папенька давал мне уроки.

— Дайте «дитю» карабин, — с усмешкой посоветовал Орсон.

В тонких нежных руках Сай’лин лазерный карабин смотрелся дико и чужеродно, однако держала она его профессионально хватко и при следующем же столкновении с пиратами доказала, что к урокам относилась ответственно. Во всяком случае, каждый из ее выстрелов нашел свою цель. Они удачно продвигались вперед, оставляя за собой шлейф из трупов в форме охраны, когда спустя еще пару таких столкновений до пиратов стало что-то доходить. По крайней мере, они перестали расхищать номера гостей и сосредоточились на корме, если верить показаниям искина корабля. Впрочем, это не исключало внезапных и неприятных встреч.

— Необходимо взять хотя бы одного из пиратов живым, — вынужден был признать Таркин после трехчасового блуждания по коридорам лайнера.

Корабль был огромен, а мест для засады в нем было хоть отбавляй. Особенно теперь, когда пираты поняли, что им противостоят не напуганные аристократы, а вполне себе профессиональные военные. Без хотя бы примерного понимания положения дел противника и, в идеале, его планов было сложно выстроить грамотную стратегию. И Таркину, и Креннику приходилось говорить тихо — за их спинами собралось почти два десятка испуганных пассажиров. Почти все из них были женщинами, и многих пришлось долгими уговорами выманивать из казавшихся им безопасными убежищ. Шкафы, кровати, ниши — бедняжки прятались как умели и долго не могли поверить в то, что им действительно пытаются помочь.

— Такая толпа не может двигаться незаметно. Необходимо надежное укрытие.

— А еще следует проверить обзорную палубу и главный зал — вдруг остались раненые, нуждающиеся в помощи, — неохотно предложил Орсон. Конечно, ему было не привыкать к виду мертвых тел, но перспектива добровольно выйти на открытое пространство, отлично простреливающееся все с той же галереи, не вдохновляла.

Таркин потер подбородок, погрузившись в тяжкие размышления, спросил:

— Что с курсом?

— Удаляемся от звезды, но слишком медленно, — сверившись с планшетом, доложил Орсон. — Думаешь, основной пиратский корабль настигнет нас?

— Вероятно, — мрачно произнес Таркин. — И времени слишком мало. Даже если нам удастся выбить пиратов с кормы, разогнать реактор и двигатели, этого все равно будет недостаточно, и придется принимать бой.

— Сомневаюсь, что у этого корыта есть чем отбиваться. В системе указано наличие двух турболазерных счетверенных батарей по каждому борту, но… единственный рабочий выход — уйти в гипер раньше, чем лидар засечет корабль противника.

Таркин окинул холодным взглядом пеструю толпу женщин, среди которых нервно перетаптывалась с ноги на ногу парочка молодых парней в модных, расшитых драгоценной вышивкой камзолах. В их руках были трофейные лазерные винтовки, но даже юная Сай’лин была полезней этих франтов.

Вдруг Орсон, до сих пор не сводивший взгляда с планшета, сказал тихо:

— Лазарет. На схеме он отмечен как особенно укрепленный пункт. Там даже может оставаться автономная защита.

Сухо кивнув, Таркин обратился к людям:

— Дамы и господа, следуйте за мистером Кренником, он отведет вас в безопасное место.

— Я бы не назвал ни одно место на этой лоханке безопасным, — буркнул Орсон. — Нам нельзя разделяться.

— Схему я помню, лазарет найду и вернусь не один. Поэтому приготовь все необходимое для долгого разговора с пленным.

— Не слишком долгого. Время — роскошь.

— Значит, начну по дороге.

Таркин коротко усмехнулся и собирался было уже уйти, как Орсон остановил его. Сжав руку гранд-моффа выше запястья, пристально глядя в глаза, он сказал:

— Ты оставляешь меня наедине с гигантской проблемой, Уилхафф. Все эти люди… В одиночку я не смогу обеспечить им безопасность.

— Если бы я не верил в твои способности, Орсон, то и не предложил бы подобного.

— Тогда — удачи в охоте.

Таркин бесшумной тенью растворился в тревожно-алом полумраке коридора. Еще секунду посмотрев ему вслед, Орсон тяжко вздохнул и повел людей на нижнюю палубу, где, по сведениям искина, располагались помещения лазарета. Его нагнала встревоженная Сай’лин, спросила:

— Можно я с вами вернусь в большой зал? Мне нужно найти родителей.

Орсон мрачно покачал головой.

— Поверь, это очень плохая идея.

Все возражения тви’лекки прервало совершенно неожиданное появление угловатой фигуры медицинского дроида в конце коридора. Судя по всему, металлический болван охранял вход в больничное крыло, потому что уверенно держал в манипуляторах скорострельную импульсно-волновую энергетическую винтовку Е-7.

— Стоять, — бесстрастным механическим голосом произнес 2-1В, вскидывая винтовку.

Многоголосый визг и плач едва не оглушили Кренника, и, стараясь не обращать внимание на панику среди гостей, он поднял руки, демонстрируя, что его лазерный карабин не активирован.

— Ваша цель?

— Посещение лазарета, — честно сообщил Орсон, лихорадочно соображая. 2-1В имели личностный блок и собственный искин, но никто не мог запрограммировать их на такие команды, следовательно…

— Лазарет закрыт до выяснения, — по-прежнему бесстрастно выдал совершенно не типичную для машин этой линейки фразу дроид.

Догадка просто взбесила Кренника. Отдав свое оружие тви’лекке, все еще стоявшей рядом, он медленно пошел вперед.

— Кем бы ты ни был, урод, отзови свою жестянку и дай нам пройти!

— Сынок, не стоит грубить тому, у кого в руках Е-7, — на сей раз из вокодера дроида раздался совсем другой голос — дребезжащий и старческий. — Здесь, знаешь ли, произошло некоторое дерьмо, и я не уверен, что ты и все эти люди не пытаетесь втереться ко мне в доверие.

— В доверие? — медленно повторил Орсон. — Доверие?! Надеюсь, окуляры твоей марионетки исправны и ты можешь видеть — за моей спиной женщины! Они — пассажиры на этом корабле, кое-как избежали гибели и ищут убежища.

— Почем мне знать, что это не пиратский хитрый план? — непробиваемо проскрипел хитрый дед. — И сам ты мало похож на гостя.

Орсон, к тому времени приблизившийся к дроиду на расстояние вытянутой руки, осторожно, не совершая лишних движений, потянулся к нагрудному кармашку на кителе и вытащил один из кодовых цилиндров. Дуло импульсной пушки смотрело прямо ему в лицо, и Кренник слишком хорошо знал, что это оружие способно сделать с человеком.

— Вот, убедись, старый пень!

Дроид проворно сцапал добычу и ушагал к немного приоткрывшейся двери. Через пару минут створка распахнулась, словно разрешая войти. Встречал их действительно старик в синем комбезе инженерно-технической службы. Выпрямившись по стойке смирно, он отрапортовал:

— Капрал-астромеханик Джаггед Триз здесь, генерал, сэр!

— Ты почему не на посту, капрал? — устало вздохнул Орсон.

— Нападение пиратов, сэр! — выпучив глаза, рявкнул в седую всклокоченную бороду старик.

— Помоги разместить женщин, рапорт потом. Тем более что гранд-мофф тоже должен его услышать.

— Сам гранд-мофф? — не поверил своим ушам Триз.

— Ну, это довольно длинная и печальная история.

После того как все гражданские успокоились, были накормлены сухпайками, захваченными хозяйственным дедом из пищевого блока, который он проходил по пути в лазарет, и размещены по койкам, астромеханик рассказал свою историю.

Прошедший Войну клонов, служивший астромехом и инженером, Джаггед Триз уволился с действительной службы на гражданку, но вскоре заскучал и нанялся на «Симфонию», на которой и ходил еще лет семь. Он собирался на заслуженный покой, и это должен был быть его последний рейс. Да, конечно, он знает инженерную систему лайнера как свои пять пальцев. Точнее, четыре с половиной. И он уверен, что вот на эту потерянную половину машинный отсек и работал все время.

— Обслуживание было так себе, — поделился впечатлением от службы на гражданском корабле дед. — Снаружи-то лайнер — конфетка, кто спорит, а вот утроба его ненадежная. Реактор сбоил и фонил, как сволочь, последние два рейса. Хорошо еще, что защитные экраны выдерживали. Как только началась стрельба, я там и спрятался — в машинном. Люди из охраны тоже были в курсе опасностей этого отсека, так что пересидел в скафандре, а после прошел через весь инженерный к третьему аппаратному. Вот здесь. — Старик указал на планшете свой путь.

— Как же обошел пиратов?

— Так из третьего есть служебный выход по пропускам механиков, — пожал плечами Триз. — Прошел через пищевой блок. Там тоже была бойня. На обзорной палубе и ярусе казино — одни трупы. Не помогли им их креды, верно? — Тут старик гаденько хихикнул.

— Почему в лазарете нет медперсонала? — задал Кренник давно мучивший его вопрос.

Триз, все так же неприятно ухмыляясь в бороду, сообщил:

— Да какие на гражданском лайнере хирурги? Самое страшное, что может случиться, — несварение у кого-то из гостей. А с кишечной инфекцией справится и этот вот… — Старик кивнул на замершего у двери дроида. — В последнее время хозяева лайнера экономили на всем, при этом заламывая цены за билеты. «Симфония» отрабатывает свои последние годы, как и я.

К тому времени как вернулся Таркин, ведя за шиворот «языка», Орсон уже представлял, насколько трудной и опасной будет его работа.

От пленника удалось добиться не так уж многого, но хотя бы появились сведения об изначальном плане пиратов. Их корабль действительно следовал за лайнером в паре парсеков, и связи с ним не было — разбойники рассчитывали на давно отработанную схему, а частые передачи с борта «Симфонии» могли насторожить как экипаж, так и могущий случайно оказаться поблизости патруль сектора.

К операции готовились тщательно: по парам-тройкам нанимались на рейс в качестве охранников, изучали маршруты и инженерные системы корабля, планировку, сценарии для гостей… Поэтому и был выбран для нападения момент, когда практически все пассажиры будут находиться на обзорной палубе, чтобы полюбоваться на пламенный Корос.

Арсенал под контроль взяли в первую очередь, обездвиженный корабль направили в ядро звезды, оставив десяток часов на мародерство, после чего должен был подойти пиратский крейсер и подобрать шлюпки с боевиками и награбленным добром. Гибель лайнера была бы объявлена несчастным случаем — заклинило рулевую, заглох реактор, а притяжение Короса завершило бы дело, уничтожив все улики и следы преступления. Просто. Эффективно. Но такой стройный план посыпался из-за пары чокнутых военных, которые заняли мостик, отвели корабль от звезды и перехватили управление всем, что осталось.

— Не так уж много и осталось, — вставил старик.

Таркин и Кренник были вынуждены с ним согласиться. Связав пирата и упрятав его в кладовку, решили собрать военный совет. Кроме офицеров, к нему присоединились оба франта и неожиданно тви’лекка, и без того маячившая рядом. После печальной вести об отце с матерью юная Сай’лин не собиралась слепо доверять свою судьбу незнакомцам, поэтому даже слишком внимательно слушала то, о чем они говорили.

— Надо любым способом выкурить пиратов с кормы, — говорил Таркин. — Судя по всему, у нас в запасе всего пара часов, прежде чем нагрянет корабль поддержки пиратов. Кто-нибудь умеет управлять счетверенными лазерными турелями?

Старик поднял руку, остальные лишь мрачно переглянулись.

— Разве они не автоматические? — удивленно спросила Сай’лин, и Триз с сардоническим смешком ответил:

— Детка, это не военный линкор. А я вам вот что скажу. Чтобы пушки хотя бы заработали, а все эти великосветские курицы не замерзли насмерть, первым делом нужно оживить реактор. Дело это труднее, чем кажется. Для начала избавиться от мудаков на корме, затем спуститься в инженерный отсек и пройти в зону реактора. Там есть дублирующие пульты управления, но главное — чтобы вернуться, нужно будет пройти через шлюз и деактивационную камеру радиационного излучения. Кто-то из вас знает, как работает ДРК?

— Я знаю, — тихо ответил Кренник. Единственный из всех.

Старик хмыкнул.

— Сколько раз проходил?

— Четыре.

— Чтобы вы все понимали, пятый — самый последний, — пояснил Джаггед. — Эта система подвергает организм такой чистке, что шестого раза может не быть. И это если учесть, что смельчак уже в зоне реактора получит смертельную дозу гамма-излучения. Поэтому сразу на выходе после шлюзовой камеры оператору понадобится скорая медицинская помощь, а есть ли в нашей богадельне хоть кто-то, умеющий хотя бы ставить капельницу и обладающий навыками оказания первой помощи? Что-то я сомне…

— Я умею, — звонко сообщила Сай’лин. — Маменька давала мне уроки.

Все, не исключая Таркина, посмотрели на девочку с уважением.

— Кажется, юная леди, мы должны быть благодарны вашим родителям, — задумчиво произнес губернатор.

— Это, конечно, прекрасно, — вымученно улыбнулся Орсон, — но мы забываем, что до моего спасения из деактивационной камеры может вообще не дойти. По сведениям губернатора Таркина, между нами и инженерным отсеком не меньше полусотни живой силы противника.

— В лазарете должны быть химические реактивы, с помощью которых, в теории, можно собрать на коленке газовую бомбу, — предложил Уилхафф.

— Должны, вот только военные химики из нас… — развел руками Кренник.

И вдруг Сай’лин задумчиво спросила:

— А нельзя ли разгерметизировать часть корабля? На время, — добавила она испуганно. Мужчины воззрились на нее со странной смесью священного ужаса и восторга.

— Кажется, я женюсь, — откашлявшись, сказал Орсон.

— Ну нет, Кренник. Вам нужна жена под стать — упоротая. — Таркин недовольно прищурился, смерив Орсона осуждающим взглядом.

— Если заблокировать пиратов и разгерметизировать кормовые отсеки, мы убьем двух зайцев сразу — избавимся от врагов и прибавим ходу кораблю, но тогда счет пойдет на минуты, — вмешался старик. — Генераторы кислорода, как и всю систему жизнеобеспечения, вряд ли удастся запустить, а мы буквально сбросим внутренний запас кислорода сарлакку в пасть.

— Я успею. — Орсон поднялся, одернув китель. — Веди, отец.

— Сай’лин, на вас медотсек и все эти люди. Подготовь все необходимое для спасения этого… — Таркин сухо кивнул в сторону Кренника, который выслушивал последние инструкции от астромеханика. — Велмер, Йарт, вы пойдете со мной. Объясню вам принципы работы со счетверенной лазерной турелью.

Мужчины, бледные и испуганные, молча переглянулись и последовали за губернатором. Таркин был даже рад тому, что в ближайшее время будет слишком занят, чтобы не думать о том, как справится Орсон с едва ли выполнимой задачей, сопряженной со смертельным риском. По внутренней связи Джаггед сообщил, что все готово к сбросу атмосферы.

Буквально несколько минут спустя Таркин ощутил, как дернулся лайнер. В ушах зазвенело — упало давление, и холод стал чувствоваться острее. А где-то там Кренник спускался на нижние палубы, протискиваясь в громоздком скафандре по узким коридорам. Где любая ошибка грозила мучительной смертью, любое промедление — фатальным облучением и опять-таки смертью. И если он потерпит неудачу, то все оставшиеся в живых на этом корабле разделят его участь.

Потянулись тягучие минуты ожидания. Таркин не возлагал на своих подопечных особых ожиданий: оба видели артиллерийские установки разве что в каком-нибудь голофильме. Но и позволить себе праздно ждать вердикта судьбы было отнюдь не в характере Уилхаффа. Ручной хронометр бесстрастно отсчитывал время. Миновал час, два… Вдруг ожил терминал лазерной установки перед Велмером, зажглись огни и сигналы готовности, засветился дисплей. С поста, занимаемого Йартом, раздался восторженный возглас — вернулось питание по обоим бортам, но… Таркина не покидало отвратительное ощущение, что что-то идет не по плану. А своей интуиции он привык доверять. Проверить свои догадки он не мог — капитанский планшет остался у астромеха, но и без этого прибора Таркин чувствовал, что большинство систем корабля по-прежнему неисправны. Было все так же холодно, и кислород, если верить показаниям того же хронометра, держался на пугающе низкой отметке.

Пол под ногами отозвался мягкой вибрацией. Наконец заработали двигатели, и «Симфония» уже не представляла собой болтающуюся в космосе мишень. Однако даже этого может не хватить — они потеряли слишком много времени!

— Сэр? — сквозь помехи внутренней связи пробился хриплый бас астромеханика. — Нужна ваша помощь.

Тревога в голосе Джаггеда была неподдельной. Приказав Велмеру и Йарту следить за показаниями лидара и не выпускать пространство вокруг лайнера из вида, Таркин бросился на нижнюю палубу. Уже на входе в инженерный отсек он услышал глухие удары металла о металл и отчаянные ругательства старика.

— В Абелот душу мать! Консерва поганая!

Джаггед пытался отжать заклинившую створку шлюзовой камеры ДРК, из которой доносились все более слабые и редкие удары.

— Помогайте, — прохрипел старик, бросив Таркину железный стержень с заостренным концом, копией которого пытался расширить появившуюся щель. — Заклинило, хатт перелюби эту дрянь!

Таркин вонзил свой лом чуть выше и тоже приналег, сквозь зубы спросив:

— И часто так бывает?

— Вот этот — второй раз на моей памяти. Пираты могли оставить нам сюрприз, а мы слишком торопились, не проверили…

Из расширяющейся щели повалил густой горячий пар. Он обжигал пальцы и моментально нагрел металл в руках Таркина.

— Что это за хрень?

— Все нормально, — с усилием наваливаясь на лом, проскрипел дед. — Всего лишь последний этап обработки.

Наконец, ценой неимоверных усилий, дверь шлюзовой камеры удалось отжать, и из ее нутра, до сих пор парящего и обжигающего, словно сбегающий из преисподней грешник, вывалился Кренник. Первым делом сорвал с головы шлем и глубоко, со стоном, вдохнул холодный воздух, тут же закашлявшись.

— Гребаные сервоприводы! — прохрипел он, жадно хватая ртом воздух. — Да чтоб я еще раз…

Старик сунул Орсону в руку бутыль с водой, и тот, сделав долгий глоток, вылил остаток себе на голову и за шиворот.

— Отец, ты мог бы и предупредить, какой бардак у вас в машинном! Еле нашел нужные консоли. Реактор этот ублюдочный, фонит, как ядерная боеголовка. ДРК чуть душу из меня не вытряхнула!

— Ну извини, — с хитрой ухмылкой покаялся дед. — Если бы сказал, хрен бы ты туда полез.

— Да я тебя…

— Послушайте, Кренник, — нетерпеливо перебил Таркин. — Потом выясните отношения, у нас враги на подходе! Что по двигателям?

— Есть у нас двигатели, — все еще тяжело дыша, сообщил Орсон. — Но вот система жизнеобеспечения оказалась фатально повреждена. Сбылись наши худшие опасения, Уилхафф. Поскольку изменить курс мы можем только… кхааа… с помощью маневровых, а топлива в них осталось маловато… С умом выбирайте направление для гиперпрыжка.

Гулкий удар сотряс корабль. Тут же по перекрытиям пошла вибрация — заработали артиллерийские установки «Симфонии». Неумелые, но старательные дворяне шквальным огнем держали пиратов на расстоянии. Те, видимо, никак не ожидали от беспомощной жертвы сопротивления, потому что в первые же секунды боя словили повреждения носовых дефлекторов и шарахнулись в сторону, уходя из-под обстрела.

— Я наверх, — бросил Таркин. — Капрал Триз, помогите Креннику добраться до лазарета и подготовьте гипердрайв к прыжку, как только я сообщу координаты.

Дед помог Орсону избавиться от тяжелого скафандра и, вздернув на глазах сдающего директора на ноги, поспешил в лазарет, где уже нарастала паника.

Сай’лин с помощью меддроида действительно справилась с задачей — у нее оказалась легкая рука, и Орсон даже не чувствовал инъекций. Хотя, возможно, дело было в том, что после жесткой стерилизации от радиационного облучения он вообще был не способен ощущать что-либо, кроме постоянной внутренней боли.

Корабль снова тряхнуло — видимо, пираты справились с первоначальной растерянностью и открыли ответный огонь.

— Мы погибнем, да? — шмыгнув носом, спросила тви’лекка. Глаза ее были огромными и почему-то совершенно сухими.

Сквозь ватную слабость, охватившую все тело, превозмогая пугающую сонливость, он произнес как можно увереннее:

— Еще повоюем, дас’лиа. Еще повоюем. С нами сам гранд-мофф, гроза пиратов. Поверь, уж он-то точно знает, что надо делать с этими тварями.

Но, несмотря на браваду собственных слов, Орсон ощущал, как лайнер содрогается от все новых и новых попаданий, как вибрирует от работы артустановок, беспорядочно паливших в сторону врага. В какой-то миг все затихло, и Орсон вдруг ощутил внутренний рывок в районе солнечного сплетения. И без того перегруженный организм отозвался вспышкой боли, и он потерял сознание, уже зная, что они спасены.

Туристический лайнер «Галактическая Симфония» ушел в гиперпространство.

Как оказалось, со спасением он поторопился. Да, гипердрайв сработал как надо, но выбранный Таркином курс оказался слишком далекой целью, а на корректировку курса и повторный прыжок уже не было топлива.

Все выжившие собрались в лазарете и мрачно молчали. Женщины больше не плакали — у них попросту кончились все силы. Многие апатично лежали на койках, другие сидели, закутавшись в пледы. Становилось все холоднее. От двери лазарета медленно, но верно, словно предвестники смерти, распространялись крошечные кристаллические друзы инея. Они покрывали металлический пол и стены, при дыхании появлялся парок изо рта.

Лайнер остывал, система жизнеобеспечения так и не заработала, а это означало, что кислорода надолго не хватит. Большая его часть была сброшена в космос вместе с пиратами, а львиная доля оставшегося уходила через многочисленные микротрещины в обшивке. При самых оптимистичных подсчетах выходило, что воздуха осталось на пять-шесть часов. До Корусанта было в три раза дольше, но никто не посмел упрекнуть губернатора Таркина в неудачном решении. На тот момент он не мог знать о колоссальной потере кислорода.

— Нас двадцать пять человек. В отсеке гибернации тридцать криокапсул. Хватит на всех, но кто-то должен остаться, чтобы следить за исправной работой камер и подать сигнал бедствия после прибытия.

Таркин обвел взглядом мрачных, уставших людей. Технология гибернации была самым запасным вариантом из возможных — криокапсулы часто сбоили и без надежного присмотра могли превратить сон во спасение в вечный. Дроид здесь помочь не мог — его системы были с базовыми настройками, не предусматривающими настолько тонкую работу.

— Нечего и думать, — криво усмехнулся Кренник. — Гибернация убьет меня вернее, чем твой легендарный нож.

Он выглядел изможденным и неестественно бледным. Даже раздражающие веснушки куда-то исчезли. Сидевший рядом астромех кивнул.

— Первые несколько часов после ДРК нельзя даже двигаться, чтобы не перегружать организм.

— Значит, я тоже остаюсь, — непреклонно заявил Таркин. — Толку с такого наблюдателя, если он сам готов концы отдать.

На том и порешили. В самом отсеке гибернации выяснилась курьезная проблема — дамы не могли поместиться в камеры в своих пышных платьях. Пришлось всем раздеться до нижнего белья. Нельзя сказать, что многих это смутило: ситуация не располагала к глупым скандалам и прочей стыдливости. Нежные леди срывали с себя юбки и корсеты, перешагивали через невесомые ткани и покорно ложились в ложементы капсул. Некоторые тихо всхлипывали, слишком испуганные неопределенностью. Но, в конце концов, последняя капсула оказалась закрытой, и Таркин еще раз просмотрел терминалы к каждой. На всех мигали успокаивающие зеленые огоньки. Состояние удовлетворительное.

Пройдясь по всем помещениям лазарета, Таркин заглянул в кладовку. Там, съежившись, по-прежнему лежал захваченный в плен пират. Совсем молоденький парнишка с трогательными пробивающимися усиками над верхней губой. Он умоляюще смотрел в бесстрастное лицо гранд-моффа и не мог знать, насколько мало воздуха оставалось в распоряжении Уилхаффа и Орсона.

— За все надо платить, — тихо сказал Таркин, активируя карабин.

Вернувшись в бокс интенсивной терапии, он сел на край кушетки Кренника, который, забывшись тяжелым болезненным сном, лежал, отвернувшись от двери. Грудь его еле заметно вздымалась и опускалась. Загипнотизированный этим монотонным движением, Таркин прикрыл глаза, тихо, полусонно размышляя, хватит ли всех предпринятых мер для спасения их жизней.

— Похоже, я зря сомневался в твоем руководстве, Уилхафф.

Тихий, хриплый голос заставил Таркина вздрогнуть и очнуться от дремы. Кислорода ощутимо не хватало, но ему в любом случае было лучше, чем Орсону. Кожа Кренника стала едва ли не прозрачной, была видна каждая голубоватая жилка. С трудом борясь с губительным сном, вызванным подступающей гипоксией, он испытующе смотрел на Уилхаффа, и во взгляде его можно было видеть неподдельное уважение, так редко заглядывавшее на огонек в их отношениях.

— Но шлюпки нам бы сейчас пригодились, — с горечью произнес Таркин.

Орсон надолго замолчал, собираясь с мыслями. Через силу произнес:

— Ты… не уходи никуда, ладно?

Таркин безэмоционально смотрел на него, и Орсон пояснил:

— Система гасит свет, словно я уже покойник. Неприятно.

Понятливо кивнув, Уилхафф отвернулся. Его донимал холод, и он мог отдаленно представить себе, каково сейчас обессиленному Креннику.

— Какие у нас шансы?

Орсон утомленно прикрыл голубые глаза, размышляя. Тихо произнес:

— По моим подсчетам, мы окажемся в обычном пространстве через час… Ну, может, полтора.

— Это гипоксия так влияет? — угрюмо поинтересовался Таркин. — Впрочем, ты всегда был безумцем.

— Уилхафф, просто послушай. Ты выбрал самый короткий путь до Корусанта, маневровые почти не использовал, значит, мы прямо сейчас движемся по Коросскому магистральному пути, верно?

Таркин кивнул, все еще не понимая, куда клонит Кренник.

— Путь от Большого Коросса до Корусанта включает пять основных систем: Джеррилек, Руан, Кайкиелиус, Фоерост и Куар. На Куаре сейчас пандемия, выставлены кордоны по периметру системы, и наш курс… — Орсон прервался, тяжело переводя дыхание. Сглотнул и продолжил: — Наш курс проходит как раз мимо Куара. Нас просто вышибет из гипера крейсер-заградитель. Крифф, как же хочется курить!

Таркин, не мигая, уставился на измученного Орсона. Тот, несмотря на свое состояние, нашел в себе силы хитро улыбнуться.

— Если так, то нас, как нарушителей…

— Остановит патруль. Бинго!

Таркин нухмурился.

— У нас нет связи. Как мы сообщим о своем положении? Если не ответим на три стандартных вызова, автоматически будем считаться вражеским объектом и по нам отработают со всех калибров.

— У нас есть свет. — Орсон закрыл глаза, соскальзывая в зыбкую дремоту. — Свет… и шифры.

* * *

Младший мичман «Решительного» Эммонд Фрост перепроверил поступающие на деку в режиме реального времени данные и столь же озадаченным голосом повторил:

— Сэр, нарушитель является прогулочным туристическим лайнером Leonore Luxury Liners Incorporated «Галактическая Симфония» и на запросы не отвечает.

Капитан Джавин сделал старпому знак подойти. Вместе они с тревогой смотрели через обзорный экран дредноута на мертвый корабль, несколько минут назад попавший в гравитационную ловушку «Решительного». Лайнер медленно дрейфовал вдоль линии карантина, впрочем, не делая попыток пересечь ее или другим действием спровоцировать патруль. Капитан оказался в весьма затруднительном положении.

— В адмиралтейство сообщили? — вполголоса спросил он старпома, и тот кивнул.

— Пока ответа не было, сэр.

— Что за крифф? — Капитан приподнял каскетку, нервным жестом пригладил волосы и вернул головной убор на место. — Что показывают сканеры?

— Двадцать пять форм жизни.

— На такую махину?

— Рискну предположить, что на борту разразилась эпидемия, сэр.

— Читаете мои мысли, Лайер.

Вдруг по всему борту лайнера, обращенному к «Решительному», полыхнули и тут же погасли огни. Потом снова, но на этот раз они горели на пару секунд дольше. Снова короткий импульс и два длинных. Три коротких, один длинный.

— Мать моя Абелот, — тихо прошептал старпом. — Кажется, это…

— Вахтенный, записываете?

— Да, сэр!

— Зачитайте сообщение.

— Нападение пиратов. Мало выживших. СЖО нет, связи нет. Нужна немедленная помощь.

— Сэр! — торопливо подошел начальник службы связи. — Есть ответ от адмиралтейства!

Выслушав доклад, капитан кивнул самому себе и приказал:

— Готовьте абордажный бот.

* * *

— Директор Кренник, сэр?

Орсон, раздающий бригадирам сектора последние указания, обернулся на звонкий голос. Юнец в оливково-серой форме имперского флота с лейтенантской планкой на груди лихо козырнул, отдавая честь.

— Адъютант господина губернатора Внешнего Кольца!

Орсон равнодушно кивнул, опустив взгляд в электронную деку. После «приключений» с губернатором прошло около месяца, и он успешно восстановился, благодаря квалифицированной помощи медиков на Звездочке. Все еще слегка кружилась голова, но док утверждал, что неприятные симптомы покинут директора довольно скоро.

— Очень вовремя, — буркнул он ожидавшему его внимания парню. — Сообщите губернатору, чтобы отвел свой флот от границы системы. Это делает нас слишком заметной мишенью для любопытных глаз.

— Э-э-э-э… — нерешительно протянул лейтенант. — Вообще-то я здесь по другому поводу.

Юноша протянул Креннику запаянный пакет.

— Гранд-мофф велел передать лично в руки.

Орсон, помедлив, взял посылку и кивком отпустил адъютанта.

— Сэр, вы будете наблюдать за стерилизацией чистой зоны фокусировочных линз? — Подошедший Ронан с удивлением посмотрел на пакет в руках начальника.

— Да, сейчас подойду, — задумчиво откликнулся Орсон.

За Таркином не водилось привычки присылать посыльных. Он вскрыл мягкий пластиковый конверт, и на подставленную ладонь выкатилась отвертка. Та самая, что он оставил в глазнице убитого пирата. Очищенная от крови, блестящая полированным хромом.

Орсон хмыкнул, возвращая любимый инструмент в кофр, где все еще было для него место. Что ж, при случае стоит отблагодарить гранд-моффа за этот подарок.