Аня (джен)

Три часа ночи. Ранний май. Набережная Фонтанки.

Когда снова становится хреново, Мирон идёт сюда.

Безлюдная ночная набережная Фонтанки, практически сердце Петербурга — место, которое всегда помогает найти выход. Только в этот раз решение выглядело чём-то далеким, недоступным.

Слишком много чего навалилось.

Всего за неделю он потерял все.

Любовь, если это можно так назвать, друзей, веру в себя. Все испарилось.

Эмоциональное состояние мужчины, и без того шаткое, окончательно разбилось, и Фёдоров уже пару дней сидел дома вместе с любимой депрессией, читал ей строки Вольтера и распивал запасы качественного алкоголя. Некоторые его вещи все ещё пахли ей.

Той, с кем он был пять лет. Той, которая ушла, назвав его психом, неспособным на серьезные отношения и законченным самоубийцей. Он не любил вспоминать о ней, но не мог и забыть.

Вслед за девушкой он потерял близкого друга. Он не любил вспоминать и о нем, но это было трудно, учитывая тот факт, что они были вместе слишком долго.

Пытаться блокировать воспоминания — единственное здравое решение, на которое был способен эмоционально нестабильный Фёдоров. И блокировал он их выпивкой.

Но выпивка осточертела, как осточертела и поэзия, и музыка, и он решил пойти на любимое место. Сидеть и слушать, как воды Фонтанки шелестят там, внизу, когда ты сидишь, свесив ноги, и смотришь в пустоту ночного города.

Толстовка не спасала от аномального майского холода, но Фёдоров, стиснув зубы, упрямо шёл к излюбленному месту. Капюшон не спасал от резких порывов ветра, но мужчина не останавливался. Ещё немного и можно будет отпустить прошлое, все обдумать и принять решение.

Что дальше?

Почти дойдя до любимого выступа, до которого надо было спуститься по лестнице, Мирон увидел, что там кто-то сидит. Точно так, как собирался сидеть он — спрятав лицо за капюшоном толстовки, руки — в карманах, ноги свесив вниз. Это было неожиданно, но мужчине было все равно. Если этот кто-то не узнаёт его и не будет заебывать вопросами — он ему не помешает.

Спустившись по каменным ступеням, Мирон подошёл к краю и сел. Тишина, разбавляемая звуками воды. И рой мыслей в голове, не дающий покоя.

Все началось с очередного приступа.

Биполярка давно покинула Мирона. Осталась эмоциональная нестабильность. Он мог светиться от счастья, одаривать девушку цветами, а на следующий день хотеть умереть.

Был вечер. Майский, теплый и спокойный, тогда погода в Петербурге ещё не решила испортить жителям города настроение. Их квартира в невысоком каменном здании. Светлая и уютная, все благодаря друзьям Риты. Сама она не не обустраивала ее, ведь была дизайнером интерьера, и одна только мысль делать что-то самой ее пугала, этого хватало и на работе. Мирон улыбнулся, вспоминая, как уговаривал ее не нанимать кого-то со стороны, а сделать все самой. Девушка лишь отнекивалась и уходила от разговора, и часто после этого они обнаруживали себя в спальне.

Сердце кольнуло.

Он потерял ее. В тот вечер она пришла с работы, уставшая, но все равно привлекательная. Растрёпанный пучок рыжих волос, порозовевшие щеки, расстёгнутые верхние пуговицы бежевой рубашки. Она не ожидала увидеть Мирона, который стоял в ванной и вытряхивал содержимое баночек со снотворным в ладонь. Да, он хотел тогда умереть. Он не думал о Рите, о друзьях, о карьере. Такое случалось и раньше. Но в этот раз девушка не выдержала.

Это был первый удар.

Мирон невольно поморщился из-за очередного порыва ветра и случайно уловил слева от себя движение.

— Привет,- тихий, немного дрожащий голос. Девушка. Он совсем забыл о том, что не один тут.

— Привет,- безэмоционально отозвался мужчина, упорно стараясь не посмотреть в ее лицо. Ни к чему, знакомится с кем-то, когда ты опустошён.

— Не думала, что есть кто-то такой же потерянный, как я. Меня зовут Аня. Можешь не называть своё имя, если не хочешь,- опередила возмущение Фёдорова девушка,- Мне не интересно, кто ты, я даже не смотрю на твоё лицо. Просто приятно, что я не одна.

— Это не приём у психолога,- оборвал Аню Фёдоров. Грубо. Но настроение у рэпера было ни к черту. Своей лёгкостью заводить новые знакомства Аня напомнила Риту. Снова она лезла в память,- Зачем ты подсела?! Захотелось завести приятеля по несчастью?! — зло выплюнул мужчина, стараясь выровнять дыхание, — Не знаю, что за еботень у тебя произошла, но мне глубоко похуй, Аня,- так сильно срываться нельзя,-Так что можешь отодвинуться и страдать самостоятельно.

— У меня друг умер,- будто не замечая слов мужчины, продолжила она,- Мы с детства были вместе. Я даже приняла то, что он стал наркоманом. Пыталась изменить его, но не вышло. Он не хотел,- Мирон напрягся,- А вот вчера мама сказала, что его больше нет. Был и нет, странно так.

Мирон молчал. Молчала и Аня. Ему нечего было ей ответить. Они толком не знакомы, и ему все равно на ее друга. Внутри было пусто. Он и сам потерял друга.

После разрыва с Ритой, после переезда в старую квартиру, к нему приехал Ваня. Евстигнеев, с которым Фёдоров прошёл, казалось, огонь и воду. Но не смог сойтись во взглядах на самого себя.

Он не хотел вспоминать все то, что наговорил ему Ваня, и что сказал в ответ сам. Этого следовало ожидать. Ваня дружил с Ритой так же, как с Мироном. И он не хотел потерять Фёдорова так же, как и она. Но это стало последней каплей. И вот.

Второй удар.

— Прости, что пристаю,- голос издалека, как будто из-за слоя ваты. Мирон нервно вздрогнул. Аня. Он снова забыл о ней, погрузившись в воспоминания. Такие болезненные.

— Я не заставлял тебя продолжать. Можешь свалить,- хрипло проговорил рэпер, чувствуя новую волну раздражения. В моменты эмоционального спада он был подвержен приступам агрессии так же, как приступам нежности в период подъема.

— Тебе тоже хреново. Ты тоже потерял кого-то,- она сидела в паре метров от него. Мирон понимал это, так как все равно краем глаза поглядывал на ее чёрную толстовку. Из-под капюшона виднелась темная прядь волос.

Светало.

Она была права. Чертовски права. Он потерял не только Риту. Он потерял ещё и Ваню. И себя он тоже потерял в глухой чаще депрессии.

Когда Ваня ушёл, Мирон начал пить.

Мысли о самоубийстве улетучились так же неожиданно и незаметно, как и появились. И вот снова все по-старому — он один, в старой квартире, купленной в первую волну успеха.

Гостиная и спальня в одной комнате, в которой стоял книжный шкаф во всю стену, чёрный кожаный диван и письменный стол, кухня с минимальным набором техники, ванная. И запасы алкоголя.

Размышления о бездарности и никчёмности.

Творческий кризис.

Одиночество.

Третий удар.

— Расскажи, тебе станет легче,- донёсся издалека голос Ани.

Нет, она все ещё рядом, это Мирон погрузился в воспоминания и снова отключился от реальности.

— Какого хрена тебя это волнует? — поинтересовался Мирон у девушки,- Я не в настроении говорить об этом. Проще забыться.

— Поверь, воспоминания найдут путь назад, и вскоре ты снова почувствуешь невыносимую боль, если не расскажешь.

— Сколько тебе вообще лет, психолог недоделанный?! — вспылил мужчина, вскакивая на ноги, из-за чего чуть не потерял равновесие и едва не свалился в воду.

— Какая разница, сколько мне лет, если я могу помочь. Я знаю, как справиться с болью. Надо говорить,- несмотря на то, что мужчина встал, девушка продолжала сидеть, обхватив одно колено руками и положив на него подбородок,- Я рассказала тебе о друге. Расскажи и ты что-то.

— Почему ты тогда не поговоришь с матерью? С подругой? Зачем тебе я, непонятный странный мужик, который шляется ночью по городу и сидит на набережной?

— Потому что я не доверяю им свои проблемы,- Просто. Кратко. Непонятно.

— Ты не доверяешь близким, но хочешь вывернуть душу наизнанку мне? — Фёдоров рассмеялся.

Хриплый смех сумасшедшего, звучащий в тишине утра.

— Да. Так легче. Я не могу поговорить с близкими, я не привыкла вываливать на них проблемы. А с тобой мы в одной лодке. Никаких обязательств. Я слушаю тебя, ты меня. Поможем друг другу,- в голове девушки он услышал мольбу.

Но Мирону было все равно.

— Пока, Аня, и не забывай, что всем в этом мире похуй на тебя и твои проблемы. И на меня всем похуй.

С этими словами Фёдоров развернулся и пошёл обратно к дому, где находилась его квартирка.

Одинокая.

Холодная.

Налив в стакан виски и прихватив с полки «Триумфальную арку», зачитанную до дыр, мужчина опустился на диван, и, не снимая капюшона, стал запивать и закидывать боль цитатами Ремарка.

Оторвавшись от страниц книги под утро, Мирон решил все же продлить своё бренное существование в этом мире, и поплёлся на кухню в поисках еды.

Съев явно испорченный хлеб с давно засохшим сыром, мужчина сделал себе крепкий кофе и от нечего делать включил телевизор. Все ещё пусто внутри.

От созерцания кухонной стены его оторвал голос ведущего новостей. Девушка утонула в Фонтанке. Тело нашли утром. Аня Белова. Аня. Мирону было все равно на неё тогда.

Сейчас ему стало совсем чуть чуть не все равно.

Он все больше считал себя ужасным человеком.

Примечания:

Моя попытка написать что-то в формате мини.

Написано ночью, придумано перед сном. Эта работа очень странная и она больше эмоциональный порыв, чем хорошо продуманная история.

Буду рада, если вы оцените.