Операция «Ранвиши» (джен)

У военного лётчика всегда полно дел. Проверить вместе с техником боевую машину, заполнить документы, привести в идеальный вид форму… Да и полковник Мон-Со эскадрилье бездельничать не даст.

Однако и у них находится свободное время. Когда можно поболтать, поиграть в небесный бой, почитать что-нибудь или просто побродить по окрестностям, любуясь изумительными гудвинскими пейзажами. А вот у Ал-Рос его не было.

Зато у неё были полтора десятка мелких ранвишей, общение с которыми бодрило не хуже полковничьего разноса.

Когда они только появились, девушка не разделяла возмущения Тес-Ина. Ранвишата оказались милыми и забавными, грели по ночам, смешно пофыркивали и мели хвостами, выпрашивая вкусности. Даже за подранный диван и разбитый коммуникатор на них язык не поворачивался ругаться. Ал-Рос в детстве не любила играть в куклы, предпочитая им модельки самолётов, но возиться с детёнышами ей понравилось.

Однако малыши росли быстро, и вскоре Ал-Рос сполна почувствовала, как тяжела должность опекуна магических зверьков. Интересно, и за что ей такое счастье?

Аппетит у молодняка был просто зверский. Ал-Рос долго ругалась с поварами, объясняя, что ранвишей нельзя кормить каждые полчаса. Даже если они делают умильные мордочки и пытаются изобразить голодный обморок. Как вообще можно верить притворству мелких гадёнышей, чьи тушки день ото дня всё больше напоминают бочонки?

По ночам вся стая устраивалась спать сверху на Ал-Рос. И если в холодном старом доме это было даже приятно, то теперь, посреди вечного гудвинского лета, живой «плед» только мешал.

Впрочем, и днём мелочь постоянно таскалась за ней. А из всех способов передвижения уже подросшие зверьки по-прежнему предпочитали один — кататься на хозяйке, вцепившись коготками в одежду. Ранвиши росли и неумолимо тяжелели, коготки у них были острые, и форменная куртка Ал-Рос постепенно начинала напоминать сито, которым пользовалась Кади-Ро. Сама девушка с таким грузом издалека походила на убежавшую из гардероба шубу. Она уже все пальцы иголками исколола, пытаясь зашить прорехи, но питомцы на другой же день проделывали десятки новых.

«Слава звёздам, хоть в самолёт за мной не лезут!» Ну, это она так думала, пока однажды, уронив колдоключ, не полезла под сиденье… а оттуда на неё уставились три пары глаз-бусинок. Первой мыслью девушки было мчаться в лазарет — зверькам же наверняка плохо от перегрузок! Но стоило ей распахнуть дверцу, ранвиши как ни в чём не бывало соскочили на землю и припустили в сторону кухни, не обращая внимания на хозяйкины крики. И через пять минут уже были обнаружены жадно поедающими свежую порцию бабушкиного печенья. Как будто не они только что проделывали вместе с нею «мёртвую петлю»!

С тех пор перед полётом Ал-Рос тщательнейшим образом осматривала кабину. Собственного техника у неё всё ещё не было, и приходилось привлекать первого попавшегося, благо те обычно сами предлагали помощь. Но, как выяснилось, этих зверьков не зря прозвали неуловимыми. Каждый раз Ал-Рос готова была поклясться, что кабина пуста, но стоило Ле-15 приземлиться, как из-под сиденья высовывались острые мордочки. Как зверьки умудрялись туда проникать и почему не летали по кабине во время исполнения фигур, объяснить не мог никто.

Ал-Рос тщетно пыталась достучаться до звериного разума. Не без труда собрав свой выводок, она зачитывала лекции об опасности взаимодействия техники с живой природой, стараясь не обращать внимания на ухмылки других лётчиков. Ранвиши вроде уже достигли того возраста, когда должны были понимать людскую речь, но в такие моменты предпочитали прикидываться неразумным зверьём. Даже Вишня — единственная, кто с девушкой разговаривал — мгновенно засыпала, стоило обратиться к ней за поддержкой.

Иногда Ал-Рос жутко хотелось послать ранвишей… к ранвишам! Но единственный реальный способ избавиться от этого головняка — раздать. И Ал-Рос старалась изо всех сил.

Первым обрёл хозяина чёрный ранвишонок, прикормленный Эларом. А ведь капитан, кстати, так и не объяснил, почему именно Вишня оказалась особенной!

Потом палевая ранвишка внезапно обнаружилась на плече Тин-Мора. В эскадрилье о нём рассказывали всякое, и по своей воле Ал-Рос вряд ли отдала бы ему животное. Но Гнусь (это ж надо было такое имечко зверю выдумать!) явно чувствовала себя превосходно и округлялась на глазах, так что девушка в конце концов успокоилась.

Рин-Сай и Лем-Ро в питомцах не нуждались, но капитан всё же взял одного для бабушки — та хоть и причитала, что, мол, после Кышика никого не хочет, внук прекрасно понимал, что старушке будет одиноко. Ещё одного забрал Сол-Дит в подарок дочке. После долгих уговоров Ал-Рос питомцем согласился обзавестись Сор-Ан. Рыже-чёрно-полосатого зверёнка получили Риэм с Лионой в качестве свадебного подарка. Айни, любитель всего пушистого, тут же забрал себе золотисто-жёлтого.

Оставались ещё семь мелких разбойников, способных окончательно доконать и куртку Ал-Рос, и её саму. И в её голове постепенно начал вызревать коварный план.

Когда комэск объявил, что эскадрилья в ближайшем будущем передислоцируется из Гудвинии в Аланари, девушка поняла, что медлить больше нельзя. Сценарий составлен, роли расписаны, будущие счастливые владельцы выбраны. Операция «Ранвиши» начинается!

* * *

Первым подопытным стал лейтенант Ни-Дей.

После очередного дежурства любитель свежего печенья, как всегда, заглянул на кухню в надежде, что боевые товарищи хоть что-то ему оставили. И как всегда, те не оправдали ожиданий, слопав всё подчистую. На тоскливо белевшей в полумраке столешнице валялось только пушистое полотенце.

Лейтенант повернулся было к двери… Но полотенце вдруг зашевелилось и тенью скользнуло к нему. Какого Хоо?..

Ни-Дей торопливо стукнул по выключателю. В ярком свете «полотенце» обернулось шоколадно-коричневым ранвишем. А за его спиной обнаружилась незаметная доселе миска с горсткой печенюшек. Не караулил же он её! Но зверь подтолкнул к нему миску лапкой — мол, угощаю! — и аж распушился от гордости.

— Спасибо… — растерянно поблагодарил менвит, забирая нежданный подарок. М-м, его любимое, с орехами… Он почесал щедрого зверя за ухом и поспешил с добычей к себе.

После следующего дежурства сцена повторилась. Ранвиш явно пронюхал про вкусы Ни-Дея и приберёг ему порцию печенюшек с яблоками, а не с черносливом, который лейтенант терпеть не мог. Но на этот раз зверь почёсыванием не удовлетворился и пробрался за Ни-Деем в палатку, внаглую устроившись на нём сверху.

После третьего раза Ни-Дей подошёл к Ал-Рос с ранвишем на плече и поинтересовался:

— Я его заберу?

— Да-да, конечно! — закивала девушка, делая максимально невинное лицо.

— Ну, пошли, Печенюха! — весело сказал лейтенант. Ранвиш согласно зафырчал.

Далее шёл майор Ол-Кет, умудрившийся где-то просквозить шею. Одним прекрасным утром он неожиданно обнаружил, что обернувшаяся вокруг шеи ранвишева тушка греет не хуже любого компресса. Через пару дней Ал-Рос с тщательно скрываемым торжеством слушала доносящиеся из окна крики:

— Дочка, нельзя! Ручки несъедобные! Не надо драть сапоги, я их только помыл… Коммуникатор не трожь!!!

Вскоре и сержант Хин-Сан обзавёлся пушистым помощником, подающим кисти во время работы. А ещё он умел смотреть на каждую картину Хин-Сана так, будто тот только что нарисовал нечто совершенно гениальное. Серебристо-бурый ранвишонок получил имя Тарис — в честь величайшего арзакского художника — и был официально утверждён на должность почётного зрителя.

Окрылённая успехами, Ал-Рос перешла на арзаков. С ними было даже проще. Сариа, занятый плановым осмотром четвёрки, мгновенно пришёл в восторг, как только взявшийся непонятно откуда палевый ранвиш принялся подавать ему нужные инструменты. На обед Техник шёл уже вместе с новым хозяином.

Следующим был Миэль, пребывавший в печали после внезапного ухода Тамши. Его старая подруга, словно выполнив некую задачу, угасла буквально за несколько дней, оставив на память только деревянную фигурку и осколок льда в груди.

…Ночью Миэль внезапно проснулся — с ним в последнее время часто такое случалось. Воображаемый осколок ворочался внутри, неприятно царапая сердце. Внезапно под боком появилось что-то тёплое, пушистое…

— Тамши? — сонно улыбнулся он и протянул руку, чтобы потрепать любимицу по холке. Но собаки, естественно, не было, зато обнаружился ранвиш, невозмутимо забравшийся под одеяло. Разочарованный арзак хотел было его прогнать… Но тепло пушистого тельца незаметно вытеснило уже измучивший его холод. На следующее утро Миэль уже знакомил братьев с Телли.

Знакомство прошло не без последствий — Ал-Рос после завтрака поймал Ильсор и попросил совета в одном деликатном вопросе. Девушка охотно согласилась помочь. А ближе к полудню по лагерю прокатился вопль Лон-Гора:

— Гелли, это лазарет! Понимаешь, ла-за-рет! Здесь не место животным, хоть трижды магическим! Да понимаю я, что подарок… О чём твой Ильсор только думал!

Через полчаса полковник выдохся.

— Всё равно у тебя на столе вечный бардак! — пробурчал он, наблюдая, как Ночка — с чёрной, усыпанной белыми «звёздочками» шубкой — сворачивается клубком среди бумаг.

А последний из выводка и вовсе устроился по-королевски. И даже без участия Ал-Рос — для неё такой же неожиданностью, как и для остальных, было увидеть с утра комэска, шествующего по лагерю с белоснежным ранвишем на плечах. Встречные спотыкались и едва не сворачивали себе шеи, пытаясь убедиться, что глаза их не обманывают — аж врачи вечером жаловались на внезапные защемления.

Сам полковник Мон-Со старательно делал вид, будто ничего особенного не происходит. Такое же дуболомно-невозмутимое выражение он нацеплял всякий раз, когда кто-нибудь из подчинённых заставал его с блокнотом и карандашами. Все, конечно, давно знали, что командир рисует, но если ему так уж хочется… Если раньше он украдкой, когда никто не видит, любовался рисунками, то теперь с теми же предосторожностями наглаживал ранвиша. А население Озёрного края честно старалось не слишком заметно улыбаться, наблюдая, как полковник с тихими ругательствами отряхивает от белой шерсти форму или роется на кухне в поисках угощения для Курсанта.

* * *

Через три дня эскадрилья перебиралась на новую базу близ Эсари. На утреннем построении вид у членов экипажа был по большей части хмурый и сосредоточенный — неизвестность никому не нравилась. А Ал-Рос прятала довольную улыбку.

Из сумки с инструментами на плече у Сариа и медицинского баула Гелли выглядывали острые ранвишевы мордочки. Под ногами суетящихся зоологов шмыгали две маленькие тени. У четырёх лётчиков и двух пехотинцев из капюшонов свисали разноцветные хвосты. Как всегда невозмутимый комэск щеголял неуставно роскошным меховым воротником. Сзади грела шею Вишня — одна, маленькая и лёгкая.

Получилось! Первое, что Ал-Рос сделает по прибытии — закажет себе новую куртку.