Окаянное дитя Гарри Поттера (джен)

Имя словно ставит человека перед ответственностью: не просто жить, а соответствовать.

Альбус, запрокинув голову, считал хрусталики на гигантской люстре. Девяносто пять. Девяносто шесть…

— Альбус Северус, — грозным шепотом прошипела ему в ухо мама.

Альбус вновь послушно уставился на сцену.

Не то что бы он не любил театр. Некоторые постановки, действительно, заслуживали размышлений. Но сегодня мама привела их на очередную сопливую романтическую историю.

“Ромео и Джульетта”.

Перед спектаклем Альбус зачитал ее в первоначальном варианте, и в варианте, адаптированном для магглов. Не смог дочитать. Вместо этого прочитал несколько критических статей на пьесу.

Примитивно. Романтическая история о любви.

Пожалуй, обдумывания из этой пьесы заслужила одна короткая сценка. Разговор между слугами, из которого становилось предельно ясно, что слугам двух враждующих семейств нравится оскорблять друг друга, драться и даже убивать, не из-за того, что их господа враждуют, а чисто ради самого процесса: споров, оскорблений, драк и убийств. Слугам явно нравилось проделывать все это.

Очевидно, что на более высоком уровне это работает также. Члены семей Монтеки и Капулетти враждовали не из-за чего-то, особого повода вражды не было. Им просто нравилось враждовать, ненавидеть друг друга, нравилось, что есть кто-то, на кого можно выплеснуть агрессию, а при удобном случае убить.

И, очевидно, в реальности войны происходят по той же причине. Повод не важен, люди сбиваются в группы и сообщества, чтобы ненавидеть, драться и убивать ради самого процесса.

— Альбус Северус, как не стыдно, — вырвал из размышлений шепот мамы.

Миссис Поттер довольно грубо отдернула руки сына от ушей. Размышляя, Альбус сидел с закрытыми глазами и, прикрыв уши руками.

Сидящая рядом с дочерью Молли Уизли погрозила внуку пальцем, а Лили прыснула.

— Я предупреждал, что не хочу идти, — сказал Альбус себе под нос.

— Тише. Не разговаривай, — прошипела мама.

Не разговаривай, не думай, смотри скучную пьесу — бездарно проводи время. Альбус сжал губы в ниточку, глубоко задышал, а глаза сузил в щелочки. Все это должно было показать маме его презрение и возмущение, но мама, не отрываясь, смотрела на сцену.

Несправедливо. Почему Джеймс может остаться дома, а он нет?

— Мам, какой театр? Ко мне придут Дик и Стив.

— Джеймс Сириус, если вы снова будете отрабатывать фигуры высшего пилотажа…

— Мам. У меня уже есть допуск на выполнение четырех фигур. Я досрочно сдал нормативы. Но! Мам, не перебивай. Мы не будем летать, не беспокойся. Нам нужно закончить копию доспехов Годрика Гриффиндора к началу учебного года.

— Ох, раз это для Общества реконструкторов… Так бы и сказал. Конечно, занимайтесь. Отдам билет бабушке.

Мама обожает Джеймса и все, что тот ни делает. Даже если он делает или говорит гадости, мама закрывает на это глаза.

— Мамочка, Джеймс толкнул меня и сказал, чтобы я не путалась под ногами!

— Лили, я слышала, что ты ему мешала. Джеймс учится, ему нужно сосредоточиться. Твой брат — отличник. Огромный труд так учиться.

Мама всячески выгораживает Джеймса.

— Ал! Что значит “это все он”? Когда драка — виноваты оба. Кого ты хочешь обмануть? Я росла с шестью братьями. Что ты ему сказал, что так разозлил? Вечно скажешь что-нибудь ужасное. Ведь до сих пор не извинился перед бабушкой за свою речь о вреде многодетности!

Конечно, Джеймс способен достать и маму.

— Джеймс Сириус, прекрати разговаривать со мной в таком тоне! Я все-таки — твоя мать. Что значит “я отстала от жизни”?

— Мать, сейчас двадцать первый век. Сейчас человек в тринадцать лет уже взрослый. Вы не имеете права мне что либо запрещать.

— Джеймс, ты доигрался! Все расскажу отцу.

Отца Джеймс побаивался. По-крайней мере раньше. Сейчас, похоже, уже нет.

— Пап! Не лезь в это. Ты ничего не понимаешь в семье. Раньше я на тебя обижался, а теперь вижу: ты не виноват, ты — сирота, сиротой быть тяжело.

У Альбуса не получалось разговаривать в таком тоне с родителями. Джеймс же был способен спорить с родителями на повышенных тонах и частенько добивался своего.

Однажды мама нашла под кроватью Джеймса и уничтожила стопку журналов с голыми женщинами. Но после затяжного скандала разрешила снова покупать и даже дала денег на новые.

Альбус тоже попробовал устроить скандал, когда мама уничтожила его книгу и…

— Альбус Северус, я ничего не хочу слышать! Это возмутительно!

— Мама, она была библиотечная! Что ты сделала? Ты не имеешь права!

— Я второй раз нахожу у тебя эту отвратительную книгу! Риты Скитер! “Жизнь и обманы Альбуса Дамблдора”. Мы запретили тебе это читать.

— Нельзя запрещать читать. Это противоречит ценности просвещения. Вам кажется, что я не дорос до этой книги, а я уже дорос.

— Ах, дорос? Акцио — большая деревянная ложка!

Тогда мама учинила акт физической расправы бытовым предметом. С тех пор Альбус решил, что презирает эту женщину.

Унизительное физическое наказание ни за что? За чтение?

На памяти Альбуса большая деревянная ложка применялась к Джеймсу четыре года назад за действительно страшное преступление. Джеймс заставил их с Лили выпить зелье невесомости и вытолкнул в окно. Потом он клялся, что младшие сами захотели полетать, что он тоже летал и ничего. Но мама все равно вручила отцу большую деревянную ложку и потребовала выпороть.

Попытка избавиться от младших брата и сестры и чтение запрещенной книги одинаково наказывается? У Альбуса не укладывалось в голове.

Альбус пробовал донести до отца, как до более разумного человека, свои соображения о несправедливости наказания, но получил лишь в ответ:

— Ал, сколько можно вспоминать тот случай? Неужели ты забыл, что Джеймс раскаялся и просил прощения у вас за свою глупую шутку? “Хотел избавиться?” Я не могу это слышать. Прекрати видеть в брате врага. И в маме.

— Зачем она это сделала?

— Ал, мама наказала тебя за дело. Книга Скитер вредная и глупая. И тебе же запретили ее читать.

— Я уже могу понять…

— Нет, не можешь. Там нечего понимать!

— Почему я не могу прочитать и сам составить о ней вывод?

— Потому что ты ребенок. Некоторые книги не для детей.

— Я уже давно читаю серьезную литературу. Макиавелли…[1]

— Что? Что ты там читаешь? Почему я не знаю? Откуда ты это все берешь?

— Из библиотеки.

— Отныне прежде, чем читать, будешь показывать книги мне.

Тогда Альбус сильно напрягся. Он долго разрывался, размышляя, как поступить. Обманывать отца, показывая не те книги, которые читаешь? Показывать не все? Не обманывать, а попытаться доказать, что это нужные и полезные книги? Последнее представлялось трудной задачей, но было наиболее соблазнительным вариантом. Альбусу хотелось делиться прочитанным с отцом, обсуждать с ним серьезные темы.

Но тяжело обсуждать серьезные темы с тем, кто считает тебя за ребенка. Регулярно дарит очередные глупые детские игрушки. У отца была какая-то мания на волшебные игрушки.

— Ал! Ладно Джеймс, но ты почему не играешь? Смотри какой единорог. Ходит. Сам.

Альбус ничего не отвечал и мрачно размышлял, что его отец воспитывался магглами. Альбуса завораживали исторические книги, все старинное, его крайне интересовало, что за личностями были его предки. Он происходил из аристократических родов: Поттеры и Уизли, и у одиннадцатилетнего Альбуса Северуса были уже сложившиеся убеждения о том, что аристократия — лучшая форма правления. Само собой о важности чистоты крови у Альбуса было иное представление, чем у его менее образованных и благородных родителей. И о воспитании. И о политике. Вообще, о многих серьезных вещах.

Конечно, родители в какой-то мере благородны (знамениты). И образованы (отлично колдуют). Отец — глава аврората. Но… Они простые. Альбус видел, что он сделан из иного теста, нежели родители. Они знамениты, но… они обыкновенные. Средние. Посредственные. Мать строит из себя интеллектуалку, но она же не способна мыслить глубоко, не читает серьезных книг.

А отец постоянно занят на работе. В будни его даже не застанешь. Уходит из дома рано утром, приходит поздно вечером. Он столько работает, что ему некогда читать.

И некогда заниматься детьми. Опасения Альбуса оказались беспочвенны. Отец благополучно забыл о своем намерении проверять, что он читает.

Альбус одновременно и обрадовался и огорчился этому. Отец не вмешается в его дела, не будет тяжелых разговоров.

Но и увлекательных, доверительных, глубоких разговоров о прочитанном, о которых мечтал Альбус, тоже не будет.

Не получая контакта с отцом, Альбус начал мечтать о друге или учителе, с которым он познакомится в Хогвартсе.

У Альбуса не было друзей. Сверстники казались глупыми животными. Бегают, вопят, словно детеныши обезьян. Но Альбус много читал о дружбе и верил, что и в его жизни когда-нибудь появится родственная душа.

Скорее всего, это будет учитель или старшекурсник. Альбус разочаровался в сверстниках и тем более в тех, кто старше на год-два. Но вдруг и среди ровесников будет достойный? Из аристократической семьи. Потомственный слизеринец.

Учиться на Слизерине было другой заветной мечтой Альбуса. Его восхищал змеиный факультет, личность основателя и те, кто окончили Слизерин. Особенно Северус Снейп.

Если к Дамблдору Альбус испытывал мощный исследовательский интерес, как к величайшему волшебнику прошлого века, то Северус Снейп, человек, в честь которого ему дали второе имя, был его кумиром. Человек, бывший шпионом, работавший одновременно на две стороны. Альбус, привыкший сомневаться в общепринятых точках зрения, отказывался верить в то, что Снейп был человеком Дамблдора. Альбус с упоением строил в голове теории, что Снейп был человеком Тома Реддла. Или что не служил ни тому, ни другому, а обманывал обоих.

Единственное, в чем Альбус не сомневался так в том, что Северус Снейп любил их бабушку Лили.

Альбусу нравилось размышлять о том, как сложилась бы судьба их семьи и история в целом, если бы бабушка выбрала Снейпа.

Сестра тоже любила фантазировать на эту тему. Когда они с Альбусом были младше, то часто играли в “Снейпа и бабушку”.

Сестра была единственным другом Альбуса, они с малых лет проводили много времени вместе. Альбусу нравилось с ней общаться и проводить время, сестра — мягкая и спокойная, умеет слушать. Плохо, что не все понимает.

И она — слишком девочка.

— Я скоро стану такой, как Джульетта, — звонко объявила Лили в антракте. — Выйду замуж. Мам, а замуж можно только в тринадцать или раньше?

— Солнышко, сейчас другое время, теперь замуж можно только после семнадцати. А лучше после двадцати. Пяти.

— Джинни, что ты такое говоришь дочери?

— Мам, посмотри вокруг, сейчас ведьмы не выходят замуж, пока не сделают карьеру. У меня особый случай. Но второго Гарри Поттера уже не будет. Лил, ты должна вырасти такой же умной и успешной, как тетя Гермиона. Иначе сейчас нельзя.

— Нет, я буду, как Джульетта. В тринадцать полюблю мальчика. Мы с ним сбежим из дома.

— Лили, ты меня пугаешь.

— Он будет из вражеской семьи. Ммм… Малфой!

— Лили, что за фантазии? Малфой? Хуже не придумаешь. Ты забыла, что мы с папой рассказывали об этой семье?

— Почему Альбусу можно на Слизерин, а мне нельзя замуж за Малфоя?

— Никакого Слизерина и никакого Малфоя, — проворчала бабушка. — Алу можно на Слизерин? Кто это сказал?

— Мам, ты неправильно поняла. Ал боится, что попадет на Слизерин. Гарри успокоил его, сказав, что даже если он попадет на Слизерин, то ничего страшного.

— Я не боюсь попасть на Слизерин, — твердо сказал Альбус.

— Ну как же, Ал…

— И я не Ал. Альбус.

— Ал. Альбус… Ал! Мне тяжело называть тебя Альбусом. Я сразу вспоминаю Дамблдора. Альбус — очень взрослое имя. Ты до него еще не дорос.

— А Джеймс дорос? Его вы уже давно называете полным именем.

— Джеймс — простое имя. И Ал. А Альбус…

— Ал — отличное имя, Альбусом станешь, когда вырастешь, — перебила бабушка и, перейдя на шепот: — Джин, я предупреждала, что нельзя так называть.

— Ты же знаешь Гарри…

— Сам Гарри, а ребенка назвал в честь Дамблдора и этого…

— О чем вы говорите? — Альбус силился расслышать.

— О пьесе. Мама, ты согласна, что актриса, играющая Джульетту, ужасна?

— О да. Вульгарная. Ничего нет от невинной девушки. Ей явно больше тридцати.

— Я читала, что она же играет царицу Клеопатру. Очевидно, так и не вышла из роли. Я разочарована.

— Конечно. Привела меня и детей в Лютный театр!

— В брошюрах было написано: Декаданс-холл [2].

— Не знаю, что в брошюрах. Всегда он был Лютным. Здесь Лютный переулок за углом!

— Лютный переулок, — у Лили расширились глаза. Она схватила Альбуса за руку.

Альбус напрягся. Недавно мама наговорила Лили чудовищных сказок о Лютном переулке и Томе Реддле. Она сильно ее напугала. А все потому что обнаружила, что Лили играет в дочь Волдеморта. И что такого? Лили любит играть во всевозможных девочек и женщин. Конечно, ей захотелось поиграть в дочь Волдеморта, когда о ней пишут все газеты.

Проклятая Джесс. Ее исключили из Хогвартса. Она жила в Лютном переулке, а недавно ее поместили на принудительное лечение в Мунго. В желтых газетах писали, что Джесс занималась проституцей, но Альбусу больше нравилась версия, что эта девушка работала в букинистическом магазине, где продавались совершенно особенные книги. Магазин назывался “Древо познания” и располагался в глубине Лютного переулка. Альбус мечтал туда попасть.

— Мам, тут недалеко есть хороший книжный…

— Ал, в другой раз. Когда спектакль закончится, магазин уже закроется.

— Джин! В Лютном театре мне противно находиться. Скелеты на входе! Ты, как хочешь, а я пойду с Алом в книжный. Тебе же тоже не понравилась пьеса, да, зайчонок?

— Мне понравилась! Я хочу досмотреть, — быстро вставила Лили.

— Принцесса, вы с мамой досматриваете, а мы с твоим братом пойдем в книжный. Да, Джин?

— Но, мам…

— Я отведу его домой. Гарри дома?

— Дома Джеймс. По будням Гарри приходит после десяти…

— Уму непостижимо. Пошли, Ал.

* * *

— Здорово мы ее провели? — подмигнула Альбусу бабушка на выходе из театра. — Пойдем в кафе, Ал?

Альбус ничего не ответил. Он внутренне разрывался, как поступить. Что делать. Что сказать. Совсем рядом Лютный переулок. “Древо познания”. И бабушка. Бабушка явно не обрадуется, когда поймет, куда привел ее внук. Если поймет. Вдруг не поймет? А где “Древо познания” находится? Далеко идти? Конечно, поймет, что идем по Лютному. Альбус уже десять раз успел пожалеть, что необдуманно спросил про книжный.

— Пойдем в кафе, — выдавил из себя Альбус.

Бабушка рассмеялась и взлохматила ему волосы.

В кафе Альбус почти сразу отпросился в туалет. Внутренний голос говорил ему: нужно использовать возможность! Лютный переулок. “Древо познания”. Альбусу отчаянно хотелось пойти туда прямо сейчас. Внутренний зов и желание были настолько сильными, что заглушали всяческие доводы разума.

Не дав сомнениям и страху перебить его решимость, Альбус выскользнул на улицу.

Сердце Альбуса бешено стучало. Он крупно перенервничал, дожидаясь, пока бабушка отвернется, и можно будет проскочить на улицу незамеченным.

Уже темнеет. Сомнения вновь всколыхнулись неприятным комком в груди. Альбус сделал глубокий вздох и побежал обратно к театру.

Свернул за угол. Здравствуй, Лютный переулок.

Примечания:

1.Никколо Макиавелли — средневековый мыслитель, наиболее известен трактатом “Государь”, в котором описываются методология захвата власти, методы правления и умения, необходимые для идеального правителя.

2.Французское слово décadence обозначает упадок, культурный регресс. Характерными чертами декадентства обычно считаются отход от общепринятых культурных норм и отвращение к повседневной жизни, что проявляется в искусстве отрывом от реальности, модой на демонизм. Постоянными темами являются мотивы небытия и смерти, отрицание исторически сложившихся духовных идеалов и ценностей.