Серп и Молот (джен)

"Дорогая, любимая, милая моя Машенька. Не переживай, береги себя и ребеночка в животе. Надеюсь, тебя радует щебет птичек, звук дождя по крыше, цветущие деревья. Вспоминаю, как гуляли по ночам после танцев, наш первый поцелуй, у тебя сахарные губки. Трудное дело, война. Скоро бой, но я вернусь домой живой и не контуженный, я везучий. У ребенка должен быть отец. До сих пор не могу поверить, что у меня будет сын. Вернусь, буду целовать ему пяточки, ручки, щечки, всего зацелую, как и тебя. Птичка рядом прочирикает, значит, весточку о моей Машеньке принесла, что все хорошо у вас. Мечтаю, как буду держать на руках сына, носить на шее, подкидывать к потолку, играть с ним, а подрастет — учить всему тому, что умею. Скоро счастье, Машенька, скоро вернусь, только еще не всех фашистов перебили. Это дело плевое, не переживай. На каждого фашиста найдется один русский солдат. Желаю тебе легкой беременности, Машенька. Жди!"

— Иван Молотов! Василий Ткачев! — громко окрикнул командир. — Сегодня ночью пойдете в тыл противника за языком!

— Есть! — отозвались оба солдата.

"Язык" — пленный, который рассказывает секреты противника. Вот так задачка. Иван еще не разу ни выбирался в тыл противника. Но дадут Орден Отечественной войны 1-й степени. Ивану хотелось заполучить как можно больше медалей и орденов, чтобы вся грудь была в наградах. Его Машенька и будущий сын будут им гордится.

И вот они с Васькой крадутся в тыл врага за языком. Найти, оглушить, связать, протащить в советский тыл.

Вот стоит, немчара, курит. Один. Вася накинулся на него сзади. Немец оказался не так то прост. Он исхитрился извернуться и всадить в Василия кинжал. Иван подбежал и ранил немца. Но одному языка не дотащить. Убью. Иван Молотов выстрелил в сердце немца.

Немец выстрелил в сердце Ивана.

Секундная сильная боль и последующее за ней нереальное наслаждение выхода из тела. Все частички организма проникнулись волнами радости. Было как на сеновале с девкой, но нереально приятные ощущения были по всему телу.

Иван вышел из тела в очень красивую местность. Вокруг были яблони в цвету, только цветочки были не белые, а переливающиеся всеми цветами радуги.

Иван огляделся. Увидел лежачего немца. И Василия, тоже лежачего. Вдруг с неба прилетело иноземное существо. Человек с крыльями. Он склонился над Васей. Потянул за ноги. И вот Василий стоит на ногах, а его лежачее тело куда-то исчезло. На лице Васи была словно нарисована невероятная радость.

— Вы кто? — спросил Иван.

— Ангел-хранитель Василия. Вижу, ты быстро вышел из тела, значит дух твой силен, — сказал Ангел.

Тем временем немец начал выходить и тела. Его туловище поднялось и немец словно сидел на своем теле. Он был ошарашен и много говорил по-немецки. Но, к удивлению, Ивана он понимал все, что говорил немец.

— Где я, что со мной, я умер? Мы победили? Сожгли и увели в плен всех русских? Но я не умер, живой. Почему я не могу встать, меня контузило? Сраные русские. Русские свиньи. Славянские рабы.

Ангел-хранитель Василия подошел к немцу и помог выйти из тела. Снова вернулся к Василию.

— Я погиб! Но и здесь я буду убивать русских! И этого крылатого тоже, куда он поднимает русского?

Ангел-хранитель взлетел с Васей в охапке. Трудно было поверить в такую силищу у уточненного чувственно выглядевшего ангела.

— Эй! Куда ты его несешь? — закричал Иван.

— В дом его предков.

— А мы?

— Твой бог — Ленин, а твой Заратустра Ницше. Ищите здесь своих богов.

Что-то коснулось спины Ивана, он обернулся и понял, что немец стреляет по нему. Выстрелил всю обойму. Кинулся с кинжалом.

Иван пнул немца в пах и прислушался, слышались звуки рыданий.

— Тоже слышишь, полоумный? — спросил Иван.

Немец и Иван пошли на звуки рыданий.

— Погибший Ганс и наш пленный, — сказал немец.

Иван увидел двух обнимающихся и плачущих мужчин. Один из них был весь в крови и со следами пыток. Иван слышал их мысли.

— Война закончилась. Больше нет смертей. Брат. Мой брат. Да брат. Больше никакой войны, ранений, пыток, боли. Счастье. Брат.

Иван с немцем подошли ближе. Немец всадил кинжал в шею Ганса.

— Предатель, тварь, слабак.

Ганс обернулся на удар. Раны не было. Кинжал словно входил в субстанцию, состоящую из энергии и выходил, не принося ущерба, энергетическое пространство словно складывалось и снова становилось целым.

— Русские свиньи! Я смогу тебя уничтожить! — прокричал немец и кинулся с кинжалом на Ивана.

Иван выстрелил ему в лоб. Пулевое отверстие мгновенно затянулось, выбрасывая пулю. Немец повалил Ивана на землю и стал терзать его тело кинжалом. Удар за ударом.

— Эй вы чего? Братья? Фридрих? Война закончилась. Мы погибли, здесь нет войны. Здесь мы братья, — сказал Ганс, оттаскивая Фридриха от Ивана.

— Ты еще хуже русской свиньи, — Фридрих кинулся на Ганса.

Ганс всплыл в воздух, став в недосягаемости от Фридриха. Пленный русский тоже взлетел.

— Как тебя звать? — спросил пленный у Ивана.

— Иван! А тебя?

— Дмитрием. Попробуй взлететь.

У Ивана не получилось. Он только несколько раз подпрыгнул.

— Взлетишь. Поверишь в Бога, помолишься и взлетишь. Здесь грешники ходят, а праведники летают.

Иван попробовал вспомнить хоть какую-нибудь молитву, что учил в детстве, но не вспоминалась даже начало, как там Отче наш иже...не помню.

От вспоминания молитвы его отвлек Фридрих с кинжалом. Иван вытащил свой нож. Завязалась нешуточная потасовка с брызгами энергии. Энергия немца смешивалась с энергией Ивана. Рана к ране. В какой-то момент они превратились в единый шаг энергии с двумя головами. Даже в таком состоянии немец умудрялся кусаться.

"Богородица, помоги, Мария помоги" — обреченно попытался молиться Иван.

И вот в скором времени над дерущимися пролетела гигантская ворона. Она схватила острыми лапами сгусток энергии из Ивана и немца и продолжила полет.

Долго ли коротко они летели, постоянно мысленно переругившиеся. Но ворона пролетела какой-то мощный энергетический проход в иную реальность. В Заколдованное место. С виду обычная хата. Ворона сбросила сгусток энергии с двумя головами на солому.

Спустя минуту к Ивану с Фридрихом подошла девушка и окатила водой. Из платка девушки выбивались черные кудри. Она окатила водой еще раз, ведро по волшебству наполнилось заново.

Иван обнаружил, что он уже не в энергетическом клубке, и что очень хочет спать. Так и уснул на соломе, а немец у него под мышкой, неосознанно обнимая во сне.