Между разумом и сердцем (гет)

— Пап, а мама скоро вернётся?

— Когда твой брат появится на свет и, их выпишут. Он уже должен был родиться, — мужчина бросил взгляд на часы и нахмурился, что-то прикинув, а потом посмотрел на сына, — одевайся, и поехали.

— Но я не хочу никакого брата, — фыркнул мальчик, глядя на отца.

— Бобби, это не обсуждается.

— Ты не имеешь права меня так называть, это не моё имя! И никуда я не поеду!

— Ну что за строптивый ребёнок, — покачал головой мужчина и покинул комнату.

— И мне не нужен никакой братик! Я не буду любить его! — прокричал мальчик, выглядывая из комнаты, а потом захлопнул дверь. Взял с кровати игрушку и оторвал ей голову. Швырнул ненужный предмет в сторону и сел на кровати.

Прошло три часа, и из коридора на первом этаже послышались голоса, а потом тишину разрезал крик. Мальчик закрыл уши руками и зажмурился. Крик не умолкал, к нему добавились голоса родителей. Какое-то улюлюканье матери, которое мальчику не нравилось. Она улюлюкает с этим кричащим комком?!

Крик прекратился, снова стало тихо. Мальчик встал с кровати и подошел к двери и открыл её. Увидел поднимающуюся по лестнице мать, держащую на руках этот свёрток.

— Робби, дорогой, — сказала женщина, посмотрев на сына, но он резко захлопнул дверь перед её носом, — открой, пожалуйста.

— Я не хочу, чтобы это жило в нашем доме!

* * *

Роберту не нравилось присутствие рядом с мамой этого орущего существа. Мама была раздражительной и нервной, и пятилетний мальчик быстро понял, что может успокаивать маму по вечерам. Он заходил в её комнату, забирался на колени и прижимался к груди, стараясь не обращать внимания на запах молока. Он был отталкивающим, и ему это совсем не нравилось. Он гладил маму по руке и щеке, заглядывал в её глаза и шептал что-то на ухо. Кончалось всё тем, что мама его обнимала и уносила в комнату, где укладывала и пела колыбельную или рассказывала сказку. А это существо лежало одно в соседней комнате. Но к нему подходили только когда оно начинало кричать. Роберт тоже иногда заходил к нему, даже пару раз помог маме его понянчить.

* * *

Семилетний Роберт ходил в самую лучшую школу, считался самым способным учеником и старался все свободное время проводить дома. Ведь там жили мама и младший брат, который в свои два года показывал отвратительный характер. Видя, как Роберт разговаривает с мамой, Мортис начинал капризничать, орать и требовать внимания. Мама бросалась к нему, и он её изводил своими капризами. Роберт видел, что маме тяжело, что она срывается на Мортисе, но старался иногда играть с братом. Вот только любая игра превращалась в какие-то ужасы, в которых страдал Роберт.

— Он мне карандаш чуть не ткнул в глаз, — всхлипывал мальчишка, сидя у мамы на коленях.

— Он еще маленький, не понимает ничего.

— Все он понимает! Он специально хотел мне причинить боль! Мама, я боюсь его!

И мама верила Роберту. В отличие от Мортиса он был добрым, очень нежным. Он даже старался найти общий язык с братом, но ничего не получалось. Любое общение с братом оканчивалось для Роберта плачевно. Мама начинала ругать Мортиса, оставляла его одного в темной комнате, без игрушек и сладостей. Кормила четыре раза в день, три раза выводила в туалет. Иногда выпускала его, и тогда жизнь самого лучшего и способного ученика школы превращалась в ад.

Однажды Роберт делал рисунок на день рождения мамы. В центре он нарисовал маму, с одной стороны от неё папу, а с другой себя. А потом пришел Мортис. Роберт не сразу его заметил, а когда увидел, то было уже поздно. Мортис взял ножницы и бросился на брата, а потом стал резать рисунок. За этим занятием его и нашла мама.

— Мама, он испортил мою работу! Он чуть не убил меня! — Роберт спрятался за маму.

— Зачем ты это сделал? — в голосе женщины была строгость.

— Мне Боб сказал...

— Иди в свою комнату, ты наказан! — в голосе была строгость.

Мортис заплакал, он боялся, когда мама злилась, и посмотрел на маму. Мама никогда не была доброй, она всегда злилась. Малыш не мог понять, почему именно она злилась, ведь он ничего не делал. Но приходилось подчиняться.

Последней каплей стал случай, в котором Роберт чуть не лишился руки. Мама услышала сначала грохот на кухне, а потом истошный крик сына. Прибежав на кухню, она с ужасом увидела, что у Роберта рука покрыта жуткими волдырями, а у Мортиса в волдырях было все лицо. Роберт сказал, что захотел посолить воду, но этот мелкий подлетел неожиданно, толкнул его и уронил кастрюлю. Женщина отвезла детей в больницу...

* * *

Стук в дверь. Скрип.

— Роберт Данилович, можно войти?

У окна стоит высокий стройный мужчина с длинными каштановыми волосами, в тёмно-бордовом рединготе и черных брюках. Медленно оборачивается, и можно рассмотреть его лицо. Он красив и хорош собой. Идеально гладкая кожа тронута лёгким загаром, тонкие губы с необычным изгибом, острый подбородок и впалые щёки. Каре-зелёные глаза внимательно скользят по потревожившему размышления человеку, лицевые мышцы начинают работать, и на лице появляются мимические морщины. Нахмурившись, мужчина развернулся и подошёл к своему креслу.

— Вы уже вошли, Кристина, — мягкий и тихий голос, но в нём чувствовалась власть, разлетелся по кабинету, а глаза уставились на девушку.

Это была молодая и красивая девушка. Миловидное личико, большие карие глаза, длинные черные волосы распущены, падают на спину. Аккуратные брови, подчеркнуты нужные контуры лица, пухлые губы и тонкая изящная шея. Одета женщина в белую блузку, юбку-карандаш и туфли на высоких каблуках. По постановке ног мужчина понял, что на каблуках она стоять не может.

— Вы можете снять каблуки, — властно сказал мужчина, присаживаясь за стол. Посмотрел на ладонь, которая почти вся была в жутких шрамах. Сжал в кулак, поморщился, а потом разжал.

— Но ведь вы не разрешаете ходить без каблуков.

— Верно. Я уволю сразу, как только вы нарушите дресс-код, — хмыкнул мужчина, и его глаза холодно сверкнули. — Вы что-то хотели?

— Роберт Данилович, я могу завтра уйти немного пораньше?

— Какая причина? Неумение ходить на каблуках не является причиной невыхода на работу.

— Ко мне завтра приезжает брат... точнее, он не совсем брат. Так, дальний родственник. Его сюда пригласили на стажировку, к Дмитрию Витальевичу Гончарову.

— Это не такая важная причина уходить с работы пораньше. — мужчина вздохнул и пристально посмотрел на секретаршу. — Уйдёте в пять вечера. И чтобы через час были на рабочем месте. У нас отчеты. Вы мне завтра будете нужны! А сейчас принесите мне кофе. Черный с лимоном.

Когда секретарша ушла, мужчина снова посмотрел на свою руку и прикрыл глаза. Он не любил вспоминать именно этот эпизод своего детства, но почему-то именно он преследует его уже на протяжении очень многих лет. Это был самый последний эпизод, связанный с братом. После этого инцидента мама поссорилась с папой и уехала на другой континент, к себе домой, оставив там Мортиса и отца. Роберт пошел в школу. Сначала из-за минимального знания русского языка было сложно, но уже к девяти годам мальчик научился говорить на нем ничуть не хуже своих сверстников. Он не был обделён разумом, в отличие от своего брата, умел учиться и применять свои знания на практике. С братом и отцом, оставшимися там, на другой стороне шарика, он больше не виделся, но знал, что отец помогает им с мамой материально.

Раздался стук в дверь. Совсем не такой, как несколько минут назад. Мужчина открыл глаза и посмотрел на дверь, за которой стоял человек, не решавшийся войти. Крикнув "входите", он увидел, как в дверной проём просунулась сначала голова, а потом и сам посетитель. Это был мальчик лет десяти-двенадцати, одетый в чистую, но бедную одежду. Через плечо висела сумка, в которой он покопался и вытащил несколько писем.

— Вот ваши письма, Роберт Данилович, — у мальчика был тонкий и слегка неуверенный голос, да и весь его вид показывал неуверенность.

— Ты опоздал на три минуты, — покачал головой мужчина и протянул руку.

— Меня задержали в школе.

Мужчина ничего не ответил, только качнул головой и протянул руку, в которую легла увесистая пачка писем. Мальчик остался стоять.

— Ты можешь идти, — благосклонно сказал мужчина и, когда тот собирался закрыть дверь, кашлянул, — хотя нет. Вечером погуляешь с моими мальчиками.

— Но...

— Ты сказал "но"?! — рявкнул мужчина и ударил ладонью по столу, заставив мальчишку вздрогнуть и побледнеть.

— Но я...

— Два, — мужчина сощурился и пристально посмотрел на мальчика.

— Н... Я не смогу сегодня, — пробормотал ребёнок дрожащим голосом.

— Роберт Данилович, я сама могу погулять с вашими мальчиками. И вот, я принесла вам кофе.

В кабинет вошла секретарша и поставила на стол поднос с кофейной парой, молочником, сахарницей, в которой лежал колотый сахар, и розеткой с дольками лимона. Мужчина посмотрел на это безобразие и покачал головой.

— Кристина, вы, наверное, не в курсе, что когда просят кофе с лимоном, то не добавляют на поднос молочник. И если вы не наденете туфли, то сейчас же останетесь без работы! Что же касается тебя, мой дорогой мальчик, еще одно слово "но", и работы лишится твой брат. Кстати, передай ему, что завтра жду его в восемь утра в кабинете. Свободен. И ты убирайся!

Когда мальчик и секретарша ушли, мужчина подвинул чашку, бросил туда дольку лимона и помял его. Потом взял чашку за ручку и поднёс к губам. В нос ударил приятный аромат свежесваренной арабики средней обжарки с раскрывшимися нотками лимона, кисловато-горьким послевкусием и пряными нотками цитруса, и мужчина почувствовал, что начинает успокаиваться. Начавшаяся в душе буря постепенно утихала, возвращая ему спокойствие и тонкий холодный расчёт. Сделав ещё один глоток кофе, мужчина отставил чашку и начал просматривать письма. В основном это были какие-то счета, оплатой которых занимался помощник, предложения сотрудничества, был даже один штраф. Все обычно, кроме штрафа, разумеется, но за него он спросит по полной. Но вот одно письмо привлекло внимание мужчины намного больше всех остальных. Взяв нож для бумаги, он открыл конверт и вытащил сложенный втрое лист бумаги. Пробежался по тексту, нахмурился, посмотрел на календарь и убрал письмо во внутренний карман своего редингота. Конверт убрал в ящик стола, закрыл его на ключ, который был в связке, и допил кофе. Съел лимон и встал из-за стола. Взял свою трость с набалдашником в виде головы орла и вышел из кабинета. В приёмной стояли всё те же личности.

— Меня завтра не будет до обеда. Доложи своему брату, чтобы он написал объяснительную по штрафу за вождение транспортного средства с непристёгнутым ремнем безопасности. На столе осталось много счетов, он все должен оплатить. Что же касается вас, Кристина, — мужчина снова посмотрел на девушку и остановился на ее босых ногах и увидел на колготках пятно крови в районе мизинца, — у вас есть больше восемнадцати часов, чтобы научиться стоять на каблуках. То, что вы раньше этому не научились, меня не интересует. Соблюдение дресс-кода — визитная карточка нашего завода. Мы должны быть лучше, чем остальные. Если Вы не справляетесь со своими обязанностями, то рекомендую вам искать новую работу.

И мужчина ушёл, не удосужившись услышать хоть что-то. А Кристина обессиленно опустилась на диван и закрыла лицо руками. Мальчик подошел к ней и положил руку на её плечо. Легонько сжал.

— Ну почему он так резко изменил форму дресс-кода? Раньше был небольшой каблук, а сейчас пятнадцатисантиметровые шпильки. Зачем так усложнять жизнь? — проворчала девушка и посмотрела на мальчика. — Ладно, иди домой. Как Никита себя чувствует?

— Уже немного лучше. По крайней мере, утром температуры не было. Надеюсь, он завтра сможет выйти на работу. А то если Роберт Данилович уволит...

— Не уволит. Он немного перегибает палку, чтобы его боялись, но не будет увольнять из-за такого пустяка. Не переживай. Иди домой.

— Спасибо. Просто я его побаиваюсь, он какой-то страшный. — сказал мальчик, вздохнув. — Спасибо, что согласились погулять с его монстрами.

Через некоторое время мальчик вышел из здания единственного в посёлке рыбного завода, который снабжает регион самой вкусной и качественной речной рыбой, и отправился по тропинке к дороге. Было пасмурно, накрапывал мелкий дождь, изо рта шёл пар. Забывший на почте шапку мальчик несколько раз чихнул и накинул капюшон на голову, а ворот водолазки натянул на лицо, чтобы было теплее. Начался ветер, и дождь стал хлестать в лицо. Мальчик пошел быстрее, стараясь обходить лужи, но все равно ноги очень скоро промокли. А проезжавшая мимо машина окатила его водой. Было мокро и холодно, а еще страшно из-за этого прессинга. Хозяин этого завода отличался скверным характером, был достаточно вспыльчив, но и отходил быстро. К работе относился ответственно, сотрудники перед работой проходили очень строгий отбор, а потом каждые несколько лет повышали свою квалификацию. Роберт Данилович много лет назад приехал сюда и возродил этот погибающий завод. Мальчишка не знал всех подробностей, но его бабушка и дедушка работали там, а теперь их место занял брат.

Из-за высокой влажности по земле клубился туман. Мальчик поёжился и свернул на тропинку. Пройдя немного по ней, он вышел на параллельную улицу и подошёл к двухэтажному домику с покосившимся забором и калиткой. Поднялся по крыльцу и открыл дверь. Вошёл в помещение и снял сумку. Кинул ее на стоящую справа от двери скамью и снял куртку и обувь. Надев тапочки, он вошел в коридор.

— Я дома, — крикнул он.