Ну, здравствуй, магический мир! (гет)

Она не плакала даже тогда, когда сестра вместе с наглым соседским оборванцем залезли в её вещи и прочитали её письмо Альбусу-будь-он-трижды-проклят-и-расплющен-собственным-шкафом-Дамблдору, и его ответ ей.

Что толку лить слёзы, кому от этого плохо? Им что ли? Да ну — вот посмотрели, как Петти рыдает и прямо-таки расстроились, раскаялись и впали в депрессию. Да щаз, конечно! Но напрасно считают эти малолетки, будто смех над чужой бедой приносит счастье. Пройдёт совсем немного лет, и это им так аукнется! Им всем. И Снейпу, этому отребью магического разлива, и потерявшей берега сестрёнке, и даже дедушке-мать-его-за-ногу-Дамблдору.

Это она тогда так думала, в свои неполные тринадцать. В тридцать шесть все воспринимается иначе, по-другому. А ведь оказалась во всём права. И Лили погибла, даже не начав жить, и Дамблдор убит своим же преподавателем (ненормальный мир, как там вообще кто-то выживает!). И Снейп вот, тоже — в бегах. Но набрался же наглости, пришёл к ней, сидит напротив, нахохлившись, даже от горячего чая и пирогов отказался. Можно подумать, она неласково его встретила!

Ну а что, Вернон укатил на две недели в Европу, решив посетить сразу несколько конференций и три важные встречи с потенциальными инвесторами. Гарри, племянничек, знамо дело, всё ещё в своём жутком Хогвартсе, а там такое творится! Дадли, родная кровиночка, бестолковая и глуповатая, но родная, тоже с учёбы не раньше, чем через месяц, вернётся.

А ей-то что делать совсем одной? Отрывалась, готовя разные вкусности, потом по соседкам разносила, благо те на дармовщинку очень даже падки. Хотя косточки начинали перемывать явно раньше, чем она с крыльца спускалась.

Но не самой же есть. Пусть и не в коня корм. Вон как раздались оба обалдуя — муж и сын, а ей хоть бы что. И вроде ест не так мало.

Так что, открыв дверь на осторожный стук, она как-то даже обрадовалась ненормальному Снейпу, с надменностью взирающему на неё.

— Проходи, — мотнула головой Петти, развязывая фартук. — Пироги только вынула. Горячие ещё. Чай будешь? А то алкоголь могу принести, у Вернона скопилось много разного. Самому-то нельзя, на диете.

Надо было видеть его лицо. Даже свою надменность на миг растерял. Хотя, по правде говоря, выглядел он больным. Ну капнет ему в чай бальзамчика — новая китайская спиртовая панацея. Соседку мигом на ноги поставил, правда побочный эффект случился, сексу возжелала страстно. Муж её только обрадовался, вон, она с пузом уже ходит, а сколько лет бесплодная пара была!

Так что и без магических зелий у простого народа чудеса случаются. Так-то вот.

— Чай-то пей, — всё так же флегматично напомнила Петунья о себе. Расспрашивать его не спешила. Сам пришёл, сам пусть и рожает. В смысле — рассказывает, что почём и зачем это ей, простушке и блондинке, и ни разу не волшебнице. Хотя попробовал бы пирожки с малиной, может и поменял бы мнение.

Снейп глянул на неё так, словно только что осознал, где он. Поднялся с дивана и перешёл за стол. Высокий, худой, жилистый. А лицо-то какое! Порода чувствуется, практически красавцем стал. Дура Лилька всё же. Такого парня проморгала. И ведь чуть-чуть до преображения гадкого утёнка не дотянула. Хотя в человеческой одежде — джинсы и свитер — мрачный красавец чувствует себя явно неуютно. Ну не всё же в балахонах шастать.

— Спасибо.

Надо же, поблагодарил! Чай нюхал минуты две, потом пригубил, долго миндальничал с этим глоточком, словно на вкус мог определить состав того бальзамчика. Всего-то три капли добавила. Для согрева — на улице опять погода дрянь — и повышения жизненного тонуса. А для совсем уж повышенного либидо надо не меньше девяти. Потом гость лицом просветлел, выхлебал в один присест весь чаёк и посмотрел на неё выжидательно. Да только опомнился, нахмурился и чашку отодвинул.

— Налить ещё? — предложила вежливо. — Не отравлю.

— Меня сложно отравить, — признался он как-то безрадостно.

Она покивала, сложно так сложно. И капнула бальзама побольше. Раз уж по вкусу пришёлся. Все шесть капель и ещё одну на всякий случай. А коли захочет сладенького, так можно и подумать, пусть только душ примет. Вернон-то давно уже по этой части не ходок. И бальзамчик ему не помог, а ей не жаль, проку от него в постели всегда было чуть.

Хочется порой простого человеческого тепла, особенно сегодня, когда за окном такая мерзость. Сомнительно, что он хуже Вернона окажется. Уж как минимум подвижней будет…

Гость как раз ей в глаза уставился и сильно вздрогнул, словно мысли прочитал. Хотя с этих ненормальных станется. Может, и впрямь читают. Те, кто поталантливее. Лилька-то вряд ли могла. Сто пудов, середнячком была и мужа себе под стать выбрала, какого-то бесталанного шалопая. А тут такой экземпляр шикарный, что талантлив — невооружённым глазом видно. И пусть его, читает её мысли, не жалко сегодня. Только ведь струсит, знаем таких, сбежит, едва свою важную новость соизволит озвучить. И на бальзамчик, даже если отреагирует, не признается.

— Миссис Дурсль…

— Зови меня Петти, Северус. Не чужие же. — Она усмехнулась и подвинула к себе одну плюшку. Сама бальзамчик пить опасалась. Пристать-то не к кому.

— Петти, — мужчина явно расслабился и словно пробовал её имя на вкус. Вторую чашку чая он уже допил и на бальзамчик косился с жадностью. — Что это за… напиток?

— Бальзамчик-то? Панацея от всех болезней. Но тебе больше нельзя — не заснёшь.

— Я не пить, — признался он. — Мне бы совсем немного для исследования.

О! Профессионал, видать. Как там у них? Мастер зелий?

— Мне не жалко, — кивнула она, — только подходящую бутылочку надо найти.

— Не нужно!

На её глазах он вытащил из кармана прозрачный пузырёк, словно специально держал его там для этой цели, отлил в него миллилитров сто бальзамчика, почти на треть опустошив бутылочку, и плотно закупорил пробковой крышкой.

— Спасибо, — на этот раз благодарил он более тепло. А потом и вовсе посмотрел сквозь ресницы и признался: — Я действительно мысли читать могу, Петти. И если ты правда хочешь… Только скажи, где душ.

— Наверх, направо и сразу вторая дверь, — усмехнулась она, если и удивившись, то не подавая вида. И вообще — взрослые же люди. — А я уже там побывала. Жду тебя в спальне, это следующая дверь в ту же сторону. И да, можешь остаться с ночёвкой. Всё не так тоскливо одной.

Он кивнул, поднялся, не сводя с неё глаз. Даже по фигуре прошёлся с одобрением во взоре. И неторопливо отправился искать душ.

Петти потянулась, вставая, убрала в холодильник масло и пироги, приглушила свет — выключать не стала, мало ли ему среди ночи попить захочется, или поесть, и отправилась готовиться. В смысле раздеваться и ждать.

Не то, чтобы она была совсем счастлива, сомнительно, что маги в этом деле сильно продвинуты, но воображение уже будоражило кровь. Знала бы она в детстве, что соседский оборвыш когда-нибудь захочет её трахнуть! И что она не просто согласится, а чуть ли не сама предложит… Чудно.

Ну что сказать, надежды он оправдал. И даже трижды. Силён мужик, или всё дело в бальзамчике?

Петти засыпала с улыбкой, разрешив применить к ней подозрительные чары, разом очистившие все последствия бурного поведения в постели. Удобно. И даже не возражала, что он остался спать с ней, почти сразу отрубившись и во сне притянув её к себе, как какую-то грелку. Ну это было тоже приятно, отвращения и протеста не вызывал — и ладно.

Проснулась она раньше крутого мага. То ли так умаялся, её ублажая, то ли просто давно не спал. Но только даже не заметил, как она выбралась из его объятий и покинула нагретую двумя телами постель.

Приняв всё же душ, Петти приготовила завтрак, накрыла его стеклянной крышкой и, заварив кофе, отправилась будить гостя.

Снейп всё ещё спал, раскинулся только после её ухода на всю кровать, лежит на спине, руки-ноги в стороны разбросал, на лице умиротворение. Может тоже секса нормального давно был лишён? Будить его было откровенно жаль.

Кофе выпила сама, наблюдая за спящим. Умилял, честное слово!

Петти покосилась на аккуратно сложенную одежду гостя и подумала о том, что не прочь повторить ещё разок. А для храбрости можно и самой бальзамчик хряпнуть. Сказано — сделано. Залезла к нему в карман джинсов — уж не обеднеет от девяти капель — вытащила пузырёк, откупорила и накапала в остатки кофе живительную жидкость. Выпила одним духом. Так же тщательно закупорила и положила флакон назад. И испугалась, нащупав там ещё как минимум три скляночки.

А то ли она глотнула? В остальных трёх тоже что-то плескалось. Подписи были на латыни. Но только она уже не понимала, из какого пузырька отпила. Вернув пузырьки обратно в карман — надо же, приоделся как человек, от своих, что ли, скрывается? — решила не паниковать раньше времени, а проверить опытным путём. Если возбудится от вида голого тела, то нормально. Если нет, разбудит Снейпа и во всём признается.

Одеяло и так почти сползло с мужчины, так что она только немного потянула вниз и полюбовалась на полностью готового к бою бойца. И да, возбудилась. И больше того, решила человеку сюрприз сделать, и попробовать его на вкус в прямом смысле. Возможно, Снейпа так ещё никто не будил.

Сказано — сделано. Точнее, она не спешила. Действо с этой конкретной частью тела дорогого гостя оказалось ожидаемо приятным. Всё, что знала, читала и видела в познавательных передачах, применяла смело. Когда ещё такой шанс выпадет. Вернону такого делать ни разу не хотелось, а тут такой шанс!

Она даже не заметила, когда он проснулся. Но ничего, лежал тихо и не протестовал. Выдержка железная, надо сказать, даже не застонал ни разу, разве что дышать под конец сквозь зубы стал более часто. И ещё дёрнулся, когда дошёл до предела, но она трофей изо рта не выпустила, проглотив всё до капли. Полезно ведь, чистый белок!

Тщательно облизав напоследок завоёванный и чуть поникший трофей, Петти подняла на него взгляд и улыбнулась. А ничего так, лежит, улыбается. Руки за голову завёл — балдеет, одним словом.

— И тебя с добрым утром, Петти.

А голос-то какой бархатный и низкий!

— Кофе будешь? Сварю ещё.

— Потом! Иди сюда, отблагодарю.

Она усмехнулась и подползла ближе, сбрасывая халатик.

— Давай, благодари.

Только поцелуем ей насладиться не удалось. Едва его язык так мило проскользнул в её рот, как накатила тошнота. Резко закружилась голова, или комната вокруг неё.

Последнее, что услышала, это встревоженный голос Снейпа:

— Что такое, Петти? Ответь!

А потом сознание словно воспарило куда-то, и обидно стало, что она даже цели его визита не узнала. Может его сперма отравленной для неё оказалась? Кто их знает, этих магов.

Но долго в безвременье и вне пространства витать не пришлось.

Сознание рвануло в тело резко, даже первый вздох дался через боль. Только Снейпа рядом уже не было. Ну то есть как не было…

Открыв глаза, она не верила самой себе. Во-первых, на земле лежит, а рядом с противным скрипом качаются качели. Боже, это она на них качалась и упала, когда ей восемь было! Взгляд на руки подтвердил — она в своём детском теле. Кошмар, только недавно фантастическую историю о таком явлении читала и ещё восхищалась. Там старик попал в своё детство.

— Лили! — оборванный мальчишка, в котором она мгновенно опознала будущего брутального любовника-мага, бежал к ней со всех ног, а потом рухнул на колени, проскользив ими по отнюдь не мягкой земле ещё около метра. — Что такое? Где больно?

— Лили? — повторила Петти и огляделась. Так захотелось вдруг увидеть сестрёнку, живую, здоровую… Пусть портят её жизнь на пару, но только чтоб жила!

— Ты забыла своё имя? — расширил глаза чумазый маленький Снейп. А ведь он очаровашка! И нос пока ещё не такой большой. Его бы приодеть и умыть.

— Лили! — послышался голос с другой стороны, и Петти, оглянувшись, увидела… себя. Такую, какой была в тринадцать лет. — Лили, ты не ушиблась? Снейп, отойди от неё!

Петти потрясённо смотрела на маленькую себя. А потом сунула руку в карман и похолодела. Да, Лили всегда таскала с собой зеркальце в этом возрасте. В то лето, когда из Хогвартса пришло письмо. Выдернула зеркальце и уставилась на своё отражение.

О, Мерлин! Так говорят маги? Но если она теперь Лили, то кто в теле Петуньи? И где сама Лили?

А сестра, то есть её двойник, уже ощупывала голову, приговаривая:

— Видишь нормально? Болит что-то? Так. Рёбра целы. На голове шишка. Ты что, летать разучилась, волшебница?

— Петти, — пробормотала Петти номер два, обретая голос. — Петти, я Лили Эванс!

— Ага, а я Петунья Эванс! Если ты закончила себя разглядывать и можешь встать, то пошли домой. Последний день ведь с нами. Я торт испекла. А его, — она презрительно глянула на отползшего к кустам Снейпа, — завтра увидишь. Вместе же едете.

Лили-бывшая-Петти усмехнулась, поднялась, приняв руку сестры, удивительно сильную для её лет.

— До завтра, Сев, — махнула она рукой парню, которого через двадцать шесть лет будет даже отравить нелегко, по его словам. — Я обожаю твои торты, Петти!

Надо привыкать, что она Лили, иначе с ума сойдёт. Жалко дурочку маленькую, куда бы она ни подевалась. Но тут либо судьба, либо сон. Проснётся сейчас рядом со Снейпом в тёплой постели, и он всё прочтёт в её глазах, удивится, они пустятся в воспоминания, и может, он ещё на одну ночь останется.

А если судьба ей прожить жизнь за непутёвую сестру, то… куда деваться, проживёт, ещё и магичить научится лучше всех. И вообще, завтра она поедет в школу волшебства!

— Петти, я тебя люблю! — выпалила она, поднимаясь по ступеням крыльца в дом. И подумала, если бы Лили ей так сказала хоть раз…

Петунья замерла в дверях, обернулась и сглотнула:

— И я тебя, Лилс! Пойдём! Торт твой любимый сегодня, с безе и орехами!

А ведь она помнила этот день! Лили тогда действительно упала с качелей. Только её, бывшую Петти, она не послушалась и домой не пошла. Пришла гораздо позже, когда уже темнеть начало. И торт доела украдкой, пока в кухне никого не было…

А за столом сидели родители. Лили-Петти замерла на пороге. Боже, живые! И как они молоды ещё! А ведь правда, им нет ещё и сорока. Да что там, она же помнит — отцу тридцать пять, маме тридцать четыре.

— Лили, малышка, быстрее мой руки!

— Иду, мам! — и она опрометью бросилась в ванную.

Пожалуй, она проживёт эту жизнь. Видимо, это ей за грехи. Судьба решила урок преподнести — поживи, мол, в её шкуре. Сладко ли будет? Это ей наказание, что Лили осуждала, и мелкого племянника мучила. Не то, чтобы мучила, но он-то в этом уверен.

Ну и ладно, проживёт. И может, сможет избежать Лилькиных ошибок? Кто знает! А ведь она ещё и ведьма! И как проверить? Как там Лили делала?

Лили-Петти вытянула ладонь и сильно пожелала вырасти маленькой ромашке. Открыв рот, она смотрела на зелёный росточек, появившийся между пальцев, который стал стремительно расти. Она ведьма! Йо-хо-хо! Хогвартс, держись!

А свою Петти она не бросит, и за Вернона выйти не позволит. Дадлика жаль, но он живёт где-то там, пусть у него всё будет хорошо, и хватит его одного для Вселенной. А Петти, эта Петти ведь сквиб. Снейп ей в этом ночью признался, мол, недаром она видела проход в Косую Аллею. Она всё узнает про сквибов и подарит ей частичку волшебства. О большем-то она и не мечтала.