Этюды в темных тонах  (гет)

Примечания:

Музыка под часть:

Imelda May — Sixth Sense

— Привет, детка.

Его голос заполняет тесную каморку лифта, и я вздрагиваю, замираю, потому что за сотню лет успела забыть, каким глубоким может быть его голос. Он одновременно тревожит и успокаивает, сладок настолько, что может убить. Я чувствую, как внутри разрастается озноб, заставляющий вздрогнуть, затем резко напрячься. Унимая бешеный поток крови, беру себя в руки, разворачиваюсь к нему в надежде, что он купится на жалкую маску безразличия.

Но на его губах появляется ухмылка. Конечно, он не купился. Мерзавец.

— Что ты тут делаешь? — задаю самый дебильный вопрос из всех возможных. Особенно если учесть, что это я его преследовала. Пару сотен лет. Такая мелочь.

Он, как всегда, выглядит уверенным, уравновешенным, непобедимым. Ненавижу эту тварь.

— Соскучился, — он улыбается. — К тому же эти игры в догонялки успели поднадоесть.

Я не могу оторвать взгляд от его заостренных клыков, хоть и понимаю, что, скорее всего, он показал их нарочно.

К тому моменту как лифт почти дополз до седьмого этажа, он облокачивается на стенку и нажимает кнопку стопа. Это уже слишком. Это он должен чувствовать себя в ловушке. Это он жертва, а не я.

Кажется, у меня появляется клаустрофобия. Он приближается. Я отступаю и впечатываюсь в холодную стенку. Ощущаю запах сигарет. Такой знакомый…

Соберись. Сейчас или никогда.

Уже близко, но недостаточно.

Еще немного…

Совсем чуть-чуть.

Готово. Мой кинжал, спрятанный в сумочке, вонзается в его грудь там, где должно было биться сердце. Пусто. Жертва вскрикивает, произносит самые изощренные проклятия в мой адрес, затем пытается достать меня своими острыми когтями. Места для маневров и отступлений нет, так что я просто позволяю ему слегка поцарапать мою руку. Взамен же хватаю кинжал, торчащий в его груди, начинаю поворачивать и дергать за рукоять. Он кричит, изворачивается. Сейчас он более чем открыт для последнего решающего удара. Я отбрасываю все сомнения и вцепляюсь в его шею. Струи холодной вампирской крови растекаются по моему телу. Он перестает двигаться, но я знаю, что он жив. Меня начинает тошнить от такого количества «холодного чая», но продолжаю. Он бледнее обычного, почти беспомощен.

Перед глазами возникает туман, и я их закрываю, позволяя себе отключиться. Когда вновь прихожу в себя, обнаруживаю себя в номере и сразу думаю об одном: в этой гостинице нет лифтов.

Разочарована ли я? Да, пожалуй.

Это был всего лишь сон, но теперь я проснулась и готова воплотить его в реальность.

Впервые за долгое время мне приснился сон. Да еще и с ним. Это хороший знак. Значит, я уже близко. А может, это просто из-за крови накаченной жертвы. Во всяком случае, я уверена в том, что должна делать. И когда настанет момент, я не отступлю. Я высосу из него каждую капельку, чтобы стереть сам факт его существования с лица земли. Ведь именно на это я потратила около трехсот лет своей вечной жизни.

К концу дня я измотана, так что просто вхожу в ближайший бар и заказываю виски. От алкоголя совсем другое чувство тепла. Агония преследователя успокаивается. После пары стаканчиков реальность перестает быть такой уж важной. У меня слегка кружится голова, но это сносная плата. А после нескольких бутылок реальности вовсе не существует. Перед глазами темнеет.

— Привет, детка.

Я сжимаю стакан с такой силой, что он разбивается прямо в руке. Несколько осколков вонзаются в кожу, появляются сгустки темной крови. Я только немного трезвею от боли, пытаясь вспомнить, где лежит кинжал. Ах да. Сумочка.

Я тянусь к ней, но он меня останавливает. Крепко, почти нежно, берет меня за руку и вытаскивает стекляшки. Я смотрю на все это почти безучастно. Как во сне. Надо придумать что-то. Пока он здесь…

— Ты нашла меня. Что дальше? — без каких-либо эмоций спрашивает он.

— Ты и сам знаешь.

Он поворачивает меня к себе и заставляет смотреть прямо в глаза. Слишком глубокие серые глаза пристально смотрят, наводя на мысли о бездне, куда я совсем не собиралась провалиться. Отвожу взгляд, пытаюсь найти что-то острое. Замечаю разбитый стакан.

— Неужели ты сделаешь все именно этим дешевым предметом? — он с подозрением смотрит на стакан.

— Что, если так? Почему бы тебе первым не напасть? Во что ты играешь?

— Думаешь, я смогу тебя убить?

— Почему нет? Я точно смогу.

— Не думаю… — ухмылку его стягивает нечто печальное. — Ты помнишь мое обещание? Тогда, после…

— Хватит! Заткнись! — я отворачиваюсь от него, прикрывая уши ладонями, будто бы такое может помочь.

Он подходит сзади. Его рука неожиданно оказывается на моей шее, затем медленно ползет вверх к моим волосам. Он слегка сжимает их, но мне не больно. Я беспомощно стою, не в силах сделать что-либо: слишком пьяна, слишком взвинчена, слишком устала ненавидеть. Его губы касаются моей шеи, по спине расползаются мурашки. Если он просто укусит меня, я не буду спорить. Только пусть это поскорее закончится. Еще секунда — и его губы у моего уха, шепчут почти беззвучно, обольстительно:

— Просто поверь мне. У меня были причины. Но теперь мы снова вместе. Навечно.

Я разворачиваюсь и оказываюсь в миллиметрах от него. Его серебристые волосы приятно щекочут щеку.

Будь что будет. Мне нечего терять.

Руки оказываются на его шее, захватывая и требуя приблизиться еще сильнее. Я жадно целую его губы, он отвечает еще более страстными движениями. Обхватывает меня за талию, чуть приподнимая платье. Я начинаю задыхаться, но хочу большего. Мне нужно раствориться целиком. Нужно потеряться. Забыть имя. Прошлое. Забыть все, чтобы вспомнить как дышать.

Он исчезает.

Я появляюсь за той же стойкой, с целым, невредимым стаканом. Глаза заполняют слезы разочарования.

Помню ли я его обещание?

Вообще я вряд ли забуду тот день. Как лежала на влажной от крови земле, задыхаясь от приторно сладкого аромата. Все, что я могла видеть, — кровь. Багрово-красная. И мертвые тела. Сколько их было? К сожалению, я потеряла счет после двадцатки. Вероятно, если бы я тогда знала цену за возможность стать полноправным главой клана, я бы…

Нет. Я бы сделала это снова. Предатели должны быть мертвы и забыты.

Впрочем, это всегда было слабым утешением. Одно дело — пить теплую сладкую человеческую кровь, совершенно другое — кровь собратьев. Это как ассорти из самых разных групп крови. В итоге получается совсем новая группа — B-Х.

Не помню, сколько я так пролежала — время будто бы остановилось, мир затих. Затем появился он, и окружение постепенно прояснилось. Он нес меня на руках сквозь все эти темно-вишневые тона, пока перед глазами не начали играть разноцветные кружочки. Если что и удерживало меня тут, в реальности, так это его голос. Он прижимал меня к груди, и, если бы у него было сердце, я бы расслышала, как оно стучало. Звал меня по имени всю дорогу, пока мы не дошли до спокойного уголка рядом с темным озером.

— Мира… Не засыпай.

Он заботился обо мне, лечил и обещал, что больше уже не придется разбираться со всем одной. Что поможет мне стать главой клана, будет рядом. Что я буду счастлива.

Затем через пару десятилетий он предал мой клан. Предал меня.

Моей обязанностью было убить его, раскромсать на мелкие кусочки, как и остальных предателей. Однако я оказалась слишком слабой. Он сбежал, оставив лишь свой кинжал, который теперь всегда ношу с собой.

Теперь я больше не глава, а просто охотница. И жертва у меня всегда одна и та же.

Все же меня захлестывают слишком противоречивые чувства. Я хочу убить его, правда. Но, с другой стороны, хочу, чтобы он оправдался, сказал, что это все имело значение. Что я не была полной идиоткой и хоть мгновение он любил меня.

Не знаю, что с ним делать. Если подумать, он ведь единственное, что у меня осталось.

— Привет, детка.

Как же я устала от этого. Пожалуйста, пусть это закончится. Может, так и сходят с ума?

В меня летит нож. Я еле успеваю увернуться. Не медля, взамен кидаюсь на него с готовым кинжалом. Может, и банально, но я хочу убить его именно этим.

— Так он у тебя? — он смотрит на оружие с ухмылкой, сжимая мою руку. Поворачивает кинжал к моему горлу.

Я сопротивляюсь. Пытаюсь освободиться. Получается. Ищу взглядом нож, потому что не собираюсь умирать сейчас. Еще и таким образом.

Он сильнее меня, но я была главой и проигрывать не умела. Резко бросаюсь к нему, ведь это моя последняя надежда. Достаю до цели. Кинжал снова у моего горла, но с той лишь разницей, что острие направлено в его сердце.

Мы смотрим друг другу в глаза, ненавидим друг друга. Я сдаюсь первой: не в силах больше терпеть. Нож вонзается в его грудь, а мне невыносимо больно, потому что и его кинжал режет мне горло.

Я падаю на пол. Секунда — он лежит рядом со мной. Еще секунда — и я лежу у себя на кровати. В груди неприятное чувство. В голове шум. Воспоминания душат и заставляют вскрикнуть.

Однако на этот раз я точно знаю, где он.

Я в лесу. Темно, но не для меня. Я точно знаю: это не сон. Это реальность, и теперь меня ничего не пугает.

Раздается гром. Где-то сверкает молния.

— Привет, детка.

— Привет, Уилл.