Этюды в темных тонах  (гет)

Примечания:

Музыка под часть:

Imelda May — Sixth Sense

— Привет, детка.

Его голос заполняет тесную каморку лифта, и я вздрагиваю, замираю, потому что за сотню лет успела забыть, каким глубоким может быть его голос. Он одновременно тревожит и успокаивает, сладок настолько, что может убить. Я чувствую, как внутри разрастается озноб, заставляющий вздрогнуть, затем резко напрячься. Унимая бешеный поток крови, беру себя в руки, разворачиваюсь к нему в надежде, что он купится на жалкую маску безразличия.

Но на его губах появляется ухмылка. Конечно, он не купился. Мерзавец.

— Что ты тут делаешь? — задаю самый дебильный вопрос из всех возможных. Особенно если учесть, что это я его преследовала. Пару сотен лет. Такая мелочь.

Он, как всегда, выглядит уверенным, уравновешенным, непобедимым. Ненавижу эту тварь.

— Соскучился, — он улыбается. — К тому же эти игры в догонялки успели поднадоесть.

Я не могу оторвать взгляд от его заостренных клыков, хоть и понимаю, что, скорее всего, он показал их нарочно.

К тому моменту как лифт почти дополз до седьмого этажа, он облокачивается на стенку и нажимает кнопку стопа. Это уже слишком. Это он должен чувствовать себя в ловушке. Это он жертва, а не я.

Кажется, у меня появляется клаустрофобия. Он приближается. Я отступаю и впечатываюсь в холодную стенку. Ощущаю запах сигарет. Такой знакомый…

Соберись. Сейчас или никогда.

Уже близко, но недостаточно.

Еще немного…

Совсем чуть-чуть.

Готово. Мой кинжал, спрятанный в сумочке, вонзается в его грудь там, где должно было биться сердце. Пусто. Жертва вскрикивает, произносит самые изощренные проклятия в мой адрес, затем пытается достать меня своими острыми когтями. Места для маневров и отступлений нет, так что я просто позволяю ему слегка поцарапать мою руку. Взамен же хватаю кинжал, торчащий в его груди, начинаю поворачивать и дергать за рукоять. Он кричит, изворачивается. Сейчас он более чем открыт для последнего решающего удара. Я отбрасываю все сомнения и вцепляюсь в его шею. Струи холодной вампирской крови растекаются по моему телу. Он перестает двигаться, но я знаю, что он жив. Меня начинает тошнить от такого количества «холодного чая», но продолжаю. Он бледнее обычного, почти беспомощен.

Перед глазами возникает туман, и я их закрываю, позволяя себе отключиться. Когда вновь прихожу в себя, обнаруживаю себя в номере и сразу думаю об одном: в этой гостинице нет лифтов.

Разочарована ли я? Да, пожалуй.

Это был всего лишь сон, но теперь я проснулась и готова воплотить его в реальность.

Впервые за долгое время мне приснился сон. Да еще и с ним. Это хороший знак. Значит, я уже близко. А может, это просто из-за крови накаченной жертвы. Во всяком случае, я уверена в том, что должна делать. И когда настанет момент, я не отступлю. Я высосу из него каждую капельку, чтобы стереть сам факт его существования с лица земли. Ведь именно на это я потратила около трехсот лет своей вечной жизни.

К концу дня я измотана, так что просто вхожу в ближайший бар и заказываю виски. От алкоголя совсем другое чувство тепла. Агония преследователя успокаивается. После пары стаканчиков реальность перестает быть такой уж важной. У меня слегка кружится голова, но это сносная плата. А после нескольких бутылок реальности вовсе не существует. Перед глазами темнеет.

— Привет, детка.

Я сжимаю стакан с такой силой, что он разбивается прямо в руке. Несколько осколков вонзаются в кожу, появляются сгустки темной крови. Я только немного трезвею от боли, пытаясь вспомнить, где лежит кинжал. Ах да. Сумочка.

Я тянусь к ней, но он меня останавливает. Крепко, почти нежно, берет меня за руку и вытаскивает стекляшки. Я смотрю на все это почти безучастно. Как во сне. Надо придумать что-то. Пока он здесь…

— Ты нашла меня. Что дальше? — без каких-либо эмоций спрашивает он.

— Ты и сам знаешь.

Он поворачивает меня к себе и заставляет смотреть прямо в глаза. Слишком глубокие серые глаза пристально смотрят, наводя на мысли о бездне, куда я совсем не собиралась провалиться. Отвожу взгляд, пытаюсь найти что-то острое. Замечаю разбитый стакан.

— Неужели ты сделаешь все именно этим дешевым предметом? — он с подозрением смотрит на стакан.

— Что, если так? Почему бы тебе первым не напасть? Во что ты играешь?

— Думаешь, я смогу тебя убить?

— Почему нет? Я точно смогу.

— Не думаю… — ухмылку его стягивает нечто печальное. — Ты помнишь мое обещание? Тогда, после…

— Хватит! Заткнись! — я отворачиваюсь от него, прикрывая уши ладонями, будто бы такое может помочь.

Он подходит сзади. Его рука неожиданно оказывается на моей шее, затем медленно ползет вверх к моим волосам. Он слегка сжимает их, но мне не больно. Я беспомощно стою, не в силах сделать что-либо: слишком пьяна, слишком взвинчена, слишком устала ненавидеть. Его губы касаются моей шеи, по спине расползаются мурашки. Если он просто укусит меня, я не буду спорить. Только пусть это поскорее закончится. Еще секунда — и его губы у моего уха, шепчут почти беззвучно, обольстительно:

— Просто поверь мне. У меня были причины. Но теперь мы снова вместе. Навечно.

Я разворачиваюсь и оказываюсь в миллиметрах от него. Его серебристые волосы приятно щекочут щеку.

Будь что будет. Мне нечего терять.

Руки оказываются на его шее, захватывая и требуя приблизиться еще сильнее. Я жадно целую его губы, он отвечает еще более страстными движениями. Обхватывает меня за талию, чуть приподнимая платье. Я начинаю задыхаться, но хочу большего. Мне нужно раствориться целиком. Нужно потеряться. Забыть имя. Прошлое. Забыть все, чтобы вспомнить как дышать.

Он исчезает.

Я появляюсь за той же стойкой, с целым, невредимым стаканом. Глаза заполняют слезы разочарования.

Помню ли я его обещание?

Вообще я вряд ли забуду тот день. Как лежала на влажной от крови земле, задыхаясь от приторно сладкого аромата. Все, что я могла видеть, — кровь. Багрово-красная. И мертвые тела. Сколько их было? К сожалению, я потеряла счет после двадцатки. Вероятно, если бы я тогда знала цену за возможность стать полноправным главой клана, я бы…

Нет. Я бы сделала это снова. Предатели должны быть мертвы и забыты.

Впрочем, это всегда было слабым утешением. Одно дело — пить теплую сладкую человеческую кровь, совершенно другое — кровь собратьев. Это как ассорти из самых разных групп крови. В итоге получается совсем новая группа — B-Х.

Не помню, сколько я так пролежала — время будто бы остановилось, мир затих. Затем появился он, и окружение постепенно прояснилось. Он нес меня на руках сквозь все эти темно-вишневые тона, пока перед глазами не начали играть разноцветные кружочки. Если что и удерживало меня тут, в реальности, так это его голос. Он прижимал меня к груди, и, если бы у него было сердце, я бы расслышала, как оно стучало. Звал меня по имени всю дорогу, пока мы не дошли до спокойного уголка рядом с темным озером.

— Мира… Не засыпай.

Он заботился обо мне, лечил и обещал, что больше уже не придется разбираться со всем одной. Что поможет мне стать главой клана, будет рядом. Что я буду счастлива.

Затем через пару десятилетий он предал мой клан. Предал меня.

Моей обязанностью было убить его, раскромсать на мелкие кусочки, как и остальных предателей. Однако я оказалась слишком слабой. Он сбежал, оставив лишь свой кинжал, который теперь всегда ношу с собой.

Теперь я больше не глава, а просто охотница. И жертва у меня всегда одна и та же.

Все же меня захлестывают слишком противоречивые чувства. Я хочу убить его, правда. Но, с другой стороны, хочу, чтобы он оправдался, сказал, что это все имело значение. Что я не была полной идиоткой и хоть мгновение он любил меня.

Не знаю, что с ним делать. Если подумать, он ведь единственное, что у меня осталось.

— Привет, детка.

Как же я устала от этого. Пожалуйста, пусть это закончится. Может, так и сходят с ума?

В меня летит нож. Я еле успеваю увернуться. Не медля, взамен кидаюсь на него с готовым кинжалом. Может, и банально, но я хочу убить его именно этим.

— Так он у тебя? — он смотрит на оружие с ухмылкой, сжимая мою руку. Поворачивает кинжал к моему горлу.

Я сопротивляюсь. Пытаюсь освободиться. Получается. Ищу взглядом нож, потому что не собираюсь умирать сейчас. Еще и таким образом.

Он сильнее меня, но я была главой и проигрывать не умела. Резко бросаюсь к нему, ведь это моя последняя надежда. Достаю до цели. Кинжал снова у моего горла, но с той лишь разницей, что острие направлено в его сердце.

Мы смотрим друг другу в глаза, ненавидим друг друга. Я сдаюсь первой: не в силах больше терпеть. Нож вонзается в его грудь, а мне невыносимо больно, потому что и его кинжал режет мне горло.

Я падаю на пол. Секунда — он лежит рядом со мной. Еще секунда — и я лежу у себя на кровати. В груди неприятное чувство. В голове шум. Воспоминания душат и заставляют вскрикнуть.

Однако на этот раз я точно знаю, где он.

Я в лесу. Темно, но не для меня. Я точно знаю: это не сон. Это реальность, и теперь меня ничего не пугает.

Раздается гром. Где-то сверкает молния.

— Привет, детка.

— Привет, Уилл.

Наконец он произносил слова, которые я так жаждала услышать.

— Я люблю тебя.

Мое сердце бешено колотилось, будто бы готовясь прыгнуть, убежать. Наверное, оно не верило в происходящее.

— Я понял это, возможно, слишком поздно.

Разве это теперь важно? Я могла бы ждать твоего признания намного дольше.

— Но поверь, полюбил я тебя уже давно. Просто ты не догадалась, а я не смел даже мечтать об этом.

Я ведь тебя тоже давно люблю. И буду любить дальше. Даже зная, что твои слова лишь игра.

Он начал приближаться к ней. Затаив дыхание, закрыв глаза, она ждала.

Когда его губы почти коснулись ее, раздался крик:

— Стоп! Ужасно! НЕ ВЕРЮ! Сцена три, дубль два!

Примечания:

Всего лишь маленькая, отдельная зарисовка, которая никак не связана с основной работой))

Она стояла у стола и очень долго не могла определиться с оружием для пыток.

Ее пальцы поочередно касались холодной стали, оставляя едва заметные пятна. Черт, как же сложно было выбирать между этими совершенными ножами!

Она решила поступись иначе. Закрыв глаза, наугад положила руку на одну из рукоятей, затем блаженно улыбнулась.

— Я так и знала, — открыв глаза, она приблизила широкий нож к лицу, наслаждаясь исходящим от него холодом.

Она вдохнула глубже и направилась к своей первой жертве.

— Надеюсь, ты готов, — сказала она, ласково проведя тупой стороной по беззащитной плоти.

Ответа не последовало.

Медленно, наслаждаясь каждой миллисекундой этой пытки, она поднимала оружие над телом жертвы.

— Не бойся, это будет совсем не больно, — пообещала она мило улыбнувшись.

Выбрав самую удобную траекторию для удара, она резким, уверенным движением вонзила нож в тело жертвы.

Несколько красных капелек окрасили ее белую сорочку. Одна из капелек легла рядом с губами, и она с наслаждением облизнулась.

— Какой сладкий! — бросая уже ненужный нож на кухонный стол, она с безумной радостью накинулась на гранат.